Электронная библиотека » Александр Мазин » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Спящий дракон"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 16:16


Автор книги: Александр Мазин


Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Полагаю, подметает полы. Или задает корм быкам.

– Не думаю, что это так, – столь же вежливо возразил Эрд. – Это работа мелкого служки, а не воина.

– Напротив, это очень разумно с его стороны! – сказал Шинон, продолжая наслаждаться ситуацией. – Прошлой ночью у дома одного из достойных граждан Фаранга был убит человек.

– Рад, что такое событие – редкость в Конге! – отреагировал северянин.

– Не просто человек, – продолжал конгай, не обратив внимания на реплику, – а доверенный чиновник очень влиятельного в городе лица. И мне известно, кто убил его.

– Кто же? – поинтересовался Эрд.

Начальник Гавани покосился на Нила, с безмятежным видом развалившегося в кресле, и решил, что если Эрд доверяет этой горе мускулов, то и у конгая нет оснований сомневаться в огромном воине.

– Прости, светлейший, мою прямоту – тебе это известно не хуже, чем мне, – сказал он.

– Достойный Шинон так полагает?

Начальник Гавани поднялся. Вежливая улыбка на загорелом лице, серые веселые глаза сощурены:

– Светлейший, мои люди следили за этим домом!

– Сожалею, что погиб твой человек, – серьезно проговорил Эрд.

– Я не держу дураков! – Шинон наклонился над сидящим светлорожденным. – Им приказано было следить, а не хватать! И они следили. И узнали твоего друга. И были достаточно умны, чтобы не бегать за ним по Фарангу, как полоумные крысы. Нет! Они отправились прямо к «Доброму приюту» и нашли то, что требовалось. Ты хочешь что-то сказать, светлейший?

– Нет. Я внимательно слушаю тебя, достойный Шинон!

Начальник Гавани придвинул свое кресло вплотную к светлорожденному.

– Так, благородный Эрд! – произнес он мягко, почти интимно. – Тебе наверняка уже сказали, что зодчий Тилод – мой друг. И сказали, что я ищу его. А ты?

– Я ищу его сына, – прямо сказал северянин.

– Это одно и то же. Ты можешь отправить в Нижний Мир столько чиновников, сколько тебе заблагорассудится. Для меня они не дороже собачьего дерьма. Я хочу, чтобы ты нашел Тилода!

– Разве пришельцу из Империи это сделать легче, чем Носителю Бронзового Дракона? – спокойно спросил Эрд.

– Я ищу его, светлейший. И у меня лучшие сыщики в Фаранге – кое-кому совсем не по нраву платить пошлины. Но меч мой – в ножнах закона. Я не желаю из Носителя Дракона превратиться в корчевщика на южных болотах. Я знаю, кто в Фаранге занимается чистотой помыслов. И ты знаешь…

– Я? – искренне удивился Эрд.

– Разве Даг сам не сказал тебе об этом? – в свою очередь удивился Шинон.

– А-а! – внезапно Эрду стала понятна реплика неприятного господина Дага. «Ты не исчезнешь».

– Даг здесь ни при чем! – уточнил Начальник Гавани. – Он сам вынюхивает. Это его прихвостня прикончил вчера ночью твой друг. – Шинон улыбнулся. – Отличный удар! Я рад: Хунхон был редким ублюдком. Даг, безусловно, огорчен, но не я!

Шинон поднялся, прошелся по комнате и добавил более спокойным тоном:

– Найди мне их, светлейший. Все, что могу сделать для тебя, – сделаю.

Появился домоправитель.

– Носитель Бронзового Дракона Даг, мой господин! – сказал он.

– Сын слизняка и крысы! – выругался Шинон. – Он наверняка знает, что ты здесь, светлейший!

– Сказать: тебя нет, господин? – осведомился домоправитель.

– Кто с Дагом? Воины?

– Только телохранитель.

– Пасть Равахша![10]10
  Равахш – бог южных джунглей Черного материка. В Конге – одно из самых нелюбимых божеств.


[Закрыть]
– Шинон задумался. – Ладно, веди!

– Я сказал, светлейший, – ты слышал! – прошептал он.

Эрд кивнул.

Нил, все это время молча сидевший в своем кресле, вдруг ударил себя по ляжке и захохотал. Как раз тогда, когда на террасу вышел Даг в сопровождении громадного бритоголового конгая с расплющенными ушами.

Сановник уставился на веселящегося Нила, потом – на светлорожденного. Дождавшись, когда Нил перестанет смеяться, Даг велел телохранителю подать кресло и уселся.

– Приветствую тебя, Шинон! – сказал он сердито.

– Приветствую тебя, Даг!

– Хочу поговорить с тобой, Шинон!

– Что ж, говори! – радушно отозвался Начальник Гавани. – Слушаю.

Чиновник бросил косой взгляд в сторону аристократа.

– Не тревожься, светлейший! – сказал Шинон. – Вряд ли светлорожденного Эрда интересуют наши сплетни. К тому же я не окончил своей беседы с ним – прости, ты пришел нежданно. Если благородный Эрд позволит просить его подождать, пока ты изложишь свое, безусловно неотложное, дело… – он повернулся к светлорожденному.

– Разумеется, отважный Шинон, я подожду!

Почуяв в голосе Начальника Гавани ту твердость, против которой идти не стоило, «блюститель помыслов» смирился. И настроение его от этого не улучшилось.

– Может, и хорошо, что ты здесь, Эрд Асенар! – проворчал он. – У меня есть к тебе вопросы. Неприятные вопросы.

Светлорожденный вежливо улыбнулся.

– Ты слышал, Шинон, – ночью убили моего доверенного? – Даг выругался. – Ты не знаешь, кто в этом замешан?

– Нет, светлейший Даг!

– Мои люди… вернее, солдаты, переданные мне Гангом, упустили убийцу.

– Удивительно! – пособолезновал Шинон. – Такие опытные воины!

– Они наказаны. И преступник тоже будет наказан. Торон, – Даг ткнул пальцем за спину, в сторону бычьешеего телохранителя, – кое-что подсказал мне!

– Что же? – с интересом спросил Начальник Гавани.

– Говори! – велел сановник.

Детина кашлянул.

– Мангхэл-серк! – сказал он сипло. – Я дрался с парнем из северян. На больших состязаниях три года назад. Он хвастал, что знает тайное искусство вагаров. Он ударил ногой Хета Гурамиди и убил его. Точно так, как убили этого недоноска Хунхона. Мангхэл-серк! Этот парень из империи напился и орал на весь кабак. Хо! – Пасть Торона растянула улыбка. – На следующий день я с ним боролся. И свернул ему шею! Вот так схапал его за патлы, – мощные руки Торона сжались в кулаки, – и свернул ему шею! Насрать мне на всех вагаров! – Он вызывающе оглядел развалившегося в кресле Нила. – И на всех беложопых из империи тоже насрать!

– Заткнись, – деловито сказал Даг. – Скажи мне, благородный Эрд, кого ты привез в Конг? Ты привез вагара? Твой приятель – вагар?

– Он стоял за моей спиной в битве, – спокойно ответил светлорожденный. – И видишь: я жив. Я не спрашиваю своих побратимов, кем они рождены.

– Ты лжешь мне, имперец!

Нил неспешно поднялся на ноги.

– Так ты назвал светлейшего лжецом? – проговорил он с ленцой.

– Говори, северянин! – рявкнул Даг, не обращая внимания на Нила. – Где он? Где твой вагар?

Гигант сложил на груди могучие руки.

– Ты сказал: светлейший лжет? – повторил он громче. – Это очень невежливо.

Бритоголовый Торон вышел из-за кресла.

– Заткни пасть, плоскомордый! – рявкнул он.

– Всыпь ему, Торон! – велел Даг. – Он такой же недоносок, как и его хозяин!

Прежде чем он успел закрыть рот, Нил прыгнул вперед, смахнул в сторону бритоголового, как деревянную куклу, и сгреб «блюстителя помыслов» за отвороты куртки. Вздернув вверх, гигант тряхнул его так, что челюсти сановника громко лязгнули. Подскочивший Торон ударил Нила кулаком в висок, но великан обратил на него не больше внимания, чем на летучую ящерицу.

– Я вырву тебе язык, паскудник! – проникновенно говорил он Дагу, тряся его при этом, как пес крысу. Торон зарычал и ударил Нила сдвоенными руками по затылку. Тут наконец гигант соизволил обратить на него внимание. Продолжая одной рукой держать обмякшего чиновника, он повернулся и коротким ударом в челюсть отбросил конгайского силача.

Торон отлетел назад, врезался спиной в деревянную оградку террасы. Резные перила с треском переломились, и бывший борец Торон рухнул вниз, на вымощенную розовыми плитами дорожку.

– Прошу меня извинить за причиненный ущерб! – церемонно произнес Эрд, обращаясь к Шинону.

– Пустяки! – отозвался Начальник Гавани. – Ради такого зрелища я готов пожертвовать любым предметом в этом доме! Но попроси воина положить почтенного Дага обратно: я не хотел бы, чтобы пол был загажен, – это очень дорогая ткань, настоящий тайский шелк.

– Оставь его, Нил. Он сожалеет, – сказал светлорожденный.

Гигант неохотно отпустил чиновника.

– Запомни! – прорычал он в красное, с выпученными глазами лицо. – Если ты еще раз оскорбишь светлейшего Эрда, я вот этой рукой откручу твой мерзкий член!

Даг с натугой дышал, вцепившись рукой в левую сторону груди. Вряд ли он сейчас что-либо слышал.

– Пожалуй, я позову лекаря, – сказал Шинон.

Светлорожденный встал, подступил к краю террасы и взглянул вниз.

– И трупоноса, – сказал он. – Похоже, день так же неудачен для людей уважаемого Дага, как и ночь.

Ни Эрд, ни Шинон не заметили, как переменилось при этих словах лицо Нила. Смерть Торона совсем не входила в его планы.

– Похоже, – согласился Начальник Гавани. – Однако на сей раз ты можешь не беспокоиться: храбрый Даг ничего никому не расскажет. Позор у нас в Конге стоит крыльев Дракона. Но, – Начальник Гавани усмехнулся, – подорожной он тебе тоже не даст.

Большелапый пес-однолеток подбежал к лежащему лицом вниз Торону и обнюхал его. Потом лизнул алую лужицу, натекшую из-под головы борца.

Шинон перевел взгляд на хрипящего человека.

– Лекаря! – приказал он возникшему домоправителю. – И поживей! Я не хочу, чтоб он умер в моем доме!

Даг смотрел на Шинона налившимися кровью глазами. Он силился что-то сказать, но ничего, кроме невнятного клекота, не вырывалось из отдавленного горла. Шинон достал из кармана его куртки плоскую шкатулку и вытряхнул на ладонь коричневый шарик. Даг не сводил с него выпученных глаз. Эрд заметил, что правый зрачок сановника косит.

Оттянув Дагу нижнюю челюсть, Шинон бросил ему в рот коричневу ю пилюлю.

– Хорошо, что я не женат! – сказал он.

V

«Эй-арк разгреб светящийся песок и выдернул сочное тело гриба.

– Видишь? – указал Ман-Таут ученику. – Жизнь поддерживает жизнь даже там, где стоит печать Смерти.

– Ты полагаешь это жизнью, владыка? – ученик смотрел на жрущего магхара.

– Не будь тебя, он занял бы твое место. Не будь также и меня, мое место – его!

Эй-арк запихнул в лягушачий рот последний комочек гриба и облизнул мохнатые пальцы.

– Он отвратителен! – сказал ученик. – Позволь, я убью его.

– Убей, – согласился Ман-Таут. – Зачем копить желания?

Ученик приблизился к магхару и плеснул волшебным огнем на скошенный затылок. Белое пламя вспыхнуло, магхар подскочил, дико завизжал, заплясал по песку, распространяя запах горелой шерсти. Ученик брезгливо отвернулся.

Но Ман-Таут продолжал смотреть. И вот охваченная огнем чернеющая оболочка надорвалась, как ящеричье яйцо, а из пульсирующего багровым пламенем разрыва поднялась в флюоресцирующий воздух огненная тень развоплощенного Демона. Миг-другой очертания ее метались, как чудовищный факел в бурю. Затем Демон обрел подобающую форму. Горящие глаза его описали круг: огненная плеть упала на ученика и всосала его, как пасть дикилидокса всасывает ил. Ман-Таут предусмотрительно заслонился щитом заклинаний, но в этом не было необходимости: Демон узнал его.

– Владыка, – шепнул Ман-Таут. – Так ли содеяно?

Щель на лике Демона разошлась, и желтый дым на миг заслонил хищное светило Проклятой земли, выпрыгнувшее из-за кромки гор.

– Сделано, раб! – прогремело в мозгу Ман-Таута.

Демон развернул угловатые, цвета тлеющих углей крылья и полетел в сторону пульсирующих злым огнем развалин. Ман-Таут последовал за ним».

Сантай Темный. Праздные маги.
Глава «Цепь послушания»

Биорк солгал бы Эрду, если б сказал, что не знает, куда пойдет. И он не был бы вагаром-воином, если бы еще вчера не отыскал место, где найти его будет так же трудно, как упущенную рыбу – в океане. А нашедши – еще труднее схватить. Храм Быкоглавого! Многолюдный, общедоступный Дом Могучего, где никто не удивится чужеземцу или мальчишке-бродяге, храм, постоянно испытывающий нужду в руках для черной работы, ибо бог Силы, как всем известно, не любит рабов. Храм Быкоглавого примет любого, кто пожелает скромно служить ему. И на территории его фарангские стражники – всего лишь почитатели бога, уважаемого как земледельцами, так и носителями мечей.

Когда Биорк подошел к храму, огненный шар солнца еще не выглянул из-за горизонта. Но толпы людей уже стекались к святилищу. Центральная башня храма в восемьдесят локтей высотой издали казалась огромной головой Быка с высунутым красным языком. Обширное подворье опоясывала железная ограда. Прутья ее, загнутые наружу и заостренные, поднимались на добрых два человеческих роста. Черные бычьи головы с огромными рубинами вместо глаз взирали на входящих с привратных столбов. От распахнутых ворот к храму вела просторная аллея длиной в восемь раз по восемьдесят шагов. Утренние паломники, ручейками стекавшиеся к воротам, пройдя меж бычьих голов, двигались под сенью деревьев Священной Аллеи к восьмиступенчатой лестнице, поднимающейся к вратам святилища.

Смешавшись с толпой, Биорк поднялся по желтым, стертым до кривизны ступеням. Входя, он незаметно подмигнул красной бычьей голове над вратами. Той, что издали казалась высунутым языком.

Войдя, Биорк свернул налево и поднялся на третий ярус хоров, опоясывающих внутреннюю часть центральной башни. Перила из темного полированного дерева оберегали неосторожных от падения с высоты двадцати локтей.

Биорк повернул голову и увидел прямо перед собой свирепо-тупую бычью морду. Черные тяжелые рога загибались вперед. Расстояние между их выкрашенными в алый цвет остриями достигало почти шести локтей. А сама громадная статуя – голова зверя на покатых плечах мощного человеческого тела – была никак не меньше двадцати пяти локтей высотой. Она занимала центр святилища. Алтарь располагался у ее ног и выглядел совсем маленьким сверху.

 
– Могучий! О! Многосильный! О!
Средоточие мужества! О!
Многоплодный! О!
Взываем! Взываем! Взываем!
 

– заревели густые басы величальных жрецов. Наклонясь мускулистым телом, вытянув руки, бог Силы угрюмо и грозно внимал. Клубы цветного дыма поднимались от его ног к непропорционально большим гениталиям и, расплываясь, облекали черный торс подобием светлой ауры. Рогатая голова глядела вниз яростными рубиновыми глазами, возвышаясь над текучим облаком курений.

– Прими, прими, Всепобедный, угодную жертву! – возгласил Верховный Жрец, задирая голову.

Сверху и он сам, и алтарный стол с дарами казались игрушечными.

– Прими, прими, прими! – отозвались басы. – Мощный, мощный…

Дым загустел, накрыв рыжим облаком и жреца, и алтарь. Хрипло загудели рога. Им вторили визгливые флейты со второго яруса. Дым рассеялся. Даров не было.

– Принял!!! – возопил жрец.

– О-о! У-ум-м! – вступили басы.

– Мм-о-о! У-ум-му-у! – заревела толпа, подражая бычьему реву.

– Мо! – свирепо зарычал вагар, чтоб не выделяться. Голос его был тонковат для подобных упражнений, но то была не его вина.

Как и все вагары, Биорк считал религию красивой забавой. Сомневаться в существовании Высшего нелепо для одаренных внечувственным восприятием, но напяливать бычью голову на человеческое тело!.. Любой магхар выглядел естественней, чем этот урод с копытами вместо ступней и свисающей до колен мошонкой.

Толпа потекла из храма. Сейчас они омоются в двух священных водоемах и разойдутся по своим и чужим пажитям. Хвала Богу Оплодотворяющему!

Вагар спустился вниз.

– Хвала Быкоглавому! – обратился он к первому попавшемуся жрецу.

– Хвала, – рассеянно отозвался жрец. – Что тебе, парень?

– Хочу служить богу, – проговорил Биорк, скромно потупившись.

Жрец, тучный рослый мужчина в голубой хламиде, скользнул по нему взглядом:

– Похвальное желание! Видишь того длинного юнца, слева от малого жертвенника? Ступай к нему, он определит тебя.

– Хвала Быкоглавому! – поблагодарил Биорк.

– Истинно так! – кивнул жрец и, гордо неся круглый живот, направился к выходу.

– Как, гришь, тя зовут? – спросил старший служка, костлявый юноша на голову выше Биорка.

– Тумес.

– Так ты чужак! – воскликнул старший служка. – То-то, гляжу, у тя такая странная физия! – Голос его ломался, и потому в шаткий баритон врывались звуки визгливого дисканта.

– Да, – согласился Биорк-Тумес. – Я из Гурама. Ходил юнгой на торговом судне.

– Ну и как там, в Гураме? – спросил старший служка и, не потрудившись выслушать ответ, продолжил: – Ты, пацан, не дурак, что пришел к Быкоглавому. Он своих жалует. Работы, коэшно, хватает, но всяко лучше, чем день-ночь по реям лазать да тухлую воду глотать. Нет, ты точно угадал. С пустым брюхом не останешься! – Он похлопал себя по тощему животу. – А станешь «синим», служителем, о! Винище – рекой, девки, всё! Смотри на меня, пацан: два года – и я – «синий»! Уразумел, кто я? То-то!

Биорк-Тумес кивнул.

– Имя мне – Скон. Но ты зови меня… – он хлопнул вагара по плечу, – Старшо€й! О! А ты – здоровяк! – закричал он. – О! Молодец! Могучий любит сильных! – Его некрасивое лицо растянула улыбка. – Ставлю тебя кормить быков. Не обоссышься?

– Нет.

– Правильно. Храмовые быки – что волы. Зелье им дают. Чтоб не баловали – богу зряшней крови не надо. А уж если мощь показать – есть у нас один. Во зверюга! Яйца – во! Уж его не замай – злой, сущий демон! Только верховный с ним и вошкается. Потому как – маг. А без магии он бы и Верховного убодил! Истинный Равахш!

Они вышли из святилища через дверь за спиной статуи бога и оказались на служебном дворе. Скон привел вагара к маленькому домику в самом углу двора рядом с чугунной оградой.

– Тут будешь жить, – сказал старший служка и подтолкнул Биорка внутрь.

Вагар оказался в большой комнате без окон, но с несколькими проемами в крыше. Тонкие стенки были сделаны из неплотно подогнанных досок, в щели между которыми просачивался свет. Мебели почти не было. Узкие лежанки вдоль стен, тумбы для одежды, длинный стол с изрезанной ножами крышкой. Пятеро подростков – старшему на вид семнадцать, младшему – около четырнадцати лет – уставились на вошедших.

– Твое место! – Скон ткнул пальцем в сторону одной из лежанок.

– О! – сказал старший подросток. – Новичок!

– Ха! Новичок! – Они обступили вагара, бесцеремонно разглядывая его.

– Ну, вы, парни, не очень! – сказал Скон, выходя. – Полегоньку.

– Не! – засмеялся юнец со щербатым ртом. – Мы – не очень!

– Как заведено! – подхватил другой, толкая вагара в спину.

– Погоняем маленько!

– Тряхнем по разику!

– Не, мы не очень! – самый высокий схватил Биорка-Тумеса за руку и потащил за собой. – Не бойся, чай, не до смерти!

Вагар стряхнул потную руку и легонько толкнул юнца в грудь. Легонько – для воина. Ошарашенный юнец отлетел к противоположной стене и сел на пол, жадно глотая воздух. Вагар шагнул к одной из опорных стоек и приемом «косая клешня» вырвал из нее изрядный кусок дерева. Уронил щепу на пол. Затем подошел к лежанке, скинул обувь, лег и закрыл глаза. Никто из подростков не посмел проронить и звука. Тихо, один за другим, они выскользнули из комнаты и снаружи раздались их высокие резкие голоса. Потом звуки смешались, и Биорк уснул.

* * *

– Дай мне свои губы, Черенок! Свершилось!

– Ты торжествуешь, сирхар? Он – сделал?

– Да, Черенок, он сделал это, Черенок, он преступил запрет, и теперь он – мой!

– Теперь ты убьешь его, сирхар?

– Да, теперь я убью его.

* * *

Звук гонга.

– Входи, – сказала Этайа, прикрыв лицо вуалью.

Дверь отворилась. Молоденькая девушка нерешительно шагнула на покрывающую маты шелковую ткань. Ткань была расписана под лесной луг. Желтые и белые цветы в голубой траве. Художник изобразил даже пару серебряных ящерок-медовниц,[11]11
  Медовницы – самые маленькие ящерицы Мира. Обитают на всех континентах и бывают самых причудливых цветов. Пленка их крыльев настолько тонка, что почти полностью прозрачна и преломляет свет так, что крылышки переливаются всеми цветами радуги. Медовницы живут колониями в труднодоступных местах или специально выращиваются людьми для получения белого сладкого медоподобного вещества, которым медовницы вскармливают только что вылупившихся детенышей.


[Закрыть]
пьющих нектар. Девушка потерла друг о друга маленькие босые ступни, очищая их от уличной пыли. Серебряные браслеты на щиколотках тихо зазвенели. Чуткий твердый пальчик с перламутровым ногтем потрогал шелковый цветок…

– Госпожа! – Голос у девушки был глубокий, полный обертонов. – Можно мне говорить с тобой?

– Войди и сядь, – предложила Этайа.

– Благодарю!

Двигаясь плавно, чуть покачивая бедрами, девушка пересекла гостиную и осторожно присела на край стула, плотно соединив круглые загорелые колени, но расставив узкие ступни на шаг одну от другой. У нее было типичное конгайское личико, нежное, приятное, с мелкими правильными чертами. Умело подведенные большие карие глаза казались влажными. Тяжелый узел волос оттягивал затылок. Ожерелье из крупных красных гранатов спускалось с длинной сильной шеи до линии ключиц. Голубая безрукавка была расстегнута на груди.

По ножным браслетам и нарисованному на лбу знаку нетрудно было догадаться, что гостья – танцовщица.

– Хочешь пить? – спросила светлорожденная, кивнув на кувшин с соком.

– Если госпожа позволит – чашку вина! – Лицо девушки было спокойно, но пальцы рук, лежащих на коленях, безостановочно двигались.

Этайа потянула шнурок под светильником. Появился служка. При виде девушки на лице его выразилось слабое удивление.

– Светлейшая?

– Чашку светлого вина! – велела Этайа и, обращаясь к гостье: – Слушаю тебя, девушка!

Конгайка облизнула карминно-красные губы. Запах юного тела, смешанный с ароматом благовоний, коснулся ноздрей светлорожденной, и Этайа подумала, что танцовщица наверняка не испытывает недостатка в мужском внимании.

– Мальчик, – сказала девушка, – его зовут Соан, говорил с большим воином. Большой воин сказал ему: он будет искать Санти… Сантана…

– А не сказал ли он также, что большой воин велел ему держать язык за зубами? – спросила Этайа.

– Он не виноват, госпожа! – Девушка еще раз облизнула губы розовым язычком. – Ему трудно скрыть от меня то, что для меня важно. Он еще молод.

– А ты – нет?

Девушка улыбнулась, но эта улыбка не украсила ее. Было в этой улыбке что-то непристойное.

– Я – не он, – сказала гостья. – Прошел слух, что ночью у дома Тилода, отца Санти, что-то произошло. Скажите мне, – мольба слышалась в ее голосе, – вы ищете Санти? Да, госпожа? Позвольте мне помочь вам! Я… – Девушка осеклась, потому что в комнату вошел слуга, принесший вино. Выхватив у него чашку, она залпом осушила ее и вытерла рот тыльной стороной ладони. На руке остался влажный след.

Слуга взял чашку и вопросительно посмотрел на Этайю. Женщина отпустила его взмахом руки.

– Я не верю тебе, девушка, – сказала она.

На глазах у ее гостьи выступили слезы.

– Но почему?

– А даже если бы и верила – не думаю, что это дело – твое.

Слезы на глазах девушки мгновенно высохли.

– Это мое дело! – заявила она гневно. – Мое, а не твое! – Молодая конгайка вскочила на ноги. Глаза разгорелись. Круглые груди подпрыгивали в такт быстрым взмахам руки. – Он любит меня!

– Сядь! – повелительно произнесла Этайа.

И сила, которая была в голосе светлорожденной, заставила ярость молодой конгайки угаснуть. Обмякнув, она безвольно опустилась на стул.

– Оставь свою магию для мужчин, – сказала Этайа. – Мне оскорбителен твой крик. Ты поняла?

Девушка кивнула. Потухший взгляд ее блуждал по стенам комнаты. Этайа взяла кувшин с соком и плеснула гостье в лицо. От неожиданности девушка вскрикнула, вскочила. Густой сок, холодный, желто-зеленый, тек по ее груди и животу, по складкам красной повязки, туго охватившей бедра, по стройным ногам. Он лужицей скапливался у ее ноги, на голубом паутинном шелке, не пропускающем влагу.

– Полегчало? – спросила Этайа.

– Да, госпожа.

– Я скажу тебе. Да, мы ищем Санти. Я знаю, что он, может быть, еще жив. Если так, мы найдем его. (Лицо девушки посветлело.) Но не для тебя. (Ровные белые зубки впились в губу.) Согласна ли ты и теперь помогать нам?

Девушка кивнула, не поднимая глаз.

– Молодец! – похвалила Этайа. И отстегнула вуаль.

Щелчок застежки заставил гостью поднять взгляд.

– Боги! – прошептала она. – Как ты прекрасна!

Этайа ласково улыбнулась:

– У меня есть то, чего нет у тебя, но ведь и у тебя есть то, чего у меня нет, девочка.

– Это слишком сложно для меня, – тихо сказала конгайка.

– Ты – танцовщица… И не только танцовщица, верно?

– Да, госпожа.

Девушка смутилась.

– И у тебя есть друзья… Важные друзья.

– Да, госпожа.

– Они многое рассказывают тебе…

– Да, госпожа.

– Я хочу услышать о Наместнике!

Девушка смотрела на точеный подбородок Этайи.

– Наместник… не в числе моих друзей.

– Знаю. Но у него есть доверенные. Я думаю, он причастен… Понимаешь?

– Да, госпожа.

– Ты узнаешь?

– Попробую, госпожа.

– Я дам тебе денег?

– Не нужно. Денег у меня хватает.

– Не для себя. Для тех, кому есть что сказать.

– Нет, госпожа. Платить опасней.

Этайа с новым интересом посмотрела на девушку:

– А ты права. Не зови меня госпожой. Когда мы вдвоем, мое имя – Тай. А твое?

– Мара.

– Храни себя, Мара! Нет, постой! – Женщина протянула ей полотенце. – Вытрись. И будь осторожна, девочка!

– Храни себя, Тай!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 3.5 Оценок: 6

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации