Текст книги "Кровь Севера"

Глава девятая,
в которой наш герой оказывается под стенами города Тура

Городок сей назывался Тур. Надо полагать, не потому, что являлся объектом туризма, а совсем по другой причине. Причина эта вздымалась над нами во всей своей грозной красе, вертикально щурясь прорезями бойниц. А туризм в этом мире пока не зародился. Если, конечно, не считать туристами нас, несколько тысяч отважных мореплавателей с севера, чьи кораблики безмятежно располагались на берегу Луары.

Однако вернемся к городу Туру. С ним мы, пожалуй, оказались в пролете. Внезапного набега не получилось – франки успели запереться.

Вчерашний штурм защитники отбили играючи. Правда, в атаку ходили не основные силы, а, так сказать, вспомогательные войска – сборная солянка под предводительством дюжины «морских» ярлов.

В атаку они кинулись совершенно самостоятельно и без санкции «главнокомандующего» Бьёрна. При взятии Нанта им, аутсайдерам, достались жалкие опивки с чужого пира, и теперь парни намеревались грабить в первых рядах. Сами понимаете: кто успел, того и тапки.

Типичный норман свиреп, жаден и дик. Чистопородный викинг никого не боится и ни перед кем не останавливается. Он привык к тому, что, когда они с братвой врываются в населенный пункт с одной стороны, население этого самого пункта со всех ног бросается в другую.

Но с Туром вышло иначе. Наверное, потому, что – крепость. Стены со всех сторон. Да еще и реки вдоль периметра. Бежать некуда.

Наш ярл в штурме не участвовал, хотя мы появились на сцене театра военных действий одними из первых, потому что главная наша ударная сила, Рагнарссоны, то ли замешкались, то ли решили дать порезвиться союзникам. А скорее всего знали, что собой представляет Тур.

Знал и Хрёрек. Поэтому в сторону городских стен он даже и не взглянул. Разбил наш доблестный хирд, две большие сотни головорезов, на автономные группы человек по десять – и отправил исследовать турские посады.

Меня, после недолгого колебания, определили в группу варягов Трувора Жнеца. Колебания ярла были вызваны тем, что я – названый брат и будущий зять Свартхёвди Медвежонка, а следовательно, теперь куда ближе к датчанам, чем к варягам, с коими меня роднил лишь общий язык словенского корня. С точки зрения Хрёрека – так себе «родство». С другой стороны, я с самого начала входил в боевое подразделение варягов…

Словом, ярл спросил меня, с кем я пойду, а я, не раздумывая, назвал Трувора. Свартхёвди Медвежонок из солидарности присоединился ко мне. Трувор не возражал. Кто же откажется от помощи квалифицированного берсерка? Мой ученик Скиди тоже отправился с нами.

Зачистка посадов для викинга – дело привычное. Но очень скучное, если жители посадов успели слиться, кто куда. Одни – в крепость, другие – в окрестные поля-леса. Само собой, все ценности либо унесли с собой, либо упрятали в тайники. В свободном доступе оставили только самое громоздкое: вроде стариков и вкопанных в землю горшков с прогорклым, совсем уж несъедобным маслом. Всё мало-мальски годное в пищу прятали: зарывали, увозили… Во Франции, как уже было сказано, дела с продовольствием обстояли неважнецки. Пока паны в лице сыновей-наследников короля-императора Людовика Благочестивого дрались, здешние холопы потихоньку мерли с голодухи.

Нам, однако, повезло. Недалеко от местного рынка мы обнаружили что-то вроде скотобойни с изрядным запасом относительно свежих, то бишь еще без червей, мясопродуктов, а глазастый Рулаф ухитрился высмотреть в дорожной грязи ценную информацию: сравнительно недавно с этого двора угнали большую партию скота. Причем в сторону, противоположную крепости.

Лично я видел лишь грязюку, в которой по щиколотку тонули сапоги. Но следопыт из меня – как таран из фекалий дезинтерийного больного, а Рулаф – природный охотник в хрен знает каком поколении.

По-любому, нам уже повезло. Наш хирд, несколько сотен бравых воинов, при благоприятных обстоятельствах сжирает полтонны мяса в день. А сколько продуктов нужно тысячам головорезов объединенной армии Бьёрна Железнобокого, и говорить нечего. Сложность добывания пищи стала второй причиной, по которой армии Рагнара и Бьёрна разделились. Первой причиной, естественно, было желание захапать побольше.

Но вопрос продовольствия был очень актуален. Причем в идеале «продукт» должен быть живым. Холодильников-морозильников здесь нет. Наилучший способ консервации мяса – оставить его до времени на своих-четверых. Так что заполучить полсотни овечек, коровенок или бычков было нам не менее интересно, чем раздобыть килограмм серебра.

Охранять, вернее, сообщать другим группам, что мясной склад – наш, оставили аж четверых бойцов. Для убедительности. Оповестить Хрёрека о находке Трувор отправил Скиди. Пацанчик был очень недоволен, но я цыкнул, и Скиди подчинился. Конечно, пареньку хотелось отправиться с нами в продуктовый рейд, но Трувор был прав: хоть Скиди по правам и полноценный дренг, но по классу пока недотягивает. Приняли его в хирд под впечатлением блестящей победы Скиди в поединке с матерым викингом. И только потом выяснилось, что до настоящего дренга ему еще расти и расти. Но ярл сказал уже свое слово, и обратного хода нет. Тем более нет никаких сомнений, что через год-полтора Скиди поднимется до нужной квалификации. Если останется жив. Но об этом должны позаботиться старшие товарищи. То есть мы.

С Трувором двинулись восемь воинов. Мы с Медвежонком, Витмид, Рулаф с Руадом, эсты Крыыт и Мянд и племянник Трувора от старшей сестры (это важно: дядя по матери у варягов иной раз ближе, чем отец), длинный, тощий и чрезвычайно опасный вьюнош по имени Харра Стрекоза. Прозвище вполне заслуженное: обоерукий мечник орудовал клинками почти так же быстро, как стрекозка – крылышками.

Двинулись – это мягко сказано. Мы побежали. И держать такой темп нам предстояло долго.

Рулаф сказал: наши клиенты покинули базу вскоре после рассвета. То есть часа три-четыре назад. Местный скот может без проблем двигаться со скоростью неторопливого пешехода. Следовательно, бежать нам предстоит тоже часа три-четыре.

В нашей команде я был наихудшим бегуном, поэтому меня поставили в середину. Медвежонок без лишних слов отобрал у меня копье. Ему без разницы, что два копья тащить, что три. А щит мой забрал Мянд.

Я не спорил. Как боец я безусловно круче Мянда. И вполне могу посоревноваться в беге с настоящими волками. Но – налегке. Мы – одна команда и отлично знаем достоинства и недостатки друг друга.

Дорога вывела нас за пределы посада и круто устремилась вверх. Через полчаса, оглянувшись, я мог бы любоваться панорамой: городом меж двух рек и доброй сотней кораблей, заполонивших эти реки.

Но любоваться было некогда. Надо было пободрее переставлять ноги.

Примерно через полкилометра мы свернули с главной трассы на дорогу «местного значения». Наше стадо погнали именно по ней.

Оказашись на узкой «проселочной» дороге, мы перестроились в цепочку и протопали еще километра два. Ничего интересного на пути не попалось. Разве что парочка местных крестьян. Мы обогнули их лесом.

В этом, кстати, одно из отличий варягов от норманов. Тот же Ульфхам Треска встречных просто зарубил бы. И оттащил в кусты.

Норманы – практичные люди. Без сантиментов.

Варяги же предпочитают мирных жителей щадить. Если есть возможность. Не много чести убить пахаря.

Оп! Пока я на бегу предавался мыслям о гуманизме варягов, бежавший первым Витмид сцапал двоих детишек.

Махонькие, лет по пять-шесть, замурзанные, взлохмаченные, похожие на двух ёжиков. Сидели в кустах: вероятно, собирали какие-нибудь ягоды. Увидели чужих, замерли. Как зверушки… Их бы и не заметили, но кто-то из малявок не выдержал, пискнул…

Витмид держал их за рубашонки и вопросительно посмотрел на Трувора. Поспрошать бы надо, раз уж поймали. Размеры стада, количество сопровождающих, давно ли прошли…

Идея правильная, но вот беда: с французским у нас – проблема. Переводчиком был Вихорёк, но пастушонок остался на драккаре.

Знатоков французского в нашей нынешней команде не было.

– Дайте мне попробовать, – не очень уверенно предложил я и присел на корточки рядом с мальчонкой. Господи, тощенький какой! Ножки как спички. А как перепугался, галчонок. Аж губы побелели. И трясется мелко-мелко. Наверняка родители про норманов рассказывали. Мол, вырвались дьяволы из преисподней… Если бы его медведь схватил, и то меньше бы испугался.

Я полез в сумку, вытащил завернутый в холстину кус пчелиных сот со старым засахарившимся медом. Вынул нож, чтобы отрезать… Детеныш затрепыхался, глазки вообще закатились… Блин, не подумал. Быстро отмахнул дольку, спрятал нож, а сладкое сунул мальцу прямо в ротик. Он сначала не понял, потом облизнулся, изумленно уставился на меня…

– Ешь, – произнес я по-французки. – Ты. Вкусно.

Мой словарный запас – слов двести. Грамматика с синтаксисом – вообще на зачаточном уровне.

Да, сладеньким их нечасто балуют, сразу видно. И тут малец меня удивил. Оторвал часть пайки и отдал девчушке. Ну молодец! На таком нервяке, а подумал о сестренке.

Купил меня карапуз.

– Отпусти его, Витмид, – распорядился я.

Варяг разжал пальцы. Мальчонка дернулся всем телом. Бежать. Но глянул на сестренку (ее Витмид держал по-прежнему) и остался на месте, заработав еще один бонус. Хотя удрать бы ему всё равно не удалось. Среднестатистический варяг пробегающую мимо кошку за шкирку поймать может, не то что какого-то мальца.

– Бояться нет, – сказал я и погладил его по спутанным волосенкам. Он опять перепугался. Зажмурился, головку в плечи втянул… Но жевать не перестал.

– Ты видеть люди, овцы, коровы? Шли здесь. Ты видеть?

Пацанчик подумал и быстро кивнул.

– Овцы?

Кивок.

– Коровы?

Еще кивок.

– Свиньи?

Нет, свиней не было.

Наши тем временем устраивались на земле. Привал. В строю – только Витмид, контролировавший детей, и Харра, которого Трувор оставил на страже.

– Люди? Много? Сколько? – Я для наглядности позагибал пальцы. – Раз, два…

Внезапно пацанчик ожил, заговорил быстро-быстро…

– Не понимаю… Говорить быстро не надо…

В итоге выяснилось следующее: стадо действительно было. Овцы и коровы. Возможно, с быками, я не уточнял. Много-много. Людей тоже много. Больше, чем нас. С оружием. Прошли часа два-три назад. Это я прикинул по положению солнца.

Гнали скот туда, где живет много больших людей и где большой забор. Более точно установить не удалось. Дефицит слов.

– Спроси его, где их селение? – потребовал Крыыт.

– Зачем?

– Ты спроси!

На вопрос: где живешь, малец ответил неопределенно. Видно, не хотел выдавать своих. Еще один бонус, с моей точки зрения. С моей, но не Крыыта.

Я перехватил руку с ножом в сантиметре от пацанчикова уха.

– Сдурел?

– А то я не вижу, что он не хочет говорить.

– А ты бы на его месте сказал?

Эст удивился. А при чем тут он? Ну да. Есть источник информации. И стандартная средневековая методика ее получения. Только на кой хрен мне знать, где живет семья малышей? Судя по их прикиду, его родичи отнюдь не жируют.

– А мне его родичи и не нужны, – сказал Крыыт. – Если он скажет, где живет, значит, о том, что нам нужно, тоже не соврал. Если его немного порезать, он скажет правду.

– А если тебя немного порезать, Крыыт, ты станешь немного красивее, – сказал я.

Развалившийся на травке Свартхёвди гоготнул.

– Это так, – подтвердил он. – Но чтобы сделать красавца из тебя, братец, «немного» не обойдешься.

Крыыт тоже ухмыльнулся. Он не садист. И с чувством юмора – нормально. Допрос веду я. И как это делать – решать мне.

– Это всё, Волчок? – поинтересовался Трувор. – Тогда хватит валяться. – Витмид, заканчивай и побежали.

Витмиду дополнительных объяснений не потребовалось. Он знал, что нужно сделать. Все знали. Кроме меня. Я бы тоже сообразил, но после истории с Вихорьком, которого наши приняли нормально, как-то расслабился.

Витмид снова сцапал мальчонку. За волосы. Схвати он его за рубаху, я, может, и опоздал бы, потому что смотрел в другую сторону. Но пацанчик взвизгнул, и я успел среагировать. Прыгнул и мертвой хваткой вцепился в запястья Витмида за миг до того, как головенки детей столкнулись.

– Отпусти их! – прорычал я.

– Ты что, Волк? – поинтересовался варяг. Он вообще очень спокойный мужик, Витмид. – Хочешь сам их убить?

Но рук не разжал. Мальчишка тоненько пищал. Как котенок. Девочка молчала. Только глядела на меня огромными, полными ужаса глазищами. Понимала ли она, что происходит? Или решила, что я задумал что-то похуже, чем просто лишить ее жизни?

– Мы их отпустим, – твердо произнес я. – Ясно?

– Сдурел?

– Отпусти их!

Руки у Витмида – как клещи. Но и у меня теперь такие же. И я знаю, куда нажать.

Было бы оружие, варяг не отпустил бы. Но детишки – не оружие.

Тиски разжались, детишки попадали на траву, а Витмид оскалился. Глаза его сузились. Я его конкретно обидел. Дело не в том, что я сделал ему очень больно. Никто не вправе приказывать варягу, кроме его вождя. То, что я сделал, – это оскорбление.

Но мне было наплевать! Толчок в грудь – и Витмид отшагнул назад. А я оказался между ним и малышами.

Есть вещи, которые воины делают автоматически. Например, реагируют на оскорбление. Плевать, что мы – на марше, а вокруг могут быть враги. Даже на корабле Витмид отреагировал бы так же.

Миг – и его меч смотрит мне в переносицу…

Миг – и рядом со мной образовался Свартхёвди, прикрывая меня щитом. Берсерк даже в обычном режиме чуток быстрее, чем прочие. Он тоже действовал автоматически. Угроза мне – немедленное вмешательство. Из-за чего мы повздорили – плевать! Позже он может высказать мне всё, что думает. Но сначала не даст меня убить.

Трувор чуточку запоздал. Он всё-таки не берсерк. Но в ключевой момент всё же оказался между нами и Витмидом, грозный, как сам Перун.

– Вы мухоморов объелись? Убрать железо!

Витмид тут же успокоился. Теперь защита его чести – на Труворе.

– Ты приказал задавить щенят, Волк не дал, – наябедничал он. – Ударил меня.

Сердитый Трувор – неприятное зрелище. Даже если не знать о его прозвище.

– Говори!

– Их нельзя убивать!

– Почему?

М-да. Разумных объяснений-то у меня и нет. Разумных с точки зрения викинга.

– Нельзя, и всё! – выпалил я.

Разумных доводов нет, так что придется давить эмоцией.

За спиной опять пискнул пацанчик. На этот раз его схватил Крыыт.

– Нельзя убивать! – Максимальная убежденность в голосе. – Будет беда.

– Что еще за беда может случиться от смерти этих червячков? – изумился Трувор.

– Не знаю. Я сказал. Решать тебе.

Вот это правильные слова. Решать по-любому Трувору, коли он – старший. Но теперь он задумался. Как-никак у меня репутация колдуна.

– А если они расскажут о нас? – Это Руад. Резонный довод. Но не решающий.

– Кому? Родичам? – Я усмехнулся. – Только не говори мне, что боишься черноногих землепашцев! Пусть рассказывают, нам-то что?

– Это могут быть не только пахари, – поддержал Руада Рулаф.

– Ну да, – я ухмыльнулся еще шире. – Какой-нибудь местный хёвдинг узнает, что на его земле появились страшные норманы. Медвежонок, как ты думаешь, что он сделает?

– Запрется в своей усадьбе и будет молиться Белому Христу, чтобы мы его не нашли, – не раздумывая ответил Свартхёвди.

Я услышал, как за моей спиной Крыыт поставил детишек на землю. Оно, конечно, проще – зарезать. И не беспокоиться. Но о чем беспокоиться? Народ у нас подобрался сообразительный.

Я развернулся. Малыши тихонько лежали на травке. Я поднял детишек. Пацанчик был легонький. Не тяжелее зайца. А девочка еще легче.

– Ты иди домой, – велел я. – Она, – кивок на сестру. – Иди домой. Ты о нас – не говорить никому. Скажешь – я знать. Я – волшебник. – Вообще-то я не знал, как «волшебник» по-французки, так что произнес кальку с английского – магициан. Но, похоже, малец понял. – Ты скажешь, она скажет – мы придем, убьем всех! Ты понял?

Малец кивнул.

– Бегите!

Повторять второй раз не пришлось. Пацаненок схватил сестру за руку, и они порскнули в лес.

Побежали и мы.

– Всё же хорошо, когда рядом тот, кто слышит богов, – уважительно произнес мне Медвежонок. – А что за беда могла приключиться, Ульф?

– Уже не приключится, – пропыхтел я. – Так что неважно.

Надеюсь, когда придет пора окончательного расчета, там, наверху, зачтут мне спасение этих крошек. А если это будут хоромы Одина, то вряд ли мне поставят в вину такую мелочь.

Глава десятая,
в которой герой проявляет не только доблесть, но и сообразительность

Мы настигли их слишком поздно. Когда часть стада уже скрылась за большим забором, о котором говорил маленький франк.

Мы увидели его, когда кончился лес. Изрядный забор, надо отметить. Деревянный, но метра три высотой.

Между забором и нами простиралось примерно полкилометра луга, разделенного дорогой примерно пополам. С противоположной стороны луга – овраг. Через овраг был перекинут мост. Естественно, тоже деревянный. И мост этот несколько франков очень энергично заваливали кипами соломы.

Я не сразу сообразил, что почем, но мои друзья в таких вещах разбирались лучше.

– Вперед! – закричал Трувор, и мы побежали.

То есть они побежали. Перед стартом Мянд бросил мне мой щит, а Медвежонок – копье. Потом хлебнул из кожаной фляжки с «озверином» и припустил за остальными. Он и так уже отставал метров на сто. Ничего. Когда «бешеное молочко» подействует, берсерк наверстает упущенное.

Само собой, я оказался в аутсайдерах. Впрочем, отстал бы я в любом случае. Варяги и даны с полной выкладкой бегали лучше, чем я – налегке.

Вся наша компания порядочно растянулась.

Впереди огромными прыжками несся Харра Стрекоза. За ним более-менее плотной группой – Трувор, Витмид, Руад и Рулаф. За варягами – эсты. За эстами – Свартхёвди. Постепенно сокращая разрыв. Ну а в глубоком арьергарде – я.

Тем не менее более проворные тоже опоздали. Сено на мосту вспыхнуло, и легкий путь был отрезан.

По ту сторону оврага франки поспешно загоняли в ворота последних овечек.

Не все. Человек тридцать сторожили противоположную сторону оврага. А у некоторых я разглядел бронь и мечи. Воины. Простонародье и ополчение довольствуется копьями и куртками из кожи. А у этих на куртках – железные полоски. Профи, значит. Мечи, опять-таки…

Когда мост запылал, варяги резко свернули влево. Там имелось перекинутое через овраг сучковатое бревно. Правда, с той стороны уже скопились франки. В готовности.

Эсты припустили вправо, где метрах в тридцати один из склонов оврага удачно осыпался.

А вот Харра Стрекоза сворачивать не стал. Так и махнул с разбега через овраг. Да не просто прыгнул, а толкнулся копьем, как шестом. Очень красиво взлетел. Как есть Стрекоза!

Такого франки явно не ожидали. Несколько человек бросились к Харре, но тот был намного проворней. И у него была цель. Ворота.

Трувор Жнец вскочил на бревно первым.

В него тут же стрельнули два лучника и один арбалетчик.

Щит Трувора утыкали стрелы, а удар болта едва не сбросил варяга в овраг. Я увидел, как Жнец пошатнулся… Но удержал равновесие, а обстрел на этом закончился. Витмид, Руад и Рулаф одновременно метнули копья. С десяти метров не промахнулся ни один. Стрелков по ту сторону оврага не осталось. Однако остальные не испугались. Четверо франков, сомкнув щиты, встали напротив бревна. За их спинами еще пятеро – с копьями.

Варяги умели бегать по бревнам. И кататься на них. Не хуже норманов. Но Трувор притормозил. Даже у него не было шансов.

Он метнул копье. Франк вскинул щит… Копье вырвало его из рук хозяина… Тут же секирка кого-то из варягов полетела в брешь… Но ее отбил щитом сосед потерявшего щит. Живая стенка сомкнулась раньше, чем Трувор успел воспользоваться последствиями своего броска. По ту сторону оврага явно собрались профи. Пусть пониже классом, чем викинги, но достаточно умелые и опытные. Впрочем, никто из них не спешил вступить в схватку с варягом.

Рулаф подхватил с земли камень и метнул во франков. Отбили щитом. Пат?

Именно поэтому я побежал за эстами, а не за варягами.

А вот Свартхёвди попер прямо через горящий мост. Этого франки ожидали даже меньше, чем прыжка Стрекозы. Любой нормальный человек обгорел бы. Но не Медвежонок. Мой побратим прорвался сквозь пламя, разбросав пылающую солому, и возник по ту сторону оврага, дымящийся, усыпанный огненными «пчелами», но вполне боеспособный. Встряхнулся, как зверь, сбрасывая пылающий мусор, и побежал к ближайшей цели. То есть к тем ребятам, что кинулись на перехват Харры.

Догонит, можно не сомневаться. Бежали франки еще медленнее, чем я. Впрочем, надень на меня их бронь, я бы вообще только шагом ходил. И пот бы с меня ручейками стекал – по летнему времени.

Вот я – уже у цели. Некрутой земляной спуск. Зато по ту сторону, наверху, – группа товарищей. Франков.

Вы когда-нибудь пробовали рубиться с вышестоящим противником, одной рукой держась за кривую осинку?

Эсты попробовали. Получилось – не очень. Франки тыкали их сверху копьями. Эсты отмахивались. С трудом.

А это уже мне. Дротик воткнулся в дно ручейка в сантиметрах от моей ноги. И кто же это такой меткий? Впрочем, какая разница? Я не стал испытывать судьбу, а припустил по дну оврага, разбрызгивая водичку и стараясь не поскользнуться на камешках.

Несмотря на плохое состояние трассы, я оказался проворней тех франков, что побежали за мной вдоль оврага.

Это я определил по звуку.

Ага, вот и мост. Щит вверх – чтоб угольки за шиворот не нападали (шутка!), и – самое время взобраться наверх, пока преследователи потеряли меня из виду. Цепляясь за кусты, я быстренько вскарабкался… Не ждали, господа хорошие?

Франков было двое. По их мнению, слишком мало, чтобы схватиться с викингом. Даже таким небольшим, как я. Попятились, ощетинившись копьями. Я изобразил атаку – и они дернули со всех ног к воротам. Вернее, туда, где Медвежонок только что вошел в боевое соприкосновение с шестью франками. Я гнаться за ними не стал. Что-то мне подсказывало, что Свартхёвди даже не заметит эту маленькую прибавку численности ворогов.

А мне есть кому помочь.

Трувор всё еще балансировал на бревне. Остальные пытались его поддержать, швыряя камни во франков, но те были слишком хорошо вооружены, чтобы их можно было подбить булыжником.

Одиннадцать бойцов блокировали импровизированный мост. Многовато, если честно. Оп-па! Меня заметили!

Четверо (уважают, черти!) выдвинулись навстречу. Вернее, трое. Один замешкался, схлопотав каменюкой по шлему. Я получил трехсекундный выигрыш в численности. И с варяжским волчьим кличем (до Трувора мне далеко, но звук внушительный) я устремился на ворогов. Франки тут же притормозили, привычно сдвинули щиты, уперлись…

Ну и ладушки! Атаковать их в лоб не входило в мои планы. Пользуясь преимуществом скорости, я лихо обогнул их по кривой и столкнулся лицом к лицу с отставшим бойцом. Ну не то чтобы лицом к лицу… Скорее, клинком к ребрам. Коровья шкурка, даже усиленная сырым железом, – неважная защита от Вдоводела. Хотя не думаю, что я убил франка. Так, покоцал чуток.

Еще четверо франков, из тех, что «держали» бревно, четко, как на учениях, развернулись ко мне и выставили копья.

Ну, голубчики, теперь держитесь!

Я коршуном упал на дружную компанию оппонентов Трувора. Упал – в прямом смысле этого слова. Вернее, сначала на них упал мой щит, который я запустил еще на бегу. А уж потом «упал» сам: резко ушел вниз, в такую широкую стойку, что кожаные штаны затрещали, провернулся на пятке, опершись на левую руку, а правую, с мечом, выбросив во всю длину. Еще один оборот – с переходом упора на другую ногу, и еще хлест, разом просекший сразу два сапога и то, что было у сапог внутри. И третий оборот… Чистая капоэйра! Четверо противников повалились как подкошенные. Хотя почему – как? Я их именно скосил. Подрубил беднягам ноги. Всем. Меньше чем за пару секунд. Вот какой я мастер! Уверен, они даже меня не увидели. Зато – почувствовали, насколько я мог судить по их воплям. Да, франки – не викинги. Подумаешь, ножку надрубили! Руки-то целы!

Дурацкие мысли теснились в моей голове, но дело делать не мешали. Я снова напал. На сей раз меня приняли только двое. Но – качественные. Вмиг связали меня боем. Тем более что я подустал и пыхтел, как паровая машина. Шутка ли! Бегал, прыгал, лазал… И всё – с полной выкладкой. Мне бы отдышаться малость… Куда там! Бодрые франки навалились на меня сразу с двух сторон… А тут еще сзади я, краем спрятанного внутри шлема уха, услышал бодрый топоток…

К счастью, я был не один на этом поле битвы. Трувор прыгнул. Я уже видел, как это делается. Да и сам умел не хуже. Однако не факт, что рискнул бы на такой бросок, имея против себя троих изготовившихся противников. Трувор рискнул. Шаг, толчок… И он взмыл вверх, сгруппировавшись так, что почти полностью скрылся за щитом. Выше края – только надглазья шлема и нацеленный вперед клинок. Франки приняли его в щиты. Грохнуло знатно! Щит одного из франков треснул, но на ногах оба устояли. А третий, сбоку, даже замахнулся, намереваясь проверить клинком прочность Труворова тыльника…

…Но довести удар до конца не успел. Его руку начисто отмахнул меч Руада, который начал разбег практически одновременно с Трувором (они много лет работали в связке) и вошел в бой, отстав от Жнеца максимум на секунду.

А перемахнувший через овраг третьим Витмид спас мне жизнь, выскочив навстречу набегающим ко мне сзади франкам и отбив брошенное в мою спину копье, которое мне, связанному боем, было бы весьма затруднительно парировать.

И тут же мой бой закончился. Трувор с Руадом в три секунды порубили четверых противников (своих и моих) и устремились к воротам, где в одиночку упирался Харра Стрекоза. Витмид – за ними. Крикнув Рулафу и мне, чтобы добили оставшихся. Оставшиеся (двое, третьего достал Витмид) решили не испытывать судьбу и дали деру.

Я за ними гнаться не стал. Всё равно не догнал бы. Предоставил соревнования в беге Рулафу. Он – молодой. Ему легче. А мне после многочасовой гонки по лесу и десятиминутного форсажа схватки прилечь бы куда-нибудь часиков на восемь…

Кое-кто уже прилег. Лежал, заляпанный кровью и дрянью от носков сапог до шишки шлема. В окружении четырнадцати покойников. Я было испугался, но тут же с облегчением обнаружил, что Свартхёвди спит. Кончился заряд в батарейке. Обратная сторона силы берсерка. Пять, максимум десять, минут турборежима – и заряд иссякает. Есть, правда, резервный «аккумулятор», но обученный берсерк не использует его без острой необходимости. Себе дороже. Так что сделал дело – и в отключку.

Сын Сваре Медведя дело сделал. Порешил больше народу, чем мы все – вместе.

Я не стал его трогать. Набрал соломки, чтоб на голой земле не лежал, снял шлем, распустил пояс, обтер кровь с лица. Потом оттащил подальше те трупы, что воняли особенно сильно. Блин, мух-то сколько!

За этим занятием меня и застал Рулаф.

– Волк, Трувор зовет!

– Мы победили? – спросил я, не сомневаясь в ответе.

Однако молодой варяг меня удивил:

– Нет. Иди, поговори с франками. Я посижу с Медвежонком.

Надо же! Я теперь, блин, переводчик!

Тело ныло и стонало, мечтая о мягонькой постельке, желудок ёкал, напоминая, что с утра не принимал ничего, кроме родниковой водички.

Я пошарил в сумке и закинул в рот остатки мёда. Затем сходил за щитом. Хороший щит, под меня подогнанный. Еще пригодится.

Больше всего захваченное нами поместье напоминало ферму. Но я уже знал, что это не ферма, а типичный «замок» местного феодала. Деревянная ограда – снаружи, а внутри – что-то типа донжона. В данном случае – мощное сооружение из толстых бревен на серьезном каменном фундаменте, со щелками-окнами на уровне второго этажа, явно усиленной крышей и тяжелой дверью.

Сбоку, кстати, была пристроена часовенка. Из того же материала, что и основное здание.

Но священника в часовне не было. Я знал это наверняка, потому что попик сидел прямо передо мной, привязанный, верхом на бревне, и готовился к худшему. Или – к лучшему, если перспектива мученика была ему по сердцу.

– Поговори с вороной, – предложил мне Трувор.

Легко сказать – поговори… И почему именно с ним?

Пленников мы нахватали – под сто персон. В основном сервы. Рабы, то есть. Но я увидел и пару ребятишек в военном прикиде. С ними я бы потолковал с большим удовольствием.

Оказалось, священник сам выразил желание пообщаться. И тут же оказался в «допросной» позе.

Вот только поговорить с ним было некому.

– Расскажи-ка мне сначала, Трувор, что тут происходит? – потребовал я.

А дело было так. Харра Стрекоза очень удачно занял место у ворот. Посек пастухов, пару бойцов и еще пару набежавших со двора работников с вилами.

Харре, в общем, повезло. Между ним и основной группой противника удачно встрял Медвежонок. Повезло Харре вдвойне. Когда из дома выскочила группа поддержки, между ними и Труворовым племянником оказались возбужденные и многочисленные домашние животные. Пока франки пробивались сквозь собственную живность, с другой стороны подоспели варяги. Франки тут же отступили в дом. Помешать им не было никакой возможности. Опять-таки из-за мычащей и бебекающей живности.

Словом, часть боевых франков заперлась в доме-крепости и заняла глухую оборону.

Ну и на здоровье, сказал я Трувору. Кто нам мешает забрать необходимое количество скотины и отправиться в обратный путь?

Плохая идея, возразил Трувор. Нас всего девять. Причем один (Свартхёвди) лежит в отключке, а двое (Крыыт и Мянд) ранены. Правда, легко, но это сейчас – легко. А спустя какое-то время потеря крови и воспаление непременно скажутся на боеспособности.

А франков в доме минимум десяток. Фигня – для открытого боя. Но если они будут тащиться за нами и пускать стрелы из кустов – радости мало.

А если поджечь дом?

Да хрен его подожжешь. Вон бревнища какие. И крыша сырая – дождь же ночью был. Кроме того есть еще одна важная деталь. С поля боя успел смыться один из франков. Есть такое мнение, что прохвост может добежать туда, где есть еще одно гнездо франков. Более богатое на бойцов, чем здешний замок. А нас – мало.

Какие идеи? – поинтересовался я.

Идеи у Трувора были.

Во-первых, надо выяснить, как далеко отсюда находится ближайший гарнизон. Во-вторых, предложить франкам компромисс. Мы уходим, забрав с собой часть скотины и десяток трэлей для ее перегонки. И пару-тройку заложников.

Как только мы добираемся до своих, заложников отпускаем. Такое предложение.

А если оно не будет принято?

Тогда мы порешим всю живность, включая трэлей и черного жреца. Поджигаем всё, что удастся, и уходим.

Что ж, план понятен. Я поглядел на толпу несчастных. Женщин и детей в ней было явно больше, чем мужчин. Но даже мужчины не помышляли о сопротивлении. Забитые крестьяне. Что с них взять, кроме жизни…

В том, что слова Трувора – не пустая угроза, я не сомневался. Значит, надо уговорить франков на вариант два.