Текст книги "Дневник детектива Моро"

Рука быстро соскользнула в карман, но тут же из него вылетела, словно её ужалила змея. Мужчина затряс от боли кистью и снова, только уже более аккуратно, попытался достать предмет, подобранный им в комнате стеклянного ангела. Моро очень медленно вытащил из кармана вещь, похожую на белое перо (оно само по себе меняло цвет с белого на прозрачный и – наоборот), и поднёс её ближе к свету. «Ни за что бы не догадался, что это такое, если бы увидел раньше. Признаться, первая мысль, которая меня посетила – это оружие, необычайно острый нож или лезвие. Вернее, обломок лезвия».

Несколько капель крови из пореза на руке упали на постель, и Моро поспешил переложить перо в другую руку. «Внешне самое обычное перо, по форме напоминающее перо орла. Но ужасно острое! Да и материал, из которого изготовлено, мне не известен».

Стоило Моро разжать пальцы, как перо внезапно повисло в воздухе, словно подхваченный ветром воздушный змей. Но через секунду ожило, и маленький бумажный самолёт начал весело кружить по комнате, залетая в самые отдалённые уголки номера и досконально изучая в них всё подряд, словно охотничий пёс, тщательно обнюхивающий незнакомое место.. Пока, наконец, не подлетело к шкафчику и не зависло в воздухе возле него на довольно продолжительное время. Моро сначала не придал этому значения, но потом решил посмотреть, что же могло заинтересовать там его «самолётик».

Мужчина открыл дверцу и тут же потерял дар речи: на него смотрело привидение! Это была Катрин. Та самая Катрин, которую он видел часом ранее. Детектив хотел было то ли закричать, то ли позвонить от испуга в колокольчик, но привидение быстро подняло руку и приложило к губам указательный палец, еле слышно прошептав: «Умоляю, не шумите! Если они меня найдут, то непременно убьют…»

 
Глава 12
 

Катрин, действительно, походила на привидение: бледная кожа, впалые глаза, истощённый внешний вид и старое, видавшее виды, платье, идеально подходили к её образу призрака. Моро виновато подал ей руку, и Катрин, заглянув детективу в глаза, всё-таки решилась покинуть своё временное укрытие.

– Катрин. Меня зовут Катрин, – тихо произнесло «привидение». – Вы, наверное, и так уже знаете обо мне. Олаф и Уильям давно прозвали меня тенью, призраком, хотя с самого начала им больше всего нравилось прозвище Ведьма.

– Ничего не понимаю! Что здесь происходит? – Моро сделал несколько шагов назад, наткнулся на стул и, не раздумывая, сел на него. – Попал сюда по-дурацки: хотел сделать «доброе дело». Затем эти «два брата» – Олаф и Уильям. Потом ты – привидение, но, как оказалось, совсем не привидение. Стеклянный человек в номере под замком. Это совсем не похоже на то, с чем я прежде сталкивался.

– Они не те, за кого себя выдают. Уильям – убийца, причем профессиональный убийца. А Олаф… Олаф – вообще людоед. И пансион – не райская обитель, а филиал ада на земле…

Моро, затаив дыхание, так внимательно слушал Катрин, что не заметил, как у него отвисла челюсть.

– Постойте, постойте! Вы сказали – людоед? Мне не послышалось?

– Нет. Я сама однажды видела, как Олаф, который обычно возит в садовой тачке лопату и лейку, вёз в ней топор, лом и лопату. А за ним с оружием наперевес следовал Уильям, и они постоянно оглядывались, как воры. Я проследила за ними почти до самого дуба, что растёт возле ворот.

– И что же в это подозрительного? Так любого можно назвать людоедом, если он будет нести топор…

– Я не знаю, что они там делали. Ваша правда. Но копали землю долго – явно заметали следы преступления. Уильям убил, а Олаф расчленил и закопал.

– Почему сразу расчленил? – Моро улыбнулся подозрительности девушки, но та как ни в чем не бывало продолжила:

– Я видела топор, когда они вернулись. Он был весь в крови. Это кровь человека…

 
Глава 13
 

– Так получается, вы втроём в пансионе? Если можно так сказать, живые люди. Или ещё кто-нибудь бродит? – Моро смотрел, как перо кружилось вокруг головы Катрин, и для себя помечал что-то карандашом в блокноте.

– Да, в тот день всё замерло. Сначала Темпус. Ещё через день наступила ночь, и вот уже третий год она никак не закончится. Я, наверное, не доживу до того дня, когда испытание, посланное нам свыше, подойдёт к концу. Еды нет, надежды на избавление от мук тоже нет, и ждать помощи в этом забытом Богом месте неоткуда.

– Как это – еды нет? А мясо, что готовит Олаф? Довольно сносно, кстати, готовит. Я видел у него много заготовок в холодильнике! – Моро приподнял бровь вверх и снова что-то записал.

– Как вы понимаете, меня никто к столу не зовёт. Эти двое за три года съели все запасы в пансионе, и теперь у них только виски (в подвале несколько десятков бочек). Ну, и мясо. Дичь добывает Уильям. Он, признаться, хороший стрелок. Своё дело знает: то лося добудет, то косулю, то зайцев настреляет. А я, что успеваю у них стащить, когда они спят, тем и довольствуюсь. Но вот недавно им взбрело в голову начать на меня охотиться. Раньше не обращали внимания на моё присутствие, а сейчас словно с цепи сорвались: рыщут и рыщут. Приходится прятаться по всему пансиону. Однажды даже провела сутки в номере с демоном. Он хоть и безобидный – сидит себе на стуле, но страху натерпелась, вам не передать. Наверное, это всё из-за Темпуса…

– Ангела?

– Ну да. Они думают, что я могу его оживить. И поэтому хотят меня нейтрализовать. Они почему-то не горят желанием, чтобы ангел вновь ожил, видимо, у них на то есть свои веские причины.

– А как вы собираетесь его оживить? Он не похож на спящего человека – капельницу не поставить… И вообще мне очень интересно, что с ним?

Катрин опустила голову и сквозь выступившие на глазах слёзы прошептала: «Это моя вина! Это я его убила…»

 
Глава 14
 

– Как убили? Вы убили ангела? Но как? – Моро, остававшийся до этого момента спокойным, резко вскочил со стула и уставился на Катрин так, словно увидел разверзшиеся перед ним врата ада.

– Я отказала ему. Отказалась покинуть с ним это место… Вы должны меня понять: такие грешники, как я, просто не имеют никакого морального права быть… Да что там быть – даже находиться рядом с ним! Ангел призван служить спасению рода человеческого, а не влюбляться в такую дуру, как я… В тот день он прилетел за мной: не думала, что наши разговоры и встречи окажут на него такое влияние. Он просто места себе не находил, когда я сказала: «Нет!»

– Значит, ангела никто не убивал… В смысле физического устранения, я имею в виду. – Моро снова сел на стул и взял девушку за руки, которые у той тряслись, словно от лихорадки.

– Нет, конечно. Ангел бессмертный. Только он сам может изменить свою форму пребывания в нашем мире.

– Тогда я не понимаю, почему Олаф и Уильям решили, что вы можете его оживить? Есть ещё что-то, о чём я не знаю?

Но ответа не последовало. Моро услышал какой-то подозрительный шум за дверью и вновь вскочил со стула. Ручка на двери его номера быстро задергалась вверх-вниз, после чего из коридора раздались знакомые голоса.

– Моро, открой дверь!

– Да открывай, чёрт бы тебя побрал! Иначе мы её сломаем! Мы знаем, что эта сумасшедшая у тебя в номере!

Моро посмотрел на Катрин, которая снова забилась в шкаф, потом на замок на двери, и, прикинув в голове все доводы «за» и «против», решительно повернул ключ.

– Ну вот, ты и попалась! – прошепелявил Олаф и тут же противно засмеялся.

– Наконец-то мы до тебя добрались, чёрт бы вас всех побрал! – наставив ствол винтовки на шкаф с девушкой, добавил едва стоящий на ногах Уильям.

– Господа! – Моро заслонил собой девушку в шкафу. – Господа, минуточку внимания! Уильям, опустите ружьё! Олаф, присядьте и успокойтесь! Сейчас мы все вместе поставим жирную точку в этом загадочном деле.

Олаф и Уильям испуганно переглянулись между собой: они оба одновременно услышали то, что сказал детектив, хотя Моро при этом даже рот не открыл.

 
Глава 15
 

Моро так уверенно пробирался по лабиринтам, состоящим из тайных коридоров, словно принимал непосредственное участие в их планировке и строительстве. По правую руку от него шла Катрин, которая ещё до конца не верила, что её мечта вновь увидеть Темпуса очень скоро осуществится, и она попытается исправить роковую ошибку, чуть не стоившую ей жизни. А за ними, опустив головы, словно нашкодившие коты, плелись Олаф и Уильям. Мужчины изредка переглядывались, при этом странно откашливаясь, словно таким образом подавали друг другу скрытые знаки общения, наподобие кода, известного только им двоим.

Лицо детектива Моро теперь уже не было таким растерянным, каким оно выглядело в первый раз, когда он сюда попал. Мужчина вёл себя как хозяин пансиона, в отсутствие которого его нерадивые работники знатно набедокурили, и теперь ему пришлось прервать все свои важные дела и вернуться в пансион в теле человека, чтобы навести в своей вотчине мало-мальский порядок.

Моро остановился напротив двери с ангелом и вопросительно посмотрел на Олафа чёрными зрачками.

– Вот ты мне объясни: зачем понадобилось закрывать дверь печатью? Я для чего вам её выдал?

– Чтобы эта сумасшедшая здесь чего-нибудь не натворила, – Олаф слегка хихикнул, но сразу же замолчал, по-детски шмыгнув носом.

– Господин, она клялась, что покончит с собой прямо здесь! У его ног! У нас на глазах, чёрт бы её побрал, эту ненормальную! Мы устали за ней бегать! Совсем с головой не дружит! Меня зовёт убийцей, а Олафа – людоедом…

– А разве это не так? – Катрин внезапно встрепенулась и начала энергично жестикулировать руками перед лицом у Олафа. – Я своими глазами видела топор Олафа: он был весь в крови! В человеческой крови! Что скажешь, а?

Моро скрестил руки на груди в ожидании ответа Олафа, но старик вместо ответа подвернул на ноге штанину. На ней красовался огромный шрам, который за эти годы превратился в некое подобие наглядного экспоната из медицинского университета, дающего представление о тяжелой травме, нанесённой топором.

– Это была моя кровь… – Олаф заразительно засмеялся.

– А почему ты не рассказала, как я нёс криворукого Олафа на спине? С первого удара засадил себе топор в ногу! Хорошо ещё, что я не стоял рядом!

Катрин, не зная, что сказать, опустила в пол глаза и от злости прокусила до крови нижнюю губу.

– Всё равно вы душегубы и людоеды! И с ногой всё придумали: таких лжецов даже в аду не держат!

– А ты психопатка и самоубийца, чёрт бы тебя побрал!

– Хватит! – Моро сделал знак рукой, и разгорячённая троица сразу же замолчала. – Олаф, убери печать! И держите себя в руках. Я не нянька, чтобы вас разнимать!

 
Глава 16
 

Стоило Олафу открыть дверь, как Катрин, оттолкнув старика в сторону, бросилась под ноги стеклянной скульптуре. Девушка громко рыдала и без перерыва покрывала поцелуями застывшего в стекле ангела, упрекая себя в предательстве любимого. Слёзы градом лились из её глаз, но она, всё ещё надеясь на чудо, продолжала целовать Темпусу руки.

– Я же говорил, сумасшедшая, – Олаф пожал плечами. – Думаю, на сегодня хватит, а то опять, чего доброго, вены начнёт вскрывать. А мне потом убирай…

Уильям и Олаф переглянулись, словно ждали совсем другого результата от встречи Катрин с ангелом, и одновременно с облегчением выдохнули воздух.

Катрин вдруг перестала громко всхлипывать и уставилась на пустые ладони ангела.

– Они украли душу! Эти двое украли душу Темпуса! Он держал её в руке, я сама видела! А сейчас души нет! Это они! Это только их рук дело!

Девушка бросилась с кулаками на Уильяма, но тот, словно ожидая нападения, быстро выскочил из комнаты. Следом за Уильямом поспешил покинуть помещение и Олаф. Мужчины так быстро побежали от Катрин, что Моро даже не успел ничего предпринять, чтобы их остановить.

Детектив ещё раз с сожалением посмотрел на стеклянного ангела и поспешил следом за непримиримой троицей.

– Как жаль пансион! Я столько сил и времени потратил на него. Теперь репутация навсегда испорчена.

Моро закрыл дверь в номере с ангелом, и тут же с его глаз слетела черная пелена. Зрачки вновь обрели прежний человеческий вид, а на лице появилась постоянная присущая ему неуверенность в себе.

 
Глава 17
 

Моро стоял возле ворот в теплой куртке и с сожалением смотрел на пансион, который непрерывно заметало снегом. Олаф не стал дожидаться, когда детектив выйдет за ворота. Он просто снял с них замок и быстро побежал в дом, где на сковороде у него вновь жарилась огромная порция мяса, а за столом, постукивая от нетерпения вилкой и ножом, сидел недовольный Уильям и громко посылал всех к чёрту. Катрин как была эти три года одна, так и осталась отшельницей. Девушка уединилась в небольшой комнате. Она стояла у окна и, вытирая слёзы, непрерывно махала Моро на прощание рукой.

Детектив, который никогда не жаловался на плохую память, почему-то смутно помнил последние несколько часов своей жизни. Было ощущение, что его телом и разумом управлял кто-то другой, и теперь этот «кто-то» удалял последние воспоминания из его памяти. Это продолжалось до тех пор, пока Моро не увидел то самое белое перо, что он подобрал в комнате с ангелом. Оно зависло в воздухе перед его глазами и несколько раз нарисовало знак бесконечности.

Детектив улыбнулся, думая что перо таким образом с ним прощается. Однако, убрав взгляд с белого самолетика, внезапно перенёс всё своё внимание на огромное дерево, покрытое снегом.

– Кажется, под этим дубом Олаф и Уильям что-то закапывали, если верить Катрин…

Мужчина, проваливаясь по колено в снегу, поспешил к дереву, будто там находился ответ на все интересующие его вопросы. Он так спешил, что упал прямо в сугроб и полз, словно крот под толщей снега, ещё не осознавая, что он хочет там найти.

Огромная проталина возле самого ствола дуба говорила о том, что здесь, действительно, находится что-то необычное. Что-то такое, которое своей энергией растопило на метр всё вокруг и не давало занести снегом, несмотря на сильный снегопад.

Моро дотронулся до земли. Она была мягкая и теплая, словно кто-то её специально перекопал. Детектив опустился на колени и, словно зверь, который выкапывает себе нору, принялся руками грести землю.

Через десять минут мужчина был вознагражден: его руки коснулись чего-то стеклянного, а ещё через мгновение эта штуковина уже была у него в руках и освещала мягким светом и Моро, и дуб, и ворота.

– Напоминает песочные часы, – Моро перевернул находку.

Внезапно появилось солнце, а звезды, которые так ярко светили на ночном небе, растворились в его голубизне.

– Теперь всё встало на свои места, – детектив поднялся с колен и, освещая дорогу, медленно пошёл в пансион. Ещё через минуту из здания выскочили Олаф и Уильям: без сапог, курток и головных уборов. Они бежали сломя голову, не оглядываясь, словно спасались от разъярённого дикого зверя, которого нечаянно разозлили.

 
Эпилог
 

Детектив Моро сидел на террасе в небольшом кресле. Накинув на себя плед, мужчина пил крепкий кофе и с удовольствием наблюдал, как двое слуг, Олаф и Уильям, убирают перед пансионом снег. Олаф работал молча, только кряхтел, а вот Уильям исторгал сотни проклятий. В основном, те касались большого количества снега, который они убрали, и немного того, что ещё предстояло убрать. Иногда проскакивали проклятия и в сторону Олафа.

– Старый ты дурак, чёрт бы тебя побрал! И зачем я тебя послушал в тот вечер: «У меня прекрасный план, всё получится! Мы станем хозяевами пансиона навсегда: ешь, пей и веселись…»

– Это разве я тебя надоумил? – наконец Олафу надоело слушать упрёки Уильяма, и он изо всей силы ударил того по спине лопатой. – Я говорил, что не нужно было трогать душу Темпуса! Ни к чему это! Три года жили, как на Северном полюсе: вокруг один снег! Света белого не видно! Пьяница проклятый! Только и умеешь, что пить да спать! А я тебе в кухарки не нанимался!

Уильям медленно встал и, отряхивая снег, задумчиво произнёс: «Я вот никак не пойму. Если бы ты не открыл ворота, то и господин к нам не попал? Так?»

– Выходит, так, – Олаф набрал в лопату новую порцию снега.

– Значит, это ты виноват, что у меня кровавые мозоли от лопаты! Сидел бы я сейчас и пил виски, а не это всё! Чёрт бы тебя побрал!

Уильям размахнулся и хорошенько приложился лопатой по Олафу. Через мгновение мужчины сцепились, словно два мартовских кота, и покатились по снегу. Моро хотел сначала их остановить, но потом подумал, что пусть лучше они друг на друге вымещают злость, чем на постояльцах, которые постепенно начинали приходить в себя после долгой спячки и требовать особого внимания.

Детектив допил кофе, поднял голову вверх и закрыл глаза.

– Хотя, несомненно, в этой истории есть и положительный момент. Катрин все-таки смогла вернуть к жизни ангела. А он так и не понял, что прошло три года: для него всё было, словно секунду назад. Как же он обрадовался, что Катрин передумала и согласилась с ним улететь! Даже подарил ей свои крылья, а себе через сутки вырастил новые. Кстати, красивая пара получилась. Жаль, что улетели. Мне их будет не хватать.

Моро встал с кресла, взмахнул рукой. Олаф и Уильям разлетелись в разные стороны: «Хватит! На сегодня хватит! Олаф, марш за стойку! Уильям, к воротам! У нас гости!»

На небе светило яркое весеннее солнце. Звенела капель. А возле самого пансиона появился небольшой ручеёк, пробивающий себе дорогу к дубу, где постепенно превращался в озеро.

Чистилище вновь ожило и готово было принимать новых грешников, которые нуждались в очищении от последствий совершённых при жизни грехов.

Новый чемпион

Детектив Моро, засмотревшись на обновлённую вывеску бара «Лоцман», с удивлением обнаружил у себя во рту пересохшее русло реки, вкус пустынного песка Сахары и ещё множество других факторов, говорящих о том, что пора промочить горло бокалом холодного Schwarzbier, которое подают только в «Лоцмане». Да и то – только его яростным поклонникам. Мужчина зашёл в небольшое помещение и с порога наткнулся на Хенрика. Старик Хенрик, по прозвищу Чокнутый оракул, сидел за дубовым столиком возле окна с бокалом тёмного и торжественно качал своей бородой после каждого сделанного глотка, словно профессиональный сомелье, одобряющий вкус.

– Хенрик, какими судьбами? Я думал, ты опять в глуши.– слушаешь послания из грядущего. А ты, оказывается, здесь и нормально так налегаешь на пиво… – Моро махнул рукой в сторону трех пустых бокалов, стоящих рядом со стариком.

– Грядут перемены, большие перемены!

Хенрик многозначительно выкатил из орбит глаза и стал похож на резиновую игрушку, на которую кто-то нечаянно наступил, и из неё, словно из руки фокусника, показалась скрытая от посторонних глаз начинка.

– В который раз? – Моро присел рядом. – В который раз грядут перемены? Помнится, во время нашей последней встречи ты обещал конец света. И что мы имеем в итоге? Если назвать концом света твоё удаление жажды пивом, то – да: оно, действительно, наступило!

– Всё это ерунда: конец света и тому подобное. Сейчас я вижу что-то по-настоящему интересное. Глянь на того мальчика!

Моро посмотрел из окна через дорогу и увидел, как хилого подростка окружили несколько ребят с явно недружественными намерениями.

– Это мальчишки, просто мальчишки. Одному из них сейчас прилетит, а остальным, по большому счёту, не мешало бы крепко всыпать… Разберутся. Таких случаев в мире миллионы. Кого обижают, кто-то даёт отпор. Ко всем мальчикам охрану не поставишь: нужно каждому пройти такие уроки – хотим мы того или нет.

– Каждому-то – каждому. Но только не этому. Это непростой мальчик. Он многого добьётся в будущем, но только благодаря тому, что его сейчас обидят! Представляешь? Эти подростки его побьют, он затаит злобу на весь мир. А когда доберётся до самой вершины власти, пошлёт и этих малолетних негодяев, и их детей на бессмысленную бойню. Умирать. Только для того, чтобы им всем отомстить. Каково, а?

– Как такое возможно? – Моро сделал глоток из бокала, который ему только что принёс официант.

– Я это просто вижу. Смотри и ты: ни один прохожий за него не заступается. Они просто его избивают у всех на глазах. Моро опять взглянул в окно и увидел, что парню уже здорово досталось: из носа текла кровь, а под глазом появился синяк.

– Они об этом потом сильно пожалеют, но это случится позже. Намного позже. Довольный собой, Хенрик сделал новый глоток и с удивлением обнаружил, что сидевший напротив него Моро куда-то исчез – буквально растворился в воздухе. Но потом старик заметил, что детектив быстро перебегает через дорогу и хватает за руку самого старшего обидчика, который в этот момент замахнулся, чтобы в очередной раз ударить жертву по лицу.

– А не много ли вас на него одного? – Моро сдавил руку подростка так, что тот невольно вскрикнул.

– Отпусти, слышишь! Ты знаешь, кто мой отец? – парень попытался вырвать руку, но вместо этого неуклюже упал на асфальт. Моро по очереди посмотрел каждому подростку в глаза и поднял указательный палец вверх.

– Я не буду вас бить или запугивать. Но предупреждаю: каждый впоследствии окажется у меня в гостях. Кто-то – на время, кто-то – навечно.

Моро закрыл глаза, и вся компания вместе с ним оказалась в гигантском чугунном чане с маслом, висящем на опущенных прямо с небес цепях. Под чаном трещали сложенные пирамидой горящие стволы деревьев, а двое неизвестных огромным горном раздували огонь. Подростки одновременно закричали, но из открытых ртов не вырвалось ни единого звука. Ужас и паника, внезапно охватившая всю компанию, заставили парней карабкаться по стенкам чана наверх, но скользкая поверхность не давала им ни одного шанса на спасение.

– Олаф, Уильям, поддайте парку! – внезапно Моро, ещё секунду назад находившийся в теле человека, превратился в огромного чёрного монстра с трезубцем в руке и начал громко хохотать. Слуги включили в зацепление огромный механизм, и горн, раздувающий пламя, начал сжиматься и разжиматься в два раза быстрее. Под дьявольский хохот Моро синее пламя, вырвавшись из-под контроля, зажгло собой и чан, и масло, и копошащихся в нём ребят.

Но вдруг адский смех исчез. Моро открыл глаза, и все подростки, недавно хотевшие попытать счастья в нечестной драке, в ужасе разбежались, кто – куда.

– К ушибу лёд нужно приложить, так быстрее пройдёт, – Моро протянул руку подростку. – Идём со мной, я знаю, где его можно взять.

Из бара с проклятиями выбежал Чокнутый оракул и громко завопил на всю улицу: «Ты всё испортил! Ну, зачем? Зачем было заступаться за этого пацана? Мне опять никто не поверит!»

– Ничего страшного, Хенрик! Главное, что я тебе верю, а остальным – необязательно.

Детектив взял у бармена пакет со льдом и приложил его к синяку под глазом парня.

– Хочешь, я покажу тебе, как уклоняться от удара и наносить встречный джеб!

Парень, глядя, как Моро бьёт свою тень, виновато улыбаясь, кивнул. Теперь его планы резко изменились. Желание стать политиком куда-то исчезло, а вместо него появилось неудержимое стремление стать чемпионом мира по боксу. Пусть для начала – и в лёгком весе…