Текст книги "Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила (сборник)"

Справа от нас, примерно в километре, по берегу скачет японская конная батарея. 75-миллиметровый фугасный снаряд или шрапнель на удар – довольно неприятный подарок. Стрелять же по ним с положения вплавь – чистая показуха – только напрасный расход боеприпасов. Но о них хорошо позаботились на «Саратове». Два десятка «градовских» снарядов, и вот уже на вспаханном взрывами берегу никого нет. Всё, дальше не до них, берег приближается.

На сушу мы вышли километрах в пяти от нужного места, но ехать быстрее, чем плыть. Так что по обнаженному отливом песчаному пляжу мы домчали до железной дороги с ветерком за пять минут… Правее разгорался бой. Высадившиеся первыми черноморцы уже сцепились с японцами, оккупировавшими Чемульпо. Были слышны даже выстрелы наших самоходок, потом артиллерийская пальба стихла, хотя ружейно-пулеметная перестрелка продолжалась довольно долго. Рота капитана Франка пошла на Чемульпо с тыла, ну а мы по так называемому грунтовому шоссе рванули на Сеул.

9 февраля (27 января) 1904 года, 18:15. Сеул, Русская Императорская миссия

Российский посланник в Корее, действительный статский советник Александр Иванович Павлов

Отрывок из донесения министру иностранных дел Российской империи Владимиру Николаевичу Ламсдорфу:

…В течение ночи с 26 на 27 января было высажено с японских транспортов около трех тысяч войск различных родов оружия, и около половины этого числа к утру 27 января успело прибыть в Сеул и разместиться в различных частях города, по преимуществу поблизости казарм корейских войск. Последние, а равно и все вообще корейские власти, как, впрочем, и можно было этого ожидать, не выказали ни малейшего сопротивления.

В связи с этим я немедленно распорядился о размещении находящихся в Сеуле российских подданных, частью в главном здании Императорской миссии, частью в доме нашей духовной миссии. В то же время я сделал распоряжение о том, чтобы вся находившаяся при миссии морская охранная команда, половина коей до тех пор помещалась в нанятом мной частном доме, сосредоточилась в самой миссии…

Между тем в Чемульпо подготовлялась трагическая развязка инцидента предшествующего дня с лодкой «Кореец».

В полдень с минутами мы в Сеуле услышали первый выстрел неравного боя. Потом мы узнали, что этот выстрел был сделан с японского крейсера «Асама» по крейсеру «Варяг». На что оба наши судна немедленно стали отвечать. Разгоревшаяся канонада была отчетливо слышна в самом Сеуле. Где-то минут двадцать первого до Сеула докатился грохот особо сильного взрыва, минуты три спустя несколько взрывов послабее, потом еще одна отчаянная канонада – и наступила тишина. Я посмотрел на часы – половина первого. У меня не было никаких сомнений, мне было совершенно очевидно, что ни «Варяга», ни «Корейца» больше нет. Сначала какая-то совершенно глупая удача помогла японцам взорвать патронные погреба «Варяга», потом в неравном бою погиб и «Кореец». Я оборотился в красный угол к иконам и начал молиться за упокой душ русских воинов, павших за правое дело, за веру, царя и Отечество.

День прошел в мучительной и бессмысленной суете. Из Чемульпо не поступало никаких известий, телеграф с телефоном были, видимо, повреждены высадившимися японцами. Я не имел никаких известий от находящегося близ места событий вице-консула Поляновского. Не пришел оттуда и вечерний поезд.

Возбуждение среди населения японского квартала в Сеуле под влиянием случившегося в Чемульпо было не менее сильно. Очевидно, все происходящее представлялось в их глазах блестящей победой их оружия. Со стороны улиц японского поселка до миссии доносился гул голосов обезумевшей от радости толпы.

В тот же вечер, еще засветло, японский посланник в Сеуле господин Гаяши потребовал у императора Кореи Коджона немедленной аудиенции и был им принят вместе с прибывшими недавно генерал-майором Идитти и несколькими другими японскими военными начальниками. На аудиенции этой японский посланник объявил императору, что японские войска прибыли в Корею, дабы охранить эту страну от захвата Россией. Что на время военных действий она (Япония) установит собственное военное управление в оккупированных ею местностях и что императору надлежит во всех своих распоряжениях точно следовать указаниям японского правительства. А при первом случае неповиновения дворец императора Кореи будет занят японскими войсками и императору будет отрезан путь для каких-либо сношений с членами корейского правительства.

Сей возмутительный ультиматум означал фактическую оккупацию Кореи Японской империей, с возможной дальнейшей аннексией, о чем в Токио давно мечтали. Но дальше произошло нечто такое, что до сих пор служит предметом обсуждения всего дипломатического сообщества.

Сразу же после заката солнца, примерно в четверть седьмого, город был разбужен металлическим лязгом и грохотом, доносившимся со стороны железнодорожного моста через реку Нан-ганг. Я собрался было послать своего секретаря, узнать, что там происходит, но почти сразу же пришлось отказаться от этой мысли, в связи с тем, что в той стороне вспыхнула ожесточенная перестрелка, с использованием митральез и пушек. Мы отчетливо слышали несколько орудийных выстрелов, причем часть из них произведено из пушек крупного калибра. Довольно быстро стрельба удалилась в сторону японского поселка, а по улице, ведущей к нашей миссии, послышался приближающийся странный металлический лязг. Прямо у наших ворот лязг стих. В мой кабинет заглянул прапорщик по адмиралтейству Минин, один из офицеров команды, охранявшей миссию. Он был изумлен и возбужден:

– Ваше превосходительство, там… там… там такое! Идите скорее, в общем, наши войска в городе!

9 февраля (27 января) 1904 года, 20:05. Внешний рейд Чемульпо за островом Идольми. ТАКР «Адмирал Кузнецов»

Контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов

Местное время – восемь часов вечера. Вот и подошел к концу первый день войны. Стихла перестрелка в Чемульпо. Лишь в полумраке догорал один из пароходов, на котором доставили в порт японский десант. Воины микадо полностью уничтожены, в плен не сдался никто. На внутреннем рейде настороженно замерли корабли-стационеры. Кое-кому происходящее активно не нравится, но мы их игнорируем. Разумеется, пока. Ради собственной безопасности им предложено не совершать резких движений, пока мы не закончим с боевыми действиями.

Теперь о неприятном. Ни «Кузнецов», ни «Москва», ни даже «Колхида» на внутренний рейд пройти не могут. Этот Чемульпо не порт, а грязная лужа. Пока мы бросили якорь между островами Йонгхунг-до и Идольми, не закрывая, впрочем, фарватера. Но «Кузнецову» с его полной осадкой в десять метров тут так же удобно, как бегемоту в ванне. По счастью, за переход он выработал значительное количество топлива, а дозаправиться не успел. Осадка уменьшилась, риска нет, а все равно неприятно.

Единственное удобство, что под боком у столицы Кореи. Чтобы сделать из этого нормальный порт, нужна адова работа земснаряда. Но не сейчас, не сейчас… Сейчас у меня сеанс реал-политик с капитаном 1-го ранга Рудневым, и действительным статским советником Павловым. По еще петровской «Табели о рангах» мы с ним в одном IV классе. Его, кстати, доставили сюда из Сеула вертолетом. С капитаном Рагуленко даже его превосходительство спорить не решился. Хотя, если прикинуть – насколько ему пришлась бы по душе езда на БМП по местным дорогам, то надо признать, что мы оказали ему большую услугу.

Вхожу в адмиральский салон. Вместе со мной журналист Александр Тамбовцев, старый волк-международник, в прошлые времена сотрудник ПГУ КГБ СССР. Надежный, последний из могикан. Своей властью я вернул его из запаса, восстановив в воинском звании капитана.

А эти? – Сидят голубчики. Я нарочно оставил их наедине – пусть Всеволод Федорович посвятит посланника во все, что произошло в Чемульпо и его окрестностях в течение последних восьми часов. Ну, и конечно же орлы полковника Антоновой прослушивают адмиральский салон с того самого момента, как сюда вошли эти двое. Реал-политик так реал-политик.

Павлов смущен и испуган. Оказывается, услышав, как взорвалась «Асама», он решил, что это погиб «Варяг», и молился за упокой живых еще людей. Страшный грех, хотя и невольный. Я думаю, Господь милостив и простит раба Божьего Александра. Но пора заняться делами.

– Добрый вечер, господа. Всеволод Федорович, вы как, уже ввели Александра Ивановича в курс дела? – Руднев кивает. – Вот и отлично! Значит, мы можем обсудить ситуацию во всем ее многообразии. Что мы имеем в активе на сегодняшний день, помимо поврежденного «Варяга» и погибших в бою моряков? Между прочим, Александр Иванович, вина в случившемся в немалой степени лежит и на вас… Понимаю, что вы в данном случае были лишь промежуточной инстанцией в авантюре, в которую вас завлекли господа Безобразовы со товарищи. Но ведь надо было предвидеть, чем все может закончиться!

Павлов попытался было мне что-то объяснить, но я жестом остановил его.

– Александр Иванович, я понимаю, что вы делали все из самых лучших побуждений. Только был в наше время один политический деятель, не самый плохой, кстати, но страдающий чудовищным косноязычием. Так вот, одна из его фраз стала крылатой. Звучала она так: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда…» Теперь о главном. Корею мы берем под свою защиту. Капитан Хон отправлен в Сеул с моим поручением к императору Кореи Коджону. К утру мы уже будем знать результаты. Только выбора у корейского правителя нет – или он с нами против японцев, или он с японцами – против нас. Тем более что мы Корею не оккупируем, головы его подданным рубить не будем. Империи Российской мы предлагаем военный союз и взаимопомощь на вечные времена. Но об этом разговор будет позже. Сейчас надо решить один из главных вопросов, точнее, три в одном… Первый из них – Японская империя. Нас вполне устроит ее полный разгром. А дальнейшую ее судьбу будет решать сам государь. Весь мир должен вспомнить слова нашего великого предка Александра Невского: «Кто с мечом к нам войдет, от него и погибнет!»

Посланник Павлов сидел как громом пораженный. Наверное, ему было даже страшно представить – какова будет реакция мировых держав на такие действия. За полвека после крымской катастрофы многие в России как-то забыли, что она – мировая держава и вправе вести самостоятельную политику, не оглядываясь на некую субстанцию, именуемую «мировым общественным мнением».

Николай Палыч, прадедушка нынешнего императора, ни минуты бы не сомневался в таком случае… Поэтому его и угостили войной с европейской коалицией.

Войдем в контакт с его правнуком, надо будет напомнить ему про шрам от «селедки» японского городового. Чешется, небось, по утрам-то. Но вспомнишь про Великую Британию и страшно, вот Александр Иванович и сумневается… Кстати, господин Павлов у нас случайно не англофил? А то уж больно много незаслуженных добрых слов было сказано об англичанах в том рапорте, который он писал в нашей истории…

– Итак, господин действительный статский советник, вы готовы оказать нам помощь в установлении контактов с государем императором Всероссийским Николаем Александровичем? На местном уровне наладить взаимопонимание с наместником Алексеевым согласился помочь Всеволод Федорович. Как сами понимаете, факт нашего появления здесь – это вопрос государственной важности. Вы можете из Сеула напрямую связаться с государем?

Павлов прокашлялся, прочищая горло:

– Господа, телеграфная компания в Корее принадлежит Японии, и я даже не знаю, доходили ли до адресатов телеграммы, посылаемые мною в Петербург в последние дни…

Я вопросительно посмотрел на капитана Тамбовцева. Перед этой встречей он специально освежил в памяти, все, что касалось начала этой войны.

Подняв глаза вверх и сделав задумчивый вид, он сказал:

– Последние ваши телеграммы, полученные в Петербурге, были датированы двадцатым числом января сего года. И то пришли они с опозданием на трое суток. А после этого ни одной получено не было.

– Господи, – воскликнул обескураженный Павлов, – так что теперь делать-то?! Кроме того, я не имею возможности напрямую связаться с государем.

– Мда-с, ситуация… – повернулся ко мне Тамбовцев. – Пожалуй, придется воспользоваться запасным вариантом… А для этого надо убрать из-под Порт-Артура адмирала Того.

– Желательно под воду, – проворчал я. – Господин Павлов, сейчас вас доставят обратно в вашу миссию. Одна к вам просьба, старайтесь делать вид, что все идет по плану, и что ранее так и было задумано – завлечь японцев в ловушку и уничтожить. А уж мы сделаем все, чтобы это оказалось правдой.

– Всеволод Федорович, – я посмотрел на Руднева, – а вас, как кадрового морского офицера, я попрошу принять участие в заседании нашего штаба через час с четвертью.

Руднев наклонил голову:

– С радостью, Виктор Сергеевич. Но у меня к вам встречная просьба, – не могли бы вы дать команду, чтобы меня отвезли на ваше госпитальное судно. Я хочу проведать людей, которые шли в бой под моей командой. В конце концов, это моя обязанность как командира.

– Разумеется, – я посмотрел на капитана Тамбовцева. – Александр Васильевич, проводите Всеволода Федоровича на «Енисей» и проследите, чтобы он тоже показался нашим врачам. Контузия – она вещь подлая.

9 февраля (27 января) 1904 года, 20:45. Внутренний рейд Чемульпо. Кают-компания английского крейсера 2-го ранга «Тэлбот»

Присутствуют: командир крейсера «Тэлбот», коммодор Льюис Бейли, командир французского крейсера «Паскаль», капитан 2-го ранга Виктор Сенес, командир итальянского крейсера «Эльба», капитан 1-го ранга Риччи Бореа, командир канонерской лодки флота САСШ «Виксбург», капитан 2-го ранга Уильям Александр Маршалл

Прошло чуть больше суток с того момента, как здесь же, в этой же кают-компании, почти в том же составе, командиры стационеров в корейском порту Чемульпо обсуждали ультиматум, предъявленный японским адмиралом Уриу командиру русского крейсера «Варяг» капитану 1-го ранга Рудневу.

Утром все присутствующие проводили русские корабли в последний путь на верную гибель. Кто из них сомневался, что «Варяг» и «Кореец» будут потоплены в неравном бою?

Но случилось удивительное – русские корабли уцелели, а вот японская эскадра, вышедшая на бой с русскими, оказалась на дне бухты. А десант, высаженный в порту Чемульпо, полностью уничтожили русские войска, высадившиеся с невесть откуда появившейся эскадры. Будто вернулись времена Суворова и Ушакова, и русские армия и флот обрели вторую молодость и здоровую наглость. Причем в молниеносном бою участвовали совершенно новые образцы военной техники, о которых никто из присутствующих здесь командиров никогда и слыхом не слыхивал.

Сейчас представители трех европейских держав и САСШ сидели в кают-компании, пили черный чай со сливками и думали, думали, думали…

Коммодор Бейли, стараясь сохранить внешнюю невозмутимость, размышлял о странностях всего происходящего. Русские, которые в дипломатии всегда действовали с оглядкой на Европу, сегодня повели себя на удивление решительно и даже дерзко. Они не побоялись высадиться в нейтральном порту (о том, что первыми это сделали японцы, Бейли постарался забыть) и превратили в воробьиный корм этих самоуверенных и надутых самураев. Кто бы мог об этом подумать всего несколько дней назад!

И, кроме того, коммодора поразило, с какой скоростью был выброшен на необорудованное побережье десант с артиллерией и боевыми машинами. Как там у них говорят: «Одна нога здесь, другая там…»

А если бы это было побережье милой Англии, а десантных кораблей было бы не четыре, а сорок?.. Откуда-то ведь взялась эта эскадра, которая не проходила Суэцким каналом и не огибала мыс Доброй Надежды. В противном случае это стало бы известно британскому командованию на Дальнем Востоке.

Русские корабли бросили якорь в отдалении, но все равно коммодор знал, что кораблей с такими силуэтами нет ни в одном флоте мира. Особенно поражал плоский как стол монстр непонятого назначения. Кто мог построить русским эту эскадру, так своевременно подошедшую к Чемульпо?.. Германия и Франция отпадают – это только в романах сочинителя Жюля Верна можно втайне сделать огромный корабль. На самом же деле, когда промышленный шпионаж уже стал в Европе делом привычным, это просто невозможно. На восточном побережье Америки ситуация та же. Но вот ее тихоокеанским портам: Лос-Анджелесу, Сан-Франциско, Сиэтлу, Портленду внимания уделяется совершенно недостаточно. Только оттуда могла прийти эта неожиданная эскадра. Только у американцев хватит денег и технического авантюризма строить корабли совершенно новых классов. На словах они с нами, а на деле…

Вот капитан Маршалл удивительно спокоен и даже доволен. Совершенно случайно коммодор Бэйли узнал, что американец фотографировал все, что происходило в бухте. Неспроста это, неспроста… Наверное, он уже написал отчет в свое военно-морское министерство, и теперь все, что показало себя успешным, САСШ будет массово клепать на своих верфях уже для своего флота. А промышленной мощи у нее куда больше, чем у старой доброй Англии, которая в первую очередь сильна торговлей. Опасны, опасны стали русские, да и за американцами надо присматривать внимательно. Мир становится неуютным для «Империи, над которой никогда не заходит солнце»…

Бейли решил, что ему необходимо лично отправиться в Лондон, чтобы лорды Адмиралтейства из первых уст узнали о событиях в Чемульпо.

А капитан 2-го ранга Виктор Сенес думал о том, что с такими союзниками, как русские, Франция может чувствовать себя в полной безопасности. Привязанная займами Россия просто не может не быть союзницей. Ведь кто еще поможет его милой Франции побить бошей и отобрать у них Эльзас и Лотарингию? Да и вконец обнаглевших британцев тоже придется вместе с Россией ставить на место. А то уже не осталось места на карте мира, куда бы не пролезли эти пройдохи-бритты. Лишь бы надутые от спеси индюки от политики в Парламенте и Сенате не наделали глупостей.

«Надо не забыть нанести визит вежливости месье Рудневу, – подумал Сенес, – и поздравить его со славной победой. И заодно разведать – что за удивительные корабли и что за чудо-техника появилась у русских».

А капитан 2-го ранга Уильям Маршалл, командир канонерки «Виксбург», меньше всего думал о политике. Его больше интересовал бизнес. Волею случая он решил отснять на фото все перипетии боя «Варяга». На фотопластинках запечатлены были: «Варяг», уходящий навстречу японской эскадре, горящий «Варяг», канонерская лодка «Кореец», взрывы японских крейсеров, тонущие корабли эскадры адмирала Уриу, русские корабли, высаживающие десант в Чемульпо. Боевые машины, истребляющие самураев с такой же легкостью, с какой его предки убивали краснокожих. Вот именно – вот на что было похоже то, что он увидел и отснял – цивилизованные люди против дикарей. С этими русскими лучше дружить и торговать, а опасные игры с огнем лучше оставить британским кузенам.

Уильям Маршалл, как истинный янки, прикидывал – сколько тысяч долларов он сможет заработать, если продаст свои сенсационные фото самым крупным американским, да и не только американским, газетам. Цифры получались впечатляющие, и Маршалл довольно ухмылялся и плотоядно потирал руки.

А итальянец, командир крейсера 2-го ранга «Эльба», капитан 1-го ранга Риччи Бореа, просто смотрел на своих коллег и улыбался. Пылкому уроженцу Италии пришелся по душе рыцарский поступок синьора Руднева. И Риччи Бореа был доволен, что эти «руссо» как следует всыпали наглым желтолицым обезьянам. Страна его не лезла в политику на Дальнем Востоке. А в Европе русские, противостоящие Австро-Венгрии, весьма импонировали командиру «Эльбы», потому что проклятые австрияки были заклятыми врагами всех итальянцев.

Первым нарушил молчание коммодор Бейли:

– Господа, что же нам делать? Сидеть и спокойно наблюдать за тем, как русские завоевывают Корею?

– А что вы можете предложить? – отпарировал Виктор Сенес. – Или вы считаете, что мы должны написать еще один протест, только на этот раз вручить его месье Рудневу? А может, вы считаете, что мы должны открыть огонь по русским кораблям и разделить судьбу бедняги Уриу?

От едких слов, сказанных французом, коммодор Бейли покраснел, словно помидор.

– Мистер Сенес, я считаю, что мы не должны остаться в стороне от происходящего вопиющего нарушения всех норм международного права. Ведь Корея – нейтральное государство!

– Как жаль, что об этом не вспомнили японцы, высаживая здесь десант, – с сарказмом ответил бритту Виктор Сенес. – Да, а разве вы не получили извещение от ныне покойного японского адмирала, что Япония оккупирует Корею? Странно, неужели он только вас забыл об этом известить? Вот и письмо русского адмирала, полученное мной незадолго до этого собрания. В нем он сообщает, что Россия не оккупирует Корею, а всего лишь защищает ее от японской агрессии…

– Синьоры, синьоры, не ссорьтесь, – попытался успокоить своих коллег Риччи Бореа. – Мы сегодня должны выработать общую позицию на все происходящее здесь. Какие у кого будут предложения?

– Я воздержусь, – оторвавшись от мыслей о выгодном бизнесе, сказал Уильям Маршалл, – я не получил на этот счет соответствующих инструкций от Госдепартамента, поэтому вы, господа, можете принимать какие угодно решения, но без меня. Впрочем, я готов выслушать все предложения, чтобы сообщить их послу САСШ в Сеуле.

Льюис Бейли укоризненно посмотрел на янки, а Сенес лишь досадливо махнул рукой, дескать, что возьмешь с этих белых дикарей из Нового Света. А итальянец понес какую-то чушь о том, что надо обратиться к обеим сторонам конфликта, с предложением соблюдать нейтралитет Кореи.

В общем, все участники совещания так ничего и не смогли согласовать. Все, кроме Маршалла, на словах готовы были обратиться с протестом к русским по поводу ведения ими боевых действий в нейтральном порту. Но при этом предлагалось считать такими же нарушителями международного права и японцев, первыми высадившихся в Чемульпо и объявивших об оккупации Кореи. Подобный документ, будучи написанным, больше смахивал бы на послание человека, больного шизофренией. Понимая это, никто из присутствующих и не настаивал на принятии такого решения. Все понимали, что уже завтра на руках у русского адмирала будет бумага с подписью и печатью корейского императора Коджона, которая разрешит ему делать в Корее все что угодно. Только бизнес и ничего личного.

А противостоять силой вторжению русских в Корею никто не рвался. Чем могла бы закончиться такая попытка, красноречиво говорили обломки японских крейсеров, видневшиеся из-под воды у входа в залив, и трупы японских солдат, для которых несколько десятков нанятых корейцев рыли сейчас большую общую могилу.

Мало-помалу все пришли к выводу, что самой правильной и выигрышной была бы позиция, занятая американским командиром. Действительно, стоит ли лезть в драку, если нет полной уверенности в том, что эта драка не закончится плачевно для ее участников. Поэтому командиры иностранных стационеров, пошумев и поспорив еще часок, свернули бесполезную дискуссию и отдали должное винному погребцу гостеприимного хозяина. При этом каждый из них для себя решил, что завтра с утренним приливом он поднимет якорь… и отправится своей дорогой. После того как Корею сначала заняли японцы, ну а потом и русские, пропал всякий смысл в кораблях-стационерах. Кроме того, каждый командир хотел лично доложить своему начальству обо всем увиденном и услышанном.

9 февраля (27 января) 1904 года, 22:00. Внешний рейд Чемульпо за островом Идольми. ТАКР «Адмирал Кузнецов», адмиральский салон

Контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов

За большим длинным столом собрались командиры кораблей и офицеры моего штаба, герои сегодняшнего дня. Рядом со мной расположился мой штаб: начальник штаба, капитан 1-го ранга Сергей Петрович Иванцов, полковник СПН ГРУ Вячеслав Николаевич Бережной, полковник СВР Нина Викторовна Антонова. На груди у обоих полковников орденские колодки с несколькими рядами разноцветных ленточек. Тут же скромно пристроился Александр Васильевич Тамбовцев, журналист-международник, в прошлом капитан ПГУ КГБ СССР. Лучшего специалиста по международным делам у нас здесь нет. Ведь никто из нас не готовился заниматься политикой начала ХХ века.

Чуть дальше сидят командиры боевых кораблей. И не только они. Рядом с командиром ТАКР «Адмирал Кузнецов», капитаном 1-го ранга Андреевым, командир авиагруппы полковник Хмелев. Он лично первым поднял в небо 1904 года свой Су-33 с разведывательным оборудованием на внешней подвеске. Теперь мы знаем об эскадре адмирала Того все. С высоты семнадцати километров Желтое море – это просто лужа, видимая чуть ли не насквозь. Чуть дальше сидит командир ракетного крейсера «Москва», капитан 1-го ранга Остапенко, прихлопнувший грозную «Асаму», как назойливую муху. За ним командир эсминца «Адмирал Ушаков», капитан 1-го ранга Иванов, который сегодня дал стационерам «мастер-класс игры на балалайке», то есть на артиллерийском комплексе АК-130. Все так впечатлились, что я даже не получил вполне ожидаемого протеста на наше вторжение в Корею. Промолчал даже англичанин, что явно не к добру. Мистер Бейли, коммодор флота Его Величества, прислал извещение, что завтра с утренним приливом собирается покинуть порт, который потерял свой нейтральный статус и стал ареной боевых действий. Чуть позже к нему присоединились и остальные стационеры. Короче, статисты удаляются со сцены, аккуратно раздирая одежды и посыпая голову пеплом.

Отсутствует командир атомной подводной лодки «Северодвинск», капитан 1-го ранга Верещагин. Его лодка в подводном положении дежурит на траверзе Чемульпо, вместе с дизельной субмариной «Алроса». Сюда они могут войти только в надводном положении, а преждевременное их рассекречивание не входит в мои планы. Это «сюрприз» для британского Адмиралтейства, на тот случай, если Британия все же полезет на рожон. Люди нарвутся, а нам приятно.

По другую сторону стола сидят другие герои сегодняшнего дня. В буквальном смысле – герои. Это капитан 1-го ранга Руднев, которому на «Енисее» сняли повязку и зашили рану. Рядом с ним командир «Корейца» капитан 2-го ранга Беляев. Не беда, что кораблик маленький и устаревший, но зато он содержится в идеальном состоянии, как в содержании технической части, так и в отношении подготовки личного состава. Чувствуют себя господа Руднев и Беляев несколько неуютно и настороженно. Но ничего, это пройдет. Никто из них не похож на живодера Вирена, которому наши командиры точно руки не подадут.

Дальше сидят командиры большого противолодочного корабля «Североморск», капитан 1-го ранга Перов и командиры сторожевиков, «Ярослав Мудрый» и «Сметливый», капитаны 2-го ранга Юлин и Гостев. Сегодня они неплохо отметились, уничтожив группу японских транспортов, ожидавших конца боя западнее канала Летучей рыбы. Кроме транспортов в подводное положение было переведено и сопровождавшее их авизо «Чихайя». Хорошо поработали, уничтожено больше пяти тысяч солдат, несколько сотен лошадей, три десятка полевых орудий. Особо эффективным было нетрадиционное применение по пароходам с войсками реактивных бомбометов РБУ-6000.

И в самом конце стола – командиры четырех больших десантных кораблей «Калининград», «Александр Шабалин», «Новочеркасск», «Саратов», капитаны 2-го ранга Сильвестров, Шкренев, Искангалиев, Юсин. По уважительной причине отсутствуют командиры рот морской пехоты. Они на берегу, завершают ликвидацию высадившейся японской группировки.

Я встаю, и разговоры немедленно стихают.

– Итак, господа и товарищи, нам надо решить несколько вопросов. И первый из них – это адмирал Того, который отрезал нас от Порт-Артура, а мы в свою очередь отрезали его от базы в Сасебо и от всей Японии. С этим надо кончать, тем более что под Порт-Артуром собран почти весь японский флот.

Голову поднял капитан 2-го ранга Юлин, командир СКР «Ярослав Мудрый» и один из самых активных участников Цусимского форума:

– Товарищ контр-адмирал, насколько я помню, японский крейсер «Мацусима» на траверзе Шанхая в настоящий момент караулит нашу канонерку «Маньчжур»… Разрешите «Ярославу Мудрому» взять на себя самостоятельное задание, по деблокаде Шанхая…

Я посмотрел на него «отеческим» взглядом:

– Мы, Виктор Петрович, пока еще с Того ничего не решили… Так что до «Мацусимы» очередь потом тоже дойдет… Но, при возможности, я учту ваше пожелание.

Товарищи, совершенно очевидно, что мы не имеем артиллерийских орудий, которые могли бы справиться с японскими эскадренными броненосцами первого ранга. Ну, или если точнее, справиться при разумном расходе артиллерийских боеприпасов. То же самое касается и тяжелых броненосных крейсеров типа «Асама». Японские же бронепалубные крейсера, наоборот, должны быть крайне подвержены действию наших фугасных 130-миллиметровых снарядов. Обстановка у Порт-Артура в настоящий момент такая. Адмирал Того решил добить наши поврежденные корабли. Ну, а эскадра соответственно мешает ему это сделать. В настоящий момент у Того небольшое превосходство в эскадренных броненосцах – шесть против пяти, и абсолютное в броненосных крейсерах – пять против одного. Да и этот один, французской постройки, вооружен в два раза слабее, чем аналогичные ему по классу японские корабли. В бронепалубных крейсерах у японцев тоже почти полуторное преимущество – это если считать «Диану» за крейсер.

Тут все сдержанно заулыбались, слабое бронирование, вооружение и тихоходность лишали знаменитую «Аврору» и ее сестриц «Диану» и «Палладу» всякого смысла к существованию. Боевая ценность этих кораблей в сражении была равна нулю. Они были пригодны ну разве что ловить жирных купцов где-нибудь на глухих задворках или гонять рыбаков. Но это будет потом. А сейчас…

– Итак, состав соединения, которое мы выставим против объединенного флота Того. Флагман – гвардейский ракетный крейсер «Москва», второй корабль линии – эсминец «Адмирал Ушаков», третий корабль линии БПК «Североморск»… и всё! СКР «Сметливый» и БДК «Новочеркасск» должны будут очистить от японцев острова Эллиота и по возможности восстановить действие телеграфа. Для чего «Новочеркасск» должен немедленно подойти к берегу и принять на борт роту морской пехоты. «Ярослав Мудрый», согласно желанию его командира, направляется к Шанхаю для вызволения из плена канонерки «Маньчжур». Виктор Петрович, с англичанами будьте холодно-вежливым, японцев топите без разговоров. Всё. Прочие остаются здесь… И вот еще что. «Северодвинску» мною отдан приказ выйти к Японии, найти и перерезать все телеграфные кабели, связывающие ее с материком, а также отдельные острова между собой. Хорошая работа базирующимся там подводным диверсантам. Пусть японцы потом чинят. При случае если один из кабелей заминировать – может выйти что-то интересное. Ведь кабелеукладчик в Японии только один. Информационная блокада, товарищи, это тоже очень важная вещь. Теперь о тех, кто остается в Чемульпо… То есть: «Адмирал Кузнецов», «Саратов», «Калининград», «Александр Шабалин», «Смольный», «Перекоп» и другие вспомогательные корабли. Григорий Павлович, – я посмотрел на командира «Корейца», капитана 2-го ранга Беляева, – вам я приказывать не могу, могу только просить. Всеволод Федорович, я надеюсь, что вы пойдете вместе с нами к Артуру, для того чтобы лично доложить наместнику обо всем, что произошло здесь в Чемульпо. «Варяг» пока не боеспособен, а вас, Григорий Павлович, я попрошу, включить «Кореец» в нашу систему обороны порта. Когда придем обратно, надеюсь, у вас уже будут инструкции по этому вопросу от вашего начальства.