Текст книги "Последние дни обороны Севастополя. Неизвестные страницы знаменитой битвы. Июнь – июль 1942 г."

Дивизия наступала восточнее 132-й пехотной дивизии. На ее участке оборонялись зенитчики 110-го полка и части боевого обеспечения 95-й стрелковой дивизии (минометный и саперный батальоны, противотанковый дивизион, разведбат). Из журнала боевых действий 24-й пехотной дивизии: «В течение ночи 24-й артполк вел обстрел высоты 36,1 и высоты «Аннаберг»[43]43
  В связи со сменой ориентиров и названий на немецких картах (с 17 июня) в некоторых документах противника названия даются по «новой» системе. В данном случае имеется в виду современная отметка 93,1, в 2 км восточнее Бартеньевки.


[Закрыть]. В 2.30 102-й и 31-й полки были приведены в часовую готовность и выдвинулись на исходную позицию. Противник пытался помешать операции огнем батарей из района «Кран»[44]44
  «Форт Шишкова», на «старой» карте «Батарея».


[Закрыть] и «Батарейного мыса» (мыс Толстый).

В 4.10 утра 3-й батальон 102-го полка достиг отметки 36,1. В 6.30 командир 1-го батальона 31-го полка доложил о выполнении задачи в районе высоты «Аннаберг». Части продвигались совместно с соседями, поддерживая локтевую связь… В 7 часов 1-м батальоном 31-го полка был захвачен форт «Днепр»[45]45
  На старой карте «форт ГПУ», земляной «Нагорный» редут восточнее Бартеньевки.


[Закрыть].

102-й полк с трудом продвигался вперед, советские войска оказывали упорное сопротивление. По состоянию на 8 утра полк все еще находился в лощине перед фортом «Молотов», предпринимая безуспешные атаки. Левее 31-й полк уже захватил форт. Чтобы оказать содействие 102-му полку, 3-й батальон 31-го полка был развернут для атаки на форт «Карл»[46]46
  На старой карте «Молотов» КП 110-го зенап.


[Закрыть] в помощь 3-му батальону 102-го полка. Резервный батальон (1-й батальон 102-го полка) был подтянут к передовой»[47]47
  NARA. T315 R797 f. 0725.


[Закрыть].

Бой шел за линией проволочного заграждения в районе входов в бункеры. Для усиления 24-й пехотной дивизии в 11.55 в ее состав был передан 3-й батальон 203-го танкового полка. Удар на форт «Молотов» поддерживался одним штурмовым орудием и танковым взводом 3-го батальона 204-го танкового полка.

Правда, для немецких танкистов атака оказалась неудачной: две машины сразу же подорвались на минных полях. Все дело в том, что, получив на транспортах новую партию мин, саперы 345-й и 95-й дивизий смогли установить новые поля, сведения о которых у противника отсутствовали. Минные поля прикрывались пулеметными позициями и противотанковыми пушками 97-го противотанкового артдивизиона 95-й стрелковой дивизии. Противник описывает штурм форта «Молотов», как отдельную войсковую операцию. На самом деле это был обычный двухэтажный дот с расположенными неподалеку бетонными и деревоземляными бункерами, окруженный колючей проволокой. Вот немецкое укрепление: «Командный пункт, назначение которого выяснить не удалось, расположен примерно посередине между опорными пунктами «Сталин» и «Ленин», в пункте «Молотов» к северу от Севастополя. В радиусе 100 метров его окружает сильное заграждение из колючей проволоки. На пункте имеются шесть помещений для гарнизона, санитарная служба, многочисленные гнезда и ходы сообщений. В последнее время он являлся командным пунктом одного из штабов, но первоначально был оборудован как центральный пост зенитной обороны. Полукруглая ниша могла быть использована либо для установки дальномера среднего размера, либо для помещения звукоулавливателей службы воздушного оповещения, либо для зенитных пулеметов»[48]48
  Nachtrag zu den Denkschriften uber fremde landesbefestungen. Фотокопия. Архив автора.


[Закрыть]. Фортом это назвать сложно (так же как и «нагорные редуты»), но защитники его держались стойко.

Еще накануне командный пункт зенитчиков 110-го полка был перенесен на бывшую царскую 7-ю мортирную батарею. В полку на тот момент оставалось всего пять орудий: две 45-мм пушки (по одной на двух полубатареях 552-й зенитной батареи) и три 76-мм (батарея № 79, командир старший лейтенант Алюшин).

По немецким данным, в районе полудня форт «Карл» («Молотов») был в основном захвачен. Как отмечали немцы, «он представлял собой современное укрепление с двумя частично бетонированными боевыми позициями»[49]49
  Nachtrag zu den Denkschriften über fremde landesbefestungen. Фотокопия. Архив автора.


[Закрыть]. Согласно отчету командира батальона 102-го немецкого пехотного полка, большая позиция была захвачена достаточно быстро, но «в малой оборонительной позиции противник укрепился и вел огонь. Усилиями подразделений саперов, вооруженных огнеметами, противник был вытеснен на нижний этаж, где и уничтожен подрывными зарядами»[50]50
  При обследовании автором этого объекта в 2010 г. был найден и отснят замурованный люк на подвальный этаж объекта, с уходящим вниз, в бетон скоб-трапом, однако, к сожалению, в настоящее время этот исторический объект снесен и засыпан без какого-либо обследования.


[Закрыть]. К ночи «Молотов» и «ГПУ» были полностью в руках немцев.

В настоящее время земляной редут, который немцы называли фортом «ГПУ», полностью распахан под виноградники. В том месте, где он когда-то находился, среди виноградных кольев лишь изредка попадается ржавое «железо» времен войны. В районе бывшего форта «ГПУ» находились танкоремонтные мастерские, и в этом районе в результате поисковых работ удалось выявить россыпь деталей от легких танков и тягачей «Комсомолец».

После взятия «Молотова» 2-й батальон 102-го полка был развернут на взятие «Москвы»[51]51
  Дореволюционный форт литер «Б», он же на старой карте у немцев «ЧеКа».


[Закрыть], после зачистки «Молотова» к атаке присоединился и 3-й батальон 102-го полка. 24-й саперный батальон был направлен на зачистку захваченных объектов и дороги от мин.

Атакующие части были остановлены мощным огнем с «Батарейного мыса». «Батарейный мыс», или в современном наименовании мыс Толстый, еще до революции стал местом для строительства бетонных массивов семи царских батарей. В настоящее время мыс полностью «освоен» дачной застройкой и лишь кое-где между современными дачами просматриваются обломки искореженного бетона. Во время севастопольской обороны здесь располагались три советские береговые батареи и две зенитные батареи ЧФ. Чтобы подавить советские батареи на «Батарейном мысу», немцами был нанесен авиационный и артиллерийский удар по береговым батареям № 2 и 12.

В 17 часов для усиления удара 24-й пехотной дивизии прибыли 24-й разведбат и новый 24-й батальон полевого пополнения, ранее находившиеся в корпусном резерве. Около 17 часов началась подготовка к совместному со 132-й пехотной дивизии удару, который был намечен на 18.30. Как отмечал противник, «новый удар не принес успеха 102-му полку, сопротивление советских частей было ожесточенным. Бой завязался вокруг форта «Москва». Полк понес потери, но ворваться в форт не смог. Было принято решение не штурмовать форт, а обойти его. 102-му полку были приданы штурмовые орудия 197-го дивизиона, и он получил приказ прорываться в направлении форта «Звезда»[52]52
  Новое кодовое название Северного укрепления.


[Закрыть]»[53]53
  NARA. T315 R797 f. 0727.


[Закрыть].

Чуть лучше дела были у соседа слева: 31-й полк смог продвинуться к Братскому кладбищу, которое было укреплено как опорный пункт, и завязал бой в окопах у ограды.

Из воспоминаний бывшего начальника штаба 1-го зенитного дивизиона 110-го зенитного артполка Е.А. Игнатовича: «В ходе непрерывного боя я старался не терять из виду 95-ю стрелковую дивизию, которая перекатами с боями отходила к бухте. Штаб дивизии дислоцировался на самой высокой точке Братского кладбища и оттуда руководил опасным переходом. Наши зенитки за весь день не подпустили к отступающим колоннам ни одного танка.

Но на закате нескольким вражеским танкам все же удалось выйти из зоны нашего огня. Они на предельной скорости устремились к Братскому кладбищу. Я знал, что штаб 95-й, по существу, остался без боевого охранения. А начальник артиллерии дивизии подполковник Яковлев объяснил мне, что положение и того сложнее: рота управления участвует в бою и оборону штаба держат одни лишь штабисты.

У зениток боезапас уже на пределе, оставался лишь НЗ на случай самообороны. На складах Северного укрепления, правда, еще были снаряды, но как их доставишь до наступления темноты? И все же мы ударили»[54]54
  Архив автора. Игнатович Е.А. Воспоминания. Фотокопия.


[Закрыть].

Из воспоминаний бывшего моряка-разведчика, участника севастопольской обороны Н. Дмитришина: «Во второй половине дня 16 июня немцы ворвались на Братское кладбище. Обороняла этот район 95-я стрелковая дивизия, штаб которой расположился в укрытии между могилами и под невысокой башней, напоминавшей египетскую пирамиду. Прорыв гитлеровцев грозил полным окружением штабу стрелковой дивизии. По условиям взаимодействия в штабе находился связной командира зенитного дивизиона Е.А. Игнатовича. Офицер штаба подполковник Яковлев поручил связному пробраться через окружение и передать просьбу открыть огонь по Братскому кладбищу: под прикрытием артиллерийского огня штаб попытается выйти из окружения. Связной добрался. Игнатович доложил обстановку командиру 110-го зенитного артиллерийского полка полковнику В.А. Матвееву. По Братскому кладбищу открыли огонь. Несколько десятков снарядов рассеяли немцев и дали возможность штабу 95-й дивизии выйти в район Инженерной пристани. У Игнатовича сохранилась записка подполковника Яковлева: «Спасибо, друзья, что выручили нас из беды»[55]55
  Архив НМГООС. Дмитришин Н. Воспоминания. Фотокопия.


[Закрыть].

Командный пункт 4-го сектора оборонялся отчаянно, и противник был вынужден отойти. Он имел достаточно много хорошо оборудованных подземных помещений, соединенных крытыми ходами сообщения. При отходе советских войск помещения были взорваны, а в 1990-х годах в этом районе были произведены захоронения. На местности просматриваются лишь отдельные фрагменты инфраструктуры бывшего КП сектора, которых с каждым годом становится все меньше. Вдоль ограды кладбища шли две-три линии окопов, которые четко просматриваются и в настоящее время.

Вечером 17 июня 1942 года штаб полковника А.Г. Капитохина, командующего 4-м сектором, был переброшен на «старую» 4-ю батарею, откуда еще сутки руководил обороной. «Старая» 4-я батарея располагалась рядом с катерным причалом Северной стороны. Во время войны в этом районе находились минно-торпедные склады ЧФ и казармы Местного стрелкового (караульного) полка ЧФ.

17 июня, вскоре после полуночи, 22-й саперный батальон начал штурм форта «Волга». Остатки этого земляного укрепления времен Крымской войны сейчас находятся над дорогой с Северной стороны к станции Мекензиевы горы. Сегодня они уже почти не видны, но в свое время по нему вела огонь даже легендарная «Дора». По сути, это укрепление представляло собой ров и вал. Внутри периметра укрепления располагались два убежища для личного сотава. Укрепление использовалось для размещения двух дальнобойных 122-мм пушек А-19 из состава 101-го (бывшего 52-го) армейского артполка, но на момент штурма орудия были отведены к Михайловскому форту.

Из боевого отчета 22-й пехотной дивизии: «Укрепленная позиция «Волга», по сообщению командира 3-й роты 22-го саперного батальона, представляет собой систему валов с тремя мощными деревоземляными укрытиями, с толщиной бревен до 30 сантиметров. Укрытия имеют два станковых пулемета, которые могут вести огонь через бойницы. Амбразуры смотрят на юго-восток и юго-запад. В укреплении обнаружен один бетонный фундамент, диаметром около 2 метров[56]56
   Фундамент дореволюционного 75-мм зенитного орудия Канэ.


[Закрыть], на который может быть установлено орудие. Позиция имеет хорошо оборудованные окопы и огневые позиции. Во время авианалетов два убежища были разбиты». Как видно, укрепление было довольно слабым, однако немцы готовились к его штурму очень тщательно. Из того же документа: «На штурм были назначены 3-я рота 22-го саперного батальона и две пехотных группы из 16-го пехотного полка. Ударный взвод был вооружен двумя огнеметами, множеством ручных гранат и подрывных зарядов. Одна из разведгрупп пехоты была засечена противником и эффект внезапности был утерян… Удар по «Волге» наносили 1-я и 3-я батареи дивизиона реактивной артиллерии. Под прикрытием обстрела саперные части скрытно подобрались к укреплению и выбили из окопов противника с помощью огнеметов. Много русских было сожжено. После этого вступили в бой пехотные группы…»[57]57
  NARA. T315 R781 f. 0727.


[Закрыть] При захвате укрепления 14 его защитников были сожжены огнеметами, а один раздавлен при взрыве подрывного заряда.

В 3.10 22-я пехотная дивизия доложила о захвате форта «Сибирь»[58]58
  Ibid. R797 f. 0735.


[Закрыть]. Укрепление имело ту же конструкцию, что и «Волга», однако на территории этого форта находилась небольшая каменная казарма. Сейчас объект частично уничтожен распашкой, частично занят объектом «Водоканала».

Укрепление «Сибирь» штурмовали 3-й батальон 65-го полка и рота 744-го саперного батальона. Однако дальше продвижение противника приостановилось. В донесении 22-й пехотной дивизии в 14.55 указывалось: «Захвачены форты «Волга» и «Сибирь». Левый атакующий полк (47-й) достиг середины «Нефтебазы». Сопротивление противника исключительно упорное. Артиллерия противника ведет оживленный огонь с батарейного мыса и Южной стороны…»[59]59
  Ibid. f. 0737.


[Закрыть] К 18 часам 22-й пехотной дивизии удалось достичь рубежа: 250 метров юго-западнее «Сибири», «Волга», пересечение дорог[60]60
  Северо-восточнее форта «Волга».


[Закрыть], южный склон «Нефтебазы». Выход противника на эту линию полностью не отсекал советские войска на Северной стороне, но теперь пути снабжения простреливать.

Создавалась угроза складам Сухарной балки. Из воспоминаний бывшего комиссара складов А.М. Вилора: «16 июня обстановка для защитников нашего гарнизона усложнилась. Понеся потери личного состава, мы к этому времени уже не имели сплошной линии обороны и свои силы вынуждены были сосредоточить на наиболее опасных и выгодных рубежах. Используя наши слабые места в обороне, вражеские автоматчики группами по 20–50 солдат в течение 16 и 17 июня неоднократно просачивались на территорию Сухарной балки, но каждый раз мы успешно их громили. Нами было уничтожено около 150 вражеских автоматчиков, но и мы несли потери. В боях с автоматчиками был тяжело ранен капитан П.Я. Титов, начальник штаба противовоздушной обороны объекта»[61]61
  Вилор А.М. Воспоминания. Архив ГМГООС. Фотокопия.


[Закрыть]. 16 июня противник еще не прорвался к территории складов, поэтому, скорее всего, эти воспоминания относятся к 17 июня. Кроме того, бой еще шел на подступах к складам, на территории станции Сливная.

Из дневного донесения 50-й пехотной дивизии: «В 7.45 дивизия начала наступление при сильной поддержке артиллерии и авиации. 1-й батальон 123-го полка и 150-й разведбат, поддерживаемые с фланга 47-м полком 22-й пехотной дивизии, атаковали противника на его хорошо подготовленных позициях и ворвались в «Нефтебазу». Одновременно с этим ударная группа гауптмана Вальтера в составе 2-го и 3-го батальонов 32-го полка и саперная группа гауптмана Грумана (46-й и 71-й саперные батальоны) атаковали «Старый форт». В тяжелом бою вражеские укрепления были взяты. Они представляли собой хорошо оборудованные траншеи, валы, земляные и бетонные бункеры. Внутри «Старого форта» были устроены несколько деревоземляных казематов, действовала одна зенитная батарея и одно 12-см длинноствольное орудие. Захвачено много автоматического оружия. Захвачены около 70 бункеров, большинство из них уничтожены, взято 60 пленных, было обнаружены множество убитых. При взятии форта пришлось задействовать орудия 150-го противотанкового дивизиона и 2-й батальон 122-го полка…»[62]62
  NARA. T315 R797 f. 0737.


[Закрыть] Далее противник пишет о трех контратаках советских войск, численностью около 100 человек, которые были отражены.

Перед «Старым фортом» оборону занимали зенитчики Приморской армии: 2-я батарея 880-го зенитного полка (85-мм) и батарея 26-го зенитного дивизиона (76-мм, образца 1938 г.). В самом форте располагалось одно 122-мм орудие А-19 из состава 101-го армейского артполка. Оборону здесь держали бойцы 345-й стрелковой дивизии и 2-го Перекопского полка. Судя по состоянию двориков зенитных батарей, выявленному в ходе поисковых работ, они были уничтожены при авианалете вместе со своими расчетами.

При штурме укреплений немцами активно использовались штурмовые орудия. По состоянию на 20.30 в строю в 190-м дивизионе штурмовых орудий оставалось 4 самоходки (в ремонте – 6), в 197-м – 10 машин (в ремонте 8 и еще 2 – в долгосрочном ремонте).

Как указывал севастопольский историк Г.И. Ванеев, «с утра (имеется в виду 17 июня 1942 года) враг возобновил атаки в южных секторах, на направлении своего вспомогательного удара. На участке Кадыковка – Федюхины высоты до пехотной дивизии с танками пытались прорвать позиции 456-го и 381-го полков, 109-й стрелковой дивизии и 7-й бригады морской пехоты. Наши войска дрались самоотверженно и к полудню заставили немцев отказаться от дальнейших атак. На участке 388-й дивизии пехота противника с танками атаковала позиции роты старшего лейтенанта И.Г. Николаенко 773-го стрелкового полка. Дружной контратакой рота отбросила врага и продвинулась вперед, но тут же попала под шквальный огонь неприятельской артиллерии. Командир роты доложил по команде об обстановке. Вскоре командир полка подполковник А.Т. Бровчак оказал помощь – заговорили наши «Катюши», и немцам стало не до атаки»[63]63
  Ванеев Г.И. Указ. соч. Т. 2. С. 201.


[Закрыть].

К сожалению, контратака советского 773-го полка не стала внезапной, ее выдал перебежчик. Протокол допроса перебежчика из 381-го стрелкового полка сохранился в документах отдела 1С 30-го армейского корпуса.

Из дневного донесения 30-го армейского корпуса: «72-я пехотная дивизия зачистила своим велоэскадроном позиции на южном холме «Орлиной высоты»[64]64
  Высота с 6-м турецким редутом в районе современного памятника Киевскому гусарскому полку.


[Закрыть], атака, предпринятая на северный холм высоты с востока и северо-востока, успеха не имела. Наблюдением установлено, что противник подтягивает в район Сапун-горы новые силы. Из-за фланкирования с высот дальнейшее продвижение невозможно. Наступление 170-й пехотной дивизии против аэродрома «Балаклава-3»[65]65
  Бывший аэродром располагался южнее Федюхиных высот между ними и Ялтинским шоссе.


[Закрыть] также невозможно до уничтожения дотов на высоте «Калькберг» («Известковая гора», высота над Кадыковкой. – Авт.) с помощью артиллерии и зенитных орудий. В 18 часов поступило донесение о захвате высоты 29,4 севернее Кадыковки, ведутся бои за первые дома Кадыковки. Левая дивизия успеха не имела, 28-я легкопехотная дивизия смогла захватить лишь бункер на холме севернее высоты 212,1. Чуть позже были захвачены упорно оборонявшиеся позиции на холме в районе ориентира 54… В строю 7 штурмовых орудий, 8 танков PzKpfw III»[66]66
  NARA. T314 R828 f. 0074.


[Закрыть].

По советским данным, к исходу 17 июня войска занимали следующие позиции и рубежи:

1-й сектор – 109-я и 388-я стрелковые дивизии: Генуэзская башня, западные склоны высоты 99,4, западнее совхоза «Благодать», высота 33,1 (искл.), 400 метров западнее высоты 56,0, хутор, находящийся в 100 метрах восточнее отметки 36,0;

2-й сектор – 386-я стрелковая дивизия, 7-я и 8-я бригады морской пехоты: южные и юго-восточные скаты Федюхиных высот, памятник сражению на Черной речке, высота 72,5, высота 126,1, высота 67,1, высота 119,9;

3-й сектор – 25-я стрелковая дивизия и 79-я стрелковая бригада: высота 119,9, юго-западные скаты высоты 115,7, южный отрог Камышловского оврага (искл.), безымянная высота в 1 км южнее высоты 90,0, высота 66,1;

4-й сектор: 345-я и 95-я стрелковые дивизии: высота 66,1 (искл.), отроги Графской балки, 1 км южнее поста Мекензиевы горы, отм. 60,0, 1 км юго-западнее высоты 43,5, 500 метров северо-восточнее Буденовки, западные скаты высоты 36,1 и далее на запад до моря[67]67
  Отд. ЦВМА. Ф. 10. Д. 20. Л. 298.


[Закрыть].

Командующим СОР и ЧФ Ф.С. Октябрьским была передана следующая директива: «Генералам Петрову, Моргунову, Чухнову, Вершинину, начальнику инженерной службы Парамонову. Приказываю в целях усиления обороны немедленно отработать и по ночам приступить к осуществлению:

1. Созданию опорных пунктов на Северной стороне, эшелонированию по глубине, начиная от линии севернее Братского кладбища с выходом к вершинам балок Голландия, Сухарная и т. д., соединившись занимаемой линией с 345-й стр. дивизией и 79-й бригадой, дальше от этой линии на юг. Каждый дот – крепость. Равелин – опорный пункт. Приказать по-настоящему заняться этим Капитохину.

Использовать все силы Северной стороны, драться до уничтожения последнего немецкого солдата. С Северной стороны на Южную никого переправлять не будем. Если противник потеснит наши части, драться еще всем батареям до последнего бойца на Северной стороне, Южная будет помогать.

2. Такую же работу, еще более серьезную в части рубежей, срочно делать всем саперным частям от Сапун-горы на запад и северо-запад.

Созданию опорных линий рубежей, окопов, батальонных участков, огневых позиций больше внимания этим вопросам»[68]68
   Цит. по: Моргунов П.А. Указ. соч. С. 372.


[Закрыть].

Достоверность данного документа вызывает некоторые сомнения. Он больше похож на послевоенную «вставку в историю». Тот экземпляр, который хранится в архиве, напечатан на пишущей машинке, выпускавшейся после войны, и напечатан он на послевоенной бумаге. Некоторые лексические особенности этого документа указывают на то, что, возможно, этот документ был создан уже после войны. Так, например, по воспоминаниям старожилов, форты у входа в бухту равелинами (что, в общем, неправильно) начали называть только в 1950—1960-х годах, ранее их так никто не называл.

В любом случае создать «эшелонированную оборону» за двое суток, работая по ночам, было невозможно. Кроме того, сами действия командования говорят о том, что Северную сторону долго оборонять не собирались. Несмотря на то что директива содержала требования о строительстве укреплений, на Южную сторону в этот день были выведены два стройбата Приморской армии, большая часть 178-го отдельного инженерного батальона, ряд более мелких подразделений. Более того, с оборонительной линии был снят личный состав 4-го батальона дотов, личный состав батарей береговой обороны (кроме одного огневого взвода 12-й батареи). То есть, с одной стороны, дается указание создавать оборону, с другой – забирают инженерные, строительные части, выводят артиллеристов и пулеметчиков.

По официальной советской версии, именно 178-й инженерный батальон составил гарнизон Северного укрепления, но это не совсем так: в укреплении оставалась только авторота, занятая вывозом имущества и боезапаса. Согласно оперативным сводкам СОР, остальной личный состав этого батальона был выведен в район бухты Песочная (что и подтверждается немецкими документами).

Для того чтобы обеспечить вывоз флотского имущества с Северной стороны, в район Радиогорки была переброшена 227-я зенитная батарея старшего лейтенанта Григорова. Эвакуацию планировалось производить с причала у Михайловского форта.

В течение дня советские штурмовики небольшими группами (первый раз три и второй шесть Ил-2) попытались поддержать войска. Боевых потерь не было, но сразу после взлета упал в море Ил-2 старшего лейтенанта Покидова. Причина происшествия так и осталась невыясненной, возможно, самолет был поврежден в результате артиллерийского обстрела. При возвращении Як-1 из состава 45-го истребительного авиаполка старшина Чайка на большой скорости врезался в капонир, где стоял другой Як командира 3-й отдельной авиагруппы. Оба самолета сгорели. Осмотр тела летчика показал, что он был дважды ранен и, очевидно, потерял сознание при приземлении. Третий Як, который садился следом, пытаясь избежать столкновения с аварийными машинами, зацепился крылом за капонир и был полностью разбит. Его пилот отделался ранениями. Ночью с кавказского побережья в Севастополь перелетели три Ил-2.

Потери СОР за сутки убитыми составили 653 человека, 1217 ранеными, число пропавших без вести неизвестно.