Текст книги "Последние дни обороны Севастополя. Неизвестные страницы знаменитой битвы. Июнь – июль 1942 г."

Батарея № 706 (112) была приведена к молчанию, оба ее орудия были выведены из строя. При послевоенном обследовании Нахимовских погребов, которые использовались для хранения боезапаса этой батареи, были найдены 58 штук 130-мм снарядов.

Подавлением советского сопротивления на Северной стороне занимались две немецкие дивизии – 132-я (от берега моря) и 24-я (восточнее, с фланга 132-й). Границей между ними являлся северо-западный угол Северного укрепления. Сильно ослабленная 132-я пехотная дивизия наступала на очень узком участке силами 2-го батальона 436-го полка и прибывшего с Керченского полуострова 97-го полка (46-й пехотной дивизии). Им противостояли остатки советского 161-го полка, бойцы 110-го зенитного артполка, остатки роты 30-й батареи (старший лейтенант Теличко). Правее укрепления оборонялись остатки 172-й стрелковой дивизии и 90-го стрелкового полка. Кто командовал этими частями на тот момент, к сожалению, пока не ясно. Донесения пока разыскать не удалось. Но оборона, однозначно, носила организованный характер.

Противник попытался прорваться между берегом моря и Северным укреплением. Из отчета командира 132-го саперного батальона, приданного частям 132-й пехотной дивизии для атаки: «132-й батальон 19 июня в 9.00 получил приказ, требующий после окончательного захвата «форта Шишкова», одной ротой поддержать 2-й батальон 436-го полка, который прорывался на юг южнее ориентира 631[123]123
  Поселок Учкуевка.


[Закрыть].

2-й роте 132-го саперного батальона была поставлена задача обеспечить двумя ударными взводами захват 5 укрепленных позиций на участке от северо-западного угла Северного укрепления до берега моря.

Около 11 часов был получен приказ: остальными силами батальона (1-й и 3-й ротами) совместно с 97-м полком, после прорыва линии обороны от форта до моря, атаковать батарею западнее «Ленина»[124]124
  Бывшая царская мортирная батарея № 7, КП 110-го зенап.


[Закрыть] с дальнейшим захватом укреплений на Батарейном мысу.

Немецкий удар начался около 17 часов, после огневого налета артиллерии. Командир ударного подразделения указывал в своем отчете: «В связи с тем, что левый сосед не захватил Северное укрепление, противник фланкировал нашу атаку. Командир батальона вынужден был выделить 1-ю и 3-ю роты для отражения вражеской контратаки, последовавшей с северного вала укрепления. 1-я рота вместе с атакующим батальоном достигла вала, но была остановлена…»[125]125
  NARA. T312 R1693 (AOK 11).


[Закрыть]

Неорганизованная оборона почти всегда носит пассивный характер. Контратаки советских войск являются явным признаком организованности обороны Северной стороны. При этом следует отметить, что штаб 95-й стрелковой дивизии уже находился на Северной стороне.

132-й пехотной дивизии силами приданного свежего полка 46-й пехотной дивизии, прибывшего с Керченского полуострова, удалось прорваться через проволочное заграждение форта «Ленин», но, как указано в документах, полк «вынужден был отойти после контрудара противника, поддерживаемого двумя танками». По документам, советских танковых подразделений на Северной стороне не было. Танки, скорее всего, были взяты обороняющимися из танковых мастерских, находившихся рядом с авиамоторными мастерскими на Северной стороне. Кроме того, в составе разведроты 95-й стрелковой дивизии числились четыре «танкетки». На немецких фото действительно запечатлены как минимум два танка Т-38 на фоне зданий Северной стороны, то есть танки действительно были. Сам факт того, что советские войска смогли предпринять контрудар, говорит о том, что части не потеряли управления и вели организованный бой.

На «пригород» и Северное укрепление наступала немецкая 24-я пехотная дивизия. По немецким донесениям, ее 31-й полк завяз в бою в районе «Кюстендорф»[126]126
  Военный городок на Северной стороне недалеко от Инженерной пристани.


[Закрыть]. Бой для немцев оказался исключительно тяжелым: «Противник, включая гражданских лиц, оказывал упорное сопротивление, защищая каждый дом, каждую позицию. Левый фланг полка прорвался на юг, в связи с чем появилась возможность атаковать «Кюстендорф» с востока». Прорыв 22-й пехотной дивизии к доку действительно позволил противнику обойти минно-торпедные склады ЧФ с востока, но продвинуться дальше они не смогли. К вечеру части немецкого 31-го полка смогли подавить сопротивление на южных скатах «Проволочной горы», но понесли потери, и полк был сменен 24-м разведбатом[127]127
  NARA. T315 R797 f. 726.


[Закрыть].

Северное укрепление и поселок находились в полосе наступления 102-го пехотного полка. Рано утром 3-я моторизованная рота 88-го саперного батальона, подавив сопротивление в форте «ЧК», в полной уверенности, что Северное укрепление уже захвачено, въехало внутрь форта через открытые Симферопольские ворота. Попав под перекрестный огонь, рота, понеся потери, была вынуждена отступить[128]128
  Ibid. f. 724.


[Закрыть].

Около 7 утра началась артиллерийская подготовка силами дивизионной артиллерии 24-й пехотной дивизии и приданных частей реактивной артиллерии. До обеда 3-й батальон 102-го полка несколько раз возобновлял попытку наступления. Сопротивление советских войск тем не менее оказалось сильным, и батальон в 10 часов вынужден был отойти, не добившись успеха. Несмотря на то что укрепление было архаичным (в реальности, оно было построено в 1812 году), советские части продолжали удерживать позиции.

Правда, спустя час 102-й полк нанес удар вдоль дороги с другой стороны Северного укрепления, захватив, по немецким данным, «небольшое укрепление и группу домов в районе ориентира 659»[129]129
  По старым обозначениям 655, восточный люнет Северного укрепления.


[Закрыть]. Но контратакой советских войск захваченный люнет был отбит[130]130
  NARA. T315 R797 f. 726.


[Закрыть].

Общий фронт к вечеру 19 июня проходил по северной границе Северного укрепления, дальше – на запад до моря, то есть противник не смог прорвать «Тотлебеновский вал». Действовали советские орудия на «Батарейном мысу» (1 – 130-мм и 1 – 100-мм), 79-я зенитная батарея, действовало одно орудие на 366-й батарее («Ленин»). В сводной зенитной батарее оставалось 4 орудия (две сводные батареи свели в одну). Было восстановлено еще одно 122-мм орудие, но для 122-мм пушкек не было боезапаса; действовало одно 152-мм орудие 134-го гаубично-артиллерийского полка, установленное недалеко от «старой» 4-й батареи.

Части 22-й, 50-й немецких пехотных дивизий и 4-й румынской горнострелковой дивизии действовали отдельно от фронта 24-й и 132-й дивизий, от бухты Голландия, полукольцом охватывая Сухарную и Маячную балки. 22-я пехотная дивизия имела в первой линии всего один (65-й) пехотный полк. 16-й и 47-й полки были отведены на вторую линию в связи с большими потерями. Далее против войск левого фланга 3-го сектора стояли 50-я пехотная дивизия и 4-я румынская горнострелковая дивизия. Против центра и правого фланга советского 3-го сектора (54, 31 и 3-й морполки) находилась 18-я румынская пехотная дивизия, особой активности не проявлявшая.

Собрав остатки подразделений 138-й бригады и 345-й дивизии в тоннелях, советские части вновь попытались контратаковать. Бой вокруг железнодорожных тоннелей – это отдельная героическая и трагическая страница истории битвы за Севастополь. В журнале боевых действий немецкой 11-й армии отмечалось: «В течение ночи последовал вражеский удар в составе одного батальона против фронта 4-й горнострелковой и 50-й пехотной дивизии, также последовал слабый удар против 1-й горнострелковой дивизии»[131]131
  NARA. T312 R1691 f. 0188.


[Закрыть]. Кроме того, 22-я пехотная дивизия отмечает удар из Сухарного тоннеля в направлении «Нефтебазы». Удар был отражен огнем полковой и дивизионной артиллерии. Еще один удар был осуществлен на стыке 50-й пехотной и 4-й румынской горнострелковой дивизии. Он наносился силами двух-трех рот советской 345-й стрелковой дивизии в 3 утра, на участке 18-го горного батальона (правый фланг 4-й горнострелковой дивизии) и правого фланга 50-й пехотной дивизии (122-й пехотный полк).

Около 8 утра последовал повторный удар на том же участке. Советским частям удалось прорваться на стыке, но противник снова прикрылся артиллерией. Захвачено 18 пленных 1163-го полка. Почти одновременно с этим, около 7.30 утра, советские части силой до батальона (345-я стрелковая дивизия) атаковали центр 50-й пехотной дивизии (123-й полк).

Около 11.30 последовала атака силами двух рот при поддержке пяти советских танков 125-го танкового батальона против 4-й горнострелковой дивизии румын в районе ориентира 50/44[132]132
  Выход из Мартынова оврага в северном направлении по балке.


[Закрыть]. Удар был отражен румынским 18-м горным батальоном при поддержке артиллерии.

Как пишет Г.И. Ванеев, «попытки 345-й стрелковой дивизии и 138-й стрелковой бригады, действовавших в районах Сухарной и Графской балок, продвинуться на запад и соединиться с частями 95-й стрелковой дивизии были парализованы мощным огнем и контратаками вражеских войск»[133]133
  Ванеев Г.И. Указ. соч. С. 203.


[Закрыть]. Но удары советских войск наносились не в направлении 95-й стрелковой дивизии, а на север, восток и северо-восток. Так что они не могут рассматриваться как попытки деблокировать части 95-й стрелковой дивизии. Немецкая 22-я пехотная дивизия пишет о том, что огнем противотанковых пушек подбито 9 советских грузовиков на Южной стороне, потоплено 2 торпедных катера, пулеметным огнем потоплен баркас. Как указывает дневное донесение дивизии, «ведется зачистка казармы морских летчиков». То есть шел бой с окруженными в районе Голландии частями[134]134
  NARA. T315. R781 f. 726.


[Закрыть].

Вице-адмирал Ф.С. Октябрьский докладывал об обстановке в СОР на 8 часов 19 июня 1942 года: «Буденному, Исакову, Кузнецову, Бодину.

I и II секторы. 04.00–08.00: группа противника прорвалась в районе высоты 29,4. В результате рукопашного боя прорвавшаяся группа ликвидируется. В районе высоты 56,0, хут. Калагай, высоты 77,3 – скопление пехоты и танков противника. На участке III и IV секторов авиация интенсивно бомбит боевые порядки войск. Группа танков с пехотой атакует казармы Местного стрелкового полка[135]135
  Выход из Мартынова оврага в северном направлении по балке.


[Закрыть]. Ведется бой. На участке 138-й стрелковой бригады и 345-й дивизии сильное огневое противодействие противника. Части 138-й бригады и 345-й стрелковой дивизии медленно продвигаются вперед. Город, аэродромы непрерывно обстреливаются артиллерией и бомбардируются авиацией».

Из журнала боевых действий немецкой 11-й армии: «Перед фронтом 30-го корпуса противник попытался отбить высоту 29,4 (северо-восточнее Кадыковки). Наша артиллерия обстреливает бункеры на Сапун-горе, взорвано множество складов боезапаса»[136]136
   NARA. T312 R1691 f. 0188.


[Закрыть]. 30-й немецкий корпус отмечал советскую контратаку в районе высот 29,4 и 25,6 (несуществующая ныне высота в районе современного карьера кирпичного завода). По немецким данным, удар советских войск был отражен. Из журнала боевых действий немецкой 11-й армии: «8-й авиакорпус поддерживает «Штуками» наступление 54-го корпуса, одновременно атакуя береговые батареи тяжелыми и сверхтяжелыми (до 2,5 тонн) авиабомбами. В городе наблюдается большой пожар. Удары по складу боезапаса в балках восточнее и юго-восточнее города вызвали мощные взрывы. В Казачьей бухте уничтожена плавучая батарея. Большой пожар. Сбито 7 самолетов, 2 уничтожено на земле. В районе Ялты торпедными катерами потоплен транспорт водоизмещением 3000 тонн»[137]137
  Местный стрелковый полк.


[Закрыть].

В этот день действительно перестала существовать еще одна зенитная батарея Севастополя – легендарная плавбатарея № 3. Два звена Ю-87 из I/StG77 нанесли бомбовый удар, в результате которого была накрыта бронерубка с дальномером, выведены из строя все 76-мм орудия и два 37-мм автомата. Из строя вышли две трети личного состава. Повторная атака была осуществлена немецкими летчиками из I/KG51 – командиром 2-го отряда гауптманом Фурхопом и обер-лейтенантом Хинрихсом.

В этот день севастопольская оборона недополучила еще один конвой. В 15.20 крейсер «Коминтерн» в охранении базовых тральщиков «Мина», «Взрыв», «Защитник» и трех сторожевых катеров из-за невозможности войти в Северную бухту Севастополя по приказанию командования флота возвратился в Новороссийск. Отправка тихоходного учебного крейсера была решением спорным. Пополнения и боезапас могли быть доставлены и тральщиками в бухту Стрелецкая.

В Севастополь прибыли подводные лодки Щ-212 (командир – капитан 3-го ранга И.К. Бурнашев), Щ-214 (командир – капитан 3-го ранга В.Я. Власов), М-32, М-118 и Л-4 было доставлено 165 тонн боезапаса, 10 тонн авиабензина и 10 тонн продовольствия. На исходе суток в главную базу прибыли еще две подводные лодки – С-31 и С-32 с грузом авиабензина.

Г.И. Ванеев пишет: «Изменить ситуацию, а тем самым спасти защитников Севастополя могла только Ставка, приняв одно из двух решений: или 1) экстренно доставить большое количество войск, боезапаса, боевой техники и вооружения, и в этом случае использовать не только разнородные силы флота, но и армейских ВВС, в том числе транспортную авиацию – как фронтовую, так и из своего резерва; или 2) эвакуировать войска СОР»[138]138
  Ванеев Г.И. Указ. соч. С. 203.


[Закрыть]. С этими выводами сложно не согласиться, однако, скорее всего, первый вариант был уже недоступен. Для сосредоточения и переброски войск требовалось не менее 7—10 суток. На тот момент оставалась лишь возможность частичной эвакуации войск из Севастополя.

19 июня поздно вечером Военный совет флота обсудил итоги боев за день. Говорилось о прорыве врага в районе бухты Голландия, о имеющихся трудностях в укомплектовании частей личным составом, нехватке боезапаса и проч. Генерал Петров и комендант береговой обороны, указав на серьезность положения, настаивали на немедленном обращении за помощью, так как в противном случае удержать Севастополь будет невозможно.

Командование СОРа направило следующую телеграмму в штаб флота начальнику штаба – контр-адмиралу Елисееву и члену военного совета Северокавказского направления адмиралу Исакову: «Надводным кораблям заходить в Северную бухту нельзя. Заканчиваем организацию приема кораблей в бухты Камышовая, Казачья и открытое побережье района ББ-35[139]139
  Бронебашенная батарея № 35.


[Закрыть]. Принимать можем с обязательным уходом в ту же ночь обратно: лидеры, ЭМ[140]140
  Эсминцы.


[Закрыть] и БТЩ[141]141
   Быстроходные тральщики.


[Закрыть]. Подлодки любое время. Крейсеры сейчас принять невозможно. Донесу возможность приема крейсеров в районе ББ-35 через два-три дня. Сегодня самолетом высылаю вам кальку с легендой мест подхода лидеров и ЭМ. Заходить кораблям в бухты придется задним ходом, разворачиваясь перед бухтой. В районе ББ-35 подход носом к берегу, маленькая пристань. Октябрьский, Кулаков».

Странно, но, несмотря на тяжелейшее положение Северной стороны, в противодесантной обороне по-прежнему держалось три батальона 9-й бригады из четырех, 81-й танковый батальон, 778-й полк (388-й стрелковой дивизии), один батальон 138-й бригады, не считая более мелких подразделений. Причем сосредоточены они именно на линии прикрытия эвакуации.

В ночь с 19 на 20 июня было принято решение о переброске еще одного батальона 9-й бригады морской пехоты в район казарм на развилке Балаклавского и Ялтинского шоссе. Два других батальона бригады все еще стояли в противодесантной обороне. В ночь с 19 на 20 июня на Южную сторону переправилось достаточно много бойцов из разбитых частей Северной стороны, но переправа осуществлялась вплавь и на подручных средствах, многие при переправе утонули, а те, кто смог переплыть бухту, не имели ни вооружения, ни обмундирования. Бойцы других подразделений ехидно называли их «белоштанниками». По официальным данным, за день боев советские части потеряли убитыми 732 и ранеными 1317 человек. Из прибывающего пополнения и переправившихся бойцов было начато формирование «новых» стрелковых частей 95-й стрелковой дивизии.

Донесение группы Маттенклотта (Керченский полуостров): «В 23.30 попытка высадки противника отражена артиллерией. Противник обстрелял береговую черту через пролив 150 выстрелами и тремя залпами реактивной артиллерии»[142]142
  NARA. T312 R1691 f. 0190.


[Закрыть].

Суббота 20 июня 1942 года
(ясно, жарко, +35)

Противник продолжал наступление в двух направлениях: восточнее (24-я пехотная дивизия) и западнее (132-я пехотная дивизия) Северного укрепления (в системе новых немецких кодовых названий форт «Звезда»). В час ночи 20 июня 1942 года был издан приказ по 24-й пехотной дивизии № 106, который ставил следующие задачи: «Уничтожение противника на «Батарейном мысу» и соединение со 132-й пехотной дивизии южнее форта «Звезда»[143]143
  То есть окружая Северное укрепление.


[Закрыть]. Для этого дивизии ставились следующие задачи: «24-я пехотная дивизия атакует южнее «Батарейного мыса» и продвигается на запад на соединение с 132-й пехотной дивизии. Части возобновляют наступление. Первая цель для 31-го полка – форт «Звезда», для 102-го – западная окраина «Пригорода» (Бартеньевки. – Авт.).

Таким образом, противник пытался расчленить окруженные на Северной стороне части и вбить клин между двумя опорными пунктами: Военным городком на Инженерной пристани и Северным укреплением. 24-му разведбату и батальону полевого пополнения 24-й пехотной дивизии ставилась задача блокирования «Пригорода» с севера и востока.

Около 6 утра ударные группы 1-й саперной роты 24-го батальона и 31-го полка вновь захватили восточный люнет Северного укрепления. В ночном бою и в течение дня Северное укрепление находилось в полуокружении. Оставалась еще простреливаемая немцами дорога из Южных ворот укрепления к «Батарейному мысу». Связь с окруженным укреплением осуществлялась с 4-й батареи по проложенному еще в царское время кабелю. По нему же и вызывался артиллерийский огонь для поддержки частей, оборонявшихся в Северном укреплении.

В подвалах укрепления хранилось большое количество стрелкового боезапаса и минометных мин к 50-мм минометам. Недостатком обороны стало полное отсутствие тяжелого вооружения. Из журнала боевых действий немецкой 11-й армии: «В районе «Батарейного мыса» и «Пригорода»[144]144
  Жилые кварталы Северной стороны южнее Бартеньевки.


[Закрыть] ожесточенное сопротивление противника. На левом фланге 54-го корпуса с неослабевающей силой также продолжается сопротивление. 132-я пехотная дивизия после полудня захватила укрепление «Ленин» и прорвалась в северную часть Северного форта. Ведется уничтожение бункеров. Части 24-й пехотной дивизии вошли в восточную часть «Пригорода», прижав к берегу вражеские части. Тяжелые уличные бои идут в восточной части «Пригорода»[145]145
  NARA. T312 R1691 f. 0192.


[Закрыть].

В ночь с 19 на 20 июня 132-я пехотная дивизия продолжила наступление, подтянув 132-й (штатный) и 173-й (из 73-й пехотной дивизии) противотанковые дивизионы. Артиллерия, включая особо тяжелую, постоянно обстреливала Северное укрепление и форт «Ленин». Части были усилены танкетками-носителями подрывных зарядов из 300-го отдельного батальона.

Северное укрепление и «Пригород» штурмовала 24-я пехотная дивизия. Как указывает журнал боевых действий этой дивизии, «день 20.06.42 г. принес тяжелейшие и жесточайшие бои, сопряженные с большими потерями»[146]146
  NARA. T315 R797 f. 799.


[Закрыть].

Утром 20 июня начался штурм линии обороны и форта «Ленин»[147]147
  Форт ПВО, примыкавший к западной части Северного укрепления, за валом, зенитная батарея № 366. В настоящее время застроен дачами.


[Закрыть]. Штурм вели 97-й полк 46-й пехотной дивизии и часть 436-го полка, которым были приданы саперные части. 1-я рота 132-го саперного батальона в 9 часов атаковала одним взводом во фронтальном направлении и одним взводом – охватывая советские позиции справа. Один взвод оставался в резерве. Впоследствии один взвод с приданным ему подразделением подвоза был задействован для обеспечения продвижения штурмовых орудий.

Продвинуться вперед немцам долго не удавалось. Лишь после того, как они ворвались в укрепление «Ленин», они смогли продвинуться за вал. Выполняя ранее поставленную задачу, саперные части начали штурм массива бывшей царской 7-й мортирной батареи, где оборонялись зенитчики 110-го зенитного артполка и 79-й батареи.

Из воспоминаний Е.А. Игнатовича (110-й зенитный артполк): «Едва я успел переговорить со Сметаниным[148]148
  И. о. начальника штаба 110-го зенитного артполка.


[Закрыть], как наружный разведчик докладывает: «Фашисты!» Выглянул: действительно, со стороны Бартеньевки – гитлеровцы. Идут спокойно, положив руки на автоматы, переговариваются, что-то жуют. Не верят, что после ураганной артподготовки в казематах еще кто-то живой остался.

Что делать? Принять бой? Но нас всего восемнадцать. И на всех – семь винтовок, три пистолета, полсотни гранат да пара трофейных автоматов с десятком рожков. И я решаю: отходим к 79-й батарее (массив бывшей 1-й царской батареи)… Немедленно привели в боеготовность орудия, на фланге замаскировали «Максим», закрепленный теперь за Сальниковым[149]149
  Командир взвода охраны штаба 110-го зенитного артполка.


[Закрыть]. Гитлеровцы полностью у нас на виду, идут кучно, и мы целимся, будто в тире. Первые же залпы огненной косой прошлись по их цепям. Но град пуль полетел и в нас. Кажется, что они проносятся над самым ухом с холодным звенящим свистом. И каким бы ты ни был храбрецом, все равно в этом леденящем звуке ощущаешь ту невидимую грань, которая отделяет жизнь от смерти. Но это ничего. Видишь, слышишь, чувствуешь, стреляешь – значит, живешь и делаешь свое дело.

Еще два залпа – все, что можем при скудном боезапасе. В ход идут гранаты. Хорошо, что гитлеровцы не выдерживают и отходят. Но нам не становится легче. Попадаем под огонь вражеской артиллерии и шестиствольных минометов. Обстрел пережидаем в укрытиях. Но фронтовое счастье изменчиво. Крупный снаряд все-таки угодил в наш каземат. Огромной силы взрыв сдвинул железобетонное перекрытие, и оно зависло над нами, покачиваясь, готовое в любой момент сорваться и раздавить всех. Выскакиваем наружу, под шквал огня и металла. Кажется, бьют со всех сторон. Мы – всего лишь маленький островок в бушующем море разрывов.

Чувствую, что нам надо уходить отсюда как можно скорее. Орудийные раскаты гремят все громче. Их гул перекатывается по старым, истертым от времени, искромсанным металлом Крымским горам. Северная сторона ведет свой последний бой, продолжая изматывать ненавистного врага. Отходим к Михайловской батарее. Движемся ночью. Хорошо еще, что в свое время я так тщательно изучил местность. Знаю, где сманеврировать, какими тропками незаметно пройти. Миновав Бартеньевку, мы вышли на прямую дорогу, ведущую к батарее»[150]150
   Архив автора. Игнатович Е.А. Воспоминания. Фотокопия.


[Закрыть].

Таким образом, продвижение 132-й пехотной дивизии противника шло очень медленно. Не лучше обстояли дела и у 24-й пехотной дивизии. Взять Северное укрепление не удалось, в связи с чем была начата подготовка к новой атаке.

«Приказ на атаку 20.06.42 г. 20.30. Штаб дивизии.

1) Активисты и политруки под командованием комиссаров сражаются до последнего человека.

2) 31-й полк вместе с правым соседом наносит удар по форту «Звезда». Разделительная линия 31-го пп с правым соседом: северный выступ – юго-восточный угол форта… Для атаки выделяются 31-й полк, 300-й танковый батальон, с тремя спецмашинами. Вся артиллерия корпуса и дивизии работает на непосредственную поддержку атаки. Атаку поддерживает 1-й реактивный полк (100 выстрелов)»[151]151
  NARA. T315 R797.


[Закрыть].

По состоянию на конец дня немецкие 132-я и 24-я пехотная дивизия занимали позиции: «132-я пехотная дивизия: северная часть батареи 652[152]152
  7-я мортирная батарея.


[Закрыть] – «Ленин» – северная оконечность Северного укрепления. 24-я пехотная дивизия: 655[153]153
  Люнет Северного укрепления.


[Закрыть] – восточная часть «Пригорода» – восточнее ориентира 672[154]154
  Старая 4-я батарея.


[Закрыть] – 673[155]155
  Сухой док.


[Закрыть] – 674–675[156]156
  То есть вдоль берега моря до разделительной линии с 22-й пехотной дивизии.


[Закрыть]. Советские части, несмотря на полуокружение Северного укрепления, удерживали единый фронт. Для пополнения и приведения в порядок началась отправка 437-го полка 132-й пехотной дивизии в Керчь.

Продолжалась осада массива 30-й батареи. Из донесения командира 1-й роты 173-го саперного батальона: «В ночь на 20.06.42 г. произошел пожар в батарее «Максим Горький», который полыхал до 9 утра 20.06.42 г., делая невозможными взрывные работы немецкой 1-й роты 173-го саперного батальона. Рота охраняла выходы из батареи, замуровав большими камнями выход из подземного хода в «Бастион». В 11 часов началась закладка новых подрывных зарядов. Было уложено 230 кг взрывчатки и залито 100 литров нефти. Во время закладки зарядов произошел подрыв заряда русскими (мощность заряда около 100 кг), в результате чего три сапера погибло (1 унтер-офицер погиб, 1 унтер-офицер и 3 солдата ранены, двое из которых скончались в лазарете). Результатом взрыва стало задымление и пожар в западной башне и продолжительная детонация патронов и гранат. Установленный в восточной башне подрывной заряд (230 кг) был подорван в штатном режиме, что вызвало пожар и задымление. Около 18 часов послышались сильные удары в дверь восточного выхода. Один пленный русский начал кричать окруженным, но ответом был ружейный огонь. Утром 21.06.42 г. около 6 часов из западного выхода вышло два человека с поднятыми руками. Оба на допросе показали, что:

1) верхний этаж укрепления объят огнем;

2) якобы 120 русских солдат, в числе которых майор, несколько офицеров, 5 женщин и 1 ребенок задохнулись или сгорели;

3) взрыв 20.06.42 г. был произведен по приказу комиссара. Комиссар еще жив, его имя неизвестно…

5) мощными взрывами отдельные двери в укреплении были выбиты»[157]157
  NARA. T312 R1693 f. 0544.


[Закрыть].

22-я пехотная дивизия, предельно ослабленная предыдущими боями, получила подкрепление в виде 213-го пехотного полка. Это позволило отвести в тыл на отдых и переформирование еще один полк – 65-й. 47-й полк прибыл из Бельбекской долины после пополнения и занял позиции 65-го полка. Перед фронтом 22-й пехотной дивизии до Сухарного тоннеля находились три батальона советской 138-й бригады (слева направо: 4, 3, 2-й), охватывая полукольцом склады в Сухарной и Маячной балках. 1-й батальон бригады был сосредоточен на высоте Суздальская. Далее, от тоннеля, перед фронтом 50-й пехотной дивизии занимала позиции советская 345-я дивизия, перед фронтом 4-й румынской горнострелковой дивизии находились части 345-й стрелковой дивизии и различные подразделения 3-го сектора.

22-я пехотная дивизия штурмовала казармы морских летчиков в районе поселка Голландия. Судя по немецким документам (допросы советских пленных), незадолго до прорыва немецких войск с аэродрома Херсонес в казармы было переброшено 50 человек под командованием 4 офицеров. Немцы несколько раз предпринимали атаки Сухарной балки, телефонной станции в поселке Голландия и казарм, но были вынуждены отойти (в 11 часов и в 17.15). После полудня в 22-ю пехотную дивизию был передан 22-й разведбат, ранее находившийся в подчинении 132-й пехотной дивизии в охране побережья. 50-я пехотная дивизия получила в качестве подкрепления один полк 46-й пехотной дивизии (42-й), и, таким образом, почти вся 46-я пехотная дивизия (включая и артиллерийские части) была втянута в боевые действия под Севастополем.

Из журнала боевых действий 11-й армии: «1-я горнострелковая румын отразила множество контратак и достигла местности по обеим сторонам Трактирного моста. 18-я пехотная дивизия румын вместе с частями 1-й горнострелковой дивизии предприняла атаку, ворвавшись в систему укреплений в 800 метрах западнее высоты 154,7. Перед фронтом 30-го корпуса – лишь слабая активность пехоты. Наша артиллерия обстреливает полевые позиции и доты»[158]158
  NARA. T312 R1691 f. 0192.


[Закрыть].

20 июня 30-й корпус получил 420-й пехотный полк; под Севастополь прибывали части 213-й охранной дивизии[159]159
  Ibid. f. 0193.


[Закрыть].

Упорное сопротивление остатков 95-й и 172-й стрелковой дивизии связало боем остатки четырех немецких дивизий. Но немецкие некоторые части уже начали передислокацию. Так, 20 июня из 54-го корпуса в 30-й был переброшен 1-й реактивный полк. Основной ударной силой в 30-м корпусе становилась 170-я пехотная дивизия, которой были подчинены 399-й пехотный полк, 401-й пехотный полк (возвращен из 72-й пехотной дивизии), 420-й пехотный полк (из 125-й пехотной дивизии), планировалась передача 318-го пехотного полка, который прибывал под Севастополь.

Советским командованием было принято решение отбить высоту 74,0[160]160
  6-й Турецкий редут в районе памятника Киевскому гусарскому полку.


[Закрыть]. Высота находилась в полосе обороны 7-й бригады морпехоты, однако задача была поставлена ее правому соседу – 9-й бригаде. В атаку из состава 1-го батальона была выделена 2-я рота старшего лейтенанта Королева. 20 июня была отбита северная вершина двойной высоты с высотной отметкой, но под сильным огнем противника, наступление пришлось приостановить. Погибло 60 процентов личного состава роты, был убит командир и двое командиров взводов. Под огневым воздействием противника остатки роты отошли на обратные скаты высоты. В связи с высокими потерями 9-й бригады было принято решение перебросить на этот участок ее 2-й батальон.

Командующим Приморской армией И.Е. Петровым в адрес командования Северо-Кавказским направлением была отправлена краткая оценка обстановки на 20 июня:

«Противник, сосредоточив под Севастополем 22, 24, 50, 72, 132 и 170-ю пехотные дивизии и 28 лпд немцев, 1 гсд и 18 пд румын и 18 танковый отряд, 7 июня 1942 года начал штурм при поддержке сухопутных частей крупными авиационными соединениями. Встречая исключительно упорное сопротивление и понеся большие потери в личном составе и технике, дополнительно ввел в бой свежие силы: 213 пп (73 пд), 97 пп (46 пд), 22 танковую группу немцев, 4 гсд румын и усилил 1 гсд румын двумя батальонами 2 гсд, 18 пд усилил 33 пп (10 пд). Но эти части в боях 17 и 18 июня 1942 года понесли также большие потери, и 19 июня 1942 года противник был обескровлен, а дальнейшее наступление могло стать невозможным.

Учитывая это, противник быстро подтянул еще один свежий полк 72 пп (46 пд) и, как стало сейчас известным, дополнительно сосредоточивает еще два свежих полка (204 пп 97 пд и 420 пп 125 пд). Таким образом, введя в бой почти все войска, находившиеся на Крымском полуострове, противник вынужден дополнительно подтягивать части за счет резервов Южного фронта. Все это говорит о том, что, не считаясь с огромными потерями, противник решил продолжать начатое наступление, чтобы любой ценой овладеть Севастополем.

Наши части, ведя в течение 13 суток непрерывно ожесточенные бои днем и ночью с численно превосходящими силами противника в пехоте, танках и при абсолютном господстве его в воздухе, понесли большие потери… Истощены почти полностью 172 и 95 сд, 79 стр. бригада, и понесли значительные потери 345 и 388 сд. Сохранили в полной мере свою боеспособность 25, 386 сд, 138 стр. бригада и 8 бригада мор. пехоты и частично – 109 сд и 7 бригада мор. пехоты. Значительные потери за 13 суток непрерывных боев привели к резкому уменьшению плотности боевых порядков и полному истощению всех арм. резервов. Появились признаки усталости у личного состава. При данном соотношении сил, ценой неимоверных усилий, за 12 суток ожесточенных боев противнику удалось прорвать фронт 95 сд и выйти передовыми частями у балки Голландия[161]161
  Балка, выходящая к одноименной бухте.


[Закрыть] к побережью Северной бухты. Предпринятые попытки восстановить фронт успеха не имели по причинам: а) из-за крайне ограниченных сил, могущих быть выделенными для контрудара; б) господства авиации противника; в) ограниченного запаса боеприпасов.

В этой обстановке, при непрекращающемся вводе в бой противником свежих сил с особой неотложной остротой встал вопрос уплотнения боевых порядков и создания резервов за счет сокращения протяженности линии фронта. Решение по этому вопросу принято и осуществляется, часть войск во 2-м секторе отводится на новый рубеж. На новом рубеже, даже и при условии, если противник полностью овладеет всем северным побережьем Северной бухты, армия в состоянии оборонять занимаемую территорию, а при усилении ее хотя бы одной стрелковой дивизией и одной стрелковой бригадой, армия в состоянии будет восстановить прежнее положение. Для обеспечения стоящих перед армией задач необходимо: