Текст книги "Последние дни обороны Севастополя. Неизвестные страницы знаменитой битвы. Июнь – июль 1942 г."

Четверг 18 июня 1942 года
(утром туман, температура +30)

В 01.00 транспорт «Белосток» в охранении базового тральщика «Якорь» и пяти сторожевых катеров прибыл из Новороссийска. Это был последний транспорт, которому удалось прорваться в город. На транспорте и подводных лодках Д-5, Л-23, Щ-203, М-31 и А-4 было доставлено: маршевого пополнения – 360 человек и разных воинских команд – 80 человек, боезапаса – 341 тонна и продовольствия – 238 тонн.

Прикрывали подход транспорта зенитные батареи Северной стороны (батарея № 79, сводная зенитная батарея и 45-мм батареи № 552 и 553). Из воспоминаний Е.А. Игнатовича: «Батарея старшего лейтенанта Алюшина (№ 79) занимала позицию на выступе Толстого мыса, над самым морем. Гитлеровская пехота не раз пыталась прорваться туда со стороны Бартеньевки и Учкуевки. Но батареи Алюшина (79-я), Шишляева (552-я) и Воловика (553-я) были начеку и перекрестным огнем отсекали ее от берега.

Но этот артогонь не остался незамеченным со стороны противника… вскоре заговорила вражеская артиллерия, залаяли минометы. Фашисты упорно пристреливались к алюшинской батарее и к моему командному пункту. Я приказал: «Всем в укрытие!»

Не прошло и минуты, как наш бетонный, глубоко вросший в землю каземат содрогнулся. В два-три прыжка мы со Сметаниным выскочили на поверхность. По соседству находился такой же прочный кубрик с толстой металлической дверью. После взрыва двери не стало. То, что мы увидели внутри, бросило в дрожь: крупнокалиберный снаряд разворотил помещение, никто из находившихся там не уцелел. Подоспевшие связисты, несмотря на обстрел, стали выносить погибших. У моряков, которые никогда не плачут от боли, а умирают молча, по лицам катились крупные слезы. Тут же, в глубокой воронке, мы похоронили своих товарищей и опять укрылись от огня, так как артналет продолжался. Очередной крупнокалиберный снаряд вспахал землю у входа в укрытие, ударился о его фундамент и взорвался. К счастью, произошел, как говорят артиллеристы, камуфлет: снаряду не хватило мощи, чтобы полностью разрушить фундамент. Но когда мы попробовали выбраться наружу, дверь не поддавалась. Только через минут десять подоспела помощь. Глотнув свежего воздуха, я огляделся – и сердце похолодело. Медленно, как бы нехотя, прямо к нам летел огромный снаряд. Его вытянутое тупоносое тело отливало на солнце серебром. Можно только удивляться, как эта металлическая громадина, начиненная взрывчаткой, может лететь. Я еще успел подумать о примете военных – именно «своего» не услышишь, – как огромный конус, прошелестев над головой, с громоподобным звуком разорвался в расположении 79-й батареи.

В какую-то минуту – не более – я уже был там. Пыль еще не успела осесть, дым не развеялся. Но что натворил вражеский снаряд, увидел сразу: одна пушка перевернута и полностью разворочена. Весь расчет погиб. У другой пушки сорван ствол, многие бойцы изранены. Разбиты дальномер и счетверенный пулемет. Отовсюду слышны стоны. А дальше было еще хуже. Этот мощный 615-миллиметровый снаряд угодил прямо в стену капонира, где комиссар Лебедев собрал коммунистов батареи. Невиданной силы удар сорвал тяжелое бетонное перекрытие и обрушил его на людей. Под огромной глыбой все были погребены заживо.

В который уже раз краснофлотцам пришлось вгрызаться в землю – лопатой, ломом, киркой, штыком. Работали молча, стиснув зубы, потому что из-под обломков слышались стоны, призывы о помощи. Отрыть удалось немногих, да и те уже были мертвы. Поднять же многотонную плиту не было никакой возможности.

Под ней остались погребенными комиссар дивизиона старший политрук Лебедев, политрук батареи Лубянцев, младший лейтенант Полторацкий, старший сержант Попель, младший сержант Андрющенко и еще двадцать зенитчиков»[69]69
  Архив автора. Игнатович Е.А. Воспоминания. Фотокопия.


[Закрыть].

Батарея полностью перестала существовать. В строю на Северной стороне оставалась всего одна зенитная батарея, переброшенная накануне, – 227-я, так как в 553-й и 552-й оставалось всего по одному 45-мм орудию, а батарея зенитных автоматов на Константиновском форте была полностью подавлена[70]70
  Архив автора. Игнатович Е.А. ПВО в обороне Севастополя. Рукопись. Фотокопия.


[Закрыть].

Следует отметить, что к этому дню немецкие 615-мм мортиры «Один» и «Тор» давно исчерпали свой боезапас, так же как и 420-мм мортиры и гаубицы. По данным журнала боевых действий 54-го корпуса, огонь по Толстому мысу и 79-й батарее вели 35,5-см мортиры[71]71
  NARA. T314 R1348 (54АК КТВ) f. 0477.


[Закрыть]. По состоянию на этот день в немецких войсках в корпусной артиллерии оставалось 35 снарядов калибра 35,5-см, 68 снарядов калибра 30,5-см, 28-см пушечных – 275 штук, 28-см гаубичных – около 300 штук, 24-см – 90 штук, 19,4-см – 67 штук, 15-см пушечных – около 300, 15-см гаубичных – 1400, 10-см пушечных – 1300[72]72
  Ibid. f. 0518.


[Закрыть]. «Дора» исчерпала свой боезапас, но оставалась на позиции.

Артиллерия, израсходовавшая свой боезапас, оттягивалась к Симферополю и Бахчисараю. Так, например, от 306-й немецкой комендатуры поступило сообщение о том, что «станция Сюрень может быть освобождена от артустановки «Бруно», что позволит доставлять войска ближе».

В немецкой дивизионной артиллерии оставалось по 5–8 тыс. снарядов на дивизию. Подвоз боезапаса немецкими тыловыми службами велся регулярно, но расход боезапаса явно превышал приход.

Советская артиллерия (по немецким данным) до 18-го числа вела оживленный огонь, однако с захватом ряда укреплений возникла прямая угроза складам в Сухарной балке. Как следствие, советское командование начало срочно вывозить боезапас из Сухарной балки. Правда, работа велась недостаточными силами, и за нее взялись слишком поздно. Переброска армейского боезапаса из Сухарной балки в штольни Инкермана была поручена автороте 345-й стрелковой дивизии. Как указывает противник: «В течение ночи отмечалось оживленное движение грузовиков через Северную бухту». В другом месте документа отмечалось «оживленное движение грузовиков из района ориентира 679 (Сухарная балка. – Авт.) на Южную сторону…»[73]73
  NARA. T314 R1348 (54АК КТВ) f. 0498.


[Закрыть]. То есть противник подтверждает частичный вывоз боезапаса со складов на Южную сторону.

По данным ветеранов артбоесклада, боезапас вывозился в казематы 20-й батареи (бывшая царская 15-я) и 19-й царской батареи (КП БО – морской участок). Частично боезапас вывозился в Инкерманские штольни.

В связи с гибелью «Грузии» и «Армении» в Севастополе скопилось множество раненых. К утру, выгрузив боезапас на причал у холодильника, транспорт «Белосток», по неизвестной причине, не покинул Севастопольскую бухту. С рассветом в севастопольском небе появилась вражеская авиация, начала обстрел причалов тяжелая артиллерия. Сильный ветер постоянно сносил в сторону выставленную в бухте дымовую завесу. Несколько авиабомб попало в причал, возле которого стоял транспорт, произошла детонация невывезенных остатков боезапаса.

На «Белостоке» был полуразрушен ходовой мостик, появились пробоины ниже ватерлинии. Экипаж боролся за живучесть судна. Вечером, приняв на борт 500 раненых бойцов и 200 эвакуируемых граждан, теплоход вышел в море. 19 июня около 2 часов ночи в 20 милях южнее мыса Фиолент его атаковали торпедные катера. От одной торпеды командиру корабля Т.П. Рымкусу удалось уклониться, но другая настигла судно. Взрывной волной командира сбросило с мостика и придавило мешками с песком, которыми был обложен мостик для защиты от пуль и осколков. Когда командир выбрался из-под них, теплоход быстро погружался в воду и через несколько минут затонул.

События на Северной стороне распадаются на несколько отдельных эпизодов:

1. Атака советской 138-й отдельной стрелковой бригады;

2. События вокруг 30-й батареи и Любимовского плацдарма;

3. Наступление немецкой 24-й пехотной дивизии на «Тотлебеновскую» линию обороны, проходившую через Северное укрепление. В этом порядке и будут рассматриваться события дня.

Ночью 17 июня на командном пункте командующего ЧФ и СОР на Каменной пристани собрался руководящий состав СОР и Приморской армии. Бывший комендант береговой охраны Севастополя П.А. Моргунов вспоминал: «Генерал Петров доложил о положении на Северной стороне, особенно в районе 4-го сектора, где противник понес значительные потери в боях с остатками полков нашей 95-й стрелковой дивизии. Было намечено утром 18 июня силами 138-й стрелковой бригады (командир – майор П.П. Зелинский) и 345-й стрелковой дивизии контратаковать в направлении северо-западнее балок Графской и Сухарной с одновременной отвлекающей атакой силами батальона 79-й бригады и батальона 2-го Перекопского полка морской пехоты. На участке 1-го сектора противник несколько потеснил наши части в районе Кадыковки и Золотой балки (между Сапун-горой и районом Чоргунь). И.Е. Петров предложил в связи с большими потерями сократить линию фронта. Мною было доложено о положении 30-й батареи и внесено предложение попробовать прорвать линию блокады батареи, освободить ее гарнизон, а затем подорвать батарею. Для этого надо было воспользоваться контратакой 138-й бригады и 345-й дивизии, выделить от 95-й дивизии группу и попытаться пробиться к 30-й батарее.

На Северной стороне в резерве находится более батальона Местного стрелкового полка, но он прикрывает выход к Северной бухте. В Северном укреплении имеется небольшой гарнизон 178-го саперного батальона Береговой обороны, который вместе с отходящими частями задержит противника на некоторое время. У коменданта 4-го сектора полковника А.Г. Капитохина осталось очень мало бойцов, и если он продержится еще два-три дня, то это уже хорошо. Однако группу для прорыва к 30-й батарее создать нужно, в нее дать артиллеристов и часть бойцов из 95-й дивизии. Вся береговая артиллерия сможет 18-го [июня] поддержать контратаку наших войск на Северной стороне. Часть боезапаса выделена для этой цели, тем более что 16-го [июня] немного получили с Кавказа. Вскоре мы с генералом Петровым уехали к себе на командный пункт готовиться к утренним боям. За ночь штаб армии под руководством генерала Крылова подготовил необходимые мероприятия. Полковник Кабалюк и подполковник Файн сделали все, что потребуется от Береговой обороны для деблокирования 30-й батареи и освобождения гарнизона»[74]74
  Моргунов П.А. Указ. соч. С. 372.


[Закрыть].

Как указывает Г.И. Ванеев, «на Северной стороне в 5.00 после короткой артиллерийской подготовки 345-я дивизия и 138-я стрелковая бригада при поддержке 125-го отдельного танкового батальона начали атаку в общем направлении на станцию Мекензиевы горы»[75]75
  Ванеев Г.И. Указ. соч. С. 203.


[Закрыть].

Бывший начальник штаба Приморской армии Н.И. Крылов в своих мемуарах пишет о цели атаки так: «В контратаке, предпринятой утром 18 июня в общем направлении на станцию Мекензиевы горы, участвовали, кроме батальонов новой бригады, Перекопский полк Тарана, левофланговые части дивизии Гузя (имеется в виду командир 345-й стрелковой дивизии), остатки приданного ей танкового батальона. Артиллерия 95-й дивизии и чапаевцев (имеется в виду 25-я стрелковая дивизия) с двух сторон поддерживала атакующую группу, имея задачу связать, насколько позволяли небогато отпущенные снаряды, противника огневым боем. По нашим масштабам и возможностям контратака была крупной, но мы не ждали от нее слишком многого, сознавая, насколько неблагоприятное для нас соотношение сил. Однако все же надеялись, что удар во фланг немецким войскам, вплотную приблизившимся к Братскому кладбищу, снимет непосредственную угрозу выхода врага к бухте, ликвидирует разрыв между частями Капитохина и Гузя»[76]76
  Крылов Н.И. Не померкнет никогда. М., 1984.


[Закрыть]. То есть цели атаки указываются чуть иные, чем у П.А. Моргунова и Г.И. Ванеева.

Из истории 22-й пехотной дивизии: «18.06.42 г. началась сильная контратака русских на позиции 47-го пехотного полка, готовившегося к атаке на укрепленный туннель. Русская бригада, доставленная крейсером несколько дней назад по морю, атаковала позиции нашего батальона с приданными противотанковыми орудиями, минометами, подразделением саперов и кавалерии (всего 17 офицеров, 50 унтер-офицеров и 372 солдата). В утреннем тумане удалось уклониться от боя, ведя заградительный огонь артиллерией. В контратаке удалось взять до 800 пленных и захватить обратно утраченные позиции и даже продвинуться немного дальше».

В истории этой атаки много неясного. Прежде всего: свежая советская стрелковая бригада, да еще и при содействии 345-й стрелковой дивизии, атаковала сильно ослабленную немецкую пехотную дивизию и потерпела поражение.

О том, что 22-я пехотная дивизия была сильно ослабленной, пишут сами немцы в своих документах. Приведу состав пехотных частей 22-й дивизии без учета потерь 18 июня.

16-й пехотный полк фон Хольтица:

1-й батальон: 3 офицера, 16 унтер-офицеров, 101 солдат;

2-й батальон: 2 офицера, 4 унтер-офицера, 40 солдат;

3-й батальон: 2 офицера, 10 унтер-офицеров, 74 солдата;

13-я рота (тяжелого вооружения): 1 офицер, 11 унтер-офицеров, 89 солдат;

14-я рота (артиллерийская): 1 офицер, 7 унтер-офицеров, 23 солдата;

рота пополнения: 5 унтер-офицеров, 46 солдат;

штаб полка: 6 офицеров, 16 унтер-офицеров, 67 солдат;

всего – 15 офицеров, 69 унтер-офицеров, 440 солдат.

47-й полк Бюзе: две роты по 40 человек, 13 и 14-я роты – по 50 человек.

65-й полк Шюттинга: 1-й батальон 130 человек, 2-й – 95, 3-й – 110, 13-я рота – 70 человек, 14-я – 95 человек, штаб – 103 человека. Всего – 603[77]77
  NARA. T314 R1348 (54АК КТВ) f. 0510.


[Закрыть].

Понять, что происходило в районе Сухарного тоннеля и Нефтебазы, из советских источников весьма сложно, поэтому попробуем воссоздать картину, пользуясь немецкими документами.

Донесение 22-й пехотной дивизии в 54-й корпус в 4.25: «Правый полк в 1.30 достиг «Латриненберга»[78]78
  Высота над бухтой Голландия.


[Закрыть]. Левый полк сильной разведгруппой произвел атаку на железнодорожный тоннель южнее ориентира 664[79]79
   Сухарный тоннель.


[Закрыть]. Слабый минометный и артиллерийский огонь по передовой…»[80]80
  NARA. T315 R781 f. 0710.


[Закрыть] То есть первыми перешли в наступление немцы.

Утренняя сводка за 18 июня: «Правый полк (пополненный 65-й полк, занявший прежние позиции) передовыми подразделениями и разведгруппами достиг вершины горы «Латриненберг». Левый полк (47-й) столкнулся с мощными разведгруппами и ударом из района тоннеля[81]81
  Указаны координаты тоннеля, ближайшего к станции Мекензиевы горы.


[Закрыть]. Мощный артналет по передовой…»[82]82
  NARA. T315 R781.


[Закрыть]

Утреннее донесение 54-го корпуса в штаб 11-й армии: «В 3.45 русский контрудар силой в два батальона из района ориентира 665[83]83
  Серпантин старой дороги в районе Графской балки.


[Закрыть] на север. Ночью между 47-м полком и 1 батальоном 123-го полка возник прорыв. Противник прорвался до ориентира 640 (дорога к нефтебазе) и севернее. Начато отражение удара». В донесении немецкой 50-й пехотной дивизии указывается, что противник контратаковал в 3.45, прорвав линию обороны между 22-й и 50-й пехотной дивизии. Контратака немецких войск велась силами боевой группы майора Мельцера и 22-й пехотной дивизии, усиленной танками.

В донесении указывается: «Противник тремя батальонами 138-й бригады атаковал в 4 утра на широком фронте и добился прорыва, выйдя к северной части Сухарной балки от района 639[84]84
  Подножие высоты с фортом «Волга».


[Закрыть] до ориентира 642[85]85
  Изгиб дороги от Симферопольского шоссе на Северную сторону.


[Закрыть]. В результате контрудара 47-го полка, усиленного танками и штурмовыми орудиями, противник был отброшен назад, ведется уничтожение отсеченных частей. Воспользовавшись разгромом 138-й бригады, 22-я пехотная дивизия достигла моря».

Исходя из воспоминаний ветеранов 138-й стрелковой бригады, это соединение должно было атаковать силами двух батальонов (1-го и 3-го) при поддержке батальона 345-й стрелковой дивизии в трех направлениях: вдоль Симферопольского шоссе (1-й батальон), в направлении Нефтебазы и Сухарной балки (3-й батальон) и в направлении «Старого форта» над серпантином (силами 345-й стрелковой дивизии). Получается, что бригада атаковала веером из Графской балки, причем всего двумя батальонами.

В ходе выдвижения с высоты Суздальская 1-й батальон бригады был направлен по странному, длинному маршруту и в Инкермане попал под обстрел. В результате атаковал только один – 3-й – батальон 138-й бригады (командир – майор Новокрещенных). Поначалу удалось прорвать фронт немецкой обороны, но противник подтянул с одной стороны части 22-й пехотной дивизии, усиленные остатками 3-го танкового батальона 204-го танкового полка и штурмовыми орудиями, с другой стороны – части 50-й пехотной дивизии. В результате 3-й батальон 138-й стрелковой бригады и части 345-й стрелковой дивизии оказались взяты в клещи. Результат – 144 пленных, из которых – 59 человек из 345-й стрелковой дивизии и 14 – из 3-го батальона 138-й бригады. Сообщение о 800 захваченных пленных в истории 22-й пехотной дивизии – это преувеличение, не подтвержденное документами. Правда, советские части понесли очень ощутимые потери от артиллерийского огня.

Как указано в журнале боевых действий 11-й армии, «22-я пехотная дивизия захватила укрепления «Донец» и «Урал», а также «Латриненберг» и достигла передовыми частями моря на участке от ориентира 675 до ориентира 677[86]86
  Район бухты Голландия.


[Закрыть]. Дивизия совместно с правым флангом 50-й пехотной дивизии ранним утром отразила советское наступление в районе ориентира 642, разбив значительные силы. Отражен удар одного батальона против левого фланга 50-й пехотной дивизии. Значительные силы противника, собранные в лощине между «Еврейским носом»[87]87
  Высота между Трензиной балкой и Мартыновым оврагом современная отметка 128,3, над Белым тоннелем.


[Закрыть] и «Боеприпасной горой»[88]88
  Munitionberg – высота над Сухарной балкой.


[Закрыть], уничтожены артиллерией». Это означает, что советские части, сосредоточенные в Графской и Клепальной балках, были накрыты немецкой артиллерией.

Тем не менее эта атака позволила перебросить в район Сухарной балки 2-й батальон 138-й бригады. В советской литературе принято писать о героическом флотском гарнизоне Сухарной балки, который малыми силами, в одиночку удерживал артиллерийские склады до 25 июня. Официальная история основывается всего лишь на одной мемуарной версии, изложенной подполковником запаса, во время войны – старшим политруком А.М. Вилором на военно-научной конференции в Севастополе в 1965 году. Версия эта более чем спорная, она не стыкуется ни с воспоминаниями других ветеранов, ни с документами. Рассмотрим фрагменты из ее текста. Прежде всего, он указывает, что оборона Сухарной балки осуществлялась только силами тех частей и учреждений, которые находились на ее территории. Он указывает: «В районе Сухарной балки находились, кроме нас, разные подразделения и части: минный склад и минная партия (комиссар склада батальонный комиссар Беликов), неполная рабочая рота, полевой госпиталь, эвакогоспиталь, филиалы артбоесклада Приморской армии. Обстановка требовала строгого порядка на территории гарнизона. Взвод лабораторной роты арт-боесклада под командованием старшины 2-й статьи Чугунова занял позиции у Северных ворот – нижних и верхних. Взвод лабораторной роты артбоесклада под командованием главстаршины Постоенко – у стены штольни № 1 до главного корпуса городка Голландия. Между взводами Постоенко и Чугунова – неполный состав рабочей роты во главе с политруком Медведевым. Минная партия заняла позицию в верхней части Маячной балки. Штольни Инкермана охранялась составом пожарной команды, казематы 24-й батареи – имевшимся там составом. Такая система обороны Сухарной балки сохранялась до третьего наступления немцев, только тогда вместо рабочей роты был неполный взвод под командованием сержанта, а личный состав лабораторной роты из Голландии полностью перебазировался в Сухарную балку. На вооружении у нас были обычные и десятизарядные винтовки (свыше 100), 10 автоматов, 2 ручных пулемета, гранаты противотанковые и противопехотные, противотанковые ружья»[89]89
  Архив ГМГООС. Вилор А.М. Доклад на военно-научной конференции 1965 г. Севастополь. Фотокопия.


[Закрыть].

Анализ документов и воспоминаний показывает, что гарнизон Сухарной балки был намного больше. О группе лейтенанта Алексея Лавренева, выделенной с Константиновского форта, А.М. Вилор упоминает, правда, фамилию командира он указывает с ошибкой. Группа была сформирована из команды, предназначенной для доукомплектования одного из тральщиков Керченской военно-морской базы, ожидавшей отправки на «большую землю». В десант было назначено 90 человек при двух пулеметах, которые прибыли в Сухарную балку 17 июня. Но были и другие части. В воспоминаниях Ф.М. Саенко (Местный стрелковый полк) четко указано, что гарнизон Сухарной балки во время 3-го штурма составляла 7-я рота 3-го батальона Местного стрелкового полка, кроме этого, 8-я рота находились в том же районе (Маячная балка, Нефтебаза). Когда возникла угроза захвата складов, на территорию Сухарной балки прибыл заместитель командира Местного стрелкового полка, приведя с собой полковую школу младших командиров (около 60 человек)[90]90
  Архив автора. Саенко Ф.М. Воспоминания. Фотокопия.


[Закрыть].

Эти данные подтверждаются и немецкими документами. Пленный, взятый в верховьях Сухарной балки солдатами 22-й пехотной дивизии, как раз относился к 7-й роте 3-го батальона Местного стрелкового полка. В его допросе указано: «Пленный из 7-й роты 3-го батальона Местного стрелкового полка, взятый в плен севернее форта «Волга» в расположении 16-го пехотного полка, сообщил следующее. Расположение штаба полка – Северная сторона, расположение 7-й роты – «балка Вольфа»[91]91
   Сухарная балка (кодовое название на немецкой карте).


[Закрыть], состав роты – 200 человек, вооружение – только винтовки… Их группа в составе 1 офицера и 22 солдат была направлена на подкрепление остаткам 2-го батальона 7-й бригады, который занимал позиции в районе форта «Сибирь»…»[92]92
  NARA. T315 R781.


[Закрыть]

Немецкие документы указывают в числе подразделений, защищавших Сухарную балку, 2-й батальон 138-й бригады, что подтверждается списками пленных, взятых при зачистке складов. По данным пленных, 2-й батальон прибыл в Сухарную балку как раз 18 июня. То есть атака позволила перебросить подкрепления в Сухарную балку и закрыть брешь в обороне. Кроме того, эта атака позволила вывести из заблокированного немцами Сухарного тоннеля часть командного состава 345-й стрелковой дивизии. Возможно, это и была одна из целей атаки. Видимо, удар батальонов 138-й бригады окончательно вывел из строя 47-й полк, так как он был сменен 22-м противотанковым дивизионом и отправлен на переформирование.

С выходом немецкого 65-го полка к бухте Голландия советские части 4-го сектора обороны оказались отрезаны от основных сил. Уцелевшие летающие лодки с гидроаэродрома перебазировались в Казачью бухту, но в связи с отсутствием там подготовленных спусков и укрытий организовать оттуда боевую работу не удалось.

Г.И. Ванеев пишет: «Одновременно (с атакой 138-й бригады. – Авт.) части 95-й и 25-й стрелковых дивизий завязали огневой бой, стремясь сковать действия противника на флангах наступавшей группировки. Подтянув резервы, немецкое командование бросило их в контратаку, которую поддерживали артиллерия, танки и авиация. После упорных боев, потеряв значительную часть личного состава, наши части вынуждены были отойти на исходные позиции. Контрудар не получился. Предпринятая попытка прорваться на соединение с 95-й стрелковой дивизией и выйти в район батареи № 30 также не увенчалась успехом из-за очень интенсивного противодействия вражеской авиации и артиллерии»[93]93
  Ванеев Г.И. Указ. соч. С. 198.


[Закрыть].

Атака 95-й стрелковой дивизии в немецких документах не отмечена. Да и не понятно, какими силами та могла контратаковать. Большая часть 95-й стрелковой дивизии оказалась окружена в районе Любимовки. Другая часть личного состава была блокирована в форте «Максим Горький».

Правда, Д.И. Пискунов в своих воспоминаниях указывает: «18 июня противник перешел в наступление после двухчасовой артиллерийской и авиационной подготовки и занял усадьбу совхоза имени Перовской. В связи с создавшейся угрозой быть отрезанным противником при ударе со стороны усадьбы в западном направлении 161-й стрелковый полк отошел из района Любимовки и занял оборону на высоте с развалинами старых казарм. Сюда же отошли и остатки 90-го полка, которым командовал подполковник Смышляев, сменивший майора Белюгу. Наши части, продолжая вести ожесточенные бои с численно превосходящими силами противника, отбили в этот день до пятнадцати вражеских атак. Вечер застал их на рубеже: северная часть ограды Братского кладбища, высота 77,2 (36,1) и далее на запад по гребню высот с развалинами старых казарм. Нашим соседом справа был Местный стрелковый полк, оборонявшийся между высотой 60 и Братским кладбищем, восточнее его, седлая высоту 60, оборонялась 345-я стрелковая дивизия»[94]94
  Архив автора. Пискунов Д.И. Воспоминания. Фотокопия.


[Закрыть]. По данным Н.И. Крылова, «после того, как были мобилизованы тыловые части, в 161-м полку числилось 150 человек, в 90-м полку – 78, а 241-й полк полностью перестал существовать»[95]95
  Крылов Н.И. Указ. соч. С. 149.


[Закрыть].

Слабая атака 25-й стрелковой дивизии прослеживается и по документах противника. Около 8 утра и немцы, и румыны отметили русскую атаку. Из документов 50-й пехотной дивизии: «В результате удачно проведенной операции начато продвижение к тоннелю 4713[96]96
   Сухарный тоннель.


[Закрыть]. В 8 утра последовал удар противника силой около батальона против 121-го полка восточнее ориентира 707[97]97
  Верховья Трензиной балки.


[Закрыть]». Советские части атаковали в направлении захваченной противником высоты 66,1 и бывших казарм 2-го Перекопского полка[98]98
  Развалины казарм, построенных во время войны, сохранились до настоящего времени.


[Закрыть]. Сейчас достаточно сложно понять, какими силами наносился удар на левом фланге советского 3-го сектора. Здесь линия обороны удерживалась разрозненными частями. Скорее всего, в качестве ударной группы использовался переброшенный в этот район резервный 3-й батальон 3-го морполка.