Текст книги "Мой друг девочка"

Лекарь в купальнике

Моя подруга – маг, но стесняется в этом признаться, поэтому усиленно маскируется, раскладывая по полочкам высушенные травки. Лекарь-алхимик – профессия уважаемая. Ей дают заказы, восхищаются эффектом. И никто не знает, что все это не результат просчета вариантов и отработанной до блеска схемы, а обычная магия. Подруга боится своей силы и практически никогда не снимает щегольской мантии алхимика.

Только в разговорах со мной она позволяет отглаженным складкам распахнуться, обнажая неведомое, хаотичное, страшное и прекрасное нутро.

Сегодня мы говорили, как обычно, о будущем. Это наша любимая тема. Когда проекты были набросаны широкими мазками, а воздушные замки заняли все пространство до горизонта, подошел трамвай.

– Я чувствую, что энергия пошла в дело, – констатировала я, забираясь по обледеневшим ступенькам. – Знаешь, недавно стала ощущать баланс силы и пространства. Сейчас у нас огромный такой резервуар, а мы только-только открыли кран.

Подруга молчала, совершая какие-то странные движения лопатками.

– Это как ванна… Нет, вода падает по-другому. Хороший напор, но вот объем… Поняла. Это бассейн!

– Наконец-то! – облегченно выдохнула Маринка. – Я уже полчаса стою на краю этого бассейна, все плитки пересчитала.

– Да я его только сейчас придумала! – возразила я, обживая новое пространство волшебного мира.

Марина стояла на вышке для прыжков в воду и разминалась, делая плавные взмахи руками.

– Там вода только-только потекла, пусть и с хорошим напором. Куда это ты изготовилась? – заволновалась я, глядя на пританцовывающую на восьмиметровой высоте фигурку.

– Ерунда! Почти полный бассейн будет. Я уже вижу.

И пока я ощупываю стенки и снимаю зимние сапоги, чтобы тронуть ногой воду – не холодная ли, Мара ласточкой сигает вниз.

Конечно, мы проезжаем свою остановку. Поспешно запираем наш мир, расправляем алхимические одеяния. И я даже предлагаю Марине носить специальную головную повязку с надписью «Лекарь». Она кивает и записывает мой совет в ежедневник.

А я все думаю, как ей было не холодно ждать меня на вышке в одном купальнике?

Динозавры и женская логика

Недавно муж подсунул мне правила жизни, о которых Билл Гейтс рассказывал американским старшеклассникам. «Почитай, а то ты тоже многое не усвоила», – пояснил муж, подталкивая меня к компьютеру. Я послушно открыла файл. Первое: «В школе нам говорят, что жизнь справедлива. Это не так. Смиритесь с этим или умрите».

Не может быть!

– Вот-вот, – комментировал муж, нарезая круги за моей спиной. – И не какой-нибудь идиот это говорит, а Билл Гейтс. Он, знаешь ли, кое-чего в жизни добился.

Я не могла с этим согласиться. Может быть, мне очень повезло, и моя жизнь была чередой невероятных удач (хотя изнутри я бы так не сказала), но по-моему, жизнь удивительна, прекрасна и порой очень даже справедлива. Уж чудесна-то наверняка!

Если задуматься, вообще поразительно, как люди умудряются находить друг друга. В нашей жизни не так-то много незанятых мест. Муж, дети, лучшая подруга, коллеги, родственники. И никто больше не может поместиться на твоей скамейке. Ждите вакантных мест! И даже если одно из них вдруг освободится, это вовсе не означает, что ты сможешь его занять. Хорошо, допустим, тебе даже удалось плюхнуться на заветную лавочку, нагретую теплом только что ушедшего тела. Где гарантия, что общаться будут именно с тобой, а не с образом того, другого, занимавшего это место раньше? Где гарантия, что ты не станешь всего лишь функцией, «тем, кто сидит справа от тещи»?

Помните, есть такой анекдот про женскую логику. Спрашивают у мужчины, какова вероятность того, что он встретит динозавра на Красной площади?

Он отвечает: «1:10 000 000».

Спрашивают у женщины. Она, не задумываясь: «50:50».

– Как же так? – поражается интервьюер. – Динозавра? На Красной площади?

– А что? Или встречу, или не встречу.

Но все мы живем именно по этой, «женской» логике. Потому что, если посчитать, то вероятность встречи родственных душ приближается к десяти миллионам. А мы встречаем и примерно с той же частотой – 50:50.

19 ноября 2010 года

Дочка вчера объясняла: «Если человеку дарят два цветка – значит, он умер, а если три, то значит, не умер».

Я: «А если четыре?»

Динка: «Наверное, еще немножко жив».

Любовь муравьев

Я надеялась отложить разговоры о мальчиках хотя бы лет до четырех, но Динка в свои два с половиной решила, что самое время. А ведь есть счастливые родители, у которых дети в этом возрасте еще не говорят! За обедом Динка заявила задумчиво: «А где мой мальчик?». Я сначала не поняла, переспрашиваю: «Филиппок? Кукла?» А она мне в ответ: «Не-е-ет! МОЙ мальчик?» Выясняется, что, насмотревшись «Бременских музыкантов», она задумалась о любви. И теперь объясняет мне: «В мультике были мальчик и девочка. Понимаешь? А где мой мальчик?»

Я (опешив): «Вот подрастешь, и у тебя тоже будет мальчик».

Динка (удовлетворенно): «Он будет таскать меня на ручках».

– Надеюсь, все-таки носить, а не таскать, – с робкой надеждой заключила я.

Все-таки женщины – они и есть женщины. Что маленькие, что старенькие, что вполне зрелого возраста – всем подавай большую любовь и пару коньков в придачу. Один раз мою соседку обворовали. Она, женщина уже постбальзаковского возраста, скоро отметит 60-летний юбилей, на вокзале случайно оказалась в толпе цыган. Один молодой человек придвинулся к ней и говорил что-то, бросая страстные взоры и прижимая руку к сердцу. Деньги – правда, не очень большие – у нее в это время вытащили. Но Лидия Семеновна не расстроилась, а с придыханием рассказывала мне, какие глаза были у того цыгана: «Не поверишь, как шоколадные солнышки!» Что я могла ответить? Действительно аппетитно.

Для мужчин любовь совсем другое дело, что-то вроде шахмат. Знаете, где все время «белые начинают и выигрывают»: стратегия, тактика, подсчет потерь, неожиданные гамбиты. Главное, чтобы король остался на своем месте, а королевой можно при случае и пожертвовать. Когда я пытаюсь подвигнуть своего мужа на разговоры о любви, он отбивается разными примерами из мира животных – в юности мой супруг хотел стать биологом. В последний раз муж, вместо того чтобы утешить, сказав, что жизнь без меня ему не мила, рассказвал мне душераздирающие истории про муравьев.

Вот кто, оказывается, понимает толк в любви. Муравьи занимаются сексом (нет, не сексом, конечно, а любовью!) только один раз в жизни, причем в воздухе. И кто там говорил о рожденных ползать – все ерунда на постном масле! Специально отращивают крылья и взмывают в небо. А потом падают. Самка отгрызает себе крылья (здесь я не выдержала и начала мелко кивать на манер китайского болванчика. Разве мы, женщины, не наступаем на горло собственной песне, не переводим крылья на подушки и не начинаем копошиться в быту?!) и съедает самца. (Я резко перестала кивать и сделала сочувственное выражение лица. Ну что тут скажешь? Тоже бывает.)

После этого обескрылевшую самку находят рабочие муравьи и начинают строить вокруг нее муравейник, а она откладывает яйца – или как там это называется. Одного-единственного акта любви матке хватает, чтобы всю жизнь производить новых муравьев. (Я испустила лирический вздох. У людей любовь тоже оплодотворяет работу всей жизни. Вот Тургенев, например, влюбился в Полину Виардо и потом всю жизнь писал романы. Про обычных смертных я и не говорю. Влюбились в юности, и пожалуйста – жизненный путь ясен: свадьба, дети, морока с садиками, работа по свободному графику. То есть одна-единственная влюбленность может определить все дальнейшее существование.)

Интересно, Окуджава знал о воспроизводстве муравьев, когда писал свою песню «и муравей создал себе богиню по образу и духу своему»? Наверняка догадывался. Нет, ну почему я не муравей? Во-первых, у них все четко: ты знаешь, как надо поступать, чтобы было правильно, что тебе предназначено судьбой и зачем ты вообще появился на свет. Во-вторых, есть неземная – в прямом смысле этого слова – любовь, приключение и риск. В-третьих, кроме любви есть еще и обустройство дома, радость материнства и вообще полный матриархат. А что немногие самки до этого доживают… Можно подумать, у нас все гладко!

Найдите хоть одну женщину, которая хотя бы раз в жизни не мечтала, чтобы все мужики куда-нибудь провалились. Ха! Даже если мне ее покажут, все равно не поверю, разве что она всю жизнь провела в женском монастыре или с детства хотела стать мальчиком. Муравьи нас и в этом понимают. Ученые обнаружили, что в ходе эволюции возник вид муравьев, которые полностью отказались от секса. Они размножаются клонированием, и все самки являются точными копиями своей королевы. Это первый известный науке вид, который полностью перешел на неполовое размножение. К тому же эти муравьи – отличные садоводы. Они выращивают мхи, которыми потом питается колония.

Так вот живешь и не знаешь, что все твои мечты муравьи уже воплотили в жизнь.

15 декабря 2010 года

Рассказала Марине о наших гендерных заморочках. Она согласилась, что детские влюбленности – ужаснейшее испытание для родительских чувств, хотя окружающим они кажутся несерьезными. В качестве примера вспомнила старшего сына. «Когда он сидит весь такой печальный и руки у него вздрагивают, мне хочется диким безумным кальмаром помчаться в школу и разнести там все в пух и прах, – призналась Марина. – Хотя как психолог я понимаю: это просто необходимый этап, все через него проходят».

В конце концов мы выплыли из душераздирающих тем в более спокойные воды.

– Помню, Ромка учился классе в третьем. Мы с ним выходим из лифта, сын поет – громко, с выражением: «Что же мне делать со своею любово-о-ой?» А рядом в квартиру заходит помятый мужик, явно мучимый похмельем. Посмотрел на Ромку и говорит: «Парень, мне бы твои проблемы!»

Понимание на троих

Марине сегодня исполнилось 33 года. Возраст Христа. Она получила подарок, а заодно и я. Впрочем, думаю, тут нет места случайностям. Мы шли и говорили о жизни и смерти, и вдруг ощутили Присутствие. Марина сказала: «Помнишь, в Библии сказано: „Храм там, где двое собрались во имя отца моего“. Он сейчас среди нас, правда?» И я хотела сказать «правда», но промолчала. Наш разговор вдруг замкнулся, как будто подсоединили давно собираемую цепь, и в безжизненных проводах возник ток. Проскочила искра. Над городом висел смог, так что не было видно солнца и в сером тумане терялись стены ближнего дома, но нам дышалось удивительно легко. Мы обе ощущали свободу. Хотелось раскинуть руки и пронизывать ими пространство, словно лучами. И оно, это пространство, действительно было бесконечным, а в груди рождалась сила.

Это был миг, ослепительный и даже осиянный, но и обыденный. Уже в следующую секунду мы катились вниз с горы, судорожно стараясь сохранить, удержать невероятное ощущение в закромах памяти. Обидно: с нами случилось чудо, но мы так до конца и не поверили в него. Чуть не сказала «как будто». Но все-таки удержалась. Наверное, мы не совсем пропащие. Может быть, в этот момент вокруг нас собралось плотное кольцо духов – темных и светлых, лопоухих и бородавчатых, бесплотных и подметающих пыльный асфальт кружевной сорочкой. Они «болели» за нас, проталкивались в первый ряд, со всех сторон к ним бежали все новые и новые, скоро их набралась целая толпа. Возможно, эта толпа уместилась бы на острие иголки, а может, заняла бы целый континент. Некоторые делали ставки, а кто-то радостно взмывал в небо, вереща: «Слышите? Это моя правнучка! Вот! Додумалась! Правнучка-то, а?» Один из них отчаянно и безнадежно кричал что-то нам в ухо, и его устало одергивали: «Ну что ты надрываешься? Ясно же – не услышат. Помолчи – не видишь, они о важном».

И казалось, что кто-то в белом шел на полшага позади нас, чуть улыбаясь в бороду и вроде бы не обнимая за плечи, но нам казалось, что мы ощущаем это объятие.

17 декабря 2010 года

Банальный прием – письма с того света. Я рыдала над ним еще у Ромена Гари. И все же мысль о неизбежном конце вызывает в моей душе смутное желание чего-то похожего. Что бы я стала делать, если бы узнала, что скоро умру? Я задавала себе этот вопрос тысячи раз, горестно глотая слезы и смиряясь с неизбежностью конца. Я звонила своим школьным любовям, пытаясь выплеснуть на них те остатки нежности, которые с давних пор хранила где-то между желудочком и предсердием. Я обжиралась деликатесами, грабила банки, рыдала в подушку, отчаянно молилась и жертвовала деньги на благотворительность. А еще писала письма дочери. Я понимала: надо написать много писем – чтобы она получала весточки от меня хотя бы до совершеннолетия, но когда мысленно бралась за перо, мысли уходили. Что сказать этому совсем-совсем отдельному от меня, но такому родному человеку? Что я всегда хотела быть – непростительное желание для матери! – самой любимой ею? Что постараюсь быть рядом так долго, сколько смогу? Но как обещать, ведь я не знаю, буду ли где-то вообще? И самое страшное – станет ли меня по-прежнему волновать ее судьба?

Что я понимаю, как больно и трудно, и здорово жить, когда тебе 10, 15, 18? Что я сама помню, как… Я удивительно мало помню о том, как быть ребенком, черты моего детства расплываются перед глазами, полными слез.

Помню, мы с Валеркой – моей школьной любовью времен первого класса – идем по двору с сеткой, полной апельсинов. Или хурмы. То ли он помогал мне донести фрукты до дома, то ли я провожала его куда-то, но точно помню эту солнечную яркость плодов с терпкостью юности. Все-таки хурма? И образ Валерки в моем сердце – его неприбранная вихрастая голова с круглыми щечками, навсегда – оранжевая, круглая. Хотя никогда я не страдала ни дальтонизмом, ни синестезией…

19 декабря 2010 года

Маринин сын, трехлетий Олег, как-то заметил: «Тоска… А годы идут!»

20 декабря 2010 года

Свекровь спросила меня, как мы планируем отмечать юбилей совместной жизни. Я ответила: «Очень экономно, сходим вдвоем куда-нибудь». Тут в кухню вошел муж и заметил, что он вообще на эту тему не думал.

– А что бы ты хотел? – лирическим голосом спросила я. Хотела спросить сексуальным, но вовремя вспомнила про свекровь. Она до сих пор считает, что ее сын не очень-то интересуется сексом, а наш ребенок – результат непорочного зачатия.

– Э-э-э… – ответил муж, допивая молоко. – Может, вы с Мариной в кафешке посидите?

12 января 2011 года

Завтра идем в садик после зимних каникул. Открывая тяжеленную дверь – видимо, чтобы малыши не могли справиться с ней даже всей группой, вспоминаю, как дочь сама туда устроилась. Я год пыталась что-нибудь сделать, но ответ был занудно одинаков: «Мест нет!» Если, конечно, вы не мать-одиночка с четырьмя детьми. Но я к этой категории не относилась, поэтому смирилась с подобным положением вещей и начала искать плюсы в «несадиковской» жизни. Мы с мужем и работающими бабушкой-дедушкой совали ребенка друг другу как переходящее красное знамя.

Как-то раз моя дочь ехала с дедушкой в трамвае и по своему обыкновению разговорилась с соседями. Приятная дама бальзаковского возраста общалась с ней несколько остановок, во время движения Динка объясняла, как ей хочется играть с ребятками.

– А ты в садик ходишь? – интересовалась дама.

– Нет. Не беруть, – разводила руками Динка. – В одном нет мест, в другом надо много денег. Но там тоже нет мест.

Собираясь выходить, дама прочувствованно сказала: «Девочка, я заведующая 37-м садиком. Приходи ко мне, я тебя возьму!» Трамвай с трудом удержался от аплодисментов.

А я, узнав обо всем от дедушки, дошла до садика № 37 и сказала: «Здравствуйте. Я мама той девочки, с которой вы познакомились в трамвае».

Теперь мы ходим в детский сад и верим в чудеса.

«Отчего люди не летают», или Дорога в театр

После того как Динке стукнуло три года, она буквально изводила меня фразой из пьесы Островского «Отчего люди не летают?». При этом становилась в специальную позу и с чеховскими интонациями вопрошала: «Нет, отчего люди не летают так, как птицы?»

Где-то через полгода вопрос полетов был разрешен, но с тех пор я периодически ловлю себя на мысли, что дочь вполне может выбрать себе карьеру актрисы или ведущей ток-шоу. И сразу меня охватывает ужас (тяжелая работа, стрессы, полная искушений «красивая жизнь») пополам с материнским тщеславием («нашу-то в телевизоре показывают!»). Я начинаю с особой пристальностью следить, как ребенок постигает законы драматического искусства.

Первое. Главная задача артиста – вызвать у зрителя эмоции, желательно положительные, но, на худой конец, сойдут любые. Мы приехали к бабушке в Сибирь. Двухлетняя Динка очень быстро нашла с моей мамой общий язык, сойдясь на почве яркого проявления чувств. Внучка бурно рассказывала, бабушка не менее бурно реагировала на истории, звучащие в дочкином пересказе, надо сказать, довольно сумбурно. Особенно Динку радовали взрывы заливистого смеха, которые раздавались после каждой ее «шутки». Мы с отчимом закатывали глаза и демонстративно затыкали уши. Несколько дней спустя избалованная благодарной аудиторией дочь стала настойчиво требовать «активного слушания». И, рассказывая бабушке очередную историю, повторяла: «Смеись! Смеись!» Бабушка послушно смеялась. Динка сияла улыбкой примадонны, которую вызвали на бис.

Второе. Важнейший закон любого драматического действия – создание конфликта. Во дворе Динка познакомилась с девятилетним мальчиком Степой. Он с удовольствием возился с малышкой и вообще вел себя весьма галантно. Один раз, играя, Динка выбежала на дорогу, где теоретически могли ездить машины. Мы все замахали руками и закричали: «Назад! Немедленно вернись!» От неожиданности дочка упала, и первым к ней успел подбежать мальчик Степа. Поднял, отряхнул пыльные джинсики, взял за руку и отвел к взрослым. С тех пор при виде Степы Дина всегда отбегала на некоторое расстояние и, оглянувшись, картинно падала, ожидая, что он бросится ее поднимать. Рыцарь поднимал. Мы умиленно следили за действом из первых рядов партера – подъездных лавочек.

Третье. У Сомерсета Моэма в повести «Театр» гениальная актриса Джулия Ламберт демонстрирует, как надо правильно выстроить мизансцену: можно сделать неожиданный ход, опередить партнера, сказав его собственную реплику. И тогда внимание зрителей будет сосредоточено на тебе, именно ты станешь центром разворачивающегося действия и будешь контролировать это развитие.

Иногда Динка ведет себя так, будто знакома с этими уроками. Как-то на даче она капризничала и вообще доставляла окружающим массу хлопот. Мамин муж Юра терпел-терпел, но, когда вся эта суматоха не прекратилась даже за обеденным столом, возмутился: «Дина, почему тебя всегда так много? Отчего, когда ты ешь, все должны принимать участие в твоем кормлении – мама, бабушка, я? Такое ощущение, что твои руки и ноги везде!» На что дочь с достоинством ответила: «Юра, держи себя в руках!» Все расхохотались. Оппонент был повержен.

Еще один прием, используемый опытными актерами: приберечь коронный номер до аншлага. Динке два с половиной года. Мы идем к парикмахеру и по дороге внушаем ребенку, который терпеть не может, когда кто-то прикасается к его волосам, что нужно вести себя прилично.

– Диночка, мы идем в лучший салон города. Ты там сядешь в креслице и скажешь тете мастеру «Подстричь только челочку!»

Дочь кивает, послушно повторяя «только челочку…».

Наконец заходим в салон, усаживаемся. Я толкаю ребенка в бок: «Диночка, а что ты хотела сказать?» Дочь поднимает на мастера большие голубые глаза и лучезарно улыбается: «В письку! В письку! В письку!»

Окружающие в ауте. Клиенты сдерживают хохот, парикмахеры роняют инструменты и неодобрительно смотрят на меня. Аншлаг обеспечен.

1 февраля 2011 года

Недавно Марина увидела чудесную картину под названием «Мой друг – девочка». Там присутствовали две смешные особы, кусочки огурца на глазах и общее трогательное настроение. Покупательских способностей нам на этот шедевр не хватило, но ужасно порадовал сам факт его существования. Значит, в мире еще есть люди, которые думают так же, как мы! Подруга – это либо какое-то мифическое существо из гламурных журналов, либо обозначение статуса по отношению к мужчине. Но мы-то не мужчины, поэтому – только друг.

Девочки – они очень хорошие друзья, хотя и сложные. Как поется в навязчивой попсовой песенке, «девочки бывают разные – черные, белые, красные». Но ведь из-за чего-то эта мелодия липнет к губам? Никак не желает выметаться из сознания, несмотря на усилия разума выпихнуть подобное непотребство вон. Возможно, дело в точном соответствии правде жизни. Это почти как сияющая мудрость пословиц, которые сегодня заменили цитаты из фильмов, олбанские присказки типа «йа кросавчег» и рекламные слоганы. Девочки как они есть – прекрасное и ужасающее зрелище. Просто его мало кто замечает.