Текст книги "Братство. Крест и клинок"

Рядом кто-то орал. Вроде бы мужик. Впрочем, с уверенностью сказать было трудно – звучащие на повышенных тонах слова, большую часть которых составляла отборная нецензурщина, выкрикивались то вроде бы совершенно нормальным голосом, то грубым басом. А в следующее мгновение говоривший вдруг срывался на высокий, чуть ли не истерический визг. Сидя к источнику раздражения спиной, можно было вообразить, что между собой ругаются несколько человек. Но развернувшись, Алексей совершенно точно понял, что всю матерную какофонию издает всего один из посетителей кафе – невзрачный мужичок, описание внешних данных которого вполне уложилось бы в одно слово: «плюгавый». Он, прицепившись к чему-то, отчаянно «строил» произведшую такое яркое впечатление на Женю официанточку, при этом абсолютно не стесняясь в выражениях.

Подобных типов Алексей не терпел никогда. И не только в те времена, когда милицейская «ксива» вкупе с идиотским довеском в виде совести обязывала пресекать безобразия независимо от нахождения на службе или вне ее. Просто он считал, что потакание подобному быдлячеству – первый шаг к превращению в тупое, трусливое и равнодушное быдло уже тебя самого. Ну, а уж если в роли обижаемого и потерпевшего субъекта выступала (как в данном конкретном случае) хорошенькая девушка – то решение выступить в роли защитника сулило массу приятнейших бонусов. Хотя… Стоит ли влазить именно сейчас – еще вопрос. Несмотря на чмошный внешний вид, скандальный мужичонка может считать себя невероятно крутым, и тогда его придется успокаивать «мерами физического воздействия». Проще говоря – дать в морду. С процессом проблем нет. А с последствиями? Милицейский статус, дававший неоспоримое преимущество в подобных случаях, давно тю-тю… Ладно, если что – Женька «впишется» и подстрахует. У него к таким «красавцам» отношение совершенно аналогичное – это Леша знал наверняка.

Вставая с самым решительным видом со стула и делая первый шаг к продолжающему вопить субъекту, Леша вдруг почувствовал странное беспокойство. Развалившийся за столиком хмырь… в действительности не был тем, кем казался! И речь вовсе не о том, что под видом хиляка скрывался суперагент, способный пачками вязать в узел джеймсбондов. Нет – пристально, в упор глянув на предполагаемого противника, Леша ощутил что-то вроде легкого головокружения, когда зрение слегка «плывет», расфокусировавшись. И в эти мгновения лицо и тело скандалиста местами как будто подернулись маревом. Какие-то его черты при этом уродливо съежились, какие-то, наоборот, карикатурно растянулись. Видок, по правде говоря, был довольно жуткий – то ли человек пытался натянуть на себя нечеловеческую личину, то ли напротив – что-то внутри него мяло и корежило человеческий образ, словно натянутую не по размеру маску.

«Так вот оно что!» – Алексея осенило, спасибо углубленным и конкретным «теоретическим занятиям» со священниками, на которых он, как мог, старался вникать в то, что ему рассказывали. Тема одержимости бесами была в числе основных рассматриваемых, поэтому вряд ли он ошибался. Уж больно ярко проявлялись классические признаки – неконтролируемая агрессия, сквернословие, смена голоса. Ну, и то, что он видел собственными глазами. Кстати, похоже, что ничего подобного не заметил никто из посетителей кафе, кроме него самого. Ну, оно и к лучшему – не хватало еще разбегающейся во все стороны в панике вопящей от ужаса толпы.

Первоначальный замысел нужно было срочно корректировать. Подойти к бесноватому и призвать к порядку? Да уж, план – глупее не придумаешь. Это неминуемо приведет только к одному – новой, еще более яркой вспышке агрессии и скандалу. Идти с ним в рукопашную тоже не вариант. Во-первых, человеческое тело в данном случае – не более чем вместилище, и наносить ему повреждения без крайней на то необходимости в то время, как истинный его хозяин, скорее всего, «в отключке», как минимум несправедливо. Ну, а во-вторых… Доподлинно известны случаи, когда одержимые (в особенности те, в кого вселился не один нечистый дух, а несколько) не только раскидывали, как пластмассовые кегли, мужиков куда поздоровее Алексея, а рвали железные цепи, как гнилые нитки. Так что спарринг чреват весьма непредсказуемым исходом. Впрочем, это и ни к чему. Сделаем по-другому, вспомнив то, чему учили…

Подходя вплотную к столику скандалиста, Алексей расстегнул верхнюю пуговицу на рубахе. С недавних пор вместе с нательным крестом он носил на груди ладанку с частицей святых мощей. Такими ладанками, обладавшими способностью распугивать нечисть, священники оснащали всех воинов Братства, по каким-то им одним ведомым признакам решая, кому какую давать. Алексей получил свою перед выездом на первое «боевое задание», да так и не снимал с тех пор. Что там говорил отец Дмитрий о воздействии святых реликвий на нечистых духов? Сейчас проверим на практике.

Подойдя вплотную к одержимому Алексей понял – его заметили. Или, скорей – почуяли… Мужичок, к которому он шел, резко, всем корпусом развернулся на стуле и вперился в подошедшего совершенно безумным взглядом. Алексей мог бы поклясться, что на несколько секунд при этом цвет уставившихся на него глаз изменился – с нормального светло-карего на ядовито-желтый. Даже форма зрачка вроде бы стала другой. Окончательно убедившись в том, кто именно неожиданно возник перед ним, одержимый отшатнулся так, что казалось – сейчас переломится тоненькая шея, и издал шипение, сделавшее бы честь удаву-переростку. А уже в следующую секунду… вдруг оглушительно залаял!

Эти дикие, совершенно невообразимые в людном месте города посреди бела дня звуки не могли не привлечь внимание всех без исключения посетителей кафе, которых к тому моменту набилось под тенты летней площадки немало. Даже те, кто только что с абсолютным равнодушием отворачивался от матерящегося мужика, немедленно уставились на него же – шипящего и гавкающего. «Вот только этого мне не хватало!» – Алексей с ходу понял, что разворачивающееся бесплатное представление надо прекращать немедленно и самым решительным способом. А потому – нагнулся к беснующемуся так, что ладанка едва не припечатала ему по лбу и резко выдохнул короткое: «Изыди!»

Понятно, что изгнать беса из тела несчастного он не мог бы при самом горячем желании – такое под силу только священнику, да к тому же еще и далеко не каждому. Но вот заставить покинуть немедленно данное конкретное место – это вполне… Едва не соприкоснувшись со священной реликвией, одержимый вскочил на ноги и, вопя во всю глотку: «А-а-а! Больно, больно! Жжет!» – кинулся бежать не разбирая дороги. И, кстати говоря, люди куда более солидной комплекции, чем он, и вправду разлетались с его пути задетые даже вскользь. Спустя несколько мгновений спина несчастного скрылась в толпе.

Шагая к своему столику, Алексей прямо-таки физически ощущал на себе взгляды посетителей. В основном – заинтересованные, с оттенком страха и осуждения, но были и поощрительные. В конце концов своим «звуковым сопровождением» сбежавший портил отдых всем. Нашелся кто-то, кто это прекратил? Замечательно. Вот только и рядом с ним сидеть как-то… того… некомфортно… Общий эмоциональный фон был примерно таким. Похоже, нужно срочно рассчитываться и валить отсюда подальше. Да уж, выступил… Именно так думал Алексей, присаживаясь к столу, пряча поглубже ладанку и застегивая рубаху.

Женька за все это время не успел даже «добить» свое пиво и сейчас смотрел на товарища так, словно впервые в жизни его увидел.

– Ты чего ему сделал, а? Вроде ж даже пальцем не тронул, а этот орал, как потерпевший, на всю улицу! – удивлению в Женькином голосе не было предела.

– Я?! Да ничего я ему не делал! Так… уйти попросил. А что орал… Сумасшедший, наверное, – Леша смотрел в глаза другу абсолютно честным взглядом.

– А-а-а… Ну да, ну да. Попросил… А что это ты такое из-под рубашки достал, а потом спрятал быстренько? По-моему, как раз от этого самого мужик и шарахнулся, как черт от ладана? – наблюдательности и догадливости Жене было не занимать никогда. И, главное, попал, что называется, в самую точку, сам того не зная.

– Что надо, то и достал, – это Алексей буркнул, роясь в бумажнике, чтобы уже расплатиться наконец и покинуть кафе, в котором после всего случившегося чувствовал себя более чем неуютно, – потом расскажу как-нибудь. Честно, расскажу – но потом!

– Потом так потом! – Женька как-то неожиданно легко согласился со сказанным, кинул на столик мятую купюру и лучезарно улыбнулся Алексею. – А знаешь, старик, – надо нам все-таки почаще встречаться! Очень уж стало с тобой… интересно!

– Все собрались? Ну, слава Богу, – отец Михаил обвел взором трапезную монастыря, в которой сегодня яблоку негде было упасть. Места у широкого стола, стоящего на возвышении, под иконами, занимали священники. Братья располагались, кто где успел – большая часть расселась на лавках за столами в «общем зале». Пара группок поменьше явно припозднилась и вынуждена была «подпирать стены» – судя по изгвазданной и пыльной черной «полевой» форме на них, этих «выдернули» прямо с тренировочных площадок. Кто-то попивал морс или квас, кувшины с которыми были выставлены на столы заблаговременно, кто-то вполголоса переговаривался, кто-то сидел, думая о своем. Из дальнего угла время от времени раздавался полупридушенный смех – среди братьев хватало истинных мастеров «травить» байки…

Как только отец Михаил заговорил, все моментально стихли и обернулись к главе Братства, готовые слушать со всем вниманием. Для подавляющего большинства собравшихся происходившее было событием достаточно рядовым, но для Алексея – внове. На подобный общий сбор он попал впервые.

– Многая и благая лета всем вам, братие, – священник начал речь с привычного приветствия, на которое собравшиеся ответили нестройным басовитым гулом мужских голосов.

– Поздравляю всех вас с грядущим праздником – Рождеством честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. И напоминаю, что предшествует этому дню другой – трудный для нас и важный. Вернее, не день, а ночь. Кто уже долгие годы служит Господу в Братстве, тот знает, что такое Купальская ночь, а для тех, кто не знает, скажу: в эту ночь всякая нечисть крепнет, наглеет, рвется в мир. Рвется, уж понятное дело, не затем, чтобы людей облагодетельствовать, а чтобы навредить, напакостить, одурманить. Более всего усердствуют пособники нечистого среди людей – колдуны и ведьмы. Купальская ночь у них особо для творения зла предназначена. Ну, и люди, что правду скрывать, именно в эту ночь нечистым делам потворствуют – там, где нет крепких пастырей, где узы веры ослабли, пускаются во все тяжкие. Блуд творят, бесовские игрища, ворожат, гадают, лезут в леса да буераки – кто за цветком папоротника, кто просто за «травами колдовскими». И хорошо если эти «искатели» только физиономии порасцарапывают да ноги об коряги пооббивают. Чем дальше, тем куда похуже с ними вещи случаются… Ну, и разные другие непотребства творятся.

В общем, бдить в эту ночь нам надлежит особо. Понятно, что везде не поспеть, всего не «перекрыть». Потому формируем мобильные группы и распределяемся по тем местам, откуда в последнее время были «сигналы» о разных странностях, бесовщиной отдающих, или, тем более, о прямой активизации нечистого племени. К слову сказать, в этом году таких печальных вестей особо много. Так что – укрепиться духом, вооружиться Святым Честным Крестом и молитвой… Ну, и об остальном не забыть, конечно. И быть готовыми ко всему!

Да… И вот еще что… Вы по большей части люди мирские, обетов не принимали. Мужики, слава тебе, Господи, здоровые, и естество мужское своего требует. Вот только упаси вас Бог от повторения того, что в прошлую Купальскую ночь кое с кем приключилось! Сраму набрались – по сей день вспомнить противно.

– Это вы о чем, святой отец? – вопрос «из зала» был задан тоном более чем заинтересованным.

– О том, о том, голуби мои, агнцы кроткие… Ваньку-то не валяйте, не включайте дурня. Можно подумать, хоть один из вас об этой срамной истории – да не знает! Ни в жизнь не поверю! – отец Михаил от души погрозил собравшимся пальцем. – Ну, а уж коли пришла охота, так напомню. Что, брат Сидор, голову-то повесил?! И ты, Витюшенька, глазоньки-то не прячь! Кто год назад табун голых девок по лесу гонял? Кого потом пришлось из райотдела забирать с позором, расписки писать в том, что вы не извращенцы?! Что ежегодное выездное собрание женского нудистского клуба «Купальница» сорвали исключительно по недомыслию и сиволапости? Чуть ли не дурачками деревенскими, с которых и спросу-то нет, вас выставлять?! Ась?! Что молчите?

– Ну-у-у…Ты-ы-к мы, батюшка, ошиблись… подумали, что они… ну-у… эти… – здоровенный бугай, с кулаками побольше Лешиной головы, названный ранее отцом Михаилом «брат Сидор», возвышаясь над столом, похоже, под землю был готов провалиться от смущения. Судя по всему, за историю, озвученную сейчас в трапезной, отдуваться ему приходилось далеко не в первый раз.

– О чем ты там думал, какие тебя, понимаешь, мысли обуревали, когда ты их, прости Господи, задницы голые из-за кустов разглядывал – то ты духовнику своему на исповеди рассказывай. Если он слушать не побрезгует… А мне кончай голову дурить, что за русалок или иную нечисть их принял, хватит уже! Был бы еще по первому году в Братстве, так я бы, может, и поверил, что ты по неопытности самых обычных баб дурных с водяницами или ведьмами на шабаше перепутал.

– Так они ж это… вырядились… плясали там, – брат Сидор из последних сил пытался что-то возражать.

– Вырядились?! Ну, если верить милицейскому протоколу, который мне лично читать пришлось, а я ему верю в данном случае, то одеты они были максимум в венки на головах, да и то не все! Плясали, говоришь?! Вот именно! Машин их, из которых музыка орала, ты, стало быть, не заметил?

– Так машины с другой стороны стояли! Я их увидел… потом…

– Ну да, увидел! И выводов не сделал?! Мне, конечно, самому иногда, когда за рулем еду, так и хочется кое-кого на «Лексусах» или «Кайенах» святой водой покропить – за те вещи, что они на дорогах творят. Но чтоб нечисть лесная или речная на джипах каталась – то виданное дело? Ну, ладно – крестов на них не было… Так это сегодня сплошь и рядом, увы. А если и было подозрение, что ведьмы, так что, забыл, какие молитвы прочитать, чтоб сущность их проявилась? Отшибло память-то, понимаю… Так глаза прикрыть надо было – и помолиться!

– Да понял я, батюшка, не зразу, конечно, что никакая это не нечисть, – брат Сидор, почувствовав полную бесполезность дальнейших запирательств, решил, что ничего кроме чистосердечного раскаяния его от дальнейшего «разноса» не спасет.

– Так чего ж ты тогда все равно за этими дурехами визжащими по лесу бегал?!

– Успокоить хотел…

Вся трапезная дружно грохнула хохотом, от которого чуть не рухнули потолочные балки.

– Успокоить!? Ну да – такой, как ты, в лесу да ночью успокоит, пожалуй. Навечно… Слава богу, ума хоть хватило оружия не доставать. А то лепили бы из вас в протоколах не вуайеристов, а маньяков-потрошителей. Чего уж лучше…

Отец Михаил, умаявшись говорить, взял паузу и потянулся за кружкой с морсом. Тем отчетливей в наступившей тишине прозвучал шепот на галерке:

– «Вуайеристы»… Ух ты, какие слова батюшка знает!

Со слухом у отца Михаила все было в порядке, так что к комментатору он развернулся моментально:

– Знаю, представьте себе! Я вообще много чего знаю, того, чего и не хотелось бы вовсе. Приходится – когда с такими вот охламонами дело имеешь! А знаете ли вы, каких трудов стоит каждый раз вас выпутывать из историй, в которые вы вляпываться умудряетесь?! Да, есть люди, которым о нас и нашем служении известно – и в милиции, и в других структурах… Иначе – никак. Уж больно много шуму от некоторых наших дел бывает, много следов ненужных остается, которые как-то объяснять надо. Да только мало их очень, этих посвященных. И одно дело беспокоить их, когда это действительно нужно, а другое дело – по таким вот случаям. Так что думайте… головой желательно – дабы не усложнять жизнь сверх необходимого. Себе – и прочим. В общем, нечего тут дальше разговоры разговаривать. Подходите по очереди к отцу Марку – у него списки, кто в каких группах. И – с благословением Божиим по местам, какое кому достанется.

Есть свое очарование в маленьких городках, даже, скорее, местечках – уровня райцентра и поменьше. Тихо, зелено, не лезет в глаза назойливая реклама во всех своих самых дурацких видах, не слепят вывески магазинов, в которых собрана тысяча и одна вещь, без которых человек прекрасно может обойтись всю свою жизнь. А воздух, воздух! Это ведь не та угарная смесь, которую вынуждены ежедневно вдыхать жители мегаполисов, состоящая на девяносто процентов из продуктов отработанного в десятках и сотнях тысяч автомобильных двигателей топлива, а на остальные десять – из чего-то такого, о чем лучше и вовсе не знать. Шагая по нешироким улицам отходящего ко сну городка, Алексей с удовольствием ловил запахи цветов из многочисленных палисадников, разогревшейся за день на солнце древесной листвы и еще чего-то неопределимого, но щемяще напоминающего о детском лете в деревне. Улицы пустели, светящихся окон и громких звуков вокруг становилось все меньше. Правда, откуда-то еще доносились голоса явно «хорошо сидящей» компании, где-то еле уловимо звучала музыка – причем не привычный в городе «долбеж по мозгам», а что-то и вправду мелодичное. Из какого-то двора слышен был еще даже смех детишек, загулявшихся по поводу кажущихся в эту пору бесконечными каникул.

В городок они приехали под вечер вчетвером. Оставив машину на стоянке в центре, разбились на «двойки» и отправились в «пешее патрулирование». Леше в напарники – старшие, естественно – достался брат Сергей, немолодой уже мужчина, ближе к «полтиннику», не утративший, несмотря на возраст, ни спортивной подтянутости, ни явно сквозившей время от времени в повадках армейской выправки. Человеком Сергей был немногословным, что, в общем, Лешу вполне устраивало. Чесать языком в этот умиротворяющий летний вечер как-то и не тянуло. Хотелось наслаждаться покоем и тишиной, не забывая при этом, конечно, внимательно осматривать окрестности на предмет любых вещей, могущих вызвать у братьев интерес или подозрение.

Городок для контроля был выбран, конечно, не случайно. Даром, что заштатный, церквей в нем насчитывалось целых четыре и настоятели двух из них, имевшие с Братством контакты, жаловались, что периодически сталкиваются с проявлениями, которые вполне «тянули» на колдовские проделки. Хватало среди прихожан людей достаточно разумных и воцерковленных, шедших с «внезапно возникшими» в их жизни странными проблемами не к экстрасенсам, а куда положено. То есть в церковь. Только вот что-то зачастили в последнее время такие страждущие… Особенно же коснулось это одного из приходов, по территории которого сейчас братья, собственно, и «накручивали круги».

Конечно, надеяться на то, что даже в такую колдовскую ночь, как купальская, пособник (или пособница) врага рода человеческого выскочит на улицу и про явит себя ритуальной пляской прямо посреди площади или шнырянием верхом на метле на глазах у обалдевших от такого зрелища горожан, было бы, мягко говоря, наивно. Однако, как не раз говаривал тот же отец Михаил – на все есть промысел Божий, на все свое время и свое место. И раз уж выпало им находиться здесь и сейчас, то, значит, шансы «пересечься» со все больше наглеющими колдуном или колдуньей есть. Надо только их не упустить.

Метнувшаяся через дорогу чуть ли не под ногами тень моментально заставила Алексея сбросить с себя блаженную «расслабуху». Что это еще такое?! Рука на автомате дернулась к спрятанному в потайных ножнах клинку. Но пальцы, стиснувшие рукоять, сразу разжались – разглядев, кто это тут бегает, Алексей облегченно выдохнул. Из закутка, образованного двумя сходящимися под углом заборчиками, на него уставилась самая обыкновенная собака. Ну, может, не совсем обыкновенная – масть псины была настолько черной, что, казалось, ее окунули в смолу. Неудивительно, что в наступившей темноте она показалась смазанной тенью. Размеры – чуть побольше средних, явно не бойцовых пород, скорее типичный «двортерьер». По правде говоря, Алексею стало даже чуточку неловко за свою резкую реакцию – тоже мне, за кинжал схватился… А она, может, еще сильнее перепугалась. То ли желая загладить неприятное ощущение, то ли просто повинуясь порыву, Алексей сделал пару шагов вперед, протягивая к собаке руку – вот сейчас погладит ее, потреплет за ухом, и, будем считать, что инцидент исчерпан, никто никого не боится, никто ни на кого не в обиде… Из-за спины раздался резкий окрик:

– Стоять!

В полном изумлении Алексей обернулся. Чуть отставший Сергей подходил медленно и плавно, приняв боевую стойку. И клинок уже был у него в руке! Это с какого перепугу?! Если себя он мгновение назад в душе обзывал чуть ли не параноиком, то поведение старшего товарища – вообще ни в какие рамки…

– Ты чего?!

– Тебя что, вообще ничему не учили?! – этот ответ вопросом на вопрос был сам по себе достаточно странным, а учитывая крайне резкий тон Сергея, Леша понял – похоже, он только что чуть серьезно не «накосячил». Или уже «накосячил»?

– Не объясняли святые отцы по поводу таких вот собачек, кошечек и прочих зверушек – встречающих по ночной поре? Особенно в таких местах, как то, где мы сейчас? Ничего не говорили?

– Да нет…

– Ну, тогда и я не буду. Незачем уже. Да и некогда… В сторону!

Тренировка, правильно поставленная, конечно – великая вещь. Не успела отзвучать команда, а тело уже само метнулось в правильном направлении, инстинктивно уходя с линии возможной атаки, разворачиваясь в прыжке лицом к единственно возможному потенциальному противнику и принимая правильную позицию. Клинок с шелестом покинул ножны и заплясал в пальцах, подбирающих правильный хват. Секунда – и Алексей уже был готов к бою.

При этом он во все глаза разглядывал «песика», которого вот только что собирался успокоить и приласкать. То, что сейчас сидело меж двух заборов (едва там помещаясь, кстати), не вызывало ни малейшего желания не то что гладить, а и подходить ближе пресловутого пушечного выстрела. Более того, Алексей крепко засомневался в том, что в сколько-нибудь обозримом будущем у него возникнет мысль прикасаться к любому представителю собачьего племени, будь то хоть болонка, хоть карманный чихуахуа…

Тварь, явственно пружинящая, собирающаяся для прыжка, увеличивалась в размерах буквально на глазах! По комплекции своей она уже сейчас превосходила перекормленного ротвейлера, но на достигнутом останавливаться, похоже, не собиралась. Но что там размеры – морда ее заставила бы наверняка заскулить от ужаса и самого свирепого волкодава. Явно не помещающийся в пасти набор клыков и зубищ вызывал мысли уже не о собаке, а, скорее, о чем-то не меньше крокодила. Добавьте нити слюней, тянущиеся от этой пасти к земле, сверкающие над ней багровым пламенем зенки – и примерный портрет готов. У-тю-тю, собанька, у-сю-сю, иди сюда, хорошая, дай лапку!

Тварь прыгнула… Совершенный Алексеем буквально в последний момент маневр явно «сбил ей прицел», и она, вместо того чтобы снести одного из братьев в прыжке и после этого вплотную заняться вторым, неуклюже плюхнулась между ними. Из-под когтей фонтаном брызнула земля – собачища разворачивалась для новой атаки. Вот только никто не собирался давать шанс на нее…

То, что пряталось в собачьем теле, обладало, конечно, сверхъестественной скоростью. Но в данном случае, как оказалось, недостаточной. Братья синхронно начали вокруг нее смертоносный боевой «танец», полный уклонов, рывков, поворотов и уверток. Куда бы ни тыкалась оскаленная, брызжущая слюной пасть чудовища, вместо мягкого человеческого горла, на котором так сладко было бы сомкнуть клыки, ее встречало серебряное сверкание клинков, несших смертельную угрозу. Движения нечисти в песьем обличье, кружившейся волчком, становились все более неверными и замедленными, вместо рыка из грозной пасти раздавался уже хрип предельно утомленного животного. Поймав мгновение очередного отчаянного рывка, и Сергей и Алексей, не сговариваясь, резко ускорились – и их клинки вспороли уже не воздух. В ночи раздалось шипение, словно кто-то сдуру плеснул водой на раскаленную сковороду – это дымилась, моментально испаряясь с серебряных лезвий, темная густая кровь монстра, брызнувшая как минимум из трех ран.

Зверюга, нестерпимо опаленная освященным оружием, взвыла так, что у обоих братьев заложило уши, и, внезапно присев на задние лапы, совершила совершенно невероятный прыжок. Но направлен он был не на ее противников, которые оба, отпрыгнув после атаки, медленно двигались по кругу в оборонительных стойках, а в сторону. Перемахнув ближайший забор, тварь канула во тьму.

Надо сказать, ни Алексей, ни его старший напарник к такому маневру были совершенно не готовы – потому тот и удался. Они-то ожидали продолжения схватки, а не позорного бегства врага. Сейчас оба переводили дух, бдительно оглядываясь по сторонам. Во-первых, не оказалось бы исчезновение «собачки» хитрым стратегическим маневром, имеющим целью напасть на расслабившихся людей со спины. А во-вторых – не хватало еще переполошить весь район. Свидетели в данном случае были точно совершенно ни к чему.

Беглый осмотр места боя развеял сомнения по первому пункту – оставшаяся на земле изрядная багровая лужа наглядно свидетельствовала о том, что урон тварюке они нанесли более чем серьезный. Алексей точно помнил, что располосовал ей левый бок. Сергей, по его словам, от души «достал» по морде и правой передней лапе. Подобного рода создания обладают, конечно, повышенной способностью к регенерации – вот только не от освященного оружия, так что обильная кровопотеря была гарантирована. Со вторым пунктом тоже все обстояло нормально – то ли никто попросту не услышал поднятого ими гвалта, то ли предпочел не высовываться со двора среди ночи. Да не суть важно – главное, что любопытные сограждане не бежали к ним с вопросом: «А чего это вы тут, мужички, с животными балуете?!» Ну, и отлично…

Убедившись, что неприятных последствий в виде объяснений с жителями городка или, того лучше, с милицией не предвидится, Леша тут же озаботился другим вопросом.

– Ну, что, пойдем по следам? Кровищи вон сколько натекло, по ней и найдем. Догоним заразу и добьем!

– Догоним, Леша, догоним обязательно. Вот только не прямо сейчас – это раз. А насчет «добьем»… Ты-то хоть понимаешь, что это за псина была?

– Да нечисть какая-то, ясное дело!

– Можно и так сказать, конечно. А если конкретно – колдун это был либо колдунья. Перекинувшийся. Вполне возможно, что и тот, кого мы ищем. Да даже – скорей всего. Вот только добивать мы его не будем – тем более прямо сейчас.

– А что будем – заявление писать в службу по отлову бродячих животных?!

– Не умничай, блин, добивальщик… Вот прямо сейчас мы и вправду по следу пойдем – до самого логова, где это сейчас прячется. Я тем временем в Братство отзвонюсь – отцу Михаилу, ну, или кто там сегодня дежурит. Семена с Андреем позовем, последим за местом – до утра. А там и священники подъедут, вот с ними дело и закончим. Это сейчас все равно никуда не денется – забьется в свою нору и будет раны залечивать, в человека обратно перекидываться. По ночи нам к нему лезть, тем более вдвоем и без батюшки никак не резон. Сейчас его время – раненый, озлобленный, да еще в своих стенах колдун такого наворотить может, особенно если поймет, что его окончательно в угол загнали – всем Братством потом не расхлебаем. Нечего тут торопиться. Тут все по уму надо делать и по правилам, не нами с тобой установленным. Понял?

– Да понял, конечно, – Алексею стало как-то даже неловко за свой «пионерский задор». Нет, все-таки хорошо, когда рядом есть кто-то поопытнее, а то можно и дров наломать, не подумав.

Дорога, указанная им пятнами крови, оказалась нелегкой. Какие-то закоулки, заросшие крапивой и прочей травяной гадостью, жутко цепучей и колючей, пустыри, подворья заброшенных домов. Несколько раз Алексей чуть не свернул шею, попадая в невидимые в темноте ямы, а один раз так чувствительно приложился лодыжкой об подло вынырнувшую под ноги корягу, что с языка его сорвались слова, за которые потом точно придется каяться на исповеди. Но, наконец, дошли. Кровавый след скрывался за оградой самого обычного частного дома – абсолютно ничем не приметного и не отличимого от своих соседей по улочке. Алексей, хмыкнув, покачал головой. Ну, как-то не так он представлял себе колдовское жилище. Совершенно правильно истолковав реакцию младшего товарища, Сергей ухмыльнулся:

– А что ты, собственно, увидеть ожидал? Пряничный домик? Или избушку на курьих ножках? Привыкай, брат, – мы не в сказке, а в насквозь реальной жизни. Вот только она бывает иногда пострашней, чем любая сказка…

И словно в подтверждение сказанного в ночи раздался заполошный женский крик. Причем вовсе не с подворья, на котором скрылась колдовская тварь. Кричали на соседней улице.

Ну, и что делать?! По идее, самое главное сейчас – наблюдение за логовом чернокнижной «псины». Но, с другой стороны – кем они будут, если будут игнорировать звучащие в ночи отчаянные крики о помощи? И, между прочим, ими одними звуки, доносившееся откуда-то из-за угла, уже и не ограничивались. Звон разбитого стекла и треск ломающегося дерева создали впечатление, что кто-то с ходу вывалил где-то целиком окно, вместе с рамами. Грохот, снова треск, взвившийся до ультразвуковой высоты чей-то визг, а после тяжелый топот по железу – похоже, кровельному. Немного перефразируя известный киношедевр, ночь переставала быть томной. Причем окончательно…

«Да что ж у них тут творится?! Корова на крышу ломанулась? Или лошадь?» – застывший в недоумении Алексей пытался угадать источник звуков, развернувшись в ту сторону, откуда они доносились.

То, что спустя пару мгновений «нарисовалось» на фоне звездного неба, ни лошадью, ни коровой точно не было. Несмотря на то что Алексей и Сергей видели лишь силуэт, четко, словно вырезанный из бумаги, видневшийся над домами, ошибки тут быть не могло. Ну не способны упомянутые выше домашние животины одним прыжком перемахнуть через несколько крыш. Хотя… рога на голове возвышавшейся над улицей фигуры точно были. И задние ноги с копытами… Вот только помимо них явно прямоходящий «верхолаз» обладал парой передних конечностей, заканчивавшихся пальцами с оч-ч-ень, похоже, нехилыми крючковатыми когтями. А заодно – шипастым хвостом, явно не коровьим и не лошадиным. На то, чтобы рассмотреть все это, у братьев было всего несколько секунд. Ночной паркур однозначно пришелся рогатому по кайфу – огласив окрестности надсадным хохотом, существо сигануло куда-то вбок, уйдя из поля зрения.