Текст книги "Кризисы в истории цивилизации. Вчера, сегодня и всегда"

Глава 5
Радикальное решение, или Зелень против Желтизны

Экономика штука несложная. Во всяком случае, по сравнению с квантовой физикой. А если не углубляться в ненужные тонкости, некоторые вещи в ней можно понять и увидеть, так сказать, невооруженным глазом. Иногда жизнь сталкивает меня с уже знакомым вам экономистом Михаилом Делягиным, и вот в одну из этих встреч Делягин поделился со мной одним интересным наблюдением.

– До кризиса ко мне на консультации по поводу ипотеки приходили две категории лиц. Первая категория – молодые менеджеры с экономическим образованием. Их интересовало многое: прогнозное соотношение валютных курсов, на какой срок брать ипотеку, в какой валюте, как страховать. Они спрашивали про детали… И приходили бывшие советские инженеры с советским образованием. Их интересовал только один вопрос, но сущностный, они сразу спрашивали: Михаил, в деталях я сам разберусь, ты мне скажи главное – а когда это все грохнется?.. На мой вопрос, почему они думают, что все грохнется, они отвечали: ну это же понятно – надувается огромный спекулятивный пузырь, причем надувается он во всем мире. Вопрос не в том, лопнет ли он, а в том, когда это случится… Это люди, которые умеют качественно, а не количественно анализировать процесс! Они не разбираются в деталях, не только фьючерсы, но часто и валюты для них темный лес. Но их учили вычленять базовую тенденцию – и потому они видят всю картину целиком.

Делягин прав, человек с аналитическим умом действительно может правильно понимать суть экономических процессов. И при этом совершенно путаться в деталях. Если какой-нибудь ушлый менеджер или аналитик финансового рынка начнет запудривать ему мозги мудреной терминологией, то, конечно, вгонит постороннего гражданина в состояние ступора. И гражданин почувствует себя идиотом. Но все эти светила, нобелевские лауреаты в области экономики, финансисты и биржевые аналитики с мировыми именами так и не смогли предсказать наступление кризиса, пока он не обрушился им на головы. Я знаю миллионеров, потерявших летом 2008 года свои миллионы – и все потому, что все они сидели на акциях и ценных бумагах. А я не миллионер. Не нобелевский лауреат по экономике. Я не умею торговать фьючерсами и вообще слабо себе представляю процесс этой торговли. Но я ушел из ПИФов еще весной, за пару месяцев до кризиса. Как и тысячи простых советских инженеров. Великаны от экономики не знали о кризисе, а лилипуты, типа Хазина или меня, знали…

Кстати, квантовую физику в первом абзаце этой главы я упомянул не зря. За несколько лет до кризиса я гостил на даче одного старого физика, в Малаховке. Вокруг с бешеной силой золотила листья влажная осень, пахло прелью, а мы с хозяином сидели в его деревянном рубленом доме и гоняли чаи с вареньем. Хозяина звали Виктор Чибрикин. Если в вашей голове что-то забрезжило, значит, вы читали «Апгрейд обезьяны». Да, это тот самый физик, который всю жизнь занимался солнечными циклами и их корреляцией с жизненными циклами на Земле. А главное – физическим механизмом этих зависимостей.

И, в конце концов, Чибрикин вышел на экономические кризисы. Потому что экономические кризисы цикличны. И совпадают, как ни удивительно, с астрономическими циклами. Не обладая знаниями физики и математики, в работах Чибрикина не разберешься. Вычленение гармоник, анализ спектров, спин-спиновый механизм воздействия… Не буду засорять ваши головы тем, во что сам глубоко не вник. Расскажу о другом. Но предварительно сделаю одно немаловажное замечание.

Солнечные циклы и их влияние на земную жизнь – вопрос щекотливый. Многие ученые полагают, что сие есть лженаука. И то, что многие экономические циклы совпадают с астрономическими, – всего лишь чудесное совпадение. Другие ученые так не считают.

Уже много лет я с интересом слежу за набегающими друг на друга информационными волнами: периодически пресса вдруг сообщает про беспрецедентные магнитные бури и предупреждает особо чувствительных граждан об их вредном влиянии на человеческие организмы. А потом вдруг появляется не менее авторитетная разоблачающая публикация о том, что никакие-де вспышки на здоровье и поведение людей влиять не могут. Причем за каждой точкой зрения стоят титулованные научные авторитеты и целые научные коллективы.

Подобный раздрай даже научными воззрениями назвать нельзя – сами ученые употребляют здесь слово «вера». Скажем, заведующий отделом в Институте прикладной геофизики Павел Свирский однажды так именно и сказал: «Мы у себя в институте не верим, а вот они верят…» «Они» – это Институт земного магнетизма, где имеют прямо противоположное мнение: «Ну, конечно, Солнце влияет! Есть четкие зависимости…» Спрашивается: к кому бедному обывателю податься за качественным экспертным мнением?

Причина ситуации, когда одни ученые считают доказанным то, что другие за таковое не признают, кроется в том, что до сих пор нет объяснения «физического механизма воздействия». Другими словами, совершенно неясно, как и почему слабое магнитное поле нашего Солнышка может влиять на совершенно немагнитного человека. Нет теории. Это напоминает ситуацию, описанную мною в книге «Верхом на бомбе»: очевидные вещи не признаются только потому, что под ними нет объясняющей теории. Отсюда и сомнения в практике…

Воздушный океан защищает нас от большей части солнечных излучений не хуже четырехметровой бетонной стены, – считают одни. – Космические лучи, жесткий рентген до нас просто «не добивают». А колебания естественного магнитного поля столь ничтожны, что абсолютно подавляются техногенными электромагнитными полями.

Именно поэтому я в свое время и пошел за экспертным мнением по этому вопросу не к тем, и не к другим, а отправился совсем даже в третью сторону – к Виктору Чибрикину, седому волку-одиночке, который тридцать последних лет изучал Солнце в своем Институте химической физики. И не раз был бит за свои научные убеждения.

Когда-то, во времена укромные, теперь почти былинные, Чибрикин открыл, пардон за выражение, отрицательную спиновую плотность. Не буду тратить ни строчки книжного пространства для объяснения, что это такое, – сам не понимаю. Здесь важно другое: за такую лженауку Чибрикину тут же настучали по башке, наказали административно, а в дружеских кулуарах покрутили пальцем у виска. А теперь эта самая отрицательная спиновая плотность упоминается в учебниках. Но выговор так и не сняли.

Во времена более поздние, но тоже довольно неприятные, Чибрикин, слегка подзабывший давнюю, но поучительную историю с несвоевременным открытием отрицательной спиновой плотности, с помощью коллег из ИЗМИРАНа построил спецкомнату, напоминающую клетку, которая представляла собой намотанную на каркас проволоку внутри пустого школьного класса. Эта хитрая штука компенсировала собственное магнитное поле Земли. Практически в ноль! Специальная автоматика держала этот ноль, отрабатывая и нивелируя все внешние магнитные флуктуации природного и промышленного происхождения.

Человек в такой каморке оказывался в ситуации, доселе неизвестной эволюции, – в пространстве абсолютного магнитного нуля. Смысл чибрикинской идеи состоял в том, чтобы поместить «в ноль» сильного шахматиста, провести серию экспериментов и посмотреть, оказывает ли внешнее магнитное поле влияние на мозговую деятельность или нет. Уже была договоренность с Тиграном Петросяном, который согласился поучаствовать в исследованиях. Увы, невезучему физику опять пришили лженауку, отобрали волшебную каморку и отлучили от исследований: 15 ноября 1984 года решением парткома и дирекции института была создана комиссия, которая 34 голосами против 3 воздержавшихся признала эти опыты лженаукой. Работы были прекращены, лаборатория расформирована, камера нулевого магнитного поля разрушена, а в отношении Чибрикина сделаны оргвыводы – его понизили в должности и влепили выговор по партийной линии. И теперь за аналогичные исследования получают премии зарубежные исследователи. А мы могли бы их опередить на 30 лет.

Так коммунистическая партия помогала науке…

Зато потом, когда Виктор Михайлович уже вышел на пенсию, директор его института, осознав масштабы накопленного, периодически звонил ему и почти требовал изложить, наконец, в виде книги то, чему Чибрикин посвятил 30 лет своей неспокойной жизни – влиянию солнечно-земного магнетизма на нашу жизнь во всех ее проявлениях.

Увы! Написать книгу жизни Чибрикин так и не успел. Помешал рак. Гигантский массив наработанных и осмысленных данных так и остался лежать мертвым грузом.

– Вряд ли сейчас возможно все это восстановить, – сказал мне его сын Илья, сообщивший печальную весть о кончине отца. – Огромное количество информации отец держал просто в голове. Хотя и в бумагах осталось немало.

Жаль. Безумно жаль…

Как сейчас помню ту желтую осень, седого Чибрикина, щербатую чашку чая с розовым цветочком на боку и бесконечные графики, формулы… Внутри Чибрикина не осталось уже ни следа прежних обид: физика не признает пустой лирики, что было, то было – слезы преходящи, а формулы вечны…

– Вся моя жизнь прошла под знаком ядерных взаимодействий, – рассказывал Виктор Михайлович, прихлебывая чай. – Поступил я на физический в сентябре 1949 года, а за несколько дней до этого СССР взорвал первую атомную бомбу. А закончил вуз в 1954 году, аккурат после взрыва первой советской водородной бомбы.

Быть может, читатель находится уже в некотором недоумении от бытовых и исторических зарисовок и, ожидая научной сенсации, в нетерпении бьет копытом. Ах, читатель, зря ты бьешь мне по голове своим серебряным копытцем: исключительно робость и нерешительность автора заставляют его тянуть время перед решающим объяснением. Ибо сам я, обладающий неплохим физическим образованием и слушавший Чибрикина полтора часа, не могу сказать, что все понял – в лучшем случае, половину. Хорошо хоть суть ухватил. И теперь ты, читатель, хочешь, чтобы я за три минуты вложил в твою гуманитарную голову 30 лет чибрикинской физики, при том, что сам имею о ней только общие представления?

Ладно, попробую.

Взаимосвязь солнечной активности и земной жизни Чибрикин доказал довольно быстро. Он провел эксперимент с пловцами: ребята плавали каждый день в течение определенного периода на скорость. Математический анализ результатов выявил, что колебания скоростных показателей спортсменов один в один совпадают с колебаниями магнитной активности. Те же результаты дало наблюдение за дрожжевыми культурами на заводе шампанских вин: всплески размножения пик в пик совпадали с одним из солнечных циклов.

– Наиболее известный из солнечных циклов – 11-летний цикл появления солнечных пятен, – говорит Чибрикин. – Но дело в том, что циклов магнитной активности Солнца очень много – от секундных колебаний до миллионолетних. Эти волны накладываются друг на друга, образуя сложнейшую сеть, в которой мы залипли, как мухи в паутине. И Солнце дергает нас за эти невидимые ниточки.

Известно, что у Солнца есть мощное магнитное поле. Но не очень понятно, отчего оно вообще существует в высокотемпературной плазме. Неясно также, почему периоды обращения планет вокруг светила «сидят» на определенных солнечных циклах. Например, годичный цикл колебаний электромагнитной активности Солнца совпадает с периодом обращения нашей планеты; полуторагодичный – с синодическим периодом обращения Венеры. Кстати, полуторагодичный венерианский цикл – один из первых открытых людьми бизнес-циклов: с такой периодичностью колеблются цены на свинину, поэтому цикл назван «свиным».

Еще в XVIII веке немец Вильям Гершель обратил внимание на то, что цены на хлеб и зерно колеблются с периодичностью в 11 лет. Позже были открыты «кофейный», «фрахтовый» и другие циклы ценовых колебаний. Колебания цен на кофе, как оказалось, совпадают с периодом обращения Сатурна. Советский ученый Кондратьев обнаружил периодические колебания экономической активности продолжительностью в полвека. Так они теперь и называются: бизнес-циклы Кондратьева. Есть у них и другое название – технологические циклы.

Я уже рассказывал читателям кое-что о солнечных циклах в «Апгрейде обезьяны». Напомню – буквально в двух словах… Более всего приближен к людям месячный солнечный цикл. Солнце обращается вокруг своей оси не как твердая планета, а как газовый шар – слоями. Экваториальные области завершают оборот за 26 дней, а те, что поближе к полюсу, – за 32… На этих периодах «сидит» женский менструальный цикл – у кого-то из дам он длится 27 дней, у кого-то 30. Также на месячном солнечном цикле «висит» Луна. Поэтому те, кто говорит, будто на сумасшедших и прочих сомнамбул влияет именно Луна, ошибаются: и Луна, и психически нездоровые люди, и овуляционный цикл просто «сидят» на месячном солнечном цикле. А вот, например, альфа– и тета-ритмы мозга точно совпадают с 8-герцовыми и 14-герцовыми ритмами поверхности Земли и ионосферы. Опять случайность?

– За миллиарды лет эволюции все живое настолько приспособилось к этим циклам, что находится с ними в прочной завязке, – говорил, увлекаясь, Чибрикин. – Вплоть до вещей удивительных: я, например, в 1990-е годы поднял экономические данные и обнаружил зависимость денежной эмиссии Центробанка с полуторагодичным (венерианским) циклом солнечной активности… А вы знаете почему, скажем, пожилые люди часто просыпаются примерно в одно и то же время – в полтретьего ночи? Потому что аккурат в этот момент из-за вращения Земли происходит магнитная «переполюсовка». Она происходит и днем в половине третьего, но днем в суете дел практически не замечается… Из-за того, что земная ось наклонена к плоскости эклиптики и немного не совпадает с магнитной осью планеты, у нас дни оптического равноденствия – 23 сентября и 23 апреля – расходятся с днями «магнитного равноденствия». Причем последние все время плавают по календарю. Поэтому Пасха – день весеннего «магнитного равноденствия» – специально высчитывается по астрономическим данным…

…То, что я сейчас пишу, относится к идее этой книги не напрямую, а лишь косвенно, но является необходимой данью памяти человеку, совершившему в своей жизни самый настоящий научный подвиг. Так что придется вам потерпеть и, вникая, слегка напрячься. Будем считать это минутой молчания. Зато за эту минуту вы узнаете механизм влияния звезды на человека, а через него – на социальную жизнь…

Волки воют в полнолуние. И шизофреники тоже к Луне неравнодушны… Возбуждающее воздействие космоса на организм было отмечено людьми очень давно, но до сих пор не было никаких объяснений, почему столь слабые электромагнитные колебания влияют на нас, а через нас – например, на экономику. Мы ведь ежеминутно подвергаемся и на протяжении истории подвергались гораздо более сильным электромагнитным воздействиям – молнии, статическое и атмосферное электричество, бытовые приборы, линии электропередачи, – и все это не оказывает на нас практически никакого действия, если не считать прямых поражений электротоком. Отчего?

– Дело все в том, что воздействие космического магнетизма носит очень специфический характер, связанный с так называемым спиновым обменом, – Чибрикин рисовал графики, схемки и стрелочки на тетрадном листке. – Человек – это сложнейшая биохимическая фабрика, в которой каждую секунду проходят сотни тысяч химических реакций. Собственно говоря, наши реакции – это, собственно, и есть жизнь. Так вот, в полном соответствии с современными научными представлениями, колебания магнитного поля никак не сказываются на результатах этих реакций. Поэтому биохимики и не верят в солнечное воздействие на человека. Но дело в том, что, не влияя на результат реакции, слабейшие колебания магнитного поля влияют на скорость прохождения реакции!

…Заранее рыдающий от непонимания общественности автор сейчас попытается объяснить читающей публике суть этого явления. Как вы, безусловно, хорошо помните из школьного курса химии, за химические реакции отвечают внешние электроны, то есть те, которые болтаются на внешней, самой далекой от ядра электронной оболочке (орбите). Если внешняя оболочка заполнена электронами полностью, атом нейтрален и не реагирует. Таковы, например, нейтральные газы, стоящие в восьмом столбце таблицы Менделеева. А если встречаются два атома с незаполненными внешними оболочками, они этими оболочками «сцепляются», образуя молекулу. И внешние электроны таких атомов становятся общими. Они как бы играют роль замочков.

Однако незаполненность внешней электронной оболочки – условие для реакции хоть и необходимое, но недостаточное. В соответствии с принципом Паули, который вы тоже проходили в школе, два атома могут вступить в химическую реакцию, только если спины их внешних электронов направлены в противоположные стороны. Если в одну – реакции не будет. Потому что два электрона с одинаковыми спинами не могут находиться на одной орбите – Паули не велел. Но колебания внешнего магнитного поля могут способствовать так называемому спиновому обмену. То есть где-то далеко некий совершенно посторонний электрон по случайной причине меняет свою ориентацию относительно внешнего магнитного поля, излучает виртуальный квант, который попадает в наш, не желающий реагировать атом, меняет спин его внешнего электрона – и реакция происходит.

– Природа спинового обмена такова, что его нельзя уловить приборно, – продолжает рисовать физические каракули Чибрикин. – Представьте себе, я отдаю вам 10 рублей – излучаю квант. Вы кладете их себе в карман – поглощаете квант. А исследователь – налоговый инспектор – остается в полном неведении относительно этой нехитрой операции: она не оставила следов, общее количество денег в системе не изменилось. Удостовериться в том, что спиновый обмен существует, можно только косвенным способом, например, по изменению ширины спектральных линий. Что и было нами зафиксировано.

В моменты солнечных бурь люди чуть больше возбуждены – реакции в их мозгу идут быстрее. Это чисто статистический эффект: там, где в обычное время сто конфликтующих ограничиваются словесной перепалкой, в момент изменения градиента внешнего поля десяток из них начинают драться. Именно поэтому в годы солнечной активности полицией наблюдается большее количество спонтанных убийств, растет число межнациональных стычек, разбитых пацанвой стекол, автомобильных аварий. Более возбужденно, чем обычно, реагирует и природа – в ней ведь тоже идут разнообразные химические реакции. Так что волны агрессии, равно как и волны гениальных открытий и чумных эпидемий достаточно строго следуют за волнами солнечной активности… Самый известный человеческий биоритм – суточный, 24 часа. Вообще же биоритмов сотни. Есть полусуточные, недельные, месячные… И все они имеют внешнее управление.

…Сгребая со стола дачного физика многочисленные листочки с цифрами и стрелками, я прихватил изрисованный и помятый листочек черновика с абзацем из будущей – так и недописанной – книги Чибрикина:

«Природа посредством магнитного воздействия предлагает нам определенные правила поведения, в частности, синхронизацию биологических ритмов и стохастическое управление жизнедеятельностью. Биологические объекты это природное воздействие воспринимают на молекулярном и субмолекулярном уровнях посредством парамагнитных свободных радикалов, содержащих неспаренные электроны. Результатом являются изменения вероятности замыкания и разрыва химических связей, что проявляется в форме временных кинетических характеристик биохимических процессов, имеющих неэнергетическую природу. Живые организмы, которые к этим правилам поведения не адаптировались, просто отбраковываются эволюцией…»

Сейчас, прочтя его вместе с вами, чувствую необходимость в некоторых разъяснениях…

Вы, конечно, слышали о свободных радикалах. Молодцы… А я о них услышал лет за двадцать до вас, когда термины «свободные радикалы» и «антиоксиданты» были еще неизвестны широкой публике, и их употребляли только геронтологи. Зато сейчас многие знают, что свободные радикалы – это плохо, они вызывают болезни и старение, а антиоксиданты – хорошо, они замедляют старение. У публики всегда самая свежая и проверенная информация…

Если взять какую-нибудь рекламную бумажку очередного чудо-средства от старения, продающегося в аптеке и при этом «не являющегося лекарством», в ней можно прочесть нечто вроде такого: «Почему сегодня так много умирает молодых людей? Учеными доказано, что причины кроются в свободных радикалах… Свободные радикалы – это агрессивные молекулы с неспаренным электроном. Они легко вступают в химические реакции и атакуют все, что попадется им на пути… Установлено и признано во всем мире, что основной механизм старения организма и различных заболеваний связан с разрушением клеток под действием свободных радикалов, образующихся в процессе жизнедеятельности».

Бумажка эта рекламирует очередной антиоксидант на основе селена. Ее мне подарил возмущенный Чибрикин:

– Я знаю этих ребят, – поделился он тогда. – Это физики обнинские. Они всю жизнь в своем ящике занимались разделением изотопов для атомной промышленности, получали химически чистые вещества, и у них скопился избыток селена. Что с ним делать? Вот и решили его продать. Подвесили к селену какую-то органику и выбросили на рынок в таблетках.

Я, помнится, махнул рукой и потянулся к варенью:

– Да бог с ними. Главное, чтобы не вредно для здоровья было. Давайте лучше вернемся к нашим циклам – экономическим и биологическим…

– А это напрямую касается циклов! Потому что именно свободные радикалы являются теми приемниками, через которые внешнее поле нами управляет… Давайте для начала разберемся, как работает человек. Он кушает крупные органические молекулы и вдыхает окислитель – кислород. То есть работает, как автомобиль, только автомобиль сжигает с помощью засасываемого воздуха бензин, а человек – еду. С помощью кислорода в организме идет медленное сжигание поглощенной органики. В результате этого процесса окисления получаются продукты сгорания и энергия – как в печке. Это в самых общих химических чертах. А теперь – что происходит с точки зрения физики…

В ДнепроГЭСе энергию производит поток воды, падающий с высоты. А в живой клетке энергию производит поток электронов, падающих в потенциальную яму – с высокого потенциала пищевых молекул на низкий потенциал кислорода. При этом и излучаются кванты энергии.

Свободный радикал – это готовая к реакции молекула, у которой на внешней электронной оболочке есть неспаренный электрон. Свободные радикалы осуществляют электронный транспорт в организме, они – вагончики, которые везут электроны к месту реакции. Грубо говоря, человек питается электронами. Просто их доставка устроена довольно сложно, и аккумулирование доставленной в организм энергии тоже. Те самые кванты энергии, которые излучают электроны при сжигании пищи, накапливаются в особых органических аккумуляторах квантов – молекулах аденозинтрифосфорной кислоты – АТФ.

Так что свободные радикалы – штука для организма нужная, – поднял палец Чибрикин. – Количество свободных радикалов можно померить с помощью ЭПР – установки электронно-парамагнитного резонанса. Сунули в прибор каплю крови или кусочек ткани – записали спектры, по которым можно определить количество свободных радикалов в клетке. Так вот, в опытах, проведенных и у нас, и за рубежом, было обнаружено, что концентрация свободных радикалов в организме меняется в зависимости от времени суток.

– Ничего удивительного, Виктор Михайлович! Ночью человек спит, днем бегает, вечером зевает. Разные режимы работы организма. Не зря же кровь и мочу по утрам на анализы берут. Про биоритмы давно известно.

– Правильно, биоритмы существуют. Это и странно. В человеке триллионы клеток. Кто же дает команду клеткам синхронно повышать или понижать количество свободных радикалов? У человека много разных органов, то есть живые клетки, разные по своим функциям, и свободные радикалы в них различны по своей молекулярной структуре, но их поведение во времени организовано как в едином, хорошо сыгранном оркестре. Кто дирижирует этим оркестром?

– Мозг, я думаю. Он же у нас руководящий центр.

Чибрикин щелкнул пальцами.

– Поначалу мы тоже так думали – мозг. Но потом открылись странные факты. В аорте, изолированной от организма и погруженной в физиологический раствор, синхронно менялась радикальная активность – это зарубежный опыт. Мы проводили опыты с печенью мыши, и получили тот же самый эффект: клетки печени играют, как слаженный оркестр, – синхронно увеличивают и снижают выработку разных веществ. Больше того! Итальянцы проводили опыты с клетками, вообще друг с другом никак не связанными, – брали отдельные клетки, плавающие в питательном растворе. И оказалось, что все они повышают и понижают радикальную активность синхронно! Кто или что дирижирует этим процессом?

Оказывается, синхронизирует работу клеток внешнее магнитное поле Земли. Только оно может непосредственно проникать на уровень каждой клетки. Мы все купаемся в магнитном поле. Но тогда в клетке должны быть некие антенны, воспринимающие внешний сигнал! Что вообще, с точки зрения физики, может воспринять магнитное поле? Магнитный момент. А он как раз есть у свободного радикала. Свободные радикалы благодаря неспаренному электрону обладают парамагнитными свойствами и потому могут чувствовать магнитное поле. То есть свободные радикалы и являются теми антеннами внутри нас, которые воспринимают управляющее воздействие.

– Обычно в таких случаях противники этой точки зрения говорят, что магнитное поле Земли ничтожно и влиять на нас не может.

– Средняя напряженность магнитного поля Земли составляет 0,5 эрстеда, в Москве она равна 48 000 нанотесла или 0,48 эрстеда. А суточные колебания напряженности, которые, собственно, и дирижируют нашим клеточным оркестром, составляют примерно 1 % от фонового значения. Вот эту ничтожную величину и улавливают свободные радикалы живых клеток. Если посчитать энергию взаимодействия электрона с полем, то получится абсолютный мизер. Вот только энергетические соображения здесь неуместны. Это не энергетическое воздействие, а информационное. Я могу попросить вас встать, и вы встанете, хотя энергии моей звуковой волны не хватит даже на то, чтобы нагреть ваше тело на миллионную долю градуса. Но вы, вставая, затратите на три порядка большую энергию. Как я это сделал? Просто попросил. Энергия для действия уже была запасена в вашем теле заранее. Я просто отдал команду на выполнение. Принцип реле.

– Но поскольку мы находимся на внешнем управлении, возникает резонный вопрос: представьте себе, что люди прилетели на Марс или на Луну, где магнитного поля нет. Что будет с ними?

– Сразу люди не умрут, конечно. Точно так же, как не сразу дезорганизуется жизнь в стране при отмене сигналов точного времени. Зачем вообще по радио передают сигналы точного времени? Энергия в этих сигналах ничтожная, но они синхронизируют жизнь в стране. Выключите сигналы точного времени. Вроде бы ничего страшного не случится. Но постепенно, постепенно накопятся ошибки. И вот вы пришли на вокзал, а поезд ушел, потому что у вас одно время, а у машиниста – другое. Для большой многоклеточной системы под названием организм тоже нужна общая, внешняя синхронизация по времени. Если ее нет, постепенно будет нарастать рассогласованность в действиях триллионов клеток: печень будет действовать вне согласования с желудком, а отдельные клетки печени и других органов – друг с другом. Думаю, ничего приятного это не сулит.

Но, повторю еще раз, – Чибрикин отложил ручку, которой рисовал на черновиках закорючки, – здесь есть одна тонкость, о которой не подозревают химики и физиологи, – магнитное поле влияет не на результат, а на скорость прохождения химических реакций в организме. На то, как быстро идут энергетические процессы в клетке. При некоторых болезнях это очень важно. Так что ЭПР-анализ я бы внедрил в медицинскую практику наряду с анализом крови и прочими анализами… Перспективная вещь! Раньше кроме физиков никто не понимал, что такое ядерно-магнитный резонанс. А теперь на основе ЯМР стали делать такие штуки, как томографы, – прекрасное средство диагностики. ЭПР ничуть не хуже. Если, скажем, простой анализ крови показывает, какое количество гемоглобина содержится в крови больного, то ЭПР-анализ на свободные радикалы покажет, какого качества этот гемоглобин. Да и вообще, открываются замечательные перспективы – можно лечить болезни воздействием магнитного поля, тонкой подстройкой, так сказать.

…Через два года после смерти Чибрикина я встретился с одним хитрым дядькой, тоже бывшим физиком, который вместе со своей командой занимается тем, что производит оборудование для лечения болезней электромагнитным полем: его ребята в лаборатории подбирают резонансные частоты, которые благотворно воздействуют на различные органы и системы организма и неблагоприятно – на микроорганизмы внутри него. Испытания, как это водится в медицине, проводили в том числе и на кроликах. И, рассказывают, однажды нашли такую удачную частоту, при облучении которой кролики через несколько минут теряли сознание. Причем энергия излучения была ничтожной, так что никакого «силового» воздействия на мозг оно оказать не могло. Воздействие было именно информационным. Вот это я понимаю – внешнее управление!..

И этим «свободный радикализм» не заканчивается. Помню блестящие глаза Чибрикина, расписывающего красоты своих исследований на стыке физики и биологии.

– Между прочим! – поднял палец Виктор Михайлович. – Сегодня стало модным говорить о нанотехнологиях. Голубая мечта нанотехнологов – запоминать и передавать 1 бит информации с помощью всего одного электрона, локализация которого в пространстве может быть задана всего одним атомом… Простите, но такая задача решалась нами 30 лет назад, когда нам прикрыли эксперименты! Ведь свободный радикал – это как раз носитель одиночного – неспаренного – электрона. В эксперименте мы, измеряя по факту число радикалов, читаем количественную информацию, которую природа записала одним электроном в живых системах. Причем физика этого явления значительно богаче, чем предел мечтаний нанотехнологов: электрон в радикале, как правило, локализован на одном атоме, но атомы могут быть различными. То есть информация, записанная в живых системах, разноплановая. Природа ушла много дальше мечты нанотехнологов, она разработала и внедрила в живых системах безупречный механизм передачи одноэлектронной информации…

Ладно. Уйдем теперь от молекул на макроуровень. На уровень экономики. Цикличность внутри человека зависит от внешних электромагнитных циклов, которые он ловит на «рецепторы» радикалов. А на что ловит циклы экономика? Не являемся ли мы своего рода «рецепторами экономики», ее «неспаренными электронами», воспринимающими циклы?.. Моя жена всю жизнь работает с детьми и утверждает, что дети год от года меняются. И нынешние девятилетние не похожи на прошлогодних девятилетних, поэтому с каждым новым поколением приходится применять уже другие педагогические приемы. Неопытный глаз этого не заметит, для того чтобы уловить подобные отклонения, нужна большая статистика или большой опыт работы с детьми. А еще наблюдательность, потому что слишком уж велик разброс свойств внутри поколения по сравнению с не очень большим сдвигом между поколениями.