Текст книги "В пламени слов сердце горит…"

В пламени слов сердце горит…
Александр Анатольевич Новожилов

© Александр Анатольевич Новожилов, 2023

ISBN 978-5-0060-8100-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Александр Новожилов

В пламени слов сердце горит
Избранное

Новожилов Александр

Автобиография (шуточная)

Провинциальный гость столицы – Российской, северной, родной.

И надо ж было приключиться: Ретировался я домой!

Все обошлось – живу, не чаю, Обыкновенный невельчанин. Случись иначе, неизвестно – Могло и скиснуть моё тесто? А так слыву орлом-поэтом – Версификатор, в общем, это.

Родился: ясли, сад и школа – Пишу не ради протокола.

Минуло девятнадцать лет: Здоров был и богат поэт. Лихая мчала колесница Меня туда, куда явиться Я не мечтал все эти годы, Тогда я стал иной породы: Особые осанка, взгляд,

И обстоятельствам всем рад. Недолго длилось моё «счастье», И виноват в том сам отчасти: Бурленье сердца молодого – Вдруг стал я не совсем здоровым, А дальше – больше, сил уж нет, Короче, заболел поэт.

Больницы, горькие лекарства – Ни следа прежнего от барства.

Шли годы. Я всё реже, реже В столице северной гостил.

Чуть свет в окне моём забрезжил,

И я столицу навестил.

Всё там вокруг немым укором: Как получилось, что так скоро С коня свалился и упал,

А попросту – для всех пропал?! Тогда во цвете зрелых лет Припомнил: я же ведь поэт!

Уселся крепко на Пегаса, И не было такого часа, Чтоб о стихах не думал я, Поэтов книги теребя.

Исчезли прежние забавы,

Стал одинок, без всякой славы. Живу, другому невдомёк, Какой достался мне урок.

Болтали разное, но знаю: Сам ничего не понимаю.

В больницах много говорили: Потише быть, и чтоб не пили Ни водки, ни вина, ни пива, И всё тогда пойдёт красиво. Я долго мучился пороком – Без алкоголя жизни нет,

Но всё до срока, уж до срока И, наконец-то, трезв поэт. Мелькали дни мои и ночи, И часто не хватало мочи

Дышать, жевать и двигать ноги. Откуда было ждать подмоги?

Лекарства горькие я пью

И бесконечно жизнь люблю! 2009

Вдруг разом все часы остановились. Вновь без ответов тайны Бытия.

Ты бредила, как будто бы влюбилась, Но холоден и строг остался я.

Спокойствие средь бури сохраняя, Избегнув погружения в туман, Законы реализма сознавая,

На то похоже, что любовь – обман?! Она своими чарами заманит,

Она сплетёт невидимую сеть, Она влечёт, терзает и дурманит.

Ты загораешься, но можешь и… сгореть!

* * *

Совершаю попытки высечь огонь Из русской печальной души.

А друг молвит: только святого не тронь. И ещё: никуда не спеши.

Я деньгами сорил. Двигал «пешек», «ферзей». Пел и пил. Был счастливым сполна.

Ну, а после сбежал от столичных огней В мир лесов, где царит тишина…

Слова любви я собирал, Как милостыню на паперти. И без разбора в душу клал Все поцелуи и объятия…

Казённые Лешни

Как и раньше, не могу мечтать, Что опять поедем на турбазу.

Там… лесные тишь и благодать, Там… мы были три счастливых раза. Всё цвело и пахло лишь для нас,

И пьянил в бору сосновый воздух. Каждый проведённый вместе час Для двоих влюблённых будто создан. Пролетели чудные деньки, Наступила горькая разлука.

Почему-то дали далеки,

И стихи родятся только в муках.

Если счастлив, об этом не знаешь: Всех мгновений отмерянных лет Ты значенье тогда понимаешь, Когда счастья с тобой уже нет!

Не укусишь свой собственный локоть – Счастье было, но очень давно.

Мёд исчез, пропал даже дёготь,

И теперь что с тобой – всё равно!

И встречаешь рассветы поникший – Нет задора и нету огня!

Тише! Сделайте музыку тише! – В душе кошки скребут у меня! Но что самое странное в мире, Счастлив ты и сейчас, и всегда! Пальцы сами касаются лиры,

И сияет на небе звезда!

Уезжает поезд, уезжает… Как бы зацепиться за вагон?

Но надежда с каждым мигом тает: Опоздав, сажусь я на перрон.

Так я и остался – не уехал. Те, кто захотели, уже там. И одна осталась мне утеха:

Посвятить всю жизнь свою стихам. Вот вокзал, вот поезд – что ещё же? Я с билетом, но… не суждено.

Кто б сказал, на что это похоже? – Трагикомедийное кино!

Человеку нужны и объятья любимой, И богатство, и слава, и юности жар.

Со слезами, улыбками мчится всё мимо, Обгоняя меня и спеша на пожар.

И страданье, и счастье ниспосланы свыше, Срок пришёл – утомился перечить судьбе. Говорю, но никто почему-то не слышит, Хоть «и это пройдёт» – так шепчу сам себе.

Может, то суть усталость от жизни крикливой? – Отдохнуть бы. С утра посмотреть на восток.

Я стою у реки. Книзу клонятся ивы,

И в душе распускается счастья цветок.

К приходу Музы всё готово: Листок бумаги, карандаш. Пасётся во поле корова – Такой вот за окном пейзаж. Я Музу жду, как ждут невесту Или невеста жениха.

В душе освободилось место Как раз для нового стиха.

О чём он? – сам пока не знаю, Желательно повеселей.

С трудом, но всё же вспоминаю Где познакомился я с Ней? – Как с Музой я соприкоснулся? И закружилась голова,

В ту пору мысленно вернулся, А там слова, одни слова…

21 февраля 2009 года. Памяти нашего Сэма…

Я друга потерял четвероногого, Бежал куда-то по дороге он.

Подбит автомобилем безвозвратно, И утешения звучат невнятно!

Я слёзы лил, тащил на санках тело, Вокруг зима и всё заиндевело.

Что делать мне? Так больно! Помогите, Сознание мое угомоните!

Был друг мой очень ласков и участлив, Самим собою принося лишь счастье. Я друга потерял четвероногого,

Бежал куда-то по дороге он…

Хоть мучайте, хоть бейте, хоть пытайте, Крошите винегретом нас на части! – Не воспротивимся, но только дайте Простого человеческого счастья!!!

Столяр сто лет назад

У столяра много работы:

То рамы, то двери, то гроб. Приходят людей к нему «роты», И даже поэт, врач и поп.

Поэту для творчества – столик, Попу – краснодревый киот.

Поп ласково столяра молит, Стирая с лица платком пот. Врачу – костыли для больного, Больной будет снова ходить.

Ничто под Луною не ново,

Приелся вопрос: «быть – не быть?». С темна до темна «пашет» столяр,

А люди идут и идут.

Ему б из подвала на волю,

Но врач, поп, поэт тут как тут!

Приснился сон: я в серпентарии, И напеваю кобрам арии.

Никак мне не пошевелиться, Такое может лишь присниться! Веселым пение не назовешь, Но жить охота – потому поешь. Не выйти никуда, не убежать,

Одно осталось – только ожидать: Когда всё это гадам надоест,

И я покину проклятый «насест»! Уметь еще бы вылезать из кожи:

Ведь мы порой со змеями так схожи…

Нахожусь как будто бы в тумане: Ничего не видно впереди.

Но упорно кто-то меня манит, Говорит в душе: «Иди, иди!». Я прислушался к его совету, Хоть ни зги в округе не видать,

Никого не привлечешь к ответу, Если вдруг придется пропадать. Будь что будет: движусь понемногу, Я шальной – авось и пронесет?!

Но никто не показал дорогу, И не знаю, что же меня ждет?!

Может мне не «нашуметь» в веках, Может быть, народ меня забудет. Душу я свою отвел в стихах;

Ну, а дальше? – Дальше будь что будет! Большинство забыто навсегда,

Cреди них немало и великих! Несомненно, жалко их труда. Стёрло время имена и лики! Обществу плевать на этот труд,

Отправляется он попросту на свалки! Так у нас таланты берегут,

Сплошь вставляя им в колеса палки…

Неизвестно: стоит жизнь прожить? Будь то в суете или не всуе.

Быть, ну, а потом не быть —

О бессмертии сознанье не тоскует. Принимаю все как есть и жду,

Жду подсказки. Может быть, напрасно? У меня все время на виду

Солнце днем, а ночью месяц ясный. Неизвестно: стоит жизнь прожить? Я таких вопросов не решаю.

Быть, ну, а потом не быть – Согласитесь, разница большая!

Вечности мотив в душе играет. Очень жаль, но слабоват я в нотах. Жизнь моя как свечка догорает, Проходя в бессмысленных заботах. И не слышит ухо, слепнет око,

А душа грустит под небесами. Крайне мало в жизни нашей прока, Так бездарно прожитою нами…

И за величие, и за ничтожество,

И за потерь горчайших множество, За счастье, за страдание,

За недопонимание – За всё я благодарен —

Простой российский парень. И за достаток, и за нищету, За поэтическую маету,

За то, что был я призван К нелепой чудной жизни. За всё я благодарен —

Простой российский парень.

В библиотеке среди классиков «стою». В душе моей захолодело:

Тут налицо как песни я пою, Владею ли стихосложенья делом?! Жуть страшная – какие имена!

Еще недавно у ларька пивного Не мог представить даже сна, В котором ценят мое слово.

Но срок пришел, и новые стихи Текут, как пиво у ларька того же. Наверно, так смываются грехи? И на идиллию история похожа.

Невельская земля

Здесь нету гор, нет водопадов тоже, Но перелесок, тающий во мгле, Чужих природных прелестей дороже: Ведь я живу на Невельской земле!

Стоят ряды вечнозелёных сосен, Берёз, ольхи, осин и тополей.

Зима, весна, а после лета – осень Для сердца краше и всего милей! Озёрный край, о, как тебя люблю я! Речушек бег – твой бег времён и вех, И Невельскую землю поцелую

Как самую красивую из всех!

Когда ничего не исправишь – Под гору несущийся воз!

Не сладишь с ним, не управишь: До боли, до крови, до слёз!

И вожжи впиваются в руки,

И мчит лошадь, в бездну скользя! Казалось мне раньше – вот муки, А вышло, что это стезя!

Вся жуть и хмарь куда-то испарились, Я вновь союзник счастья и любви.

Все бредни, испугавшись, удалились, И не терзают помыслы мои!

Трава зелёная, а солнце ярко светит, Ты воздухом бодрящим опьянён!

Кто нагонял тоску, сполна ответит: Его повесим на высокий клён!

Чтоб он висел, хандру напоминая, И вызывал улыбки у людей,

А жизнь-то полосатая какая,

И лучше Воскрешенья нет идей! С чего берёзы наши пожелтели? – Настало бабье лето, дело в том.

Вот мы ползли, а после полетели, И не жалеем больше ни о чём!

Чуть хромающей походкой Дефилируешь в лабаз.

За закуской и за водкой – Вот уже который раз!

Непонятная погода:

Дождь и солнце – вид чудной. И в любое время года

Водки мало заводной! Утром веки поднимая,

Вспоминаешь прошлый день, Всё на свете проклиная,

Как трухлявый старый пень! Жизнь течёт, сменяя вехи, Водка льётся прямо в рот!

Вот такие, брат, орехи

В твой заросший огород! Что поделаешь с бурьяном? Мне пора на стадион!

Был вчера ужасно пьяным, А сегодня в спорт влюблён:

Бег, прыжки, метанье диска, Волейбол, хоккей, футбол.

К стадиону путь неблизкий – Еле-еле я дошёл!

Мускулистый, трезвый, свежий – Как античный Аполлон!

В мышцах радость, в сердце нежность – Что наделал стадион?!

В душе копаю, словно экскаватор, Так странно: многое нарыл.

В «раскопках» этих лучший навигатор – Стыда неукротимый пыл.

Шальная молодость бесповоротно Определила нынешний удел.

Засел за размышленья очень плотно, И как-то год за годом постарел.

Чего добьюсь? Сейчас уже не знаю. Зачем? Пустой вопрос – не до него. И каясь, вспоминаю, вспоминаю Проступки прошлых лет до одного!

Александру Селезнёву

И снова в юность окунулся с головою: Мне позвонил мой закадычный друг. Пахнуло вдруг чудесною весною

И разомкнулся ненавистный круг! Я вновь охвачен мыслями живыми, Вдыхаю воздух дружбы и любви, Словами сыплю очень дорогими, Наружу чувства выплеснув свои!

Почитав Гамлета

Вражда в крови, в душе и теле, В любви и дружбе, даже сам Себе ты враг на самом деле – Вот повезло родиться нам.

В любой на свете колыбели Среди эпох и разных вех

Всем детям мамы песню пели:

«Ты – лучше и красивей всех!». Мы все хорошие, и что же?

Среди эпох и разных вех

Все времена, увы, так схожи – Вражда в тебе, в других, во всех. Редки минуты примиренья – Борьбы затишье темных сил.

Живет надежда – есть мгновенья, Когда весь мир дружил, любил!

* * *

Все хотят окультурить проклятый сорняк, Губят дикости жизнеспособность; Человеком почти стал вчерашний чувак, Замахнулся на богоподобность.

Окультуренный злак очень хрупок и слаб, В нем невежество с истиной дружит;

Вот сорняк выясняет, что злой он и раб, А свободным и добрым быть нужно.

Заболел наш сорняк – вся культура не впрок – На просторы бы, в чистое поле;

Сообщили ему: «в жизни властвует рок!», Был сражен он культурною долей.

Спит и ест, как и прежде, мечтает созреть, Проросли в нем культурные корни; Информацию счел «всё должно умереть!» Чересчур радикальной и черной.

Но селекция все же наука – сорняк Диких свойств уступил в половине; Человеком почти стал вчерашний чувак, В мрачном прошлом дикарь неповинен!

В. С. Высоцкому

Зачем он пел – никто не знает, Не мог не петь, и связки рвал! Теперь навечно пребывает

В сердцах людей его вокал!

И голос будит в каждом жажду Острее чувствовать полет!

Всего лишь раз живем – не дважды, А он как пел, так и поет!

С. А. Есенину

В пламени слов сердце горит – С вами Есенин Сергей говорит. Ярко горел, и не погас

Свет его чудных, смеющихся глаз. Только, как он, нам не грустить,

Так не любить, не страдать, не простить! В зареве дней сердце горит —

С вами Есенин Сергей говорит…

А. С. Пушкину…

Родись я в твой державный век, То даже б не был человек: Лошадкой – в тройке ездовой, Среди собак – простой борзой! Но души к свету ты влечешь – Через века нам всем поешь!

Я осенюсь твоей судьбой, И лучше слышу голос свой!

 
Бабушке
Марии Карловне Соловьевой (27 июля 1916 – 22 июня 1985)
 

Ты – воплощение кротости, света, Тихой любви, деликатности чувств… Великолукский задумчивый ветер Мне навевает чудесную грусть!

Память храня о денечках с тобою,

В тридцать с лишком ковыляя вперед, Я ищу силы смириться с судьбою,

Но не найти их пятнадцатый год! То, что впитал от тебя, я растратил, Мрачные думы терзают меня…

Глупость, невежество, мелкие страсти, Вечные поиски светлого дня!

2006

Памяти безвременно и трагически ушедшей

из жизни родной тёти Ирины…

Ты избежала ужас мук,

Но стала недоступна радость! Тепло души и детских рук Теперь тебе уже не благость! В необъяснимости порыва, Став неприступной в небесах, Так за собою дверь закрыла,

И сердце превратилось в прах! А мы, скорбя, весну встречая, Понять не в силах тяжесть мук! Самим себе же отвечая

Теплом души и детских рук…

Взгляд в небо бесплатный, Небо прекрасней всего!

Жутко таинственно и приятно Молча смотреть на него.

Все мы под ним веселимся и плачем, Любим, ревнуем – живем.

И оттого наши все неудачи – Мы не нуждаемся в нем!

Ну, а когда вдруг проснется желанье Небо увидеть, в тот миг

Все для тебя оживет мирозданье, И прояснится твой лик!

Мои вчерашние строчки умерли; Смотрю, а бумага истлела.

Мы вчера правильно думали, А сегодня – другое дело.

И в окно дует утренний ветер, Он свеж, ему все равно, кто мы. Ты вчера на вопрос свой ответил,

А сегодня не отличить свет от тьмы. На минуту приходит счастье

Или такое состояние.

Я – это я, но только отчасти, Я – это иллюзия сознания.

И по-глупому верю, что знаю,

Вчера знал, а сегодня – другая пора. И мне кажется, я – играю,

Но помимо идет другая Игра. А Игра та вне наших правил, И рассудком того не понять, Я наивно вчера это славил,

А сегодня готов проклясть.

Но сегодня станет таким же вчера, И живые строки истлеют.

Мы играем, но это не наша Игра, И в Игре этой нас не жалеют!

Пристань людская, обитель Кружится и вздыхает.

Жизнь – самый строгий учитель Новый зачет принимает.

И в плену мнений и счетов Вертишься вместе с Землею; Прошлое сданных зачетов Всё это время с тобою.

Малая толика счастья Сердце твое умиляет. Цельность на дробные части Кто-то в уме рассекает.

Снова мечтаешь у стойки, Водки проклятой напиться; В общем, достаточно стойко Перед тобой те же лица!

Мне не окончить романа, Как-то не ставится точка. Радуюсь самообману:

Жить и любить в каждой строчке!

И поглотит собой Забвенье: Улыбки, поцелуи, смех… Остынет след, утихнет рвенье – Эпох забвение и вех!

Где так заливисто звучало, Царит, насупясь, тишина… Своим накрыла покрывалом Забвенной жизни звук она. И только надписи на плитах О поцелуях говорят… Забвенья тема не избита —

Молчит собой могильный ряд! Перед тобой гранитный камень,

«Слышны» слова, и плач, и смех; Стоишь, как будто в дивном храме – Среди эпох и разных вех!

И ты вздохнешь, осознавая, Забвенья чувство испытав, Весь мир душою обнимая, Так сердцем тлена не приняв!

Привыкли мы терять Нещадно, безвозвратно. Всё в жизни промотать, Потом вернуть обратно! Привыкли мы любить На высочайшей ноте, Не умирать, но жить

В крови, болях и поте! Привыкли мы терпеть – Не обращать вниманья; Умеем не хотеть,

Когда сильно желанье! Терять, любить, терпеть… Чего-то не хватает?! – Привыкли мы смотреть, Как птицы прилетают, Как поле колосится, Течет в реке вода.

И видится, и снится: Что МЫ и НАВСЕГДА!

Мне порой, как всем, не спится ночью, Темнота вокруг – хоть глаз коли.

Мужество нашлось не ставить точку: Числюсь просто жителем Земли.

Мы расстались. Много лет минуло. Вспоминаю изредка тебя.

Лучше я березки расцелую, Лес с ручьём я буду жить любя. Не хотела ты моей мороки – Кредо моё в жизненной игре:

Быть, во-первых, нищим, одиноким; Во-вторых, понятным детворе.

Чем трагичнее судьба поэта, Тем ценней в истории Земли. Света, я прошу вас, дайте света:

Темнота вокруг – хоть глаз коли!

Я мог бы петь гораздо больше, Чем пел, да и пою.

Играть острей, нежнее, тоньше Мелодию свою.

И бьюсь над тем, но не дается Пропеть, как я хочу!

Смотрите: в небе птица вьется, А я с ней не лечу!

Я не лечу навстречу звездам, Как сам того хотел,

Но, может быть, еще не поздно Принять и свой удел?!

Миг пройдет и покроется строчками лист, Станешь ты, как младенец, невинен и чист. Красота выражения мыслей и чувств —

Все слова зрелым плодом срываются с уст. Мир поэзии древний, как сам человек, Отражает ритмически жизненный бег.

Но, к несчастью, как ни был бы слог твой хорош, Изреченная мысль есть все-таки ложь!

Памяти Сергея Болаздыни

Для нас очевидно: ты – это ты,

По-другому мы просто не мыслим. Серёга, тебя «окружили» кресты, Как в компьютере мысли зависли!

Стало больно, что мало вниманья, тепла Мы порою тебе уделяли.

Жизнь искрилась, бурлила, бежала, текла, И казались далёкими дали.

Время лечит: на сердце смягчилась та боль, И опять стали дальними дали.

И опять растворилась в движении соль, Соль от слёз – слёз от горькой печали… Тебя нет, и не будет такого, как ты – По-другому мы просто не мыслим.

Серёга, тебя «окружили» кресты – Как в компьютере мысли зависли…

Зима невеста

Переливаясь, блестит на солнце Ковром раскинувшийся снег.

Глаза прищурив, чрез оконце, Я вижу гладь студеных рек!

Во сне прекрасном, наяву ли?! Морозным воздухом напьюсь… Ветра январские шепнули,

Что на самой Зиме женюсь! Стройна невеста, величава – Пленяет дивной красотой!

Со мною ледяная пава Ступает девицей простой!

И брак нам радость обещает – Невеста душу мне целит!

И чистотою освящает, Своею твердостью манит!

Прозрачным духом я напоен – В уме нет места для забав!

Невестой чудной успокоен – Исправлен мой безумный нрав! И мы с красавицей Зимою Огонь в сердцах своих храним! К чертогу счастья и покоя

В любви снежинками парим!

Повторимо всё – по кругу Ходим. Кто-то водит нас?! Совесть – верная подруга, Почему-то через раз!

Просыпаясь рано утром, Твердо чувствуем душой: Не от денег с Камасутрой Нам с тобою хорошо!

Не от внешних впечатлений, Не от прибыли, утрат Возникает ощущенье,

Когда счастлив ты и рад! Сердца ласково касаясь, Счастье тихо говорит:

«Посмотри, как я рождаюсь – Не снаружи, а внутри!».

У каждого Богом отпущенный срок. Прожить его нужно красиво.

Неважно притом, если каждый не смог, Из жизни своей сделать диво.

Но есть и такие, кто птицей парил В самой высоте поднебесной.

Он так обо всём, что познал, говорил, Как пел расчудесные песни!

Юность – это санаторий Для любой больной души. Если постучалось горе,

Её вспомнить поспеши.

В ней сокровище сокрыто, Для души твоей бальзам. Эта тема не избита —

Стоит вспомнить юность нам!

Что судьбой отпущено – Всё переживёшь.

Как же ты запущен, Но зато поёшь.

Кошка когти точит, В лапах соловей!

Соловью нет мочи От стальных когтей!

Я разговаривал с ручьём, Окидывая взглядом местность. И мы в лесу с ручьём вдвоём Весну тогда встречали вместе. Ручей шептал о журавлях,

А я внимал тому рассказу. В моих душевных закромах Светлее как-то стало сразу. Но даль зовёт – и я в пути.

Ручей журчит, ручей остался. Но вновь его смогу найти:

Я ненадолго с ним расстался!

Реальность колется на части. Во рту у жабы – роза.

Ну, где же, где же моё счастье? Мала, наверно, доза?!

Но сколько б «химии» не принял, Счастливее не станешь.

А цвет у неба синий-синий, Когда на небо взглянешь…

Любомирову Володе

Своих стихов не узнаю, А в зеркале – себя,

Но я пою, пою, пою И помня, и любя!

Пускай всё рушится вокруг – Жива любовь во мне

К тебе, старинный школьный друг, В лесу и тишине…

Как не потеряться средь великих? Как свои, свои мне песни петь? И великих предо мною лики Призывают радостно гореть!

Все они своё уже отпели – Славны много, много лет спустя. Как же, как же так они сумели? – Задаю вопрос не первый я.

Стать любимым для ДУШИ народной: Эх, задача эта непроста!

Будь же мне звездою путеводной Та, что всем по вкусу – КРАСОТА!!!

Я смотрю на огонь,

В огне плавится сталь. Мой единственный конь Ускакал в свою даль.

Сам ищу его год, Неизвестно какой. Вдруг нашел коня: вот! Только этот другой!

Дождь в окно бьет весенний раскосый. Заплетается время в косы.

Кто плетет их, увы, я не знаю, Ход часов без тоски принимаю. Без тоски об утраченном детстве, Юным отроком тоже был.

Среди всех мировых бедствий Шум хронометра мне не постыл. Хоть и юность моя отшумела,

И сейчас, как заброшенный сад, А назад двадцать лет птица пела Все на тот же веселый лад.

Не пытаюсь теперь перечить – Мир таким не я создавал.

Мне приятны и утро, и вечер, Их такими еще не знал,

Их такими еще не видел – Солнце светит Бог знает как! Я простил, кто меня обидел – Мне и легче, и проще так.

Стало меньше веселых желаний. Время, время, что делаешь ты? Не убавилось только исканий Мира Истины и Красоты!!!

Песню сложил для своей любимой, Верил: её я встречу;

Женщины все проходили мимо,

Но вдруг однажды в июльский вечер Птица в окошко ко мне постучала – Понял я: знак это будущей встречи, Но для любви одной песни мало, Так что об этом не может быть речи.

Стал думать, где тут сокрыта отгадка: Чтобы с любимою рядом и вместе?! И предвкушение близости сладко,

И ожидание встреч интересно! Но я остался один, без любимой, И не совпало моё предсказанье. Женщины все проходили мимо,

Сам ни одной не назначил свиданья!

Из мрака выплыла Любовь – Душа моя трепещет.

Бурлит, как в молодости, кровь, И сердце жизни рукоплещет!

Растаял лёд, зажёгся свет, – Вся жуть исчезла махом.

Я вновь чудак, я вновь поэт, Я парень вновь рубаха!

Меня любивших потерял: Их больше нет на свете! Себя в глуши замуровал, Чтобы не кануть в Лете! Пою я в праздной тишине И рабски повторяю:

Коль нету истины в вине, Где истина? Не знаю!

Луна лезет ко мне целоваться, Но я солнышка ясного жду.

Если честно в любви признаваться, То, пожалуй, накличешь беду.

У любви, не к примеру медали: Сторон столько, что не перечесть. Вы чего-то другого желали? —

В Интернете, наверное, есть…

Мы забывали про реальность, Витали неизвестно где.

Прости, читатель, за банальность: Так испокон веков везде – Дыхание, сердцебиение,

А мы наедине, вдвоём. Какое это наслаждение… Как много сказано о нём…

День или ночь – не так уж важно – Всё преходяще – ce la vie! —

Удар держали мы отважно, Тот роковой удар любви!!!

Я затормозил пред самым краем – Жадно воздух лёгкими я пью.

Бредил я Небесным раем,

А вообще любую жизнь люблю. Кто? Зачем? Увы, не известили:

Дали жизнь – как можешь, так живи. К счастью моему – меня простили:

«Амнистировали» по любви! Неизвестно, сколько же осталось? Можно поскользнуться на краю… Жизнь мне любопытная досталась, Как и песни те, что я пою!

Куда-то исчезает вдохновенье? Капризно чересчур оно порой.

Я не кричу: «Остановись, мгновенье!». Ведь Музы драгоценной нет со мной! Я заманить Её угрозами пытался,

Но слышал только дикий свист в ответ, В самом себе навеки потерялся, Наверно, я не истинный поэт?!

Версификатор попросту – десятки мыслей Мне посчастливилось в свои стихи вложить, Но в них, бывает, сам не вижу смысла:

Так что же делать? Как же, как же быть?!