Текст книги "Снегурочка"

– Вина его ужасна, берендеи! – обратился царь к собравшимся. – Поругана любовь – великий дар богов. Чему Мизгирь повинен, говорите. Пусть справедливым будет приговор.

– Заставь его жениться на девице, что он обидел, – предложил Бермята.

– Да прикажи молить прощенья на коленях, а не захочет – карай так грозно, как сам решишь, – добавил Мураш.

– Мизгирь, желаешь ты свой грех загладить и взять Купаву в жёны? – грозным голосом спросил Мизгиря царь.

– Моя невеста – Снегурочка, – отозвался Мизгирь.

– Не дай ему опять позорить Купаву, светлый царь, – поклонился царю Мураш. – Надо бы Купаву спросить, сама-то она захочет ли за него пойти.

Все оглянулись на Купаву.

– Не надо мне его, – отрезала Купава. – Я любви ищу. А его любить невозможно. Обижено сердце моё. Разбито им. Я его теперь только ненавидеть могу.

Тогда царь Берендей обратился с речью ко всему честному народу. Сказал он, что поступок Мизгиря достоин смертной казни. Но в добром царстве Берендея такого закона нет. Пусть казнят его боги. А люди его, поругателя горячей любви, пусть осудят на вечное изгнание. Пусть гонят прочь от каждой двери, от каждого дома, где свято чтут обычаи старины.

Мизгирь не стал ни просить, ни прошениями оправдываться, сказал только:

– Если бы ты, великий царь, увидел Снегурочку…

Но он не договорил. Тут как раз вошли в царские палаты припозднившиеся Бобыль с Бобылихой, а с ними и дочка их названная Снегурочка. Ох, и разрядилась Бобылиха на мизигрёвы денежки! Да ещё такую рогатую кику на голову нацепила – закачаешься. Снегурочка как вошла, так и застыла на месте. Её, наивную лесную девушку, поразило богатое убранство царского дворца.

– А это кто? – спросила она удивлённо, – вон тот, в таком узорчатом кафтане, обвязка золотая и такая седая борода?

– Да это же царь! Поклонись, невежа, – ткнула её в бок Бобылиха. – Да пониже кланяйся, в пояс.

Снегурочка подошла к царю, поклонилась в пояс, и попросту сказала:

– Здравствуй, царь.

Царь Берендей пристально на неё поглядел, взял её за руку, глазам своим не веря: да бывает ли на свете такая красота!

– Послушай-ка, Бермята, – обратился он к боярину, – её краса нам и поможет Ярилин гнев смягчить. Какую жертву ему мы приготовим! Ты не подумал? Когда будем в Ярилин день все вместе мы солнышко встречать, вручим её счастливому супругу. Снегурочка, пришла твоя пора, ищи себе друга по сердцу.

Снегурочка растерялась. Кого искать ей? Где?

– Светлый царь, не знаю я кого искать, – проговорила она.

– Сердце подскажет, – улыбнулся Берендей.

– Да нет, молчит оно, не говорит, – почти что прошептала Снегурочка.

Ох, не мог этому поверить добрый царь Берендей. Стал он Снегурочку расспрашивать-распытывать, просил открыться да поведать ему, кому она навстречу шлёт улыбку, о ком когда и поплачет, а то подарит нежный поцелуй.

– Никому, – просто ответила Снегурочка.

– Да нет же! – не мог царь этому поверить. – Такая красавица – и без жениха!

Пришлось Бермяте объяснять царю, что Снегурочка любви не знает. Что ж, если правда так, что ко всем холодно её сердечко. Берендею верилось с трудом, тогда понятно, отчего Солнце, подающее тепло, гневается на берендеев. Холодное сердце для него непереносимо. Хотя бы даже в одном человеке, какой он ни будь. И мудрый царь решил, что надобно так сделать, чтоб потеплело Снегурочкино сердце.

– Кто отзовётся на мой призыв? – обратился он к берендеям. – Кто из вас сумеет Снегурочкино сердце желанием любви зажечь?

– Ох, – вздохнул Бобыль, – уж сколько их пыталось, а всё напрасный труд.

– И плакали, и плясали, да толку ни на волос не вышло, – прибавила Бобылиха.

– Так вот что, берендеи, слушайте меня, – проговорил царь торжественным голосом. – Кому из вас удастся до рассвета в Снегурочке любовь пробудить, того я награжу по-царски, Снегурочку отдам ему в жёны, и будет он лучшим гостем за царским столом на празднике Ярилы.

Все промолчали. Ни один не отозвался на царский призыв. Тогда царь обратился к Прекрасной Елене:

– Прекрасная Елена! Ты в женском сердце лучше сможешь разобраться. Ты присмотрись и укажи, по-твоему кто из берендеев мог бы свершить желанный подвиг.

– Один лишь только может легко внушить любовь девице, – отвечала она, – и это Лель!

– Какая честь тебе, пастух! – воскликнул царь.

Но Лель ответил, поклонившись, что чести он себе не припишет. Всё дело в том, что Солнышко лелеяло его ещё ребёнком. Оно и песни петь его учило. Тепло его проникло Лелю в кровь и в сердце. Оттого-то в его речах столько тепла, что девушки его за это любят слушать.

– Что ж, Лель так Лель, я и на то согласен, может, и вправду он любимец Солнца, – согласился с прекрасной Еленой царь Берендей.

И тогда Лель позвал Снегурочку с собой.

– Пойдём со мной, Снегурочка, – сказал он. – Будем вместе свивать венки, вместе с тобой встретим солнечный восход.

А затем, обернувшись ко всем, добавил:

– Я обещаю вам, берендеи, к завтрашнему рассвету она полюбит меня или другого, но полюбит. Я помогу ей в этом в угоду Солнцу и светлому царю.

Но тут не выдержал Мизгирь.

– Великий царь! – воскликнул он, – Отсрочь моё изгнанье. Огонь моей любви воспламенит Снегурочкино нетронутое сердце. А если не смогу – пусть тогда покарает меня твой закон и страшный гнев богов.

Что ж, на эти обещания Мизгиря и Леля царь согласился. Велел он всем собраться на вечерней заре в царском заповедном лесу для весёлых игр и песен. И чтобы утром, на рассвете, всем вместе встретить Солнце. Ведь появилась надежда, что снова будет оно милостиво к берендеям.

И вот вечером, как стала догорать вечерняя заря, собрались все берендеи на поляне в заповедном лесу. Вокруг поляны – деревья стоят стеной, перед ними густо растут кусты. За кустами поставлены шатры для царя и приближённых бояр. Девушки и парни в венках начали хороводы водить, песни петь. Звонко раздавалась над поляной песня, уносилась в небо:

 
Ай, во поле липонька.
Под липою бел шатёр,
В том шатре стол стоит.
За тем столом – девица.
Рвала цветы со травы.
Плела венок яхонты.
Кому венок износить?
Носить венок милому.
 

Царь, глядя на парней и девушек, радовался их весёлому гулянью. И думалось ему так: «Народ великодушный во всём велик: трудиться – так трудиться, а уж плясать да петь, так вдоволь, до упаду. Да. Так громко петь и так от души плясать может только народ честной и добрый».

– Кончается день. Скоро наступит новый. Спой напоследок, пригожий Лель, – обратился царь к пастуху.

А Лелю лестно царю услужить, да и народ потешить. Запел он звонкую, весёлую песенку:

 
Туча со громом сговаривалась:
Ты, гром, греми, а я дождь разолью.
Вспрыснем-ка землю весеннюю дождём!
То-то цветики возрадуются.
Выйдут девицы за ягодками,
Парни за ними увяжутся.
Лель, мой Лель, Лёли-Лёли, Лель.
 
 
В роще подруженьки врозь разбрелись.
Кто по кустам, кто по ельничку.
Ягоды брали, аукалися.
Милой подруженьки нет как нет,
Все-то девицы расплакалися:
Нашу подруженьку не волк ли заел.
Лель, мой Лель, Лёли-Лёли, Лель!
 
 
Встретился девушкам чуж-чуженин,
Чуж-чуженинушко, стар-старичок.
Глупые девки, с ума вы сбрели?
Что вам за радость аукаться?
Что ей за прибыль откликнуться?
Вы б по кустам-то пошарили.
Лель, мой Лель, Лёли-Лёли, Лель!
 
 
Туча со громом сговаривалась.
Ты, гром, греми, а я дождь разолью.
Вспрыснем-ка землю весенним дождём!
То-то цветики возрадуются.
Вымочим девушек-ягодниц.
Вымочим их да и высушим.
Лель, мой, Лель, Лёли-Лёли, Лель!
 

– Спасибо, Лель, – сказал Берендей. – Потешил ты царёво сердце. Потешь ещё. Выбирай девицу-красавицу, веди ко мне. Я погляжу на неё, и все пусть поглядят. И пусть она тебя за песню наградит горячим поцелуем.

– Возьми меня, – шепнула Лелю Снегурочка.

Лель сделал вид, что согласился. Только попросил её чуток в сторонке обождать, пока он всех девушек обойдёт, как будто выбирает. Не взаправду. А просто, чтоб их не обидеть.

Ах, коварный мальчишка-пастушок! На глазах у Снегурочки схватил он за руку Купаву, подвёл её к царю и перед всеми сам горячо её расцеловал.

А что же Снегурочка? Брызнули слёзы у неё из глаз от горя и стыда, побежала она к кустарниковым зарослям, там схоронилась.

А Царь, всем пожелав повеселиться, направился в сопровождении бояр к своему шёлковому шатру. И многие берендеи за ним пошли. А с ними и Лель.

Оставшись на полянке, Брусило и Курилко посудили-порядили, да и решили, что и они парни что надо, ничуть Леля не хуже, да песенки петь могут, что заслушаешься. Стали петь, да так ладно да складно, что и девушки подумали, уж не помириться ли с ними. Что, в самом деле, и они, Радушка и Малуша, тоже хороши собой. Купавы не хуже. А парни – что? И они Леля не хуже, а то подумаешь, всё Лель да Лель.

– Так миримся, что ли? – обрадовался Курилко. – Подружка есть, так сердце дома, – улыбнулся он, обнимая Малушу.

Весёлые и счастливые отправились, обнявшись, Курилко с Радушкой и Брусило с Малушей, взглянуть на царские шатры.

Снегурочка выглянула из кустов. Увидела, полянка опустела, тихонько выбралась из зарослей. Неожиданно с другой стороны из лесу появился Лель.

– Купавушка, ты здесь? – позвал он. Но замолчал. Увидел, что вовсе не Купава перед ним, а Снегурочка.

– Одна ты тут? – спросил её Лель. – А что ты плачешь? Все веселятся, песни распевают, а ты в слезах.

– А ты не знаешь, чего я плачу? – отвечала Снегурочка. – Обидел ты меня. Мне обещал, а сам Купаву повёл к царю, расцеловал её при всём честном народе. Что, разве Купава лучше Снегурочки? Что, разве я не хороша?

– Нет, хороша, – согласился с ней Лель.

– Пригожий Лель, – сказала Снегурочка, ободрившись, – народ пойдёт на встречу Солнца. Тебе вперёд идти с подружкою и запевать. Возьми меня!

– Может, и правда, взять? – сказал с усмешкой Лель. – А ты любить меня будешь?

– Я не умею, – вздохнув ответила Снегурочка. – А как настанет время, так я никого кроме тебя не полюблю.

– Ну хорошо, дождись меня, возьму, – пообещал ей Лель. – Сейчас схожу к ребятам, и после ужина вернусь.

Обрадовалась Снегурочка. Лель выберет её! И поведёт к царю на праздник. Стала она плести венок, цветочки-василёчки в него вплетать. Даже тихонечко запела песенку и не заметила, как из лесу вышел Мизгирь. Наконец-то он нашёл Снегурочку! Он так и кинулся к ней, схватил её за руку.

Испугалась Снегурочка, стала вырывать руку, а он не отпускает. Начал он молить Снегурочку, чтобы выслушала его, стал говорить, как сердце у него болит, как любит он её, ведь не мальчишка он, а вот встаёт пред нею на колени. Снегурочка ещё пуще испугалась, закричала:

– Не надо так! Зачем? Вставай, Мизгирь, с колен!

А он всё просил-упрашивал, всё молил-вымаливал, чтоб полюбила она его, чтоб ответила на его любовь.

Уж до любви ли тут? Снегурочке с ним было только страшно. Хоть бы он ушёл, хоть бы он оставил её в покое! Она всё старалась вырвать руку. А он не отпускал, всё уговаривал и уговаривал. Но никак не мог уговорить.

Тогда Мизгирь решил, не сможет ли он соблазнить Снегурочку богатством. Стал ей рассказывать, как в тёплом море, у острова Гурмыза, ищут водолазы драгоценный жемчуг. Добыл ему однажды водолаз такую жемчужину, что полцарства стоит, нет такой ни у одной царицы в жемчужном ожерелье.

– Давай сменяемся, – сказал Мизгирь. – Возьми бесценный жемчуг, а мне взамен отдай свою любовь.

– Оставь себе свой жемчуг, – возразила ему Снегурочка. – Мне он не нужен. А сменяюсь я только любовью на любовь, но не с тобой, Мизгирь.

Тут взыграла у Мизгиря его мужская гордость. Как? Девчонка отвергает его, достойного и богатого? Ну, нет! Хватит тратить слова! Он должен исполнить клятву, данную царю, женой его станет Снегурочка перед Ярилой и царём. Он ещё крепче сжал её руку.

– Оставь! Пусти! – закричала она. – Пригожий Лель, спасай Снегурочку!

– Ну нет, не пастуху, а Мизгирю достанешься! – воскликнул Мизгирь в гневе.

Но тут случилось такое! Из тёмного леса выскочил Леший, ведь Мороз приказал ему беречь Снегурочку, подкрался сзади к Мизгирю и обхватил его мохнатыми руками. Мизгирь покачнулся, а Снегурочка, вырвавшись, побежала к кустам.

А Леший, что ему, он горазд на проделки, взял да и обернулся замшелым пнём. Мизгирь хотел было рвануться вслед за Снегурочкой, но между ним и Снегурочкой вдруг прямо на земле в одно мгновение вырос дремучий лес. В глубине леса мелькнула вроде бы Снегурочка. Но это снова куролесил Леший. Стал он призрак Снегурочки показывать Мизгирю. Мизгирь кинулся вслед за призраком, но тот неожиданно исчез. Расхохотался Леший: пусть побегает за призраком всю ночь, и только по утру уразумеет, за кем гонялся.

Убедившись, что Мизгиря на поляне нет, из-за кустов потихоньку вышла Снегурочка. Она опасливо оглянулась и увидела, что из лесу выходит… ой, не Мизгирь ли? Но это был Лель.

– Ну что же ты так долго? – упрекнула она Леля. – Велел тебя дождаться. Я жду и жду. Венок сплела новый, мне страшно тут одной. Мизгирь меня пугает. Стал называть меня женой. Слово-то какое чудное. Но ты теперь со мной, так мне уже не страшно будет.

А Лель её и слушал, и не слушал. Увидел он, как с другой стороны поляны показалась Купава. Как бы ему Снегурочку отослать в сторону? И ляпнул первое, что пришло в голову, мол, бежит сюда ко мне подпасок, по секрету мне что-то сказать хочет, ты отойди пока в сторонку, вон к тем кусточкам. Наивная, доверчивая Снегурочка послушалась, села на травку за кустом. Купава подбежала к Лелю.

– Насилу я тебя нашла, желанный, сердечный друг! – воскликнула она.

– Подружка, дорогая, – улыбнулся ей в ответ Лель.

– Не то, что подружкой, собачкой я тебе служить готова, – отвечала Купава, – навек тебе я благодарна, ты спас мою девическую гордость горячим поцелуем перед царём и всем народом.

Лель ласково поглядел на неё и снова улыбнулся.

– Я знал, какое сердце куплю я своим поцелуем, – сказал он. – Знал, пусть не умом – откуда он у пастуха? Сердцем своим почувствовал, какая ты добрая, какая ты хорошая, подружка моя. Ты радость души моей, Купава.

– Не знаю, надолго ли, Лель, пригожий, любовь твоя, – сказала Купава. – А вот моя – навек.

Лель взял Купаву за руку.

– Пойдём, – позвал он, – пришла пора встречать восход Ярилы-Солнца. И с гордостью ему покажет Лель любимую свою подругу. Пошли скорей.

– Постойте! – закричала Снегурочка, преградив им дорогу. – Лель, обманщик, зачем я ждала? Зачем плела венок? Затем, чтобы на каждый цветик в нём уронить слезу? Ты поманил! Ты обещал!

Лель промолчал. Вместо него ответила Купава.

– Снегурочка, нечем тебе встречать восход Ярилы-Солнца. Его встречают горячей любовью в сердце у юношей и девушек друг к другу. А ты? Ну, сплела веночек, ну, принарядилась, надела бусики на шейку и рада, как глупенький ребёнок. Любви горячей холодное сердце твоё не знает.

– Учись любить, хотя бы у Купавы, – добавил Лель. – А Лелю не детская любовь нужна. Пойдём, Купава, поспешим.

И они ушли. Такое горе охватило бедную Снегурочку! Но тут ей вспомнилось, что мать Весна-Красна велела ей придти к озеру, в Ярилину долину, коли случится у неё беда или нужда какая, и покликать её. Бросилась туда Снегурочка, подбежала к самому берегу озера, поросшему высокой травой-осокой, где возле берега на воде покачивались расцветшие водяные лилии, и взмолилась:

– О, мать, Весна-Красна, к тебе бегу я с просьбой. Прошу любви. Хочу любви. Отдай Снегурочке девичье сердце. Дай мне любовь или возьми мою жизнь. Не хочу я жить на свете без любви!

Уже понемногу начинала заниматься утренняя заря, посветлело небо на востоке.

– Явись из тихих вод, мама, – продолжала молить Снегурочка. – Твоя дочь в тоске и горе, помоги мне, мама!

Дрогнула озёрная гладь, из глубины вод поднялась Весна-Красна со свитой из весенних цветов.

– Снегурочка, дочка, о чём ты меня просишь? Вот я здесь, но с тобой могу провести всего один только час. С рассветом в свои права вступает бог Ярило. Весна прощается. Он начинает лето. Так что же может сделать для тебя мать в прощальные минуты?

– Я прошу любви! – воскликнула Снегурочка. – Все счастливы вокруг, все любят. А моё сердце холодно, а все корят меня за это, насмехаются надо мной. Любви прошу, мама, дай мне любви девичьей.

– А ты забыла, дочка, отцовы опасения? – с беспокойством спросила Весна-Красна. – Любовь таит в себе погибель для тебя.

– Ну и пусть, – настаивала Снегурочка. – Пусть я погибну. Одно мгновение любви дороже мне, чем тоска и слёзы на долгую жизнь.

Весна вздохнула. Ей были понятны слова Снегурочки.

– Ну что ж, – согласилась она наконец. – Я готова с тобой любовью поделиться.

Она усадила Снегурочку рядом с собой на травку. Их окружили Цветы – свита Весны.

– Родник любви в моём цветочном венке, – сказала она.

Она сняла со своей головы венок и надела его на Снегурочку и произнесла тихо и торжественно, точно волшебное заклинание:

 
Зорь весенних цвет душистый,
Белизну твоих ланит,
Белый ландыш, ландыш чистый
Томной негой озарит.
Барской спеси бархат алый
Опушит твои уста.
Даст улыбку цветик малый,
Незабудка-красота.
Роза розой заалеет
На груди и на плечах,
Василёчек засинеет
И просветится в очах.
Кашки мёд из уст польётся
Чарованием ума.
Незаметно проберётся
В душу липкая дрема.
Мак сердечко отуманит,
Мак рассудок усыпит.
Хмель ланиты нарумянит
И головку закружит.
 

О, как сразу преобразился мир перед глазами у Снегурочки! Лес стал густо-густо зелёным, вода в озере небесно-голубой, а само небо – глубоким, сияющим, синим-синим!

Но заря на небе всё разгоралась и разгоралась, и Весне настал час прощаться.

– Дитё моё! – воскликнула она. – Скоро сердце твоё исполнится любви. Но послушай меня, таи свою любовь от Ярилы-Солнца. Скорее поспеши, укройся в доме. Смотри, уже алеют небеса, вершины гор покрылись позолотой. Вот-вот появится бог Ярило и осветит землю. Держись в тени, прячься от его лучей, крепко помни, мой совет.

Но час пробил. Весна-Красна скрылась в водах озера. А Снегурочка, полная ликования, двинулась было в сторону леса, а из лесу, где Леший водил его всю ночь за призраком, навстречу ей вышел Мизгирь.

– Снегурочка! – воскликнул он обрадовано. – Какая встреча!

Снегурочка обрадовалась не меньше его.

– Не убегай, – попросил он. – Всю ночь я ловлю тебя, ты меня боишься?

Но нет! Теперь уже у Снегурочки не было никакого страха. Мизгирь казался ей прекрасным. Ей нравился звук его голоса, его гордая осанка, его ласковые речи – всё это влекло, манило её к нему.

– Прости меня, – сказала она. – Чего-то я боялась – глупая была. Теперь-то я знаю, что всё, что есть на свете дорогое, только в одном слове живёт. И это слово – любовь.

У Мизгиря дух захватило от её речей. Какой счастье!

А Снегурочка продолжала:

– Снегурочка теперь твоя. Веди в свой дом. Женой тебе я буду. Но только, милый, бежим скорей и спрячем свою любовь от Солнца. Мне оно грозит погибелью. Укрой меня. Спасай свою Снегурочку!

Слова эти несказанно Мизгиря удивили. Как можно прятаться? Ведь он должен показать её царю. В её любви для него – спасение от казни. Нет, никак не мог уразуметь смысл её слов.

Снегурочка бросилась перед ним на колени. Она принялась толковать ему, что не должна она нарушить заветов отца и матери. От Солнца погибнет Снегурочка, мать с отцом это знают. Но Мизгирь оставался непреклонен. Все эти страхи казались ему простым ребячеством.

А рассвет всё разгорался и разгорался. Снегурочка попыталась укрыться в тени кустов.

В это время народ начал заполнять Ярилину долину. Появился царь Берендей с боярами и посадские люди, и простые слобожане-берендеи. И вот, когда брызнули первые лучи Солнца, женихи взяли невест за руки, подвели их к царю с низким поклоном.

Царь Берендей благословил их союз и пожелал им жить в радости до последних дней.

Но тут вдруг Солнце вместо того, чтобы осветить всю долину, скрылось за облаками, с горы пополз туман, и стало ясно, что по-прежнему гневается бог Ярило и невесёлым будет праздник для берендеев.

Все приуныли. А Мизгирь, взяв за руку Снегурочку, подвёл её к царю.

– Великий царь, исполнил я твоё желание, – сказал он, кланяясь. – Прости вину мою, и благослови мой брак со Снегурочкой.

Как удивились берендеи! Неужели Снегурочка полюбила?

– Охотой ли идёшь за него замуж, девица? – спросил Снегурочку царь, – и даришь ли ему свою любовь?

– О, царь! – воскликнула Снегурочка, – хоть сто раз меня спроси, сто раз я повторю, что люблю его. Открыла я ему свою любовь, – и она кинулась в объятия Мизгиря.

При этих её словах яркий луч солнца прорезал туман и упал прямо на Снегурочку.

– Ах, что со мной? – воскликнула она. – Как хорошо мне стало! Все песни Леля вдруг так сладко зазвучали в моих ушах. Огонь в сердце. В крови огонь. О, как я его люблю. Люблю, и таю, таю… Прощайте все. Прощай, жених желанный…

И от горячего луча Ярилы Снегурочка растаяла. Мизгирь в отчаянии схватился за голову. Вот ведь, только что она была с ним тёплая, живая. И как она молила бежать от солнечных лучей! А он её мольбы не слушал. И вот она растаяла, как снег весной. А без неё он жить не хочет!

Мизгирь взбежал на Ярилину гору и бросился в озеро. И тут же Солнце жаркими лучами озарило всю долину. У всех разом из груди вырвалось дружное «А-а-а-х!»

А царь Берендей обратился к людям:

– Нам всем жаль Снегурочку и жалко Мизгиря, и мы их помнить будем, но что же делать! Нельзя было иначе. Вместе со Снегурочкой ушёл и холод, пятнадцать лет на нас сердилось Солнце. Ни в ком, ни в ком сердце не должно быть холодным. Теперь в нашу жизнь вмешательство мороза прекратилось. Мы ж обратимся к Солнцу. Весёлый Лель, запой Яриле песню.

И Лель запел:

 
Свет и сила
Бог Ярило,
Красное Солнце наше,
Нет тебя в мире краше!
 

А все берендеи подхватили хором:

 
Свет и сила
Бог Ярило,
Красное Солнце наше,
Нет тебя в мире краше!
 

На этом кончается сказка про давние-стародавние времена. Порождение Мороза и Весны, красавица Снегурочка, растаяла. Но всё же хоть на короткий миг познала она любовь и была счастлива. А у берендеев жизнь потекла по-прежнему: мирно, спокойно и весело. Стали зимы не так суровы, стали тёплы вёсны. А в первый же летний день являлся к ним бог Ярило и согревал землю.