Текст книги "Тень Фукусимы"

– Да чёрт его знает, что у них на уме! Ты видела, почему я стрелял в пилота?

– Ну да! Он выхватил пистолет и…

– Вот именно! Я попал ему в плечо, пистолет он выронил, а потом и сам упал. Внимание, вопрос. Куда потом делся пистолет? Там, куда он упал, его вскоре уже не было. То есть, у одного из этих кадров было оружие. Что бы ему помешало меня подстрелить сразу после посадки?

– А что ты собирался делать, пока Тарасов не прыгнул в портал? Ты же всех пытался усадить в вертолёт. Что изменилось?

– Тогда имело смысл убрать всех свидетелей. Это проще сделать в воздухе. Затем вернуться и добить тех троих, что остались. Брать их с собой было нельзя, у меня обойма не бесконечная. Надо перезаряжать.

– Вася, ты что, и нас бы убил? Я думала, мы друзья!

– Дружба – дружбой, а служба – службой. Существование этой штуки, открывающей портал, должно быть сохранено в строжайшем секрете.

– Да что за безнравственные люди пошли! – обиженно возопил Игорь. – Столько трупов ради того, чтобы сохранить монополию торговли с параллельным миром! Левченко, тебе самому не стыдно?

– Игорь, о какой торговле ты говоришь? – изумился Василий.

– Ну, вот, например, им двадцать пять лет назад нужны были чёрные лебеди. Они приложили массу усилий, чтобы сначала лебедей раздобыть, а потом к себе их переправить. Они ради этого даже аварию в Чернобыле организовали, чтобы следы переброски скрыть. Ведь в Зоне радиоактивные участки в глаза не бросаются. А нам всё это было бы проделать гораздо проще, и аварию устраивать было бы незачем. Ну, и они бы заплатили нам чем-нибудь. Очень выгодный бизнес, как по мне.

– Как же ты наивен, Игорёк! Да кому нужна эта торговля? Тут же совсем иные перспективы вырисовываются! Вот представь себе. Открываем портал в параллельный мир, и переходим туда вместе с пультом. Ну, как это на наших глазах Тарасов проделал. Оттуда открываем портал в нужное место нашего мира, и кидаем туда бомбочку, можно атомную, можно фугасную. После этого возвращаемся обратно. Да так можно убить кого хочешь! Надёжно и безнаказанно! Вот где настоящий бизнес! А ты – торговля, торговля…

– Так вот зачем эта штука понадобилась ЦРУ! – сообразила Алла. – Мешает какой-нибудь Кастро или Саддам Хусейн, бац – и нет неугодного. Очень удобно!

– Я не уверен, что ЦРУ вообще слышало об этой штуке, – признался Левченко. – Понятия не имею, предал Сотников Россию или нет. Для нас, собственно, нет особой разницы, заполучит это оружие ЦРУ или ФСБ. К примеру, мешает какой-нибудь Саакашвили или Янукович, бац – и далее по тексту. Вон, Дудаева они ракетой грохнули. То есть, моральных барьеров на подобные акции у них ровно столько же, сколько и у пиндосов. А именно, полное наличие отсутствия. Но теперь это всё неважно. Тарасов с пультом умудрился сбежать в параллельный мир, и это далеко не худший вариант. Не так нам эта штука и необходима, если честно.

– Как страшно жить, – потерянно прошептала Алла.

– Значит, те, из параллельного мира, тоже могут кинуть нам бомбу в любое место по их выбору? – Игорь мыслил более практически.

– Конечно, могут, – согласился Левченко. – Одно утешает – если они за несколько десятилетий этого не сделали, скорее всего, подобных намерений у них нет. Но не исключено, что рано или поздно появятся. Помешать им мы всё равно не в силах. Игорь, ты лучше расскажи, откуда в этой истории взялись чёрные лебеди.

– Эту историю мне рассказал Леонид Сергеевич, – Марченко кратко изложил всё, что узнал от Федина о событиях двадцатипятилетней давности в Киеве и Зоне, связанных с похищением грузовика, перевозящего водку.

– Очень интересно, – признал Левченко. – Но верить всему этому нельзя. Тут намешано очень много лжи, я это точно знаю. Да и логически кое-что не стыкуется. Вот, Федин уверен, что чернобыльская авария – дело рук людей из параллельного мира. А на чём эта уверенность основана? На том, что они провели переброску в Зоне? Так этому есть и другое объяснение, гораздо лучше.

– Например, какое? – поинтересовался Игорь.

– А вот такое. Они не хотели загаживать лишний раз наш мир, вот и выбрали место, которое мы уже сами успели загадить. Обратите внимание, тех людей, которые им мешали, они не убивали, а усыпляли. Гуманность, так сказать, проявляли. Это не очень вяжется с диверсией на АЭС, повлекшей за собой кучу трупов, верно? Да и как они могли это провернуть? Нет, я уверен, что та авария – это полностью наша «заслуга». Тут вот какое дело. Атомная технология нам ведь досталась на халяву. Её украли в Штатах. О супругах Розенберг слышали? Не спорю, даже краденую технологию освоить непросто, но для этого нужны совсем другие специалисты, чем для настоящей разработки. А у нас их нет и толком никогда не было. Ни в атомных делах, ни в электронике. Пока крадём, всё нормально. Как только вносим изменения, получается или неработающий уродец, или авария типа чернобыльской.

– Подожди, Левченко! Разве советская наука ни к чёрту не годилась?

– Мне откуда знать, Игорёк? Ну, вот Тарасов – советский учёный. Он дурак?

– Ну, вроде нет.

– И тем не менее, учёный он никакой. Одиннадцать лет исследовал пульт, и абсолютно ничего о нём не узнал, кроме того, как нажимать на кнопки! Да смышлёная обезьяна в этом разобралась бы не хуже! Он даже не выяснил, куда ведёт портал, что уж говорить об остальном? Что поделать, такие вот у нас учёные.

– Вася, а меня вот что интересует, – вступила в разговор Алла. – Какое отношение ко всему этому имеет Фукусима? Ведь для нас всё началось именно с неё!

– Я думаю, никакого. Случайное совпадение, так тоже иногда бывает.

– Ровно двадцать пять лет! Я не верю в такие совпадения!

– Не ровно. Там начало марта, тут конец апреля. И причины аварий совершенно разные.

– Да забудем уже про эту Фукусиму! – предложил Игорь. – Какое нам вообще до неё дело? Японцы сами прекрасно справятся со своими проблемами. Левченко, ты сказал, что в рассказе Леонида Сергеевича полно брехни. А конкретно? Или это секретная информация?

– Кое-что секретно, но основное вам вполне можно узнать. Начать с того, что Леонид Сергеевич Федин умер в Москве, в апреле восемьдесят шестого года, и к своему умирающему отцу в Киев по этой уважительной причине не поехал. Тело достоверно опознано. Получил ли он телеграмму-вызов, теперь уже не установить.

– Он убит?

– Отравился самодельной водкой. В те времена, если помните, спиртное было жутким дефицитом, тогда пили и одеколон, и лосьон для бритья, и вообще что попало. Так что вряд ли эту смерть кто-то всерьёз расследовал. Даже если кто-то из Москвы и запросил киевский онкологический диспансер, что он мог там узнать? Телеграмму, говоришь, врач отправлял. Ну, он подтвердит: да, отправлял. А майора Федина уже наверняка к тому моменту в живых не было.

– Разве лучевая болезнь убивает так быстро?

– Игорёк, при чём тут лучевая болезнь? Тот, кто убил сына, тот упокоил и отца. Зачем ему лишние свидетели? А в свидетельстве о смерти написали «лейкемия», как же иначе? В то время много народу померло от облучения. Значительно больше, чем по официальной статистике. Видимо, убийца знал, что майор крутил тут чудесный бизнес, и решил его таким образом унаследовать. Кстати, теперь он часто говорит, что гордится своим так называемым отцом. Наглый товарищ.

– Вася, а ты откуда эти подробности знаешь? – поинтересовалась Алла.

– Я связывался с Витьком, это мой непосредственный начальник. То ли у него самого есть друзья в ФСБ, то ли у его друзей есть такие друзья, но он получил нужную информацию. Вряд ли он делал запрос по официальным каналам. Но это неважно. Главное, он мне эти данные передал, и я теперь хоть немного в курсе, в какую афёру из-за моего добросовестного исполнения приказа влипло наше областное управление. И даже не в одну, а в несколько афёр. Вряд ли мне за это орден дадут. С другой стороны, мне их и раньше не давали.

– Так тот человек – не Федин, вы уверены? – уточнил Игорь.

– Конечно. Его настоящая фамилия вам ни к чему, а краткую биографию, если интересно, изложу.

– Интересно, конечно.

– Ну, слушайте. Родился он где-то на Дальнем Востоке, где именно, не помню. Учился в Москве, в каком-то военном вузе, на юриста. Видимо, был близко знаком или даже дружил с Леонидом Фединым. Закончив вуз, работал в военной прокуратуре, где именно, Витёк мне не сказал. Я думаю, что в Дальневосточном военном округе, это бы кое-что объяснило. За специфические методы допросов среди коллег получил прозвище «Лаврентий Павлович». Понятия не имею, практиковал ли товарищ Берия пытки на допросах, но репутация у него именно такая, никуда не деться. Ну, а наш герой наверняка практиковал. Теперь о том, что он унаследовал от так называемого отца, то есть, майора Федина. Ты, Игорь, не задумывался, откуда у простого майора милиции миллионы долларов? Если бы каждый киевский майор имел такие деньги, Украина была бы просто Клондайком, и министерство финансов США впору было бы переносить к нам.

– Он говорил, что это конфискат.

– Это чушь! Его бы посадили давно. Те, у кого он якобы находил и присваивал доллары, при первой же возможности стукнули на него, куда положено. И всё.

– Им было невыгодно признавать, что они имели доллары, – неуверенно возразил Игорь.

– А про анонимки они, конечно же, никогда не слышали. Так вот, все эти миллионы долларов имели существенный недостаток – один и тот же номер на всех купюрах. Короче говоря, покойный майор Федин крышевал фальшивомонетчиков. Они с ним за это расплачивались своим товаром, а может, и настоящими деньгами тоже. Вот отсюда и происхождение капиталов того товарища, которого мы оставили в наручниках на заброшенной базе. Набор клише, или как там называется эта часть печатного станка, изготовил один замечательный гравёр, который позже выехал в Израиль и там почти сразу был убит предположительно палестинскими террористами. Как видите, наш герой свидетелей не оставляет.

– Так ФСБ им интересовалось из-за фальшивых денег?

– Конечно. Не из-за портала же! Клише этот мерзавец вывез из Киева в Россию, и начал печатать деньги там. Так ловко всё организовал, что никто не мог понять, где именно деньги печатаются. Выглядело всё это примерно так. Лаврентий Павлович, видимо, используя свои давние знакомства, получил в распоряжение ту базу, которую мы только что покинули. Туда он время от времени летает, и забирает оттуда свежеизготовленные денежки. А кто их туда доставляет, похоже, не знает и он сам.

– Как он может не знать таких вещей? – не поверила Алла.

– Если бы знал, Сотников из него бы эту информацию так или иначе вытянул. Например, с помощью сыворотки правды. Это, конечно, незаконно, но кому на такие нюансы не наплевать? Либерастам?

– Но ведь невозможно руководить организацией, не зная, где она расположена и кто в ней состоит!

– Не говори глупости, Аллочка. Тебе ничего не мешает создать свой сайт в интернете, и руководить им. Можно и помощников набрать. И тогда ты будешь руководить этим сайтом, понятия не имея, где он физически находится, и кто твои помощники.

– Ты здорово разбираешься во всемирной паутине! – восхитился Игорь. – А я зато, кажется, понял, где стоят печатные станки.

– Поделись с нами, не такими гениальными, – попросил Левченко. – Мы же только в паутинах разбираемся.

– Видели, на этой базе вокруг сплошной лес? Ни единой дороги к ней не подходит. Отсюда следует, что база снабжалась исключительно по воздуху. А это чушь! Такого не может быть! Вертолётами много не навозишь, да и дорого это.

– Ты абсолютно прав, – согласился Василий. – И где тут место печатным станкам?

– Раз к базе нет наземных дорог, должны быть подземные! То есть, туннели. В этих туннелях и стоят станки!

– Игорь, базу тщательно обыскали, и не раз. Туннели, как и ракетные шахты, залиты бетоном. Да и нереально там организовать производство. Станкам нужно электричество, туда нужно постоянно подвозить бумагу, краски, смазку, запчасти к станкам, вентиляторам и чёрт знает что ещё. Нет, такое производство в тайге не организовать. Подпольный цех, скорее всего, в Хабаровске, оттуда какие-то охотники, то есть, браконьеры, готовую продукцию на базу и таскают. Но это совсем не наше дело. К чему нам, спрашивается, проблемы ФСБ?

– Вот, значит, какими деньгами этот тип собирался с нами расплачиваться, – расстроилась Алла. – А я уже так обрадовалась…

– Не расстраивайся. Он вовсе не собирался платить вам фальшивыми долларами. Он вообще не собирался платить. Вы ему были нужны только для испытания портала. После этого он явно намеревался отправить вас в ещё один параллельный мир. То есть, на тот свет.

– Если у него был такой чудесный налаженный бизнес с фальшивыми долларами, откуда такой интерес ко всяким порталам? – удивился Игорь. – А он же ради этого и с Волчарой связь держал, и наше с Аллой похищение организовывал. Странно как-то.

– Тут у меня точных данных нет, да и быть не может. Это его надо спрашивать. Могу только предположить, что наш Лаврентий Павлович в душе романтик. Многие бандиты не чужды романтики. Майор Федин ему рассказал об этих фантастических делах, вот наш герой и размечтался, как он будет править миром с помощью этой штуки. Ну, и вяло её искал. Потом каким-то образом вышел на Волчару, когда тот вернулся от своего любимого Фиделя, и попытался его расспросить. Но не на того напал. Волчара из него больше информации вытянул, чем сам ему сообщил, а потом стал его шантажировать. Пришлось Лаврентию Павловичу раскошелиться на квартиру для дорогого друга, чтобы друг не болтал слишком много. Причём и шантаж Волчара провёл так, что не подкопаешься. Вот вы его явно дурачком считаете, а он совсем не прост! К сожалению, всё в прошедшем времени. Я пытался его уговорить этого не делать, но старики бывают такими упрямыми, что убедить их невозможно. Жалко его. Потом, когда выпадет свободная минутка, помянем его, хорошо?

– Помянем, – у Аллы снова навернулись слёзы. – Но ты дальше рассказывай. Что там ещё было с этим Лаврентием Павловичем и порталом?

– Фальшивые доллары реализовывались не в России, а за границей, причём я имею в виду не Украину или Таджикистан. В девяностые годы многие шарлатаны, то есть, экстрасенсы, частенько ездили в США, выступали там перед нашими эмигрантами. Я думаю, что некоторые из них возили туда эти доллары с одним номером на всех. И, видимо, к кому-то из них обращался наш великий физик Тарасов с рассказами о своём умении открыть портал и просьбами о финансовой поддержке. А может, это были не экстрасенсы, а циркачи, Пётр Степанович и к ним подкатывал. Видимо, так и узнал о нём Лаврентий Павлович. А когда узнал, то дал объявление о премии в сто тысяч вечнозелёных, почему-то забыв упомянуть, что они – продукция от отечественного производителя. Тарасов попался, да только он неожиданно оказался круче бандитов, и смог от них сбежать. Но через четырнадцать лет попался снова. Вот и вся история. А теперь не отвлекайте, мы подлетаем к Хабаровску, и мне нужно связаться с диспетчерами аэропорта.

– Последний вопрос, Вася. Ты действительно впервые ведёшь вертолёт?

В памяти Левченко непроизвольно всплыли горы Афганистана, строй «вертушек», заходящий на цель, ракетный залп, превращающий в ад кишлак, где якобы окопались душманы, ответный огонь душманов, которые расположились не в кишлаке, а немного поодаль, «стингеры», сбивающие вертолёты один за другим, и сержант-срочник Вася Левченко, спецназовец и резервный пилот десантного вертолёта, дрожащими руками уводящий из-под огня повреждённую машину, заменив убитого основного пилота… Резервных пилотов готовили кое-как, ведь если пилот убит, то пилотировать уже обычно нечего, но всё-таки готовили… Нет, штатским он об этом рассказывать не будет. Им неинтересно.

– Самое сложное в пилотировании, Аллочка, это посадка. Новичку ни за что не справиться без инструктора. Вот и сама всё увидишь. Если на посадке не разобьёмся, значит, я в этом деле не совсем новичок.

* * *

Видимо, в хабаровском аэропорту отлично знали, кто арендовал этот вертолёт, и потому воздержались от каких бы то ни было расспросов. Даже судьбой пилота никто не поинтересовался. Никому не хочется лишний раз связываться с мафией. Однако один человек интерес к вертолёту всё-таки проявил. Был он довольно старым, и по этой причине уже не боялся ничего, ни Бога, ни чёрта, ни даже мафии.

– Наконец-то! – проворчал он. – Сколько можно вас тут ждать?

– Волчара! – радостно заорала Алла, повиснув у него на шее и тем самым чуть не завалив его на бетон аэродрома. – Как я рада, что ты живой!

– Дамочка, держи себя в руках! – попросил он строгим тоном. – Своим неприличным поведением ты бросаешь тень на мой моральный облик! Ещё, небось, и физиономию мою помадой изгадила. Совсем бабы стыд потеряли!

– Волчара, старый хрен! – Левченко тоже обрадовался. – Тебя, смотрю, даже параллельным миром не прихлопнуть! Ну, рассказывай! Как ты здесь оказался?

– Что тебе рассказывать, бандеровец недобитый? Шагнул я в портал, и оказался на городской улице. Чуть ногу не сломал, кстати, там портал был у самой земли, а на этом конце – на высоте примерно метров полутора над тротуаром. Хорошо ещё, что не над проезжей частью! Ну, думаю, вот он, параллельный мир! На портал смотрю, а он в воздухе висит, как какая-то светящаяся простыня. Люди мимо идут, никто и внимания не обращает, думают, наверно, что это какое-нибудь лазерное шоу. Тогда я останавливаю прохожего и спрашиваю, как мол, к товарищу Сталину попасть? А он, паршивец, ничего не говорит, только пальцем у виска крутит. Зато когда я ему пистолет под нос сунул, он сразу ещё каким разговорчивым стал!

– Что, при всех оружием размахивал?

– Ну, не размахивал. Просто в пузо ему ткнул. А остальные все мимо проходили, будто ничего не замечали. Чёрствыми люди стали, равнодушными к чужой беде. Но это неважно. Так вот, рассказал мне этот тип, что товарищ Сталин давно помер, хотя дело его в каком-то смысле живёт, и товарища Мао тоже больше нет среди живых, и Союза уже лет двадцать как не существует, а рулит в России не то Путин, не то Медведев, а кто именно из них, он точно не знает.

– Я думаю, Путин и Медведев сами этого точно не знают. Дальше что было?

– Кто у нас на Украине главный, он тоже не знает. А в Белоруссии – Батька.

– Да какая разница, кто у нас главный? – встрял в разговор чекистов Игорь. – Что один Витя, что другой, что Вона – абсолютно одно и то же! Всех бы их в газовую камеру!

– Погоди, Игорёк, мне тут одна идея в голову пришла. Скажи, Волчара, ты там долго был, возле портала? Видел, как он исчез?

– Нет, не видел. Я раньше ушёл. Подумал, что им всем там по голове дашь, и в аэропорт прилетишь на вертолёте, вот и поехал тебя ждать. Хоть ты и бандеровец, а всё равно родная душа, чекист же, как-никак.

– Бандеровцы – на Западной, – зачем-то попытался затеять спор Игорь.

– Это ты прав, – закивал Волчара. – На самом деле он, конечно, петлюровец, но разницы особой нет.

– У тебя же денег ни копейки не было, как ты до аэропорта добрался? – поинтересовался Левченко.

– Денег не было, а пистолет был. Есть пистолет – деньги будут. Что ты, Вася, на меня так осуждающе смотришь? Сам товарищ Сталин в молодости грабил банки ради великого дела! Это называлось «эксы». От слова «экспроприация».

– Да вот боязно, что ты эту экспроприацию натворил ради уголовного дела. Но вернёмся к главному. Ты не видел, как через портал прошёл Тарасов?

– Так ты его упустил? – презрительно протянул Волчара. – Нет, не видел. Это что же получается? Штука, которая порталами управляет, осталась, значит, в нашем мире?

– Похоже, что так. Видишь же сам, портал не между мирами, а внутри нашего мира. Почему так, не знаю. Но теория – позже. Сейчас надо срочно отловить Тарасова. Куда он мог отправиться?

– В самолёт он с этим чемоданчиком не полезет, – предсказал старый чекист. – Тут такие меры безопасности, что не рискнёт. Значит, ловить его нужно на вокзале.

– Нет, домой ему соваться никак нельзя. И бандиты, и ФСБ знают его адрес. Так зачем ему поезд? И спрятаться у него не выйдет. Без денег в чужом городе это нереально. Разве что в тайге поселится, но это тоже вряд ли. У него, собственно, всего два варианта. Сдаться или российским спецслужбам, или иностранным. Если он сдался ФСБ, всё кончено. Но, думаю, он побоится. А если захочет к иностранцам, то к каким именно? Китай или США?

– Китай, конечно, – уверенно заявил Волчара. – Он близко, отсюда рукой подать. Так что, будем его ждать на границе?

– Чтобы пересечь границу, нужна виза.

– Уверен? Может, у России с Китаем безвизовый режим.

– Даже если так, ему нужен загранпаспорт. Или хоть какой-нибудь документ. А у Тарасова ничего нет. Один ему путь остался. Здесь наверняка есть китайское консульство. А в нём обязательно кто-то работает на разведку. С этим человеком наш Петя и попробует связаться. Так что едем туда. Надеюсь, успеем. Тарасову тоже нужно сообразить, куда он попал, всё обдумать, раздобыть денег, а потом уже ехать к китайцам. Надеюсь, мы успеем его перехватить.

– А если не успеем? – поинтересовался Игорь.

– Тогда в ближайшее время в мире появится огромное количество пультов. Очень недорогих и с традиционным китайским качеством.

* * *

Они не просто успели, им ещё и пришлось довольно долго ждать, сидя вчетвером на лавочке и оживлённо обсуждая футбол. Игорь за это время несколько раз пытался побудить Левченко прекратить это безнадёжное дело и теми или иными путями пробираться в Украину. Но тот на его попытки никак не реагировал, только один раз, пожав плечами, ответил: «Ну, пробирайся, кто тебя держит?».

Примерно через три часа из очередного автобуса вышел Тарасов с тем самым кейсом в правой руке. Вид он имел деловой и крайне решительный.

– Наконец-то, Пётр Степанович! – обрадовался Левченко. – А мы вас тут заждались уже. Игорь Николаевич даже решил, что вы вообще не придёте. Говорит мне, нечего его тут поджидать, он никогда Родину не предаст, не станет врагу России отдавать стратегическое оружие. Наивный у нас Игорь Николаевич, до седин дожил, а сам считает людей вокруг порядочными. Ничему его жизнь не научила.

– Нечего надо мной глумиться, Левченко! – возмутился Тарасов. – Чем, по-твоему, Китай хуже твоего недогосударства?

– Что вы, Пётр Степанович, Китай лучше, гораздо лучше! Хотя бы тем, что китайцам нужны Сибирь и Дальний Восток, а украинцам – нет. Поэтому Украина – союзник, а Китай – потенциальный противник. Почувствуйте разницу!

– С такими союзниками, как вы, врагов не надо!

– Неправильно вы понимаете международную обстановку. А потому отдайте-ка мне кейс, от греха подальше. Я уж точно знаю, кому ни в коем случае нельзя эту штуку передавать.

– Да что вы себе позволяете? Вы сами на территории России нелегально! Да я сейчас милицию позову, и вам сидеть в кутузке до скончания века! А до следующего века ещё восемьдесят девять лет!

– Надо же, какая точность! – восхитился майор СБУ. – Сразу чувствуется учёный ещё той, старой советской закалки. Только вы сделали неправильный прогноз. Если позовёте милицию, дальше всё будет происходить совсем не так. Сначала я вас пристрелю. Потом у вашего трупа отберу кейс. Потом исчезну. Меня называют человеком-невидимкой, знаете ли. Я очень хорошо умею маскироваться. После этого я позвоню в местное ФСБ и скажу, что я – сотрудник СБУ, убил своего агента, который пытался переметнуться к китайцам. Выхода, понимаете ли, другого у меня не было. И всё. Кому какое дело до того, что в Хабаровске один иностранец убил другого возле китайского консульства?

– Я не иностранец! Я полноправный гражданин Российской Федерации!

– Это сейчас. Пока вы живы. А если будете делать глупости, станете неопознанным трупом. Или вы думаете, что вас в этом городе кто-нибудь сможет опознать? Успокойтесь, отдайте мне кейс, и отправляемся в Киев. Ваши покойные родители – граждане Украины, так что проблем с получением гражданства у вас не возникнет.

– Это ваше временное государственное недоразумение, которое вы называете Украиной, не сможет обеспечить мою безопасность!

– Не хотите – не надо, – отмахнулся Левченко. – А кейс отдайте.

– Не отдам!

Майор резко поднялся на ноги и нанёс Тарасову удар в солнечное сплетение, тот охнул и стал заваливаться на бок, но Левченко его поддержал и аккуратно усадил на скамью. Пётр судорожно сжимал пальцами ручку кейса, но, пребывая практически в нокауте, удержать его, разумеется, не смог.

– Ну, вот, приходится отбирать силой, – расстроился Василий. – Почему нельзя отдать добровольно? На что он надеялся? Ладно, теперь мне лучше исчезнуть.

Майор сделал несколько шагов в сторону и умело растворился в потоке прохожих.

– Ох уж эти гуманоиды! – рассердился Волчара. – Разве так можно?

– Какие гуманоиды? – не поняла Алла.

– Ну, эти, которым других людей жалко, во вред делу.

– Он имеет в виду гуманистов, – перевёл Игорь. – Волчара, а в чём тут, собственно, гуманность?

– Как это «в чём»? Ты что, не понимаешь? Этого типа мочить надо! Грохнул бы его Васька, и имели бы местные милиционеры свой неопознанный труп. А так он наболтает здешним чекистам лишнее, и кому от этого будет хорошо?

– Не милиционеры, а полицейские, – прохрипел Тарасов.

– Сам-то ты милицию звать собирался, а не полицию, – злорадно напомнил Волчара. – Нет, всё-таки надо его грохнуть. Раз этого не сделал Васька, придётся мне, старику. Вот так гуманизм одних требует лишней работы других. Несправедливо!

– Волчара, миленький, не надо никого убивать! – попросила Алла.

– Это ещё почему?

– Потому что я тоже гуманоид.

– Ладно, чёрт с ним, пусть живёт. Думаешь, мне его мочить хочется? Наверно, и я на старости лет в гуманоида превращаюсь.

* * *

Тарасов, сидя на скамейке, наблюдал, как Волчара и супруги Марченко уходят прочь по своим делам. А вот у него дел больше не осталось. Домой возвращаться нельзя, там его наверняка ждут люди, с которыми лучше не встречаться. Из ФСБ они, мафии или ЦРУ – не так и важно, итог будет один. Пока у Петра был пульт, он ещё мог на что-то рассчитывать. Но проклятый бандеровец кейс с пультом отобрал. Теперь нет ни пульта, ни дома, ни денег, и вдобавок – чужой, совершенно незнакомый город.

А что, если попытаться осложнить жизнь этому Левченко? В порядке мести, так сказать. Сообщить обо всём ФСБ, и они до него доберутся, даже если он сумеет удрать к себе на Украину. Пульт окажется в распоряжении российской спецслужбы. Помимо прочего, это будет со стороны Тарасова вполне патриотично. Кстати, при этом Пётр снова станет нужным. Ведь он более-менее умеет обращаться с этим устройством. Потом, конечно, когда обучатся другие, надобность в Тарасове вновь отпадёт, но это уже будет проблема следующих дней.

Однако идея явиться в хабаровское отделение ФСБ и заявить что-то типа «У меня был изготовленный внеземной цивилизацией пульт, управляющий порталами (вы же, конечно, знаете, что такое «порталы»?), я его хотел передать китайской разведке, но по пути человек-невидимка, украинский шпион, этот пульт отобрал», ему категорически не нравилась. Уж очень чётко просматривалась перспектива заночевать в психиатрической больнице. Немного подумав, Пётр сумел подыскать более правдоподобную формулировку. С такой было не стыдно обращаться в контрразведку.

Теперь оставалось найти в Хабаровске эту самую ФСБ, и добраться до неё. Денег у него не было. К китайскому консульству он подъехал на автобусе, деньги на билет выпрашивал у прохожих. Очень много унизительных слов при этом наслушался, следует отметить. Повторно попрошайничать ему совсем не хотелось. Неожиданно проблема разрешилась сама собой. Рядом с ним остановилась машина, из которой вышли двое мужчин и направились прямо к нему.

– Гражданин Тарасов Пётр Степанович? – поинтересовался один из них.

– Да, – не стал отрицать Пётр.

– Мы из Федеральной Службы Безопасности, – он предъявил удостоверение. – К вам возник ряд вопросов. Если не возражаете, поедем к нам, и вы на них ответите.

– А если возражаю? – на всякий случай уточнил Тарасов.

– Не советую. Поехать всё равно придётся.

– Да я так, чисто для интереса. Понимаете, я сам собирался к вам идти.

– Вы правы. Не поверим. Все так говорят при аресте.

– Я что, уже арестован?

– Нет. Пока только вам предложено проследовать к нам и ответить на вопросы. Что будет потом, мне неизвестно. Так вы сядете в машину добровольно или нам придётся применить силу?

– Сяду, конечно, о чём разговор? – Тарасов удобно устроился на заднем сиденье, один из сотрудников ФСБ сел рядом с ним, а другой, естественно, за руль.

* * *

Тарасова ввели в какой-то кабинет, где за столом сидел молодой парень с доброжелательным выражением лица, усадили на довольно неудобный стул, а двое сопровождающих стали по бокам, готовые в любой момент пресечь нежелательную активность допрашиваемого.

– Здравствуйте, Пётр Степанович! Я – капитан Воробьёв, сотрудник хабаровского краевого управления ФСБ. Вы, конечно, хотите спросить, в чём причина нашего интереса к вашей персоне. Что ж, не стану скрывать. К нам поступил сигнал, что вы якобы совершили как минимум три преступления. Перечислю их в хронологическом порядке. В девяносто седьмом году вы убили человека в бывшем военном городке под Хабаровском, и ещё одного ранили, используя при этом незаконно хранимое вами огнестрельное оружие. Что вы можете нам сообщить по этому поводу?

– Незаконное хранение пистолета признаю. Стрельба из него – необходимая самооборона. Меня хотели похитить, а потом убить.

– Вот даже как! А я, грешным делом, подумал, что это чушь. А оказывается, речь идёт о реальных фактах! Но убийствами мы обычно не занимаемся, это дело полиции и прокуратуры, как и незаконное хранение ручного оружия. Так что следуем дальше. Второе приписываемое вам преступление – распространение фальшивых денежных знаков в особо крупных размеров в городе Москва.

– Признаю, – Тарасову не терпелось закончить необходимые формальности и побыстрее перейти к главному. – А что третье?

– Третье, Пётр Степанович, это ваша сегодняшняя попытка передать некие стратегические материалы китайской разведке.

– Тоже признаю.

– Лет десять минимум, – вздохнул капитан. – Если ваши московские деяния нас не очень интересуют, то государственная измена – это серьёзно. Хотелось бы услышать более подробные комментарии, помимо признания самого факта.

– Сначала скажите, кто вам сообщил?

– Такую информацию мы никогда не разглашаем.

– А если сформулирую так. Это был Левченко? Или Волчара?

– Повторяю, такую информацию мы никогда не разглашаем. Комментарии будут? Что это хоть за материалы, о которых идёт речь?

– Это не совсем материалы. Это устройство, – после этих слов Тарасов начал произносить заранее подготовленную речь. – Я физик, работаю в московском НИИ соответствующего профиля. Двадцать пять лет назад, в Зоне, мне в руки более-менее случайно попал некий прибор неизвестного происхождения…