Текст книги "Тень Фукусимы"

– Что, собственно говоря, происходит? – несколько растерялся Волчара. – Я действительно когда-то работал в органах госбезопасности…

– Я знаю, знаю! И ещё я знаю, что бывших чекистов не бывает! Ты же в душе остался чекистом, верно?

– Ну, это понятно, врагом народа я не стал. Но что случилось?

– За мной следит некий Левченко. Я хочу избавиться от слежки. Но самой мне не справиться.

Волчару требовалось допросить. Но как допрашивать человека, который держит тебя на прицеле? Если уж на то пошло, Алла вообще не умела допрашивать. Значит, нужно каким-то образом втянуть в это дело профессионала. О том, что Волчара и Левченко относятся друг к другу не лучшим образом, Алле было известно от самого Левченко. Оставалось только их стравить. Разделяй и властвуй. Дивидэ эт импэра, как сказал бы Левченко-младший, студент юридического факультета. Василий, якобы великий знаток женщин, забыл об ещё одном характерном женском качестве – склонности к интригам.

– Левченко? – возопил Волчара. – Этот проклятый бандеровец! Типичный враг народа, украинский буржуазный националист! Даже по фамилии видна его вредительская сущность! Не волнуйся, гражданочка, сейчас мы твой вопрос решим. Я пристрелю этого негодяя, и ты сможешь спокойно пойти домой. Где он?

– Если бы я знала! – в отчаянии выкрикнула Алла. – Он же невидимый!

– Да, я в курсе дела. Он ниндзя, а стало быть, ещё и агент японской разведки. Давай мы сделаем так. Ты выходишь на улицу, идёшь, он пойдёт за тобой, а тут и я вмешаюсь. Мне, конечно, не следует покидать квартиру, за мной почти двадцать лет охотятся убийцы из разных иностранных разведок, но в деле помощи честным гражданам настоящего чекиста никакой риск не остановит! Я об этом бандеровце много раз госбезопасности сигналы отправлял, а мне постоянно отвечают, что хотели бы его расстрелять, да найти не могут.

– В смысле, доносы посылали?

– Нет, что ты, гражданочка! Доносы плохие люди пишут! А я – настоящий чекист и советский человек! Я не доношу, а сигнализирую. Пошли искать бандеровца! Я-то, хоть с возрастом и стал слаб глазами, но этого мерзавца вижу всегда, как бы он не прятался. От меня не уйдёшь!

Волчара вышел на лестницу, держа в руке оружие, огляделся, никого не увидел и позвал Аллу. Она направилась к лифту, а старый чекист завозился с ключами. Замыкать дверь ему было очень неудобно, пистолет изрядно мешал. Внезапно Волчара почувствовал, что ему в спину упёрлось дуло.

– Попался, троцкист недобитый! – услышал он ненавистный голос Левченко. – Ствол-то отдай!

– Вы, бандеровцы, только и умеете, что в спину стрелять! – буркнул старик, отдавая оружие.

– Ты даже с предохранителя свой шпалер снять не успел. Пень ты старый, Волчара, а всё лезешь в дела, где тебе и в молодости ничего не светило.

– А зачем мне его с предохранителя снимать? Он же не заряженный.

– Это ещё почему?

– Сам же сказал, старый я уже. Иногда руки трусятся. Значит, могу нечаянно выстрелить и попасть в кого-то из хороших людей. Мне такое дело совсем не нужно! А плохим почти всегда достаточно одного вида пистолета, чтобы в штаны наложить. Тебе-то самому не стыдно? Я, считай, безоружный, а ты на меня настоящий ствол направил. На старика!

– Какой ствол? – удивился Левченко. – Мой ствол в сейфе лежит, в управлении. Я тебе пальцем в спину ткнул, а ты сразу и сдался. Купился, значит.

– И что с того?

– А то! С тебя, Волчара, бутылка.

– Это почему вдруг?

– А потому что! Давай, угощай, не жадничай! Все знают, какой ты болтун, а что за разговоры без выпивки? Тоже мне, старый чекист! Алла, ты знаешь, что он ещё в царской охранке служил?

– Не может быть! – удивилась Алла. – Он же родился, когда царя давно не было.

– Ну и что? Царя не было, а охранка была. Правда, под другим названием, – уточнил Левченко. – Охранка, она вечная. Волчара, троцкист хренов, мы что, так и будем стоять на лестнице?

– Ладно, проходите, раз уж пришли, гости дорогие. Только закусь пусть она готовит. Ну, чего стоишь? – поинтересовался Волчара у Аллы. – Иди, стол накрывай на кухне. Курточку свою вот сюда повесь, в шкафчик. Кухню сама найдёшь, не маленькая. А вся моя еда – в холодильнике. Колбаски там порежь, сыра, хлебушка обязательно, ну и консерву какую-нибудь. Чай, не королевский обед готовишь. И ты, бандеровец, тоже раздевайся, раз уж в гости ко мне напросился.

– Ну, ты дед, и раскомандовался! – восхитился Левченко. – Аж помолодел.

– А то! И ещё, пусть она с нами за стол сядет. Давненько я с бабами не бухал. Поллитры на троих, конечно, маловато будет, но у меня и вторая найдётся, и третья, если понадобится. Что мне их хранить? Я же в любой момент могу того, а на том свете они мне и даром не нужны.

– Какой ещё может быть тот свет для убеждённого троцкиста? – поддел его Левченко.

– Не троцкиста, а ленинца! – поправил его Волчара. – Про тот свет я фигурально сказал. Хотя, знаешь, Вася, чем ближе к концу, тем сильнее хочется, чтобы тот свет всё-таки был. Понимаешь, обидно просто исчезнуть, и всё. Но мир такой, какой есть, а не такой, как нам хочется, и это основа диалектического материализма. Товарищ Маркс…

– Прошу за стол, – пригласила Алла. – Товарищ Маркс подождёт. Ему теперь спешить некуда. Можно, я первый тост скажу?

– Быстро ты управилась, молодец, – отметил Волчара. – Ну, давай рассаживаться. Это вот мой табурет, я его никому не уступлю, ты, бандеровец, садись сюда, чтобы я тебя потом удавить смог, и не надо было далеко тянуться, а ты, женщина, устраивайся на стуле. Стул у меня здесь один, кого же ещё на него усадить? Ну, давай, говори свой тост!

– Я предлагаю выпить за чекистов!

Тост был охотно поддержан. Затем пришла очередь товарища Маркса, чтобы ему было не так обидно ждать. Третью рюмку выпили молча и не чокаясь. Четвёртый тост был провозглашён Левченко, «За женщин!». Он и Волчара выпили стоя.

Аллу спиртное пока не брало, сказывалось страшное напряжение, вызванное похищением и беспокойством за судьбу мужа. Но она знала, что это временно, очередной рюмкой её непременно «накроет». Поэтому женщина старалась растягивать каждую рюмку на несколько тостов, пытаясь максимально отдалить неизбежное. Глядя на двух мирно выпивающих чекистов, она удивлялась их дружескому разговору, ведь раньше ей казалось, что Левченко и Волчара – непримиримые враги. После четвёртого тоста она набралась смелости и спросила у них, как так может быть. Левченко охотно поддержал разговор на эту тему.

– Слышь, Волчара, она взаправду думала, что мы друг друга перестреляем, – весело сообщил он. – Как ты считаешь, кого из нас она не любит сильнее?

– Ну, тебя любить не за что, это и так понятно, тебя, кроме меня, вообще никто не видит, как же тогда любить? Но я-то что ей сделал? Скажи, Аллочка, за что на меня злобу затаила? Неужели обиделась, что я на тебя незаряженный пистолет наставил?

– Да нет, что ты, Волчара, – начала Алла, но вдруг почувствовала под столом довольно сильный пинок от Левченко и умолкла.

– Понимаешь, Волчара, тут дело вот в чём, – продолжил за неё человек-невидимка. – Она с мужем вчера приходила к тебе в гости, ты об этом кому-то рассказал, и у них начались неприятности. Вот она и дуется.

– Вася, что ты за чушь несёшь? При чём здесь я к их неприятностям?

– Что, никому не рассказывал? Да о твоей болтливости легенды ходят! Ты людей силой оружия заставляешь слушать твои байки! И утерпел, никому ни слова не сболтнул? Почему мне в это не верится? Кстати, а что именно ты никому не сболтнул?

– Ну, что муж её, Игорь, кажется, его зовут, знает о портале.

– Так кому ты это не рассказал? Давай, Волчара, колись!

– Я только приятелю своему рассказал, из Москвы. Лаврентий Павлович его зовут.

– Берия, что ли?

– Вася, у кого из нас маразм должен быть? Берия помер давным-давно! Это другой Лаврентий Павлович! Федин его фамилия.

– Значит, ты за рубеж информацию слил!

– Пошёл ты знаешь куда, бандеровец! Никогда для меня Россия не будет заграницей! И Москва была, есть и навсегда останется столицей моей Родины – Советского Союза! А Лаврентий Павлович – очень хороший человек. Я ведь, Вася, честно работал, взяток не брал. И денег у меня совсем не было. То есть были, но на сберкнижке. Пропали они все в начале девяностых, считай, сгорели. А меня выгнали из органов, потому что я украинскую присягу отказался принимать. Присяга, она же всего один раз в жизни даётся! И я уже присягнул СССР. Вот я и остался без денег и практически без жилья – комната в коммуналке, разве это жильё?

– Хорошо жили люди в СССР, – прокомментировал Левченко.

– Ты мне тут антисоветскую пропаганду не разводи! Да, были в Союзе трудности, временные, конечно. Но разве сейчас лучше? Двадцать лет уже твоей Украине, и где успехи? В СССР через двадцать лет после революции уже всё нормально было!

– Точно. Двадцать лет спустя – это тридцать седьмой. Действительно, всё было нормально.

– То, о чём ты говоришь, это ежовщина была! Ежов – враг народа, его тоже расстреляли!

– Волчара, давай лучше про Лаврентия Павловича. Но не того, который расстрелянного Ежова сменил.

– Ну, товарищ Федин меня тогда случайно встретил, он очень Чернобылем интересовался, а я ж к этому делу прямое отношение имел. И эту квартиру он мне купил. Во как! Так что за моего друга Лаврентия Павловича я горло перегрызу!

– Ладно, не нервничай. Рассказал ты ему, а дальше что было?

– Он мне перезвонил и попросил взять у одного типа чемоданчик, отнести его кое-куда и оставить под дверью. Я сказал, что стар уже для таких дел. Вот и всё.

– А о каком портале ты говорил?

– Ты что, не знаешь, что такое портал? Это переход в параллельный мир. Там всё по-другому. Может, там СССР не уничтожили, а может даже, там ещё товарищ Сталин до сих пор жив. Ему лет сто тридцать, чуть больше, для кавказских горцев это нормально. А он горец, я точно знаю. Он даже родился в Гори.

– Волчара, давай фантастику оставим фантастам. Расскажи лучше, как ты со своим Лаврентием Павловичем связываешься. По телефону?

– Ну да. А как иначе?

Волчара достал свой мобильный телефон, нажал нужную кнопку и передал аппарат Левченко. Динамик телефона был мощным, и звуки разносились по всей кухне.

– Узел связи Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации, – отчётливо проговорил приятный женский голос.

– Мне Лаврентий Павлович нужен, – сообщил Василий.

– Сейчас с ним связаться невозможно. Что ему передать?

– Передайте ему три рубля, – мрачно попросил Левченко.

– Каких ещё три рубля? – удивилась женщина из ФСБ.

– Белорусских. Скажите, от Волчары. Ему будет приятно.

– Кому будет приятно?

– Волчаре, естественно. До свидания, – Левченко отключил связь. – Алла, ты всё слышала?

– Да, – у Аллы пересохло в горле. – Давайте выпьем за этого замечательного человека по имени Лаврентий Павлович.

– Конечно, он хороший человек, – согласился Волчара. – Он ведь чекист. А все чекисты – хорошие люди. Кроме тех, которые враги народа. Но Лаврентий Павлович – не враг.

Алла опрокинула очередную рюмку, а о том, что было дальше, сохранила весьма смутные воспоминания. Утром она проснулась в одной постели с Левченко, но тот утверждал, что ничего этакого между ними не происходило, просто их было трое, а у Волчары в квартире наличествовали всего две кровати. Женщина предпочла ему поверить.

* * *

Когда кто-то предложил подвезти Игоря, тот здорово обрадовался. Это позволяло ему сэкономить целых две с половиной гривны, стоимость проезда в маршрутке. Для бюджета их семьи даже столь мизерная сумма была весьма заметной.

О том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, Игорь догадался сразу, как только уселся на заднее сиденье, и другой пассажир автомобиля приставил нож ему к горлу. Пленник принялся пространно объяснять, что похитили его по ошибке, наверно, с кем-нибудь перепутали, выкуп за него никто платить не станет, так что для преступников эта операция выльется в сплошные убытки.

Бандиты слушали его длинную речь молча, а может, и не слушали вообще. Заметив, что его тирада не имеет ожидаемого эффекта, Игорь замолчал и принялся строить планы побега. Все они были тщательно проработанными, отличались разнообразными драматическими эффектами, но все обладали общим недостатком – неисполнимостью. Пока Игорь занимался стратегическими разработками, автомобиль бандитов выехал на Симферопольскую трассу и повернул на юг, к Крыму. В тот момент, когда более-менее реальный план побега уже почти сложился в голове Игоря в единое целое, машина остановилась, бандиты из неё вышли и своего пленника тоже выволокли наружу. Тут Игорь увидел, что его похитители путешествуют на двух машинах, и понял, что и последний придуманный им план стоит не дороже выеденного яйца.

Внезапно откуда-то появился огромный мужик в маске и камуфляжной форме, своим силуэтом похожий не то на неандертальца, не то на российского боксёра Николая Валуева, не то сразу на обоих. По сравнению с этим типом бандиты, сами по себе отнюдь не маленькие, выглядели болонками рядом с волкодавом. Обменявшись с ним несколькими фразами, похитители передали ему пленника, расселись по машинам и уехали прочь, увозя с собой мобильник Игоря (ценой не менее ста пятидесяти гривен при благоприятном случае), чем доставили его владельцу дополнительную порцию огорчения.

Как только бандиты покинули сцену, «неандерталец» сразу же стянул с рук совсем незаметные на первый взгляд тонкие резиновые перчатки и снял маску, открыв своё типично славянское лицо (ничем не напоминающее неандертальское) и взъерошенные светлые волосы. Почти мгновенно к ним подкатил «Рено», бывший неандерталец усадил Игоря на заднее сиденье, а сам сел вперёд. Автомобиль тронулся и вслед за бандитами поехал на юг. Человек, сидевший за рулём, был настолько похож на своего напарника, что вполне мог приходиться тому если уж не близнецом, то уж точно родным братом.

– Куда вы меня везёте? – поинтересовался Игорь, предполагая, что ему никто не ответит.

– Мы едем в Севастополь, – опроверг его предположение водитель. – Там тебя ждут с нетерпением.

– Зачем я им понадобился? Тем, кто меня ждёт.

– Наше дело – тебя отвезти. А зачем – нас совершенно не касается. Ты, главное, не переживай. Если бы тебя хотели убить, никуда бы не везли. Так что успокойся, попей пивка и наслаждайся путешествием.

– Где я пиво-то возьму?

– Рядом с тобой, на сиденье, фляга. В ней пиво.

– А оно не отравлено?

– Парень, посмотри на меня, потом на него, а после этого представь себя. И скажи честно: нам двоим, чтобы тебя замочить, потребуется яд?

Игорь счёл этот аргумент достаточно убедительным, отвинтил колпачок фляги и припал к её горлышку. Пиво было отменным, он даже не заметил, как фляга опустела. После этого Игорь, за неимением лучшего, принялся смотреть в окно, хоть там и не было совсем ничего достойного внимания. От монотонной картины на него стала наваливаться сонливость, и Игорь буквально на минутку закрыл глаза.

Проснулся он от острого запаха нашатыря, ватку с которым заботливо поднёс к его носу добрый человек, сидящий рядом на заднем сидении. Придя в себя, Игорь огляделся вокруг, в чём ему никто даже не подумал воспрепятствовать. Собственно, осматривать тут было абсолютно нечего. Автомобиль стоял в небольшом тускло освещённом помещении, имевшем бетонный пол и кирпичные стены. С потолка свисала убогая лампочка, почти не дававшая света. Ни окон, ни дверей в поле зрения не наблюдалось.

– Где мы? – поинтересовался Игорь у своего сопровождающего.

– Где, где… Тебе в рифму ответить, или как? – заржал тот, и шофёр к нему присоединился, как будто шутка была свежей и оригинальной. – Ты должен не задавать дурацкие вопросы, а тихо радоваться, что ты вообще где-то ещё есть. Понял?

– А громко радоваться можно?

– Можно. Только за это в нюхальник от меня получишь. Давай, выходи из машины, или ты собираешься в ней поселиться?

– Кого-то вдруг заинтересовало, что я собираюсь делать? – скептически осведомился Игорь. – С чего бы это?

– Дай ему в рыло, – посоветовал шофёр. – А то он так и будет выделываться до завтра.

– Не надо в рыло. Я уже выхожу.

Игорь открыл дверцу и ступил на бетонный пол гаража, если, конечно, это был гараж. Мелькнувшую мысль внезапно напасть на своих пленителей, когда они будут выходить из автомобиля, он категорически отбросил. Даже в самых смелых мечтах он не смог представить свою победу в драке с этими спортивными парнями, каким бы неожиданным ни было нападение. Вот если бы вчера отобрать пистолет у Волчары, тогда другое дело. Но пистолета под рукой не имелось, потому Марченко спокойно и даже безразлично наблюдал, как парни вылезают наружу и с удовольствием потягиваются, разминая затёкшие мышцы. Теперь в помещении, и без того не очень большом, стало совсем тесно.

– Пошли, – предложил ему один из сопровождающих, которых он между собой не различал.

– Пошли, – согласился Игорь. – Только куда? Я не вижу здесь ни одной двери.

– Ты их не видишь, а они есть, – парни снова заржали, видимо, пребывали они в превосходном настроении.

Все трое подошли к стене, которая при ближайшем рассмотрении оказалась вовсе не кирпичной, а покрытой пластиком, раскрашенным под кирпич. Один из охранников нажал несколько «кирпичей» в нужной последовательности, и кусок стены, представлявший собой замаскированную дверь, отъехал в сторону, открыв вход в лифт, резко контрастирующий с гаражом своей вызывающе богатой отделкой.

Никаких кнопок в лифте не имелось, дверь закрылась сама, как только вновь прибывшие в него вошли. Тихо загудел мотор, и лифт плавно тронулся вверх. Игорь не пытался оценить, на сколько именно этажей они поднялись, да, скорее всего, ему бы это и не удалось. Дверь открылась (на этот раз самая обычная раздвижная дверь), и его вытолкнули наружу. Двое парней, приехавшие с ним, остались в лифте. Но одиночество Игорю не грозило, к нему мгновенно подошёл ещё один охранник, быстро, но внимательно, обыскал и буркнул:

– Пошли. Леонид Сергеевич уже ждёт.

– Кто такой Леонид Сергеевич? – поинтересовался Игорь, следуя за охранником.

– Сложный вопрос. Для меня это человек, которого я охраняю. Но иногда меня сомнения берут, человек ли он вообще.

– В каком смысле не человек? А кто тогда?

– Вот до этого мне никакого дела нет. Лишь бы платил аккуратно. Проходи.

Игорь вошёл в дверь, которая за ним автоматически захлопнулась, и оказался в тесном тамбуре. Вторая дверь открылась только через несколько секунд, и он шагнул в просторный кабинет. За огромным столом сидел доброжелательно улыбающийся мужчина неопределённого возраста (ему вполне могло быть и сорок, и шестьдесят) и смотрел на Игоря с лёгкой укоризной, непонятно чем вызванной.

– Леонид Сергеевич, если не ошибаюсь? – на всякий случай уточнил Марченко.

– Не ошибаетесь, Игорь Николаевич, – улыбка хозяина кабинета стала ещё шире. – Здесь меня называют именно так. А моё настоящее имя вам знать вовсе необязательно.

– Почему? Разве я уйду отсюда живым?

– А какие у вас основания предполагать противоположное? Вы же обратили внимание на то, что мы приняли все возможные меры, дабы вы преждевременно не узнали, где находитесь и кто вами интересуется? Как человек с техническим образованием, вы должны уметь мыслить логично. Если бы вас намеревались убить, в подобных предосторожностях не было бы ни малейшей необходимости.

– Мало ли. Вдруг вы страхуетесь на случай того, что я каким-то чудом удеру?

– Ну, если вам так легче, считайте, что мы вас позже убьём. А пока этого не произошло, присаживайтесь, располагайтесь поудобней, разговор нам предстоит долгий. Хотите чай, кофе, или чего-нибудь покрепче?

– Пива, если можно.

– Какое предпочитаете?

– «Арсенал», крепкое.

– Сейчас будет, – Леонид Сергеевич нажал какую-то кнопку и громко произнёс: – Анфиса, пожалуйста, стакан чаю и бутылочку «Арсенала» крепкого.

– Ой, а у нас в холодильнике такого пива нет, шеф! – откликнулась невидимая Анфиса. – Сейчас за ним кого-нибудь отправлю, но это нужно будет подождать.

– Пускай несёт другое. На её вкус, – махнул рукой Игорь.

– Мы не можем ждать, – сообщил шеф секретарше. – Неси «Туборг».

Через несколько минут в кабинет вплыла ослепительной красоты девушка с подносом, на котором стояли стакан горячего чая с плавающей в нём долькой лимона, и запотевшая бутылка пива с пустым бокалом. Раздав напитки и откупорив при этом пиво, она придвинула к Игорю чистую пепельницу, после чего покинула кабинет.

– Будете так смотреть на Анфису, расскажу обо всём Алле Анатольевне, – пригрозил Леонид Сергеевич, причём шутит он или нет, определить было невозможно. – Ну, а теперь, пожалуй, самое время приступить к делу. Итак, позавчера вечером вы навестили некоего господина Волчару…

– Вчера. В воскресенье, – поправил его Игорь.

– Нет. В воскресенье, но не вчера, а позавчера, – возразил хозяин кабинета. – Сегодня, знаете ли, вторник. Вы долго спали. Езда в машине изрядно укачивает.

– А я думаю, что меня просто угостили снотворным.

– Игорь Николаевич, вы вправе думать всё, что вам угодно. Но сегодня действительно вторник. Однако сейчас, напоминаю, речь у нас пойдёт не о вторнике, а о воскресенье. Итак, вы были в гостях у Волчары, который вам поведал свою историю о том, как он двадцать с лишним лет назад посетил Зону. Они там что-то нашли, Волчара не знает, что именно. А вы заявили, что знаете. Я вас внимательно слушаю.

– Неужели ради этого меня похитили? – возмутился Игорь. – Просто спросить было нельзя?

– Вот как раз сейчас я просто спрашиваю. Если же вы не ответите, спрашивать буду непросто. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Паяльник туда, где ему совсем не место?

– Паяльник – это прошлый век. У нас имеются гораздо более современные инструменты для той же цели. Повторю вопрос на всякий случай: что было на том месте, где дозиметрист попал под убийственное излучение?

– Леонид Сергеевич, ответ вам может не понравиться. А сегодня футбол, «Шахтёр» с «Барселоной» играет. Вы гарантируете, что дадите мне посмотреть этот матч, независимо от моего ответа?

– Я не приму отсутствие ответа. Всё остальное меня устроит, при условии, что это правда.

– Тогда мой ответ будет таким. Те люди, одетые в защитные скафандры, нашли нечто, сильно излучающее. Излучение, скорее всего – альфа-лучи. Думаю, это найденное ими нечто они упаковали в защитный контейнер и погрузили в вертолёт. Дальше этот контейнер направили или в Киев, или в Москву. Там его содержимое осмотрели какие-то учёные, проделали массу невероятно сложных анализов и сделали вывод, что ничего полезного извлечь из этого невозможно. Чем крайне расстроили тех, кто на это дело возлагал огромные надежды. Я даже думаю, что потом это нечто исследовали и другие учёные, причём с тем же результатом. Вот, собственно, и всё.

– Действительно, контейнер доставили в Москву. Это мне удалось выяснить. Но остальное для меня новость. Какой у вас источник информации?

– Логика, Леонид Сергеевич, и только она. Вы же сами сказали, что инженер должен хорошо владеть логикой. Даже самый плохой инженер в мире, как меня постоянно аттестует мой начальник. Это же всё очевидно. По словам Волчары, он доложил начальству, что кто-то получил огромную дозу облучения. Разумно было ожидать, что дозиметристам прикажут обнаружить источник, причём работать нужно предельно осторожно, пометить его с дальней дистанции, нанести на карту, и продолжать работу. Потом, может быть, это место осмотрят более подробно уже другие люди. Разве не так?

– Игорь Николаевич, вы прямо прирождённый руководитель. И чем же вы объясняете, что тогдашнее начальство Волчары действовало иначе?

– Тем, что подобного сообщения ждали, и на этот случай был заранее разработан соответствующий план действий. Я даже не исключаю, что дозиметристы именно это место и искали, а те карты радиоактивного загрязнения не то, чтобы никому не нужны, но совсем не были приоритетными. Вот откуда они знали, что в Зоне есть такое радиоактивное место, мне непонятно.

– Я вам потом расскажу. Пока давайте по порядку. То, что источник излучал мощно, очевидно – человек, оказавшийся рядом, получил смертельную дозу. А с чего вы взяли, что там было альфа-излучение?

– Я кое-что читал о радиоактивности. Тогда, в восемьдесят шестом, сразу после аварии. Наверно, как и многие. Вот и знаю, что альфа-частицы самые мощные, но проникающая способность у них невелика. То есть это излучение, можно сказать, ближнего боя. Потому и погибший парень его заранее не заметил. Не сомневаюсь, что у них у всех были счётчики Гейгера, и раз он переоблучился, значит, счётчик сработал поздно. Бета-лучи летят дальше, и их наверняка засекли бы ещё на безопасном расстоянии.

– А если гамма?

– Гамма-лучи счётчик Гейгера не фиксирует. Он только заряженные частицы ловит. Но я не думаю, что там было мощное гамма-излучение. Оно ведь почти как рентген. То есть, сразу не убивает.

– Ладно, Игорь Николаевич, мы немного отвлеклись. Тип излучения не очень важен для моих целей. Альфа, так альфа. Как вы догадались о контейнере?

– Если подготовлены скафандры с радиационной защитой, то было бы странно не иметь контейнера. Люди в скафандрах пришли за чем-то. Это «что-то» они собирались куда-то увезти. Кстати, то, что они увезли, было твёрдым, а не жидким или сыпучим. Иначе за пару лет его бы разнесло по окрестностям, ветром там или дождями, и уровень радиоактивности с приближением к нему возрастал бы постепенно.

– Логично. И вода этот материал, стало быть, не растворяет?

– Выходит, что так. Ну, а почему оно оказалось бесполезным…

– Да, мне это особо интересно. С чего вы так решили?

– Потому что если бы из этого можно было извлечь хоть какую-нибудь пользу, за двадцать пять лет её бы непременно извлекли. И в тайне это сохранить не удалось бы. Но я не знаю ни одного выдающегося достижения в науке или технике ни в СССР, ни в Российской Федерации, начиная с восемьдесят девятого года. Про Украину и её науку я лучше вообще промолчу.

– Принято, Игорь Николаевич. Вы заработали просмотр своего футбольного матча. Хотя ваш ответ мне, действительно, не понравился. Но вашей вины в этом нет. Реальность такова, какова есть, и глупо обижаться на то, что она не такая, как нам хотелось бы. Вы чудесно используете логику. Я по профессии следователь, владение логикой мне тоже требуется по работе, но до вашей виртуозности мне бесконечно далеко. Потому, пользуясь случаем, я вам расскажу одну историю, а вы попытаетесь при помощи своей безупречной логики извлечь из неё хоть что-нибудь полезное.

– Не нравится мне эта идея, – поморщился Игорь. – Сначала Волчара рассказал мне свою историю, которую я слушать не хотел. В итоге я оказался здесь, не имея на то ни малейшего желания. Где же я окажусь, выслушав вашу историю?

– У вас не было выбора тогда, нет его и сейчас. Кстати, вы спрашивали, откуда московское начальство знало о мощном источнике излучения. Оно не знало, а только предполагало. По сообщениям разведки, что-то этакое нашли американцы после аварии на своей АЭС «Тримайл-Айленд» в марте семьдесят девятого года. А что именно нашли, нашим установить так и не удалось. Так что неожиданностью такая находка не стала, это уж точно. Допускаю даже, что вы правы, и дозиметристы с примкнувшим к ним Волчарой искали именно её. А вот хоть какой-нибудь пользы из этой находки наши учёные извлечь, действительно, так и не смогли.

– Вы очень много знаете об этих делах, Леонид Сергеевич. Может, вам известна и причина аварии?

– Представьте себе, известна, как ни странно. В общих чертах. Волчара считает, что этого никто не знает и не узнает, но его суждениям доверять не стоит. Я вам сейчас расскажу. Это совсем не секретная информация. В том смысле, что мне плевать, останется ли она в секрете.

– Что ж, интересно, – откликнулся Игорь.

– Раз интересно, слушайте. Или внимайте, это уж как вам удобно, – улыбнулся Леонид Сергеевич. – Вам известен в общих чертах принцип работы атомного энергоблока?

– Именно в общих чертах. Реактор греется, этим теплом кипятят воду, и получается пар. Паром разгоняется турбина, и её вращение генерирует ток.

– Верно. На мой дилетантский взгляд, схема слишком громоздкая. Я бы на месте разработчиков попытался использовать само излучение. Ведь ток – это направленное движение электрических зарядов. А те же альфа-частицы и есть электрические заряды. Нужно только добиться, чтобы они летели в правильном направлении.

– Насколько помню, уран излучает не альфа-частицы, а нейтроны. Они не имеют заряда.

– Да знаю я всё это. Но можно же было взять не уран, а что-то другое? Но нет, используют реактор, как печку. Это примерно как забивать гвозди микроскопом. Но мы отклонились от темы. Как я уже говорил, реактор греется. Его нужно охлаждать. Для этого к нему насосами подают воду. Насосы работают на том самом электричестве, которое вырабатывается реактором. Разумеется, реактор вырабатывает гораздо больше электроэнергии, чем жрут насосы и прочее оборудование, иначе никакой коммерческой выгоды из всего этого извлечь было бы невозможно.

– Ну, это понятно, – кивнул Игорь.

– А вот дальше начинается самое интересное. Реактор не может работать непрерывно. Его необходимо останавливать время от времени, уж не спрашивайте, зачем, я сам не очень разбираюсь. Так вот, реактор останавливают, тока он больше не даёт, но охлаждать его всё равно ещё некоторое время нужно, иначе рванёт, гад такой. То есть в этом режиме оборудование пожирает электричество из сети, понимаете? Реактор из производителя электричества становится потребителем. И он при остановке потребляет примерно треть той энергии, которую выработал.

– Так много?

– Много, мало, тут не очень важно. Может, и напутал с цифрами, я же не специалист. Главное, что реактору нужна значительная энергия извне. А теперь смотрите, что получается. Вот реактор работает, и даёт энергию. А вот его останавливают. Но он ещё очень горячий, и турбина всё ещё крутится. То есть энергия в реакторе осталась, но её никто не берёт, она пропадает без толку. Если вы не знаете, Игорь Николаевич, тепло и вращение турбины – это тоже энергия, хотя и не электрическая.

– Да помню я это, я же инженер, какой-никакой.

– Вот и чудесно. Значит, дальнейшее вам будет легче понять, чем в своё время мне. Итак, имеем в останавливающемся реакторе массу энергии, которую никто не использует. И вот кто-то из физиков-атомщиков подумал: «А почему, собственно?». Что мешает использовать эту энергию, Игорь Николаевич?

– Не знаю. Я ведь тоже дилетант в энергетике.

– То, что мы с вами в этом дилетанты, совсем не беда. Беда в том, что эти чёртовые атомщики – тоже дилетанты в энергетике! Оно, конечно, заманчиво выглядит – столько энергии сэкономить. За такую разработку все они ордена бы получили, и прочие премии. Ну, и доложил их пахан, то есть академик, главным паханам, то есть в ЦК. Расписал всё, наверняка, так красиво, что у Горбачёва и компании слюнки потекли. И решили они опробовать эту идею. Угадайте, где?