Текст книги "Болотная дева"

Зверь уже подбирался на расстояние прыжка от жертвы, как тут со стороны лагеря раздался нечеловеческий вопль, наполненный болью. Стражник оглянулся в ту сторону, то есть назад по ходу своего движения, и увидел преследователя. Как легко догадаться, увиденное его не обрадовало.

Стражник пришпорил коня, что было совершенно бесполезно, поскольку тот давно заметил погоню и безо всяких понуканий уже мчался изо всех сил. Всадник оглянулся ещё раз, увидел, что зверь готов на него прыгнуть, и выстрелил из арбалета. Шансов попасть в мчащуюся мишень, ночью, на полном скаку, стреляя с разворота, даже если бы он был отличным стрелком, у него вряд ли было намного больше, чем у барона Герсби когда-нибудь стать королём Испании. Разумеется, чуда не случилось, и арбалетная стрела улетела куда-то в неизвестном направлении. Прекрасно понимая, что для него означает этот промах, всадник закричал от ужаса. Больше он не оглядывался. Бросив бесполезный теперь арбалет и вытащив из ножен меч, он приготовился защищаться оружием ближнего боя.

Когда стражник выстрелил, зверь, хотя и понимал, что тот наверняка и близко не попадёт, всё-таки сбился с шага. Расстояние между жертвой и преследователем немного возросло, но это уже ничего не решало. Чудовище вновь увеличило скорость, догнало беглеца и наконец смогло запрыгнуть на круп лошади. Почувствовав это, всадник опять закричал, понимая всю безнадёжность ситуации, но всё-таки попробовал поразить врага мечом.

Удар мечом вслепую, себе за спину, крайне редко достигает цели. Этот случай исключением не стал. Привычным движением зверь разорвал когтями горло своей жертве, крик сначала сменился бульканьем, а потом и вовсе молчанием. Стражник и его убийца упали с коня наземь, от чего зверь ни в малейшей степени не пострадал, а человеку уже всё было безразлично, этому миру он больше не принадлежал.

Лишившийся всадника конь, обезумев от ужаса, мчался вперёд, не разбирая дороги. Чем заканчивается такое движение по любому более-менее серьёзному болоту, предсказать очень легко, дар ясновидения для этого вовсе не требуется. Разумеется, трясина не осталась без своей законной добычи.

Зверь остановился, высунув язык и часто дыша. Лапы дрожали от перенесённых нагрузок, в боку покалывало. И кому была нужна эта дурацкая погоня, подумало чудовище. Ну вот, всё сделано, и какая от этого польза? Кстати, очень интересно, что там был за вопль? Кричал явно кто-то из наших. Что же там случилось?

В любом случае, немедленно возвращаться к лагерю людей смысла не было. Что бы там ни произошло, теперь в лагере никто не спит, и нападать повторно сейчас чистое самоубийство. А раз так, спешить некуда…

Чудовище приступило к трапезе. Человечина ему очень нравилось. Возможно, нежным вкусом, а быть может, привкусом того самого символического наполнения, которое христиане именуют душой.

Зверь решил не делиться добычей с товарищами. Сами добывайте себе лакомство! У вас был для этого целый лагерь спящих людей! Он отгрыз кусочек мяса, некоторое время подержал его во рту, затем не спеша разжевал и проглотил. На морде было написано блаженство. Гурман наслаждался любимым блюдом.

* * *

Когда чудовища напали на лагерь, ведьма не спала. Под аккомпанемент столь громкого храпа это было для неё весьма затруднительно, она привыкла почивать в куда более комфортных условиях. Потом она увидела, как часовой сбежал, и стала ждать атаки. Поэтому зверя, который избрал её в качестве жертвы, она заметила на довольно значительном расстоянии. Нашёл, на кого нападать, мысленно улыбнулась ведьма, и правой рукой выпустила в чудовище небольшой огненный шар, одновременно делая левой знак пентаграммы.

Ощутив удар огня, чудовище остановилось и внимательнее пригляделось к ведьме, которая что-то беззвучно бормотала одними губами. Внезапно ненависть в его глазах сменилось пониманием, и зверь, развернувшись, умчался в темноту.

Ведьма, весьма довольная тем, что так легко справилась с проблемой, осмотрелась вокруг, ничего опасного не увидела и направилась к сэру Брайану, который, вскочив спросонья, беспорядочно размахивал мечом, так и норовя задеть им кого-нибудь из своего отряда. Быстро придя в себя, рыцарь этот фехтовальный этюд прекратил и спрятал меч в ножны. Тут же к нему подбежал Гудини и начал что-то болтать о своей матери, пытавшейся избавиться от нежеланного плода неосторожной любви. По всему было видно, что добровольно он не умолкнет, но его рассказ был прерван чьими-то отдалёнными воплями.

Вот и добегался наш дезертир, подумала ведьма. Ну, что ж, не повезло ему. Опасности для чудовищ он не представлял, могли отпустить, могли убить. Выбрали второй вариант, что ж тут поделать?

Тем временем сэр Брайан пытался выяснить, все ли его люди на месте, но сколько он их ни пересчитывал, тщательно загибая пальцы, каждый раз получал иной результат. Казалось бы, сущая мелочь, но рыцарь почему-то неимоверно разъярился.

– Бац, ты где? – заорал он. – Почему я должен считать? За каким чёртом я тебя в отряд взял?

– Не стоит переживать, сэр Брайан, – попробовал его успокоить Гудини. – Я уже пересчитал. Не хватает двоих – монаха и стражника.

– Куда делся монах? – удивился рыцарь.

– Никуда он не делся, – сообщила ведьма. – Вон он, лежит, спит.

– Немедленно разбудить!

– Зачем он тебе нужен, сэр Брайан?

– Пусть лошадей пересчитает, все ли на месте.

– Я могу посчитать, – вызвался Гудини.

– Посчитай, – разрешил рыцарь. – А монаха всё равно надо разбудить. Что за непорядок? Командир на ногах, а он спит! Я уже третьи сутки толком поспать не могу! Сначала была брачная ночь, потом мы в той долбаной деревне разбирались с совершенно нам не нужными бандитами, а теперь это безобразие! Чем он лучше? Разбудить!

Пробуждённый пинками ведьмы брат Бацеолус растерянно оглядывался и смущённо улыбался.

– Ещё совсем темно, почему меня разбудили? – поинтересовался он.

– Уже утро, – мрачно сообщил ему сэр Брайан. – Видишь, никто не спит.

– Жаль. Мне такой чудесный сон снился, – опечалился монах. – Представляете, стоит вот эта ведьма, обнажённая и на четвереньках, а я её дою, как козу на нашем монастырском подворье. Она поначалу мне мило улыбалась, а потом вдруг вспыхнула жарким пламенем, и как заорёт! И убежала, вся такая горящая, с дикими воплями…

– Это потому, что ты на ночь слишком много Писание декламировал. Там как раз было про сосцы и про серн. Серны – это те же козы, только дикие, – предположила ведьма.

– Неужели в Писании есть про сосцы? – удивился сэр Брайан.

– А как же! Библия – очень познавательная книга. В ней есть и про сосцы, и про разнообразных блудниц, и про то, как дочери изнасиловали святого Лота, и про многое другое, не менее интересное. В нашей святой обители многие монахи любят читать Писание на сон грядущий.

– Бац, ты мне открываешь христианство с самой неожиданной стороны. Но кое в чём ты всё-таки ошибся. Это не Захария тут бегала, объятая пламенем, и жутко вопила. Это было одно из чудовищ, которые напали на наш лагерь.

– Я не мог спутать! – возразил монах. – Это была именно она!

– В твоём сне – может быть. А на самом деле это было чудовище.

– Значит, мой сон пророческий, и говорит о том, что ведьма – тоже чудовище!

Их содержательный диалог был прерван Гудини, который вернулся, пересчитав лошадей.

– Сэр Брайан, одной лошади не хватает…

– Какой именно? – рыцаря пронзило ужасное предчувствие.

– Я не знаю, – растерялся маг. – Я только пересчитал, и всё.

– Пошли со мной, – сэр Брайан схватил Гудини за шиворот и повлёк его туда, где были привязаны лошади. – Заодно расскажи, куда делся часовой, твой напарник. Или ты заснул и ничего не видел?

– Кто спал? Я не спал! – Гудини с возмущением отверг это предположение. – Если бы я спал, то чудовище меня бы убило, но я не спал, и отправил его в костёр! Это сделал я, Гудини, маг без единой боевой силы! Я сражался с чудовищем, а некоторые рыцари в это время беспробудно спали! Так кто из нас настоящий воин?

В другое время за такие речи маг наверняка получил бы затрещину, но сейчас сэру Брайану было не до того. Рыцарь, гремя доспехами, бросился к своему коню, обнял его и с облегчением вздохнул.

– Гудини, мне плевать, кто из нас настоящий воин. Но если бы ты проспал моего коня, я бы сделал так, чтобы у тебя в потомстве не было великого артиста! То есть, так, что у тебя вообще никогда никакого потомства не будет! Так что, великий воин, тебе очень повезло, что украли не Сарацина.

Сэр Брайан был неискренен. Он отлично понимал, что битва с чудовищами – задача рыцарей, а не магов без боевых сил. Рыцарь решил исправить положение дел, или хотя бы попытаться.

– Помоги мне взобраться на коня, – распорядился он.

Гудини оказал требуемую помощь, исполнив обязанность оруженосца за неимением у рыцаря такового. Оказавшись в седле, сэр Брайан подумал, ехать ли ему одному или позвать с собой кого-то из стражников для прикрытия тыла. Пример сэра Арчибальда тут ничем помочь не мог – опытный рыцарь просто не поехал бы ночью искать на болоте приключений. Решение приходилось принимать самостоятельно. Если взять с собой одного стражника, очень велика вероятность получить от него стрелу в спину. Крик доносился со стороны края болота, может быть, даже на самом краю. Пристрелил рыцаря, покинул болото, а дальше уж как повезёт. Если взять с собой не одного, а двоих, тоже нет уверенности, что не пристрелят. Вот был бы у него оруженосец, тогда совсем другое дело. Рыцарь доверяет своему оруженосцу. Если останусь в живых после этой болотной авантюры, надо будет срочно его подыскать. А пока, решил сэр Брайан, поеду один.

– Щит подать? – поинтересовался Гудини.

– Не нужен мне щит против этих тварей. Пусть он тут полежит.

– Сэр Брайан, подожди, я поеду с тобой! – предложила подошедшая тем временем ведьма.

– Ни в коем случае, – отказался рыцарь.

– Я по боевым качествам ничем не хуже любого из твоих стражников!

– Верю, Захария, не хуже. Но дело не в этом. Нет у меня уверенности, что ты на моей стороне. И Бац об этом непрерывно твердит. Он, конечно, не совсем нормален, мягко говоря, но именно такие часто обладают сильной интуицией.

– Не сомневайся, я на твоей стороне!

Но рыцарь, не слушая её, тронул коня коленями, и Сарацин умчался в ночь, неся своего всадника навстречу неизвестной судьбе.

– Будет очень жаль, если сэр Брайан по глупости погибнет, – расстроилась ведьма.

– Честно говоря, я тоже не верю, что ты на нашей стороне. Болтовня монаха, конечно, не в счёт, но я своими глазами видел, как ты разговаривала с чудовищем, – сообщил ей Гудини.

– Я молилась Сатане, а не разговаривала со зверем. В любом случае, Гудини, я на стороне сэра Брайана, что бы ты или он сам об этом ни думали.

* * *

Огонь вожаку почти не повредил, серьёзно пострадала только его шерсть, слабые ожоги не в счёт. Погасив огонь в луже болотной воды, вожак обошёл по дуге лагерь людей и присоединился к своему товарищу, который притаился в темноте и выжидал удобный момент для нападения, хотя и сам не верил, что такой момент им представится. Теперь они ждали вдвоём.

Вожак попробовал спросить, почему не удалось нападение на женщину, ладно я, мне попался неимоверно сильный боевой маг, но ты ведь даже не попытался! Другой зверь ответил ему жестом, мол, рассказывать долго, позже изложу во всех подробностях.

Они даже не надеялись, что им удастся напасть ещё раз. Эту ночь люди будут настороже. Ничего страшного, прошлый отряд тоже первую ночь пережил, но кончилось всё так, как нужно.

Однако чудовища ошиблись. Возможность напасть у них появилась. Когда на дорогу в гордом одиночестве выехал рыцарь, они долго не могли поверить в такую удачу. Некоторое время они выжидали, опасаясь ловушки, но ничего не говорило о том, что ловушка действительно расставлена. Ни стражники, ни люди в монашеской одежде явно не собирались ничего предпринимать.

Вожак скомандовал атаку, и два зверя помчались за рыцарем. Догнать всадника для них проблемы не составило. Конечно, с рыцарем справиться немного сложнее, чем со стражником, ведь даже лёгкие доспехи прекрасно защищают самые уязвимые места своего обладателя. Вожак намеревался запрыгнуть на круп коня и свалить рыцаря на землю. Дальше вдвоём они легко с ним разберутся, невзирая на доспехи. Ни мечом, ни копьём он воспользоваться не успеет. Вожаку неоткуда было знать, что он имеет дело с очень неопытным рыцарем, который до сих пор по привычке, приобретённой в бытность оруженосцем, вдобавок к мечу на поясе носит кинжал, который и извлекается легко, и в ближнем бою весьма эффективен.

Впрочем, до применения кинжала дело не дошло. Вожак разогнался и прыгнул. Конь, уже давно заметивший погоню и полностью контролировавший ситуацию, резко ускорился, затем встал на передние ноги и от души лягнул двумя задними промахнувшегося в прыжке зверя. По великолепной дуге тот отлетел далеко назад, тяжело рухнул на дорогу и жалобно заскулил.

Второй зверь, подбежав к поверженному вожаку, быстро его осмотрел. Да, крепко досталось бедняге от лошадиных копыт, передняя лапа сломана, несколько рёбер вдребезги, ну и внутри что-то наверняка всмятку от такого удара. Но сердце и голова целые, лёгкие так-сяк работают, значит, быстро поправится. Или добить его, пока он совсем беспомощный?

Решив, что вожак ему ещё нужен, зверь оттащил его в сторону от дороги. Процедура перетаскивания была достаточно болезненной для пострадавшего, и он снова начал скулить, но товарищ на него рявкнул, мол, тихо лежи, а то рыцарь услышит, вернётся и добьёт. И так судьбу благодари, что он тебя до сих пор не услышал.

Вожак замолчал, хотя по выражению морды было видно, как ему больно. Собравшись с силами, он неповреждённой лапой показал, мол, мне не повезло, теперь твоя очередь, прикончи этого мерзавца. Товарищ кивнул и помчался вслед за рыцарем. Настичь его труда не составило, всадник остановил коня посреди дороги и смотрел по сторонам. Копья у рыцаря почему-то не было, зато меч из ножен он извлёк.

Атаковать рыцаря, пока он на коне, зверь не решился. Слишком уж неприятно закончилась попытка вожака. Может, всадник спешится? Зверь затаился в темноте и ждал. Рыцарь сначала вертел головой во все стороны, но потом стал смотреть внимательно туда, где прятался его враг. Ему меня в темноте не видно, подумал зверь. А даже если он и обладает острым ночным зрением и что-то заметит, сделать всё равно ничего не сумеет. Нет у рыцарей оружия дальнего боя, что не может не радовать.

Рыцарь переложил меч в левую руку, куда-то сунул правую, и вдруг в грудь зверя вонзился неведомо откуда прилетевший арбалетный болт. Тело пронзила острая боль, зверь с трудом удержался от стона. Ну что же нам сегодня так не везёт, с горечью подумал он. Похоже, пробито лёгкое. Какая уж теперь атака? Зверь ушёл в сторону от дороги, и сделал это вовремя – рыцарь съездил проверить, попал он или нет, но ничего не обнаружил.

С трудом вытащив лапами из раны стрелу, зверь побежал к вожаку. Тот уже почти пришёл в норму. Зверь жестами показал, что у него ничего не получилось, и продемонстрировал рану.

Некоторое время они отдыхали, восстанавливая силы, и тут увидели рыцаря, который шёл пешком, ведя в поводу коня. Напасть они не рискнули, оба ещё были слишком слабы для активных действий, тем более, рыцарь держал в руках окровавленный меч, а это всегда производит впечатление. Конь повернул голову в их сторону и угрожающе заржал, мол, чую вас, не вздумайте шалить. Рыцарь на это не обратил ни малейшего внимания. Как хорошо, что это конь, а не собака, подумали чудовища, с псиной бы так просто не обошлось.

Рассмотрев то, что было навьючено на коня, чудовища пришли в ужас. Дождавшись, пока рыцарь и конь отойдут подальше, звери потрусили в противоположную сторону. Быстро бежать они не могли, раны всё ещё ощутимо давали о себе знать. Вскоре они свернули на едва приметную тропку, а затем выскочили к небольшой рощице, где паслись три привязанные лошади.

Лошади инстинктивно боятся чудовищ, но эти лошади никак на них не отреагировали. Потому что давно привыкли.

* * *

Как только сэр Брайан выехал из лагеря на ночную дорогу, ему стало страшно. И почти сразу он понял, что совершает глупость. Интересно, подумал рыцарь, сэр Арчибальд глупости совершал? Ответ нашёлся мгновенно: конечно, совершал, иначе бы его отряд не погиб. Стало быть, сэр Брайан пошёл по пути сэра Арчибальда, а конец этого пути предопределён – смерть. Это умозаключение рыцарю не понравилось, и он попытался его опровергнуть. Возможно ли вообще не делать ничего из того, что делал сэр Арчибальд? Разумеется, нет. Сэр Арчибальд дышал, так что теперь, сэру Брайану не дышать? А глупости для человека так же естественны, как и дыхание. Значит, ещё не всё потеряно. Конец не предопределён. Не то чтобы он сам себя полностью убедил, но всё-таки хоть немного, но успокоился.

Рыцарь понимал, что разумнее всего, пока не поздно, вернуться в лагерь. Но это означало очевидное признание в собственной трусости и, как следствие, несмываемый позор. Стражники в любой момент поднимут мятеж против трусливого командира, и тогда тоже верная смерть. Нет уж, лучше смерть героическая, пусть даже глупая. Сэр Брайан скомандовал Сарацину идти медленной рысью, а сам начал всматриваться и вслушиваться в окружающую тьму.

Болото жило своей обычной жизнью. Вокруг что-то булькало, шипело, трещало. Сверкали какие-то огоньки, попробуй пойми, что это – гнилушки, светлячки, болотный газ, огни святого Эльма, отблеск Луны в лужах или горящие глаза каких-то хищников, причём сэр Брайан теперь уже неплохо представлял, каких именно. Вдобавок ко всему, ему казалось, что он слышит звуки погони, причём очень близкой, но, сколько он не оглядывался назад, ничего разглядеть там не мог. Воображение разыгралось, подумал рыцарь, но на всякий случай всё-таки левой рукой вытащил кинжал, правая была занята копьём.

Внезапно Сарацин резко ускорился, затем встал на передние ноги, а задними взбрыкнул. Послышался шлепок, как от удара по чему-то мягкому. Сэр Брайан, чуть не вылетевший при этом из седла, оглянулся и в неверном лунном свете увидел улетающий далеко назад какой-то бесформенный комок. Навоз, наверно, предположил рыцарь, хотя никогда раньше ему не доводилось видеть, чтобы лошади опорожняли кишечник таким оригинальным способом.

– Ты, Сарацин, пожалуйста, в следующий раз вытворяй подобные вещи поосторожнее, – попросил рыцарь. – Я из-за тебя нечаянно всадил себе кинжал в грудь. Хорошо, что я рыцарь, доспехи обеспечивают неплохую защиту, по крайней мере, от самого себя.

Всадник ещё что-то говорил, но весьма довольный собой конь его не слушал и продолжал ровно скакать по топкой дороге. Рыцарь успокоился, ощущение враждебного присутствия позади бесследно исчезло. В безмятежном расположении духа сэр Брайан пребывал вплоть до того момента, как увидел противника.

Полная Луна ярко освещала представшую его глазам картину. Посреди дороги лежал мёртвый стражник. То, что это стражник, можно было определить только по форме, доспехам и мечу, который он так и не выпустил из руки. Горло и живот трупа были старательно разорваны, лицо довольно тщательно обглодано. Всё вокруг было обильно залито кровью, а вывалившиеся наружу внутренности отнюдь не придавали пейзажу дополнительной эстетики. Но это всё было привычно и коню, и всаднику. Сэр Брайан побывал во многих сражениях в качестве оруженосца своего рыцаря, и там насмотрелся на трупы в подобном состоянии в количестве значительно большем, чем ему бы хотелось. Битвы, в которых принимаешь участие, по непонятным причинам выглядят не совсем так, как те, о которых слушаешь баллады.

Убийца, который прикончил стражника и привёл его тело в столь неприглядный вид, места событий не покинул. Чудовище, которое сэр Брайан издали принял за огромного волка, лакомилось свежатиной и явно наслаждалось этим занятием. Вот эта тварь была совсем непривычной. Выглядела она действительно жутко. Рыцарь от одного взгляда на неё испытал парализующий ужас в буквальном смысле этого слова. Он, конечно, видел такую тварь совсем недавно, в лагере, но тогда пылающий силуэт зверя, удирающего со всех ног, выглядел намного безобиднее.

Нужно было развернуть коня и скакать обратно, о сражении с таким чудовищем сэр Брайан даже помыслить не мог. Но рыцарь, можно сказать, окаменел и был не в состоянии дать какую-либо команду коню.

Сарацин пребывал в полной растерянности. Если всадник не даёт новой команды, нужно выполнять старую, то есть скакать рысью по дороге. Но впереди явный враг, неужели рыцарь этого не видит? Двигаться вперёд с прежней скоростью нельзя! Он что, хочет, чтобы конь сам выбрал, что нужно делать? Ладно, сам, так сам. Нужно или остановиться, или повернуть, или атаковать, других вариантов нет. Если повернуть, то куда? При ошибке легко попасть в какую-нибудь трясину. Для выбора направления нужно иметь мозги помощнее лошадиных, так что этот вариант отпадает. И что же делать, остановиться или атаковать?

Остановиться может любая лошадь, хоть скакун, хоть ломовик, а Сарацин – боевой конь, потому его выбор был предопределён. Он перешёл с рыси на галоп, который обычно используется при атаке, держа врага слева, чтобы всаднику было удобнее отбить удар копья противника своим щитом. Рыцарь в этот раз не взял с собой щит, а его противник не имел копья, но глупо требовать от коня, чтобы он учитывал столь тонкие нюансы.

Для сэра Брайана переход коня в атаку без команды всадника был совершенной неожиданностью. Рыцарь нашёл в себе силы сбросить оцепенение, но отменить решение коня ни малейшей возможности не имел. На такой скорости хоть резкая остановка, хоть поворот гарантированно выбрасывали всадника из седла, а плавно остановиться уже просто не оставалось места, чудовище было слишком близко. Всё, что мог успеть сделать сэр Брайан, это немного скорректировать движение Сарацина, чтобы чудовище было справа, так удобнее бить копьём.

При этом рыцарь отлично понимал, что шансов на успех не имеет. Ведь сказал же аббат, что ни меч, ни копьё не вредят болотному чудовищу, так какой смысл нападать? Но раз уж атака начата, её нужно провести как следует.

Зверь заметил всадника, когда тот был примерно в десятке футов от него, слишком поздно, чтобы успеть хоть что-то предпринять. Страх не помешал рыцарю нанести великолепный удар копьём. Сэр Брайан ожидал, что копьё или отскочит от шкуры чудовища, или пройдёт сквозь него, если этот зверь подобен призраку, но всё оказалось на редкость обыденно. Копьё с лёгкостью пробило не то что шкуру, а всего зверя целиком, сокрушив не только плоть, но и кости, и пригвоздило его к земле, уйдя в топкую почву на довольно значительную глубину.

Рыцарь выпустил копьё из рук. Не сделай он этого, моментально вылетел бы из седла не хуже, чем из катапульты. Чтобы не оставаться безоружным, он быстро выхватил из ножен меч. До сих пор сэр Брайан использовал меч только в пешем бою, но сейчас, временно лишившись копья, другого серьёзного оружия он не имел.

Повод использовать меч, сидя на коне, появился у рыцаря сразу же. По всем его представлениям, такой удар копьём должен был быть смертельным для чудовища, но тварь ещё была жива и жалобно скулила, оплакивая свою незавидную судьбу. Возможно, сэр Брайан и ощутил бы жалость к поверженному зверю, но лежавший рядом обгрызенный труп стражника отнюдь не способствовал возникновению подобных эмоций. Осторожно подъехав к лишённому подвижности чудовищу, рыцарь одним ударом снёс ему голову, чем и отправил противника в лучший или худший мир.

Неужели это так легко, удивлялся сэр Брайан. Мы представляли себе противника неуязвимым чудовищем, а это обычные звери. Их совсем несложно убивать. Правда, их несколько, но что это меняет? Ладно, в любом случае убитого зверя нужно отвезти в лагерь. Что с ним делать дальше, посмотрим. Скорее всего, доставлю трофей барону.

Только чтобы погрузить добычу на коня, самому придётся с него слезть, а самостоятельно взобраться обратно сэру Брайану было не по силам. Он знал, что другие рыцари в лёгких доспехах вполне успешно садились в седло без посторонней помощи, но у него этого ещё ни разу не получалось, а место и время для тренировок были явно неподходящими.

Прежде, чем спешиться, он тщательно осмотрелся вокруг и ничего опасного не заметил. Он вообще ничего не заметил в кромешной тьме, Луна освещала болото как-то уж очень выборочно. Сарацин беспокойно смотрел в сторону лагеря, то ли хотел побыстрее туда попасть, то ли чуял с той стороны какую-то опасность. Всадник тоже до рези в глазах вглядывался во тьму, но, кроме пары светящихся точек, которых было немало и по всем другим направлениям, ничего там не увидел. Однако чутью своего коня рыцарь доверял. Конь, конечно, не собака, но нюх у него всё-таки получше, чем у человека. А может, действует ещё и какая-то животная интуиция, кто его знает?

Сэр Брайан переложил меч в левую руку, а правой из седельной сумки извлёк арбалет и, почти не целясь, выстрелил. Ему показалось, что с той стороны, куда он стрелял, послышался какой-то тихий всхлип. А может, и не показалось. Попал, наверное, обрадовался рыцарь, ведь не только звук был, но и светящиеся точки исчезли. Из арбалета он стрелял довольно неплохо, и это оружие ему нравилось, жаль только, что рыцари его обычно не используют.

Сэр Брайан направил Сарацина в ту сторону, желая посмотреть, в кого удалось попасть, если, конечно, в кого-то удалось. Но ни трупов, ни раненых рыцарь не обнаружил, что слегка его огорчило. Было бы очень неплохо прикончить не одно, а двух чудовищ, хотя совсем недавно он о подобном и мечтать не смел.

Вернувшись к трупам, он ещё раз осмотрелся, и вновь абсолютно ничего подозрительного не заметил. Правда, теперь и Сарацин был просто воплощением спокойствия. Сэр Брайан решил, что можно рискнуть, и слез с коня. Несколько секунд он постоял с обнажённым мечом в руке, ожидая нападения, но никакое чудовище не удостоило его своим вниманием. Горестно вздохнув, рыцарь вложил меч в ножны и занялся делом.

Сначала он вытащил копьё из почвы и из тела зверя. Предварительно копьё пришлось как следует раскачать, уж очень прочно оно застряло. Взглянув на окровавленный наконечник, рыцарь выругался. Кровь чудовища поверх крови убитых в деревне бандитов… Оружие нужно держать в чистоте, но кто этим будет заниматься? Оруженосца-то у него нет!

Пристроив копьё на его обычное место, сэр Брайан занялся убитым чудовищем. В конце концов ему удалось забросить мёртвого зверя поперёк седла, и затем он приколол кинжалом отрубленную голову к туловищу. Совсем не на то место, которое предназначила природа, но зверю это было уже безразлично. Сарацин, возмущённый тем, что его намереваются использовать, как вьючную лошадь, да ещё и для перевозки трупа, гневно фыркал, но ничем сэру Брайану не препятствовал.

Когда погрузка была закончена, рыцарь и его конь медленно пошли в сторону лагеря. Ходить в доспехах не очень удобно, а топкая почва и обнажённый меч в правой руке комфорта путешествию отнюдь не добавляли.

Сэр Брайан время от времени грязно ругался и даже несколько раз произнёс богохульство, но Бог то ли его не услышал, то ли решил примерно наказать чуть позже.

* * *

Подходя к лагерю, сэр Брайан уже знал, что его отряд не спит, потому что вместо храпа над болотом разносился гул голосов.

– Это я, сэр Брайан, не вздумайте стрелять! – предупредил он на всякий случай.

– Рада тебя видеть в добром здравии, – поприветствовала его ведьма, чья очередь была стоять в карауле.

Она шагнула ему навстречу и что-то зашептала, а может, просто шевелила губами, рыцарь ничего даже не слышал, не то чтобы понять.

– Говори громче, Захария, – попросил он.

– Боялась, как бы тебя не убили. Тут все так и считали. Монах даже отходную молитву прочитал.

– Прочитал, и ладно. На таких, как он, не обижаются. Где он, кстати?

– Спит. Он тебе нужен?

– Совсем не нужен. Но пусть не спит, когда не сплю я. Гудини, разбуди монаха. Вы двое, сгружайте с коня мою добычу, – скомандовал сэр Брайан стражникам. – А я займусь Сарацином. После перевозки такого груза его необходимо обтереть. Вообще-то это обязанность оруженосца, но у меня такового пока не имеется.

Ещё требовалось привести в порядок оружие, но это рыцарь решил отложить на потом. Сейчас его одолевала страшная усталость, а доверять чистку своего оружия кому попало он не хотел.

Монах и маги склонились над телом убитого чудовища. Стражники стояли чуть поодаль, даже будучи мёртвой, тварь вызывала у них суеверный ужас.

– Это волк! – вынес своё экспертное заключение брат Бацеолус.

– Никакой это не волк. У него хвоста нет, – возразил Гудини.

– Ты хочешь сказать, что если у волка оторвать хвост, это будет уже не волк?

– Тут никто хвост не отрывал и не отрезал. Смотри, у него вообще никогда хвоста не было, он таким и уродился.

– Много ты понимаешь в животных, Гудини! Споришь с учёным человеком, совсем не разбираясь в сути вопроса!

– Это ты, что ли, учёный человек, Бацеолус? Да ты хоть что-то изучал про зверей?

– Я читал святое Писание. Там есть всё, что нужно знать доброму христианину. Ты, Гудини, хоть и Сын Божий, но в животном мире ничего не понимаешь. Вот смотри. Ты сказал, что этот зверь – он. А на самом деле это она. Если ты не в силах отличить самца от самки, то как же ты отличишь волка от кого-то другого?

Гудини перевернул зверя на спину и начал рассматривать гениталии чудовища.

– Да, самка, – признал он. – А ты как узнал, не глядя?

– Почему не глядя? – удивился монах. – Я внимательно рассмотрел тело. Явно же видно, что у зверя попа шире, чем плечи. А это свойственно больше женщинам, чем мужчинам. Отсюда и вывод.

– Я знавал девушек, у которых плечи были шире, чем таз, – сообщил Гудини.

– А я неправильных девушек не знавал. Целибат мне не дозволяет их знавать. И благодаря этому, как видишь, не ошибся. Только на самом деле это не совсем волк. Точнее, совсем не волк. Это Зверь.

– Да всем понятно, что это зверь, тоже мне, открытие сделал.

– Нет, это не просто зверь. Это библейский Зверь. Иными словами, Сатана.

– Какие глупости! – не выдержала ведьма. – Какой из неё Сатана? Мой Господин выглядит совсем иначе!

– Внешность обманчива, – пояснил брат Бацеолус. – Особенно когда имеем дело с Отцом Лжи. Глядя на это существо, мы видим совсем не то, что оно из себя представляет. Поскольку здесь могут быть задействованы инфернальные силы, всегда надо изыскивать число Зверя. Ибо сказано: «сочти число Зверя, и это число шестьсот шестьдесят шесть». Я сосчитал, и получил именно это число. Значит, перед нами оборотень, то есть Сатана, только в своей звериной личине. Ну, или не сам Сатана, а кто-то из его бесов.