Текст книги "Тлеющие ветви леса Блум"

17 лет

Сегодня мой день рождения.

Папа по традиции испек торт. Как обычно неровный, но ужасно вкусный.

У меня такое чувство, что я целый год жду этот день, только чтобы съесть торт.

Думаю об этом и хихикаю, вот я странная. Неужели я так сильно люблю сладкое?

Талия вроде пока присутствует. Точнее, лучше будет сказать, «пока талия, до встречи». Я пошла есть торт.

Папа, как обычно, крутится на кухне. Он заботливый. И смешной.

Он всегда очень тепло одевается. Говорит, что ему нельзя болеть. Если он заболеет, то кто будет работать, платить по счетам, готовить еду, контролировать меня и так далее?

Мне кажется, он слишком запаривается на этот счет. Все будет окей. Но я не хочу, чтобы он болел. Да и я уже довольно взрослая, могу позаботиться о нас обоих.

Я подхожу к зеркалу и поправляю повязку. Мне нравится черная повязка. Это моя фишка. Где-то в глубине души я готова признать: вообще-то мне бы хотелось иметь два глаза, но мы уже проработали этот момент с психотерапевтом.

Сейчас у меня, кстати, новый врач – доктор Джейкоб. Такой странный. Вечно грызет ручку. Это раздражает. Там же микробы, нет?

Папа настаивает, чтобы я проходила у него терапию после того срыва три года назад, но сейчас-то я в норме. А вообще я не знаю, насколько уверенно можно утверждать, что ты в норме. Бывает, думаешь, что все окей, а на деле не очень.

Любуюсь на себя в зеркало, мне нравятся мои волосы. Я не хочу очень длинные, но и каре меня не устраивает. Сейчас у меня какая-то неопределенно-средняя длина.

Парень, с которым я целовалась, сказал, что ему нравятся мои волосы. Мы познакомились в книжном магазине на Лейк-стрит. Он хотел купить там какую-то книгу. Мне нравятся начитанные парни. Он милый, на голову выше меня. Ему тоже семнадцать, и он хочет стать архитектором.

Я достаю дневник, ему уже лет десять. В нем хранятся все вопросы, которые я хотела задать маме. Многие из них уже стали неактуальны. Ну и почерк. Когда же я писала эти глупости?

Я беру ручку и начинаю аккуратно выводить новые вопросы для мамы:

1. Тебе нравятся длинные волосы? Их так долго сушить…

2. Ты придешь на мой день рождения?

3. Ты когда-нибудь пробовала папин торт?

4. Ты меня любишь?

Я закрываю дневник.

Мне больно.

18 лет

Здесь так красиво и тихо.

На улице почти никого нет, и можно спокойно обо всем подумать.

Я люблю такую погоду. Под ногами хрустит снег, а ты идешь одна и думаешь обо всем на свете. Особенно когда грустно и одиноко – вот так помечтаешь о чем-нибудь, и станет легче.

Но сейчас мне не легче.

Я иду вперед. Рассматриваю дома, которые видела до этого сотни раз, прохожу мост и пруд, а за ними еще несколько улиц и очередной проспект. Я отчетливо понимаю, что этот город переполнен воспоминаниями, словно комната, набитая хламом.

Из него будто валятся старые вещи, и такое чувство, что остается только утонуть под градом этих старых и никому ненужных предметов (а на самом деле – моментов, секунд и фраз).

Слишком много ассоциаций. Они на каждом шагу.

У меня есть теплые воспоминания, которые могут согреть в любое время года…

Я точно знаю, что на них можно положиться. Они добрые и надежные, а еще противоречивые и немного бесполезные. Ведь кроме тепла, они ничего не дают.

Из моего сердца редко приходит понятная информация. Пытаюсь прислушаться – но слышу только бред.

Иногда я кажусь себе глупой. Знаю, что это не так, но весь этот романтизм, искажающий мои представления о реальной жизни, очень мешает жить.

Я редко себе в чем-то признаюсь, потому что мастерски умею себе врать. Ведь так легче жить. Но именно сегодня я сделаю главное признание, потому что настроение такое – говорить правду, пусть даже себе во вред.

Мне очень тяжело. И никто этого не замечает.

Я не справляюсь.

19 лет

Я чувствую, что мои отношения с папой портятся.

Не знаю, что произошло, но случилось это будто по щелчку.

Я перестала его обнимать и желать спокойной ночи.

Мы перестали смотреть по вечерам глупые фильмы и смеяться.

Мы редко можем найти общие темы для разговора, и такое чувство, что мы вовсе перестали друг друга понимать.

Не думаю, что это целиком моя вина, но я так часто на него злюсь. Мне хочется побыть взрослой, куда-то сбежать, больше времени проводить с друзьями. А он пытается меня контролировать… Эти одинаковые вопросы, которые он задает, мне порядком надоели. Каждый день одно и то же.

«Во сколько будешь дома?»

«А с кем ты?»

«Как на учебе?»

Мне девятнадцать лет, а обращаются со мной, будто мне до сих пор пять.

Это раздражает.

Почему папе не найти какое-нибудь хобби? Может, отвлекся бы от этой вечной заботы обо мне.

Со мной и так все нормально!

20 лет

– Твой отец звонил мне! Откуда у него мой номер?

– Не знаю.

– Что твоему старику вечно от меня надо?

– Не знаю.

– Он ко мне предвзят из-за своих личных проблем и комплексов. Пусть разберется в себе и только потом начинает общаться с нормальными людьми.

– Он беспокоится за меня.

– Из-за чего?

– Из-за тебя.

– ЧТО? Я хоть раз тебя обидел?

– Обидел.

– И когда же?

– Сейчас. Мне неприятно, что ты так о нем отзываешься. Он ведь просто переживает за меня.

– Хорошо, я вызову тебе такси.

– Сама доберусь.

Я беру пальто, накидываю на плечи и, не попрощавшись со своим парнем, выхожу на улицу. За несколько часов до этого я поссорилась с отцом. Я ему столько всего наговорила, а потом, хлопнув дверью, ушла. Мне стыдно. Дурацкое чувство. Хочется кричать от чего-то. Сама не знаю от чего. Почему все так сложно?

Такое чувство, что он забыл, какая я взрослая. Мне двадцать лет.

А он ведет себя так, будто мне пять.

Иногда излишняя забота тоже мешает.

Я и не заметила, как на улице красиво. Рыжая осень, воздух после дождя пронзительный, дороги бликуют лужами, а опавшие листья напоминают какую-то картинку из сказки.

Иногда не замечаешь самое важное. И, кажется, я сейчас не о погоде.

21 год

Странно себя чувствую. Возможно, я заболела.

Точно. Я кое-кем больна. И у меня путаются мысли.

Иногда я надумываю много лишнего… а потом страдаю от собственных ожиданий или, наоборот, мечтаю, чтобы эти мысли не были правдой.

Вчера он при мне заговорил со своей подругой… Мы случайно встретили ее, когда гуляли.

Он ее по-дружески обнял, а меня в этом время бросило в холодный пот.

Я ничего ему не сказала, но вернувшись домой, разрыдалась.

Как мне не показаться глупой и слабой, но донести до него мысль, что мне больно? Как?

Мне правда больно. За что он так со мной? Он постоянно причиняет мне боль.

В своей голове я пытаюсь его оправдать, сказать, что он просто не замечает моей реакции, поступает так случайно. Он такой, какой есть, и менять его не нужно. Я же полюбила его именно таким… Но толку от всех этих красивых слов и формулировок, если мне больно?

Хоть кто-нибудь может мне помочь?

У меня совсем не осталось друзей. Кажется, я променяла всех своих знакомых на него. Человека, который это не ценит.

Забавно и одновременно больно это осознавать… Я знаю наизусть количество ступенек до его квартиры, потому что считаю их каждый раз, когда поднимаюсь к нему домой. В такие моменты сердце будто бьется в такт с каждым моим шагом.

Я знаю, что он любит на завтрак и что означают все его ухмылки и глупые шутки. Я помню, сколько цветочков было в единственном букете, который он подарил мне… наверное только для того, чтобы в тот вечер затащить меня в постель.

Я чувствую себя покинутой и разбитой.

Помогите мне. Прошу.

22 года

Папы не стало.

Я потеряла единственного человека, который защищал меня всю жизнь.

На похороны не пришел никто кроме меня. Коллега из его офиса пробубнил по телефону что-то о том, что сочувствует моей утрате, и все.

На похоронах я не знала, что говорить. Стояла как вкопанная и молчала. Долго. Стояла и не понимала, что делать дальше.

Моя жизнь не оборвалась, но я только сейчас понимаю, что в ней нет никакого смысла. У меня нет цели. Нет настоящих друзей.

Я беру дневник, в котором хранятся сотни вопросов для моей мамы.

Которые я так ей и не задала.

А на самом деле у меня был один, самый главный.

А тому ли человеку я адресовала все эти вопросы?

Наверное, нет.

Спустя неделю после смерти отца я начинаю разбирать его вещи. Мне позвонил его коллега и попросил, чтобы я передала ему все рабочие папки с пометкой «АМ01 – АМ12». Мне не хотелось ничего трогать. Пускай эти вещи останутся на своих местах… Наверное, если бы не жалобный голос этого человека, упрашивающего меня передать ему все бумаги, я бы никогда ни к чему не прикоснулась. Теперь у меня такое чувство, что папа вот-вот зайдет в комнату и наругает меня за то, что роюсь в его вещах.

Но вот я стою и разбираю его письменный стол. И никто не заходит. А так хотелось бы увидеть его еще хоть раз.

В ящике стола я натыкаюсь на пожелтевшую вырезку из газеты:

«ПРОГЛОТ ПОЙМАН! Сыщики-энтузиасты поймали серийного убийцу!

Студент и профессор помогли полиции отыскать и арестовать опасного преступника, на счету которого свыше…»

Остальной текст выцвел, и я не могу его прочитать.

На черно-белом фото отец пожимает руку какому-то мужчине.

Следующая вырезка оказывается не такой старой.

Заголовок следующий: «Эмили Джейн, ты что-то потеряла».

Далее идет история о девушке, которая проснулась в ванне абсолютно голая. Всюду была кровь. Как выяснилось позже в больнице, у нее вырезали почку и оставили умирать в собственной квартире. Вероятно, дело рук того самого Проглота, которого папа помог поймать.

На секунду у меня появляется чувство, что я совсем не знала отца.

Еще обнаруживается письмо от какой-то Даны. Несколько старых билетиков из кино. Пустой флакончик из-под духов.

Кажется, папа хранил тут вещи, которые имели ценность только для него.

Медальон, в котором прячется совместная фотография родителей. Какие-то бумажки, записки, несколько музыкальных пластинок и другие памятные вещи, которые, видимо, связывали родителей общими воспоминаниями. У всех этих предметов, наверное, есть какая-то история… которую мне уже не суждено услышать.

Мне кажется, папа до последнего своего дня ждал маму.

По крайней мере мне хочется так думать. Не зря же он сохранил все эти вещи?

Я ни разу не видела его с другой женщиной.

Все эти годы я так сильно была занята своей жизнью, что забыла: папа ведь тоже о чем-то переживает, тоже чего-то хочет.

Но он всю жизнь посвятил мне. Кроме меня у него никого не было.

793 вопроса

Я отправляюсь на пляж Айкото.

Вспоминаю, как мама рассказывала, что у местных есть традиция: если кто-то приезжает туда, чтобы найти себя, его оставляют наедине с самим собой, предварительно разжигая для него костер.

Тогда я даже не задумывалась, а сейчас эта мысль не дает мне покоя. Когда мы были здесь с мамой, никакого костра не было.

Я приезжаю в середине осени.

Снимаю номер в том же старом отеле и ближе к закату иду на берег, к воде.

Мужчина, который собирает костер на берегу, обращается ко мне:

– Я буду тут неподалеку. Как поймешь, что готова, крикни, и я его разожгу.

– Это для меня?

– Да.

– Скажите, а почему, когда я приезжала сюда с мамой, нам не собирали костер?

– Вероятно, та женщина, с которой ты приезжала, уже нашла себя. Ты же только ищешь.

– Вы помните ее? Мы были здесь двадцать лет назад, останавливались в этом же месте… – говорю я, даже не знаю на что надеясь.

Отчего-то возникает ощущение, будто он понимает, кого я имею в виду, и помнит мою маму. Его лицо на секунду приобретает странное выражение: словно он прокручивает что-то в голове.

В следующее мгновение мужчина просто пожимает плечами.

– Сюда приезжают, чтобы ответить на самые важные вопросы в жизни.

С этими словами он разворачивается и уходит в сторону отеля. А мне больше нечего ему сказать.

Когда темнеет, он возвращается и разжигает огонь.

А я сижу у костра и слушаю шум волн.

В какой-то момент я достаю свой старый дневник и начинаю читать.

5 лет

Я когда-нибудь смогу видеть двумя глазами?

Сегодня приходила злая тетя и тыкала в меня иголками. Когда они перестанут меня мучать?

Мама… почему тебя нет рядом?

8 лет

Мы с папой ходили в кино. Мне очень понравилось. Ты пойдешь с нами в следующий раз?

11 лет

В школе меня называют уродиной.

Я знаю, что это из-за глаза.

Как думаешь, я и правда уродина?

15

Папа все время работает.

Мне тебя не хватает.

На следующий день рождения я загадаю твои объятия.

17

Ты пробовала когда-нибудь папин торт?

Ты меня любишь?

Очень больно читать этот дневник. Пролистав его до единственной пустой страницы, я замечаю логотип компании, в которой работал папа, и надпись внизу:

«Бумага произведена из деревьев леса Блум».

И только сейчас понимаю, что когда я маленькая попала в больницу, у папы не было времени заехать в магазин и купить мне что-то в утешение.

Он захватил первый попавшийся образец с работы, какие-то цветные карандаши и пулей помчался ко мне.

Я закрываю дневник. В нем столько боли. И эту боль я несу в себе через всю жизнь.

Наверное, папу обижало, что я всюду ношусь с этим дневником и самые важные вопросы оставляю для мамы. Для мамы, которой на меня плевать.

Уронив несколько слез на обложку дневника, я бросаю его в огонь.

Искорки вырываются из костра хаотичным облаком, и на пути к звездному небу гаснут.

Мои воспоминания горят… и на миг мне кажется, будто я всю жизнь брожу по этому лесу Блум. В нем темно и страшно. Такое чувство, что я давно в нем заблудилась. Но в итоге нашла выход, он сейчас тлеет у моих ног.

И я точно знаю, что смогла освободиться, а это дорогого стоит.