Текст книги "Тлеющие ветви леса Блум"

Снежный сон

Я не понял, где оказался.

И почему здесь так холодно?

В мыслях сейчас только желание вернуться домой.

Но где мой дом?..

Я осмотрелся. Это место точно было мне незнакомо.

Серые дома, словно надгробья, росли из снега.

Мрачные ледяные лабиринты из одинаковых построек напоминали декорации к какому-нибудь фильму.

Может, я сплю?

Я сделал несколько шагов к дому, который злобно смотрел на меня пустыми глазницами неосвещенных окон.

Другие, такие же серые, похожие на коробки, дома, тоже сверлили меня взглядами.

Синий свет падал на них, растворяя все тени, обнажая и показывая почти неприкрытую злость. Или то была злость, смешанная с грустью? Эти чувства сегодня так похожи друг на друга, что легко перепутать.

«Хватит пялиться», – сказал я еле слышно, а ощущение было такое, будто они выстроились вокруг меня и сжимают круг, намереваясь сожрать.

Я подошел ближе и открыл дверь ближайшего подъезда. Запах сырости ударил мне в нос.

Темное, грязное помещение. На первом этаже рабочие чинили лифт.

Я зашагал по лестнице вверх. Кажется, мне нужно именно туда.

Я никак не мог понять размер этого помещения. Пространство было словно «размазано», не имело четких границ.

Я миновал два этажа, но нужной двери не нашел. Кажется, я живу в этом доме.

Еще один пролет позади.

Мимо меня по лестнице пробежала девочка со слезами на глазах. Она обернулась и, представившись Кнопой, спросила: «Вы не видели мою маму?»

Я не знал, что ответить. Молча смотрел на нее. Она изучила меня взглядом еще несколько секунд, а потом словно опомнилась и побежала вниз, напоследок бросив фразу: «Я не справлюсь с ними одна, их слишком много!»

Мои ноги словно приросли к полу: я не мог пошевелиться. Собрал все силы и наконец сделал шаг, другой… Нужно было двигаться быстрее.

Я продолжил путь наверх. Добравшись до пятого этажа, я услышал ужасные звуки, которые доносились снизу. Будто тьма из самого страшного кошмара разрывала кого-то на части.

Ускорил шаг. Кажется, меня преследуют. Нужно бежать.

Тревога выла сиреной в моей голове. Миновав пролет за пролетом, я оказался перед пропастью. Лестница дальше была обрушена. У меня ни за что бы не получилось ее перепрыгнуть.

Я вызвал лифт. Он почти сразу открылся на моем этаже. Я подумал про рабочих, что чинили лифт… Слишком много вопросов, на которые не было ответа.

Единственная лампочка освещала кабину лифта. Пластиковые кнопки с обозначениями этажей были выжжены. Я нажал на нужную, деформированную кнопку, и кабина направилась вверх.

Лифт полз слишком долго, хотя я понимал, что мне нужно проехать всего один этаж. Вдруг он остановился. В гробовой тишине я надеялся лишь на то, что двери откроются, и я выйду на своем этаже. Мне было страшно. Я вновь ощутил непонятное чувство тревоги.

«Просто дайте мне выйти на своем этаже», – простонал я.

Дверцы лифта со скрежетом открылись. Я увидел нужную дверь – она оказалась не заперта – и забежал к себе домой. Защелкнул все замки и выдохнул. Я понимал, что нахожусь в безопасности, но сердце билось словно в истерике.

Кто-то начал ломиться в дверь.

Нет, нет. Дома всегда было надежно и безопасно. Я помнил это с самого детства.

Не обращая внимания на гремящую дверь, я пошел по коридору к своей комнате. Вещь, за которой я пришел, находилась совсем рядом.

Эта вещь была недостающей деталью, тем последним фрагментом пазла. Она всегда была моей, я точно знал, что ее никто не украл – я всего-навсего ее потерял, но обязательно верну.

Сейф был очень похож на обычный шкаф: из темного дерева с резной ручкой, за которой пряталась тяжелая стальная конструкция. Он стоял у стены в углу, пыльный и невзрачный.

Я сделал шаг навстречу, взялся за ручку и открыл его.

Она оказалась прямо передо мной: нужная деталь, которая сияла и блестела, заполняя всю комнату своим светом.

Только протяни руку – и ты получишь все.

В этот момент я проснулся.

Солнце било в окно, а я чувствовал себя искалеченным.

Дорогой читатель!

Я знаю все, что происходило с Августом в течение следующих десяти лет, но мне не хотелось бы описывать события, которые не имеют никакой ценности для нашей истории. Они обыденны и даже скучны. День, на котором я закончил повествование, причинил ему сильную боль. Августу разбили сердце, и чтобы как-то отвлечься, он начал усердно учиться и параллельно работать. После четырех лет в университете Август получил свой диплом, как по расписанию, влюбился и вскоре женился. Спустя положенное время у Августа и прекрасной Миюки родилась дочь Санни.

Вся жизнь Августа была как река, и он просто плыл по течению стандартных решений. Утром, перед работой, выглаженная рубашка, омлет и апельсиновый сок, а вечером – ужин и однообразные шоу по телевизору. Все в его жизни не имело значения и смысла… до определенного момента.

Я хочу рассказать тебе что-то очень важное. И поэтому приступим.

Глава 2
Лазурные камушки на берегу Айкото

Август – потрясающий муж. И у нас все хорошо. У нас все хорошо – так повторяла про себя Миюки, собирая в дорогу желтый рюкзачок своей пятилетней дочки.

Утро выдалось пасмурным. Грубый серый свет проникал сквозь тонкие занавески на кухню, где сидел Август. Он лениво пожевывал тост и читал какую-то скучную статью в свежей газете, которую доставил почтальон минут тридцать тому назад.

Миюки порхала по дому словно бабочка, вычищая каждый его уголок. Она могла успеть разобраться с сотней дел разом. Она всегда вставала очень рано, а сегодня пришлось подняться до первых лучей солнца, чтобы выполнить все дела по дому. До их с Санни отъезда все вокруг должно быть в идеальном порядке.

Казалось, что весь мир еще спал, а Миюки уже готовила завтрак и мысленно планировала день. Стоило Августу открыть рот, она уже знала, что примерно он скажет. Его утреннее «А у нас есть…» Миюки тут же предугадывала: «…апельсиновый сок?». И как же Август удивлялся, когда жена безошибочно подавала ему нужные вещи и делала то, что он хотел, но о чем даже толком не успевал попросить.

Иногда Август задумывался, не ведьма ли она. Уж больно хорошо Миюки читала его мысли.

«Как же я люблю наш дом, – снова сказала себе Миюки, складывая очередную футболку в чемодан. – Еще никуда не уехала, а уже скучаю. Тут все идеально. Идеально чисто, просто, спокойно, все по полочкам, и вещей ровно столько, сколько нужно. Нет ничего лишнего».

В комнату зашла Санни.

– Мам?

– Да, солнце, сейчас уже поедем.

– А папа с нами поедет?

– Нет.

– А можно тогда я останусь с папой?

– Нет.

– Почему?

– Потому что мы уже купили билеты.

Санни держала в руках маленького зайчика в розовом комбинезоне.

Миюки закончила собирать чемодан и, протянув руку дочери, добавила:

– Пойдем к папе на кухню, надо успеть позавтракать до отъезда.

Компания, в которой трудился Август, занималась производством бумаги. Он был там ведущим менеджером. Пять дней в неделю Август приезжал в контору, где сидел среди коллег-лентяев в небольшом помещении и работал: подписывал бумажки, разбирал рабочую почту, принимал незначительные решения (потому что решать, по сути, было нечего), а спустя восемь часов уезжал обратно домой.

Сейчас он сидел за столом, доедая свой привычный омлет, вкус которого перестал различать еще несколько лет назад, и представлял грядущий день – точно такой же, каким был вчерашний и каким будет завтрашний.

– Папа! Почему ты не можешь поехать с нами? – жалобно спросила Санни.

– Солнышко, у меня работа. Я очень хочу поехать с тобой и мамой… но не получается.

Санни уткнулась лбом в плечо папы.

Он потрепал ее по волосам. На кухню вошла Миюки и начала убирать посуду со стола, даже в преддверии отъезда стремясь сохранить дома идеальный порядок.

– Такси подъедет с минуты на минуту, нужно собираться…

У Санни на глаза навернулись слезы, но она не заплакала. Ей просто очень не хотелось куда-то уезжать от папы.

Миюки протянула ей желтый рюкзачок.

Потом они обнялись все втроем. Немножко помолчали, и Август проводил их до такси, а сам спустя несколько минут поехал на своем старом «Форде» в офис.

Миюки запланировала эту поездку еще полгода назад. Маленькая деревенька с пляжем Айкото, где по ночам от света луны песок приобретает аквамариновый оттенок.

Где нет никаких посторонних звуков. Есть только шум волн и твои собственные мысли. Берег Айкото давно притягивал людей, которым нужно было о многом поразмышлять.

У местных, живущих в этой деревеньке на берегу, даже появилась традиция: если кто-то приезжал туда, чтобы найти себя, для этого человека разжигали костер и оставляли наедине с его мыслями. Про этот обычай Миюки рассказала Августу и Санни, наверное, раз сто, пока готовилась к поездке.

Одиннадцать часов в поезде и три часа в машине предстояло провести им в пути.

Этот отдых нужен был Миюки. Она с трудом выбила эти несколько дней отпуска в юридической компании, где ее начальник не хотел слышать ни о чем, кроме выполнения рабочего плана.

Она не помнила в своей жизни такого периода, когда была бы предоставлена сама себе.

У Миюки было непростое детство. Родители хотели, чтобы она «стала кем-то» в этой жизни Кем-то важным, значимым. И с ранних лет она подвергалась постоянному давлению с их стороны. Они так любили ее. Это отдельный вид насилия – такая любовь. Когда твои родители делают все во имя твоего блага, но по факту это причиняет тебе только боль.

Миюки жила в небольшом городке и ходила в частную японскую школу. После финансового скандала на работе отец отправил ее на подготовительные курсы при юридическом факультете. Миюки не понимала, зачем ей это… Но отец будто проецировал личные неудачи на жизнь дочери и таким образом пытался исправить хоть что-то в своей судьбе.

Девочка просто молчала, принимая все без сопротивления и возражений. Воля Миюки была полностью подавлена властной матерью, которая заставляла ее делать все идеально и с первого раза, добиваясь совершенства.

А затем наступил тяжелый период жизни во время обучения в университете. Родители давали Миюки совсем немного денег, и ей приходилось совмещать учебу с работой в кафе, чтобы оплачивать съемное жилье… В какой-то момент Миюки не выдержала всего напряжения и давления, которые чувствовала постоянно. У нее случился нервный срыв. Из-за этого иммунная система дала сбой, и Миюки пришлось долго восстанавливаться.

Потом она встретила Августа и нашла в нем свое спасение. Вскоре появилась Санни, и времени на дурные мысли или на себя саму совсем не осталось. Иногда Миюки стояла у окна и просто плакала. Не оттого, что чувствовала себя несчастной, а оттого, что осознавала – она не успевает жить.

Так почему Миюки выбрала берег Айкото? Там познакомились ее родители. Они часто рассказывали, как подростками встретились у прибрежных волн. В тот вечер, говорили они, наверное, был самый красивый закат на планете Земля. Их первый закат вместе. В их глазах отражалось солнце, а позже – звезды. В тот вечер они влюбились. От этого чувства мало что осталось уже спустя год, однако всю жизнь они провели вместе. Несчастные и озлобленные, но вместе.

Миюки оторвалась от своих размышлений, когда услышала, что таксист объявил: «Приехали!»

Она расплатилась, помогла Санни вылезти из машины, и они прошли на вокзал через центральный вход.

Миновали зал ожидания, где было очень людно, и вышли на перрон. Поезда пыхтели, люди вокруг куда-то спешили, кричали и толкались. Этой обстановке словно не хватало воздуха.

Миюки предъявила билеты, и они зашли в поезд. Им достался очень чистый современный вагон с аккуратными купе. Они нашли свои места и сели в ожидании маленького, но все же приключения.

Поезд проезжал мимо деревень и лесов, озер и городов. Это было похоже на какую-то выставку, где тебе показывают экспонаты через стекло. Санни все время смотрела в окошко. Миюки уснула. В купе они ехали только вдвоем, и девочка вела себя тихо, боясь разбудить уставшую маму.

Спустя одиннадцать часов они оказались на нужной станции. Там сели в такси и поехали по извилистой дороге к нужной деревушке.

Когда они заселились в арендованный домик на берегу, Санни первым делом плюхнулась на кровать. Долгая дорога измотала ее.

– Нет-нет-нет, давай сначала покушаем, а потом будешь отдыхать, – начала тараторить Миюки.

– Хочу спать, – ответила Санни.

– Ты в машине спала.

– Хочу еще.

– Сейчас поедим на свежем воздухе, и перехочешь, – устало отрезала Миюки.

Они вышли из домика и двинулись по пляжу к небольшой кафешке.

Людей почти не было. «Странно, – подумала Миюки, – что в такой глуши еще кто-то сдает в аренду дома, да еще функционируют несколько кафе и ресторанчиков, пусть и небольших».

Они взяли с собой еду и пошли поближе к воде.

Санни потягивала через трубочку молочный коктейль и бегала по пляжу туда-сюда.

Миюки сфотографировала, как дочь улыбается. Август настоятельно просил сделать как можно больше фотографий.

Ближе к закату на берегу начали появляться люди. Минут тридцать они бродили по песку, потом вновь куда-то исчезли.

Как только стемнело, Миюки отвела дочь в домик и прочитала сказку на ночь. Убедившись, что Санни крепко спит, она вышла наружу.

На небе сверкал Млечный путь. Бесконечное множество звезд было видно невооруженным взглядом. У Миюки появилось чувство, что такие моменты случаются раз в жизни.

Она села на берегу и задумалась. «Значит, в этом месте познакомились мои родители? Тут действительно прекрасно… Представляю, какие мысли крутились у них в голове в тот момент. А потом, когда они съехались, наверное, все изменилось».

От тех романтичных влюбленных людей, скорее всего, давно ничего не осталось.

Как не потерять себя в такие моменты?

Миюки задумалась о своей судьбе.

«Быть может, я просто хочу начать жить собственной жизнью, а не быть вспомогательной единицей в жизнях других людей?»

Миюки смотрела на звезды, и они будто перешептывались между собой. Ночь была печальна, и девушка отчасти пожалела, что осталась наедине со своими мыслями.

У нее прекрасная семья, прекрасный дом, ей все нравится. Но почему она чувствует себя несчастной?

Несчастной? Она правда несчастна?

Она думала, глядя на темную воду и сверкающее звездами небо. Теплый ветерок ласкал кожу Миюки, слегка развевая волосы.

Вдруг слезы потекли по ее щекам. Она же счастлива! И ее счастье сейчас спит в домике у нее за спиной. А второе, не менее важное счастье спит дома, в их общей квартире.

Тогда почему она так страшно устала от этой рутины, почему вообще приехала сюда, вместо того чтобы быть вместе с мужем и дочерью, день за днем проживая их счастливую жизнь?

Миюки тут же попыталась отбросить эти мысли.

Она не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась, слишком чудесно было смотреть на лунный свет, что подсвечивал лазурные камушки на берегу Айкото. Они были похожи на горящие изумруды. Но стоило унести их с этого пляжа, они превращались в обычные камни.

Звезды продолжали мерцать на небе, отражаясь в волнах.

Миюки стало стыдно из-за своих переживаний, и она пошла к Санни. Единственное, чего ей хотелось сейчас, это обнять спящую дочку и уснуть рядом.

Миюки слишком ее любит. Санни – идеальная и самая родная.

Спустя три дня, проведенных на берегу, они отправились домой. За эти три дня им почему-то никто так и не развел тот самый костер.

Дорога домой – это всегда что-то замечательное. Даже после небольшого приключения ты возвращаешься другим человеком. Другой версией себя.

На этот раз они ехали в плацкартном вагоне. Там было грязно, шумно и жарко. Кондиционер не работал. Все места оказались заняты. Люди постоянно ходили туда-сюда. Санни спокойно сидела у окошка и смотрела на меняющийся пейзаж. Поезд всегда замедлялся, проезжая очередную деревню – рядом с населенными пунктами машинисту нужно держать определенную скорость.

Санни мечтала поскорее вернуться к папе.

А поезд будто назло ехал все медленнее.

Время тянулось.

На миг Санни показалось, что за окном мелькнуло какое-то животное. Но потом она поняла, что это деревенские ребята выскочили к железной дороге.

И начали бросать камни в поезд.

Один камень попал прямо в окно, с той стороны, с которой сидела Санни.

Послышался оглушительный звон, как от сотни маленьких серебряных колокольчиков.

Стекло разбилось.

Осколок стекла отлетел ей прямо в глаз.

Глава 3
Солнышко

Она не понимала, где находится.

Почему в этой комнате темно и рядом нет мамы?

Ей было страшно, и голова сильно болела.

Темнота была непроглядной.

Мама!

Мама…

Мама, ты тут?

Она помнила, что ее повезли в какой-то кабинет.

Что взрослые кричали.

Она услышала, как в комнату кто-то зашел.

– Мама!

– Нет, это не мама, но не беспокойся, она скоро придет. Я ее друг.

– А где она?

– Она ждет в коридоре. Мне нужно осмотреть твои глазки. Тебя ранило, и мне нужно проверить, хорошо ли прошла операция. Больно не будет, обещаю.

Доктор снял повязку.

Все было как в тумане, Санни ничего не видела.

– Угу… понятно. Все хорошо. Не вставай с кровати, скоро придет твоя мама.

Доктор вышел из комнаты, а Санни продолжила молча лежать в темноте.

Из коридора послышались крики. Будто у кого-то была истерика. Это продолжалось несколько минут. Потом крики стихли.

Санни ждала маму. Прошла, казалось, целая вечность, но никто к ней так и не зашел.

Она уснула.

– Эй, солнышко, ты как? – услышала Санни знакомый голос. Это был папа.

– Папа?

– Да.

– Папа… – начала плакать Санни. Стало невыносимо больно. Эта острая боль будто пронзала ее.

Из одного глаза потекли слезы. Второй закрывала повязка.

– Тише. Я тут. Все хорошо, все уже позади, – начал успокаивать дочку Август.

– А где мама?

– Она… она уехала по делам. Я буду рядом с тобой, все хорошо, – продолжал Август.

Через некоторое время Санни успокоилась и уснула.

Дорогой читатель!

Санни находилась под действием сильных обезболивающих. Врачам удалось извлечь осколок, но видеть левым глазом она больше не смогла.

Август примчался сразу, как только Миюки ему позвонила.

У молодых родителей случилась ссора. Я слышал лишь ее часть: после случившегося внутри Миюки «что-то сломалось» – так сказала она сама. Как я понял, это была последняя ниточка, удерживающая ее в семье.

А еще, если я вновь правильно понял, Миюки не могла смотреть на свою «испорченную» дочь и хотела сбежать.

– ДЛЯ ТЕБЯ ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ИДЕАЛЬНО! ИНАЧЕ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ! СДЕЛАЙ ИСКЛЮЧЕНИЕ РАДИ ДОЧЕРИ! ТАКОВА ЖИЗНЬ!

– Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ МАТЕРЬЮ РЕБЕНКА-ИНВАЛИДА!

– ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?! ТЫ ОБЕЗУМЕЛА?!

Спустя неделю после операции у Санни поднялась высокая температура. Анализы говорили о каком-то воспалении в ее организме. Врач сказал, что, скорее всего, ребенка ждет еще одна операция.

Санни молча лежала в своей палате. Она не плакала, не кричала. За последние дни она перенесла много пугающих и болезненных процедур, но все послушно сносила. Многим взрослым стоило бы поучиться мужеству у этого ребенка.

Глава 4
Лучик света

Интересно, а что такое стетоскоп? Я слышала это слово раньше, но пока не знаю, что это такое. Какая-то трубка? А для чего она нужна? При помощи нее можно причинить боль? Надеюсь, сегодня мне не будут делать больно. Я боюсь, когда кто-то заходит ко мне в палату. Если они заходят, значит, будут делать больно.

Я надеюсь, что эта дверь сейчас откроется, и войдет мама. Она возьмет меня за руку и заберет домой.

Только мама сможет меня защитить. Папа почему-то приходит, говорит какие-то глупые вещи и уходит.

Так голова кружится.

Странное ощущение.

И ноги какие-то ватные. Мне это очень не нравится…

Мне сказали не снимать повязку с глаза. Взрослые вечно все запрещают. Мне нельзя есть сладкое, смотреть телевизор, отходить от мамы дальше чем на несколько метров.

Но сладкого мне не дают, телевизора у меня нет. И мамы тоже нет.

А все же интересно, когда придет мама?

Она, наверное, на работе, и ее не отпускают. Папа сказал, мама теперь работает и очень занята.

Мне сказали не вставать с кровати.

Но я хочу подойти к окну.

Даже отсюда, с кровати, я вижу, что там ездят машины. Они словно фонарики. Это интересно.

Когда придет мама, я обязательно нажалуюсь ей на тех медсестер, которые грубо со мной обходятся. Вот им тогда не поздоровится!

В следующий раз будут знать, с кем связались.

Хочется спать… Я, наверное, немножко посплю.

Я обнимаю зайчика, которого принес мне папа, и кутаюсь в одеяло.

Утром ко мне в палату заходит девушка, которую я раньше никогда не видела. У нее белый халат, и она улыбается. На шее у нее висит какой-то прибор.

– Это что?

– Стетоскоп.

– Вы будете делать мне больно?

– Нет.

– Тогда почему мне сказали, что им делают больно?

– Кто тебе такое сказал?

– Кто-то в белом.

– Это не так.

– А тогда для чего он?

– Чтоб слушать тебя.

– У вас проблемы со слухом?

– Нет.

– Ладно.

– Мне нужно тебя послушать.

– Хорошо, что вам рассказать?

– Лучше чуть-чуть помолчи, а я послушаю тебя через стетоскоп.

– Больно точно не будет?

– Точно.

Тетенька прикасается ко мне холодным стетоскопом и говорит: «Дыши».

Я молча дышу.

Это не так уж и страшно, но мне хочется, чтобы она поскорее ушла.

Или пускай она остается, а я сама уйду, домой.

Я думаю сбежать, но только не совсем понимаю, как добраться до дома.

Думаю, мне нужно заказать такси, только я не знаю, как это делать и сколько это стоит.

Мне уже давали карманные деньги, но тратила я их только вместе с папой или мамой. Одна я стесняюсь себе что-то покупать.

Продавцы всегда странно на меня смотрят. Их удивляет, что у ребенка есть деньги? Что он сам себе что-то покупает?

– Когда придет мама?

– Об этом тебе нужно поговорить со своим папой.

– Вам нравится мой папа?

– Да.

– Он всем нравится.

– Скорее всего.

Мне кажется, что эта женщина дружит с моим папой и что-то скрывает. Я решаю задать ей еще один вопрос, который должен полностью ее раскрыть.

– У вас есть муж?

– Нет.

Понятно. Эта тетя влюбилась в моего папу.

– Ты можешь немного погулять в коридоре, там другие ребята, но если почувствуешь, что тебе плохо, возвращайся в постель, хорошо?

– Ладно.

Тетенька уходит. А я снова засыпаю.

– Солнце, ты спишь? – Этот голос вытягивает меня из сна.

– ПАПА!

– Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю…

– От нуля до десяти?

– Два?..

– Что-то болит?

– А где мама? Она пришла?

– Нет, она пока не может прийти.

Я очень расстраиваюсь и замолкаю. В горле появляется странный ком. Такое чувство, что я не могу его проглотить. Наверное, нужно сказать об этом папе. Но мне почему-то стыдно об этом рассказывать.

Я начинаю плакать. Папа обнимает меня и начинает гладить по голове.

Но мне все равно очень плохо.

Мне плохо. Мне плохо.

Мне плохо. Мне плохо.

Мне плохо. Мне плохо.

Мне плохо. Мне плохо.

Мне плохо. Мне плохо.

Мне плохо. Мне плохо.

Пожалуйста,

пожалейте меня.

Хоть кто-нибудь

Папа достает из сумки книжку с какими-то лягушками и принцессами. Мы немножко читаем, я успокаиваюсь, и он уходит.

Кстати, от него странно пахло. Чем-то резким. А еще я заметила, что он забыл побриться.

Может, ему тоже плохо? Хм-м… надо будет его об этом спросить.

Я выхожу погулять в коридор.

Там играют другие ребята. Ко мне подходит мальчик в очках и спрашивает, кто я.

– Я Санни.

– А я Том, – отвечает он, а потом добавляет: – Больничная еда – отстой!!!

Я говорю: «Ладно».

Он говорит, что уже скоро его выпустят отсюда, и тогда он купит себе тех конфет в шоколаде, где в центре орех.

И мармеладных червячков.

И чипсы.

И еще что-то связанное с шоколадом.

Я не знаю, что ответить. Пару месяцев назад я была у зубного врача, и тетенька, копавшаяся у меня во рту, запретила мне есть все то, что перечисляет сейчас Том.

Он все не успокаивается и продолжает рассказывать про сладости. Глаза у него слегка безумные.

Потом Том куда-то убегает.

Я возвращаюсь в палату к своему плюшевому зайцу.

За окном столько рыжих листочков… А ведь я так люблю их собирать! Мы с мамой делали целый альбом. Только я не помню, как это называется.

Похоже, пора составить список всего, что нужно спросить у мамы при встрече:

1. Знает ли она, что такое стетоскоп?

2. Видела ли ту тетю в белом? Кажется, она хочет увести у нас папу…

3. Как называется тот альбом с листьями, что мы собирали?

4. Когда мне разрешат снять эту повязку?

5. Почему она так долго не приходила?

Эти вопросы я записываю в дневник, который принес мне папа.

Я уже умею писать, и мама говорит, что я очень способная. Такая же, как и она в детстве.

Я люблю своих родителей. Очень жаль, что они не навещают меня вместе.

Мне очень одиноко.