Текст книги "Огненный дракон и Марципанова принцесса"

День Большого Марципана. Конкурс и каверзы злобного карлика

Конкурс проходил в нынешнем году пышно. Городской сад на берегу Замкового пруда99
  сейчас – Нижнее озеро.


[Закрыть] украсили гирляндами и фонарями. Под управлением капельмейстера играл оркестр, по саду прохаживалась оживлённая публика, раскланивалась, приподнимала в приветствии шляпы, шуршала складками юбок и обмахивалась веерами. Дамы надели свои лучшие наряды, мужчины облачились в праздничные кафтаны. Дети, наряженные в костюмчики, также чинно прохаживались вместе с родителями, хотя вокруг было столько соблазнов! Разносчики чая, пирожные, «творожные упрямцы1010
  Готовились из сливок и творога. Так как мороженого тогда не было, то «упрямцы» выполняли роль главных детских соблазнов. Дети ходили рядом с надушенными родителями и упрямо канючили: «Купи мне упрямцев! Купи!» А те отвечали… ну, мы все знаем, что отвечают родители в таких случаях.


[Закрыть]», хрустящие вафли, квадродули1111
  Квадродуля – старинный рецепт использования свойств марципана для магической стимуляции умственной активности. Если она имеется. Однажды Магнус решил использовать сладкие чары во благо человечества, для чего в местном университете заприметил подающего надежды учёного и каждую субботу присылал ему к завтраку квадродулину в специальной коробочке. Начал он свой хитрый замысел достаточно давно, и сейчас с удовольствием наблюдал, как его подопечный шаг за шагом преодолевает лестницу, ведущую из безвестности в сторону вечного мира Славы и Истории. Единственное, чего не учёл в своём замысле Магнус – свойств человеческой натуры. Да, учёный муж по имени Иммануил в сфере человеческой мысли достиг небывалых высот, но вряд ли с помощью марципановых стимуляторов: присылаемые квадродули вместо хозяина съедал по субботам его старый слуга, отставной солдат.


[Закрыть], леденцы на палочках, – хотя кто будет есть леденцы в марципановый день? – и многое другое из кондитерских перекочевало сегодня в Городской сад. Отдельной группой стояли продавцы кукол; сегодня принцесс с белыми локонами потеснили шеренги щелкунчиков: самый ходовой товар в марципановый день. По водной глади пруда скользили лодки и лебеди. Лебеди были похожи на лебедей, а лодки были похожи на цветочные клумбы из-за пышных дамских платьев.

Когда Пётр с Мартой, запыхавшись, добрались до пруда, публика уже заполонила главную аллею сада. На аллее устроили высокие шатры, в которых на столах конкурсанты разложили свои изделия. Обозревая марципановые труды, гуляющие обменивались мнениями:

– Ах, гляди, какая смешная собачка! Как живая!

– А мне вот эта русалка с нашего Кафедрального собора больше нравится, у неё такая очаровательная улыбка!

– Интересно, кто додумался смастерить целый фрегат и не предусмотрел к нему якорей?

Ну, в общем, городской парк был до отказа наполнен разговорами праздной публики, что непременно возникает при всяком соревновании. Участники конкурса с трепетом прислушивались к мнениям: отвечать на реплики, как торговки с Рыбного рынка, было не принято. А иногда так хотелось!

Марта пристроила своего дракона в самом конце длинного стола, куда доходил не всякий горожанин, отягощённый приёмом пива иль прегель-грога. Может, это и к лучшему, решила она, наблюдая публику. Пётр смешался с толпой и стал посматривать за Мартой издали. К той притиснулся давешний рыночный небритый мужичок. Оценивающе оглядев Марту, он вперился в скульптуру.

– …хорош! – после паузы сказал он. – Очень хорош!

Марта промолчала.

«Что-то не нравится он мне», – подумал Пётр, который издали наблюдал за происходящим. И на всякий случай подошёл поближе. Будто почуяв, небритый обернулся.

– А! – сказал он с пониманием. – Опять ты. Сами сделали или купили?

– Нашли на улице, – ответил за Марту Пётр. Мужик ему сильно не нравился.

– Понятно, – сказал мужик и прищурился. – А теперь хотите с ним конкурс выиграть.

– Я сама сделала! – не выдержала Марта. – И если выиграю, то тоже сама! – выпалив это в лицо мужичку, она сердито отвернулась.

– А где ты его видела? – вкрадчиво спросил тот. – Драконы ведь по улицам не шастают… ты же его где-то видела? где?.. – и он вонзил взгляд копеечных глазок в девочку. Марта потупилась.

– Приснился он ей, ясно? – снова вступился за Марту Пётр. Мужичок взглянул на него, коротко сказал «ну-ну», и отошёл.

Марта облегчённо вздохнула:

– Вот прицепился!

– Действительно! – буркнул Пётр. Он снова отошёл от стола: в случае чего, можно придти Марте на помощь, – и случайно толкнул человека с огненно-рыжей шевелюрой.

– Хорошая работа, – негромко обратился к нему рыжий, показывая глазами на стол Марты. Пётр еле расслышал его за гомоном толпы. – Видится мне, она победит.

– А вам какое дело? – с вызовом спросил Пётр.

– Его имя Хаттэ. – Сказавши так, рыжий достал из кисета трубку и закурил.

– Кого? – не понял Пётр.

– Дракона, – ответил рыжий, выпустив клуб дыма. В этот момент Пётр понял, что перед ним стоит тот самый человек, который вчера вечером в зеленом плаще принимал странный груз. Только сейчас он был без капюшона… – «Никогда не брившийся и никогда не носивший военных сапог…» – произнёс рыжий, глядя в упор на Петра. – Всё сходится.

– Откуда вы знаете имя дракона?

– Запомни это имя. Сдаётся, ты скоро с ним познакомишься, – загадочно ответил рыжий. Пётр даже закашлялся.

– Не вы ли подослали человека, который на рынке покупает драконов?!! – сквозь кашель выдавил Пётр. Рыжий поднял глаза к небу, как бы припоминая, потом усмехнулся:

– А, этого! Нет, я никого не подсылаю. Я всегда сам прихожу. – Выпустив дым в сторону, он придвинулся к столу Марты и задал ей странный вопрос: – Поведай, девица, сколько у тебя веснушек на лице?

– Пятнадцать в этом году, – смущённо сказала Марта. – Бывает больше, когда лето солнечное. А какое это имеет значение?

– Пятнадцать…, – не спеша повторил рыжий. – Тогда позволь тебя спросить: что ты будешь делать, если вдруг выиграешь конкурс и станешь Марципановой принцессой?

– Ну… – ещё больше смутилась Марта. – Не знаю… а что делают принцессы?

– Я не могу сказать, что именно делают принцессы, – сказал рыжий, вдруг посерьёзнев, – но мне известно, что именно делает принцесс принцессами. И это не корона.

– А что? – с любопытством спросила Марта. Она уже увидела себя в роли принцессы, и ей это нравилось.

– Вот на этот вопрос, судя по всему, тебе скоро придётся ответить! – усмехнулся рыжий, повернулся и ушёл, оставив Марту в недоумении. Она проводила его глазами, и тут снова увидела давешнего мужика. Тот прятался за платьями дам неподалёку, и корчил ей рожи. В ответ Марта, забыв про роль принцессы, тоже скорчила самую мерзкую рожу из своего арсенала: высунула подальше язык, потом приставила растопыренные пальцы к носу, и в таком виде была застигнута Высокой Комиссией.

– Дракон хорош, а вот девица не очень, – недовольно сказал подошедший Бургомистр, искоса поглядывая на Марту. Та поспешно придала лицу приличное выражение. – Так-то лучше, – пробурчал Бургомистр. Он был в парике с такими пышными локонами, что из каждого можно было сделать отдельный парик. Пожалуй, это был самый пышный парик этой части Европы.

Высокая комиссия обступила дракона, задумчиво взирая то на марципановую скульптуру, то на её автора.

– И мне фигурка нравится, – сказал Купец, возглавляющий купеческую гильдию города, и со значением посмотрел на Бургомистра. Купец был толст, хитроглаз и имел такой большой нос, что тот выдавался вперёд дальше, чем его изрядное брюхо. – Я её выбираю для пристального рассмотрения.

Одет купец был не столь пышно, как Бургомистр: горчичный камзол с золочёными пуговицами; зато его камзол имел такие широкие обшлага, что на них впору было писать небольшие поэмы.

– Присоединяюсь, – добавил стоящий тут же Кухмейстер, лучший повар лучшего ресторана города. – Тем более, что он – Огненный, а повара любят всё огненное, – он улыбнулся собственной шутке и обратился к Марте: – Перенеси своё изделие в нашу беседку, мы скоро туда подойдём.

И вытер пот, обильно блестевший на лбу. Ему привычен был белый поварской передник, а тут приходилось в разгар летнего дня париться в бархатном костюме цвета спелой ночи а-ля-Тру-ля-ля…

Удостоверившись в единогласии, все три члена Высокой Комиссии двинулись назад по Главной аллее, повторно просматривая разложенные марципановые художества

И только тогда Марта поняла, что произошло.

Её дракона выбрали для окончательного рассмотрения!

Какой-то сегодня очень быстрый день! С утра она упаковывала фрегат в корзину, и вот давно нет фрегата, а есть сплошное нарушение планов, да ко всему прочему, её дракона приглашают в главную беседку. Голова кругом!

Она опять упаковала дракона в промасленную бумагу, и с помощью Петра осторожно перенесла марципановую фигурку в беседку Высокой Комиссии.

* * *

…Высокая Комиссия, неустанно вытирая пот со лба и гремя пряжками тупоносых ботинок, из всех марципановых фигур, разложенных на столах, отобрала дюжину лучших. Дальше эту дюжину Комиссия принялась рассматривать на предмет красоты, богатства вкуса и прочих трудноуловимых вещей.

Высокая Комиссия расположилась за столом. Пред нею поставили чайный сервиз, ей налили чаю, и все приготовились внимать Её Высокому Мнению. Марципаны лежали посреди стола, являя собой презабавное нагромождение разной разницы. Здесь была картина-барельеф на тему «Въезд Короля через Бранденбургские ворота»; и Грифон с герба древнего рода, и Чудо-Юдо-рыба-Лунь, обитающая, как говорят, ниже Подземного Города, и Русалка-флюгер со шпиля Кафедрального собора, и Огненный Дракон Марты, и прочие.

Прежде чем приступить к Вердикту, Высокая Комиссия с удовольствием выпила по чашечке чаю, после чего первым начал говорить Купец.

– Принимая во внимание многие факторы, – начал он, – я мог бы долго распространяться о достоинствах и недостатках представленных работ. Но я – человек дела! – он значительно осмотрел присутствующих: есть ли сомневающиеся? Никто не возражал, и он продолжил: – Мне нравятся три работы: эта, эта и эта, – он указал на Русалку, барельеф «Въезд короля…» и Огненного Дракона. – После того, как мы продегустируем предложенные изделия, я уточню своё мнение. А пока что – эти три.

Сказавши так, он налил себе ещё чаю, залпом осушил чашку и уселся на место.

Бургомистр одобрительно покивал головой. Он знал, что есть время для долгих речей, а есть – для кратких вердиктов. Иначе быть не должно, в особенности когда на столе стоит чай, а марципаны ждут решения. Вот если бы на столе стояло пиво и судить надо было вкуснейшие жирные колбаски… Он взглянул на Шеф-повара ресторана Блютгерихт1212
  Самый знаменитый ресторан Кёнигсберга, находился в северном крыле замка. Обычно его название переводится как «Кровавый суд» (нем.), но точнее стоит перевести как «Суд крови», или «Вердикт крови», в смысле «настоящий, истинный суд».


[Закрыть]. Тот поднялся из-за стола. Он был также краток:

– Если хороша форма, но противно содержание – какой прок от такой формы? – спросил он, обводя взглядом присутствующих. – Поэтому сначала надо попробовать кусочек теста каждого из изделий. Отвлечься от суеты, оценить вкус. А потом высказывать своё окончательное мнение.

– Я, конечно, тоже, выбрал своих фаворитов, – изрёк Бургомистр, вставая. – Но не могу озвучивать своё решение, пока остальные члены Комиссии не выскажутся конкретнее. И посему приступаем к дегустации! Прошу начинать.

По условиям конкурса каждый участник, помимо Главного Своего Изделия, брал с собой кусочек марципанового теста и краски, чтобы на глазах комиссии слепить фигурки на пробу. Этим доказывалось реальное мастерство конкурсанта, дабы исключить подлог.

После команды Бургомистра Марта ловко слепила десяток маленьких колобков со смешными рожицами. В заключение она вылепила человечка с трубой, в котором все узнали горниста Фрица, городского трубача, что утром и вечером трубил сигналы с замковой башни.

Когда подошла очередь Мартиных изделий (она была последней в очереди на оценку), Купец и Шеф-повар быстро схватили по колобку и пододвинули Бургомистру Фрица. Градоначальник улыбнулся шутке (трубач был его подчинённым), отщипнул марципановую трубу и, закатив глаза в дегустационном напряжении, съел её.

– Бесподобно, – наконец, сказал он, вернув глазам нейтральное выражение. – Бесподобно, как утренняя заря! Мой выбор победителя – этому дракону!

– М-м-м-м… присоединяюсь, – сказал своим изрядным носом купец. Или так Марте показалось, носом ведь невозможно говорить? Хотя кто их знает, этих купцов…

– Что ж, неплохо, неплохо… я бы даже сказал – очень неплохо, – прожевав колобка, присоединился к коллегам Шеф-повар. – Все претенденты хороши, но здесь – и форма, и содержание, и сладость – всё на высоте!

– Твой Огненный дракон, милочка, получился как настоящий, – сказал подобревший Бургомистр Марте, благосклонно улыбаясь. – Если бы я не знал с точностию, что их не существует, я бы решил, что ты видала одного из них вживую!

– Велика сила фантазии! Иногда больше всех других сил в человеке, – сказал Купец и отчего-то внимательно посмотрел на Марту. Не зная, что ответить, она сделала книксен, и в этот момент заметила кое-что, что сильно испортило ей настроение.

Если бы в беседке сейчас присутствовал какой-нибудь художник, он бы живо набросал картину «Дегустация марципана силами Высокой Комиссии, трёх муравьёв и одного карлика, который подглядывал через щелку в ограждении и умел кусать предметы взглядом». Карлик в широкополой шляпе и плаще, – тот самый, из кареты! – прижался к ограждению беседки. Жгучими лучами злобных глаз он размягчил марципановое тесто горниста, ноги у того подкосились и фигурка повалилась на бок.

Но Бургомистр уже вставал из-за стола.

– Я вижу, все члены Высокой Комиссии пришли к единому мнению, – сказал он торжественно. – Общим решением мы выбираем принцессой сегодняшнего Марципанового дня Марту с улицы Обер-Ролльберг.

Он широким жестом сначала указал на Марту, затем на её дракона.

– Прошу всех членов Комиссии и претендентов быть во дворе замка к шести часам. Король вручит Янтарную Корону победительнице, а затем будет бал в честь Марципановой Принцессы. – С этими словами он подошёл к Марте, учтиво ей кивнул, она же ответила ему глубоким книксеном.

Тут Марту поздравили и остальные члены Комиссии. По знаку градоначальника все двенадцать скульптур положили на серебряные блюда, накрыли серебряными крышками, и двенадцать нарядных пажей Его Величества под фанфары небольшого паркового оркестра торжественной процессией понесли блюда в замок. одиннадцать претендентов поспешили по своим домам, готовиться к вечернему балу, главному событию лета.

Марту же подвели к карете Бургомистра с гербом города. Её усадили на мягкие подушки с гербом города, за ней закрыли дверь с гербом города и повезли домой со всей торжественностью, которую подобает выказывать будущим Марципановым принцессам.

Часы на башне замка пробили три пополудни.

Коронация принцессы, торжественный бал… И опять карлик!

Через три часа горнист Фриц на замковой башне протрубил сигнал к началу Бала. Альбрехтовы ворота, главные ворота замка, медленно распахнулись. К ним тотчас же потянулись кареты. Из подъехавших экипажей выходили нарядные дамы со своими кавалерами, а у входа их приветствовал церемониймейстер и провожал в замковый двор, где уже всё было готово к балу.

Пётр околачивался рядом. Он не был приглашён, и последние часы промаялся в ожидании. Он и не предполагал, что Марту так быстро увезут: он был рад её выигрышу, но отнюдь не рад тому, что этот выигрыш стал причиной расставания… После отъезда кареты Бургомистра он поспешил к дому Марты в надежде перекинуться с нею парой слов. Несколько раз кидал камушек в её окно, но Марта всё не появлялась, а в последний раз вместо неё появилась какая-то разъярённая тётушка, которая молча погрозила Петру кулаком. Пётр предпочёл ретироваться.

А подъезжающие кареты высаживали и высаживали новых гостей, и вот из-за Овсяной башни показалась карета бургомистра. Часовые встали во фрунт, церемониймейстер замер в поклоне. Дверца раскрылась, из кареты показался сначала парик Бургомистра, затем он сам, а потом он протянул руку внутрь кареты и на свет выплыла Марта.

Но она ли? Три часа её матушка, Разумная Шляпница, и полчище тётушек колдовали над ней. И эти полчища тётушек явственно виднелись на её облике. Марта была бледна, отчего на её лице сильней проступили веснушки; рыжие волосы были уложены согласно последней моде, зелёное с золотыми оторочками платье было прекрасно. В общем, пред Петром стояла не девушка из соседнего квартала, а Принцесса. Пока без короны.

Следующей каретой прибыла сама Разумная Шляпница. Пулей выскочив наружу, она принялась суетиться вкруг своего чада. Оправившись от изумления, Пётр подошёл поближе. Марта скользнула по нему взглядом, и как будто не узнала. Он-то надеялся, что… он сам не знал, на что он надеялся, но точно – не на такую встречу с девушкой, которую спас сегодня утром!

Перед воротами Альбрехта выстроились горнисты, и под звуки фанфар, в сопровождении матушки и Бургомистра, Марта, гордо выпрямившись, проследовала во внутренний двор. Поникший Пётр остался снаружи. Все его ожидания пошли прахом. Марта даже не заметила своего спасителя.

– Не обижайся. Ей сейчас не до тебя, – сказал кто-то сзади. Обернувшись, Пётр увидел знакомого рыжего. Тот стоял рядом и посасывал трубку.

– Мне надо туда попасть! – воскликнул Пётр. – Мне очень туда надо!

Рыжий задумчиво попыхивал трубкой, глядя сквозь юношу, и наконец сказал:

– Тогда за мной. – Резко повернувшись, он зашагал к Овсяной башне, а Пётр поспешил следом.

Так они дошли до входа в ресторан Блютгерихт. Оглянувшись, рыжий тихо сказал:

– Запоминай путь. Назад придётся выбираться самому.

Пётр кивнул.

Спустившись по ступенькам, рыжий свернул в неприметную дверь. В лицо им пахнуло кулинарным раем, в котором угадывались заросли кёнигсбергских клопсов, рощи свиных рулек и горы вкуснейших колбас. Их рассекали реки фирменного блютгерихтского напитка, в которые впадали ручьи легкомысленных сидров. Пётр, оглушённый запахами, шёл за рыжим через помещения, заставленные кухонной утварью. Они пересекли под землёй северное крыло замка, а затем по винтовой лестнице поднялись навстречу шуму Марципанового бала.

– Дальше – сам, – сказал Петру его проводник, и открыл дверь. Щурясь от яркого света, юноша шагнул вперёд.

Масса людей заполнила двор замка; никто не обращал на него внимания. Члены Высокой Комиссии и дюжина номинантов расположились между Старым колодцем и деревянной галереей, где на серебряных блюдах были разложены работы победителей. Публика рассматривала марципаны и громко переговаривалась. Все ждали короля.

Но вот ударила дробь барабанов, протрубили горны. Гомон смолк. На крыльцо вышел король.

– Ваше Величество! – торжественно произнёс Бургомистр. – Высокая Комиссия пристально рассмотрела представленные работы и выбрала лучшую из них. Ею стал Огненный дракон, созданный руками Марты с улицы Обер-Ролльберг!

Король спустился с крыльца, подошёл к разложенным изделиям.

– Что ж, прекрасная работа! – после королевской паузы сказал он. Фрейлина поднесла ему корону на специальной подушечке. Корона блестела серебром и россыпью солнечных камней, но две выемки спереди, надо лбом, были пусты. Королю подали потёртый деревянный футляр, откуда он торжественно достал две крупные янтарные капли1313
  «Капли» – редкая форма янтарных самородков, которые застыли в форме неправильного шарика или капли. Они покрыты толстой морщинистой корочкой, за которой зачастую скрываются инклюзы – включения посторонних предметов – земли, травы, насекомых или их частей.


[Закрыть], которые будто бы светились изнутри. Толпа восхищённо ахнула.

– Да…. Не соврала Разумная Шляпница, – сказал кто-то в толпе.

– Я съем свою шляпку, если я когда-нибудь вру, – шёпотом ответила матушка Марты.

– Да у неё шляпка из марципана! – заметил кто-то в толпе.

– Конечно! – с достоинством ответила Разумная Шляпница. – Сегодня ведь у нас какой день?

Пётр, увидев, что Марта смотрит в его сторону, помахал ей рукой. Она улыбнулась в ответ – или ему только показалось?

Сейчас все взоры были обращены на короля. Лёгким движением он вставил светящиеся капли в пустые выемки короны, отчего та засияла всеми 16-тью камнями, словно две королевских капли включили свет в остальных камнях. Но глаза Марты сияли не меньшим светом – и кто знает: оттого ли, что она увидела корону, или от того, что заметила рядом со своей матушкой Петра?

Заиграл оркестр. Марта подошла к королю, склонилась перед ним в церемониальном поклоне. Дирижёр остановил музыку.

– Дитя моё, на ближайший год я нарекаю тебя Марципановой принцессой, и надеюсь, твой талант послужит на благо города и страны! Эта корона – лишь символ достоинства принцессы, береги его и распоряжайся им с любовью и мудростью! – с этими словами король опустил на голову Марты корону, о которой мечтала последние месяцы вся женская половина Кёнигсберга1414
  Так как конкурс проводился раз в два года, то по его условиям титул Марципановой принцессы Марта должна носить два года. На следующем конкурсе другой победительнице вручалась заново изготовленная корона, а старая оставалась экс-принцессе на память. Кроме короны, титул Марципановой Принцессы обязывал её обладательницу два года участвовать во всех публичных городских мероприятиях.


[Закрыть].

Музыканты заиграли Марципановый вальс. Марта вместе с Бургомистром вышли на середину деревянной площадки, который в XXI веке назвали бы «танцпол».

Сотня пар глаз обратилась к танцующим, сотня ртов воскликнули: – Ах! Как они прекрасны! – сотни рук смахнули невольную слезу: так была красива Марципанова принцесса, так был хорош парик Бургомистр. Другая сотня пар глаз всматривались в своё прошлое и вспоминали дни минувшие (Да! Когда-то и я участвовал в подобном конкурсе, да…). Оставшиеся девять пар смотрели кто куда. Кто на короля, который что-то шептал в этот момент королеве на ухо; кто считал ворон (семнадцать чёрных и одна белая, альбинос). И никто не видел, как из колодца посреди двора, за спинами собравшихся гостей, вылез карлик Трампель. Вылез и, воспользовавшись всеобщим вниманием к первому танцу, затесался в толпу приглашённых персон.

По окончанию танца Бургомистр торжественно проводил спутницу на место. Вновь заиграли музыканты. Первым пустился в пляс церемониймейстер с женою. За ним стали выходить другие пары, и скоро танцующие заполнили всю площадку, выделенную для полек, гавотов, мазурок и менуэтов. Началось всеобщее веселье.

Марта чувствовала себя в роли принцессы несколько скованно. Вот у неё на голове корона – и что изменилось? Быть принцессой мечтают все девочки, но вот стала ею, и что дальше? всем улыбаться? и так улыбаюсь, остановиться не могу, аж челюсти сводит… а если танцевать, то со всеми? или только с теми, кто принадлежит к Очень Важным Персонам? А как их отличить от Не Очень Важных? Ох!

Пока она предавалась нелёгким размышлениям, рядом происходило вот что. Сквозь толпу к ней протиснулся Трампель. Став за её спиной, он протянул свою маленькую руку к короне. Губы его зашевелились, творя заклинания, лицо покраснело, потом посинело; он пытался силою взгляда сбросить корону на землю, но у него ничего не вышло. Корона сияла 16-тью янтарями на рыжих волосах Марты и никуда не собиралась двигаться.

– Црухель! – шёпотом выругался карлик. Оставив заклинания, он прибегнул к уловке уличных мальчишек:

– Гляди, Марта, трубач наверху подаёт тебе знаки, – сказал он скрипучим голосом за спиной девушки.

Марта невольно задрала голову.

– Какие знаки? – спросила она. От резкого движения корона наклонилась, и… соскользнула с затылка прямо в руки Трампеля!

Подхватив добычу, тот бросился бежать.

Всё произошло так стремительно, что Марта только коротко ахнула. Пётр, вместе со всеми глазеющий на танцы, обернулся к ней.

– Карлик! – только и смогла произнести она, показывая на колодец. Там, напялив на себя украденную корону, Трампель, кривляясь, показывал Марте «нос».

– Я сейчас! – коротко крикнул ей Пётр, бросаясь к карлику. Узрев погоню, тот развернулся, взмахнул бордовым плащом и прыгнул в колодезную глубь.

Увлечённые танцами, присутствующие не заметили происшествия – кроме Магнуса, который стоял рядом с Разумной Шляпницей.

– Только бы он не встретился с Твангестером, Хозяином Горы! – пробормотал себе под нос Магнус и беспокойно завертел головой: видел ли кто ещё пропажу короны?