Электронная библиотека » Александр Портнов » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Пестрые очерки"


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 07:23


Автор книги: Александр Портнов


Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Пестрые очерки
Александр Портнов

© Александр Портнов, 2016


ISBN 978-5-4483-0717-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Гомер был зорче нас

Самогон изобрели славяне!

Считается, что спирт впервые получили или арабы в УП или итальянские алхимики – в Х1 веке. Самогонщики древности предполагали, что из вина при перегонке выделяется его дух, названный по-латыни «спиритус». Отсюда и название – спирт. Называли эту жидкость также «водой жизни» (аква вита) и использовали ее преимущественно, как лекарство от всех болезней. С 14 века водка или «горилка» стала хорошо известна и в Западной Европе, и на Руси.

Однако имеются основания считать, что на самом деле самогон был открыт гораздо раньше и, конечно же, предками славян! Но не считайте это шуткой, поскольку о «горилке» и ее потребителях подробно рассказывает… Гомер в поэме «Одиссея». Изобретение самогона великий поэт приписывает древним племенам фракийцев.

Как известно, Одиссей и его спутники в своих странствиях попали в пещеру к гигантскому людоеду – одноглазому циклопу Полифему. К несчастью для путешественников, циклоп захотел полакомиться человечиной: он завалил выход из пещеры огромным камнем и для начала сожрал живьем четырех товарищей Одиссея. Одиссей хотел было пронзить его печень медным мечом, но сообразил, что отвалить огромный камень, закрывающий вход в пещеру, им не удастся. Тогда он задумал хитрый план, налил полную чашу предусмотрительно захваченного вина и обратился к людоеду:

Выпей, циклоп, золотого вина, человечьим насытясь

Мясом; узнаешь, какой драгоценный напиток на нашем

Был корабле; для тебя я его сохранил, уповая

Милость в тебе обрести: но свирепствуешь ты нестерпимо.

Циклоп выпил чашу и был приятно удивлен необычным вкусом вина. Он выпил еще две полные чаши и сказал:

Есть и у нас, у циклопов, роскошных кистей винограда

Полные лозы, и сам их Кронион дождем оплождает;

Твой же напиток – амброзия чистая с нектаром сладким…

В награду он пообещал Одиссею съесть его последним – и спросил, как его зовут. Мое имя «Никто», – ответил хитроумный Одиссей.

…Стало шуметь огневое вино в голове людоеда.

Тут повалился он навзничь, совсем опьянелый; и набок

Свисла могучая шея, и всепобеждающей силой

Сон овладел им; вино и куски человечьего мяса

Выбросил он из разинутой пасти, не меру напившись.

И тогда Одиссей выполнил свой план: он пронзил единственный глаз циклопа горящим колом.

…Яблоко лопнуло; выбрызгнул глаз, на огне зашипевши…

Дико завыл людоед – застонала от воя пещера…

Сбежавшиеся на крик циклопы обступили пещеру, спрашивая:

«Кто же тебя здесь обманом иль силою губит?» – «Никто! Никто!», – ревел в ответ ослепленный Полифем.

«Если никто, то чего же один так ревешь ты?» – ответили циклопы и разошлись по домам. Утром Полифем стал выпускать из пещеры свое стадо, ощупывая спины баранов – и Одиссей и его спутники выскользнули из пещеры под их брюхом.

Возникает вопрос: каким удивительным по крепости вином Одиссей опоил огромного циклопа?.. Ведь греки постоянно пили сухое виноградное вино без особого вреда для себя, а циклоп, как видно из его слов, тоже умел его изготовлять и постоянно употреблял – причем его не выворачивало наизнанку. Между тем в тексте «Одиссеи» содержится информация, позволяющая предположить, что уже в древнейшие времена существовали напитки, гораздо более крепкие, чем сухое вино…

Греки обычно употребляли красное сухое вино крепостью 8 – 10 градусов, перед употреблением сильно разбавляя его водой. Сладкое вино тоже было слабым – его получали из недоброженного виноградного сока или путем настаивания вина на изюме. Но Гомер подробно рассказывает о необычном вине, которым опоили Полифема: Одиссей захватил его на обратном пути из Трои – при разграблении города Исмар. В нем жили не греки, а киконы, фракийское племя, предки южных славян и скифов. Вино подарил Одиссею Марон, сын Еванфеев, жрец разрушенного города, в благодарность за то, что его дом греки пощадили при грабеже.

Напиток действительно был необычным – не слабым, сухим и кислым, а, как рассказывает Гомер, «…крепким, божественно-сладким, огневым, искрометным, золотым и медвяным», причем «…нацедивши в чашу с вином в двадцать раз боле воды – запах из чаши был несказанный: никто тут не мог от питья воздержаться». Напиток этот был таким редкостным, что в городе киконов его тщательно прятали от всех: о нем даже в доме жреца Марона «…не ведал никто из рабов и рабынь и никто из домашних, кроме хозяина, умной хозяйки и ключницы верной».

Что же представлял собой этот таинственный драгоценный напиток, «последний шанс» спасения Одиссея? Думается, что «ключевые слова» для его определения даны Гомером: «крепкий», «огневой», «золотой» и «медвяный». Это значит, что «вино» было таким крепким, что оно могло… гореть! Золотой цвет – это цвет меда; мед дает также необходимую «сладость амброзии» и сильный приятный запах. Крепость и запах напитка сохранялись даже при двадцатикратном разбавлении! Выходит, что это была… «горилка», скифско-славянская медовуха крепостью не менее 70%!..

Вероятно, на базе меда некоторые «специалисты» глубокой древности научились готовить самогон, причем высокого качества. Любопытно, что горилку-медовуху Гомер обнаруживает именно у предков славян, для которых, в отличие от греков, виноделие было непривычным занятием. Зато в собирании дикого лесного меда и его «вторичной» переработке – им не было равных.

Но технологию изготовления самогона они держали в строжайшем секрете: напиток был очень редкий и, судя по восхищенному описанию Гомера, ценился, применительно к современным оценкам, дороже самого лучшего нынешнего коньяка… На греков, привыкших к воде с небольшой примесью сухого вина, такой напиток производил неизгладимое впечатление своим ошеломляющим воздействием. Гомер, поражающий всех исследователей своей энциклопедичностью, знал, хотя бы понаслышке, о таком волшебно-крепком вине; именно его он дал, как «секретное оружие» в руки Одиссея для победы над бесчеловечно-жестоким людоедом Циклопом.

Не верьте красавицам, наркоту приносящим

Известно, что прекраснейшей женщиной древности была Елена, дочь Зевса и Леды. Красота очень осложняла ей жизнь, поскольку от женихов не было отбоя. Еще девушкой ее похищали герои Тесей и Пирифой, а потом освобождали другие герои – братья Диоскуры. Потерявшие голову красавцы древнего мира могли бы перебить друг друга, но помог совет Одиссея, царя острова Итака: выбор должен оставаться за дочерью Зевса. Хитроумному Одиссею казалось, что Прекрасная Елена с ним откровенно кокетничает, но на этот раз он просчитался. Разборчивая «мисс Вселенная №1» предпочла царя Менелая, а Одиссею пришлось жениться на Пенелопе.

Но красота принесла Елене одни несчастья. Когда Зевс благоразумно устранился от спора трех богинь за «яблоко раздора» и назначил судьей троянца Париса, все богини, забыв о вреде коррупции, стали беззастенчиво предлагать Парису взятки: Гера – власть над миром, Афина – великую мудрость, Афродита – любовь Елены. Перед последним соблазном молодой троянец не устоял, и с помощью Афродиты он в очередной раз похитил красавицу. В результате на рубеже ХП-ХШ веков до н.э. началась Первая мировая война древности, Парис был убит и Елена стала женой его брата. Когда Троя была взята штурмом, сожжена и разграблена, Елену вернули мужу-победителю – царю Менелаю.

В «Одиссее» Гомер рассказывает, как Телемах, сын Одиссея, в поисках отца приезжает в гости к царю Менелаю. Конечно, здесь же находится и Елена. Хотя она прожила бурную молодость, сменив множество мужей и любовников, Менелай по прежнему вроде бы любит ее и уважает. Елена «…на креслах села, прекрасные ноги свои на скамью протянувши», а царь Менелай при виде одиссеева сына начинает вспоминать Троянскую войну и бесконечную череду погибших героев. Воспоминания неожиданно приобретают «опасный поворот», все присутствующие рыдают, а главное – Менелай вспоминает об откровенном предательстве жены в то время, когда она была женой Дефиоба, брата Париса.


Прекрасная Елена,

итальянский скульптор Антонио Канова (1757 – 1822).


Как известно, греки-данайцы не могли взять Трою и пошли на хитрость. По совету Одиссея они оставили у стен города огромного деревянного коня, якобы в дар троянцам, а сами отплыли от побережья; внутри коня сидели вооруженные до зубов лучшие греческие герои. Радостные троянцы окружили коня и решили ввезти его в крепость. Но Елена не поверила данайцам, дары приносящим; более того, она попыталась ловко спровоцировать греков. Именно об этом предательстве и вспомнил захмелевший царь Менелай:

К нам ты тогда подошла – по внушению злому, конечно,

Демона, дать замышлявшего славу враждебным троянам, —

Трижды громаду коня обойдя с Дефиобом и отвсюду ощупав

Ребра ее, ты начала вызывать поименно данайцев,

Голосу наших возлюбленных жен подражая искусно.

Вдруг пробудилось желанье во мне и в Тидеевом сыне

Выйти наружу иль громко тебе извнутри отозваться;

Но Одиссей опрометчивых нас удержал…

Только один Антиклес на призыв твой подать порывался

Голос; но царь Одиссей, многосильной рукою зажавши

Рот безрассудному, тем от погибели всех нас избавил;

С ним он боролся, пока не ушла ты по воле Афины.

Елена понимала, что ситуация выходит из-под контроля, дело пахнет скандалом, такие воспоминания до добра не доведут – и даже демонстрация ее прекрасных ног может оказаться недостаточной. Тогда она достает другое верное средство, которым она, вероятно, пользовалась уже не раз:

…Умная мысль пробудилась тогда в благородной Елене:

В чаши она круговые подлить вознамерилась соку,

Гореусладного, миротворящего, сердцу забвенье

Бедствий дающего; тот, кто вина выпивал, с благотворным

Слитого соком, был весел весь день и не мог бы заплакать,

Если б и мать, и отца неожиданной смертью утратил,

Если б нечаянно брата лишился иль милого сына,

Вдруг пред глазами его пораженного бранною медью.

Попросту говоря, Прекрасная Елена, опасаясь скандала, подмешивает в вино какое-то дурманящее вещество, сильнодействующий наркотик, вызывающий чувство беззаботности, счастья и эйфории. Наркотик этот не греческий, а привозной, египетский. Всезнающий Гомер рассказывает, что Елена «…обладала тем соком чудесным…» поскольку

…Щедро в Египте ее Полидамна, супруга Фоона,

Им наделила; земля там богатообильная много

Злаков рождает и добрых, целебных, и злых, ядовитых;

Каждый в народе там врач…

Какой древнейший наркотик описывает Гомер? Ясно, что речь идет о растительной настойке. Скорее всего на эту роль может претендовать настой сока опиумного мака. В клинописных текстах древних шумеров, живших на территории современного Ирака 6 тысяч лет назад, уже даются рецепты получения из головок мака сильного наркотика, вызывающего потерю памяти, ощущение нереальности происходящего, эйфорию, а затем крепкий сон. Шумеры называли его «гиль», что означает «радость». Из Двуречья опиум попал в Персию и Египет. Как сообщает Гомер, именно египетские добрые знакомые снабдили Елену «непентесом» – настойкой мака, позволяющей забыть горе и попасть в мир иллюзорного счастья.

Для одуревших от опиума гостей, а главное – для мужа, Прекрасная Елена рассказывает другую историю – о том, как она героически спасла от гибели Одиссея, пробравшегося в Трою в виде лазутчика:

…Одиссей, тело свое беспощадно иссекши бичом,

Рубищем бедным покрывши плеча, как невольник вошел

В полный сияющих улиц народа враждебного город.

Так посреди он троян укрывался; без смысла, как дети,

Были они; я одна догадалася, кто он; вопросы

Стала ему предлагать я – он хитро от них уклонился;

Но когда и омывши его, и натерши елеем,

Платье на плечи ему возложила я с клятвой великой:

Тайны его никому не открыть в Илионе враждебном,

Все мне о замысле хитром ахеян тогда рассказал он.

Выходит, что Елена уже заранее знала, что греки хотят оставить у стен Трои коня с героями в его брюхе. Но тогда зачем она пыталась их спровоцировать и погубить?.. Конечно, лжет Прекрасная Елена, но, как говорится, «ложь – во спасение», тем более, что все пирующие убеждены в гибели Одиссея и некому проверить рассказ Елены.

Чтобы убедить мужа в том, что она «окончательно исправилась», Елена добавляет, что когда Одиссей «…многих троян умертвил, выведал все и в стан невредим возвратился, в сердце моем веселие было: давно уж стремилось в родную землю оно, в отчизну, где я покинула брачное ложе, и дочь, и супруга, столь одаренного светлым умом и лицом красотою.»

Выпив вина с раствором опиума, «столь одаренный светлым умом» Менелай охотно верит всему. Таков удел мужей, тем более, что опиум начинает действовать, все хотят спать. Телемах зевает и говорит, что:

…Настало время уж нам о постелях подумать, чтоб, сладко

В сон погрузившись, на них успокоить уставшие члены.»

…Елена велела немедля рабыням в сенях кровати поставить,

Постлать тюфяки, и ковры, и косматые мантии бросить…

Гости засыпают, а вскоре

…Во внутренней спальне заснул Менелай златовласый (рыжий – А.П.),

Подле царицы Елены, покрытой одеждою длинной.

Такую поучительную историю, как с помощью наркотика можно обмануть простодушного «рыжего мужа», рассказал Гомер. Любопытно, что он никак не комментирует слова своих героев, излагающих на одной странице две взаимоисключающие версии событий. Кажется, что он всем им искренне верит, а настоящую оценку двусмысленной ситуации оставляет внимательному слушателю или читателю далекого будущего. Поэтому и живут поэмы Гомера тридцать веков. Каждое поколение находит в них что-то новое.

Гомер видел лучше нас

Исследователи творчества А.С.Пушкина потратили немало труда, прежде чем расшифровали найденное в рукописях поэта и тщательно зачеркнутое им двустишие:

Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера,

Боком одним с образцом схож и его перевод.

А.С.Пушкин язвительно подшутил над Н.И.Гнедичем, взявшим на себя величайший и никем более в России неповторенный труд – перевод «Илиады» с древнегреческого на русский язык. Гнедич работал над переводом 20 лет – с 1809 по 1829! Этот труд продолжил Жуковский, создавший перевод «Одиссеи» в Дюссельдорфе (с немецкого подстрочника) за семь лет – с 1842 по 1849. Понимая, что даже шуточная эпитафия будет несправедлива, Пушкин никому ее не показал и старательно замазал. Она известна только потому, что от исследователей-«пушкинистов» невозможно скрыться даже Пушкину.

Но о «слепом Гомере» он написал вполне искренне, поскольку еще со времен Лицея помнил – как и все мы из школьного учебника древней истории – прекрасный бюст слепого поэта, созданный в Александрии в эпоху эллинизма, во втором веке до н.э., через 6 – 7 столетий после смерти Гомера.

Конечно, скульптор не знал, как выглядел великий поэт в действительности. Но почему он решил, что Гомер был слепым?.. Ведь слепота – величайшее несчастье, она лишает человека знания о бесконечном разнообразии форм и цветов мира! Давайте задумаемся, смогли бы реализовать свой талант Шекспир, Байрон, Пушкин, если бы они родились слепыми?.. Могут ли слепцы создавать великие литературные произведения, поражающие читателя особо зоркой наблюдательностью и изощренной многоцветностью художественной палитры?



Общеизвестный бюст «слепого Гомера» является копией со знаменитой статуи обожествленного поэта, стоявшей в храме Гомера в Александрии. Статуя была создана по приказу Птолемея 1У в конце 3 века до н. э. Высочайшее мастерство скульпторов эпохи эллинизма заставило забыть все более древние изображения, бюст разошелся в многочисленных копиях по всему античному миру и стал основой мифа о «слепом Гомере»

Античные «кинохроники»

До нашего времени дошли две поэмы Гомера общим объемом более 50 печатных листов. Они позволили миллиардам читателей всех времен и народов оценить по достоинству замечательные особенности его творчества, в числе которых – удивительная точность описаний, образность, живость и яркость сцен.

Но еще сильнее поражают постоянные «крупные и мелкие планы», замечательные «пейзажные зарисовки» и РАЗНОЦВЕТНОСТЬ картин, проходящих в поэмах бесконечной чередой. Разве может слепец сказать:

Солнце тем временем село, и все потемнели дороги…

или заметить, как …от широкого веяла, сыплясь по гладкому току,

Черные скачут бобы иль зеленые зерна гороха…

(Ил., п.3, 588)

Разве способен незрячий передать мгновенный взгляд пловца, взлетевшего на гребень высокой волны:

Поднятый кверху волной и взглянувши быстро вперед,

Невдали пред собою увидел он землю…

(Од., п.5, 392)

Действительно, это ощущение знакомо всем, кто плавал в штормящем море, оно длится всего лишь мгновение, но Гомер передал его с предельной точностью.

А как объяснить словно бы вставленные в рамку детальнейшие пейзажи:

В зимнюю пору громовержец Кронион восходит и,

Ветры все успокоивши, сыплет снег непрерывный,

Гор высочайших главы и утесов верхи покрывая,

И цветущие степи, и тучные пахарей нивы;

Сыплется снег на брега и на пристани моря седого,

Волны его, набежав, поглощают…

(Ил., п.12, 279).

Гомер дает верное описание узкого Мессинского пролива, отделяющего Сицилию от Аппенинского полуострова. В этом опасном для кораблей проливе шириной всего 3 км, направления быстрых приливных течений меняются четыре раза в сутки. Поэт описывает прибрежные скалы, как жилища чудовищ – Сциллы и Харибды:

…Сцилла грозила с одной стороны, а с другой пожирала

Жадно Харибда соленую влагу: когда извергались

Воды из чрева ее, как в котле, на огне раскаленном,

Со свистом кипели они, клокоча и буровясь; и пена

Вихрем взлетала на обе вершины утесов. Когда же

Волны соленого моря обратно глотала Харибда,

Внутренность вся открывалась ее: перед зевом ужасно

Волны сшибались, а в недре утробы открытом кипели

Тина и черный песок

(Одиссея, п.12, 235—240).

Почему песок в воронке Харибды черный?.. Ведь черный цвет песка – большая редкость!

Как ни странно, это не поэтическая метафора. Описание Гомера безукоризненно точно и соответствует наблюдательности геолога.

Действительно, здешний вулкан Этна выбрасывает лаву и пепел, которые, разрушаясь, дают массу черного песка, состоящего из рудного минерала магнетита. Возникает редкое геологическое явление: в прибрежных водоворотах Мессинского пролива пенистый водно-воздушный вихрь действительно крутит тяжелый черный песок.

А вот наблюдение, сделанное, можно сказать, «под увеличительным стеклом»:

Если полипа из ложа ветвистого силою вырвешь,

Множество крупинок камня к его прилепляется ножкам…

(Од., п.5, 432)

В современной минералогии используется термин «жирный блеск»: он встречается у минералов редко и характерен для полированного известняка. Студентов-геологов долго учат распознавать этот специфический блеск. Но Гомер его заметил три тысячи лет назад!!! Вот как выглядит у него описание сидений, изготовленных из белого греческого известняка и отполированных античными задами:

…он сел на обтесанных, гладких, широких

Камнях, у двери высокой служивших седалищем; белых,

Ярко сиявших, как будто помазанных маслом…

(Од, п.3, 406)

Наконец, у Гомера можно найти «кадры документальной кинохроники» передающие такие ужасные детали кровопролитной битвы, что от них у зрителей волосы поднимутся от ужаса:

С громом упал он, копье упадавшему в сердце воткнулось,

Сердце его, трепеща, потрясло и копейное древко!..

(Ил., п.13, 442)

Описать, как колеблется торчащее из тела копье в ритме проколотого им умирающего сердца – за всю историю поэзии на такое оказался способным один лишь великий Гомер. Но для этого он просто должен был ВИДЕТЬ!!!

Кто «ослепил» Гомера?

По преданию, Гомер был похоронен на острове Хиос. Сохранились монеты с Хиоса, относящиеся к четвертому веку до н.э.; Гомер на них изображен похожим на Зевса, с широко открытыми зрячими глазами. В музее города Модены в Италии хранится бронзовый бюст той же эпохи, где сохранилась надпись с именем Гомера. Предполагают, что этот бюст – копия с более древнего мраморного изображения. В музее Неаполя стоит мраморный бюст Гомера четвертого века до н.э. – и тоже без всяких следов слепоты (рис.3). Известны и другие древние изображения зрячего поэта, но все они созданы до эпохи эллинизма, начало которой положил Александр Македонский.

Почему же в наше время так широко распространено мнение о «слепом Гомере»? Когда оно появилось и почему? Ведь «настоящим» древним грекам и в голову не приходила такая мысль!

Оказывается, представление о «великом слепце» возникло в Александрии, знаменитом городе, построенном Александром Македонским и ставшем мировым центром эллинистической культуры.


Монета 1У века до н.э., отчеканенная на острове Хиос, где по преданию был похоронен Гомер. На монете – имя Гомера и его изображение с широко открытыми зоркими глазами.


Плутарх рассказывает, что Александр во всех походах не расставался с текстом «Илиады» и называл поэму своей величайшей драгоценностью. Завоевав Египет, Александр решил основать там большой город и назвать его своим именем. Зодчие уже нашли для города подходящее место, но Александру во сне явился… сам Гомер в образе почтенного старца с седыми волосами; он встал около Александра и прочитал ему стихи из «Одиссеи»:

На море шумно-широком находится остров, лежащий

Против Египта; его именуют там жители – Фарос…

Пристань находится верная там, из которой большие

В море выходят суда, запасенные темной водою.

(Од., п.4, 354)

Александр немедленно отправился на Фарос и увидел местность, удивительно подходящую для постройки большого города – с рекой и прекрасной гаванью. Царь воскликнул, что Гомер, достойный восхищения во всех отношениях, вдобавок ко всему – мудрейший зодчий. Он приказал тут же начертить план города, сообразуясь с местностью. Под рукой не оказалось мела, и тогда зодчие сделали разметку ячменной мукой.

Так зимой 332 – 331 г.г. до н.э. была основана Александрия, столица греко-египетского государства Птолемеев и крупнейший центр эллинистической культуры. Естественно, что центре города был поставлен храм Гомера, а сам поэт был обожествлен.

И вот интеллектуалам и многочисленным философам Александрии старые изображения Гомера показались как бы… недостаточно интересными. Бог-поэт, по их мнению, должен был выглядеть не как обычный смертный, а как-то иначе. Но как?..

Изощренные в спорах и дискуссиях философы эпохи эллинизма, воспитанные на Платоне и Аристотеле, любили подчеркивать превосходство «зрячести слепоты» избранных над «слепотой зрячести» малограмотной и бескультурной массы. Они помнили спор этих знаменитых философов древности на тему: «Имеются ли у крота глаза?..»

Как известно, дискуссия затянулась, и раб-садовник предложил философам просто взять крота и посмотреть на его морду. Но философы ответили, что для решения задачи крот им совсем не нужен – и продолжали теоретизировать. Нечто похожее получилось и с «философской проблемой» Гомера. Для элитарного восприятия образ слепого основоположника мировой литературы оказался очень привлекательным – и Гомер в храме был изображен… слепым!


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации