Текст книги "Мыслеформы. Моя терапия поэзией"

Мыслеформы
Моя терапия поэзией
Александр Портнов

© Александр Портнов, 2024

ISBN 978-5-0062-9484-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жить

Всё когда-то кончается, уходит, меркнет.

Эпохи с империями приходят к закату.

Пыль истории кружит бесстрастный ветер.

Ему плевать, у ветра есть только ветер.

И мы тоже уходим однажды куда-то.

Быть может летаем потом энергией космоса?

Быть может приходим в мир жуками да травами?

Знать бы, что же нас ожидает после-то?

Да навряд ли… Пей сейчас жизнь досыта!

Покуда не стал душой старым, и…

Пока снится еще цветное,

Пока вообще еще что-то снится.

Пока тело еще живое… больное… дышит…

Живи, не сдавайся…

Слышишь?…

Забегай иногда…

 
Зима пройдёт, всё наладится.
Ночами ласковыми светить будут звезды.
Видишь? Словно искринки с крыш катятся,
В землю роняя ушедшего слёзы.
 
 
Скоро почки набухнут, верь мне!
Гомон птиц разольется по рощам!
Горько лишь, что тебя нет,
Старый дом твой стоит заколочен…
 
 
Но всё пройдет, будут новые вёсны,
Дети вырастут, родятся внуки!
Ну а ты приходи, пусть хотя бы сном,
Ведь я так хочу твои чувствовать руки…
 
 
Между дел небесных забегай на чай,
Я тебе расскажу как у нас дела.
Добавлю тихо, что я скучал…
Может, ты что расскажешь о интересном…
 

Черно-белое

 
В окопах – из земли стены,
Под ногами – месиво грязи,
Блиндажи словно тромбы в венах,
Дыханье на стали рисует вязью
Каплями редкими прямиком в землю
Стекает, превращаясь в кашицу,
Тишина так царапает нервы нам,
Лучше б бой… Там в горячке не страшно.
Перебежками, заняли, контроль сектора,
Лица грязные, прокопченные…
В окопах стены серые,
В городах дымы черные.
На войне лишь души светлые,
В разговорах нет приторно-сладкого,
Полной мерой хлебнув вместе тьмы,
В унисон идут сердца братские.
 

Маме

Я часто груб с тобою был. Прости…

За то, что не успел сказать «люблю»

Прости мне, мама

Теперь, лишь снежный саван над крестом кружит,

Все так нелепо, странно, рано…

Знаешь, мама,

Я не успел. За то – меня накажет жизнь.

Наотмашь по щекам ударит влагой.

И кажется, что больше ничего не надо,

Лишь только ты б услышала мое «прости».

Надеюсь оно того стоило

 
Надеюсь, оно того стоило.
Свой прикуп в каждой игре.
Бьются мысли в висках настойчиво,
Наотмашь фактами, осколками
Мелким крошевом жизни
И, словно бы снег
Обжигает, стекая каплями
Меж лопаток и по виску.
Я пытался любить когда-то, но
Теперь лишь пытаюсь унять тоску…
Я скитаюсь средь серых теней,
Существую, но не живу,
Я хотел бы любить, поверь мне,
Стать огнем среди лютых стуж.
И дорожки от слез дыханием
Я тогда осушать бы смог…
Все разрушено, лишь стенания
Остаются мои между строк.
И надеюсь – оно того стоило.
Не высока была цена.
Может быть, ты найдешь достойного,
Может вспомнишь с тоской меня.
 

Разбитое сердце

Семь лет – словно целая жизнь.

Семь лет – из памяти вырванных с кровью.

Все страсти поблекли, уже не горит,

Давно не пылает любовью.

Усталое сердце всё так же стучит —

Обуглено сверху, застывшее снизу,

Не напоминает, не жжет, не кричит,

Не преподносит сюрпризы!

Ты с ним, а я с ней. Что же – это судьба.

Встречаются, снова расходятся люди,

Не стоит жалеть ни меня ни себя

За то, что мы вместе не будем.

Под пеплом уже зарождается жизнь,

Пора позабыть нам все это.

Вот мост наш последний – к черту, сожги!

Разбитое сердце ведь не конец света?

Приходит время

Ты помнишь ли из детства книжки?

Щенка, бегущего по полю?

Тебя зовущего на улицу мальчишку?

Линейку первую ли помнишь в школе?

Родителей ты помнишь молодыми?

Красивых, энергичных, пышущих здоровьем?

Когда успели стать они седыми?

Когда их спины придавило болью?

Когда у мамы по вискам плеснуло белым?

Быть может когда деда хоронили?

Когда отец стал мрачным, молчаливым, нервным?

Когда не стали они теми кеми были?

Когда ты сам ходить стал припадая влево?

Когда исчезла гибкость, опустились плечи?

Теперь уже твоя щетина посветлела —

Поэты врут и время никого не лечит…

Не заживляя ран спешит добавить новых.

Рубцы все ноют – двигаться мешают,

Сужают мир, казавшийся таким огромным,

И жизнь – лишь миг. Печально. Тают

Мечты и грезы, остаются боль и скука,

И если им поддаться – только в пЕтлю…

Но ты в руках сжимаешь маленькую руку,

Для сына ты – средоточенье света!

Его вести, учить, один вдыхая воздух,

И слушать бесконечные вопросы!

Приходит время позабыть про боль и отдых,

Приходит время становиться взрослым.

Слова все сказаны

 
Слова все сказаны.
Ставки сделаны.
Всё рассудит костей бросок.
Ты двигаешь черное,
Я, по привычке белое
Проигравшему – выстрел в висок.
Не от злости
Просто так надо.
Кто-то должен остаться
А кто-то уйти.
Смерть – избавление,
Пуля – награда.
Свобода от терний земного пути.
Кости в полёте —
Мгновения жизни…
Последние чувства накрыло дождем.
Стук граней сыграет последнюю тризну.
Пока еще живы…
Мы всё ещё живы!
Всему вопреки.
Но мы скоро умрем.
Судьба на сукне…
Что же, мне не хватило,
Пусть самую малость,
Но это не в счет.
Всё сделаю сам —
Последняя милость,
Бегущие стрелки разгонят отсчет.
Всё вроде готово,
Ну что же, прощайте,
Не нужно ни слез, ни каких либо слов.
Все просто,
Хотите – так просто играйте!
Но лишь за душой не имейте долгов!
 

Великая Бездна

Когда ты в первый раз решил что ты устал?

Когда смотрел со злостью в опустевший зал?

И сколько раз с тех пор зарекся, бросил, завязал?

Гуляя за оградами мостов…

Все так же ищешь знак.

Глазами ловишь взгляд. Алкаешь знать.

Твоя Голгофа, личная. Приходит время выбирать.

Она не зрит в ответ и не пытается понять.

Софиты потускнели…

Великая Бездна открывает глаза

Она все понимает, больше нет пути назад.

Кривятся губы, формируя звук, пытаясь сказать

Угодить, уговорить, исправить, доказать,

Все не имеет смысла…

Ревет в экстазе зал —

Выходишь, тело бьют разряды зла,

Подмостки ждут, зловещая, пустая мгла…

Когда ты так устал? Немеет голова…

Сейчас бы по мостам…

Великая Бездна Голодных Глаз начинает говорить слова.

*по мотивам книг Генри Лайон Олди.

Интересно было поиграть с размером и легкой сменой рифмы.

Грань

 
И если верить мудрецам
О том, что истина в вине,
То я давно узнал бы сам
Что в жизни нужно сделать мне.
Но как ни грустно это вслух,
Я к пониманию пришел —
От водки разум мой опух,
Я стал никчемным алкашом.
И есть ли смысл в той цене
Что я за истину плачу?
Вопросы… Лишь ответов нет.
Я снова пью, курю, молчу…
И в темном зеркале притих
Всегда весёлый мой двойник,
Он смотрит взглядом глаз сухих.
К стакану лбом своим приник,
Мы с ним на пару два святых,
Блаженных, нищих выпивох,
Апостолов…
Глядит из темноты
На нас сквозь грань стакана Бог.
Нет истины в вине, увы…
Есть только самоотреченье….
 

Замок

Мрак по стенАм, в этих старых камнях

Сколько боли и смерти сокрыто историей?

Времени жернова, хэй, да людей трава

Все в труху и прах перемолоты.

Башен мрачная гладь подизъедена. Знать

Слишком долго целуется с ветрами…

И фундамент замшелый стоит что ни пядь,

Слишком тяжек и труден был век его.

Помнит камень огонь, помнит жизни капель

Что стекала с зубцов из открывшихся ран

Помнит ярый азарт, помнит хрупких людей

Те седые, великие времена.

А теперь просто спит, замок просто устал

Столько боли и лет пережить – неспроста,

И напитанный кровью его гордый стан…

Пусть запомнит нас, и когда нибудь передаст

Тем, кто станет искать суть истории ран.

Лицемеры

В окружении у каждого из нас,

Лишь найдя ответ на правильный вопрос,

Вычленяются быстрее чем на «раз»

Лицемеры – человеческий понос.

Улыбаясь, вопрошая о здоровье,

Беззастенчиво тебе же в спину плюнут.

За людей их не держи. В их поголовьи

При любой возможности тебя больнее клюнут.

Их уклад простой – топчи кто ниже,

Кто упал, кто болен, кто не смог собраться.

Так что дети, ну-ка все поближе,

Зарубите – с ними лучше не якшаться!

Помните, что вас им переехать

Это как с утра воды напиться!

Ваша боль для них – любимая потеха!

Совесть их не гложет. Кошмар не будет сниться.

Вы с отребьем этим не водите дружбу.

Друг, что злей вражины – вовсе вам не нужен!

Ангел

Он смотрел на меня, и в зрачках

Видел жизнь я, что мне никогда не прожить.

Я стоял на коленях, не смея ладони сложить с алтаря

И не смел ни о чём я его вопросить,

Ненароком спугнуть сгоряча…

В слух ни слова не молвил мне он.

Лишь раскинув просторно из света крыла

Указал перстом ржавые вмятины лат,

Что оставлены были оружием зла в войнах света со тьмой,

Что стремится проникнуть в мой дом.

Я увидел на миг злые тени в углах.

Извиваясь шипели и ядом зловонным плюясь,

Ненавистно глядели в ответ на меня. Но боясь

Даже взгляда Его и не смели ко мне подступать,

Источая беснуясь бессилия страх.

Он же только глядел и молчал.

Билось пламя свечей в алтаре, по стенам

Мчались тени, менялись события и времена,

Кони бились и люди. Невежества рушилась мрачно стена,

Было так от начала начал.

Я упал и от страха не смея глядеть,

Сотрясаясь всем телом, скуля и дрожа,

До зари без движения я пролежал.

Только кони сходились лавинами, мерно работал кинжал,

Утром птицы покуда не начали петь.

Наде Курченко

Зачем так происходит в жизни?

Мне не понять и не простить…

К печальной дате памятная тризна.

И пусть убийцы лик из памяти народной изгнан

То, что прошло – уже не изменить.

Девчонкой юной ты попала в небо,

Девчонкой юной нА небо ушла.

Сомнений липкий страх тебе не ведом,

Ты поступила честно совести своей не предав,

Ты защищала своих близких как могла!

Таких как ты средь нас ужасно мало,

Но ты как символ, как живой маяк!

И нужно за тобой идти, во что бы то ни стало,

Жить в мире, помогать и не терпеть обмана —

Не превращаться в гурт грызущихся собак!

;***************************************

15.10. годовщина самопожертвования молодой девушки. Как замечательно, что всё же рождаются и живут такие люди. Их нужно знать и помнить. Имен много – суть одна: они не боялись за себя, они боялись за других. Ну или перефразируя – за других они боялись больше чем за себя. Давайте будем помнить их поступки и их самих.

И из глаз его били молнии…

 
И из глаз его били молнии
Вились мышцы на мощном торсе.
Замирала природа в безмолвии,
Лишь почуяв его недовольство.
И люди и звери безропотно
Выполняли любое веление.
Как бы выполнить не было хлопотно,
Без страха и сожаления!
Сотню девственниц в дар? – Прими!
Пять по сто быков? – На!
Только лик свой не отведи,
В темноте не оставь нас!
Осушал мановением реки,
Воздвигал по желанию горы.
Так давно это было… Прежде
Чем равнины ушли в море.
Мир покинул страждущий бог
В тридевять-неизвестные земли,
Там, где снова бы он мог
Быть единым, истинным, первым!
Где то девственниц топят в море,
Где то туши быков горят,
Где то бога гнев – жуткое горе…
Пока роешься ты в соцсетях…
 

Демон

В моём взгляде лишь жуткая боль

Я мечусь и скитаюсь по свету

Тот кто встретил меня – стал другой,

Хоть я глазу его незаметен.

Заставляю я плакать иных,

Слёзы лить в полумрак домовины,

Пусть дрожат души ныне живых,

Все вы станете вскоре моими!

Все коснётесь костлявой руки,

Все пойдёте за мной без оглядки.

Худы, толсты, высоки, низки —

Бесполезно играть со мной в прятки!

Я за каждым явлюсь в свой черед,

От рождения всем путь отмерян.

Безразлично кто как проживет,

Будет каждый учтен и обмерян.

Жизнь, поступки, деянья, грешки,

Взвешу все без обмана и лести.

Весь ваш путь до гробОвой доски

Право, бойтесь – коль не было чести!

По заслугам я всех награжу,

Горьким станет для многих посмертье.

От рождения мира я души сужу,

Вам меня не умаслить, поверьте.

Так что пей и пляши и дерись в кабаках,

Трать монеты на карты и женщин!

Только помни – все это всего лишь «пока»,

Пока с смертью не будешь обвенчан!

Неправильный пасквиль

Зачем так пристально ты смотришь мне в глаза?

Какой ответ ты хочешь в них увидеть?

На все вопросы я ответил много лет назад.

Я много лет тебя учился ненавидеть…

Ты уезжаешь… Сердцу душно… Но я рад.

Надеюсь, в глубине души, что скоро все решится.

Не обижайся, я люблю тебя, и все же…

Любовь и ненависть в душе не могут сжиться,

Тоска стеклом по сердцу, душу гложет…

Ты уезжаешь, чтобы к сердцу сердцем слиться.

Не обращай внимания на глупость этих слов

Тобой я болен, безусловно болен

В душе давлю ногами грязными любовь

Я оказался мнимый воин, я безволен…

Ты уезжаешь, всё оставив между строк…

Не вздумай слушать жалких стонов дурака

Все в пепел сожжены мосты меж нами

Тебя вести должна достойная рука

Свою судьбу, увы, творим мы сами

И я свою творю, меня несет судьбы река…

Мысли о смысле

Настал октябрь, на дворе уныло-серо.

Становится немного легче, проще,

Мне от того, что я, увы, не сделал,

Оставшись совести рабом – но непорочным!

Из кухни чайник в спину просвистит плохое.

Он – форма твердая, с определенным смыслом

Его ошибка сравнивать меня с собою —

Он для воды сосуд, а я, сосуд для мысли!

Свобода воли – все в чем вижу смысл я!

Свобода… И она же и неволя.

Все позволять себе – большое свинство!

Все разрешать – и значит быть безвольным!

Хоспис

Однажды утром в хоспис заглянуло солнце,

Играя бликами в окне оно увидело картину

Как мама на коленях стоя просит:

– Возьмите Йосю. Йосю Бог совсем покинул…

Иосифа совсем покинула надежда,

У Йоси стадия «четыре», метастазы…

И там где счастье наше было безмятежно

Теперь угрюмая ухмылка пустоглазой.

Нам с Йосей больше ничего не нужно!

Немножечко тепла и кров до плахи…

Вы люди! Состраданье вам не чуждо! —

Молчала врач, держась за крестик на рубахе…

Освободилось койко-место рано утром,

Печальная статистика во всей красе наглядно!

Но солнце пряталось и утро было хмурым —

Не стало Йоси. Йосе никуда уже не надо.

Прочитал некоторые записи, которые вела Елизавета Глинка, известная как Доктор Лиза. Простите кому сделал больно. Стих написался почти мгновенно.

Мешки под глазами

У меня под глазами мешки

Я ношу в них тоску и усталость.

Их на улицах прячу в очки

Что б не видеть во взглядах жалость.

И под шляпою белые прячу виски —

Я по возрасту вовсе не старый!

Просто от безысходной тоски

Меня мучают ночью кошмары.

Снится – будто бы я проспал!!!

Без меня на работе авралы!

Цех мой как будто почти уже встал,

Некому разгребать работы завалы…

Мне исполнилось тридцать шесть…

А я больной весь, седой… Старый…

Но я верю – когда умру здесь

Удостоюсь признаний немалых.

Станут вспоминать, говорить – ну что был за мужик!

Станут смахивать слезы грусти, дадут три гудка,

И всегда будет убрано и чисто там, где лежит

Работяга, пашущий от звонка до звонка.

Детям расскажут, поставят в пример,

С доски почета стану всем улыбаться я…

А тем временем в реальном мире без грез

В отделе кадров просто откроется вакансия.

Помолись обо мне

 
Белый лист – белый снег,
В поле белая вьюга,
Помолись обо мне,
Может жив еще буду.
До весны здесь сидеть нам
В окопах из пепла,
Прикрываясь щитами
Из глины и веток.
Может быть нас найдут.
Может даже свои же…
Грязных, мерзлых заблуд
В бурой глиняной жиже,
Где оскалами ртов
На все стороны мира
Посылаем хулу
Видом рваных мундиров.
Кто нас в чем упрекнет?
Мы свое доказали!
Право наше! На лед,
Под пустыми глазами.
Вместо песен и встреч,
Вместо дома и хлеба
Лица снег будет сечь нам
Под плачущим небом.
Помолись обо мне,
Если вдруг даже поздно…
Буду ждать я во тьме,
В нашей юдоли звездной.
 

Где-то в брянских лесах…

 
Где-то в брянских лесах, у границы болот,
В водах мари внезапно блеснуло
На петлице бойца, что который уж год,
Воды гати лесной караулит.
Он не сдался, свою не оставил войну,
В жерновах перемолотый с пеплом,
Он все ждет, он все верит в родную страну,
По болотам скитается ветром.
И все ждет что найдется потерянный взвод,
Улыбнутся суровые лица,
Фляга водки по кругу неспешно пойдет…
Так в посмертном бреду ему снится.
И совсем невдомек что товарищей нет,
Нет войны и страны уже нету…
Исполняя единожды данный обет
Он скитается тенью по свету.
Вы! Кто жив! Помяните бойца!
Пока память жива – живы люди!
Пусть легенды разносятся о храбрецах,
Что вставали за Родину грудью!
 

«Хорошо умереть во сне…»

 
Хорошо умереть во сне,
В грезах вдруг погрузиться в пучину.
Пусть иллюзией жизнь – во тьме растворюсь.
И не нужно искать причины,
Чтобы просто с утра не встать.
Чтоб уже никуда не нужно.
Можно тихо в углу стоять,
Будут с телом прощаться. Душно…
Душно, давит меня Господь,
Знать когда-то я сделал злое…
Искупила быть может плоть?
Может душу оставить в покое?
Под подушками пальцев дрожь,
Тихий вечер, гроза, красиво.
Сердце бьется – толкает кровь,
Давит голову нетерпеливо.
Может быть я умру во сне?
Чьи то чаянья вдруг нарушив…
Разве нужен мне белый свет?
Разве я ему еще нужен?
 

Здравствуй

 
Здравствуй, солнышко! Милое, ясное!
Мы как будто не виделись кучу лет!
Я хотел бы обнять тебя ласково,
Жаль, возможности этой нет…
Как бы мог пронести на плечах своих,
Словно сына, держа за сандалии
По дворам, по оврагам, по полю – вмиг
На капели б лучи заиграли!
Разбегались бы зайцы из света
По ручьям да по лужам, по стеклам.
Жаль, да ног у тебя нету…
Жаль, да плечи совсем иссохли…
 

«Надеюсь, что меня не станет с вами скоро…»

 
Надеюсь, что меня не станет с вами скоро.
Не нужно скорби – время не замедлит свою прыть!
Вы будете всё так же уходить и возвращаться в норы,
А я степенно и спокойно под землёю гнить.
И чЕрвям пищей пусть послужит тело,
Не ощущая радость жизни – невозможно жить.
Я сделал всё что смог, а что хотел – не сделал,
И мне невыносимо по теченью плыть.
Меня забудьте! Не ходите на могилу.
Цветов не нужно и не нужно ваших слёз!
Скорбеть не смейте! Ибо я прожил – уныло.
Метаясь средь фантомов своих грёз…
 

Не о нас…

 
Небосвод – одеялом над пашней,
Бесконечные серые волны…
Умирать – это вовсе не страшно.
Умирать – это даже не больно!
 
 
Где-то в серых, прокуренных стенах,
Суетливо, ущербные люди,
Проживают бездумно, мгновенно,
Бесконечно унылые будни.
 
 
Пусть газеты рисуют картины
Утопичного мира счастливых,
Имена наши в скорости сгинут
В круговерти истории лживой.
 
 
И в учебниках новой России
Напечатают басни-пустышки,
Будут сказки плестись красиво,
Станут детям показывать книжки.
 
 
Не про тех, что спускаются в шахты,
Не про нас на заводах и в поле…
Умирать – это вовсе не страшно.
Стать забвению преданным больно!
 

Человек и смерть

 
В темной каморке, на стуле хромом,
Склонясь головою к столу,
Беззубый старик вспоминал о былом,
Бездумно уставясь во мглу.
 
 
О тех временах, где был молод и свеж,
Где сажень косая в плечах.
Хоть бей молодца, хоть пытай или режь,
Лишь ярость шальная в глазах.
 
 
В боях доводилось не раз и не два
Рубиться лицом к лицу,
О силе звериной ходила молва,
Что дадена небом бойцу.
 
 
Не знал поражений, лишь множество ран
На память о той поре
Терзают теперь его немощный стан
В собачью пору на заре.
 
 
Вдруг видится блеклым, слезливым глазам
Возникшая тень в полумгле…
«Ну здравствуй, дружище».
Озноб по плечам…
«Теперь я пришла и к тебе».
 

О фаталистах

Заядлым фаталистам не понять

Куда ведет других дорога веры,

Не тратит фаталист на это нервы —

Ему на это просто наплевать.

Он никого не тянет никогда в свой светлый рай,

Не ждет в конце ни света, ни котлов, ни гурий,

И точно знает что в веселый или в хмурый

Наступит, в день и час, его последний край.

И он живет не по закону старых книг,

Все меряет весами совести и чести,

Из уст его вам не услышать мятной лести,

Вам не узреть его участия в клубке интриг.

Социопат

 
Я боюсь сближаться с людьми,
Пробивая тропинки близости.
Опасаюсь увидеть в них
Пороки, грехи и низости.
 
 
И хоть сам не святой аскет,
Но я не люблю масок,
Не подвываю толпе,
Не добавляю красок.
 
 
Говном называть говно,
Отрицать безусловную гадость,
К сожалению мне дано,
К сожалению в том моя слабость.
 
 
Я один на любой стороне
И, по злой неизбежности рока,
Среди умных – тоскливо мне,
Среди глупых – мне одиноко.
 

Роза

 
Отец, зачем ты сделал эту розу?
Ведь там, в саду, полно живых!
Там запахов прекрасных россыпь!
Любой бутон сорвать так просто!
Так для чего же время тратишь ты?
 
 
Ты юн сынок и ты беспечен,
Любой цветок сорвав погубишь ты.
Стальной бутон, наоборот, почти что вечен,
Не требует воды, тепла и холод переносит легче,
Не вянет, оставаясь эталоном красоты!
 
 
Впустую в мастерской я не прожил и миг!
Я чувство красоты своё возвел в металл.
Для мастера скульптура словно крик!
Как шёпот откровенья, мирозданья сдвиг!
Так, словно сам Творец тебя поцеловал!
 

Слезы неба

Слезы неба на мокром асфальте

О далекой весне и о лете

Тромбы грязи в бордюрные камни

Станут зеркалом льда на рассвете.

Бродим мокрые под дождем, серые

И сидим в коробках под крышею.

Вспоминаем о том, что не сделали,

Или сделано было лишнего…

Залегаем, готовимся к спячке,

Укрываемся на зиму ветками,

Греем печи в домах жарче

Скрыв под пледами-шалями сердце мы

Улыбаемся друг-другу с фальшью,

А в сером осеннем свете

Слезы неба на мокром асфальте,

О далекой весне и о лете.

Давай?

 
Давай с тобой полетаем?
Займемся любимым делом!
Каждой клеткой, кожей
Впитывая, жадно поглощая
Тепло и химию тела!
 
 
Говорить ни о чем! Или
Молчать обо всем – не важно!
Главное, держаться за руки,
Главное, что бы рядом были,
То и дело касаясь друг-друга жадно.
 
 
Жаль, полеты не длятся вечно…
Каждого ждет полоса «работа-общество».
Опадают крылья, скользим,
Досада, холод, выхожу на конечной.
Разве могло так все быстро закончиться?