Текст книги "Детектив с Лысой Горы"

Что ж, клиника Лейзеровича – самое правильное место для моей нежданной спутницы. Выбрать правильное место для меня – значительное сложнее, что-то подсказывало мне, что ребята, задержанные гвардией, пробудут в комендатуре ровно до восхода солнца. А между тем моментом, как они выйдут за ворота, и тем, когда их товарищи выйдут на мои поиски, пройдет не больше пяти минут.

– Алекс, кто эта барышня?

Барышня-барышня, скажи, как тебя зовут? Барышня лишь тихо-тихо постанывала, говорить она сможет не скоро… Черт, я знал кто это. И везти эту вовсе не барышню надо было явно не к Лейзеровичу. Хотел бы я знать, как гамадрилы Борюсика умудрились с ней совладать, да и вообще решиться на такое.

– Алехин, ты что не узнал Веронику с Лысой Горы?

Глава четвертая
Обреченность

Пятьдесят процентов подкупов должностных лиц совершаются с целью вынудить их соблюдать должностные обязанности.

Из доклада инспектора отдела внутренних расследований

– Наказывать мы тебя не станем. Думаю, Лысая Гора очень удивиться, если узнает, что мы тебя не наградили… Но если хочешь, я подержу тебя под стражей месяц-другой. – Яковлев сегодня был просто душка, он был готов посадить меня за решетку, причем совершенно бесплатно.

– Ну, решайся, Алекс – так у тебя хотя бы есть гарантия, что мы сбережем твое тело…

– Это всё, что вы можете мне гарантировать, майор? – А я уже почти что готов был ему заплатить

– Алекс, ты знаешь, что я люблю маленькие кусочки золота, разложенные по большим и маленьким мешочкам… И поэтому я очень хорошо себе представляю, что будет чувствовать молоденький солдатик, когда Кисель предложит ему на несколько секунд закрыть глаза и уши, а перед ним на стол будут падать золотые рубли… На следующий день этот же боец будет удивленно моргать глазами, не понимая, как ты умудрился сам себе сломать шею… Причем процентов на пятьдесят его удивление будет искренним… И каждый будет знать, что произошло на самом деле, и толку от этого будет чуть.

– Я думал, меня будет охранять не молоденький солдатик… Я мог бы поработать подсадной уткой…

– Алекс, ты помнишь какого цвета наш университет?

Я помнил. Багровые стены киевского университета трудно забыть.

– Так вот, – продолжал майор, – в мои планы не входит покраска еще нескольких десятков зданий, улавливаешь?

– Мои действия?

– Тебе надо убираться из города… И, кажется, мне удалось дать тебе шанс совершить эту нехитрую операцию. – Яковлев подошел к своему окну, дающему прекрасный обзор двора комендатуры. Через двор по направлению к зданию комендатуры шли три человека, и с каждым я был знаком… – Я продержу здесь Киселя сколько смогу, думаю, с ним захочет пообщаться и Первый Меч…

– Первый Меч?

– Другой Первый Меч. Первый Меч это ведь звание, примерно, как майор…

– Я в курсе, только это примерно как полковник…

А ведь когда-то у покойного ныне Первого Меча было имя, наверное, из-за этой безымянной системы в голове и не укладывается, что первых мечей может быть больше одного…

– Остришь? В твоем положении я бы думал о том, где провести время, достаточное, чтобы Кисель умер или забыл о тебе. Как думаешь, сколько лет ему понадобится, чтобы забыть о том, кто убил его сына? – Хороший вопрос, и я знаю на него ответ.

– Я думаю, проще дождаться, пока он умрет.

Майор Яковлев кивнул головой, что означало сразу две вещи – во-первых, мой ответ его удовлетворил, а во-вторых я дожжен встать, повернуться через левое плечо и выйти. Адъютант майора, по-видимому, обладал какими-то телепатическими способностями: стоило мне встать, как он уже стоял в открывшихся дверях, дабы, не дай бог, я не решил продлить свое общение с майором на секунду больше, чем того хотел майор.

– Алекс!

Неужели Яковлев передумал и решил всё-таки сделать что-то из предписанного в уставе? Так мелочевку – поймать бандита, защитить законопослушного горожанина?..

– Алекс, почему бы тебе не обратиться к Младшей Хозяйке?

Хороший совет. Почему бы Хозяйке не прихлопнуть Киселя и без моей просьбы? Быть может, просто потому, что кроме меня это больше никому не нужно. Вероника получила по заслугам – с точки зрения Лысой Горы. По заслугам получил и Кисель. Что же касается встрявшего в эту историю детектива Алекса – нечего было мечом махать где ни попадя.

– Спасибо, майор, непременно обращусь, она ведь мне не откажет?

Конечно, не откажет – всем своим видом пытался показать мне майор. Только почему глаза так забегали? Неужели за время своей службы майор Яковлев так и не научился врать?

* * *

Все же несколько приятнее предчувствовать неприятности, нежели их переживать. Пока Киселя не отпустят, я могу еще подышать – думаю, отмашку он дать еще не успел. Кисель мужик тертый, не разобравшись, действовать не будет. Но скучать мне тоже не дадут. Парочка, сопровождавшая меня, совершенно не комплексовала по поводу своего возможного обнаружения. Всем видом они давали понять, что об одиночестве я могу теперь только мечтать. Входная дверь их остановит? Впрочем, зачем им входить, если Ганс и так практически человек Киселя?

Единственные сохранившиеся в нашем квартале скамейки – как раз у нашего крыльца. Поэтому, если солнышко светит, на скамеечке обязательно вырастают несколько старушек. Солнце-т выглянуло, но на этот раз из скамейки вверх, к солнышку тянулись только две бледные поганки в плащах, каковые, по идее, должны были означать, что они готовы тут сидеть и в проливной дождь тоже.

– Вешайся, Алекс.

Ну вот, количество незнакомых людей, знающих мое имя всё растет, но жизнь моя при этом совершенно не собирается меняться к лучшему. Кисель решил знакомых мне ребят поберечь… Наверное, не хочет травмировать хрупкую психику своих волкодавов: следить за бывшим товарищем – все равно что давить кетчуп из собственноручно выращенного помидора: впору обрыдаться. Надеюсь, то, что я сейчас сделаю, будет воспринято ими философски – так сказать, тяготы службы и всё такое. Устройство, которое я собирался привести в действие, мы с Гансом соорудили, чтобы на нашей лавочке не ночевали бездомные, эффект – убойный, особенно ночью. Увы, меня опередили.

Стоило мне открыть дверь, как Ганс, видно поджидавший за ней, одной рукой втащил детектива Алекса в прихожую, а другой нажал на рычаг. Если мне предстоит выжить, проклятия, которые я услышал, станут первым камнем в преодолении моей депрессии. Прямо над лавочкой размещалась цистерна для сбора дождевой воды. Литров на сто. Когда Ганс нажал на рычаг, все эти литры отправились по короткому маршруту «цистерна-земля», норовя увлечь в это путешествие моих соглядатаев. Кажется, они даже попытались вломиться к нам в дом. Бесполезно. Нашу входную дверь и поднять-то трудно, а уж проломить…

– Ганс, ты зачем это сделал? – Может, у кого проблемы, а у Ганса праздник, по крайней мере столько счастья на одном лице я давно не видел…

– А что я сделал? Пацаны душ приняли, может, чище станут?

– Да, нет… Ганс, я как бы не против чистоты, я просто думал, что ты скорее с ними, чем со мной. – Праздник Ганса подугас. Такой я человек – несу в дома печаль и огорчения…

– Может, я и с ними, Алекс, только смерть Борюсика – это то преступление, за которое, будь я на месте нашего монарха, медаль бы выдал, понимаешь?

– Понимаю… Может, ты меня еще порадуешь тем, что Кисель не поручал следить за мной? – Ганс поправил свой шмайсер и отвернулся. Что ж он мог и не отвечать. – Если что, это я воду открыл, всё равно собирался это сделать…

– Алекс, тебя Алиса ждет, ты сейчас к ней зайди, ладно? – Ну, вот, Алиса, видно, решила, что такой жилец ей не нужен. Как всё быстро происходит в нашем городишке – я, вероятно, единственный, кто еще не сообразил, что делать, а все окружающие уже успели правильно сориентироваться. Еще бы, хороший бизнесмен должен предвидеть перспективу резко падающих цен в доме, где только что произошло убийство. Пойду успокою хозяйку.

Коридор, двери квартир… Там, за дверями, всё хорошо. Жизнь течет быстро и незаметно – между родами и похоронами ни одного заметного события.

Алиса меня почтила вставанием. Алиса предложила мне занять кресло. Алиса, кажется, даже пыталась улыбнуться – неужели ей доставляет удовольствие процедура изгнания жильца?

– Алекс… – Пауза затянулась. Всё еще стоя Алиса смотрела на меня сверху вниз, будто исследовала новую территорию, наконец слова не выдержали заточения и, кажется, без ведома Алисы вырвались наружу: – Ну что, влип?

Оставалось только согласится – влип… Следующая реплика Алисы стала украшением сегодняшнего… – что там у нас за окном, признаться, я потерял счет – утро, день, вечер? – всё равно. Алисе хватило четырех слов, чтобы обскакать решительно всех моих сегодняшних собеседников. Моя квартирная хозяйка набрала побольше воздуха в грудь и выпалила:

– Алекс, а я тебя спасу!

Наконец эти слова прозвучали. Наконец хоть кто-то озаботился конкретно Алексом. И не то чтобы я поверил Алисе… Просто у меня появилась надежда. В конце концов – когда у меня было что-то большее?

Глава пятая
Тысяча километров

Даже если ситуация требует от вас пуститься наутек – бегите со смыслом, иначе вам придется бегать до конца своей жизни.

Из неопубликованной книги Кенениса Бекеле – чемпиона и рекордсмена мира по бегу на 10 000 метров

Борюсик был странным ребенком. Присущая детям жестокость, вместо того чтобы смениться более внимательным отношением к окружающему миру, стала определяющим свойством его натуры. Когда ему было двенадцать, отец с удивлением обнаружил, что его сын – лучший дознаватель из всех, с кем ему доводилось сталкиваться. И в этой специфической области встречаются самородки – Борюсик был одним из них. Правда, работа Борюсику доставалась редко – он не умел останавливаться, а в планы отца вовсе не входило превращать каждого кто попадал к нему в руки, в калеку…

Наверное, есть такие, кто в состоянии понять тех, для кого главной целью жизни становится издевательство над максимальным количеством людей. Если не было добычи, Борюсик переходил на подножный корм – на членов киселевской группировки. По счастью, меня в свое время Кисель слишком ценил, поэтому Киселю-младшему пришлось умерить свои аппетиты, хотя сказать, что он не успел мне нагадить, я не могу. Особенно смешной была его выходка, когда мне довелось сопровождать Киселя на переговоры с папашей большой и дружной семейки троллей. Как мы и предполагали, встреча закончилась довольно серьезной дракой – и в глазах Киселя я выглядел достаточно потешно, когда безуспешно пытался вытащить меч из ножен. Чудом увернувшись от нескольких выпадов одного из отпрысков тролльего семейства, я был вынужден использовать меч в качестве дубины. Как я выяснил позже, Борюсик залил в ножны клей… Имей сынок Киселя другого папу, его воспитание было бы продолжено с помощью мыла, веревки и вовремя выбитого из-под ног табурета.

Специфика работы центров удовольствий Борюсика состояла в том, что наибольший кайф он получал, когда в его власти оказывались люди, которые в обычных условиях могли бы его раздавить, даже не заметив. Не знаю, каким образом Вероника оказалось под его контролем… Думаю, мой клинок прервал его жизнь как раз где-то на пути к личному триумфу. Странно, но я об этом не жалел… Благодаря Алисе и её плану спасения ситуация постепенно переходила из фазы «Ужас какой – не знаю что делать!» в фазу куда более знакомую и, в сравнении с предыдущей, почти приятную: «Ну, вот, опять я вляпался в неприятности».

Удивительным образом план Алисы по моему спасению одновременно предполагал извлечение пользы для нее самой. Алиса собралась в путешествие длиною в тысячу километров – ровно столько нужно проехать с юга на север, двигаясь строго по прямой, чтобы попасть из древней столицы в столицу северную – из Киева в Санкт-Петербург. Через месяц у двоюродной сестры моей спасительницы должна была состояться свадьба, и моя задача состояла в том, чтобы на эту свадьбу Алиса прибыла вовремя и не по частям. Что ж – путешествие в тридцать дней и тысячу километров – разве это не то, что мне нужно? Еще каких-то два дня назад я бы решил, что заставить меня отправится на север может только глобальное потепление – такое, знаете ли потепление, чтобы январской ночью брусчатка жгла пятки. Минуло сорок восемь часов, на улице по-прежнему прохладно, а север уже мил моему сердцу.

Скорость часто запросто решает проблемы, на которые интеллект находит ответ с большим трудом – да так до конца и остается неудовлетворенным. Времени на раздумья о выборе вооружения не было, горка оружия целиком ухнула в экипаж Алисы. Не знаю, что находилось в Алисиных сундуках: судя по тому, что повозка даже не вздрогнула, под тяжестью моего арсенала, что-то, сделанное из свинца.

Место на козлах занял Данила, править будем мы с ним по очереди. Встречник уже кружил вокруг повозки, сопровождаемый шипением Голубого Дракона, расположившегося на крыше. Впервые вижу кота, который, вместо того чтобы найти место поуютнее, выбирает лучший обзор. Может это его имя так испортило?

Для того, чтобы колеса закрутились и начали отматывать спасительные метры, отделяющие меня от кис`елевого гнева, не хватало только Алисы. Надо сказать, Алиса сделала не худший выбор – совокупная сила нашего подразделения должна была отпугнуть любого, кто имел наглость жить за счет скарба проезжающих маршрутом «Киев-Петербург». Собственно, одного встречника вполне хватило бы. Как Алиса планировала обходиться без нашей компании – ума не приложу. Может, она договорилась с Борюсиком и его смерть была спланирована – не знаю, что она могла ему пообещать в обмен на жизнь, но факт остается фактом. Едва ли она рассчитывала на то, что Ганс сможет благополучно довезти ее в город каналов и шпилей. При нынешнем раскладе Ганс оставался присматривать за домом. Для Киселя он должен был озвучить версию, которая не предполагала моего возвращения в город. Хотел бы я знать, насколько она соответствует действительности. Наконец моя нанимательница вышла из дому – ее брючный костюм, вероятно, предназначался для соблазнения всех представителей мужского пола, которые могут встретиться нам по дороге. Собственно, то, что это костюм, а не кожа, становилось понятно лишь благодаря его цвету. При изготовлении сего шедевра искусства соблазнения должны были использоваться самые крепкие нитки, иначе выпуклости Алисы неминуемо прорвали бы его в самых аппетитных местах.

Данила тронул поводья, и клубок дороги начал разматываться. Нам еще предстояло проехать мимо Лысой Горы, миновать Жидовские ворота, но мне казалось, я уже далеко. Я ни с кем не прощался – ненавижу эту процедуру. Той же Жанночке будет легче, если она будет думать, будто я её бросил – злость обладает прекрасным свойством лечить даже то, что не в состоянии вылечить время.

Последним грузом лег в нашу повозку свежий номер газеты. Естественно, посвящен он был в основном героизму детектива Алекса, спасшему ведьму и уничтожившему бандита.

О пьянстве героя газета умалчивала.

Вот уже и ворота позади, наша повозка теперь пробиралась среди развалин некогда большого города. На первый взгляд многие дома казались чуть ли не более приветливыми, чем лучшие особняки Печерского холма. Впрочем, проверять этот взгляд я бы никому не посоветовал. То, что жило в этих развалинах, предпочитало уединение… Даже не хочу думать, чем живность, обитающая в разрушенных домах, занимается в томительных паузах между посещениями жадных до глупости искателей приключений. Если бы кто-нибудь из последних прошел свой маршрут в оба конца, быть может, мы и узнали бы что-нибудь, кроме одного: в ту сторону ходить не стоит. Единственное, что радовало – дорогой как таковой интересовались исключительно люди и деревья, чьи корни рано или поздно превратят ее в часть леса, медленно наступающего на город.

Повозку трясло немилосердно, и единственным рецептом не превратиться в фарш было немедленно покинуть экипаж и насладится прелестями пешей прогулки. Надо сказать, пешая прогулка была весьма кстати и по другой причине. Костюм Алисы, соблазнительный на расстоянии, вблизи заставлял беспрерывно думать о том, о чем каждый нормальный мужчина думает лишь половину отведенного ему времени…

Наш путь лежал мимо Чернобыля до старого моста через Днепр – на Чернигов и далее на север. Эта дорога не была разбалована путешественниками, так что ждать постоялых дворов и гостеприимных трактиров не приходилось. Скорее всего, раньше Чернигова максимум комфорта, который нам предстоит испытать, это повозка, набитая пожитками Алисы.

Голубой Дракон подозрительно громко мявкнул и распушил шерсть, моментально превратившись в четырехлапую версию воздушного шара – казалось, любое дуновение ветра способно сорвать его с крыши фургона. Мявкал мой кот неспроста: впереди, у поворота нас ждали. Вернее, ждал один человек – одинокая фигурка у обочины под развесистым дубом. Странные штуки иногда выдает наше зрение – я не мог бы сказать про эту фигуру практически ничего. Я не видел, толстая она или худая, высокая или низкая – далеко, черточка на горизонте… Но я точно знал, что это женщина. А может, зрение здесь ни причем? Может, я, как и каждый мужчина, всю жизнь жду встречи с той самой незнакомкой, которая ожидает меня где-то, когда-то и, скорее всего, лишь во сне?

Прошла еще минута, прежде чем Данила тоже заметил, что нас встречают, а может быть, дорога неожиданно стала такой оживленной, что встретить здесь девушку – самое обычное дело. Кстати, мой кот, впервые сделал что-то полезное (если, конечно, не считать пары-тройки крыс, которых он аккуратно приносил мне каждое утро с тех пор, как мой дом стал его штаб-квартирой). Интересно, что он принесет мне этим утром? Впрочем, не стоит исключать иной вариант: в этих местах с охоты принести могут и его.

Встречающая нас фигурка росла на глазах. Уже можно было рассмотреть простой черный плащ и широкополую шляпу. Данила привстал на козлах, будто это могло помочь ускорить момент встречи. Копыта наших лошадей продолжали выбивать свою чечетку, когда встречник, всю дорогу бежавший впереди повозки, неожиданно сделал круг и оказался позади нее – в тот же момент мы остановились. Для этого Даниле не пришлось натягивать поводья и, имитируя храп вожака табуна, орать «тппрру». Просто незнакомка – уже не оставалась никаких сомнений, что это именно незнакомка – подняла руку. Поддержанный Данилой, натянувшим тетиву, и холодом рукояти меча, я смело шагнул навстречу даме в черном. Ее рука в перчатке коснулась шляпы – и я остановился с той же покорностью, что и наши лошади… Хотел бы я знать, что заставило Младшую Хозяйку искать встречи таким экзотическим способом?

Глава шестая
Шатер Младшей Хозяйки

Там. где любитель видит жестокость, профессионал восхищается эффективностью.

Из руководства по разведению шиншилл

Мне уже доводилось бывать в подобном шатре. Не думаю, впрочем, что Младшая Хозяйка окажет мне гостеприимство в духе Мокаши. Вероятно, я не в ее вкусе, к тому же Алиса и компания, ожидавшие нас в нескольких метрах, не способствовали романтическому настрою.

Чашечка кофе на этот раз тоже не предвиделось, а жаль – напиток мне понравился, да и лишние положительные эмоции мне бы не помешали. Хозяйка была не одна, и человек, находившейся рядом с ней, скорее всего, был Первым Мечом. Очередным Первым Мечом. В отличие от своего предшественника, который нашу первую встречу решил превратить в подобие теста на мою боевую подготовку, этот смотрел на меня с откровенной опаской. К осторожности примешивалась немалая толика любопытства – наверное, он таких, как я, раньше не видел. Надо чаще по сторонам смотреть – нас, таких, много. Обычные парни, чему-то мы научились сами, чему-то нас научили… Просто нам не повезло – количество ударов, полученных по черепу, до сих не привело к качественным изменением его содержимого – вот мы и умудряемся оказываться в нужное время совершенно не в том месте. По всем законам жанра я не должен был опускать глаза. А с другой стороны, есть ли смысл играть в гляделки: переглядит – мне будет обидно. Перегляжу я – все рано никакой пользы, думаю, он и так не питает ко мне теплых чувств… А мог бы – все-таки свое место он получил благодаря мне. Хотя, кто знает этих мечей, может, меня сюда пригласили, чтобы свеженький Первый Меч мог поквитаться за предыдущего?

– Мастер Алекс? – судя по «мастеру», прямо сейчас мстить мне не собирались.

– Первый Меч? – утвердительный кивок и рука предложенная для рукопожатия не оставляли сомнений: сегодня Лысая Гора подложит мне очередную свинью.

Подушки, на которых расположились Хозяйка и Меч, наверное, были естественным дополнением к шатру. А у меня нет ни нужной гибкости в суставах, ни привычки, чтобы получать удовольствие от сидения на подушках, все время хочется завалиться то на бок, то на спину… В общем, состояние никак не подходящее для серьезного разговора

– Алекс, Лысая Гора благодарна тебе за освобождение Вероники.

Я не верил своим ушам: Младшая Хозяйка сказала мне «спасибо» – может, я сплю? Кажется, мое удивление было слишком явным, потому что в продолжении фразы Хозяйки явственно была слышна издевка:

– Мы хотели бы, чтобы это была не последняя твоя услуга.

Нет, я не сплю. Просто, убедившись, что я и бесплатно неплохо справляюсь, они решили за будущие услуги не платить – благодарность ведьмы дорогого стоит…

– Может, вы мне расскажите, что Вероника делала в такой живописной компании?

Зачем я это сказал? Я что, уже согласился? Где, ну где мои мозги? Вероятно остались на Прорезной… И куда я теперь без них? Ясно куда – на убой.

– Мастер, ты ведь не считаешь, что Вероника могла оказаться вместе с сыном Киселя по собственной воле? – Первый Меч снова меня назвал «мастером», мелочь, а приятно. Вот на такие подачки мы и ловимся – «мастер слова и клинка… он пришел издалека».

– Даже представить себе не могу, наверное, она в него влюбилась и решила ни в чем не отказывать. – Сантиметра по три, ну, может быть, по пять – примерно столько добавилось в длине лиц Меча и Хозяйки – вероятно, версия о влюбленности им в голову не приходила. Она и мне в голову не приходила, просто я привык отвечать на вопросы…

Слово взяла Хозяйка:

– Вероника была изгнана с Лысой Горы.

Ну вот, что-то начинает проясняться, осталось понять, за что – плела заговор против Младшей Хозяйки? Хозяйка выдержала небольшую паузу, чтобы, прокрутив все возможные версии, я снова был готов слушать:

– Вероятно, ты слышал, что в последнее время братья Савлоховы начали сдавать позиции? Кисель постепенно начал прибирать к рукам Подол, причем Савлоховы как будто даже не протестовали. Братья не протестовали по простой причине – у Киселя появилась собственная ведьма. Пока Вероника была в строю – у Савлоховых не было ни одного шанса.

– Ну, а обзавестись своим магом?..

Слово взял Первый Меч:

– Они пытались. Вероника – ведьма способная, но глупая, вероятно, в силу возраста: найти еще одно такое сочетание крайне тяжело. Савлоховы пытались просить заступничества у нас. Даже денег предлагали.

– Мало предлагали?

Первый Меч даже не возмутился:

– Лысая Гора не имеет дел с бандитами…

Не знаю, не знаю, меня он не убедил. Лично я давно понял, что наша Корона отличается от любой банды только тем, что куда менее подвижна, из-за чего, прежде чем принять какое-либо решение, монарх успевает посоветоваться с умными людьми. Ну, и денег у Короны больше… Лысая Гора отличалась от банды только количеством денег.

– Вероника была изгнана, как только мы узнали, что она пытается зарабатывать на своем даре. Предвидеть, что она окажется у Киселя, мы не могли.

Действительно, кто бы мог предположить, что единственная стоящая ведьма, услуги которой вдруг оказалось возможным купить, окажется в распоряжении человека, который привык всё брать даром.

– Я так понимаю, она сотрудничала с Киселем с самого начала, только вы об этом не догадывались?

Первый Меч умолк, слово взяла Хозяйка, судя по взгляду, которым она одарила Меча, его недогадливости еще только предстояло получить соответствующее вознаграждение от Хозяйки.

– Они не догадывались еще об одном. Точнее, преступно не знали.

В шатре становилось жарко. Как же все-таки хорошо работать самому на себя: догадался – не догадался – сам себя наградил, сам себя наказал… Хозяйка продолжила уже совершенно спокойным, почти ласковым голосом:

– Кисель не просто купил Веронику, он приставил к ней Бориса – с тем, чтобы тот, тщательно изучил её и выждав момент, сумел взять под контроль… Борис дождался момента, когда силы Вероники были исчерпаны – и просто не давал ей восстанавливаться…

Хозяйке не было нужды рассказывать каким именно образом Веронике не давали возможности набрать сил… Трудно представить себе, как в таком состоянии Вероника могла оставаться полезной Киселю, впрочем, Борюсик – большой мастер в своем непростом ремесле. Вот я и получил объяснение. А ведь Алиса считает Киселя чуть ли не романтиком – еще бы, бандит, который дарит тебе на день рождения букет белых роз. Кисель, в отличие от своего сына, не был жестоким. Он просто старался быть эффективным. Он знал, что вернет каждый рубль, потраченный на нее. Но Кисель не был и интеллектуалом. Он просчитывал не больше чем на два хода вперед. Обычно этого достаточно. Этого всегда достаточно среди людей, которые строят свои отношения с другими по простому принципу: сложились – не сложились. На два хода впереди, со своим маленьким мозгом и железными челюстями, он просчитывал каждый из немногочисленных вариантов, которые открывал его простой перебор. В нехитрой городской жизни этого хватает. Он не мог предвидеть шального удара клинком после пьянки в гвардейской казарме.

– Вы от меня чего-то хотите?

Кажется, Первый Меч предпочел бы, что бы от меня не хотел никто и ничего. Младшая Хозяйка придерживалась иного мнения:

– Алекс, я не стану препятствовать твоей экскурсии, но, надеюсь, ты будешь сопровождать Алису и в обратном направлении. Старшая Хозяйка не была бы в восторге, если бы узнала, что её любимчик покинул киевские горы.

– Хозяйка, в ваших силах сделать так, чтобы у меня не было такой необходимости.

Ну, вот я и попросил заступничества. Быть может, это нужно было сделать немного раньше, правда, тогда, разве пришлось бы Младшей Хозяйке встречать меня на выезде из нашего стольного града?

– Алекс, просто делай то, что собирался… Думаю, к твоему возвращению в городе многое измениться.

Младшая Хозяйка потратила свое драгоценное время лишь для того, чтобы убедиться, что я не собираюсь сменить место жительство. Оставалось надеяться, что такая трогательная забота не связана с тем, что Мокаша просила похоронить меня непременно на днепровских кручах…