Текст книги "Темный Лорд: Темный Лорд. Темное пророчество. Меч Эриджуна. Озерная леди. Клятва Темного Лорда"

– Ты не поверишь, – оторвался от полуобнаженных плеч Битали, – уроки учил. Ты меня осуждаешь?

– Смешной ты, – запустила Генриетта пальцы юноше в волосы, запрокинула его голову, и губы их снова слились. И снова, и снова… А потом они помчались со всех ног на урок, уже в самые последние минуты.

Правда, Битали, как оказалось, торопился зря. Сэр Ричард Уоллес, войдя в зал гендерных искусств пружинящей походкой, первым делом нашел его среди учеников и вскинул меч:

– Мсье Кро! Я только что проверил владения мадам Фре и убедился, что у вас по-прежнему нет тотемника. Если вы думаете, мсье, что недавние успехи на дуэли или в схватках с болотными тварями освобождают вас от соблюдения школьных правил, вы глубоко заблуждаетесь. Ученикам, не имеющим тотемника, посещать занятия по гендерным искусствам запрещено. Вы можете в свое удовольствие умирать на поединках или в собственной постели, но у себя на уроках я подобного не допущу. Выход в конце зала, мсье Кро. Рад был вас увидеть!

Пристыженный Битали выскочил из-под кровли северного корпуса, ушел в башню Кролик и упал на постель. Здесь он и наверстал недостающие часы сна, столь беззастенчиво воруемые у него вороном недоморфа. Если бы не забежавший за учебниками Надодух – юноша проспал бы и математику, а заодно и обед.

Третий урок принес Битали очередную неприятность. Это было естествознание – предмет не самый любимый для урожденных магов, но зато не особо сложный. Однако на сей раз вечно расхристанный профессор Налоби явился в новеньком бархатном костюме, в ярко начищенных, серебристых туфлях и в бархатном берете с длинным петушиным пером.

– Мои вам всем поздравления, мой дорогой пятый курс! – прошелся он между партами походкой сэра Ричарда Уоллеса. – Вот и настала для вас для всех пора взрослости. Счастливый год четырнадцатилетия, что разделяет безответственных детей и взрослых личностей. С этого года вы станете отвечать за свои поступки равно взрослым магам, с этого года вы впервые узнаете тайны, доступные лишь совершеннолетним людям. С сегодняшнего дня вы заканчиваете начальный курс обучения и приступаете к постижению высших знаний!

Филли Налоби пробежался по классу, словно волновался больше учеников, театрально всплеснул руками:

– Магическая сила! Магическая сила позволяет вам подчинять себе живой и неживой мир, менять его, перемешивать по своему произволу. Магической силой насыщены ваши волшебные палочки, боевые и защитные амулеты, магическая сила оберегает ваши тела от смертельных ран. Откуда берется она? Для получения и накопления оной в амулетах существуют два основных метода. Наиболее практичный состоит в высасывании силы из окружающего мира, из мелких живых существ: растений, насекомых, животных. В каждом из них сила хоть и слабая, но есть и может быть при необходимости использована. Способ трудный, нудный, не всем доступный… – Учитель сочувствующе покачал головой. – Но только он дает чародею возможность ощущать присутствие силы, понимать ее, управлять ее движением и поглощать, концентрируя в пористых предметах. То есть в амулетах. В миру называемых амулетами. В просторечии… В просторечье… О чем это я? – окончательно запутался профессор.

– О втором способе получения силы! – подсказал Арно Дожар.

– Что? Ах, да! Второй способ – это впитывание силы из окружающего мира.

– Про это уже говорили!!! – отозвалось сразу несколько возмущенных голосов.

– Тогда о чем не говорили? – удивился Филли Налоби и тут же спохватился: – Ах да, второй способ… Второй, – высокопарным тоном продолжил он, – это естественное нарабатывание силы организмом. Вы этого не замечаете, как не замечаете работу сердца или печени, но вырабатывание силы происходит постоянно. Именно эту силу вы используете во время уроков и при самостоятельной работе, она позволяет вам понимать суть заклинаний и творить мелкие чудеса. Мелкие – благо выработать много силы самостоятельно никто не в состоянии. И это хорошо! Ибо, не позаботься природа о таком предохранении, неудачно произведенное магическое действие могло бы разнести по камешку весь замок! А так подобные оплошности разве выбивают пару окон или ломают стол. Но ныне! – возвысил голос профессор. – В час своего совершеннолетия вы получаете право на накопление силы среднедоступным способом и возможность осуществлять настоящую магию! – И будничным бесцветным голосом учитель закончил: – Отнесите учебники и тетради в комнаты. Через пятнадцать минут жду всех в спортивных костюмах, в пальто и с одеялами возле замка со стороны парка. – Профессор Налоби еще несколько мгновений мучительно размышлял и наконец закончил: – Да.

Спустя четверть часа преподаватель, переодевшийся обратно в потертые кожаные штаны и покрытую пятнами куртку, продолжил урок в тени замка, на обширной поляне, поросшей густой газонной травой:

– Сила есть всегда и везде, – объявил профессор Налоби, и перо на его голове согласно качнулось. Снять бархатный берет учитель, похоже, забыл. – Она льется с небес, – вскинул он ладони к невидимому солнцу. – Она растет из-под земли, – пнул пяткой газон. – Она вокруг. Все что вам нужно – это впустить силу в себя и направить в нужное место. Этот обряд посвящения называется «корсовинг» и проводится исключительно парами. Разбейтесь по двое!

Филли Налоби в ожидании того, как школьники выполнят его команду, дошел до кирпичной дорожки, вернулся обратно.

– Слушайте меня внимательно, юноши! Обряд корсовинга крайне, крайне опасен! Вам предстоит впустить в себя такое количество силы, коим ваше тело не обладало никогда с момента своего рождения. Многих во время этого процесса пробивают судороги, иные, способные к перемещениям, скрываются в иные миры или убегают в тело тотемника, к душе Ба. Кого-то от избытка силы начинает жечь жаром, из кого-то потоки силы, наоборот, уносят тепло. Почти все маги при прохождении корсовинга откатываются в своей жизни назад, в утробу матери, переживают роды повторно, чтобы получить перерождение и новую жизнь, в ходе которой они смогут жить уже в мире магических сил, а не просто среди земли, воды и воздуха. Для чего я вам это рассказываю? Я вас не пугаю, а спасаю от страха. Каждый из вас должен знать: если он вдруг увидит себя в теле зверя, или в неведомом мире, или в темной тесной утробе, из которой он выйдет, чтобы снова впервые увидеть лицо своей матери, – это нормальный и естественный эффект обряда корсовинга. Рядом с вами с первой и до последней минуты будет находиться проводник, который укутает ваше тело, если оно начнет мерзнуть, и раскроет его, если его раскалит от жара. Он удержит конечности, если вы вдруг попытаетесь себя искалечить, и перехватит вас, если попытаетесь убежать. Он отнесет вас в целительную, если вы не выдержите потока сил и умрете. Вы в безопасности, молодые люди. И на будущее запомните: категорически запрещается проводить обряд корсовинга в одиночку, сколь бы сложными ни оказались ваши обстоятельства. Это смертельно опасно! О чем это я? Ах, да! Для поддержания способностей ощущения силы корсовинг желательно проводить раз в один-два года. Семь-десять обрядов через день в зависимости от результата.

Филли Налоби наморщился и зачесал в носу, напряженно глядя в траву. Развел руками:

– Только парами… Один ложится на расстеленное одеяло, второй садится рядом и внимательно следит за товарищем, обеспечивая его безопасность. Ложимся, ложимся. Ах да!!! – внезапно он с силой ударил себя в лоб. – Вспомнил! Мсье Кро, в обед я посетил мадам Фре и узнал, что у вас нет животного тотемника. А без этого доступ к опасным обрядам для учеников школы запрещен! Поменяйтесь местами с мсье Сенусертом. Обряд будет проходить он, вы же останетесь проводником. Все готовы?

Профессор прошел по газону, оглядывая лежащих учеников.

– Очень хорошо! Тогда начнем. Сейчас все лежащие начинают глубоко дышать. Глубоко, наполняя все легкие, и чуть чаще, нежели вы дышите в обычном состоянии. Спустя минуту вы ощутите легкое головокружение. Это значит, что проходящая через вас вместе с воздухом сила дошла до обычного для вас предела. Продолжайте глубоко дышать. Наполнение силой превысит возможности вашего организма, и в нем начнется обычное для взрослеющего мага перерождение из личинки в человека. Вниманию проводников! Следите, чтобы ваш подопечный не прекращал глубокого дыхания. Прерывание обряда корсовинга еще опаснее, нежели смерть во время него!

– И как долго это продлится? – вскинул руку Битали.

– Когда перерождение организма закончится, вы это увидите, мсье Кро, – пообещал Филли Налоби. – Дышим, дышим! Все дышим! Поздравляю вас с истинным совершеннолетием, дорогие юноши и девушки. Вдохи спокойные, но глубокие, до самого возможного предела. Не разговаривать никому вплоть до окончания обряда!

Первые примерно четверть часа Надодух лежал спокойно, словно собрался спать, и непрерывно зевал. Потом его руки и ноги вдруг заскребли воздух, он заскулил, закинул назад голову, изогнувшись едва ли не мостиком, захрипел. Битали, перехватив друга за пояс, положил его на бок, поправил голову, и дыхание у того восстановилось. Вот только вскоре недоморф скрючился, прижал голову к груди и мелко задрожал. Кро развернул одеяло, накрыл его – Надодух ненадолго затих, но вскоре опять заскулил, на лице проступили капли пота. Битали убрал одеяло – парень затрясся. Накрыл – пробило потом.

Кро решил было спросить совета у профессора Налоби, но тот, как оказалось, бегал на четвереньках вокруг изломанного, словно после маслобойни, тела Ронни Завьялова и торопливо уговаривал:

– Дыши, дыши. По-собачьи, мелко… – Учитель высунул язык и часто-часто задышал. – Сможешь? Давай, дыши!

– Профессор! – подбежала бледная Горамник.

– Не отпускай! – рявкнул, опрокинувшись на спину и ткнув в нее пальцем, Филли Налоби. – Провалится в иномирье – потеряет контроль сил! Держи, уговаривай, не отпускай!

Отличница убежала, учитель опять сунулся к самому лицу тяжело перерождающегося мальчика, зачастил собачьим дыханием. А от дорожки бежал перепуганный Лайтен:

– Он бьется, профессор!

– Ерунда, доинкарнация, скоро родится, – отмахнулся Налоби.

Битали понял, что преподавателю не до него, вернулся к соседу. Надодух по сравнению с однокурсниками вел себя, оказывается, вполне мирно: всего лишь скрючился и пытался на локтях и коленях уползти к замку. Кро, подхватив одеяло, догнал беглеца, опрокинул на подстилку. Недоморф, словно не заметив, продолжил свои движения, потом вдруг резко задрыгал конечностями и широко их раскинул. Дыхание его стало ровным и спокойным. Битали подумал, почесал в затылке, сел рядом и посоветовал:

– Дыши.

– Что? – открыл глаза Надодух.

– Ты как, спрашиваю? – поправился юноша.

– Отлично, сосед! Просто великолепно! – Он рывком сел, ухватил Битали за затылок, наклонился, упершись лбом в его лоб: – Спасибо тебе, дружище. Спасибо. Ты мне теперь как брат будешь. Тысяча ифритов, как же это хорошо!!!

– Так ты в порядке?

– Ты даже не представляешь, в каком!

Теперь, успокоившись, Кро заметил, что недоморф такой не один. На разных сторонах газона уже многие однокурсники счастливо обнимались или просто лежали, раскинув руки и отдыхая. Обряд превращения учеников в полноценных магов завершался, отняв у ребят примерно два с половиной или три часа.

Этот вечер оказался долгим. Сперва весь курс дожидался, пока последний из учеников выйдет из измененного состояния, затем Филли Налоби долго поздравлял пятикурсников с новым рождением, одновременно предупреждая об опасности самостоятельного проведения обряда и о том, что способность ощущать течение сил и управлять ими возникает только после третьего-четвертого корсовинга.

Отпустил их учитель уже затемно, когда времени оставалось только поужинать, принять душ и лечь в постель.

* * *

Первый поцелуй не вернешь.

Разумом эту истину понять легко, душой – невозможно. В ней постоянно теплилась надежда, что через это снова получится пройти: горячие губы, волна наслаждения, хмельное ощущение шального счастья. Надежда на повторение того самого, первого чувства на рассвете снова погнала Битали в парк, к заселенному нежитью болоту, под длинные ветви серебристой плакучей ивы.

Девушка ждала его здесь и с готовностью отвечала на его поцелуи и ласки… Но сколь ни приятными они были – все равно оставались обычными. Просто ласка, просто нежность…

– Ты должен завести себе тотемника, – неожиданно сказала Генриетта, когда в прикосновениях возникла небольшая заминка. – Тебе уже и Уоллес про это говорил, и Налоби. Почему ты упрямишься? Разве можно спокойно жить так, без твердой опоры. Понимая, что в любой миг, из-за пустяка, случайности ты можешь умереть безвозвратно, навсегда?

– Ты знаешь, каково оно, терять тотемника? Ты веселишься, играешь в догонялки – и вдруг сердце останавливается, внутри возникает слякотный холод, все выворачивается, тебя тянет непонятно куда, душит… Потом приходишь в себя и понимаешь: ты опять один. Мне трех смертей хватит, больше не хочу.

– А если ты поскользнешься на лестнице и ударишься головой? Если ты не рассчитаешь стены и застрянешь во время «онберика»? Если случится несчастье на занятии – что тогда? Твои души окажутся без опоры, уйдут в мир мертвых, тело умрет навсегда. Вспомни про смертных. У них нет тотемников, и половина из них не доживает даже до полувека!

– Они всего лишь смертные, – пожал плечами Кро.

– Если тебе наплевать на себя, подумай о других! Что станет с твоими родителями, если они узнают о твоей смерти? Каково им придется? Как станут переживать друзья. А я, каково придется мне? Вспомни, ты ведь обещал мне, что никуда не исчезнешь! – Она крепко обняла его, прильнула к губам. Это было очень приятно – но Битали все равно никак не мог вспомнить, чтобы давал ей хоть какие-то обещания!

– Ты ведь не обманешь меня, правда? – Генриетта легла на скамейку на спину, положила голову ему на колени, провела ладонью по щеке. – Скажи, не обманешь?

– Я никогда не нарушал своих обещаний… – вздохнул юноша.

– Значит, ты заведешь себе тотемника, правда? – обрадовалась Вантенуа. Пока опешивший от столь странного вывода Битали пытался найти связь между своими словами и последовавшим выводом, довольная девушка обхватила его за шею, приподнялась и впилась в губы долгим страстным поцелуем. – Ты просто сокровище, хороший мой. Как здорово, что мы встретились! Правда?

– Да, – лаконично согласился Битали, и счастливая Генриетта снова утопила его в объятиях. – Мы еще не опаздываем?

На урок колдовства мадам Эджени Кардо ждала учеников, как всегда, в закопченном подвале со сводчатым потолком:

– Рассаживайтесь, рассаживайтесь быстрее, молодые люди! Урок сегодня будет долгим, а потому побережем каждую минуту.

Вопреки обычному, в этот раз на столах возле котелков лежало по горстке странных предметов: персики, миндаль, кисточки сушеных трав, комочки серы, беличьи хвосты, уголь, бутылочки с желтым маслом.

– Сегодня, девушки и юноши, вам предстоит изготовить молоко саламандры, – ломая себе руки и закатывая глаза, сообщила учительница, так и не рискнувшая сбежать из школы. – Это крайне важное зелье для каждого мага, ибо позволяет приручить тварей, живущих в огне, либо огню неподвластных. Ежели напоить саламандру молоком – за такое удовольствие она согласится исполнить любое ваше желание. Иначе, как из ваших рук, ей этого лакомства не получить. Кроме того, изменением всего одного составного элемента, не меняющего вкуса, молоко можно превратить в смертоносный яд, связывающий жизненную силу и благодаря этому надежно убивающий все живое и неживое, известное в природе. Поскольку ошибки ученика при работе с ядом могут оказаться опасными, сегодня на рассвете я заглянула к мадам Фре…

– Все ясно, – поднялся Битали и начал складывать учебники.

– Мсье Кро, я полагаю? – осведомилась учительница.

– Да.

– Вы правильно поняли мою мысль. Стропильная мадам Фре, к вашему сведению, находится под кровлей восточного корпуса.

Зажав учебники под мышкой, Битали шел к себе в башню… но то ли отвлекся, то ли смирился – ноги сами вынесли его на самый верх лестницы. Кро махнул рукой и пробил палочкой стену.

В нос тут же ударило запахом прелых опилок, жареных семечек, на уши обрушилось разноголосое чириканье, писк, визг. В клетках, расставленных многометровыми стенами в несколько рядов, метались белки и соболи, перекрикивались крупные попугаи, рычали солидные собаки и мелкие песики, висели на прутьях обезьяны и лемуры. Кое-где на удивление сохранялась тишина: орлы и черные вороны сидели важно и достойно, упитанные сурки и хомячки безмятежно спали, кошки играли между собой почти бесшумно, несмотря на прыжки и беззлобные схватки.

Юноша пошел вдоль гомонящей стены, ведя пальцами по прутьям и любуясь разномастным зверьем, как вдруг понял, что обезьяны и попугаи смотрят не на него, а чуть назад. Битали полуобернулся, заметил краем глаза блеск стали, рванул из амулета бемгиши и круто развернулся, чтобы встретить на сомкнутые клинки удар меча.

– Ты кто такой?! – грозно рыкнула на него старушка-одуванчик: ростом по пояс, с круглым лицом и пышными, совершенно седыми кудрями. Правда, телом была она отнюдь не стебелек, а даже вполне упитанная, с заметным животиком, толстыми ногами и руками, мышцы на которых явно не уступали крепким мускулам сэра Ричарда Уоллеса. В коротком сарафане на длинных лямках и в рубашке с высоко засученными рукавами, в низких кожаных сапожках, облепленных опилками и просом, она могла быть только…

– Мадам Фре? – отступил юноша, спрятал оружие и коротко кивнул: – Битали Кро к вашим услугам…

– Ишь ты, какой, – погрозила ему мечом хозяйка зверинца. – Ходит тут во время урока, ходит, тотемников трогает. Ты знаешь, что случиться может, коли тотемника убить? Смотри у меня!

– Простите, мадам, я не хотел вас напугать.

– Напугать меня? – хмыкнула старушка. – Да я сама кого хошь напугаю! Кабы не в школе, так и имени бы не спросила! Как, сказываешь, тебя кличут? Мне все ваши Темные Лорды нипочем. Меня убить ему никогда не получится.

– Битали Кро, – повторил юноша.

– А-а, тот самый, что без тотемника учится? Про тебя уж раз пять учителя спрошали.

– Знаю, мадам, – вздохнул Битали. – Они оказались упрямее. Похоже, без тотемника мне больше не обойтись.

– Без него человеку вовсе никак, полная погибель, – немедля согласилась мадам Фре, и меч из ее ладоней наконец-то исчез. – Коли тотемника нет, так ты, почитай, уже мертв наполовину. Ты к кому больше душами лежишь? К зверям али птицам? А то тебе гады мерзкие любы? Так и змеи с ящерами у меня тож обитают. Живые твари, они все расплодиться стремятся. Оттого у меня завсегда детеныши всякие подрастают. И собольи есть, и кошачьи, и варанов песчаных два поганца жиреют.

– Варана хочу, – моментально отреагировал Битали. – Пусть спит спокойно и по окнам не лазит. А то нам Надодухова ворона одного на двоих хватает.

– Вот ты каков, стало быть, нутром своим, Битали Кро. Ну, коли так, то пойдем, покажу тебе твою половинку…

Следом за хозяйкой зверинца юноша несколько минут петлял по узким проходам чердака. По дороге мадам Фре в одном месте прихватила заветренный кусочек мяса, в другом – палку с длинным шилом на конце, в третьем углу подняла за нижнюю ступеньку стремянку.

– Давайте помогу! – предложил Битали.

– Цыц! – рявкнула на него старушка. – Вам, шалопаям, токмо дай. Обязательно все переломаете.

Наконец она водрузила стремянку в одном из проходов, шустро забралась наверх, ласково забормотала:

– Заскучал, малой, без маменьки? Никто брюшка не почешет, никто зубки не почистит, никто сладеньким не угостит. На, мой хорошенький, закуси… – Мадам Фре насадила мясо на шило, просунула палку между прутьями, громко пошуровала и, выдернув свое оружие, кивнула: – Кушай, миленький, не торопись. Тебе мальчик скоро еще принесет. Эй, шалопай! Кузнечиков он, знамо, любит, тараканчиков. Ну, и от опарышей али червей, само собой, никогда не откажется. Э-э-э… Ну, ты залазь, обживайся.

К счастью, для двоих площадка лестницы оказалась слишком мала, и чтобы юноша смог познакомиться с тотемником, старушке пришлось спрыгнуть вниз. Кро забрался на ее место, уселся перед клеткой. Серо-коричневый, в мелкую клеточку, пустынный варан с полоской шипов на спине имел длину чуть больше руки и внушительную пасть, которой сейчас перемалывал шматок мяса.

– Привет, – сказал ему Битали.

Ящер не дрогнул даже кончиком хвоста.

– Дабы с тотемником связь установить, – попыталась помочь снизу мадам Фре, – в глаза ему смотреть надобно. Пока чувства и желания, как свои, не ощутишь. Как потребности его осознаешь, так, стало быть, оно и есть. Подселился.

Варан медленно повернул голову и вперился своими полукруглыми глазищами в Битали, словно хотел переместить в юношу свою душу.

– Давай-давай, таращься, – полушепотом посоветовал ему Кро. – Повезло сегодня тебе, сам не понимаешь как. Вот не пригодился бы ты в тотемники – и пустили бы тебя на корм соседям за ненадобностью. Как думаешь, кого ты сейчас жрешь?

Варан шумно сглотнул и замер. Жевать ему больше было нечего.

– Давай-давай, соображай быстрее, – посоветовал ему Битали. – Или ты тотемник, или похлебка.

Варан опустился на брюхо, поднял голову. Поверх его глаз выползла белесая пленка.

– Ты туп, как Дубус, – сообщил ему Кро. – Счастья своего не понимаешь.

Юноша быстро спустился вниз, спрыгнув с последних ступеней.

– Получилось? – с подозрением спросила его мадам Фре.

– Влет! – гордо ответил Битали. – Первый раз, что ли?

– И чего он там сейчас делает?

– Спит.

Хозяйка зверинца глянула наверх и вдруг решительно сложила стремянку:

– Он всегда спит. Сдохнет и не заметит. Как баронесса. Ну, чего застыл? Беги! Теперича тебе на любой урок дорога открыта.

Увы, особого преимущества совершенный подлог юноше не дал. На занятия по колдовству он все равно не успел, для математики наличие тотемника не требовалось, а Филли Налоби оставил Кро в проводниках, сославшись на неосведомленность. Появился у Битали тотемник или нет – он проверить не успел. Мадам Деборе на следующий день наградила Битали двумя баллами, не спрашивая про его зверя, демонология принесла юноше еще пару, и упрямство профессора Налоби, потребовавшего сохранить пары в прежнем виде, Битали особо уже не огорчило: он и так уверенно выбирался в ряды лучших учеников курса. А уж занятия сэра Ричарда его и вовсе разочаровали. Основные стойки, переносы веса и выхватывание оружие уже давно сидели в теле Кро на уровне условных рефлексов.

Из-за ежедневных вечеров с корсовингом ужин однокурсников происходил очень поздно и однообразно: все наскоро перекусывали и расходились по комнатам. За ранним завтраком Битали если с кем и встречался, то только с Генриеттой. Зато обеды в столовой оставались прежними: тесными, неудобными, шумными. Правда, после успешной дуэли вдруг выяснилось, что свободный стол для мсье Кро всегда найдется. Стоило Битали поставить свои тарелки на край – как прочие обедающие начинали тесниться, торопиться, на их места усаживались недоморф, Цивик, Дубус, а то и Генриетта Вантенуа. И никто – даже охрана из сектора ордена или участка «троллей» – ни разу не рискнул прогнать компанию с выбранного места, даже если Битали вторгался на их территорию.

В один из дней к соседям решили присоединиться и обитатели второго этажа, Ирри Ларак и третьекурсник Комби, причем Ирри торжественно провозгласил:

– Дозвольте присоединиться к великому братству Башни!

– Братство? – отозвался от прилавка Арно Дожар. – Скорее, выгребная яма! Какое удивительное зрелище: все уроды и недоумки школы в одном месте!

– Ты что, совсем рассудка лишился, Дожар? – поперхнулся от неожиданности супом Битали. – Тебе мордашку давно не били, жлоб деревенский?

– А ты что, считаешь себя оскорбленным, полукровка? – презрительно скривился юный граф. – Если да, то почему лаешься, словно базарная баба, а не отвечаешь достойно мужчине? – Дожар повернулся к прихлебателям: – Так я и знал. Наш гусар оказался банальным трусишкой без чести и совести. Впрочем, полукровкам о чести заботиться ни к чему.

Столовая притихла, следя за перебранкой.

– Ты меня оскорбил, Арно Дожар, – поднялся Битали. – Немедленно извинись, или будешь наказан.

– Я никогда не стану извиняться перед полукровкой без роду и племени! – громко и размеренно ответил юный граф.

– В таком случае, мсье Дожар, вам придется смывать это оскорбление кровью! – постарался дословно воспроизвести ритуальную форму вызова Битали. – Призываю в свидетели всех, что я принял все меры к мирному разрешению спора. Именем маркиза Клода де Гуяка, основателя этой школы, я вызываю тебя, Арно Дожар, на дуэль за нанесенное мне и моим друзьям оскорбление!

Металлический гонг возвестил, что вызов услышан – и столовая зашумела снова.

– Завтра узнаем, кто из нас окажется смиренным, – пообещал Дожар. – Жалко, обед почти кончился, придется ждать целые сутки.

– Узнаем, – согласился Кро, возвращаясь к обеду.

– Ты его побьешь, правда? – радостно зашептал Ларак. – Побьешь снова, чтобы знал свое место. Этот Дожар постоянно напрашивается! Теперь получит!

Однако больше никто за столом восторгов Ирри Ларака не поддержал.

На сей раз в чердачный зал гендерных искусств набилось еще больше зрителей, нежели во время прошлой дуэли. Те, кто не поместился – зачем-то толкались на лестнице, обсуждая необходимость больших зеркал в аудитории сэра Уоллеса. Битали и недоморф с трудом протолкались наверх и, разумеется, опять оказались не первыми. Юный граф Дожар ожидал противника возле стоек с учебным оружием, всем своим видом выражая нетерпение.

– Наконец-то! – увидев Битали, всплеснул он руками. – Мсье Кро изволит разбрасываться вызовами, а затем сам заставляет себя ждать!

– Я здесь, – лаконично ответил юноша, решив не вступать в перебранку.

– Оставайтесь на месте, мсье Битали Кро! – Сэр Ричард Уоллес, снова в черном запахнутом плаще, вышел на середину дорожки. – Внимание всем! Сегодня школа маркиза Клода де Гуяка услышала официальный вызов на поединок. Я спрашиваю вас, мсье Битали Кро, действительно ли вы посылали вызов на бой мсье Арно Дожару?

– Да, посылал!

– Вы не отказались от своего вызова, мсье Кро?

– Нет, не отказался.

– Что послужило причиной вызова?

– Мсье Дожар оскорбил меня и моих друзей, не имея на то никаких причин.

– Чего вы желаете добиться?

– Я требую, чтобы мсье Арно Дожар принес мне свои извинения и признал, что все мужчины рода Дожар, его рода, являются бесчестными, самодовольными и лживыми людьми.

Зрители единодушно ахнули.

– Вы слышали требование мсье Кро? – невозмутимо повернулся к юному графу сэр Уоллес.

– Да, я слышал. – Арно Дожар заметно побледнел.

– Готовы ли выполнить требование без пролития крови, мсье?

– Нет! – Дожар обнажил меч и рубанул им воздух.

– Вы желаете сражаться до первой крови, до первой раны или до смерти? – повернулся к Битали учитель.

– Он еще не сказал, чего хочет, сэр Ричард Уоллес.

– Согласно дуэльному кодексу, мсье Кро, свое требование обязан высказать тот, кто затеял поединок. Тот, кто послал вызов. Если он не сможет добиться своего силой, ему придется смиренно выполнять любую волю победителя. Тот, кого вызвали, имеет полное право не высказывать пожеланий вовсе или придумать их потом. Ведь не он начинал ссору, он лишь жертва вашего недовольства, – охотно пояснил учитель. – Так как вы намерены драться?

– До смерти!

– Вы, мсье Дожар?

– До смерти, разумеется.

– Поскольку примирения сторон не состоялось, именем маркиза Клода де Гуяка я разрешаю начать поединок! – Сэр Уоллес сделал резкий шаг назад и взмахнул рукой.

С первых же мгновений схватки Битали понял, с чего это вдруг юный граф рискнул затеять новую ссору. Минувшие две недели для Дожара явно не прошли даром: он успел где-то получить уроки по борьбе с обоерукими бойцами, зазубрил новые приемы и где-то хорошо потренировался. Движения его были куда более уверенны, движения меча легки и точны. Он умело удерживал безопасную дистанцию стремительными выпадами, уколами в лицо или по ногам – но не увлекался и не выбрасывал меч слишком далеко, лишая противника шанса скользнуть вдоль него.

Выпад в грудь, в живот, перенос понизу, у самых ног, снова выпад, еще… Движения графа оказались до неприятного быстры, клинок танцевал, словно подхваченная легким ветром бабочка. Живот, грудь, опять живот, лицо. Битали отпрянул головой, поймав меч в сомкнутые бемгиши, но Дожар толкнул его сильнее…

– Первая кровь! – вскинул руку сэр Уоллес. – Мсье Дожар, вернитесь на место, мсье Кро, у вас одна минута.

– Это всего лишь царапина! – провел пальцем по щеке Битали. – Комар страшнее кусает.

– Но кровь была, – невозмутимо констатировал учитель. – Если вы готовы, мсье Кро, я разрешаю продолжить поединок.

– Я готов.

– Мсье Кро, мсье Дожар! Сходитесь.

Юный граф тут же начал новую атаку, сплетая множество легких, молниеносных выпадов в длинное сверкающее кружево, кончик его клинка устремлялся к телу врага по три-четыре раза за мгновение. Раз-раз-раз… Р-раз! Битали чуть отпрянул, спровоцировав Дожара на длинный выпад, отвел его клинок в сторону, перешел в атаку…

– Вторая кровь! Мсье Дожар, вернитесь на место, мсье Кро, у вас одна минута.

Оказывается, граф успел подвернуть оружие и подтянуть к себе, легко чиркнув врага по боку.

– Проклятье! – На этот раз Битали отошел к концу дорожки и уперся лбом в холодную стену.

– Больно? Помочь? Хочешь, Генриетту позову? – подскочил Надодух.

Девушке, по всей видимости, не позволила выбраться вперед собравшаяся толпа. И это было хорошо.

– Оставь, – попросил Кро. – Дай подумать…

Тактика графинчика была понятна: не разить, а царапать. Для того чтобы царапнуть, сила не нужна, лишь бы дотянуться. Коли силу не вкладывать – то и клинком работать проще. Но по местному кодексу это приравнивалось к победе: царапина тоже кровь. Отец подобным театральным выходкам никогда Битали не учил. Учил только убивать, быстро и надежно. Причем – не обращая внимания на царапины.

– Проклятье! – ударил клинком о клинок Битали и повернулся: – Я готов!

– Мсье Кро, мсье Дожар! Сходитесь! – разрешил сэр Ричард Уоллес.

– Ты готов к третьей дырке, гусар? – легко выбежал навстречу Арно Дожар.

Битали, собрав волю и внимание в кулак, промолчал. Через мгновение на него обрушилась новая серия легких и быстрых ударов. Безопасных, но способных привести к поражению. Живот, голова, грудь, плечо, живот, грудь… Когда клинок графа попытался коснуться его левого плеча, Битали принял его в щель между сомкнутыми бемгишами, толкнул еще дальше влево, одновременно прокручиваясь вокруг своей оси, оставил на месте правый нож, а левым, уже чувствуя, как вражеский клинок опускается вниз, с широкого замаха рубанул врага по плечу. Почти одновременно Дожар подтянул к себе меч, опущенным клинком вспарывая его рубашку…