Текст книги "Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками"

Двухколесное счастье

– Алло, здрасти. Я насчет велосипеда звоню, продаете еще?

– Да, здравствуйте, продаю, продаю.

– А причину продажи можете сказать? Модель, судя по фото, очень хорошая, а цена занижена. Что-то требует ремонта?

– Да тут, понимаете, какая петрушка… Я его купил год назад, а так ни разу и не прокатился. Стоит на балконе, место занимает, бесит всех: меня, жену, кота. А цены взлетели. Он год назад столько же стоил. Будете брать?

– Ой, слушайте, я сейчас глянул внимательнее объявление, мы с вами в разных городах. Я в Казани, а вы Рязани.

– Эх, ну да, немаленькое расстояние.

– Да уж, доставка дорогая будет, я лучше у себя в городе еще гляну.

– Не-не-не-не, погодите, давайте я доставку на себя возьму, раз уж он вам понравился.

– Извините, я деньги наперед вам пересылать не буду.

– И не нужно. Отдадите при получении, устроит?

– Хм. Ну, в принципе, думаю, да.

– Вот и договорились. Я тогда сегодня этим займусь, у меня тут отпуск нарисовался, времени много. Вы-то дождетесь?

– Да мне не горит. Дождусь.

– Супер, присылайте адрес и контактные данные. Меня, кстати, Вася зовут.

– А меня Ренат.

– Приятно познакомиться. Тогда до связи!

– До связи!

* * *

Ренат недавно загорелся идеей купить велосипед. Он долго изучал отзывы на разные модели и нашел несколько подходящих вариантов. А тут это объявление. Невероятная удача. Да еще и с бесплатной доставкой прямо до дома, как обещал Василий.

Прошел день, второй, третий. От Василия ни слуху ни духу. Лишь короткое сообщение:

«Товар в пути, ориентировочное время прибытия – вторник в 19:00».

Во вторник – ни звонка, ни сообщения. Телефон Васи не отвечает.

«Ну и ладно», – подумал Ренат, который уже успел остыть к своей затее и решил, что без велосипеда можно вполне себе обойтись.

На следующее утро, когда он вышел из подъезда, раздался звонок.

– Алло, алло, Ренат? – пыхтел в трубку чей-то мужской голос.

– Да. Это кто?

– Это Вася, на… на… насчет велосипеда. Вы дома?

– Нет, только вышел. Вы его уже выслали? А то, знаете, я тут подумал…

– Выс… выс… выслал. Погодите пять минут, не уезжайте.

Ренат ничего не понимал. Он стоял возле подъезда и разглядывал угол дома, из-за которого, видимо, должна была появиться курьерская машина. Но тут кусты рядом с ним зашелестели, раздвинулись, и из них на велосипеде, точно зверь из засады, выехал красный, сырой от пота мужчина с огромным рюкзаком за спиной.

– Вася, – протянул потную ладонь мужчина, как только упер подножку велосипеда в асфальт.

– Ренат, – недоуменно произнес Ренат. – Вы что, на нем сюда приехали?

– Ага, – переводя дыхание, произнес Вася. – Неделю ехал. Я же говорю, отпуск у меня, решил вот прокатиться хотя бы разок напоследок. Вы знаете, так здорово! Я в лесах жил, в парках. От кабанов спасался, от дорожной полиции удирал и от каких-то маньяков. Так сильно похудел, что пришлось на рынке новые штаны купить. А вчера позвонить не мог – сеть в дороге не ловила, вы уж извините.

– Ну ладно, я вам добавлю немного за расходы… – Ренат потянулся к рулю велосипеда.

– Не, – отмахнулся Вася, – не надо. Вы знаете, я еще кое-что хотел сказать. В общем, я продавать передумал.

– Передумали? – Ренат не верил своим ушам, глядя на запыхавшегося дядьку, который только что проделал гигантский путь.

– Ну да. Решил оставить.

– Оставить? Ну… ну ладно, не страшно. Но вы же могли просто позвонить, как сеть появится! – Ренат смотрел на Васю как на безумца.

– Решил у вас лично прощения попросить за беспокойство. Ладно, поеду я, домой надо.

– На нем?!

– Ага, у меня еще две недели отпуска. Вы, если другой купите, пишите – вместе покатаемся. Хорошая модель, кстати. Рекомендую, – сказал Василий и, убрав подножку, поехал прочь.

«Интересное утро, – подумал Ренат, глядя на удаляющуюся спину Василия. – Хорошо, что у него не магазин нижнего белья с доставкой».

* * *

Весь день Ренат размышлял о произошедшем. Перед глазами стояло довольное лицо Василия, а в ушах звучал его безумный рассказ. Вечером Ренат написал заявление на отпуск за свой счет и поспешил в веломагазин, где нашел ту самую модель.

– Алло, Василий? А вы далеко уехали? Можете меня подождать? Я скоро буду.

Требуется вскрытие

– Алло, аварийное вскрытие замков? – пробасил в трубке грубый мужской голос.

– Алло, здравствуйте. Да, все верно, – пропищал в ответ тоненький женский голосок.

На секунду возникла пауза.

– Кодовый сможете? – вернулся бас.

– Да, конечно, работаю со всеми видами запорных систем и…

– У меня срочное вскрытие, плачу наличкой, надо прямо сейчас, – мужской голос напирал и звучал раздраженно.

– Сейчас? Х-х-хорошо, скоро буду…

* * *

С самого детства дед учил Лиду всяким фокусам с заколками, булавками, отвертками и замками, которые притаскивал домой целыми мешками. Много вечеров провели они вместе, сидя на кухне при свете настольной лампы, вдыхая запахи металла и масла и ковыряя очередное устройство. А потом дед пропал куда-то на долгих двадцать лет, и никто не знал куда. Но страсть к механизмам у Лиды не пропала, а, наоборот, возросла.

Пока другие дети выпрашивали у родителей всякие гаджеты и модные вещички, Лида настаивала, чтобы ей подарили сувальдный замок четвертого класса безопасности и набор металлических крючков. Родители тревожились по поводу странных увлечений ребенка, но думали, что лучше пусть так, чем улица и незнакомые мальчики.

О медвежатниках Лида узнала ближе к восемнадцати, когда ей предложили вступить в воровскую банду бывшие одноклассники, ушедшие из девятого класса обратно вниз по социальной лестнице. Руки у Лиды чесались, дедова кровь заставляла смотреть на банковские сейфы в кино с особым аппетитом. Но у Лиды была аллергия на преступность, и она начала откладывать деньги на курсы аварийного вскрытия замков.

Спустя два года Лида изучила все возможные механизмы, от обычных навесных замков до сложных сейфовых, и даже прошла курсы вскрытия автомобилей. Ей всегда было мало, амбиции росли, как и стопки сертификатов. А когда вся литература была прочитана, а деятельность официально зарегистрирована, Лида прикрутила свое первое объявление виртуальными саморезами в интернете и тут же получила заказ.

Взяв свой чемоданчик, Лида поехала по указанному адресу. Такси привезло ее в район элитных квартир и дорогих бутиков. Встретил Лиду подозрительный тип в плаще, который не представился. Он был высок, скрытен и сразу повел Лиду за угол ювелирного магазина.

Держа в одной руке чемодан с отмычками, а в другой сжимая перцовый баллончик, Лида на всякий случай соблюдала дистанцию.

– Без документов на собственность или аренду я вскрытие не произвожу, – кое-как продрожала голосом девушка, когда они подошли к служебному входу в магазин.

– Будут вам документы, не переживайте, – пробасил мужчина и засунул руку в пальто.

Лида зажмурилась от страха и даже выпустила немного перцового газа себе в карман.

– Вот, – достал мужчина смятые бумажки и протянул Лиде.

– Ничего не понимаю, – ответила девушка, вглядываясь в текст. – Это же чек на велосипед.

– Ну да, вот он, – показал мужчина на розовый женский велосипед, пристегнутый к какой-то железке. – Я дочкин позаимствовал, пока она на учебе. Поехал в магазин за подарком для жены, пристегнул, а код забыл. Дочь на меня обидится, если узнает, что я велосипед без спроса взял, – голос мужчины резко стал жалобным.

Лида выдохнула, а потом чихнула, так как в нос наконец попал перец из кармана.

С замком она расправилась меньше чем за минуту. Было радостно видеть, как довольный дядька уезжает домой, и немного грустно, что задача оказалась слишком простой. Даже несмотря на то, что мужчина заплатил сверх указанной суммы.

Не успела Лида дойти до остановки, как раздался новый звонок.

– Мастер Лидия. Слушаю.

– Ой, простите, я, наверное, случайно маникюрный салон набрала, – раздался в трубке грустный женский голос.

– Нет-нет, это аварийное вскрытие замков, – поспешила остановить Лида звонившую.

– Вы уверены?

– Ну-у-у, в общем-то, да.

– Хорошо. У меня тут очень серьезная проблема, вопрос, не требующий отлагательств. От этого зависят две судьбы. Сможете подъехать?

– Конечно, диктуйте адрес!

– Мост, ведущий к центральному парку, я на нем.

Какой-то недобрый холодок прошел по внутренностям Лиды. Она, не раздумывая, вызвала такси и попросила водителя не стесняться нарушать правила дорожного движения.

Подъехав в условленное место, Лида вышла из машины и увидела стоящую к ней спиной девушку в черном платье. В ее руках она заметила ножовку по металлу.

– Лида, аварийное вскрытие замков, – представилась Лида, подойдя сбоку, чтобы не пугать внезапностью.

– Слава богу, вы пришли! Не думала, что женщины этим тоже занимаются. Пожалуйста, снимите этот проклятый замок!

Девушка показала на большой замок в виде сердца, каких на этом мосту было множество. Их вешали молодожены во время фотосессий после регистрации брака.

– Я пробовала пилить его целый час, – продолжала она, – но потом какой-то мужчина сказал, что не той стороной это делаю. И я решила, что лучше позвонить профессионалу.

– А зачем вам замок снимать?

– Мой мерзавец мне изменил. Хочу разорвать связь, – театрально вздохнула девушка.

«Есть же чудаки», – подумала Лида и взялась за работу.

– Картой, – достала клиентка зеленый кусок пластика, когда Лида закончила.

– У меня нет терминала, – нахмурилась мастер.

– Наличкой не располагаю, – нервно брякнула девица, и Лида хотела было начать возмущаться, но тут к ним подлетела какая-то то возбужденная женщина и вцепилась клиентке в волосы.

– Дрянь! Мало тебе к нему в штаны лезть, так ты решила на святое посягнуть! – верещала незнакомка.

– Давайте все успокоимся, – решила внести предложение Лида.

– Я тебя сейчас саму успокою!

Собиралась толпа зевак, один из зрителей выбежал вперед и разнял дерущихся.

– Еще раз увижу!.. – трясла кулаком, из которого торчал клок волос, женщина в спину убегающей клиентке Лиды.

Повернувшись к испуганной Лиде, женщина скрестила руки на груди и воззрилась на нее с немым вопросом. Глядя в красные глаза дамы и на клок волос, который та продолжала сжимать в кулаке, Лида объяснила, кто она и почему сняла замок с моста.

– Извините, я просто на нервах. Мало мне этих голубков, так еще вчера брелок от сигнализации оставила в машине, а за ночь аккумулятор сел. С ключа не открывается. В общем, ни машины, ни мужа… – быстро скатывалась в слёзную истерику женщина.

– Так вы по адресу! Я вам помогу. А муж одумается, я уверена, – утешала ее Лида.

– Поможете? – просияла женщина.

– Да, только вы мне документы покажите на машину, пожалуйста.

– Документы? А что же вы у той девицы свидетельство о браке не попросили?!

Лида решила промолчать, и они вместе двинулись на объект.

Обойдя вокруг машины, мастер первым делом подергала за все ручки. В итоге выяснилось, что багажник открывается с ключа. Пролезть в салон хетчбэка оказалось непросто, но, немного покорячившись и напомнив себе о радостях профессии, Лида смогла открыть машину, не опорочив честь центрального замка.

Не успела она закончить, как раздался новый звонок.

– Здравствуйте, это домушник? – промямлил в трубку старушечий голос.

– Здравствуйте. Нет, это мастер аварийного вскрытия, – устало промычала Лида в ответ.

– Уважаемый домушник, у меня очень серьезная заявка.

– Как и у всех, – с иронией заметила Лида.

– Нет-нет, речь идет о действительно важных вещах. Вся моя жизнь оказалась заперта за серьезным замком, счет пошел на дни. Приезжайте скорее! Но предупреждаю, вы прокопаетесь с ним не один час, я уже три дня не могу победить этот механизм, – уверенно заявляла старушка, и в сердце Лиды зародилась надежда.

Ей хотелось чего-то по-настоящему экстремального, такого, чтобы пар из ушей валил от сложности: противопожарный сейф со слитками золота внутри, дверь в бункер со множеством устройств, древний сундук с секретом, китайская шкатулка… Да что угодно, над чем можно попотеть.

Заказчицу Лида застала в подъезде – старушка ковырялась ключом в личинке замка́ почтового ящика.

– Мне журналы по подписке пришли три дня назад. Я с ума схожу, скоро уже новые пришлют, а я эти еще не читала, – ворчала женщина, без конца тыкая ключом в замок.

Лида подошла к ячейке из тонкого метала и громко хлопнула по дверце ладошкой. Та мгновенно открылась.

– Ой! – подпрыгнула от испуга женщина. Но, увидев внутри яркий глянец, расплылась в улыбке. – А вы таким же способом можете мне пенсию на почте выбить без очереди?

Лида помотала головой, а затем вышла из подъезда и направилась в сторону своего дома. Она собиралась отключить телефон и отдохнуть до завтра, а заодно поразмышлять над тем, что она делает не так. Работа представлялась ей исключительно важной и интересной, но по факту люди чаще вызывали по какой-то ерунде, с которой могли бы справиться сами, без посторонней помощи, и это сильно удручало. Да и замки, как назло, были сплошь примитивные.

Раздался новый звонок. Лида долго смотрела на экран телефона, не решаясь принять вызов, но что-то заставило ее в итоге снять трубку.

– Алло, прошу вас, скорее приезжайте! – разговор начался как обычно.

– Что у вас случилось? Сережка у жены в ухе не расстегивается? – иронично отшутилась Лида и тут же почувствовала стыд за собственный непрофессионализм.

– Нет. Я вышел из квартиры буквально на минутку, чтобы спуститься в магазин, а ключи оставил дома. Ребенок изнутри закрылся, там замок с кнопки работает. Мне кажется, я слышал его крик. Господи, что я наделал… – рыдал в трубку мужчина. – Там духовка включена, я боюсь, как бы он ее не открыл и не обжегся.

Сердце у Лиды упало в пятки. Узнав адрес, она побежала, потому что дом оказался совсем рядом.

Мужчина с пакетом в руках стоял на лестничной площадке. На нем не было лица, только красные от стыда щеки освещали темный подъезд. Лида буквально взлетела по лестнице и, расчехлив свой набор инструментов, начала суетливо вскрывать замок. Как назло, тот не поддавался, хотя модель Лиде была знакома.

– Ну как? Получается? – без конца дергал ее взволнованный отец.

Лида не отвечала, продолжая усердно ковыряться в механизме. Раздался детский крик.

– Всё, вызываю МЧС.

– Правильно, – согласилась Лида, мысленно ругая себя за то, что сама выпрашивала объект посложнее.

– Будут через пятнадцать минут, – сообщил нервно расхаживающий туда-сюда мужчина.

Раздался новый крик, еще громче предыдущего.

«Заживо он там, что ли, запекается?» – лезли в голову Лиды страшные картины.

Замок был дорогой, с секретом. Но, немного пободавшись с ним, Лида наконец услышала заветный щелчок.

Отец влетел внутрь, оттолкнув ее плечом. Сын сидел возле кота и дергал животное за хвост. Когда коту это в очередной раз надоедало, он легонько царапал мальчика, и тот кричал от боли или от испуга, а затем снова начинал хулиганить.

– Спасибо, спасибо огромное! – крепко сжал в объятиях Лиду мужчина.

– Да не за что… – прохрипела та в ответ, стараясь высвободиться из его медвежьей хватки.

Выйдя в прохладный вечер, Лида впервые за весь день почувствовала себя нужной.

Решив прогуляться до дома и подумать обо всем, она вдруг вспомнила слова, которые обронил как-то дед: «Не нужно с пренебрежением относиться даже к самому простому замку́, ведь он может охранять куда более ценные вещи, чем все самые неприступные двери». Наконец Лида смогла понять, о чем тогда говорил дед, который, к слову, служил тайным агентом и ничего за всю свою жизнь не украл.

На следующий день Лида с радостью бралась за все поступающие заказы, а их было немало. И началось все с платного туалета в центре города, где застрял мэр.

Вечернее обучение

Жора Васильев медленно вышагивал по аудитории и заглядывал через плечо своим ученикам. Стояла почти гробовая тишина, было слышно, как волоски кистей касаются полотен.

«Какая же бездушная мазня, боже мой», – думал Жора, рассматривая очередное творение одного из ребят, который со скучающим видом наносил тени на свой натюрморт.

– Молодец, Карандашов. Немного хромает перспектива, но уже намного лучше, – вяло похвалил Васильев ученика.

– Спасибо, – не менее вяло ответил Карандашов, которому все эти натюрморты были как домашнему коту элитные сосиски – абсолютно неинтересны.

– Круглова, у тебя пропорции нарушены, надо чуть увеличить задний объект, – указал на ошибку Васильев своей лучшей ученице, готовой за пятерку удавиться.

– Переделаю, Георгий Андреевич.

– Ну что это такое, Валера? Где ты такие облака видел?

Валера пожал плечами.

– Когда люди говорят, что облако на что-то похоже, они не имеют в виду полное сходство. Убирай этот топор.

Раздраженно выдохнув, Валера отложил в сторону свой проект и взялся за новый.

«Хоть бы один отстоял свое мнение», – поджал губы Васильев, а затем взглянул на часы.

– Урок окончен, собираемся, – прочистив горло и хлопнув в ладоши, объявил Васильев, разбудив таким образом нескольких учеников. Ребята спешно начали покидать аудиторию.

Через полгода Жорина группа с лучшими работами должна была отправиться на серьезную выставку. Васильев знал, что пара ребят пройдут как фавориты, остальные нужны были для кучности, но в целом его бесили абсолютно все.

Он просидел в кабинете до конца дня, составляя для своих учеников программу. Никто из них не проявил инициативу с выбором темы рисунка, и Жора должен был решить сам, что представлять на выставке. Мало кто из учеников находился здесь по собственному желанию. Большинство против воли привели родители, потому что дети уже имели какие-то навыки; другие хотели рисовать аниме или комиксы, но, попав в художественную школу, вообще потеряли всякий интерес и теперь ненавидели карандаши и краски всей душой. А третьи, такие как Круглова, старались ради будущего поступления в институт и делали всё, как сказано в учебнике.

Васильев выключил свет, закрыл кабинет и, облачившись в пальто с высоким воротником, побрел домой. Путь его пролегал мимо небольшой промзоны. Проходя вдоль длинного бетонного забора давно закрытого предприятия, он почувствовал едкий химический запах.

«Наверное, малярка где-то рядом», – подумал Васильев и, не сбавляя темпа, пошел дальше. Но тут до него стали доноситься детские голоса, а впереди мелькнули тени.

Запах стал еще сильнее, послышалось шипение сжатого воздуха. Васильев понял, что происходит. Ребята рисовали граффити на старом заборе. «Ну рисуют и рисуют», – подумалось Жоре. Ему-то какое дело, пусть полицейские гоняют шпану.

– Шухер! – послышалось спереди, и еще несколько красноречивых высказываний донеслись в адрес приближающегося Васильева. Подростки похватали свои рюкзаки и бросились во тьму.

Жора подошел ближе и увидел то, что было намалевано на стене баллончиками.

– М-да, ну и художества, – зачем-то вслух сказал Васильев.

– Рот закрой, гамадрил, – донеслось из кустов.

Не привыкший к хамству со стороны детей, Жора впал в ступор, но через секунду топнул в сторону источника звука и услышал удаляющийся бег. Шпана ретировалась, а Васильев снова вернулся к настенной росписи. Прошло несколько минут, прежде чем Жора понял, что не может отвести глаз от рисунка. Это было обычное граффити, коих в городе тысячи: замысловатое изображение какого-то кривого человеческого лица, явно подверженного радиационному воздействию, а под ним – нечитабельный текст, какие-то геометрические фигуры, яркие подтеки. Все это было бессмысленной и совершенно безвкусной ерундой, но Жора заметил также и то, чего давно не видел на рисунках, которые мелькали сотнями перед его глазами ежедневно: он видел творчество. Оригинальные блики, тени, плавные линии там, где безусловно должны быть прямые; мелкие детали, которые юный художник кропотливо нанес, потратив немало времени. Жора заметил то, чего бы не увидело большинство, и он поразился такому ответственному подходу. Снизу Жора разглядел подпись, сделанную толстым маркером и, приложив некоторое усилие, смог разобрать слово «Ghost», что в переводе означало «Призрак».

Придя домой, он отложил в сторону папку с рисунками и потратил весь остаток дня на поиски уличного художника в Сети.

Наконец интернет привел его к малонаселенному телеграм-каналу, где Васильев увидел фотографии рисунков с точно такой же подписью. Были там и работы других художников. Жора полночи разглядывал фото и читал то, что ребята пишут для своих немногочисленных подписчиков, и это было невероятно.

Юные художники делились своим опытом, давали советы по нанесению краски, по подготовке поверхности; они обсуждали будущие проекты, хвалились своими новыми работами и оригинальностью. Комментарии были приправлены самыми грубыми выражениями, но на фото было искусство в самом его чистом и первобытном виде. Даже изображения половых органов, нанесенные на стену, Жора оценил с точки зрения профессионализма. Ребята были вандалами и хулиганами, но они явно озаботились изучением материала, прежде чем демонстрировать миру свою невоспитанность.

Васильев решил наладить знакомство, но не знал как. Тут в чат пришло сообщение о том, что руководители канала нашли новую стенку для своих будущих рисунков. Через секунду появилось фото стены без каких-либо координат. Художники пообещали к выходным сотворить с ней нечто «реально крутое». Васильев долго разглядывал серый кирпич и то небольшое пространство, что попало в кадр. Наконец он узнал местность на заднем плане. Это была одна из подстанций во дворе соседнего района, где когда-то жил и сам Жора.

Проведя на следующий день занятия, Васильев переоделся в спортивную одежду, достал из своего запаса медицинскую маску и, заехав в строительный магазин, направился в тот самый двор, где в сумерках и начал творить. Давно Жора не испытывал такого адреналина. Дважды его прогоняли жители района, один раз даже спустили на него бульдога. Правда, французского, но все равно было страшно.

В субботу утром, пока весь город восстанавливал во сне отравленные за вечер пятницы организмы, Жора завершал свой шедевр и услышал, как к нему кто-то приближается.

– Ты чё, опух? Это наша стена! – послышалось за спиной.

Жора тихонько улыбнулся. Отойдя в сторону, он продемонстрировал граффитистам свой рисунок. На минуту воцарилось молчание.

Жора видел, как у школьников открылись рты, спрятанные за масками и шарфами.

– Фигасе, прикольно, – сказал один из ребят, опустив баллончики на землю.

Сам Жора рисовал кисточками и валиками.

– Прикольно – не прикольно, только это наша стена, – ответил другой.

– Отдыхай. Кто первый встал, того и тапки, – раздался голос Васильева.

– Слышь, мы все равно закрасим!

– Чем? Какой-нибудь фигней? – подначивал ребят Жора.

– Чё? Может, забьемся, что мы лучше нарисуем?

– На что? – спросил Васильев, который только этого и ждал.

– Да хоть на бабки, – отвечал самый дерзкий, тот, у которого вся толстовка была сплошь покрыта пятнами краски.

– А давай так: если лучше нарисуете, я вам всем покупаю краску на месяц вперед, а если нет, то будете вместе со мной рисовать две недели.

– Разбежался, – начал сдавать позиции подросток.

– Что, в штаны напустил? – вошел в раж Васильев.

Ребята отошли посовещаться.

– Краску купишь, какую мы скажем, – вышел вперед главарь.

– Договор, – кивнул Жора. – Только я сперва закончу.

Ребята согласились, и Жора продолжил. Рисунок и так был отличный. Жора изобразил тигра, выпрыгивающего из вагона метро. Конечно, на его взгляд, работа была сыровата, а сама идея казалась идиотской, но зато быстрой в исполнении. А когда Васильев добавил объем, тени и вывел мелкие детали, тигр стал совсем как живой.

– Готово, – сказал он, нанеся последний штрих.

– Круто, – прошептал кто-то из ребят.

– Подписывать-то будешь, художник? – усмехнулся главарь малолетних райтеров.

– Я как раз собирался, – кивнул Жора и широкой кистью быстро написал в углу «Г. А. Васильев».

– Еще бы номер телефона оставил, – заржали подростки, а затем, сфотографировав художество Васильева, быстро закрасили все белой краской.

– Через пару дней проведем опрос на нашем канале, там подписчики и оценят, кто круче, – сказал самый дерзкий и показал Васильеву уже знакомый канал.

Жора ушел, ему нужно было готовиться к занятиям. Три дня он себе места не находил. На уроках был рассеян, иногда засыпал за столом, но ученики не особо расстраивались, ведь можно было проводить время в телефоне, а не за дурацким рисованием.

Когда на канале наконец появилась фотография нового граффити, Жора был вне себя от радости. Рисунок ребята выполнили действительно талантливо, но до Васильева он не дотягивал по всем пунктам. Разумеется, коллеги и подписчики юных художников поддержали своих, и Жора проиграл со счетом пять голосов против сорока трех.

– Вот, как и договаривались, – протянул Васильев несколько больших пакетов парням, когда они встретились через неделю. Он купил краску на свои накопления.

– Ого, да тут даже больше чем на месяц!

– Говорил же, что мы круче, – сказал главный из ребят. Жора молча поднял руки в знак согласия и пошел восвояси.

Прошло несколько дней. Васильев уже начал забывать о произошедшем и снова влился в свою привычную рутину, когда ему написал один из граффитистов.

«А можешь меня научить так же рисовать?» – спросил парень.

Жора хотел было отказаться. Все эти шалости были ему не ко времени, да и идея привлечь уличную шпану к настоящему искусству казалась глупой, но парень не отставал:

«Пожалуйста, я готов даже свою краску вернуть».

Против такого энтузиазма Жора был бессилен.

«Встречаемся в девять у гаражей» – написал Жора и скинул координаты. Ему не сильно нравилась идея шарахаться в сумерках с несовершеннолетними, но он прекрасно понимал, что они и без него будут делать то же самое. Ребята явно не были испорчены воспитанием.

На первый урок Жора принес кисти, картон, бумагу, рулетку и еще много всего, чем ребята никогда не пользовались.

– Будем делать шаблоны и наносить нормальные контуры, а не как у вас там всё вкривь и вкось, – объяснял Васильев своему новому ученику, и тот послушно выполнял все его указания.

Через неделю целый гаражный кооператив выглядел как пятно бензина на воде: ярко, разноцветно, но при этом очень эстетично. Васильев не просто обучал, он показывал на примере, а парень старался от всей души и искренне переживал, когда не получалось, ― это было понятно по его матюкам.

Через неделю учеников стало в два раза больше. Второй граффитист, увидев новые работы товарища, тоже захотел набить руку. После подтянулся еще один. Раз в три вечера Жора собирал свою банду на каком-нибудь пустыре, где работали над одной из идей ребят. Никогда Васильев не чувствовал себя бо́льшим преподавателем, чем сейчас. Ребята сами выпрашивали домашнее задание и были в восторге от растущего профессионализма.

– Сегодня мы идем на дело, – сказал как-то вечером Васильев.

– Какое еще дело?

– Есть одна школа, там отличная стенка без окон, я хочу, чтобы мы нарисовали один портрет.

Заметив, как слова «школа» и «портрет» ввели ребят в ступор, Жора пустился в объяснения:

– Мужик, которого мы нарисуем, был реальным бунтарем. Постоянно дрался, плевал на мнение толпы, матерился в рифму, мог послать любого, его часто задерживали. В общем, то что надо.

Глаза, которые видел Васильев поверх масок, горели. Ночью ребята пришли к стенам школы и начали творить. Никто из них не удивился тому, что у стены были смонтированы строительные леса, с которых удобно было рисовать. Разумеется, они и понятия не имели, что Жора сам договорился с руководством школы о рисунке.

Когда портрет был закончен, измазанные краской ребята смотрели на него с восхищением и не могли поверить в то, что сотворили такое своими руками.

– Вы идиоты! – послышался голос главаря, который полночи наблюдал за работой товарищей и появился из тени лишь под утро, когда школа начинала свой рабочий день.

Все уставились на него.

– Он вас использует. Это же Маяковский.

– Кто? – спросил тот, у кого голос был самым тоненьким.

– Поэт такой был. Вы его портрет нарисовали. Это вообще не круто. Сами опозорились, и все комьюнити опозорили, лохи.

– Это правда? Ты нас обманул? Мы тут работали по заказу на школу? – впились глазами в Жору ребята.

Васильев жевал маску, пытаясь подобрать слова. В этот самый момент к нему со спины подошла какая-то женщина.

– Георгий Андреевич, это просто невероятно! Я в жизни не думала, что так на стене можно нарисовать. Он как живой, – восхищалась женщина, глядя на портрет. – Думаю, сегодня пригласим телевидение, хочу, чтобы остальные школы нам позавидовали, – хихикнула она.

Уставшие ребята никак не могли взять в толк, что происходит, но не расходились.

– Ваши? – спросила женщина.

– Да, мои ученики, – гордо заявил Васильев и снял маску.

Ребята впервые увидели его лицо. Но сами открываться не стали.

– Вы настоящие таланты, искренне вам говорю, – пожала женщина каждому руку. – Денег заплатить не смогу, у нас на это бюджет не предусмотрен, но, если хотите еще порисовать, я готова для вас найти несколько стен и выделить материалы.

Постепенно к рисунку стали стягиваться школьники, учителя и прохожие. В воздухе слышались восторженные голоса.

– Пошли, это не наша тема, – подал снова голос главарь. – Мы не чьи-то там рабочие.

Он увел свою озадаченную команду прочь. Жору заблокировали в телеграм-канале и больше никто не выходил с ним на связь. Ребята затаили реальную обиду.

Жизнь вернулась в старое русло: пыльный кабинет, палитры, оценки, сонный Карандашов, отбор работ на выставку. Васильев с тоской смотрел на унылые лица учеников, которые приходили к нему как на каторгу, и вспоминал вечера, полные адреналина и запаха растворителя.

Раздался стук в дверь.

– Георгий Андреевич, тут какие-то ребята, говорят, что ваши ученики. Искали аудиторию, но я их не знаю, – позвала Жору коллега.

Васильев вышел в коридор и увидел четверых незнакомых ребят: трех парней и девчонку лет пятнадцати-шестнадцати.

– Знаете их? – спросила преподавательница.

– Призрак, – протянул измазанную краской руку самый старший на вид.

– Да, это мои кандидаты на будущую выставку, – ответил Жора, пожимая руку парню.

Женщина улыбнулась и убежала в свой класс.

– Чего пришли? – спросил Жора, впервые глядя на лица своей хулиганской команды.

– Учиться. Мы тот портрет сфоткали и отправили на отборочный тур для фестиваля. Заняли третье место. Теперь хотим первое, – ответил тонкий голосок.

– Учиться, значит, хотите. Ну что ж, это можно. Вот только придется вам и в моих конкурсах поучаствовать, – улыбнулся Васильев. – А еще, думаю, что днем вам тут будет скучно. Предлагаю встретиться вечером за стадионом, обсудим будущие проекты.

Ребята кивнули. Но что-то их все равно тревожило.

– Не забудьте маски, – подмигнул Жора и, заметив довольные улыбки, удалился в класс.