Текст книги "Иван Крылов"

Александр Разумихин
Иван Крылов

…Отличительная черта в наших нравах

есть какое-то весёлое лукавство ума,

насмешливость и живописный

способ выражаться.

Александр Пушкин

Но свет – останется, поверь,

Таким, каков он есть теперь;

А книги будут всё плодиться.

Иван Крылов

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Разумихин А. М., 2024

© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2024

«Смеяться, право, не грешно…»
Вместо предисловия

Перелистав страницы литературной истории на пару веков назад, можно обнаружить, что первым писателем, которого Россия выдвигала на роль национального поэта, был вовсе не Александр Сергеевич Пушкин, а Иван Андреев сын Крылова. Его ещё в ту давнюю пору стали называть «дедушкой Крыловым». Порой не ведая, что выражение это в массы пошло из стихотворной здравицы Петра Вяземского, написанного в дни празднования 50-летнего юбилея литературной деятельности Крылова.

Того самого князя Вяземского, который десятилетием ранее писал о будущем юбиляре совсем иные слова:

«Как ни говори, а в уме Крылова есть всё что-то лакейское: лукавство, брань из-за угла, трусость перед господами, всё это перемешано вместе».

Случай не редкостный. Бывает такое меж литераторами: сегодня тебя не сочтут за грех публично облить грязью, а спустя какое-то время с великой радостью сподобятся употребить в твой адрес елей. Поэтому не каждому слову, произнесённому или сохранённому на бумаге, приходится верить.

И вообще личность писателя редко когда соответствует тому, какой мы её представляем, читая его произведения, включаемые в Собрание сочинений, и что мы называем творчеством, будь то даже классик.

О Крылове-литераторе знаем, что он писал басни, с некоторыми из которых нас знакомят в начальной школе. Поэтому традиционно называем его «баснописцем», и почти никто и никогда не произносит: «поэт Крылов».

С детства держим в памяти несколько принадлежащих ему фраз, ставших крылатыми. Зачастую даже не помня, в каких именно баснях они родились. Просто щеголяем своей «начитанностью»: «А Васька слушает, да ест», «Услужливый дурак опаснее врага», «Сильнее кошки зверя нет», «Избави Бог и нас от этаких судей»…

Да ещё при случае смеёмся над анекдотами, связанными с именем Крылова.

Но зачастую, увы, не представляем ни жизненной и творческой биографии известного автора, родившегося в эпоху правления Екатерины II, ни процесса становления Ивана Андреевича как писателя, ни его человеческих и литературных устремлений. Позволяем себе быть несведущими. «Мы не знаем, что такое Крылов…» – сам Пушкин в письме Бестужеву закрепил в словах эту мысль.

В большинстве случаев нам предлагают услышать, мол, слыл Иван Андреевич большим чудаком. А ещё именуют едва ли не самым загадочным из русских писателей, говоря: жизнь его была полна загадок. Что, впрочем, соответствует истине. Первая среди них: когда и где он родился?

По преданию, впервые свой голос будущий великий русский писатель подал в Москве 13 февраля (2 февраля по старому стилю) то ли 1769-го, то ли 1768-го, по другим сведениям, так и вовсе 1766 года.

Официальная точка зрения предпочитает придерживаться позиции, что годом рождения самого известного русского баснописца был 1769-й. Чем обоснован такой выбор, объяснить не берусь. Во всяком случае, в 2019 году страна торжественно, хотя и без помпы, отметила 250-летие знаменитого россиянина Ивана Крылова.

В то же время существует (хотите – сочтите это мифом, хотите – серьёзным предположением), что первое празднование юбилея баснописца, которое происходило в 1838 году, совершалось по прямой подсказке самого императора Николая I. Не из великой любви к Ивану Андреевичу родилась у него мысль затеять празднество. Оно своим пафосом и государственным размахом должно было отвлечь внимание просвещённого общества от годовщины гибели Пушкина и ненужного соотнесения трагического события с венценосным именем.

Хотя, если забыть на мгновение сопряжение литературы и политики, то можно припомнить более приземлённую версию. В начале 1838 года на вечере у В. Ф. Одоевского (духовная биография которого включала в себя встречи с тремя поколениями деятелей отечественной культуры на протяжении почти полувека русской жизни) возникла идея торжественно отметить 50-летие литературной деятельности Крылова. Эта версия не исключает, что власть не просто разрешила совместить юбилей с днём рождения Ивана Андреевича, а всемерно способствовала помпезности мероприятия.

Почему в качестве места рождения фигурирует Москва, на чём основано предание, опять же вопрос. Впрочем, удивляться и недоумевать нет смысла. Достаточно вспомнить, сколько десятилетий москвичи искали место рождения Пушкина (мемориальная доска, извещающая, что «Здесь был дом, в котором 26 мая (6 июня) 1799 года родился Пушкин», по сию пору висит на здании школы (напротив станции метро «Бауманская»), что не соответствует действительности. К слову, доска эта – великая путешественница.

Ранее её прикрепляли к флигелю дома 57 на Бауманской улице. Тогда, в 1927-м, был торжественный митинг, возникла очередная гипотеза о месте рождения гения, и, главное, подошла 128-я годовщина со дня его рождения. Вообще памятные события – коварная вещь. В 1886 году к торжествам по случаю открытия в Москве памятника Пушкину Городская дума решила подсуетиться и поспешила прикрепить мемориальную доску на двухэтажном доме 27 по Немецкой улице (на тот момент была такая гипотеза).

Однако позже место рождения поэта вновь подверглось пересмотру, и через четыре десятка лет доску перенесли на дом 42 по Бауманской улице (в полном соответствии с новой версией). Потом памятным местом был объявлен рядом стоящий дом 40. Уже с него доска затем перекочевала на здание средней школы № 353, которую построили в 1936 году. В феврале 1937 года в связи со 100-летием со дня смерти поэта правительства Москвы и РСФСР присвоили этому учебному заведению имя А. С. Пушкина. А в пришкольном сквере в 1967 году появился бюст юного Пушкина работы скульптора Е. Ф. Белашовой.

В настоящее время школа стала структурным подразделением ГБОУ № 345. Доска на ней продолжает висеть. Бюст стоит. Но известный московский историк-краевед Сергей Романюк обнаружил в архивах документы, свидетельствующие, что поэт родился на Малой Почтовой улице в доме 4. Дом не сохранился. Центральный административный округ Москвы и Басманный район, где полукирпичный-полудеревянный одноэтажный дом некогда стоял, имеют место быть. Однако доску повесить некуда.

С Крыловым просто-напросто решили не заморачиваться: родился в 1769 году. Решено – и точка. Что было на самом деле – на баснях это ведь не отражается. Поэтому какая разница?

Родился в Москве. Пусть даже родители в то время жили в Астрахани. Почему довелось мальчику родиться в Москве и там ли он действительно появился на свет, никаких документальных подтверждений нет. Но Москва большая, одним человеком больше или меньше… Памятуя крыловские слова «Звери мои за меня говорят» – так вот никто из его зверей о Москве ничего не говорил. Ни плохого, ни хорошего. Какие могут быть претензии? Мне за примером далеко ходить не надо. Я вот тоже москвич в каком уже поколении, а родиться довелось в Хабаровске, куда отца отправили служить в Амурскую пограничную речную флотилию.

Детство и отрочество

Отец Вани, Андрей Прохорович Крылов, был одним из тех немногих, кому солдатской полевой службой иногда удавалось добиться дворянского звания. «Полевой» – значит вдали от больших городов, в гарнизонах захолустных крепостей в степях, в горах, в лесах, на границе. По происхождению он «из обер-офицерских детей». Было в Российской империи такое сословие. Можно сказать, классовая прослойка: не дворяне, не купеческого рода-племени, но и не крепостные.

Для общего понимания: таковыми считались две группы так называемых лично свободных людей. Первая: дети чиновников недворянского происхождения, имевших чины «обер-офицерских» классов (с 14-го по 9-й), дававших не потомственное, а лишь личное дворянство (с 1845 года; для классов с 14-го по 10-й – уже не личное дворянство, а только личное почётное гражданство).

Вторая группа – дети офицеров недворянского происхождения, родившиеся до получения их отцами первого офицерского чина, дававшего право на потомственное дворянство (с 1845 года; до этого все офицеры являлись потомственными дворянами).

Первый офицерский чин был присвоен Андрею Прохоровичу после тринадцати лет тяжёлой солдатчины. В 1759 году его произвели в унтер-офицеры, в 1764-м – в прапорщики, в 1766-м – в поручики. Служил в частях и крепостях в составе Оренбургского драгунского полка. Когда началась Русско-турецкая война, довелось ему отбыть на прикаспийскую кавказскую границу России.

В начале 1772 года, став капитаном, отправлен в 6-ю лёгкую полевую команду, расквартированную в Оренбурге. Сохранилось реальное свидетельство (справка из дел армейского повытья, опись II, № 687), объясняющее причину направления в эту тьмутаракань. Там чёрным по белому пером писаря выведено: «…велено оного порутчика Крылова, как он по карабинерной службе парадными вещами исправлять себя не в состоянии… отправить в Оренбург».

К несению службы претензий не было. Офицер Крылов усерден и честен… но финансами не располагает, чтобы поддерживать блеск военной формы. А в пыльных степях Оренбуржья особый блеск не надобен. К тому же отправлен с понижением в звании. Бедность, конечно, не порок, но доблестной службе не способствует.

А уже в мае он был включён в состав карательной военной экспедиции, направленной на подавление восстания яицких казаков. После поражения восставших Андрей Прохорович получил назначение помощником коменданта в Яицкую крепость. И тут вновь пришёл приказ о присвоении звания капитана. Во время службы Крылова в Яицком городке (сейчас это город Уральск в Казахстане) его семья – жена Мария Алексеевна и сын Иван – оставалась жить в Оренбурге. Поэтому нет ничего странного, что раннее детство Вани Крылова прошло больше в разлуках с отцом да редких поездках с матерью в Яицкую крепость, которая располагалась недалеко от Оренбурга.

Так что ко времени Пугачёвского бунта Андрей Прохорович – скромный драгунский капитан. Был тогда в русской армии такой вид кавалерии, предназначенной для действий в конном и пешем строю. И чин, и должность невелики. Дворянин, но никаких тебе поместий и крепостных душ. Иных средств, кроме скудного жалованья, по-прежнему не имелось.

Детская память всегда отрывиста. Самое яркое воспоминание Вани Крылова о Яицкой крепости – это как уральские казаки на замёрзшей реке бьют баграми в прорубях рыбу. Незабываемая картина: весёлые крики, чёрные тулупы на белом снегу. Почему из множества других сохранилась именно эта сцена? Кто его знает. Но сохранилась. Можно предположить, что дал о себе знать отзвук голодного детства. Часть рыбы тогда перепала и им с матерью – то-то было пиршество!

Другое из ранних его воспоминаний связано с матерью: та, спасая ребёнка от наступающих пугачёвцев (участников восстания обездоленных, обиженных, угнетённых, озлобленных крестьян и казаков под руководством Емельяна Пугачёва в годы правления царицы Екатерины II), везёт его в большом глиняном горшке (корчаге[1]1
  Корчага – древнерусский глиняный сосуд (известен с X–XII веков) округлой формы и с двумя ручками; позднее – большой сосуд типа горшка с широким горлом. – Здесь и далее примеч. автора.


[Закрыть]) из Яицкой крепости в Оренбург.

Следуя сегодняшним определениям, справедливо будет признать, что у Вани было самое что ни на есть военное детство. И не просто военное. На полгода город-крепость Оренбург оказался блокирован восставшими пугачёвцами. Продовольственных запасов в городе хватило только на месяц. От бескормицы пали даже лошади для перевозки орудий.

А люди стойко держались. Надеяться на милость взбунтовавшихся казаков даже гражданским не приходилось. Позже стал известен подготовленный пугачёвцами список приговорённых к повешению после взятия города. Жена капитана Крылова с шестилетним сыном были в этом списке. Как пережили осаду? Если коротко, одним словом, – голодно. Неискоренимое чувство голода Иван Крылов сохранит на протяжении всей жизни.

Тогда же его отец тоже переносил тяготы осады яицкой крепости, которая продлилась в итоге три с половиной месяца. В сложившихся обстоятельствах на капитана Крылова возложили командование 6-й полевой командой, оставшейся оборонять городовую крепость. Ему же поручили стать одним из главных распорядителей при строительстве укреплений. Серьёзное отношение к делу обернулось нешутейными разговорами между собой яицких казаков, ожидавших подхода основных сил Пугачёва: «…а Крылову уже неотменно быть убитым потому, что де он на работе наших казаков изнуряет…»

Осада крепости была снята лишь с приходом в Яицкий городок правительственного корпуса генерала П. Д. Мансурова. Только тогда у семьи Крылова, перенёсшей тяжкое бремя осады в Оренбурге, появилась возможность переехать к нему в Яицкий городок.

Если вдуматься, голод был не самый драматичный осколок военного детства. Когда обстановка позволила обосноваться в Яицком городке, дети, перенёсшие «прелести осады», завели между собой игру в пугачёвщину. Они делились на два лагеря: городовой и бунтовской. Крылов, как сын капитанский, был предводителем городовой стороны. Драки были нешуточные. Участники игры, а между ними были и довольно взрослые, выдумали, разменивая пленных, лишних сечь, отчего в ребятах произошло такое остервенение, что однажды игра чуть было не завершилась трагедией. Одного из участников, поймав, повесили на кушаке на дереве. Жертву снял прохожий солдат. Парень выжил. Принуждены были игру запретить. Сегодня такое поведение детей вполне могли бы счесть каким-нибудь оренбургским синдромом.

А дальше, как это часто в жизни случается, судьба поворачивается к капитану Крылову сначала одной, вроде бы доброй, стороной, а потом другой – не самой благоприятной. Летом 1774 года начальник секретной комиссии гвардии капитан-поручик С. И. Маврин, которому поручено начать следствие по делу схваченного предводителя крестьянской войны, привлекает Крылова себе в помощь. О чём даже сообщает П. С. Потёмкину:

«Сей достойный офицер, долгое время здесь жительствующий и сведущий о многих порядках, мне надобен».

Известно, что капитан Крылов участвовал в допросах пленных пугачёвцев, в том числе атаманов Чумакова, Творогова и Федулёва, тех, что выдали Пугачёва правительству, и даже в допросе самого Пугачёва. Работа Андрея Прохоровича в следственной комиссии продлилась до глубокой осени 1774 года, пока Маврин не отбыл в Казань.

А уже в марте 1775 года капитан Крылов, который до того на здоровье не жаловался, подаёт рапорт об отставке с военной службы «по слабости здоровья». И в апреле он был уволен от службы. Спросите: что произошло, чем вызван рапорт?

После победы над мятежниками пришла пора награждать спасителей отечества. Отмечен был и гарнизон Яицкой крепости. Награду получил подполковник И. Д. Симонов, в руках которого формально находилось общее управление в Яицком городке. В отличие от Симонова, награждённого императрицей имением c тремястами душ крестьян, Крылов по части наград остался обойдённым.

Явная несправедливость толкнула капитана подать рапорт об отставке. Симонов удерживать его не стал, и в том же году Крылов перебрался с семьёй из Уральска[2]2
  В 1775 году Яицкий городок переименован в город Уральск.


[Закрыть] в Тверь. Там устроился на гражданскую службу и в чине коллежского асессора[3]3
  Коллежский асессор – гражданский чин 8-го класса.


[Закрыть] занял место председателя Тверского губернского магистрата[4]4
  Магистрат – орган городского или губернского управления.


[Закрыть].

Были ли родители Ивана Крылова одарены, увлечены чем-то, отличала ли их страстность к какому-либо занятию? Кто задавал тон в семье? Какие они прививали своим детям задатки? Был ли Андрей Прохорович строг к сыновьям, или служба не оставляла ему времени на них? Была ли Мария Алексеевна внешне привлекательной и обаятельной? Можно только строить догадки.

Далее новая загадка. Известно, что образование Иван Крылов получил скудное, но, много читая с самого детства, стал одним из самых просвещённых людей своего времени. Однако когда и как проявилось увлечение Ивана Крылова чтением, позже переросшее в любовь к литературе?

На сей счёт существуют три версии.

Первая: первоначальное образование Крылов получил дома, под руководством матери. Заботливая, хотя и «без всякого образования, но умная от природы» (по словам самого баснописца), Мария Алексеевна занималась воспитанием сына и пристрастила его к чтению. Правда, тут встаёт вопрос: много ли у неё было времени и возможности заниматься воспитанием и образованием Вани, если в семье в это время случается пополнение: у Вани появляется ещё брат – Лёвушка? Семья стала больше, жить стало только тяжелее.

Вторая: отец его тоже «наукам не учился», но грамоте сына научил он, и любовь к чтению Иван Крылов унаследовал именно от него. При этом обычно Андрея Прохоровича причисляют к большим любителям чтения и в качестве доказательства ссылаются на то, что, мол, после его смерти сыну достался в наследство солдатский сундучок с книгами, собранными отцом. Следует признать, что в то время такое можно счесть большой редкостью и роскошью. Особенно если принять во внимание житейские обстоятельства: походную жизнь бедного армейского офицера.

Сама тема наследства вызывает необходимость сказать, что ко всем семейным трудностям добавляется ещё одна: буквально на глазах отец, как говорится, стал таять. Диагноз врача был не сильно мудрёный: грудная болезнь.

Третья: каким-то образом десятилетний Иван Крылов стал, как тогда говорили, вхож в дом богатого тверского помещика П. П. Львова, председателя уголовной палаты. Да не просто вхож, Крылов стал учиться вместе с его детьми французскому языку и рисованию.

В ту пору, по-видимому, Крылов впервые пробует сочинять стихи. Не исключено, что именно они и послужили для будущего баснописца своеобразным «пропуском» в дом Львова.

Этот дом в Твери слыл «литературным»: хозяева любили поэзию, ставили любительские спектакли, в которых, надо полагать, стал принимать участие и Иван Крылов.

Судя по всему, на протяжении четырёх лет к услугам мальчика была и богатая библиотека Львовых. Положение местного аристократа просто обязывало хозяина иметь в библиотеке «Дон Кихота», «Робинзона Крузо», «Деяния Петра Великого», басни Лафонтена, модные по тем временам трактаты Руссо, Дидро, непременно Вольтера, любовь к которому императрицы Екатерины II была общеизвестна, и, разумеется, книги таких русских писателей, как Кантемир, Ломоносов, Сумароков, стоявшие на полках рядом с переводами древних авторов: Гомером, Платоном, Аристотелем, Горацием, Овидием, Эзопом…

Надо признать, даже сегодня это очень и очень достойный круг чтения.

Мало того, человек просвещённый, Львов был большим любителем музыки. Для Ивана Крылова это обернулось тем, что его стали учить игре на скрипке, в чём он очень быстро добился заметных успехов.

Впрочем, в книге «Крылов» Николай Леонидович Степанов изложил свою версию приобщения Вани к игре на скрипке:

«Как-то на рынке он познакомился со старичком итальянцем – сеньором Луиджи, который играл там на скрипке. Никто толком не знал, какими судьбами оказался в Твери скрипач итальянец. Скорее всего он был вывезен из Италии богатым вельможей для домашних концертов, а после смерти покровителя остался не у дел. Так он и застрял в неприютной России со своей скрипкой, никому не нужный и одинокий.

Подружившись с сеньором Луиджи, мальчик внимательно слушал его тоскливую игру. Иногда он приносил музыканту кусок пирога, а то и просто вареную картошку, густо посыпанную крупной зернистой солью. Они отлично ладили: старик на ломаном русском языке подолгу рассказывал о неудачах и обидах, о своей бесприютной жизни. Ванюша многого не понимал, но сочувственно выслушивал, молча кивая головой. Старик брал ветхую скрипку, и её рыдания заглушали базарный шум. Старый скрипач стал учить мальчика игре на скрипке, а заодно и итальянскому языку. Мальчик оказался очень музыкальным. Он на слух выучился играть пьесы, составлявшие излюбленный репертуар итальянца».

Как в действительности скрипка вошла в жизнь мальчика, можно фантазировать сколько угодно.

Далее опять приходится говорить предположительно. Кто знает, как сложилась бы судьба Ивана Крылова, но то ли в 1778-м, то ли в 1780 году его отец умирает, оставив вдову с двумя малолетними детьми на руках без средств к существованию. Невеликое жалованье отца и то исчезает. Мало того, что никаких сбережений не было, Марии Алексеевне отказали даже в пенсии.

И вновь загадка: чем в это время занимается десятилетний Иван Крылов?

Вероятно, не без помощи всё того же П. П. Львова мать в 1777 году смогла записать мальчика на гражданскую службу – подканцеляристом (писцом) в Калязинский нижний земский суд, а затем в июне следующего, 1778 года определить на службу подканцеляристом – переписчиком казённых бумаг – в Тверской губернский магистрат, где ранее работал отец.

Не отсюда ли и пошёл разнобой в дате рождения Ивана Андреевича Крылова? Чтобы получить место на службе, мальчику приписали лишний год. Поэтому при жизни Крылова и его первыми биографами годом его рождения считался 1768-й. И лишь в начале ХХ века исследователями была принята иная дата – 1769 год.

Правда, особой ясности о жизни юного Ивана Крылова в этот период нет. Кто-то считает, будто он, чтобы поддержать семейство, служил за ничтожную плату писцом. Другие предполагают, что служба была для него простой формальностью: в присутствие[5]5
  Присутствие (присутственное место) – государственное учреждение.


[Закрыть] Крылов не ходил или почти не ходил и денег не получал. По мнению третьих, служба была, по-видимому, только номинальной, и Крылов считался, вероятно, в отпуске до окончания учения.

Получается, что на работе он вроде бы лишь числился, а учился, как известно, в доме Львова. В свободное от чтения время Иван Крылов бывал там, где звучал хор или играл духовой оркестр, смотрел драматические представления, шедшие в Тверской духовной семинарии. Похоже, что именно в Твери у юного Крылова зародилась тяга к театру.

А ещё, по словам современника, «любил он бродить по городу, все закоулки и улицы Твери были ему известны, и всюду он имел товарищей. Он посещал с особенным удовольствием народные сборища, торговые площади, качели и кулачные бои, где толкался между пёстрою толпою, прислушиваясь с жадностью к речам простолюдинов».

Упоение чтением и таинственные звуки скрипки, начало взросления и первые мысли о будущем, появление в семье братика Лёвушки и смерть отца – такой осталась Тверь в памяти Крылова.