Текст книги "Быть Героем"

Глава 1.

– Неужели совсем нет шансов? – сквозь слезы, едва не срываясь в рыдания, спросила женщина.

– Не расстраивайтесь, шансы всегда есть,– мягким баритоном успокаивал собеседницу мужчина, – многие люди лежат в коме годами и приходят в себя.

Судя по всхлипываниям, женщина не особо поверила доктору.

– Виктор Дмитриевич, неужели нет такого препарата, что мог бы помочь ему очнуться? – женщина подошла к больному, – Любые деньги, квартиру, дом, что угодно продадим, только бы все с ним было хорошо.

– К сожалению, нет, Лидия Петровна, – ответ был сказан осторожно, с некоторой паузой. – Сейчас его состояние стабильно. Все, что ему нужно, это время, остается только ждать. Берегите деньги, вы и так купили все, что могли.

Вялые мысли тягучей рекой текли в голове очнувшегося, глаза не желали открываться, а сознание не желало воспринимать реальность. « Кто я? Где…»: вопросы, лишь они появлялись в голове.

– Смотрите, доктор, – внезапно воскликнула женщина, – Он очнулся?!

– Успокойтесь, Лидия Петровна, – подбегая к больному, приговаривал врач, – Сейчас мы все проверим.

Больному насильно раскрыли глаза, поочередно светя в каждый маленьким фонариком. Зрение пыталось сфокусироваться на источнике света, глаза резало, слишком долго они были закрыты.

– Да, кажется, он пришел в себя, – сделал заключение Виктор Дмитриевич, врач из районной больницы.

На голову едва пришедшего в себя пациента упала теплая, соленая капля, а затем и шквал поцелуев материнских губ.

– Сыночек… – шептали они.

Резка Паша вспомнил все. Всё своё путешествие, от его начала и до его конца. Но сейчас он был дома, он узнал эту комнату. Это бы родительский дом в деревне, куда он так и не попал в тот вечер, когда гроза перебросила его в… Теперь Паша был не уверен, что его хоть куда-то перебрасывало, кроме как в обыкновенную кому. Теперь воспоминания, минуту назад такие живые и яркие, укрывались одеялом сновидений, превращаясь в плод фантазии пораженного комой мозга.

Паша попытался говорить, но у него вышло лишь чуть громче выдохнуть воздух. Каждая мышца его тела затекла и отказывалась повиноваться. Он чувствовал иглу в своей вене, должно быть это была капельница. Ему сильно досаждало это чувство, он не любил уколов с детства, а при виде игл его всегда передергивало.

– Выньте её, – еле слышно прошептал Паша.

– Что? – взволнованно переспросила женщина, – Что он говорит?

– Я тоже не расслышал, – ответил доктор.

– Выньте эту чертову иглу! – неожиданно громко и четко потребовал Паша.

– Какую иглу? – недоуменно пробормотала мать.

– Он говорит о капельнице, должно быть, – догадался доктор, – её нельзя вынимать, пока что.

– Я сам выну, – Паша почувствовал прилив сил и был уверен, что сам сейчас вынет иглу.

– Успокойтесь, молодой человек, не стоит тратить свои силы сейчас на подобное, вам ещё предстоит длительная реабилитация, – врач был спокоен и требовал такого же спокойствия от пациента.

Паша умолк, решив не тратить сил на споры. Глаза его уже четко различали комнату и её обстановку. Врач был мужчиной лет пятидесяти, с густыми черными усами, что так любили мужчины его поколения. Внешний вид его внушал доверие, однако Паша был не в том настроении, чтобы проникаться доверием хоть к кому-то.

Раздражала и зареванная мать, Паша скучал по ней там, но сейчас ей он был не так рад, как хотелось бы. Обстановка не располагала к радости, Пашу охватывало раздражение, он вовсе не чувствовал себя при смерти, что читалось в глазах матери. Он решительно не понимал, к чему такая суета вокруг его персоны, а это непонимание раздражало его еще больше.

Он, можно сказать, уже привык к подобным пробуждениям. Хотя теперь его гложили сомнения, было ли произошедшее с ним реальностью или же всего лишь игрой воспаленного воображения. Паша попытался пошевелить пальцами рук и ног, удалось ему это только с третьей попытки. Затем он смог пошевелить рукой, окончательно набравшись сил, он уже приготовился выдернуть досаждающую иглу, но его подхватило внезапно нагрянувшим потоком слабости и утащило в сон.

– Что? Он опять засыпает? – мать удивленно взглянула на врача, – Но зачем?

– Так нужно, – спокойно ответил доктор, вынимая шприц, – очнется он, не переживайте.

Очнулся Паша на рассвете. Робкие лучи солнца проникали в комнату, освещая ее мягким светом. Все та же капельница возвышалась над Пашей. Освещаемая утренним солнцем, она почему-то еще больше раздражала его. На этот раз он не стал терпеть неудобств, аккуратно вынув иглу из вены. Освобожденное от иглы отверстие принялось кровоточить, к счастью рядом на тумбочке имелась вата и бутылёк со спиртом, там же было пару шприцов и какие-то лекарства. Продезинфицировав ватку, Паша приложил ее к ране, согнув руку в локте.

Попытка сесть на кровати увенчалась успехом не с первого раза, но все же удалась. Его знобило, на нем был открытый больничный халат, который слабо грел его тело, доселе ютившееся под толстым одеялом. Сидеть и колотиться на кровати Паше не понравилось, он решил встать. Удалось это на удивление легко, по крайней мере, проще, чем ожидалось. В шкафу он нашел отцовские вещи, наскоро одевшись в спортивные штаны, футболку и свитер, Паша принялся искать хоть какую-то обувь. Нашлись лишь обыкновенные домашние тапочки.

Паша сам не знал почему, но что-то внутри говорило ему о необходимости покинуть этот дом и бежать без оглядки. Однако голод оказался сильнее этого желания, пришлось сначала посетить кухню. Прежде чем наброситься на пищу, он вспомнил, что, вероятно, давно ничего не ел и набивать желудок может быть опасно. Утолять голод пришлось жидким супом, который мама с самого детства заставляла кушать ежедневно, будто это и есть залог здоровья. Как бы то ни было, а сейчас живительная жижа действительно оказала благоприятное воздействие на организм: Паша согрелся и набрался сил. К тому же он предусмотрительно набрал в пакет съестных припасов, чтобы не голодать в случае чего.

В прихожей он отыскал отцовские ботинки, они были на размер больше, но все же лучше подходили для прогулок, чем мягкие домашние тапочки. Разве что обуть их пришлось на босую ногу, однако сейчас Паша не заботился о подобном.

На улице совсем рассвело, Паша тихо покинул двор, выйдя на деревенскую улицу. Свежий воздух ударил в нос, вскружив голову. Паша оперся на забор, чтобы переждать приступ слабости. Затем нагнулся и провел рукой по траве, и, набрав в руку росы, провел ею по лицу. Только сейчас он понял, что так и не видел себя в зеркале. Лицо покрывала борода, длиной с фалангу пальца, челка же начинала лезть в глаза. Видимо он провел в коме ровно столько, сколько длилось его путешествие по древнему миру. Странно, что заботливая мать не стала его брить и стричь, впрочем, Паша не был обижен. Пронзительно вскричал петух, в соседнем дворе послышался скрип дверей, Паша решил не медлить и двинулся прямиком в лес, где и началось все его путешествие.

Какая-то смутно знакомая бабулька встретилась ему на пути. На Пашу она взглянула так, будто сам сатана поднялся из преисподней, и теперь бодро маршировал по сельской дорожке.

– Здрасте, – пробормотал Паша и побрел дальше.

Вместо ответа он услышал лишь приглушенное неразборчивое бормотание, а спину ему еще долго сверлил взгляд крестившейся бабульки.

Вскоре он добрался до леса, что-то вело его к тому самому месту, где он выключился, стукнувшись о злополучную ветку. Он не помнил дороги, да и не мог ее помнить, потому что дороги попросту не было, но был уверен, что идет в правильном направлении. Никакого удивления он не испытал, когда выбрался к тому самому дереву с низко висящей толстой веткой. Остановившись, он принялся осматривать почву вокруг дерева. Что именно он там искал, для него было загадкой, но Паша точно знал – нужно искать.

Около десяти минут он ползал по земле, вороша траву и прошлогоднюю листву, пока не нащупал пальцами знакомый камешек. Холодок камня от пальцев устремился к сердцу, а оттуда вместе с кровью прошелся по всему телу, вызвав мурашки по коже. В ладони лежал тот самый осколок, что Паша получил в дар от самого Перуна, если верить словам Еремея. Купленная на древнем рынке цепочка порвалась и сильно почернела, но все еще держалась в отверстии. Паша быстро спрятал осколок в карман, будто опасаясь, что его кто-то отберет. Больше ничто не держало его в лесу, но Паша не удержался от воплощения собственной мести. Он справил нужду под деревом, будто то было способно обидеться на сие действо. Паша же считал этот поступок значимым, а потому с некоторой долей надменности упрятал в штаны свое орудие возмездия и гордо, не оборачиваясь, ушел.

В животе жалобно заурчало, прогулка на свежем воздухе дала о себе знать. Сев на траву, Паша, нисколько не смущаясь, достал припасы из пакета и принялся утолять голод. Впрочем, рядом никого не было, но Паша как-то и не задумывался об этом. Прикончив второй завтрак, он решил осмотреть свое тело. Задубевших от занятий с оружием мозолей на руках не было. Не стало и начавших проклевываться мускулов, к тому же Паша сильно исхудал, пока лежал на кровати.

Внезапно он почувствовал резь и жжение на груди. Как раз там, куда его, как казалось, совсем недавно ударил меч крылатого воина. Под майкой Паша обнаружил повязку, на которую до этого момента не обращал внимания, да и боли до этого он не чувствовал. Заглянуть под повязку Павел не отважился, и без того понимая, что под ней скрывается.

Теперь его мысли окончательно спутались. Был ли он там или это всего лишь стечение обстоятельств, о которых он пока ничего не знал? Паша чувствовал, что докопаться до истины будет очень трудно, еще труднее будет заставить хоть кого-то поверить, что подобное перемещение между мирами вообще возможно.

Приняв решение вернуться домой, Паша встал и поплелся обратно в деревню, все-таки сейчас ему была нужна помощь. Было примерно шесть часов утра, когда он наконец-то дотопал до калитки родительского дома. По пути ему встречались знакомые и не очень люди, но все они, как один, смотрели на Пашу с непонятным удивлением, будто тот восстал из мертвых. Заговорить с ним никто не пытался, впрочем, и Паша не был настроен тратить время на разговоры с сельчанами.

Как только он вошел в дом, зареванная мать тут же бросилась к нему толи с расспросами, толи с обвинениями. Стоило немалых усилий убедить ее, что все в порядке и нет нужды постоянно плакать. Мать успокоилась, и Паша отвел ее в комнату.

От нее ему удалось узнать, что же все-таки случилось. Оказалось, что его нашли в лесу на следующий день после той грозы. Дядька Матвей, заядлый грибник, пошел в лес за сморчками. Гриб, что он обнаружил, оказался человеком с распоротой грудью и разбитой головой, а при детальном рассмотрении этой диковинной находки, удалось установить, что это не кто иной, как Павел, сын Лидии Петровны и Валерия Михайловича Коробовых. Пришлось находке еще полежать на сырой земле, скорая к этому месту приехала совсем нескоро. Однако до больницы Пашу довезли все-таки живым, но с большой потерей крови. Там он и впал в кому. Через два месяца мать настояла на том, чтобы сына перевезли в родной дом. Для этого предприимчивая мать быстро продала квартиру в городе, не слушая увещеваний отца, и на вырученные деньги наняла опытного доктора и установила дома аппарат жизнеобеспечения. Впрочем, сын очнулся на второй день, после переезда в родные Пенаты. А вот Паша, пожалуй, предпочел бы очнуться в больнице, но с квартирой, чем дома и с дорогим аппаратом, который к тому же был взят в аренду, и продать его не представлялось возможности. Деньги, конечно, остались, но судя по настроениям матери, Павел их не увидит. К тому же мать искренне полагала, что именно квартира виной всему произошедшему. А избавившись от нее, она избавилась и от проблем.

– А папа где? – спросил Паша.

– Так он опять на работу устроился теперь, в городе, – ответила мать, – вечером приедет, выходные же… Он там общежитие получил, помнишь дядю Сашу, вот, это он его устроил, помог.

– Ясно, – Паша встал и прошелся по комнате, – доктора я надеюсь тут больше не увидеть.

– Почему? – удивленно спросила мать.

– Потому что, – случай с капельницей очень разозлил Павла, ему казалось, что при встрече он обязательно полезет в драку с доктором.

– Но он же тебе жизнь спас! – недоумевала мать.

– За это ему спасибо, – бросил Паша, – но видеть я его не желаю.

***

Через три дня Паша заявил, что реабилитация, которую назначил неустрашимый врач, окончена, и он будет искать работу. Через того же дядю Сашу, Павел устроился на завод электромонтером.

Все это время Паша неустанно думал, пытаясь отыскать те грани, которые отделяли его от безумия. Он не решался рассказать кому-либо о том, что он видел в коме. Природу его шрама на груди, который уже зажил, установить не удалось. Стражи правопорядка не находили никаких разумных объяснений, кроме обвинений в сторону дядьки Матвея, который, должно быть, обезумел, а потому принялся резать туповатым ножом грудь найденного им Паши. Однако сам грибник клялся, что Павла он не резал, и тот уже истекал кровью, когда был найден. Подтверждали это и врачи, к тому же такое ранение нанести грибным ножом было практически невозможно, так что версия следствия критики не терпела. Пашу вызывали для дачи показаний, когда ему надоело повторять одно и то же, он убедительно попросил стражей порядка дело закрыть. В конечном итоге его послушали, наверно, даже с радостью, избавляясь от «висяка».

Жить дома Паша не желал, выбил себе место в общежитии, ему сильно повезло, комната для двоих досталась ему одному. Комендант, сердобольная женщина в предпенсионном возрасте, прониклась историей о крайней некоммуникабельности Павла, осмыслению Пашиных слов помогла бутылочка вина и коробка конфет, правда, она обещала подселить человека к Павлу «в случае чего». В отличие от отца на выходные в деревню сын приезжал редко. Он предпочитал тратить свободное время на физические тренировки и чтение книг по истории. И то и другое было занятием трудным, мать и доктор чуть ли не привязывали его к кровати. Книги же не давали никаких подтверждений тому, что Паша видел своими глазами.

Сумбур последних дней чуть не довел Павла до нервного срыва, окружающие то и дело твердили ему, что он сильно поменялся, стал странным. Друзья постепенно отворачивались от него, ведь у него и не было друзей, только собутыльники, а пить Паша отказывался. Большую часть времени он проводил в уединении. Он завел несколько тетрадей, одну из них он оформил, как свою книгу магии. Туда он внес алфавит, заклинания и обряды, какие помнил, в другие вносил знания о существах и известных чародеях, которых помнил из книг, прочитанных в коме.

Однажды утром, по пути на работу, его глаза выхватили из толпы двух бородатых мужчин, явно отличавшихся от остальных прохожих. Невольно Паша прислушался к их разговору:

– Сегодня в шесть собираемся, – говорил тот, что был повыше, – мне в прошлый раз Андрюха щит поломал, так махал. Зря ты не пришел.

– Да я же говорю, не получалось, – оправдывался другой, пониже, в черной кожаной куртке, – Света истерику закатила, ПМС у нее, понимаешь ли!

– Да плюнь ты на нее, Серега, – хлопнув по плечу собеседника, воскликнул первый, – Вы же не женаты, зачем мучиться? А если она тебя окольцует, что тогда делать станешь?

– Легко говорить про «плюнь», но не все так просто, – вздохнув, ответил второй, – За квартиру платить легче, да и люблю я ее, наверно…

– Вот именно, что «наверно», – мужчина почему-то оглянулся на Павла, а затем вновь заговорил с Сергеем – Сегодня хоть приди, работы еще много у нас, сам знаешь.

– Знаю…

Пашу заинтересовало начало разговора, он знал, что в городе где-то должен был быть клуб, в котором собирались любители средневековья. Там они собирались, видимо, мастеря оружие того периода, попутно сражаясь им же. И скорее всего, эти двое были как раз из числа участников этого клуба, а потому Паша намеревался с ними заговорить.

– Мужики, стойте! – окликнул он бородачей.

Двое остановились и с интересом уставились на Павла.

– Мужики, я слышал, есть в городе такое место, где мечом помахать можно, – заговорил Паша, – Мне показалось, что вы знаете, где это место.

– Хех, знаем, – усмехнулся первый, – А ты что? Тоже хочешь?

– Да, есть такое желание.

– Ну, тогда приходи. Посмотрим, что можно будет придумать, – с этими словами он достал кошелек, а из него визитку, – Вот, возьми, там и телефон, и адрес. Сегодня к шести сможешь?

Паша забрал бумажку, аккуратно уложив ее в карман, и утвердительно кивнул. На этом они распрощались, все-таки ему нужно было спешить на работу, как, впрочем, и новым знакомым.

До этого дня Паша прожил обычной, если так можно было сказать, жизнью уже два месяца. Тело не только восстановилось, но и приблизилось к тому уровню, которого Паша достиг в своем путешествии. Не удивительно, ведь он ежедневно и самоотверженно предавался физическим занятиям. Мозг, в отличие от тела приходил в себя гораздо медленнее. Если вчера он мог быть уверен, что виденное в коме не более чем бессознательный бред, то на завтра эта уверенность исчезала, сменяясь обратной. Паша всерьез начинал считать себя сумасшедшим, он тайком пытался сварить эликсиры и отвары, которым его обучал Еремей. Самым страшным было то, что большая часть из них работала.

Доставать ингредиенты для своих опытов было трудно, а главное не дешево. Почти всю заработную плату он тратил на них, остатки денег он делил на части. Часть оставлял на скудное питание, часть отдавал матери, а также откладывал деньги в собственный накопительный фонд. Пить и курить Паша бросил, так что денег на его неприхотливую жизнь было нужно гораздо меньше, чем ранее.

Весь рабочий день он думал о предстоящем походе по адресу. Оказалось, что клуб собирался в частном секторе на окраине города. В том направлении город отчего-то не расширялся, там было немало совсем заброшенных домов, зачастую стоящих по соседству с добротным коттеджем местной знати.

Закончив рабочий день в половине пятого, Павел наскоро перекусил в своем общежитии, благо до него от завода было всего десять минут пешего пути. С собой он решил взять блокнот и сумку со спортивной одеждой, ничего другого в голову не лезло.

Прибыв в нужный район, Паша стал блуждать в поисках нужного дома. Пришлось спрашивать у прохожих, оказалось, большинство местных знали это место и охотно подсказывали дорогу.

Двухэтажный бревенчатый дом, отдаленно напоминавший виденные в Княжестве, заметно отличался от рядом стоящих. На часах была всего половина шестого, а из двора уже доносились голоса. Видимо, там что-то устанавливали. Паша сразу узнал голос встреченного утром высокого мужчины в спортивных штанах с ухоженной, каштанового цвета бородой. Сам Паша так и не брился с момента пробуждения, так что и сам мог похвастать длинной бородкой.

– Левее его воткни, чтобы параллельно встали, ну же! – кричал Пашин знакомый.

Паша никак не мог решиться подойти к калитке и постучать. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь понять, откуда в нем такой страх и нерешительность. Он собирался было уйти, но калитка распахнулась сама. Оттуда вышел второй парень, по имени Сергей, с ним было еще двое незнакомцев.

– О, ты пришел? – заметив Пашу, задал вопрос с очевидным ответом Сергей, – Проходи, я отведу тебя к нашему, так сказать, главарю.

Паша молча подошел и пожал протянутую руку Сергея, остальные двое приветливо улыбались, закуривая сигареты, и гость почувствовал себя спокойнее и увереннее.

– Пойдем, раз так, – Паша шагнул в дверной проем вслед за Сергеем, который так и не закурил.

Во дворе Паша насчитал около двенадцати человек, все они трудились над установкой какого-то деревянного сооружения, вроде ринга, окруженного столбиками. Окидывая двор беглым взглядом, Паша успел заметить и несколько чучел, столбов и других тренировочных установок, к которым он привык.

Было странно вновь попасть в схожую с той обстановку. Вспомнилась Любава. Любовь к ней угасала, так как ее Паше было приятнее считать выдумкой, что сильно помогало.

Глава всего этого собрания находился в доме. Вытерев ноги о половичок, Сергей и Павел вошли внутрь. Если снаружи дом был сложен из бревен и не лишен атрибутики «устаревшей» архитектуры, внутри «под старину» был разве что табурет в прихожей. Дубовый паркет, плазменный телевизор во всю стену, кожаные диваны. Очевидно, владелец этого помещения имел стабильный, а главное высокий, доход. Все это произвело на Павла двоякое впечатление, с одной стороны, это никак не соответствовало его представлениям о том, как должно выглядеть логово людей меча и копья, а с другой стороны Паша давно не видел таких домов, и богатство радовало глаз.

– Дима, вот тут человек хочет к нам присоединиться, – входя в личный кабинет предводителя, обратился к человеку у окна Сергей.

Человек, пребывавший в тумане раздумий, следил за работой своих подопечных и не сразу отреагировал на вошедших. Лишь спустя несколько секунд он вздрогнул, словно пробудившись от долгого сна, и обернулся.

Аккуратная, черная как смоль, борода сразу же бросилась Павлу в глаза, такую же он видел на Гордоборе. В целом, Дмитрий произвел впечатление серьезного, самодостаточного человека. Ростом он был чуть ниже Паши, но смотреть он умел так, будто смотрит свысока.

– Это хорошо, – сказал он Сергею, затем подошел к Паше и протянул ему руку,– Дима.

– Паша, – представился тот, пожимая руку.

– Раньше занимался подобным? Свое снаряжение имеется? – тут же спросил Дима.

– Нет, я в этом деле совсем новичок, – улыбнулся Паша, – но готов учиться.

Он решил, во что бы то ни стало, сберечь свою тайну о том, что видел в коме.

– Ну, это не страшно, главное желание, – он обернулся к Сергею, – Все хорошо, покажи тут ему все, расскажи, что и как.

– Хорошо, – ответил Сергей, кивнув.

Паше показалось, будто эти двое что-то скрывают от него, но не придал этому никакого значения. Сергей повел его в раздевалку, чтобы тот облачился в сменную одежду, а заодно ему показали, где туалет и душ. Последний, к слову, был предназначен для шести человек, которые могли бы мыться одновременно, что совсем смутило Павла. Когда он переоделся, Сергей вывел его на улицу и показал площадки для тренировок, которые еще не были готовы до конца.

– Мы всего-то пару недель назад здесь собрались, а уже все знают. Кроме тебя уже пятеро новеньких пришло, – рассказывал Сергей, – Дима нехило поднялся, домину себе отбахал, вот. Мы давно уже общаемся, с института. Посидели, подумали, и решили устроить собственный клуб. Раньше мы так занимались, не серьезно. А сейчас вот, всего хватает.

Нить повествования постоянно скакала от одного к другому и Паша пытался выловить полезную для себя информацию из того сумбура, что ему предлагал Сергей.

Дима, как оказалось, не всегда был богатым, с Сергеем они познакомились в студенческие годы, когда оба были богаты лишь мечтами и планами. Всего их костяк насчитывал семь человек, в основном все они были друзьями со времен института, кроме одного, который примкнул лишь год назад.

Все вместе они не только отдыхали, но и занимались спортом, посещая залы восточных единоборств. И вот, в один прекрасный момент они решили организовать собственный зал на базе нового дома Димы.

– Так, тут у нас мастерская и кузня, – указывая на небольшое деревянное сооружение, объяснял Сергей, – Там гараж еще, вон банька наша, сами строили, да и все, пожалуй.

Кроме площадок для тренировок имелась и беседка для отдыха, рядом с ней стоял мангал. Беседка размеры имела внушительные, ее опорные балки были украшены резными рельефами с изображениями мифических персонажей и природы.

После ознакомления с местными достопримечательностями настало время познакомиться и с компанией. Запомнить всех по именам с первого раза, Паша, естественно, не смог, но выяснил, кто относится к основной компании, а кто новичок. Если Дима был лидером, то правой его рукой был Леша, тот самый обладатель зычного голоса, которого Паша видел утром вместе с Сергеем. Остальные ребята неохотно, но подчинялись его командам, хоть они и были друзьями, но вот работали они как коллеги, где Алексей выступал в роли прораба.

Паша, как новый член команды, был тут же приставлен к работе. Вооружившись лопатой, он стал копать ямки под столбы для ограды ристалища, в котором планировалось устраивать групповые сражения. Когда все устали, а устали все быстро, так как рабочая неделя была в разгаре, и в компании был всего один студент, который не гнул спину на работе, было решено передохнуть в беседке. Заодно и познакомиться ближе, узнать распорядок и планы клуба.

Плавно разговор перешел на виды оружия эпох вплоть до средневековья, о том, как его изготовить здесь, в кузне, или же купить у мастеров. В этих разговорах особого участия Паша не принимал, хоть и имел кое-какие знания и соображения на этот счет. Для себя он извлек лишь одно, денег на приобретение качественного снаряжения древнего воина ему понадобится немало. Завод ему столько дать бы не смог, и Паша отвлеченно размышлял о способах заработка.

Внезапно компания разразилась диким хохотом, чтобы не отличаться, Паша тоже принялся рассеянно улыбаться, силясь понять, в чем же дело. Оказалось, что низкий, но коренастый парень по имени Саша в очередной раз подшутил над Сергеем по поводу его взаимоотношений с противоположным полом. Паша заметил, что это больная для Сергея тема, и шутят над ним постоянно.

К концу дня, когда вечер взял землю в свои сумеречные объятья, Паша уже смог запомнить почти всех своих новых товарищей, и даже выделил у них наиболее очевидные черты характера. Жилистый Саша постоянно шутил и улыбался, беззаботно относясь к жизни, и, казалось, даже к окружающим его людям. Крикливый Леша, именуемый всеми «Бугор» постоянно угрожал всем физической расправой в случае неповиновения, угроз своих он не выполнял, скорее все его «поломаю» были не более чем фразами паразитами, но командовать он любил, любил и хвастать силой, которая у него все-таки была в достатке. Паше он не понравился, слишком задиристым он казался. Вторым, таким же неприятным, Паше показался и Кирилл. В отличие от первого он выхвалялся силой явно ему не присущей, как, наверно, и умениями, которыми не обладал. Ко всему прочему этот долговязый хвастун постоянно клянчил сигареты у тихого парня, по имени Никита. Про последнего сказать было нечего, казалось, будто он вообще не умеет говорить ничего, кроме односложных ответов на адресованные ему вопросы. Впрочем, в своей любви к молчанию он был не один, вторым молчуном был Андрей. О нем говорили, как о непобедимом бойце, чье мастерство граничит с легендарным. В стенах этого клуба ему не было равных, даже Дима, который занимался единоборствами со школьных лет, не мог одолеть Андрея. Сергей же больше всех понравился Паше, наверно потому, что он был слаб духом, и Паша подсознательно почувствовал в нем если не друга, то и не соперника. В конечном итоге, ничего плохого в том, что Сергей зависим от девушек, Павел не видел. Кроме вышеперечисленных в костяк входил и Артем, к нему относились, как к секс-символу, впрочем, вполне заслуженно, выглядел он как один из тех красавчиков с обложки, казалось, любая дамочка просто обязана вожделеть его внимания. Что же до его боевых качеств, пожалуй, природа обошлась лишь одним даром.

Остальные, как понял Павел, сами были новичками. Они с интересом слушали разговоры сведущих в тематике средневековья, и только один из них, парень по имени Вася, постоянно лез в разговор. Вероятно, родился и вырос он в деревне, это было слышно по характерному говору. Нес он полнейшую чушь, абсолютно не соответствующую реальности, к тому же пытался шутить, в основном шутки были не смешные, был смешон скорее их источник. Но Вася был рад, что люди смеются, и смеялся сам. Относились к нему снисходительно, все-таки он был работящим и безобидным.

В ходе разговора было решено встречаться три раза в неделю, по вторникам, четвергам, и в субботу. Решили они скинуться всем вместе и на тренировочный инвентарь, который планировалось закупить, а не мастерить все самим, к тому же были нужны материалы для кузни. Большую часть нужных вложений планировал внести Дима, но и другие не пожелали оставаться не у дел, даже Паша, пришедший сюда всего раз. Отчего-то ему казалось, что в этой компании он задержится надолго. Впрочем, никто не требовал от него больших сумм, Паша отдал свою часть тут же. Были и те, кто не так искренне желал расстаться со своими деньгами, так, Кирилл тут же принялся одалживать деньги у Никиты, ссылаясь на больную мать и нелегкую жизнь. После сбора денег вечер стал плавно передавать права ночи, которая грозила похитить небесное светило в ближайшем будущем, сменив его на тусклую луну. Было решено разойтись по домам.

Паша вернулся в общежитие и предался усиленным размышлениям о способах добычи денег. К тому же из его головы все не выходила мысль о сильной схожести бороды Димы и Гордолюба, сына деревенского старосты, однажды предавшего отца и односельчан. Такая же черная, матовая, без единого клочка хоть сколько-то отличного по цвету волоса. Самое странное в этой бороде было то, что она будто поглощала солнечный свет, не отражая ни единого лучика. А это бросалось в глаза, хоть и не сразу. В конечном итоге он просто заснул, так и не придя к однозначным выводам.

Утром, придя на работу, Паша обнаружил, что его мастер страдает жутким похмельем и чуть ли не умирает прям на рабочем месте от сильной головной боли. Пронести на завод спиртное для «опохмела» не было сложной задачей, но вот денег у местных мужчин не было, зарплату обещали выдать только завтра. Паше стукнула в голову мысль. Он всегда носил с собой порцию отвара от похмелья, так как сам снимал им головную боль. Через уговоры и недоверие Паше удалось влить зелье в Василия Петровича и тот, с минуту кривясь и плюясь, вдруг понял, что похмелья у него больше нет.

Дальше Паше пришлось долго выдумывать, где же он раздобыл такое средство. Во время этих объяснений в голову ему пришла еще одна мысль: «Их же можно продавать. И продавать недешево». Он тут же заявил, что никакого другого поставщика, кроме него самого не существует, и что сегодня был демонстрационный показ действенности зелья, а дальше его можно будет приобрести только за деньги. Паша сразу же оговорился, что может найти и другие эликсиры, даже для повышения мужской силы.

Эти заявления вызвали живой интерес у работников, и Паша даже получил первые заказы, пока что по льготным ценам. Паша еще не был уверен полностью в успехе своей задумки, к тому же не все зелья работали, так как многие из них требовали сложных наговоров, которые у него не выходили. А потому вынужден был предоставлять льготы, однако так, чтобы не уйти в минус.