Текст книги "Пробуждений строки"

Александр Росляков
Пробуждений строки

В тексте использованы фотографии автора

Серия # мирпоэзии основана в 2007 г.

© Росляков А. Г., 2018

© ООО «Издание книг ком», о-макет, 2018

«С утра волынка в замке прописалась…»

 
С утра волынка в замке прописалась,
Увы, не помнит лишь, в котором веке,
С тех пор жизнь в замке больше не казалась
Тоскливым заблуждением у неги.
 
 
Свечами согреваемые звуки
Гуляли по столам, с вином играя,
Будили чувства, уводя от скуки,
Терялись в стенах, за окном смолкая.
 
 
Привстав из приземленности гнетущей,
Край Нового надеждами цепляя,
С земли усталой к музыке зовущей
Тянулся люд, заботы оставляя.
 
 
Ласкала песня разум зачерствелый,
День длинный тихо под луною таял…
Чужим казался б замок онемелый,
Когда б Орфей найти приют не чаял.
 

«Нетерпеливая вода…»

 
Нетерпеливая вода
Неслась неведомо куда
В исканьях берега крутого;
Удачей брошенные дни,
Едва зажженные огни
Крались у века золотого.
 
 
Дары в потерях находя,
В искании забав бродя,
Воды касался дерзкий ветер;
Ко сну клонилися цветы,
От лучезарной наготы
Краснел смущенно тихий вечер.
 
 
Луны завидев жалкий свет,
Свой незатейливый сонет
Вода, слезясь, журчала грустно;
Несли хлад талые снега,
Судьбой ложились берега
Вдоль неизведанного русла.
 
 
Рассвета юного тепло
С лучами солнца притекло,
Разгладив рябь, что ночью мнится,
Плесканьем шалостей пеня,
Встречала наставленья дня
Непредсказуемости жрица.
 
 
Раздольем синева хмельна,
В ней – ожиданий глубина,
Желанья жар на дне томится
К крутому берегу припасть,
Ах, подстрекающая страсть
Не даст часам остановиться.
 

«Исканье жадное, привычки милой враг…»

 
Исканье жадное, привычки милой враг,
Впрягло желанья пыл и потащило
По кочкам случая, где с именем «чужак»
Взываешь к Новому, чтоб голод утолило
 
 
Томящих ожиданий, спутников тоски
По неизвестности, открытий бездны,
Что чужды поначалу, а потом близки,
Невидимые сны внутри покоев тесных.
 
 
Восстала брошенность, обидою полна,
У корня ветвь взяла, забыв про жалость,
Источник оскудел, мечта коснулась дна,
Пахнуло холодом, – и древо зашаталось.
 

«Устало Общество за Личность быть в ответе…»

 
Устало Общество за Личность быть в ответе,
С рожденья поучать, в движеньи направлять,
В исканьях истины давать свои советы,
Порою помогать кумиров сотворять,
 
 
С утра указывать на призрачность свободы,
Учить довольной быть подсказками извне,
Чтя правила игры, вкушать плоды заботы,
Страшить – во тьме гореть на праведном огне,
 
 
Обязывать служить сложившейся доктрине,
Мораль подстраивать под новые дела…
Устало Общество и негодует ныне,
Забыв, что Личность прародителем была.
 

Портрет

 
Упруго кисть на холст легла,
От середины до угла
Штрихи лица касаньем влас ложатся живо,
Еще набросок, кисти след,
И проступает силуэт,
Глаза с холста в пространство смотрят одержимо.
 
 
Могучий лоб, далекий взор,
К лицу морщинистый узор,
Дерзаний отблески зажгли глухие краски,
И вот – движение вокруг,
Сильнее чей-то сердца стук,
Тревожит новое, покой боится встряски.
 
 
Черты вписаться не смогли —
Портрету рамки отвели,
Скорее лишний он среди своих сюжетов.
Закончился его показ,
На вынос значится указ —
Величья мания тугих авторитетов.
 
 
Очнуться вроде бы пора,
В пространстве видится дыра,
Просить не стоит повторений у природы,
Растекся праведный заряд,
Остался в памяти тот взгляд
И к обновлению призыв, вплетенный в годы.
 

«Тугая сдержанность порыв в сетях пленила…»

 
Тугая сдержанность порыв в сетях пленила, —
Не вырваться из пут запретов и границ,
Покорность правилам прижала глыбой ниц,
Довольство малым звездный свет затмило.
 
 
Твердеет скорлупа в отсутствии движенья,
Скудеет помыслов живительный родник…
Порыв разгонит сон, мелькнет свободы лик,
Палитру чувств подарит пробужденье.
 

«Как маем напоенный лист…»

 
Как маем напоенный лист
Сочится влагой дождевою,
Небес завзятый пианист
На нем исполнил вальс игрою.
 
 
Ростока жажду утолив
Под в плясках молнии сверканьем,
Певучих голосов разлив
Притих, чтя грома восклицанья.
 
 
Устала буйствовать гроза,
Внизу затишьем распласталась,
Ненастья майского слеза
На бархате листа осталась.
 

«Тускнеет свет пред красотой скользящей…»

 
Тускнеет свет пред красотой скользящей,
Не трогая звезду волнующих огней,
В обитель грез, от будней уходящей,
Влекущей за собой, что прикоснулось к ней.
 
 
Клубится дымка обещаний пряных,
Даримых с трепетом иль с легкостью порой,
Взращая всходы устремлений пьяных
От сладкого вина надежды озорной.
 
 
Но отрезвленья с слабостью приходят,
С красой в неравный бой решившейся вступить,
Фиалка розу красную низводит,
Покорен дух, не в силах кротость победить.
 

«Сплетеньем тесным чужеродных множеств…»

 
Сплетеньем тесным чужеродных множеств
Спросонок Однородность возмутилась,
Смешеньем порождение убожеств
Сумбуром жутким ей вообразилось:
 
 
«Где стройность линий, слаженности кант,
Спокойствия немое благородство,
Зачем чужбиной посланный мигрант
Тревожит равновесия господство?
 
 
Не растворится в синеве огонь,
Зажженный трением непониманий,
Остынет в ожидании ладонь
Пожатий теплых – близости желаний».
 
 
На море страсти волны бесновались,
С порывом ветра горизонт сдвигался,
К нему потоки судеб устремлялись,
Где спящий брег гордыней прикрывался.
 

«Дорога ровная, снотворному подстать…»

 
Дорога ровная, снотворному подстать,


...

конец ознакомительного фрагмента