Текст книги "Дьявольщина"

В деревне

В 7.30 минут возле двухэтажного дома с красными наличниками на окнах, остановился джип. Из него вышел стройный мужчина тридцати пяти лет, с коротким ежиком волос и темных очках. Приподняв очки, он оглядел небольшую деревню, на двадцать домов, с единственной улицей на которой сейчас расхаживала домашняя птица.

– Да… деревня, – протянул он, посмотрел под ноги и поддев небольшой камушек остроносым ботинком, отбросил его в сторону. Открыл заднюю дверь, достал из холодильника бутылку минеральной воды, отпил. Повторил: – Деревня.

Закрыв дверь, и поставив машину на сигнализацию, открыл калитку в невысоком заборе. Посыпанная песком дорожка привела к дому. Поднявшись по трем ступенькам, мужчина постучал в приоткрытую дверь… Потом еще раз, но уже сильнее. Дом молчал. Мужчина снял очки, зацепил дужкой за распахнутую на груди рубашку, посмотрел на часы. Стрелки на массивном циферблате показывали тридцать пять минут восьмого.

– Странно. Договаривались же на это время, – задумался. – Может Михалыч что-то напутал?

Порывшись в кармане светлых брюк, достал сложенный листок, развернув, прочитал: «7.30, дом с красными наличниками. Хозяйка Венера Георгиевна. Я договорился». Мужчина убрал листок в карман, постучал еще раз, более настойчиво. Когда никто не ответил, открыл дверь, крикнул в дом:

– Есть кто живой?

– Есть, а почему бы не быть, – раздался за спиной голос. – Вы должно быть Илья Степанович?

Мужчина развернулся. Перед домом стояла женщина лет шестидесяти-шестидесяти пяти, седые волосы собраны в пучок и прикрыты тонкой полоской платка. В одной руке ведро, в другой маленькая лопатка, края которой испачканы в земле.

– Аверин… Венера Георгиевна, полагаю?

– Она самая, будет, – женщина улыбнулась, подняла ведро, наполненное опилками. – В огороде уже с утра копаюсь, вот и за временем не уследила.

Поставила ведро, сунув в него лопатку. Подошла к бочке с водой, что стояла на углу дома и принялась мыть руки.

– Вы проходите, осмотритесь, я сейчас подойду.

Илья зашел в дом. В небольшом предбаннике стояла широкая скамейка, под ней располагалась обувь, на крючке висел плащ-дождевик и соломенная шляпа, с желтым бантом. Дальше Аверин вошел в комнату. Небольшой, но массивный стол, пара тяжелых стульев, старенький диван, и кресло со сломанной ножкой, на месте которой стоял деревянный чурбачок. Легкие занавески, раздвинуты, окно открыто, впуская внутрь свежий воздух, приносящий с собой запах мяты и цветов.

Маленькая кухня, переделанная в сарай с садовыми инструментами. Лестница с широкими ступенями вела вверх, видимо там и будет его комната, решил Илья Степанович, и не стал подниматься.

– Ну и как вам здесь нравится?

Он удовлетворенно кивнул головой.

– Отлично. То, что Михалыч и описывал, – повернулся к хозяйке, которая вытирала руки о полотенце, накинутое на плечо. – Он сказал, что о плате договорился.

– Да-да, не волнуйтесь, Ярослав Михайлович все оплатил и рассказал о ваших предпочтениях. Если хотите я покажу вашу комнату.

Илья оглядел первый этаж еще раз, отпил воду из бутылки, согласно кивнул.

Ступени скрипели, опасно прогибались под его весом, но выдерживали. Венера Георгиевна легко для своего возраста поднялась на второй этаж, открыла свежеокрашенную дверь.

– Это ваша комната.

Илья заглянул внутрь. Новый раскладной диван, новое кресло, стол с принтером и ноутбуком – за окном виднелась спутниковая тарелка, – несколько пустых полок. Потолок над столом был скошен под углом, срезая стену почти на треть.

– Ярослав Михайлович завез это два дня назад, – в голосе слышалось оправдание. – Он предупредил, что Вам надо много работать.

Аверин вошел в комнату, включил компьютер, тот загудел, по монитору побежали загрузочные данные.

– Да, работы предстоит много, – рассеяно ответил он, наблюдая, как тарелка самостоятельно пытается поймать спутниковый сигнал. В этой глуши интернет огромная роскошь, но Михалыч позаботился об этом. – Хорошо, мне все нравится.

Старушка облегченно выдохнула.

– Славно. Располагайтесь, а я пока приготовлю завтрак.

Илья запустил несколько программ, одна из которых почтовая. Покачал головой.

– Я поем в городе, – выключил монитор, вышел из комнаты. Подождал когда выйдет хозяйка и отдаст ему ключи. – Может там и пообедаю.

Венера Георгиевна согласно кивнула и начала спускаться.

Солнце бросилось в глаза, стоило выйти из недр дома, мужчина надел черные очки, отпил из бутылки. Возле машины толпилась ребятня, впечатленные большой машиной трогали ее, тыкали пальцами в стекло, в колеса, дергали за ручки. Илья усмехнулся, нажал на маленькую кнопочку на брелке с ключами. Джип мигнул фарами, пикнул два раза и снялся со сигнализации. Ребятня бросилась врассыпную, но отбежав на несколько метров остановилась с любопытством наблюдая как Илья садится в автомобиль. Мотор гулко заурчал, стекло поехало вниз, впуская в уже нагретый салон воздух. Подав назад, Аверин развернул машину и тот, переваливаясь с бока на бок, поехал по разбитой дороге, в сторону леса.

– Шашлык, салат, бутылку минеральной воды без газа и… И все.

Официантка кивнула, забрала меню и неспешно удалилась. В полупустом»«ресторане»», как гордо величало себя это заведение больше похожее на перестроенную столовую общепита, кроме Ильи Степановича сидело еще двое мужчин. Перед одним стояла початая бутылка водки и тарелка с салатом, второй пил пиво, закусывая очередной порцией шашлыка.

Аверин положил очки на стол, достал телефон и вызвал единственный забитый в нем номер. На том конце провода ответили не сразу.

– Михалыч? Здравствуй… Да, устроился. Все отлично… Да, милая старушка, лишних вопросов не задает, но видно, что хотела… Мебель привезли. Кстати, спасибо за компьютер… Начну работать сегодня вечером, если все пойдет как я думаю, через пару дней пришлю первые данные.

Официантка поставила на стол порцию шашлыка, и салат с пожухлыми листьями, бутылку с водой.

– Приятного аппетита.

– Спасибо. – Аверин подождал пока она отойдет. – Михалыч, ты уверен, что они именно здесь?.. Я доверяю твоим информаторам, но… Хорошо, пришли мне спутниковые снимки на почту.

Илья брезгливо вытащил из салата пожелтевшие листья, остальное было густо приправлено маслом, с резким запахом.

– Деревня, – выругался. – Я говорю, что тут деревня… Да, они в таких местах обычно и скрываются… Да, взял… Если получится, но лучше поберечь, серебро все-таки… Если понадобится команда, я сообщу… Спасибо, постараюсь отдохнуть.

Убрав телефон, Илья Степанович открыл бутылку, отпил теплой воды, поморщился.

– Деревня, – бросил на стол пятьсот рублей и вышел из»«ресторана»».

До трех часов он катался по городу, изучая его, стараясь запомнить улочки, дома, магазины. Всматривался в людей: в пустые глаза, в пропитые лица, угрюмые выражения. Потом выехал за город и поехал к лесу. Пятьдесят километров по неровной дороге и он будет в деревне.

– Странно, что они забрались именно сюда, – размышлял он вслух. – На их месте я бы прятался в большом городе, а не в захудалом месте, где и поесть нормально нельзя.

Узкая дорога, на которой с трудом разойдутся две машины, словно пьяная петляла среди деревьев. Сквозь густую листву пробивалось солнце, отражаясь от лобового стекла солнечными зайчиками, которые норовили запрыгнуть в глаза.

– С другой стороны, если что-то случится, все можно списать на диких зверей, – Илья скосил глаза на листок, лежащий на соседнем сиденье. В нем значилось, что в этих местах обитаю и медведи, и кабаны, и волки.

Когда до деревни оставалось около пяти километров, Аверин остановил машину. Выйдя, открыл заднюю дверь и, убрав спортивную сумку в сторону, откинул брезент, закрывающий пол. На месте запаски лежала промасленная ткань, он развернул ее. Пододвинув сумку ближе, достал из ее глубокого кармана пистолет с коротким стволом. Прикрутил к нему глушитель, что лежал в тряпице. Вставил в приемник патроны, проверил затвор. Убедившись, что поблизости никого нет, выстрелил несколько раз вверх, чтобы не оставлять следов на деревьях. Они могли увидеть их, а ему это ненужно.

– Отлично, – глушитель сработал на славу, еле слышимые хлопки поглотил легкий ветер. Он убрал пистолет обратно в сумку, привел внутренности багажника в порядок, и минуту спустя ехал в сторону деревни, слушая магнитолу.

Джип остановился возле небольшого забора, за которым располагалось его нынешний дом. По крайне мере не ближайшие несколько дней. Если все пойдет успешно, он справится за неделю. Михалычу донесли, что здесь может скрывать небольшая группа, особей в пять-шесть.

Он доставал большую спортивную сумку с вещами из багажника, когда в лобовом стекле заметил приближающуюся девичью фигуру. Илья повесил сумку на плечо, захлопнул багажник.

– Привет.

Он обошел машину, взял с пассажирского сиденья листок с информацией.

– Привет, – отозвался.

– Ты к бабе Венере жить приехал?

Илья Степанович взглянул из-под темных очков на девушку. Лет двадцати-двадцати двух, с длиной косой, милым личиком, в необъемном сарафане, укороченным вручную так, чтобы было выше колена.

– Живешь здесь? – проигнорировал он вопрос.

– Да. Во-он в том доме с синей крышей, – девушка приподнялась на цыпочках, указывая на предпоследний дом с выцветшей, некогда синей крышей. Длинные ноги напряглись, выгодно очерчивая икры.

Машина просигналила, что закрылась и, если кто-то захочет в нее забраться без спроса хозяина, предупредит громким, противным голосом.

– Меня Дарья зовут, – протянула девушка руку.

– Илья.

Хрупкая ладошка утонула в крепкой и широкой ладони. После приветствия девушка немного осмелела.

– Ты надолго к нам? У бабы Венеры часто останавливаются гости. Ты из города? А из какого?

Аверин взглянул за спину девушки. Недалеко начинала собираться местная ребятня, они о чем-то переговаривались, указывая на них пальцами.

– Из Петербурга?

Глаза Дарьи зажглись восхищением.

– Ух ты. А я в Москву поехать хочу, но мамка не пускает.

Где-то промычала корова, загоготали гуси. Ребятня подошла на несколько шагов ближе.

– Правильно не пускает. Делать там нечего.

– Я хочу артисткой стать, или певицей, – не обращая внимания на его замечание, продолжала девушка. – Меня всегда приглашают петь на свадьбах, или играть в местном театре, – в голосе послышалась грусть. – Правда, до него далеко добираться.

Аверин оглядел улицу, дома. Лишь за одним забором высилась кабина трактора.

– У вас часто кто в город ездит?

– Нет, – махнула девушка рукой. – Если только Иваныч заведет трактор, но дед уже две недели как в запое. Раз в неделю машина из города приезжает, продукты привозит.

Илья задумчиво покачал головой, вновь взглянул на ребят.

– Дашка-Дашка-промакашка! Дашка жениха нашла, на сеновал отвела. Дашка-Дашка-промакашка! – весело заголосили они, кинули в их сторону несколько небольших камешков и брызнули в рассыпную, как только девушка бросилась за ними.

Илья Степанович проводил их взглядом, потом направился к дому. Венеры Георгиевны видно не было, но из-за дома доносился звук льющейся воды и негромкая песня. Мужчина поднялся на второй этаж, открыл комнату, положил сумку на кресло и, не разбирая ее, включил монитор. Все необходимые программы и обновления были загружены. Расположившись с компьютером на диване, он зашел в почтовую программу.

– Два письма… Посмотрим… Инструкции… Вот и снимки.

На экране развернулись черно-белые снимки сделанные спутником несколько дней назад. Судя по изображению особей было шесть, крупные и передвигаются быстро.

– Маститые, – отметил Илья.

По координатам на фотографии выходило, что они прячутся километрах в двадцати от деревни.

– На восток.

На первом этаже раздались шаги, переместились в комнату. Замолкли на несколько минут и вновь послышались, удаляясь из дома. Илья повернулся к монитору, открыл еще несколько снимков. Один из них был с подробной картой местности. Он отправил снимок на принтер, тот зашумел, проглотил бумагу и скоро выплюнул ее с распечатанным рисунком.

– Значит, они их засекли здесь, – зеленый фломастер очертил небольшой круг в лесном массиве. – Здесь и… здесь. Похоже, они приближаются. Если не снизят скорость, сегодня-завтра будут рядом. Отлично.

Мужчина встал, вернул ноутбук на место, посмотрел в окно. Оно выходило на широкое поле, за которым виднелся лес. В поле ходили люди, бегала ребятня, гуляли животные. Чуть сбоку располагалось небольшое озеро, в котором плескались неясные фигурки.

Когда солнце решило, что на сегодня его рабочий день закончился и начало спускаться, Илья опустился в кресло. За это время комната преобразилась: на полках появились книги, толстые тетради; на стенах фотографии, картины, карандашные рисунки. Большую часть времени отнял тайник. Аверину пришлось вручную вырезать его в скошенном углу потолка. Хорошо, что покрытие оказалось фанерным, иначе он провозился бы дольше, или понадобилось что-то быстрее и тяжелее ножа и лобзика.

Он запер комнату, занавесил окно и лишь потом открыл сумку. Убрал в тайник длинный нож в кожаных ножнах, завернутый в промасленную тряпицу полуавтоматический пистолет с глушителем и две коробки с патронами. Другой пистолет спрятал в глубину раскладного дивана, у которого специально были сломаны пружины, чтобы никто его не смог раскрыть.

Солнце опустилось за лес, разорвав бока о верхушки деревьев, разлилось над ними желто-розовым маревом. Размытых фигурок в поле стало меньше, они все больше теряли свои очертания. Слышно как внизу ходит Венера Георгиевна, потом она вышла и вернулась минут через двадцать, когда над лесом осталась тонкая бледно-розовая полоска.

– Илья Степанович, вы дома?

– Да. Сейчас спущусь.

– Ужин готов. Вы спускайтесь, я пока стол в летней кухне накрою, – хлопнула входная дверь.

Аверин осмотрел комнату еще раз, убедился, что тайник в стене надежно прикрыт большим снимком пустыни Гоби, вышел, заперев комнату.

Летняя кухня располагалась недалеко от дома. Небольшое открытое здание, больше похожее на беседку, было освещено несколькими масляными лампами. Клеенчатые стены, трепыхались под шаловливыми руками ветра. В тускловатом свете ламп, внутри перемещалась одинокая фигура.

Мужчина переступил порог, отодвинув тяжелую штору.

– Закройте, а то комары налетят, их в этом году столько развелось, – попросила хозяйка, выставляя на стол нарезанные черный хлеб. – Присаживайтесь.

Илья сел на стул, тот скрипнул под ним, осторожно облокотился на спинку.

– Разносолами особо не побалую, у нас здесь все просто – что посеем, то и соберем, на это и живем. Машина с продуктами только по воскресеньям приезжает. Ну хоть муки и крупы купить… Да Вы кушайте, Илья Степанович, не слушайте причитания старой бабки.

– Что вы, мне приятно. – Аверин положил на тарелку свежие листья салата, несколько долек нарезанного огурца, ложку гречневой каши и несколько кусков жареного мяса.

Венера Георгиевна скромно взяла черного хлеба и половинку помидора, посыпала ее солью.

– Тихо у нас тут, вдали-то от больших городов, – откусила красный помидор. – Что там делать, в этих лесах каменных, где человек человеку волк. Вот и Вы решили выбраться оттуда, – вздохнула. – Все мы возвращаемся к земле, кто-то раньше, кто-то позже.

Илья прожевал кусок мяса, согласно кивнул.

– Действительно тихо. Даже странно, везде что-то происходит, а у вас словно время замерло. Наверное, самое страшное происшествие, если курица не понесет, или коза в лес убежит, – улыбнулся он.

Старушка отложила недоеденный кусок хлеба, лицо стало напряженным, губы сжались.

– Разное бывает, – хрипловато произнесла она. Потом оглянулась на вход, словно боялась, что в него сейчас войдут. Поманила пальцем, наклонилась над столом, зашептала быстро: – Странное у нас стало происходить. За неделю до вашего приезда у Матвеевны корову загрызли, а вчера коза у Семенова пропала. Ушла в сторону леса и не вернулась, хотя всегда к вечеру приходила.

Мужчина взглянул на обеспокоенную старушку, отправил в рот огурец и предположил:

– Может волки шалят или медведи? В этих лесах их много обитают.

Венера Георгиевна с сомнением покачала головой.

– Уж не знаю, медведь то, или волки озорничают, да только корову у Матвеевны не съели, а выпотрошили. Потроха по всему сараю висели, словно специально кто их повесил, и… – хозяйка вновь зашептала: – сердца у коровы не было. Все остальное цело, а сердце пропало, – произнесла сухо. – Медведи так не поступают, волки тем более.

Аверин проглотил очередной кусок мяса.

– Вы кому-нибудь об этом говорили?

Старушка отмахнулась рукой. – Да кому тут скажешь? Участковый только в городе есть, а у нас появляется раз в месяц. Да и кто слушать будет? Все спишут на зверье лесное.

– Холодной воды не найдется?

– Да-да… Вот, колодезная… Вы не бойтесь, она почище городской будет, да и полезнее. В ней химии нет, и освежает хорошо.

Илья Степанович налил из кувшина воды, отпил.

– Значит, участковый нечасто здесь появляется. И когда он должен приехать?

Венера Георгиевна задумчиво подняла глаза, начала что-то считать на пальцах.

– Дней через десять… Может раньше, или позже, – пожала плечами. – По-разному бывает.

– Может позвонить ему стоит? Пусть приедет, разберется, что это творится на вверенном ему участке?

– Так телефона-то у нас нет, – разочарованно всплеснула старушка руками. – Был один возле почты, но как ее закрыли, так и он работать перестал, а мобильные телефоны не ловят тут. Приезжие говорят, что сигнал плохой.

Аверин согласно кивнул. Он еще днем попытался позвонить, но трубка молчала, лишь ближе к городу появился слабый сигнал.

– Вы от мира совсем отрезаны, – с сочувствием произнес он. Отставил пустую тарелку. – Спасибо, Венера Георгиевна, все было очень вкусно.

– Да что вы. Чем смогла порадовать, – смущенно ответила старушка. – Вы, наверное, спать пойдете?

Илья поднялся, отряхнул крошки с брюк.

– Нет. Хочу воздухом деревенским подышать, прогуляться перед сном.

На него обеспокоенно взглянули.

– Только к лесу не ходите. Все же хищники у нас водятся, а мне потом перед Ярославом Михайловичем отсчитываться.

Аверин успокаивающе погладил старушку по плечу.

– Не волнуйтесь, приближаться не буду. Я тут… рядом.

Уже у себя в комнате он переоделся в черные брюки, широкую темную рубаху, под которой прятался пистолет. Несмотря на позднее время, на улице было светло – в деревне еще работало два фонаря, но не устойчиво, с перебоями, будто у обоих случился нервный тик. Мужчина, неспеша, прошел вдоль улицы, искоса погладывая на дома. Невысокие заборы позволяли разглядеть, что во многих еще горит свет, в тишине слышались голоса людей, изредка животных. На одном из дворов лаем зашлась собака. Входная дверь распахнулась, выхватывая светлый прямоугольник коридора.

– Кто тут? – раздался знакомый голос. – Иваныч, ты?

Даша прищурилась, всматриваясь в темноту. Фонари работали плохо, а фигура держалась глубоко тени. Собака заливалась лаем.

– Журка, помолчи! – прикрикнула девушка, повернулась к проему. – Нет, выходить не надо – Журка дурака валяет… Папа, я говорю, что не надо – все в порядке. Мам, ну скажи ты ему, что ружье брать не обязательно.

– Дарья? – деланно удивленно произнес Аверин, выходя из тени. – Я тебя не сразу узнал.

– Илья, это ты?.. Папа, это новый постоялец бабы Венеры, – девушка замялась немного. – Я пойду, Журку успокою, а то еще задушит себя цепью.

Дверь закрылась, отрезая тепло уютного дома. Девушка легко сбежала по ступенькам. Подошла к будке с собакой, та приветливо замахала хвостом.

– Спокойно, псина – это свои. На него нельзя лаять, он хороший. Все, иди спать.

Даша поцеловала собаку в морду, легко шлепнула по заду, пока та залезала в будку. Потом подошла к забору, облокотилась на него.

– Привет, Илья. Что это ты ночью ходишь, собак чужих пугаешь? – в сумерках блеснули ровные зубки.

– Прогуляться решил. Хочу посмотреть, что тут у вас и как.

– Я могу показать, – вызвалась Дарья, но тут же сникла. – Поздно уже, может завтра?

Илья улыбнулся, наблюдая с какой надеждой на него смотрит эта девушка.

– Хорошо, давай завтра. Иди, а то родители искать будут.

Даша отошла на несколько шагов от забора, помахала ему рукой и пошла к дому. Вновь мелькнул светлый прямоугольник и…

– Папа, я Журку… – исчезнул, обрезав слова.

Аверин отошел в тень, осмотрелся, стараясь понять, не вышел ли на собачий лай еще кто-нибудь. Остальные дома молчали, тупо взирая на него окнами. Постояв несколько минут, мужчина двинулся в сторону поля, стараясь держаться тени.

Не по-городскому яркая луна, небо усыпанное звездами, прохладный ветер, от которого трава шла волнами. Илья Степанович шел, будто ледокол среди тонких льдинок, раздвигая траву и цветы широкими шагами. Он обошел озеро стороной, оглянулся на темнеющую вдалеке деревню и направился к черной массе леса. Аверин остановился возле сосны. Он смотрел вглубь леса, стараясь привыкнуть к темноте. Прислушивался к ней, стараясь расслышать то, что днем нельзя услышать. Когда глаза привыкли, он достал пистолет, быстро проверил наличие патронов, потуже затянул глушитель и шагнул под сень деревьев.

«…Исходя из вышеописанного, проверка территории результатов не дала. Присутствие особей обнаружено не было… Возможно, они появятся завтра. Аверин.»

Илья нажал кнопку»«Отправить»» подождал пока уйдет письмо, закрыл ноутбук, отложил в сторону и запрокинул голову, вглядываясь в темный потолок. После ночной вылазки в лес он чувствовал себя опустошенным и разочарованным. Особи пока не появились, а он успел наследить, хотя старался передвигаться осторожно ни за что, не цепляясь, не дотрагиваясь до деревьев, не ломая ветки и кусты. Поставив пистолет на предохранитель, мужчина спрятал его в диван, открыл шторы, разделся до трусов и лег спать.