Текст книги "Паргоронские байки. Том 1"

– Я не хочу на Белые острова, – нахмурился Ульганд.

– Корабли на Великий Змей и Олькатер оттуда тоже отходят, только реже. А если подождете луну-другую – сможете добраться до Мирандии и даже Боулкарии. Крепкие мужчины, владеющие мечом, там всегда в цене, вас охотно возьмут с собой. Сможете даже денег заработать, если прихватите что-то на продажу.

О том, ходят ли из Голеврека корабли не на юг и юго-запад, а прямо на запад, в Мистерию, Ульганд спрашивать не стал. Слишком подозрителен был бы такой вопрос.

Две луны они с Ирошкой провели в родовом имении. Ульганд залечивал раны, восстанавливал силы. Но по мере того, как заканчивалась осень и приближалась зима, отец все меньше радовался загостившемуся наследнику. Он уже не так часто ездил к соседям и на охоту, больше сидел дома и уже не раз заводил разговор о том, насколько почетна служба королевского рыцаря. Ирошке становилось все труднее не показываться хозяину замка на глаза.

И когда с севера задули холодные ветры, они отправились на запад. Отец как раз отбыл погостить к кому-то из друзей в Озерной марке, и Ульганд решил, что незачем тяготить его долгими проводами. Уверенный, что батюшка не будет против, он приказал седлать двух коней и как следует набить чересседельные сумки.

Путь предстоял неблизкий.

Отец так и не узнал, кто такая Ирошка. Ульганд ему ее даже не представил. Замковый управитель считал девушку спасенной от великана крестьянкой, которую Ульганд обещал возвратить в родную деревню.

– Зачем ты украла эти кубики? – спросил Ульганд, заметив, что крутит в руках Ирошка.

– Я не крала, – возразила ведьма. – Твой отец мне их подарил.

– Что?! – изумился Ульганд. – Ты с ним говорила?!

– Один раз. Я была в библиотеке, когда он зачем-то туда зашел. Я притворилась, что вытираю пыль, и он принял меня за поломойку.

– И отдал тебе кубы знаний?.. – усомнился рыцарь.

– Я спросила, что это за цветные стеклышки. Твой отец сделал умное лицо и сказал, что это женские амулеты, чтобы легче рожать.

– Да?.. – немного расстроился за батюшку Ульганд.

– Представь себе. И он их мне подарил.

– Ты их выпросила?..

– Он их мне подарил, – настойчиво повторила Ирошка. – Все равно они пылились там без дела.

Ульганд вздохнул. Что ж, отрадно хотя бы знать, что греху алчности его отец не подвержен.

Он так и не осмелился ему признаться. Хотел сначала повиниться, рассказать всю правду, но так и не сумел подвести к этому разговор. Несколько раз начинал, заводил речь о ведьмах, о рыцарском долге… и тушевался, когда отец начинал честить колдунов и чернокнижников на все корки.

Старый рыцарь не любил колдовства. Боялся его. Ульганд и сам прежде разделял его взгляды, да и теперь стерегся запретных умений Ирошки.

Они не говорили на этот счет, но ведьма избегала творить при нем волшбу. Во время привалов иногда уходила в лес, что-то делала там… но всегда не на глазах Ульганда.

Он за это был ведьме благодарен.

Долог оказался путь до западного побережья. Королевство Ларваторан очень большое. Ульганд и не представлял раньше, насколько оно велико. Все новые баронства, графства и королевские домены, где заправляют высокородные бейлифы. Чем дальше отъезжали от Озерной марки, от разъяренного маркиза Пфаля, тем спокойней становилось у рыцаря на душе.

Они больше не таились. На землю пал снег, пришли зимние холода, и ночевать в лесу стало невозможно. Останавливались на хуторах, в странноприимных домах и постоялых дворах. Гостей всегда охотно принимают и монастыри, но туда Ульганд соваться опасался, пусть Ирошка и заверяла его, что святых реликвий не боится, а ведьму в ней не распознают.

Ульганд взял для нее кое-какую одежду из замка. Его покойная матушка была почти такого же роста, а сундук с ее вещами до сих пор пылился в кладовой. Наполовину опустел – видать, служанки перетаскали за минувшие годы, – но для Ирошки осталось довольно. Нарядных вещей брать не стали – ни к чему рядиться сальванской птицей, только внимание ненужное привлечешь.

Дважды Ульганд исполнял по просьбе вилланов службу королевского рыцаря. Он взял из отцовского арсенала новый меч и сменил копье.

Копье пригодилось, когда он охотился на медведя-шатуна, о котором шептались, что оборотень. Зверь действительно был огромный, наполовину седой и страшно злющий, но Ирошке хватило беглого взгляда, чтобы объявить: не оборотень. Просто очень старый, очень хитрый и очень крупный медведь.

А меч оказался кстати, когда Ульганд и толпа вилланов с дрекольем разгоняли разбойничью шайку. Деревенские боялись выступить одни, но во главе с опоясанным рыцарем – дело же совсем другое! Ульганд убил главаря, вилланы забили вилами и кольями еще троих, а остальные пятеро разбежались.

Так, вдвоем, бок о бок, потихоньку продвигаясь от феода к феоду, рыцарь и ведьма обогнули королевские земли и добрались до веселых западных баронств. Здесь было чуть теплей, и весна наступила на несколько дней раньше. По мере того, как просыпалась земля и распускались почки, на душе тоже становилось легче. Ульганд слушал перезвон вернувшихся с берегов Мирандии птиц, смотрел на несмелую еще улыбку Ирошки и верил – у них все получится.

Ведьма, все это время пытавшаяся читать куб знаний, попросила чуть свернуть с дороги. Ей хотелось посмотреть знаменитый реликт Старой Империи – каменный портал. Гигантскую арку, выстроенную в незапамятные времена невесть для каких нужд.

Ульганд предпочел бы держаться от нее подальше. Но втайне ему тоже хотелось взглянуть на эту древнюю диковину. В столице он видел Белый Обелиск и Лестницу к Облакам – и зрелище было незабываемое.

Теперь он увидел и портал. Словно два гигантских столба, смыкающихся в необозримой выси. Великан прошел бы в эту арку… что там великан!.. целая ватага великанов верхом на драконах влетела бы туда разом, одновременно!

– В Старой Империи не знали цены камню и людскому труду, – заметил рыцарь. – Столько усилий, столько времени – и все ради бесполезного монумента посреди чистого поля.

– Он не был бесполезным, – сказала ведьма, сжимая куб знаний. – Это же портал.

– Я знаю, что это портал, – пожал плечами Ульганд. – У нас в замке тоже есть портал, только маленький. Но этот же никуда не ведет.

– Не в архитектурном смысле. В… м-м… волшебном. Он служил для того, чтобы мгновенно переносить людей и грузы. С континента на континент. От портала к порталу.

Рыцарь сел на камень и уставился на серое небо по другую сторону арки. Там летел косяк журавлей. Ульганд чуть сдвинулся и посмотрел так, чтобы они не попадали внутрь портала.

Журавли остались теми же самыми.

– Он никуда не ведет, – повторил Ульганд. – Может быть, ты говоришь и правду, но сейчас это просто мертвый монумент.

– И очень жаль, – пнула камушек Ирошка. – Но знаешь, тут есть одна штука… Я…

Ульганд вдруг схватил ее за плечо, и девушка смолкла. Она и сама увидела – из-за портала выехала группа всадников. Один из них указал на рыцаря с ведьмой, что-то крикнул – и все пришпорили коней.

Была еще слабая надежда, что это такие же путники, которые просто заблудились и спешат теперь спросить дорогу. Но она развеялась, как только Ульганд разглядел герб на щите предводителя. Сам граф Тольме, командор королевских рыцарей.

И рядом с ним скакал ни кто иной, как маркиз Пфаль – его герб Ульганд тоже узнал.

Рыцарей была целая дюжина, да еще шестеро оруженосцев. Не доехав с четверть вспашки, они раздались в стороны, стали брать путников в клещи.

– Вы были правы, сэр Тольме! – прокричал на скаку маркиз. – Они и в самом деле ехали в эти руины!

– Я хорошо изучил чернокнижную братию, мессир! – ответил командор. – Их манит сюда, как мух на мед!

Ульганд натянул поводья и вытянул меч из ножен. Он быстро переводил взгляд с лица на лицо, готовился отразить первый удар – но уже понимал, насколько малы у них шансы. Королевские рыцари – это не мужичье с вилами, не лесные разбойники и даже не городские дружинники.

Рыцарским мечом опоясывают только лучших. А право иметь оруженосца получают совсем уж безупречные – такие, что одолеют Ульганда одной рукой.

– Сэр Ульганд! – воскликнул Тольме, подъезжая ближе. – Спешьтесь, сэр Ульганд! Не усугубляйте свою ошибку, все еще можно исправить!

К Ирошке он не обращался. Ведьма для него не существовала. Длинное лицо командора Тольме вытягивалось еще сильней, стоило ему хоть случайно посмотреть на девушку. В холодных глазах бушевало пламя.

– Исполняйте приказ, не то вас пронзят копьями! – крикнул маркиз, вскидывая руку.

Даже удрать уже не было надежды. Кони Ульганда и Ирошка скакали почти полдня и нуждались в отдыхе. А рыцари, видно слепому, дожидались тут несколько часов, а то и суток, и кони у них свежие.

Даже если разрешить Ирошке унести их в небеса – у каждого всадника к седлу привязан лук. Королевские рыцари стреляют метко.

Их спешили силой. Один из рыцарей сдернул с коня Ирошку, схватил ее за руку… и Ульганд отшвырнул его ударом кулака. Прикрыв ведьму от остальных, он выхватил меч, встал так, чтобы не могли зайти за спину.

– Я говорил, сэр Тольме, – покачал головой маркиз. – Она его заколдовала. Он не ведает, что творит.

– Увы, нет, – медленно ответил командор, вглядываясь в Ульганда. – Поверьте моему опыту, сэр Ульганд не под чарами. Он просто заблудился.

– Оставьте нас в покое, – сдавленно произнес Ульганд. – Мы сядем на корабль и уплывем за море. Эта ведьма больше не будет докучать королевству.

– Если бы все было так просто… – хмыкнул маркиз.

– Сэр Ульганд, вы не знаете, какую ошибку совершаете, – протянул руку Тольме. – Я ваш командор, мы все тут слуги его величества, все опоясанные рыцари. Послушайте доброго совета. Для вас еще не все потеряно. Ничего страшного еще не произошло. Если вы просто передадите ведьму нам, все будет забыто и прощено, я обещаю вам.

– А казнь можно осуществить прямо сейчас, – деловито обнажил меч Пфаль. – Утопление и сожжение необязательны – довольно будет и пронзить железом.

Два рыцаря шагнули вперед. Ульганд сделал резкий выпад – и один из них едва успел отпрянуть. Клинок почти коснулся его груди.

– Оставьте эти глупости, сэр Ульганд! – грозно нахмурился Тольме, обнажая собственный меч.

Командор владел им лучше всех в королевстве. Три удара. Всего три удара сумел отразить Ульганд – а потом острие вошло ему в плечо. Пальцы от боли разжались, клинок упал на раннюю траву.

Ирошка прижалась к своему рыцарю. Тот обхватил ее за тонкий стан и чуть слышно шепнул:

– Улетай.

– Нет, – стиснула его пальцы Ирошка. – Только с тобой.

– Тогда… толкай их!

Он резко пригнулся, схватил горсть земли и швырнул в лицо сэру Тольме. Тот отпрянул, на секунду замешкался – и Ирошка выпустила свой ураган. Тот бросил командора на землю, отшвырнул еще четырех рыцарей – и Ульганд с Ирошкой бросились бежать.

Рыцарь тянул ведьму за руку. На висках пульсировали вены – с такой скоростью он несся. Молясь всем богам, Ульганд уповал лишь на то, что их пожелают взять живыми, что им не станут стрелять в спины. Если получится хоть немного оторваться, выиграть хоть дюжину секунд – можно рискнуть улететь.

Шансы у них оставались. Ульганд был в легкой броне, почти без железа на теле. Их преследователи, напротив, были в кольчугах, а иные – даже и панцирях. Ульганд и Ирошка сразу вырвались вперед – и через сотню шагов за ними бежали только оруженосцы и два самых молодых рыцаря.

Остальные отстали… но снова начали нагонять! Просто вернулись к коням, вернулись в седла.

Топот копыт звучал в ушах похоронным звоном.

Может, они бы и рискнули. Попробовали улететь. Но свистнул бич маркиза Пфаля – и Ирошка рухнула. Через спину ведьмы протянулась багровая полоса.

Ульганд подхватил ее, помог подняться. Но бежать стало уже некуда. По злой шутке Просперины они оказались прямо в рыцарском лагере, среди шатров, стоящих вокруг…

То был деревянный столб. Деревянный столб, вкопанный в землю и окруженный вязанками хвороста. В основном еловые ветви, источающий смоляной дух лапник.

На таком костре раньше задохнешься от дыма, чем сгоришь.

– Наденьте на нее ошейник! – рявкнул обозленный командор. Он стоял скособочившись – сильно ушиб спину при падении.

Маркиз достал из чересседельной сумки полосу корония, железного железа. Тот же самый ошейник, что он вручил когда-то Ульганду. Четверо рыцарей выставили копья, следя за каждым жестом ведьмы, а Пфаль потянулся к ее шее…

Ульганд загородил Ирошку и резко саданул локтем. Маркиз отшатнулся, двинулся с другой стороны – Ульганд переместился туда.

– Оттащите его! – приказал Пфаль.

– Подождите, мессир, – подошел ближе командор. – Сэр Ульганд, даю тебе самую последнюю возможность одуматься. Отпусти эту ведьму.

– Нет! – отчаянно выкрикнул рыцарь. – Ни за что! Я никогда ее не отпущу!

– Хорошо, не отпускай, – вздохнул командор.

Его меч свистнул быстрее мысли. Дважды. Два резких, коротких удара – и наземь упали две отрубленные кисти.

В голове Ульганда словно вспыхнул пожар. Больно стало так, что он чудом не потерял сознание. Обливаясь кровью, рыцарь рухнул на гору еловых веток – а сверху на него повалилась Ирошка.

Она не плакала. У нее высохли слезы.

– Наденьте ошейник, мессир! – повторил командор. – И разжигайте костер!

Ирошка перекатилась на спину. Посмотрела на обступивших ее рыцарей. Бросила быстрый взгляд на закатившего глаза Ульганда.

Она мало что умела. Получив дар из чужих рук девчонкой, не пройдя никакого обучения, мэтресс Ироэлла Таль колдовала больше по наитию, сама часто не понимая, как делает то, что делает. Единственный урок бабушки, данный в последний день жизни, да ее ветхая книга заметок, да еще теперь кубы знаний, найденные в библиотеке старого рыцаря… вот все, что у нее было. За последний год Ирошка дважды чуть не убила саму себя ненароком.

Но дар у нее был очень сильный. Наложившись на природные задатки, он окреп в новой хозяйке и разросся. Сейчас, в эти последние секунды она ударом молнии припомнила все, что знала, что умела, что делала когда-либо – и схватила пару еловых веток.

Она с силой вонзила их в кровоточащие культи Ульганда.

Рыцари на миг остолбенели. Раздались изумленные возгласы. Один из юных оруженосцев отвернулся – его с шумом вырвало.

А Ульганд страшно закричал… но секундой спустя крик смолк. Ветки с волшебной скоростью вросли в плоть, раздались во все стороны, раскинулись корявыми пальцами… покрытыми хвоей, но все-таки пальцами.

И боль ушла. Вместо пожара в голове рыцаря забил барабан, откуда-то снизу хлынула новая, невероятная сила.

Он вскочил на ноги – и саданул еловой лапищей. Без мыслей, без раздумий – просто отшвырнул командора, а маркиза схватил за горло. Деревянные руки вытянулись, как шея виверны, извивались живыми змеями.

Еще два удара лапами-ветками! Закрывая собой Ирошку, Ульганд отбивался сразу от всех. К нему не могли подступиться с мечами, а удары копий вязли в густой хвое.

Добрая половина рыцарей и почти все оруженосцы вовсе отступили, подались назад. В глазах плескался ужас.

Ирошка выступила из-за спины Ульганда – и снова толкнула воздух. Рыцарей расшвыряло ураганным ветром, а ведьма дернула рыцаря за плечо и крикнула:

– Бежим!

Ульганд не знал, куда бежать дальше. У него кружилась голова, во рту был металлический привкус. Он сам с ужасом смотрел на свои деревянные руки, что жили будто собственной жизнью.

Но Ирошка уже бросилась вперед – и Ульганд кинулся за ней. Пока рыцари поднимались на ноги, пока собирали разлетевшееся оружие, пока хлопотали над сломавшим ногу командором – прошло с полминуты.

Полминуты форы – это иногда очень много.

Ирошка первой подбежала к каменной арке. Она на бегу достала куб знаний и торопливо вчитывалась, извлекала наружу дымные облачка. Запыхавшийся Ульганд догнал ее, когда ведьма уже стиснула кубический кристаллик, уже стала вещать непонятные слова…

…и портал вспыхнул.

Будто водяная завеса натянулась меж каменных столбов. Ярко-голубое сияние, искрящееся молниями-крохотульками. Ульганд изумленно ахнул – и бегущие за ним рыцари тоже изумленно ахнули. Замерли на мгновение, не зная, чего ждать от этого нового чуда.

– Он закроется через десять секунд! – крикнула Ирошка, тяня Ульганда за деревянную руку.

Ровно три секунды рыцарь размышлял. Медлил. Сделал один последний тяжелый вздох, в панике глядя на колдовскую завесу.

А потом ринулся за ведьмой.

Кроме них двоих никто в портал войти не успел. Да королевские рыцари и не пытались. Они пучили глаза на портал, бубнили молитвы, прилагали испуганно персты. Маркиз Пфаль грязно ругался.

А измученные, покрытые кровью Ульганд и Ирошка растерянно смотрели на причудливые здания-башенки. Солнце загадочным образом отпрыгнуло часа на два назад, пасмурное небо сменилось ясным, а на рыцаря с ведьмой изумленно таращились несколько человек в смешных шляпах.

– До… добро пожаловать на остров Мистерия! – заикаясь, произнес один.

Минуло полгода. Ульганд выстроил неподалеку от каменной арки дом. Он больше не боялся портала – да тот с тех пор и не оживал. Люди в смешных шляпах оказались самыми настоящими колдунами – но колдунов Ульганд тоже больше не боялся. Он привык к жизни на этом острове, в крохотной деревушке Валестра.

К своим новым рукам он тоже привык. Они так и остались деревянными, но слушались не хуже прежних. Ульганд даже научился осязать ими почти так же, как раньше.

И сейчас своей деревянной ладонью он сжимал ладонь Ирошки. Они стояли перед алтарем Лилейны, глаза ведьмы сияли ярче звезд, а рыцарь торжественно произносил:

– Я, сэр Ульганд Локателли, перед богами и людьми беру тебя в законные жены…

Интерлюдия

– Боги, какая слащавая история, – произнес Бельзедор. – Хотя момент с отрубленными руками и еловыми протезами мне понравился. Неплохо.

– А я почему-то думал, что это ваш собственный предок, мэтр Дегатти, – заметил Янгфанхофен, протирая кружку.

– Он и мой тоже, – ответил волшебник. – Династии Дегатти и Локателли переплетались неоднократно. Все-таки это было двадцать пять веков назад, первопоселенцы Мистерии с тех пор дали начало множеству волшебных фамилий.

Янгфанхофен заново наполнил всем стаканы и выставил тарелочку с бутербродами. Прихотливо украшенными, с воткнутыми сверху оливками.

– Когда ты успеваешь все это готовить? – спросил Дегатти, беря один. – Это же не сотворенное, я чувствую.

– Я готовлю их в те моменты, когда вы моргаете, – улыбнулся Янгфанхофен. – Этого времени вполне достаточно.

– А если я попрошу пирожков? Сумеешь напечь?

– Пожалуйста, – достал из-под стойки блюдо с румяными пирожками демон. – Угощайтесь, мэтр Дегатти.

Волшебник немного удивленно надкусил один. Тот оказался с капустой и рыбой – его любимая начинка.

– Кстати, насчет выпечки… и волшебников, – сказал Бельзедор. – Мне тут тоже вспомнилась одна история. Правда, романтичного в ней нет ничего…

– Да ну и хорошо для разнообразия, – кивнул Янгфанхофен. – Мы тебя с удовольствием выслушаем – не так ли, мэтр Дегатти?

Волшебник неразборчиво что-то пробубнил, жуя второй пирожок.

– Хорошо. Значит, было это лет сто назад, в королевстве Бередил…

– Веведил?.. – переспросил Дегатти с набитым ртом. – А эфо хе вафе?

– К северо-западу от Империи Зла. Одно из Ста Маленьких Королевств.

– Вы ешьте, ешьте, мэтр Дегатти, не перебивайте, – попросил Янгфанхофен. – Рассказывай, Бельзедор.

Хлебный голем

1406 год Н.Э., Парифат, королевство Бередил.

Некоторые считают, что все волшебники богаты. Это не так.

Многие считают, что уж бедняков-то среди волшебников точно не бывает. Это тоже не так.

На самом деле умение колдовать – это всего лишь умение колдовать. Полезный навык, многогранный, способный на почти что угодно… но даже самым великим волшебникам подвластна лишь малая часть его возможностей.

Что уж говорить о волшебниках посредственных?

Мэтр Луктацио Клабб был именно таким. Он родился в крохотном королевстве Бередил и двенадцати лет от роду отправился с теткой в Мистерию, где сумел поступить в институт Ферраменг, на големостроительный факультет. Звезд с неба не хватал, а потому учился по целевому. Обучение оплачивал король Бередила – и взамен маленький Луктацио обязался стать его придворным магом.

Пожизненно.

Он был из очень бедной семьи и на тот момент почитал себя счастливчиком. Бесплатное обучение и гарантированная работа при дворе!

Это было шестьдесят лет назад. Теперь Клабб, наполовину седой, с потухшим взглядом, ковырялся в башке королевского голема и сердито ворчал.

Ему платили сдельно. За каждый заказ. Построил голема – получил за него звонкой монетой.

Но королю нужно не так уж много големов. Бередил – маленькое и бедное королевство, а големы стоят дорого. И при этом Клабб не имеет права строить големов для кого-либо, кроме короля. Древний контракт связывает его по рукам и ногам.

Этот голем – Номер Пять. За почти полвека работы при дворе Клабб создал всего восемнадцать штук.

За них щедро заплатили, за каждого. Но их было всего восемнадцать. За полвека. И если бы Клабб не имел права на квартиру и стол при королевском дворе, он бы давно умер с голоду.

Клабб обновил тетраграмму в голове голема, шлепнул свежей глины и поставил печать. Глаза волшебного слуги зажглись, и он уставился на волшебника в ожидании указаний.

– Ступай на поварню! – приказал старик. – Таскай муку!

Да, вот для этого используются его творения. Для черной работы. Мальчишкой Клабб мечтал, что его големы станут неуязвимыми стражами, будут носить людей по воздуху и строить гигантские стены… но они таскают муку. И рубят дрова. И выполняют прочие службы, для которых годятся и обычные люди, но обычным людям нужно платить каждый день, а Клаббу можно заплатить один раз, и потом использовать голема, пока тот не износится.

А они очень долго изнашиваются. Хороший волшебник создает такого голема, который будет трудиться веками. Тысячелетиями. В Мистерии Клабб видел голема более старого, чем сама Мистерия. Тезароквадики нашли его где-то в катакомбах Домурбиса и выяснили, что он построен на самой заре Парифатской республики. Больше… сколько там?.. шести тысяч лет назад!

И он до сих пор работает, представьте себе. До сих пор… кажется, он крутит водяное колесо. Клабб не помнил точно.

На самом деле его големы тоже в основном занимаются чем-то подобным. Эти существа бесподобны, когда речь идет о тупой, монотонной, тяжелой работе. Когда можно отдать приказ – и уйти, оставив голема повторять одни и те же телодвижения.

Но Клабб очень хотел сделать другого голема. Менее примитивного. Более самостоятельного. Способного не только выполнять простые команды, но и проявлять… изобретательность, что ли. Делать выбор. Принимать решения.

Возможно, даже разговаривать.

Такие големы не слишком приветствуются. Всем памятна катастрофа в Феррамии. Но если работать с предельной осторожностью, если не снабжать их оружием, а главное – не позволять големам командовать другими големами… в конце концов, волшебник он или нет?

Но королю такое не нужно. Да и никому не нужно. Клабб уже трижды просил позволить ему строить големов на продажу, обещал отдавать в казну четверть… нет, даже треть дохода! Просил у нынешнего короля, просил у отца нынешнего короля, просил у деда нынешнего короля.

Все отказывали. Бередил – бедное королевство, но ревнивое. Придворный маг работает только при дворе. Големы есть только у короля. Ни для кого другого Клабб их делать не будет – и точка.

Он делал их несколько раз просто так. Не на продажу, для себя. Развлечения ради, маленьких. Двоих выточил из полена, одного изготовил из жести, еще одного сшил из тряпок. Голема можно сделать из любого материала.

Но толку от них не было. Игрушки, куклы.

Усевшись у печи, Клабб подкинул в нее хвороста, угрюмо уставился на пляшущий огонь и сам не заметил, как задремал.

Он проснулся от грохота. Последние три года придворный маг жил в огромной халупе, которая раньше была амбаром. После пожара в прежней обители король временно переселил его сюда. Лежавшие тут раньше мешки с мукой големы куда-то перенесли… но теперь они таскали их обратно!

А, нет. Не они. Он. Только один голем.

Номер Пять.

В своих огромных ручищах он притащил разом четыре мешка – и разом их все сбросил. Конечно, Клабб проснулся.

– Ты что делаешь?! – каркнул волшебник, отчаянно растирая лоб. – Кто приказал?!

Голем повернул к нему равнодушную харю. Он понимал словесные приказы, но сейчас приказа не было. Были вопросы – а отвечать на вопросы Номер Пять не умел.

Хотя Клабб тут же сам понял, кто ему это приказал. Он сам. Приказал таскать муку, не уточнив, куда именно. Голем и притащил ее сюда. То ли в старый амбар, то ли тому, кто отдал приказ.

– Хватит, муку больше не таскай! – замахал руками волшебник. – Уйди отсюда! Иди… иди на поварню и стой там!

Номер Пять послушно утопал. А Клабб запоздало сообразил, что надо было велеть ему забрать и мешки. Сам-то он не поднимет даже одного.

Что ему теперь делать с четырьмя овцами муки? Не пироги же печь… хотя минуточку!

Губы волшебника изогнулись в странной улыбке. Ему пришла неожиданная идея. Глупость, конечно, но… интересно может получиться!

Большой проект! По-настоящему большой!

Натянув дырявые шлепанцы и запахнувшись в линялый халат, волшебник просеменил по двору, огрызаясь на пажей и поварят. В саду он нашел Номер Четыре и Номер Четырнадцать – големов-водоносов. Этого Клаббу было и нужно – он приказал обоим прекратить все работы, принести в его амбар четыре бочки воды и оставаться там.

Сам же он сходил еще и на поварню, где снова нашел Номер Пять. Он велел ему перетаскать в амбар пять ведер молока, два ведра сметаны, коробку дрожжей, большой брикет масла, сахарную голову, пакет изюма… и соль. Да, немного соли. Четверть кошки должно хватить.

Клабб задумался, как быть с яйцами. Для такой работы нужно много яиц. Но их големам лучше не доверять. Да и вряд ли даже на королевской поварне сыщется… ох, тут меньше чем тысячей яиц не обойдешься.

– Вот ведь незадача, – пробормотал Клабб.

– Ваша мудрость, а вы что ж это творите-то? – спросил главный повар, уперев руки в бока.

Кухарки давно уж перешептывались, следя за хлопочущим волшебником, но не смея сами к нему обратиться. Зато маэстро Эсе-ль-Теорк, уроженец самой Нгелты, перед чудотворцем не робел.

На своей кухне он творил и не такие чудеса.

– Мне нужны яйца! – заявил Клабб. – Тысяча штук!

– Куриные или гусиные? – ядовито осведомился повар.

– Любые, только побыстрее!

– Слышали? – обернулся к кухаркам повар. – Срочно найдите волшебнику тысячу яиц! Он будет кидаться ими в людей!

– Я еще не сошел с ума! – обиделся Клабб.

– Правда? – внимательно посмотрел на него повар. – А похоже. Вы зачем утащили столько припасов? Работу у меня отбить хотите?

– Что?! Нет!.. Не ваше дело!

– Тогда говорите все, как на духу, иначе я вам не то что тысячи – одного тухлого яичка не дам!

Клабб насупился и запыхтел. Он же все-таки волшебник, гром и молния! Он может испепелить этого жирного кухаря одним взглядом!.. ладно, не может. Не умеет. Но все равно ему достаточно крикнуть погромче, и любой его голем – вот хоть бы и Номер Пять! – размозжит повару голову глиняной лапищей!

Правда, после этого его беззаботной, пусть и скудной жизни придет конец. Объявят магиозом, начнут травить, как волка. Только и останется, что бежать в Империю Зла, к великому и ужасному лорду Бельзедору, что дает приют всякому оступившемуся, открывает безграничные возможности и щедро платит тем, кто ему предан…

– Ай-яй-яй. А еще меня упрекал, что рекламу вставляю, – цокнул языком Янгфанхофен.

– Это не реклама, – спокойно ответил Бельзедор. – Это констатация факта. Вы, кстати, примите во внимание, мэтр Дегатти. Лауреат премии Бриара сразу вошел бы в число главных приспешников.

– Спасибо, не интересует, – сухо ответил волшебник.

– Зря. Вы все-таки запишите номер моего дальнозеркала. На всякий случай.

Не стал, конечно, мэтр Клабб натравливать на повара големов. Долго ворчал и сердился, но потом неохотно все же поведал о своем замысле. Маэстро сначала вылупился, как монашка на кир, но потом заинтересовался. Он даже не подозревал, что придворный маг, этот воняющий кислятиной старик, обладает творческой жилкой.

Все его големы – безликие неуклюжие болваны. Все одинаковые. Эсе-ль-Теорк использовал одного из них для переноски тяжестей, но вообще-то он предпочел бы нанять тролля.

Но съедобный голем… ох, эта мысль повару сразу понравилась. Захотелось увидеть такое воочию.

Конечно, тысячи куриных или гусиных яиц он волшебнику не выдал. На поварне столько и не было. Вместо них он лично прикатил из кладовой одно-единственное яйцо – зато в целую овцу весом.

Было немного жаль отдавать такое волшебнику. Яйца Рух, птицы-слона – большая редкость, и денег тоже стоят больших. Но с другой стороны – что еще с ним делать? На королевской поварне даже нет сковороды, чтобы сварганить яичницу таких размеров.

К тому же Эсе-ль-Теорк не знал, сколько еще оно сможет храниться. Он приобрел это яйцо полгода назад, у нбойлехских караванщиков, и все приберегал для какого-то особого случая… но, кажется, оно уже начинает дурно пахнуть. Потрясти яйцо маэстро не мог, и даже самый яркий свет не проникал сквозь эту скорлупу… но запах… запах Эсе-ль-Теорку не нравился.

Он не был уверен точно. Все-таки он держал яйцо рядом с хлад-камнем, берег от жары. Но полгода – это полгода, куриные яйца столько точно не хранятся. Да еще и неизвестно, сколько его до этого везли.

– На здоровье, мэтр! – отдуваясь, сказал он. – Только разбивайте осторожней, таз какой-нибудь приспособьте.

Клабб только ворчливо отмахнулся. Разве же этому толстому кухарю понять истинную красоту того, что он планирует сотворить?

Великое делание началось в тот же вечер. Клабб напряг память и вспомнил рецепт, по которому бабушка пекла его любимое лакомство. Раз в год, на Добрый День. Маленькому Луктацио доверяли помогать – просеивать муку, украшать изюмом.

Сейчас муку просеивали големы. Четыре мешка – это огромное количество муки. Глиняные титаны грели молоко, сыпали туда сахар и дрожжи, перемешивали все деревянными мешалками.

Потом снова мешали. И снова. Солили. В четыре могучих руки забивали туда яйцо птицы Рух… ох и запах же от него пошел!..

Хорошо, что есть это никто не будет.

Месить тесто в таких объемах оказалось паргоронски сложно. Два голема работали ножищами, третий подсыпал муку.

Сам Клабб перебирал изюм.

Когда тесто поднялось, стало упругим и плотным, волшебник перешел к формовке. Здесь големы помочь уже не могли – Клабб лично лепил огромные ноги и руки, смазывал их оливковым маслом, чтобы не липли к полу, чтоб красивее блестели.

Туловище получилось почти человеческим, с идеальным рельефом. В этот раз волшебник трудился не для короля, так что уж расстарался.