Текст книги "Питомец"
Автор книги: Александр Сапегин
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Да-да, никакие маги и волшебники не могут лишить мелкую черночешуйчатую тварюшку природного любопытства. Это Дэсус, получив от хозяина, все понял с первого раза и не совал нос куда не следует, а мне надо, как депутатам, организовать второе чтение, если непонятно, значит, третье, и то не факт, что подействует. Угрозы мага и понаставленные им барьеры не были для меня преградой. Подгоняемый любопытством, я продолжал лазить по всему поместью, не оставался без внимания и хозяйский кабинет. Сидя в вентиляционных ходах, домашний шпион нередко становился свидетелем деловых переговоров хозяина и встреч оного с мутными личностями, зачастившими на огонек. Если в первом случае барон и гости разливались соловьями, то во втором слов было куда меньше. Стороны чаще обменивались бумагами, которые после прочтения ждало ненасытное пламя камина. Барон чего-то не на шутку опасался, справедливо полагая, что и у стен бывают уши. Не следует вслух озвучивать крамольные мысли. Обычно после тайных переговоров Сажу исчезал на день-другой.
Та-а-ак, виртуальные зубы ухватили тонкую ниточку, ведущую к клубку тайн. Как это я раньше не допетрил? В копилку странностей, издав мелодичный звон, опустилась еще одна странная монетка – барон раньше положенного срока отправил сына на учебу в Империю. Якобы мальчику полезно будет заранее обжиться на новом месте и повращаться в светском обществе, завести полезные знакомства среди сверстников. Через недельку следом за братом отъедет будущая магиня, сопровождать которую будет два десятка наемников.
Мимоходом хотелось бы отметить такой местный геополитический факт: в данный период истории так сложилось, что среди множества стран континента всего лишь одно государство имеет право называться Империей. Под ее протекторатом сейчас находится несколько «независимых» королевств. В народе ее никак не именуют, называя просто Империей. Действительно, для чего забивать голову, других-то империй нет.
Черт! Вот оно! Барон выводит детей из-под удара! По-другому я не могу расшифровать его телодвижения. Странно все это. Сажу попали в опалу или кому-то перешли дорогу помолвкой дочери с королевским бастардом? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить о здоровенном куске пирога, состоящего из влияния на двор его величества, оттяпанном ушлым торговцем с глубокими дворянскими корнями. Миллионы Сажу Лера играют здесь не последнюю роль. Как известно, кто за девушку платит, тот ее в конечном итоге и танцует. Король не девушка, но долги, понаделанные им, заставят его величество танцевать с кем угодно, лишь бы у танцора было достаточно золота. Но королю явно не по нраву растущее влияние хозяина богатств, а семья и дети – лучшая цель для давления на кредитора, слишком много возомнившего о себе. Непорядок! Ату его, ату! К ногтю паршивца!
Так оно или нет, но ничего другого в голову не приходило. Некто в прошлой жизни перечитал гору бульварной дряни о теории заговора, свернутые набекрень мозги передались и новому телу. Ладно, проехали, только вот огонек беспокойства и не думал превращаться в стылый пепел.
Что-то, знаете, неуютно как-то. Вроде теплынь на улице, луна светит, цикады, сверчки и прочие насекомусы скрипят, благодать, одним словом, а неуютно. Мурашки по спинному гребню так и носятся, и хвосту морозно. Или это моя чуялка сигнализирует, что неплохо бы сменить хозяев? Больно у них знакомства неподходящие. Наследный принц крови – это крутая крыша, как-никак будущий король, но в этом как раз заключается главная опасность. Если венценосный папашка прикажет долго жить и наследничек воссядет на престол, он быстренько спрячет концы в воду, и как бы заодно под раздачу не попали вожделенная баронесса и ее супруг. Монаршие особы жуть как ненавидят компромат и шантажистов, а поза коленопреклоненного раба… сами понимаете, стоит только слухам выплыть на поверхность… Куда потом податься бедному дракону? В лесу, положа руку на сердце, я не пропаду, прокормлюсь как-нибудь, но не по мне вечно жрать мышей и птиц. Я тварь социальная, привыкшая к цивилизации, и даже засранец Дэсус с высоты нынешнего положения кажется милой няшкой.
Из окна послышались сдавленные стоны и свист плетки. Что творится, люди добрые! Что творится! Нет, я не могу на это смотреть, но и не смотреть – выше моих сил. Как она его хлещет, как хлещет!
Повизгивающий от боли и удовольствия принц подполз к ногам обольстительной, холодно-отчужденной мучительницы.
– Лежать, раб! – Носочком ботфорта перевернув принца на спину, баронесса уселась ему на грудь.
Досматривать представление и секс в исполнении аристократических персон я не стал. Увиденного хватило за глаза. Мелкому дракончику требовался отдых и уединенное место для размышлений, а подумать было о чем.
Спланировав на крышу беседки, я, словно приноравливающаяся к лежанке кошка, потоптался по черепице и крутанулся вокруг себя. Голова была на удивление пустая. Весь вихрь мыслей, кружившийся в ней минуту назад, сорвался с места, вылетев через ушное отверстие и оставив после себя гулкое эхо пустого помещения. Так ничего и не надумав, я уснул. Примерно через два часа, если судить по сместившемуся ночному светилу, сбивая сон, еле слышно скрипнула дверь гостевого флигеля, и на порог скользнула укутанная в темный плащ рослая фигура. Ага, намиловались, голубки. Принц крадучись пробрался к маленькой неприметной калитке в ограждении поместья. Вскоре до моего слуха донесся приглушенный всхрап лошадей и дробь конских подков о мостовую. Его высочество отбыл во дворец. Выждав определенное время, флигель покинула и баронесса. Действуя по наитию, я полетел следом. Что-то будет?
– Как отдохнула, дорогая?
Ни фига себе!
Второй раз за сегодняшнюю ночь ваш покорный слуга терял опору из-под ног с крыльями и зарабатывал разрыв шаблона. В гостиной в глубоком кресле напротив жарко растопленного камина сидел барон. Меланхолично перебирая завязки домашнего халата, он смотрел на пляшущие языки огня. Красное пламя, отражаясь в его глазах, делало Сажу Лера похожим на угрюмого вампира.
Баронесса, проведя по небритой щеке Сажу ладонью, обошла его кресло кругом, грациозно опустилась на мягкий диванчик справа от камина и, провокационно закинув ногу на ногу, полуобернулась к мужу.
– Слава принца определенно раздута.
Я тихонько прокрался вдоль стеночки и по косяку взобрался на потолочную балку. Котяру можно было не опасаться, пока барон в комнате, мой недруг сюда не сунется.
– То-то ты быстро управилась, дорогая, – усмехнулся барон.
– Было бы с чем управляться… Но замечу: потенциал у мальчика есть.
– Не переусердствуй, дорогая. Ты противоядие приняла?
– Обижаешь. – Змеиная улыбка коснулась пухлых губ баронессы.
– Как все прошло?
Когти впились в дерево чуть ли не во всю длину. Ну ни фига себе, какие страсти. Я не я, если хозяин не фрондирует против короны, а с виду и не скажешь. Самый надежный верноподданный.
– Тебе в подробностях или общими словами?
Барон облокотился на спинку кресла и пронзил жену ледяным взглядом. Ни ярости, ни гнева, ни ревности – лед, космический холод расчета. Под кинжалами глаз Сажу Миражана растеряла весь лоск, апломб и уверенность. Скукожившись на диванчике, она выставила вместо себя маску слабой женщины, покорившейся захватчику.
– Почти верю. – Барон три раза демонстративно хлопнул в ладоши. – Могу составить протекцию в театре господина Ламье. Императорский импресарио ищет актрис. Твой талант оценят по достоинству. Я задал вопрос. Отвечай! – прошипел он.
Миражана пожала плечами:
– Дай мне слово, что первым умрет Батид.
– Все что угодно, дорогая. Ему отрубить голову или повесить? Чем тебе не угодил маг-наставник принца? Божий одуванчик, милый старикан.
– Возможно. Ты знал, что все фаворитки Боруха сначала проходят через паучьи лапки Батида? Вижу, что не знал.
– Ты спала с ним?
– Этот старый импотент лет двадцать как не способен осчастливить женщину. Он заставил меня раздеться и облапил, как рабыню на торжище, проверяя, нет ли на мне контактного яда или колдовских артефактов. Мерзкое отродье, только туда свой бородавочный нос не сунул.
– Представляю его разочарование. Радуйся, что не сунул. Сплетницы говорят, что он уже двадцать лет таким способом «дарит радость» женщинам, – ухмыльнулся барон. – Вот бы он удивился и обрадовался, обнаружив «бальзам» именно там.
Я почесал когтем между рогов. Где-то я уже слышал или читал про «бальзам». Точно! В одной из книг, которую барон неосторожно оставил открытой на рабочем столе в библиотеке, когда на пару минут выходил по нужде. Я тогда спланировал со шкафа, любопытствуя, что же выискивает Лера в старинном трактате. Оказывается, Сажу интересовали наркотические любовные составы, превращающие людей в марионеток. Забавный интерес, настораживающий, можно сказать.
– Прекрати, меня сейчас стошнит. Ненавижу магов! Как ты можешь вести дела со своим… – На лицо Миражаны легло брезгливое выражение.
– Ты правильно сказала – моим! – перебил барон жену.
– Не боишься, что он сдаст тебя Незримым?
– Не боюсь. Тайный сыск обойдется без меня, его незримые ищейки могут сколько угодно рыть носом землю. Во-первых, я купил Базиле с потрохами, а во-вторых… У тирских банкиров хранятся прелюбопытнейшие бумаги, гарантирующие его лояльность. Стоит документам увидеть свет, он и суток не проживет.
Ясненько. Никто не говорил, что люди в новом мире должны изобретать новые приемы для подсечки рыбки на крючок. Деньги, грязное белье и скелеты в шкафу всегда и везде остаются гарантами верности и короткими поводками для скользких и ненадежных личностей. Как бы ни пыжился наш брутальный маг, барон цепко держит его, хотя я бы на месте хозяина этого мага в стеклянную банку замариновал. Кстати, о маге. Не знал, что его зовут Базиле. Почти как Базилио. А что, ему идет. Еще бы круглые очечки и клюку – будет стопроцентное попадание в образ.
– Прошу тебя, будь осторожней. Не доверяю я ему. Такой человек утопит тебя только ради того, чтобы не идти на дно одному.
– Спасибо за беспокойство, но разве я не сказал, что бумаги в Тире уничтожат и весь его род? Слишком многим эти маги насолили.
– Скажи, долго мне еще потакать капризам принца?
– Потерпишь еще разок. Тебе ведь понравилось… хм… терпеть. Что ты скажешь о дрессированных собачках? После второго раза он станет твоим верным псом, будешь держать будущего монарха на коротком поводке. Как жаль, что его толстозадая тирийка не переживет переворот.
Да, интересные дела творятся в подлунном мире. Живешь себе, живешь, ни о чем не думаешь, а тут бах и выясняется, что хозяин твоего дома по самую маковку погряз в заговоре против короны. Ладно бы только он один. Ледяная Принцесса тоже оказалась любительницей пощекотать нервы и адреналиновой наркоманкой. Чего только стоит один финт с принцем Борухом и магическим ядом, привязывающим к определенному человеку. За образом милого котенка скрывалась тень матерой хищницы. Безжалостная львица оказалась под стать вожаку прайда. Я, наивный, думал о женской слабости и падкости на монаршие богатырские стати, а тут, оказывается все продумано на десять ходов вперед.
Против его величества выступили крупнейшие землевладельцы и купцы, которым эскапады монарха встали поперек горла и надоели хуже горькой редьки. Скажите, кому понравится оплачивать чужие капризы из собственного кармана? Король любил женщин и красивую жизнь с охотами, балами и ратными подвигами, опрометчиво путая личное и государственное, особливо казну и собственный кошелек. Говорят, красиво жить не запретишь, но не каждому дано жить по средствам. Его величество давно опустошил денежные закрома родины. Локальные конфликты, плевки на Империю, постоянно меняющиеся фаворитки и бесконечное веселье – все это привело страну к финансовому краху. Чтобы свести концы с концами, были взяты крупные займы в тирских банках, увеличены налоги и разработана беспроигрышная интрига с помолвкой и будущей женитьбой бастарда на дочери главного денежного мешка страны. Все видимые приличия были соблюдены, и совсем не важно, что маркизам пришлось разорвать другую помолвку, а из денег Лера им достанется едва ли десятая часть. В свое время маркизе был поставлен ультиматум, пришло время выполнять его условия. Не бывает независимых бастардов. Тем, кто возомнил обратное, быстро указывают на их место или укорачивают на голову. Несчастная судьба и короткая жизнь – вот их удел. Барону Лера тоже никуда не деться. От таких предложений не отказываются.
Чтобы рассчитаться с долгами, монарх не придумал ничего лучше, как начать рассчитываться с банкирами земельными участками. На купцов надели тяжелое ярмо. Барон, сидящий на государственных заказах, выкрутился из положения, переведя за границу и в Империю половину филиалов купеческого дома и скрыв таким образом большую часть прибыли.
Аристократия многое могла понять, ведь маркизы, герцоги и прочие и сами не отличались добродетелью, щеголяя пухом на рылах, но разбазаривание уделов пришлось им не по вкусу. Истинный землевладелец лучше оттяпает себе лишний кусочек, чем отдаст его соседу или, не дай бог, иностранцу…
Монарх подозревал о зреющем заговоре и принимал превентивные меры, пресекая крамолу и инакомыслие, но гидра отращивала две головы вместо одной отрубленной, становилась хитрее и изворотливей, принимала разные формы, маскировалась под безобидных зверушек. Тихая незаметная война не затрагивала широкие слои населения, кипя в недоступном для простых смертных обществе аристократов. Пока не затрагивала.
Давно прогорели дрова в камине, остыли опустевшие кресла, затихли шаги, а я продолжал цепляться лапами и хвостом за потолочную балку. Даже после смерти и переселения мне не было так страшно.
Ха, вы думаете, чего, мол, бояться дракончику? Не ему, в конце концов, голову снесут на плахе в случае неудачи. Так-то оно так, но история собственного мира не раз и не два напоминала о «красных петухах» и реках крови, которыми заканчивались дворцовые перевороты и революции. В любом случае резня неминуема, и сие неизбежно при любом раскладе, независимо от того, какая сторона победит. Насилие порождает еще большее насилие. Если победит лагерь барона, то встает вопрос дележа трофеев, и тут бывшие сподвижники согласно проверенной временем тенденции превращаются в непримиримых врагов, не чурающихся любых методов в устранении прежних соратников. Знаете, совсем не улыбается проснуться ночью от треска пожара, пожирающего хоромы барона. То-то сам хозяин усылает детей в края дальние и прячет деньги в сейфы недоступные. Так, под думы тяжкие ваш чешуйчато-хвостатый слуга свалился под напором Морфея. Утром я чуть не отдал богу душу…
Картинно сморщив носик, баронесса отложила вилку в сторону:
– Дорогой, тебе не кажется, что…
– Тьфу! – выплюнув кусок мяса и промокнув губы, барон отбросил салфетку в сторону. – Кажется, еще как кажется, дорогая. Наш обед подозрительно воняет дерьмом!
– Жулия! – во всю глотку гаркнул хозяин поместья.
С моего наблюдательного пункта, расположенного на развилке толстых ветвей огромного дерева, растущего напротив открытого окна в трапезную, было хорошо видно, как громадная кухарка, виновато потупив заплывшие жиром глазки и покаянно сложив мясистые ручки на белом передничке, застыла перед бароном.
– Присаживайтесь, – сказал барон голосом, наполненным медовыми интонациями и сладкой патокой (для знающих людей такой тон не предвещал ничего хорошего, а о плохом думать им не хотелось, но приходилось), указывая Жулии на свободное кресло. – Отобедайте с нами. Очень рекомендую вот этот бифштекс.
Брызнув крокодильими слезами, заламывая в отчаянном жесте руки, генеральша котлов и поварешек упала на колени. На столе подпрыгнула супница, звонко звякнули тарелки и столовые приборы. Не представляю, как дом не развалился от землетрясения. Хорошо строили предки барона, на совесть и века.
– Не погубите, господин!
– Как это понимать, Жулия?! – Сажу Лера бросил в кухарку недоеденный бифштекс, попахивающий экскрементами. – Отвечайте! Я вас спрашиваю, ну!
В руке разгневанного мужчины мелькнул столовый нож. Глядя на красное лицо барона, перекошенное от еле сдерживаемой ярости, сразу верилось, что он и этим ножичком любого заживо разделает.
– Это Скайлс! Ваша светлость…
– Заткнись! – припечатал барон. – Жулия, ты сейчас в шаге от того, чтобы получить ногой под зад и с волчьим билетом навсегда вылететь из этого дома. Еще одно слово лжи, и я не знаю, что с тобой сделаю. Ты меня поняла?!
Негритянка судорожно закивала.
– Говори!
И грозная кухонная повелительница, царица мокрых полотенец, гроза поварят, ходячий ужас прислуги сломалась под яростным гнетом хозяина дома. Глотая слезы и размазывая сопли, она рассказала грустную историю о войне между некой домоправительницей, сиречь работницей (ага-ага, Фрекен Бок в максимальном варианте) и одним из любимцев маленькой госпожи. Да, толстуха завелась, ее речь словно реченька лилась. Для начала на питомца Лилины вылился бочонок отборных помоев. Вконец обнаглевший дракончик потерял не только нюх, страх, но и всякие границы. Черная сволочь (на себя бы в зеркало посмотрела) перестала давить крыс и мышей…
– Странно все это, не находишь, дорогая? – спросил Сажу баронессу.
– И правда, – подтвердила Миражана ледяным безэмоциональным тоном. – Мастер Дирк при каждом удобном случае нахваливает Скайлса. Дракончик у него всех крыс и мышей передавил, а у нас они разве что по кухонным столам пешком не ходят. В чем дело, Жулия?
Крыть толстухе оказалось нечем, оставалось только каяться и брать вину на себя. Булькнув нечто невразумительное, она продолжила поэму о кухонных страстях. Тут в быль органично вплелось и воровство мяса некоей мордой, и неприязнь между котом и драконом, и нелюбовь самой кухарки к мелкому нахалу, не признающему авторитетов. Скайлс, то есть я, на каждый выпад кухарки всегда отвечал какой-нибудь мелкой пакостью (что есть то есть, признаю за собой такой грешок), в отместку за то, что ему перестали давать мясо и что миска подчищалась котом, дракончик перестал уничтожать грызунов в поместье. Изобретательная тварь (и не скажешь, что тупое бессловесное животное) мстила в ответ. Чувствуя скорый проигрыш, Жулия дерзнула пойти на крайние меры. Вашего покорного слугу решено было отравить. Маленькая госпожа, возможно, чуток поплачет-погорюет, но успокоится, тем паче Лилина последнее время на питомца почти не обращала внимания (в школе великосветских мегер девочке хорошо промыли мозги, где мне тягаться с дипломированными профессорами и наставниками). Сказано – сделано. Кухарка хорошо изучила повадки противника, яд без запаха аккуратно залили в центр небольшого кусочка свежатины, который «забыли» на разделочной доске у «неосторожно» открытого окна. Никто и глазом моргнуть не успел, как парная телятина исчезла в неизвестном направлении (в известном, в очень даже известном), после чего Скайлс пропал на два дня. Жулия уже праздновала победу, но не тут-то было…
Сволочи! Толстуха рассчитала верно. Мясо я спер, спикировав с карниза второго этажа. Господи, через пять минут после сытного обеда в моей голове осталось единственное желание. Я просил высшие силы, засунувшие неприкаянную душу в тело дракончика, даровать их протеже быструю смерть. В корчах я молил небеса избавить меня от жизни. От чудовищной боли и желудочных колик меня выворачивало восьмеркой. Казалось, пытка длилась бесконечно, поэтому в потере сознания не было ничего удивительного. Два дня мое засиженное мухами тельце провалялось на чердаке гостевого флигеля. Пришел я в себя во время ливня, обильно орошавшего пятачок чердачного помещения перед открытым слуховым окном. Холодный душ привел отравленного дракона в чувство. На подгибающихся от слабости лапах я выполз на крышу, где, напившись чистой дождевой воды и почувствовав себя лучше, поклялся уничтожить всех покусившихся на мою жизнь. Угадайте, кто был номером один в коротком списке, составленном мстителем? Старуха была заочно осуждена и приговорена к высшей мере социальной защиты. За отсутствием службы исполнения наказаний роль палача пришлось взвалить на свои хрупкие плечи.
Одним из последствий отравления явилось расстроенное пищеварение и пробравший больного понос. Атака на владения отравительницы свершилась глубокой ночью. Высморкавшись, рассевшаяся на полу толстуха высказалась в том ключе, что не может в такой маленькой твари содержаться столько дерьма, сколько она потратила на загаживание кухни, вентиляции и дымоходов (я старался, не к столу будет сказано, впрочем, я сам в полной прострации – не понимаю, откуда что бралось). Если кухню общими усилиями поварят удалось отмыть и привести в божеский вид, то справиться со смрадом из вентиляции нет никакой возможности.
На последних словах Жулии барон неожиданно расхохотался. В припадке веселья он хлопал себя по ляжкам и стучал кулаком по столешнице. Посуда жалобно позвякивала. Ошеломленная смехом хозяина, кухарка забыла о размазывании соплей и утирании слез.
– Значит, так, – отсмеявшись, резюмировал Сажу. – Как мне кажется, Скайлс вас и так достаточно наказал. Не беспокойтесь, от себя я тоже добавлю. Что хотите делайте, нанимайте мага, лезьте в вентиляцию сами, но через три часа там должна царить идеальная чистота. Ни монеты за эту неделю вы от меня не получите. Вам все ясно?
– Да-да, я все поняла, – вскочив на ноги и пятясь задом, пробормотала кухарка.
Растревоженное чувство опасности заставило меня сорваться вниз. В мягкий ствол дерева, там, где я ранее блаженствовал, вонзился столовый нож.
– Сбежал, паршивец! – Барон в мнимом расстройстве пристукнул кулаком по коленке. – Ладно, пусть живет, заслужил. Дорогая, когда мы последний раз были в ресторации господина Болони?
– Пять минут, дорогой, я только сменю платье…
– Не спеши, дорогая, Бьер еще не заложил экипаж. – Оглядев голодным взглядом стол, барон сгоряча сплюнул на пол и вышел в сад. – Скайлс, Скайлс, лети к папочке!
Разогнался, уже спешу, только шнурки поглажу. Чур меня, с хозяина станется свернуть мне шею. Я лучше на беседке посижу, целее буду.
Судя по движению губ, Сажу Лера выдал что-то заковыристое. Секунд двадцать потоптавшись у порога, он вернулся в дом.
Фу-у-у, пронесло. Каков барон, а? Чуть было не того. Не забыть напомнить себе не злить его понапрасну, в другой раз чуйка может не сработать, и тогда быть мне бабочкой, наколотой на иголку. Классно он ножи метает, ничего не скажешь.
До позднего вечера я скрывался по кустам, а потом отрабатывал кусок мяса у мастера Дирка. Путь домой с набитой утробой оказался необычайно долог. Сам от себя не ожидал подобного аппетита. Старый ветеран тоже удивленно хмыкал, наблюдая исчезающие в пасти едока куски мяса. Если рассматривать в пропорции с волками, которые могут умять до двадцати пяти килограммов свежины, то некто крылатый составил им достойную конкуренцию.
У самого забора родного поместья моих ноздрей коснулся знакомый дух зелий и алхимических реактивов, которые не мог перебить никакой дорогой парфюм. Однако, к барону пожаловал господин маг. Чего приперся? Вечереет, на темнеющем небе проклюнулись первые звезды, нет же, нарисовался. Сонливость как рукой сняло. Срыгнув в придорожную канаву добрую треть съеденного, я помчался к дому. Опа, взгляд зацепился за активированный защитный барьер. Особенно ярко невидимая обычному человеку пленка светилась у окна кабинета барона. Любопытно… хозяин и гость изволят секретничать-с.
Сто́ит или не сто́ит? Вот в чем вопрос. Промаявшись с минуту над неразрешимой дилеммой и плюнув на последствия, я осторожно полез по стене. Опытным путем на примерах кухни и гостевого флигеля выявлено, что магические барьеры не являются препятствиями для черных драконов. К тому же шпик предусмотрительно наложил на себя маскировку, скрывающую хвостатого ниндзюку от магической поисковой волны. Как знал, что тайные занятия когда-нибудь пригодятся. Пробравшись за барьер, я затаился у окна под вычурной барельефной фигуркой, напоминающей купидончика. Так-так, послушаем-с…
– Сажу, как ты не понимаешь…
Как патетичненько! Занятно, похоже, я вовремя.
– Базиле, в чем твой интерес? – спокойно, с толикой вальяжной ленцы в голосе перебил мага барон.
Из кабинета донесся характерный звук, с которым вытаскивают пробку из бутылки. Буквально через пять секунд журчание наливаемой в фужеры жидкости и тонкий винный аромат сказали мне, что я не ошибся.
– Скажи, зачем тебе Скайлс?
Ого! Это они обо мне?! Ничего себе, я действительно вовремя. Чуялка противно взвыла, неспроста маг пожаловал, ох неспроста. Как бы эта морда не уболтала отца Лилины избавиться от питомца. Так, спокойно, товарищ, без нервов, нервничать потом будете. Вдыхаем через нос, выдыхаем через рот. Сидите, милейший, как мышь под веником и не дергайтесь. За окном решается, жить тебе в этом доме или улепетывать, пока на ингредиенты не пустили. Если бы не когти, вонзенные в податливый камень, я бы брякнулся со второго этажа и разбил себе голову о камни внизу.
– Я тебе уже говорил.
– Говорил, помню. Но, Базиле, ты как всегда недоговариваешь и предпочитаешь скрывать истину. Так зачем тебе понадобился дракончик?
– Хорошо, буду откровенным.
Шуршание. До меня донесся прогорклый запах старой слежавшейся кожи.
– Смотри!
– Я не умею читать на древнеимперском.
– Это рирский алфавит. Рирская империя существовала задолго до империи Тамрис! Ты хоть на минуту представь себе, какая это редкость! Тамрис рухнул больше двадцати веков назад, а пергаменту больше пяти тысяч лет, ты не представляешь, каких трудов мне стоило получить его. Это чуть ли не единственный полностью сохранившийся трактат, найденный на раскопках руин в Парлемской провинции. Еле-еле успел раньше скупщиков из университета.
– Смею заметить, он неплохо сохранился для такого раритета.
– Древние маги умели накладывать чары стазиса.
– И о чем пишут древние?
– Это трактат о драконах! Я расшифровал их письмена.
– Как занимательно, еще никто не расшифровывал письмена драконов.
– Сажу, тебе не идет ирония.
– Ладно-ладно, извини, не смог удержаться. Ты продолжай, я внимательно слушаю, – милостиво разрешил барон.
– В трактате пишут, что драконов создали маги Рира.
Я весь превратился в слух. Древняя история в изложении Базиле Риста повествовала о том, что маги сгинувшей империи привезли с южного континента несколько десятков яиц, из которых впоследствии вылупились ужасные огнедышащие твари. Вес тварей к моменту взросления достигал трехсот су. Я быстренько пересчитал – около двух тысяч килограммов. Нормальные были у меня предки! Что же их потомки так измельчали? Ага, маг погнал вещать далее. Вылупившихся и подросших драконов подвергли трансформации, технология которой утеряна тысячелетия назад. В конечном итоге экспериментаторы получили несколько видов внешне безобидных дракончиков, размер которых варьировался от кошки до крупной собаки. Еще дракончики отличались цветом чешуи. Всего получилось пять видов: зеленые, синие, красные, золотые и самые редкие – черные (прямо горжусь, я редкий вид, занесите меня в Красную книгу).
– По мне, так твари с юга были лучше получившейся мелочи, приручить таких – и любая армия этих драконов с руками оторвет, желая заполучить несколько сотен или тысяч живых огнеметов.
– Видимо, они не поддавались дрессуре, по крайней мере, в трактате об этом нет ни слова. Не думаю, что древние были глупее нас с тобой. Мы до сих пор не можем разгадать многие их секреты.
– Хорошо, согласен, раньше и деревья были выше, и огурцы толще. Так что там с драконами, ради чего их изуродовали, родимых?
– Тут многое непонятно, некоторые термины перевести не удалось.
– Базиле, мне ни к чему тонкости перевода. Говорил бы ты о деньгах, я бы тебя не перебивал. Ты мне самую суть поведай.
– Суть? Можно и суть. Если вкратце, после импринтинга все дракончики должны были выполнять четко определенные цели. Зеленые были разведчиками, они запоминали план местности и передавали магам увиденные картинки. Синие – почтальоны и связисты. Ты сам знаешь, что они как попугаи копируют и запоминают человеческую речь. После специальных тренировок они могли запоминать целые книги, надиктовывая их часами. С помощью красных лечили, не спрашивай как, все равно не отвечу, потому что не знаю и тут не описано.
– Что с золотыми?
– Золотые – ищейки.
– В каком смысле ищейки?
– Они могли запоминать ауру человека, которую невозможно подделать, и по слепку найти любого человека, как бы он ни маскировался. И последние в очереди, но не последние по значению – черные.
– Базиле, если тебе надоест заниматься магией, знай: место рекламного агента тебе всегда обеспечено. Все, молчу-молчу, ты остановился на черных.
– Дам тебе небольшую подсказку. Черных рирцы называли троками. Дракончики были чрезвычайно умны, обладали магией и, в отличие от своих цветных собратьев, могли целенаправленно ее применять.
– «Трок»… Мне это слово должно что-то сказать?
– От него произошло тамрисское «трокан» и…
– И староимперское «троканот» – смертельный. Я тебя правильно понял?
– Правильно. «Трок» значит «убийца».
Ошалеть не встать. В детстве я часто мечтал стать воином-ниндзя. Сбылась мечта идиота. Добро пожаловать в клуб убийц! Только что мне там делать и какие требования к членам закрытого общества?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?