Текст книги "Любовь моя, разведка!"

Если случались «мелкие» неприятности – например, в виде автомобилей, разбитых во время пьяных гонок по городу, или, скажем, заявлений в полицию об изнасиловании от простых девушек, которые, на свою беду, попадались на пути папенькиных сынков – отец Иона решал эти вопросы через свои возможности. Легко, быстро и без огласки. Одним снятием трубки с телефонного аппарата, на котором красовался герб Социалистической Республики Румынии. Папа был далек от жизни ребенка, никогда не участвовал в ней. Узнавая о похождениях сына, Понару-отец даже где-то в глубине души завидовал ему – его собственная молодость прошла в нищете, в концлагерях и подполье. Так что пусть резвится, коли есть возможность.

Пьянки, кутежи, бессонные ночи – плохая дорожка. Даже для детей партийной элиты. Поэтому, когда подходило время, высокопоставленные родители железной рукой стаскивали своих отпрысков с нее и заставляли начинать карьеру. В конце концов, у них, у этих людей, все было предопределено заранее – престижные ВУЗы, после которых их ждали высокие и уютные должности вплоть до заместителей министров, советников в посольствах в хороших сытых странах. Первыми людьми они не назначались никогда. Упаси Бог! Тогда придется работать, решения принимать, брать на себя ответственность. К этому они приучены не были – зачем, если и так все хорошо.

После окончания школы Ион Понару твердой родительской рукой был устроен на учебу на самый престижный факультет бухарестского Университета – факультет международных отношений. В жизни молодого человека мало что изменилось – по-прежнему обилие денег и никакого контроля. Что еще нужно для того, чтобы глубоко и навсегда закомплексованный юноша слетел с катушек и начал тешить все свои комплексы. Причем в самой отвратительной форме. Пьянки, разврат, хулиганские выходки, праздность, прогулы – это все, что можно сказать про студенческие годы Понару-младшего. Пару раз его хотели исключить из университета за неуспеваемость, но всякий раз выручало вмешательство отца.

В конце концов Ион окончил университет, и молодого дипломата распределили – ясное дело – в министерство иностранных дел Румынии. Разумеется, в самый престижный отдел по работе с развитыми капиталистическими странами. Чтобы через годик отправиться в загранкомандировку в богатую и спокойную страну.

Но к взрослой жизни, как оказалось, сынок совершенно не был готов. Ежедневная рутинная служба в министерстве, работа с девяти до шести, кругом начальство, все скучные, одеваются строго, ходят по струнке. Иона просто трясло от этой атмосферы, он не желал принимать новые условия жизни. Вскоре молодой человек самовольно перестал ходить на работу и ударился в беспробудное пьянство. Сразу сказать отцу об этом побоялись – из-за опасений репрессий в свой адрес и надежд, что вопрос решится сам собой.

Он и решился. Однажды разгульная компания во главе с Понару-младшим дефилировала по столичному парку Флоряска. Спиртного выпили уже немало, поэтому поход сопровождался хохотом, криками, хулиганскими выходками и варварством – ломалось и крушилось все, что попадалось гуленам под руку. На пути компании оказалась парковая скамейка, на которой мирно беседовали две дамы. Одна из них сделала молодым дебоширам резонное замечание. Реакция Иона последовала моментально – он молча подошел к лавочке, расстегнул брюки и начал мочиться на женщин. Собутыльники сперва немного опешили от такой проделки «Циника», но затем стали поддерживать своего заводилу одобрительным хохотом и нецензурными комментариями.

И все было бы спущено на тормозах. Как всегда. Но, к несчастью для Иона, одна из дам оказалась женой крупного представителя румынской иерархии. Менее крупного, чем Понару-старший, но достаточно высоко сидящего, чтобы не испугаться всесильного Георге. Оскорбленная женщина узнала молодого балбеса в лицо и пожаловалась мужу. Возмущенный супруг, в свою очередь, добился аудиенции у «Кырмача» и рассказал о происшествии в парке. Кондукэтор пришел в ярость. У него самого рос младшенький – Нику. К огорчению диктатора, Нику никоим образом не желал вести образцовую жизнь сына вождя румынского народа. Напротив, в пьянстве, разгулах и прожигании жизни ему не было равных. Секуритате изо всех сил старалась купировать негативные последствия его выходок, но в народе уже стали шептаться о масштабных дебошах Нику. «Гению Карпат» этот шепот не нравился. В конце концов, речь шла о будущем бесспорном и безальтернативном руководителе страны! Следовало срочно предпринять какие-то шаги – не по урезониванию сына, нет, а по затыканию недовольных ртов. И тут подвернулся этот сопляк Ион со своей парковой скамейкой и описанной на ней теткой. Отец нации должен быть суров и справедлив.

Через тридцать минут после жалобы оскорбленного супруга в огромном, больше похожем на зал, кабинете Кондукэтора уже стоял Георге Понару. Испуганный первоклассник перед суровым директором школы смотрелся бы достойнее. Чаушеску кричал так, что отца молодого хулигана от страха начала бить крупная дрожь. Подобной выволочки от руководителя Георге не получал ни разу, за всю свою долгую карьеру. Единственной темой монолога вождя было недопустимое поведение Иона Понару. Это позор для семьи и, самое главное – для партии! Эти уродливые выходки сынка одного из высших руководителей страны, – кричал вождь, – подрывают наш личный авторитет! Румынский народ должен замирать от счастья, когда ему дозволяется видеть и слышать непререкаемых лидеров партии, он должен брать с них пример! А вместо этого люди позволяют себе распространять слухи о непотребном образе жизни детей своих вождей!

И так далее, и так далее. Кондукэтор даже охрип от крика.

Немного успокоившись, он велел положить конец разгульной жизни Иона Понару. В противном случае в отношении его отца – Понару-старшего – последуют оргвыводы. В переводе на общедоступный язык это означало серьезную немилость со стороны «Кырмача», вплоть до низвержения с блистающего политического Олимпа. Все приближенные к вождю знали, как тот наказывает ставших неугодными соратников.

Георге Понару хорошо помнил последний такой случай. Великий руководитель внезапно заподозрил одного из своих приближенных в подготовке государственного переворота. В наказание подозреваемый – заслуженный партиец, с головы до пят в орденах и званиях – был «всего лишь» смещен с высокой должности и назначен на другую – совершенно незначительную, с мизерной зарплатой. За этим последовали лишение доступа к привычным начальственным кормушкам и выселение из благоустроенной государственной виллы в убогую клетушку на окраине Бухареста. Ни вызовов в Секуритате, ни допросов с пристрастием, ни ярлыков «враг народа». Впрочем, цель была достигнута – через полгода опальный функционер покончил жизнь самоубийством. Не смог жить жизнью простого румына.

Никакого заговора или планов государственного переворота не существовало и в помине – об этом Понару-старший, как, впрочем, и другие высокопоставленные лица, знал совершенно отчетливо. Жертвоприношение носило профилактический характер и было задумано и исполнено вождем в целях острастки для всего своего окружения. И окружение по-настоящему боялось.

По молодому балбесу Иону Понару приговор Чаушеску гласил: из МИДа выгнать, из комсомола исключить, за хулиганские действия – под суд. Всему этому дать широкое освещение в прессе. Чтобы народ видел, как вождь борется со скверной в верхах страны, невзирая на лица.

По-настоящему запахло жареным. Понару-старший немедленно кинулся исправлять ситуацию. Он унижался перед оскорбленной дамой и ее мужем, становился перед ними на колени, выпрашивая прощение за своего непутевого отпрыска, клялся, что все произошло случайно, и засылал в их дом грузовики с подношениями. В конце концов дама смягчилась и забрала из милиции заявление на Иона. У всех же детки растут, каждый такой шалунишка может угодить в неприятности. К тому же и муж ее высокопоставленный настойчиво советовал не наэлектризовывать ситуацию. Георге Понару все еще был силен, и черт его знает, как жизнь дальше сложится. А тут – и хорошие отношения сохранятся – по крайней мере, внешне – и компроматик весомый на Понару в рукаве останется. Всегда, в случае чего, можно будет использовать. В итоге до суда дело не дошло, огласки удалось избежать, но из МИДа Ион все же вылетел – этим пришлось пожертвовать.

Отдышавшись, Понару-старший решил направить разгульного сыночка на службу в армию, офицером. Во-первых, подальше от глаз великого руководителя, а во-вторых – в надежде, что военная организация хоть как-то дисциплинирует молодого балбеса.

Так Ион Понару стал лейтенантом румынских вооруженных сил. Стойко переносить тяготы и лишения воинской службы, согласно положениям воинского устава, ему не пришлось. Чтобы сынок не мотался по гарнизонам, отец устроил его на хорошую должность в Генеральный штаб. Военная карьера Иона оказалась успешной и стремительной. Кто бы сомневался! Совершенно не напрягаясь, за неполные семь лет он долетел до звания майора. Талант – его же никак не скроешь.

Время шло и, мало по малу, Ион угомонился. Практически все из его юношеского безбашенного окружения остепенились – работа, служба, семьи. Встречи с друзьями молодости происходили все реже, да и те, в основном, под наблюдением жен. Родители заставили жениться и Иона.

Отбор будущей супруги проходил под тотальным контролем строгой матери. Та прекрасно отдавала себе отчет, что, если сын женится на девушке своего круга, из числа «неприкасаемых» – капризной, избалованной, да еще с высокопоставленными родителями – ничем хорошим это не закончится. Требовалась потенциальная половинка из «простых». Чтобы обожала мужа и тещу с тестем, чтобы была бессловесной рабыней, которую осчастливили, приняв в Такую Семью. Не без помощи всесильной Секуритате кандидатуру на звание будущей супруги подобрали, изучили и одобрили. Брак был заключен. При этом мнение сына мамашу совершенно не интересовало. Так я решила – и точка.

Супруга Иона оказалась симпатичной девушкой из обычной средней семьи – папа и мама инженеры, да и сама она с высшим образованием, окончила какой-то институт. Войдя в дом Понару, молодая супруга оказалась на грани легкого умопомрачения. Она даже догадываться не могла, что в их небогатой, мягко говоря, стране существует такая сытая и обеспеченная жизнь. Утопающая в розовых кустах большая вилла в престижном районе Бухареста, прислуга, личный автомобиль с водителем, нескончаемые материальные блага из спецраспределителей, доступ к которым простому люду был наглухо закрыт. За такое внезапное и чудесное перенесение в рай на румынской земле молодая супруга души не чаяла в Ионе и была привязана к нему как собачонка. Хотя молодой муж регулярно ее поколачивал и пускался в загулы, практически не скрывая своих измен. Жена молчала и терпела, и в этом плане тыл Понару был прикрыт полностью. План мамаши удался.

Женитьба, работа в Генштабе и, конечно же, время изменили Иона. Он поутих и поскучнел. От блистательного отвязного мажора в нем осталась только неуемная тяга к женщинам, овладевая которыми он продолжал себя видеть молодым «Циником» десятилетней давности.

Секуритате была хорошо осведомлена об излишнем увлечении майора противоположным полом. Как только количество агентурных сообщений о похождениях Иона достигло критического уровня, начальник особого отдела Генштаба полковник Николае Моня вызвал к себе своего сотрудника, старшего лейтенанта госбезопасности Рэдулеску:

– Лейтенант, у нас тут проблемка вырисовывается. Не скажу, что большая, но неприятная. Наш офицер, Ион Понару, – произнеся имя, полковник сделал многозначительную паузу, давая возможность подчиненному осознать значительность разговора, – шляется по бабам без разбора. Просто сексуально одержимый тип какой-то. Ты возьми эту тему на свой контроль. Профилактический! Это понятно? – Моня побарабанил пальцами по столу. – Палку не перегибай. За пацаном надо присматривать, не более того. На всякий пожарный случай. А то вляпается в какую-нибудь историю, отвечай потом. Баб его брать на заметку и проверять. Всех. Не по поводу венерических заболеваний – это пусть он сам разруливает – а в другом плане. Мы должны быть в курсе, кто окружает нашего молодого и перспективного офицера. Ну и профилактика, опять же. Мало ли какая дамочка начнет его шантажировать. Хорошо, если по своей инициативе. Хуже будет – если кто-нибудь ее надоумит. Ну ты понял…

Рэдулеску послушно кивнул головой:

– Так точно, понял, товарищ полковник!

– Если будет снимать номера в гостиницах, – продолжал шеф, – селить его исключительно в наши номера (прим. автора: гостиничные номера, заранее оборудованные специальной техникой для контроля за постояльцем. Как правило, в 1970-х годах это была прослушка, иногда – с возможностью осуществлять визуальное наблюдение и негласное фотографирование). Контролировать тщательно, но без фанатизма! Сам знаешь, чей это сынок. Докладывать лично мне. Не каждый день, разумеется, а если будет что-то нестандартное. Ну или интересное. Рот на замке! Свободен!

«Интересное» с точки зрения полковника Мони представляли собой фотографические отпечатки кувырканий молодого Понару в постели с женщинами. Снимки делались оперативной техникой в специально оборудованных Секуритате гостиничных номерах, в которые селили ничего не подозревающего Иона. Старший лейтенант Рэдулеску регулярно приносил шефу пачки новых фотографий. А тот, в свою очередь, демонстрировал их очень узкому кругу проверенных друзей, сопровождая эти просмотры соответствующими насмешками и неприличными комментариями.

Моня хранил у себя эти свидетельства одержанных молодым Понару побед над женщинами: «Пусть полежат. У мальчика хорошие шансы сделать карьеру, а Кырмач с женой любят поглазеть на порно с участием своих подчиненных. Ну и компромат, опять же! А компромат лишним никогда не бывает».

Здесь следует сказать, что началом своей карьеры в органах госбезопасности Румынии полковник был обязан именно порнографическим снимкам. Проходившие через его руки – по оперативной деятельности – скабрезные картинки молодой лейтенант приобщал к делам не сразу. Предварительно он их копировал и копии оставлял себе. В итоге у него образовалась довольно объемная коллекция порно – неприличные снимки, журналы и книги, изъятые при обысках и так далее. Моня умел поделиться своим собранием с кем следует, через это стал известен высокому начальству, которое охотно возбуждалось, разглядывая коллекцию. При этом Ион умел держать язык за зубами. Как результат – он начал быстро продвигаться по службе. Несмотря на такое липкое начало карьеры Моня оказался толковым оперативником, и дальнейшее его продвижение по службе от картинок с совокупляющимися в разных позах людьми уже никак не зависела. Но снимки, проходившие через него, он продолжал хранить – привычка молодости, что же с этим поделаешь!

06 августа 1979 года, первая половина дня

Мамая, Румыния

Ион

Наступившее утро Ион Понару встретил в прекрасном настроении. Встав с кровати, распахнул шторы, настежь открыл все окна, вдохнул полной грудью свежий морской воздух. Затем долго плескался в душе, напевая под нос песенки из вчерашнего репертуара ресторанного ансамбля. Выйдя из душевой кабины тщательно побрился и долго прихорашивался перед зеркалом, втирая в такое родное и любимое лицо увлажняющие кремы и суспензии, разнообразные «Apres Rasage»«ы заграничного производства, коих у нашего ловеласа было великое множество. Прошедший день удался на славу, а уж ночь… Ион даже зажмурился от удовольствия. Женщина, которую ему удалось заполучить в свою постель – Цветана – была чудо как хороша. Жаль, что она так быстро покинула его номер – к мужу торопилась. В комнате все еще стоял ее сладковатый возбуждающий запах. Майора снова накрыло желание быть с нею.

Спустившись к завтраку, Ион внимательно оглядел всех посетителей ресторана. Цветаны среди них не было. Усевшись за стол, покрытый белоснежной скатертью, он вскидывал глаза на каждого входящего – вдруг это она. Молодому повесе очень хотелось продолжить общение с болгаркой. И наплевать, что она здесь с мужем! Муж пусть нервно покурит в сторонке. Если Понару желает общаться с красивой женщиной, то он будет с ней общаться!

Ион размечтался, как они с Цветаной на пару прогуляются вечером по набережной Констанцы, по пути зайдут в лучший ресторан города, разместившийся в белом здании бывшего городского казино.

Строение было одним из самых красивых в городе – изысканный арт-нуво начала века, шикарные интерьеры, соответствующий амбьянс, который советской власти вытравить не удалось. После войны казино закрыли, остался только ресторан. Азартные игры при социализме были запрещены – об этом даже и думать нельзя! Официально, конечно. А жаль – Понару очень хотелось сыграть в настоящую рулетку и непременно выиграть огромную сумму денег, чтобы не зависеть ни от кого – ни от папы с мамой, ни от полковников и генералов в Генштабе. Для той жизни, к которой он привык, оклада майора румынской армии явно не хватало. А родной папуля, после известных приключений сына, прекратил его спонсировать.

Но – увы – болгарка исчезла. Ни в гостинице, ни на пляже, куда майор неторопливо переместился после завтрака, он ее не встретил.

Понару слегка припозднился с выходом к морю, и песчаный берег быстро заполнялся отдыхающими. Свободных шезлонгов и зонтиков еще хватало. Тот, что стоял рядом с Понару, сразу был занят. К неудовольствию Иона, поскольку ему хотелось провести первую половину дня подальше от людей, нежась в одиночестве.

Рядом разместился импозантный мужчина лет пятидесяти. Располагающее лицо, волосы с изрядной долей седины зачесаны назад, взгляд цепкий, немного тяжеловатый. Одет в шорты и свободную широкую рубашку с короткими рукавами, которую он не снял, что выглядело немного странно на пляже. Но – у каждого свой вкус! На Понару сосед не обращал никакого внимания.

Майор, благодушествуя, полежал немного на утреннем солнышке, затем решил поплавать в море и пройтись по берегу. Легкий ветерок, ласковая морская вода, шелковистый белый песок, воспоминания о чудной прошедшей ночи – буквально все в это утро радовало Иона.

Вернувшись после купания, он потянулся было за полотенцем, но остановился. На его шезлонге лежал толстый коричневый конверт.

– Это еще что такое? Откуда?

Понару посмотрел по сторонам. Никого. Только импозантный сосед с совершенно бесстрастным лицом лежит, прикрыв глаза. Понару взял конверт в руки, повертел его – никаких пометок.

– Извините за беспокойство, – обратился майор к мужчине. – Вы не видели, кто это сюда положил? Наверное, кто-то ошибся. Это мое место. Я занял этот шезлонг.

Сосед, повернув голову, ответил, внимательно глядя Понару в глаза:

– Никакой ошибки нет, этот конверт предназначен именно Вам! Взгляните, пожалуйста, что там внутри.

– Мне? Но от кого? Очень странно! Чудеса какие-то! – Ион открыл конверт, из которого посыпались фотографии.

Это были порнографические снимки. На них мужчина и женщина занимались любовью. Майор посмотрел один снимок, второй, третий. Отпечатки были не очень качественные – мутноватые, не совсем сфокусированные картинки, снимали сверху и немного сбоку. Майор сразу подумал, что конверт ему подбросили местные «деловые люди». Глянул с подозрением на соседа – может, он из «этих»? Нет, вроде не похож.

Поскольку в социалистической Румынии эротика и порнография находились под строжайшим государственным запретом, вовсю процветала доморощенная подпольная порноиндустрия. У вокзалов, в поездах, на курортах толкались подозрительного вида личности, как правило, цыгане или глухонемые, которые продавали из-под полы черно-белые любительские фото соответствующего содержания. Цена была высокой, качество низким, но спрос на эту «клубничку» оставался стабильным – кобелирующие представители сильной половины человечества продукцию покупали.

Понару старался с подобными вещами не связываться. Он избегал хранить дома иностранные эротические журналы – из опасения, что их найдут. Даже не жена – на жену ему было глубоко наплевать, а мамаша, которую он боялся больше всего на свете. Мать непременно закатит скандал, и опять он превратится в маленького трусоватого школьника-ботана. И будет молча выслушивать ругань, и ждать, когда все эти унижения прекратятся и он сможет улизнуть в свою комнату и запереться. А там в безопасности мечтать, как жестоко и беспощадно он расправится со своей матерью – если случай подвернется.

Понару знал, что многие из его коллег тайно хранили у себя зачитанные до дыр капиталистические журналы скабрезного содержания, разными путями оказавшиеся в праведном социалистическом раю. На их страницах симпатичные иностранки бесстыдно позировали более чем в обнаженном виде, ну и – далее вариации по теме.

Вдруг на одной фотографии Ион заметил, что девушка очень похожа на его вчерашнюю подружку Цветану. Следующий снимок – на нем мужчина развернулся к камере. Понару узнал собственное лицо. Следующее фото – ну да, это он! У него похолодел затылок:

– Что это? Откуда?! Что за ерунда здесь происходит?!

Бегло просмотрел остальные фотографии – сомнений не оставалось – на снимках точно он и его вчерашняя пассия. Майор воровато огляделся по сторонам. Вокруг было спокойно. Все, как всегда, только сосед с соседнего шезлонга внимательно наблюдал за ним.

Поймав взгляд Понару, сосед поинтересовался:

– С Вами все в порядке? Вы так изменились в лице, просмотрев содержимое конверта. Какие-то проблемы?

– Нет-нет, все хорошо. А вы случайно не видели, кто это мне подбросил?

– Этот конверт положил Вам я, – спокойно сказал мужчина.

– Вы шутите! Нет, правда, откуда он?

Сосед пожал плечами:

– Я Вам уже сказал – конверт предназначен Вам. – После паузы с нажимом добавил: – Пока только Вам.

Понару вытаращился на него:

– Мне?!! Что за чертовщина! Да Вы с ума сошли, что ли? Я перестаю понимать, что здесь происходит! Да кто Вы такой, черт побери? И что все это значит?!!!

– Это значит, что Вы, товарищ Понару, попали в довольно неприятную ситуацию, – незнакомец по-прежнему был невозмутим и спокоен.

Понару затряс конвертом:

– Откуда это у Вас? Что это за снимки? Как Вы их получили? Зачем?! Кто Вы? Откуда Вам известно мое имя? И что Вам нужно, в конце концов?

– Действительно, я забыл представиться. Меня зовут Александр, – сосед был само хладнокровие. – Что касается снимков – не так важно, как мы их получили. Важно, что на них зафиксировано. И прошу Вас, Ион, не надо так шуметь, иначе на нас начнут обращать внимание. Давайте поговорим спокойно. Что вчера случилось – то случилось, этого уже не вернешь. Надо подумать, что делать дальше. И обстоятельства сложились так, что сейчас я – Ваш самый лучший и самый надежный друг, который может убрать все неприятные для Вас последствия вот этого, – мужчина кивнул в сторону снимков.

Иона охватила ярость. Он еле сдерживался, чтобы не броситься на мужчину и не надавать ему по физиономии:

– Вы… Вы не отдаете себе отчет, с кем Вы имеете дело! Я майор румынской армии! – Понару трясло от бешенства, но голос он все же понизил. – Да Вы даже не представляете, кто я такой! Одного моего звонка в милицию и Секуритате будет достаточно, чтобы Вы навсегда исчезли с лица Земли! Навсегда и бесследно! От Вас даже пыли не останется!

– Во-первых, начинать со мной драку в общественном месте не рекомендую – а желание немедленно дать мне в челюсть недвусмысленно читается по Вашему лицу. А во-вторых, я прекрасно осознаю Ваши возможности и понимаю, что рискую, – сказал Александр. – Но и Вы подумайте о том, что может случиться, если вдруг дубликаты этих фотографии попадут в руки Вашей супруги. Еще и соответствующая кинопленка есть.

Ион театрально засмеялся:

– Ха, ха, ха! Нашли чем меня пугать! Мы с женой прекрасно ладим и с удовольствием вдвоем посмотрим и Ваши фотографии, и пленку. Просмотр порно, знаете ли, возбуждает!

Смех Понару, по замыслу, должен быть полон сарказма и презрения. Но получилось, напротив, что-то жалкое и фальшивое. Александр продолжал уверенное наступление:

– Если их увидит Ваше руководство или Ваш отец – а у нас, поверьте, есть все возможности для того, чтобы показать им эти снимки – то эффект от просмотра будет прямо противоположный. Начальству явно не понравится, что Ваши похождения с гражданкой иностранного государства стали достоянием неких посторонних лиц. А это, что ни говори, конец карьеры для офицера. Отец Ваш тоже не обрадуется, поскольку несколько лет назад он уже имел немало проблем, держа ответ за Ваши приключения.

Понару при этих словах слегка вздрогнул. Александр заметил это:

– Да-да, нам и эти обстоятельства известны. Есть и еще одна сторона, которую затрагивает Ваша вчерашняя шалость – это русские. Вы ведь соблазнили супругу советского дипломата, если Вы в курсе. И наши советские друзья в свою очередь, вряд ли будут сильно довольны, когда это вскроется.

– А вот здесь Вы ошибаетесь! – Понару постарался перехватить инициативу. – Муж у нее какой-то внешнеторговый работник, а не дипломат. И чем Вы меня пугать-то вздумали! Что я переспал с какой-то бабой?! Да их у меня тысячи были! За это в тюрьму не сажают и не расстреливают! Да и вообще мне плевать на вас на всех! И на русских, и на эту проститутку, и на Вас тоже! Все, точка! Мне эта болтовня надоела! Я немедленно зову милицию!

Понару вскинул голову и начал оглядывать пляж в поисках блюстителей порядка. Но седой даже не вздрогнул:

– Это Вы, Ион, верно говорите – в тюрьму не посадят и к стенке не поставят. Но с работы сразу выгонят, причем с волчьим билетом! И после этого работать Вы сможете, пожалуй, только дворником. Да и то не в Бухаресте, а где-нибудь в заштатном городишке.

Понару усмехнулся. Заметив это, вербовщик слегка повысил голос:

– Полагаю, что Вы рассчитываете на помощь отца. Это понятно – он очень большой и уважаемый человек. Только в складывающейся ситуации он вряд ли сможет Вам чем-то помочь. Я только что об этом говорил, а Вы меня не услышали. Позволю себе еще раз напомнить: из-за Вашего поведения несколько лет назад ему было сделано последнее предупреждение. Наверху вряд ли об этом забыли. Поэтому в случае, если информация о Вашей проделке с иностранкой, да еще и женой гражданина СССР попадает к соответствующему лицу, положение Вашего отца сильно – если не катастрофически – пострадает. И Вы прекрасно это знаете. Чем все это для него и для Вас закончится – большой вопрос. Есть все основания полагать, что ничем хорошим. Но, если хотите поэкспериментировать – пожалуйста, воля Ваша. Идите, зовите милицию.

– Да, именно так я и сделаю! – майор решительно схватил свои модные льняные брюки, в которых пришел на пляж, и стал лихорадочно их одевать прямо на мокрые плавки. Руки тряслись, то ли от злобы, то ли от страха – разбираться в этом Понару было недосуг. Он долго прыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой в штанину. В итоге одеться не получилось. Ион, запутавшись ногами, упал мокрым задом обратно на шезлонг. Следующая попытка встать с заплетшимися вокруг ног штанами также не удалась. Сосед молча смотрел, как Понару дергается. Ни усмешки, ни искорки смеха в его глазах. Полное спокойствие и уверенность в себе.

А в голове Иона скакали мысли:

– Вот же влип! И где были мои глаза вчера! Ведь чувствовал, что что-то не так! Чувствовал!! С самого начала чувствовал, с этой чертовой зажигалки! Нет же – потащил эту шлюху к себе в номер! Но как?! Откуда?! Мы же были в номере одни! Или, когда мы кувыркались в кровати, кто-то прятался за занавесками и щелкал фотоаппаратом? А потом, воспользовавшись тем, что я слишком увлекся, выскользнул за дверь. Но кто все это подстроил? И этот мерзкий старый хрыч напротив меня пялится! Главное, все про меня знает! И про отца тоже! Вот же гадость! Гадость!!!

Александр, выждав, когда борьба майора со штанами закончится, сказал:

– Господин Понару, я вижу, Вы разволновались! Это вполне объяснимо – ситуация неприятная. Но эмоции сейчас – плохой подсказчик. Не нужно действовать сгоряча, вопрос не такой уж и простой. Для Вас на кону стоит очень многое. Постарайтесь успокоиться и трезво все обдумать. Время есть, торопиться не надо. В принципе, ведь ничего ужасного не случилось. Вчера у Вас было удачное любовное приключение, что же в этом такого? Ну изменили разок жене, такое частенько случается на курортах. Сами говорили – это уже тысячу раз у Вас было. Что делает Вам честь, как мужчине. Плохо то, что какие-то люди тайно провели съемку этого события и теперь имеют на руках свидетельства Ваших похождений с иностранной гражданкой. Вот это действительно проблема. Помимо этих людей в курсе этого происшествия только я один. Больше никто. В отличие от тех, кто Вас фотографировал, я – на Вашей стороне. Теперь наша с Вами задача – избежать никому не нужного скандала. Для этого нужно сделать так, чтобы не дать этим материалам распространиться среди членов Вашей семьи, Ваших коллег и Вашего начальства.

Собеседник сделал небольшую паузу, давая Понару возможность переварить услышанное. Говорил он негромко, но уверенно и убедительно:

– Проблему следует решить, согласны? Зачем горячиться, доходить до крайностей, поднимать вселенский шум, звать милицию? Смысл? Наказать меня? Вам станет легче от того, что меня арестуют? Да кто я для Вас? Так, персонаж, которого Вы видите в первый, да и в последний раз в жизни. Здесь и сейчас главный человек – это Вы. Ваша карьера, Ваше благополучие, Ваше будущее. Проникнитесь этим.

Снова небольшая пауза:

– Повторяю: в этой ситуации я Ваш самый надежный друг. И единственное, чего я хочу – это сделать так, чтобы для Вас этот маленький адюльтер не перерос в большие, в очень большие неприятности. Вы мне симпатичны и мне будет очень жаль, если у Вас начнутся проблемы.

Вновь пауза. Понару молчал.

– У Вас прекрасное образование, Вы – блестящий офицер, впереди – идеальная карьера с Вашими незаурядными качествами и способностями. Ничто не должно омрачать Вашу жизнь. Самое главное сейчас – Вы сами себе не навредите! Лучше без неприятностей, согласитесь.

Понару сидел на своем шезлонге, упершись руками в край лежака и низко опустив голову. Одна штанина брюк запуталась на ноге, другая лежала в песке. Шевелиться не хотелось. Он лихорадочно пытался сообразить, как вылезти из того переплета, в который он только что угодил. Отца действительно могут попереть из верхов, если все это выплывет наружу – здесь чертов сосед был прав, будь он проклят! Ион помнил про последнее предупреждение родителю несколько лет назад. Господи, как же он ненавидел и мать, и отца! За то, что он им всем обязан, за то, что без них он никто! Даже сейчас он считал, что во всем случившемся виноваты они, его родители. Не оградили, не защитили!