Текст книги "Лунные блики"

Дьявол на Перекрестке
Страшная сказка

1. Легенда

В Семи Королевствах существует одна старинная легенда о Дьяволе, который подстерегал своих жертв на перекрестках дорог. Он мог появиться в любой точке Семи Королевств, но всегда – на перекрестке. Внешность его была весьма непримечательной, и, более того, многие люди, повстречавшие его, расходились в своих описаниях. Кто-то утверждал, что Дьявол был черноглазым брюнетом, закутанным в рваный плащ, а кто-то говорил, что он, наоборот, был русоволосым, и одет был в старые потертые штаны. Да что там – кое-кто и вовсе клялся и божился, что у Дьявола были огненно-рыжие волосы, и стоял он почти в чем мать родила…

Впрочем, в некоторых деталях описания всех очевидцев сходились – Дьявол, безусловно, был мужчиной, молодым мужчиной, в старой потрепанной одежде, и он стоял на перекрестье дорог – всегда с протянутой рукой, и все время с искренней мольбой в глазах. Доверчивые люди, сердца которых трогала эта немая мольба, подходили ближе и спрашивали, что с ним случилось, и тогда мужчина отвечал: «Дай мне руку!» Каждый раз Дьявол произносил именно эти слова, и ничего более – в этом тоже сходились все повстречавшие его. Попытки выяснить у странного фантома что-то еще оканчивались ничем – он продолжал, как заведенный, твердить свое пресловутое «Дай мне руку!». И, если человек слушал его и протягивал ему свою руку, Дьявол вцеплялся в нее, как клещами, и не отпускал, как бы этот несчастный ни вырывался. А затем происходила странная вещь – Дьявол как будто перетекал через протянутую ему руку в самого человека, словно был лишь бесплотным облачком дыма. То есть, чтобы объяснить это явление понятнее – получив желанную руку, Дьявол исчезал без следа, как странный фантом, а доверившийся ему человек после этого происшествия начинал очень странно себя вести. И не было ничего удивительного в том, что суеверные жители Семи Королевств сразу и безоговорочно поверили в «одержимость Дьяволом» этих людей. Но как именно проявлялась эта одержимость в поведении несчастных жертв?

Доверчивый человек, в которого вселялся Дьявол, приходя домой, оказывался охвачен неутомимой жаждой еды и питья, и начинал поглощать еду и воду в огромных количествах. Члены семьи, перепуганные таким поведением, пытались прятать от этого человека еду, и тогда он начинал набрасываться на них и даже пытался откусывать их части тела. Рассказывают, что один одержимый мужчина полностью отгрыз своей жене лицо, когда вбежавшие на шум соседи оттащили его от несчастной. Если же такого человека запирали одного в комнате, он начинал пожирать свое собственное тело, пока в жутких мучениях не погибал.

Кроме того, тело одержимого покрывалось испариной, будто он страдал от невыносимой жары. Он стремился сбросить с себя всю одежду, и все равно потел. Домочадцы прикладывали к его телу смоченные холодной водой тряпки, но это тоже не могло утишить жар, бурливший внутри несчастных жертв Дьявола-на-Перекрестке.

Все усилия священников по экзорцизму проходили даром. На обрызгивания «святой водой» «одержимые» никак не реагировали – разве что, пытались вырвать из рук святого отца вожделенную бутылку и утишить бушевавшую внутри них жажду святой водицей. Ведь, в конце концов, это была просто вода, ничуть не лучше и не хуже любой другой воды. На крест никакой особой реакции выявлено также не было – ни панического страха, ни «демонической ярости». Одна одержимая женщина, правда, пыталась понюхать крест, чтобы выяснить, съедобен ли он (бедняжка была некрещеной и до одержимости, похоже, толком не представляла себе, что именно такое эти нательные крестики). Но, когда она выяснила, что съесть его она не сможет, то потеряла к кресту всякий интерес.

Медики в своих усилиях спасти несчастных продвинулись немногим дальше священников, а точнее – вообще не продвинулись. Они не могли найти причину болезни и ее возможного возбудителя, но при этом люди, судя по всему, реально болели, и, в конце концов умирали – либо от обжорства и ожирения, либо пожирая свое собственное тело! Наблюдения за поведением больных, тщательные попытки диагностики и анализы ничего не дали. Люди, в которых вселялся Дьявол, вели себя абсолютно нормально во всем, кроме указанных выше трех факторов – неудержимого аппетита, неестественной жажды и постоянного жара. У больных не было обнаружено никаких известных инфекций, не было расстройств или дисфункций внутренних органов. Вернее, они начинали появляться со временем – от непомерного употребления пищи, к примеру. Но что вызывало этот зверский голод – это для медиков по-прежнему оставалось загадкой. Объяснить, почему несчастные страдали от жары даже холодными зимними ночами, также оказалось невозможным – температура тела у всех пациентов была абсолютно нормальной, и никаких признаков простудных заболеваний или тем более лихорадки также не наблюдалось. Тогда откуда брался обильно выступавший по всему их телу пот, и их бесконечные жалобы на то, что они «умирают от жары и хотят пить»? Притом, сколько бы воды больным ни давали, они не могли напиться, как не могли насытиться едой и усмирить бушевавший внутри них голод…И каждый раз все заканчивалось одинаково – человек либо вскоре погибал от обжорства, либо, если его лишали еды, пожирал самого себя. Остановить эту странную болезнь, и спасти человека не было никакой возможности. Некоторые семьи, правда, пытались привязывать одержимых к кровати и затыкать им рот кляпом, чтобы те не начинали есть себя, и несколько раз в день сами кормили их. Однако видеть мучения несчастных и слышать их жуткие стоны было так тяжко и невыносимо, что в конечном итоге им все же позволяли умирать или даже убивали сами – что, возможно, было более гуманно, чем позволить жертве погибнуть от переедания или и вовсе разорвать на куски собственное тело.

Жертвами Дьявола-на-Перекрестке становились абсолютно разные люди. Это могли быть и мужчины, и женщины; и взрослые, и дети; и молодые, и пожилые; и богатые, и бедные…Любой, кто откликался на зов Дьявола и протягивал ему руку, становился одержим и умирал в муках от жажды и обжорства. Причем, стоит заметить, что, если люди проходили мимо просящей фигуры с протянутой рукой, с ними ничего не случалось. Как не случалось ничего и с невольными свидетелями того, как Дьявол вселялся в свою очередную жертву. Собственно, от таких «невольных очевидцев» и были получены самые достоверные сведения о внешности и поведении Дьявола, так как сами жертвы по непонятной причине очень плохо помнили то, что было связано с Дьяволом-на-Перекрестке.

Попытки прогнать Дьявола с перекрестка или даже напасть на него с мечом также оканчивались неудачей – люди не могли причинить ему никакого ущерба, они были не в состоянии даже сдвинуть его с места! Стрелы пролетали сквозь дрожащую фигуру Дьявола, мечи пронзали его насквозь – но ни малейшего вреда ему причинено ни разу не было. Этот таинственный человек был как будто бестелесным фантомом, который, однако, обретал все признаки телесности при контакте со своими жертвами. Создавалось впечатление, что он мог по своему желанию превращаться из призрака в человека – по крайней мере, на краткое время. А может быть, он был на это запрограммирован неведомой силой, которая поставила на перекрестки Семи Королевств этого таинственного сторожа. Кто может знать наверняка, что этот Дьявол из себя вообще представляет!

Были предприняты попытки изгнать Дьявола с перекрестков Семи Королевств при помощи экзорцизмов. Церковь специально отправляла своих лучших священников для этого благородного дела, однако они преуспели ничуть не больше – на все их кресты и молитвы странный мужчина у перекрестка не реагировал никак. Однажды даже произошел один комичный случай, поставивший под серьезное сомнение авторитет Церкви в одной маленькой деревушке. Местный священник решился на трюк небывалой смелости – попытался было обмануть Дьявола, и в ответ на его вечный вопрос протянул ему кусок своей мантии вместо руки. Зря он это сделал! Дьявол тотчас же схватился за протянутый ему край одеяния священника, и, мгновенно распознав подмену, резко потянул и сбросил мантию с тела незадачливого попа. В результате у священника оказался обнажен достаточно внушительных размеров живот, и он вынужден был с позором удалиться под сдавленные смешки наблюдавших эту сцену сельских жителей.

В общем, все попытки жителей Семи Королевств сделать что-либо с преследовавшим их несчастьем в лице Дьявола-на-Перекрестке потерпели неудачу. Он продолжал появляться в разных частях всех королевств на перекрестках дорог, и вскоре молва о нем разнеслась по всему их миру. Все люди – от мала до велика, и бедные крестьяне, и знатные дворяне – обсуждали Дьявола и странную одержимость его жертв. В конце концов, во всех Семи Королевствах на всех перекрестках были выставлены специальные дежурные патрули, которые должны были защитить случайных прохожих в случае возможного появления Дьявола, и само присутствие которых придавало бы смелости людям. Однако, несмотря на это, большинство жителей предпочитали огибать перекрестки окольными путями, а если кого-то все же случайно заносило на перекрестье дорог, то он как можно быстрее проходил мимо и даже не смотрел по сторонам – так силен был страх увидеть стоящую там фигуру!

И мало того, что идея с патрулями не принесла ощутимой пользы жителям, она еще и оказалась в некоторых аспектах вредной. Так, однажды, когда один из патрульных покинул свой пост, чтобы сходить по нужде возле дороги, пара проходящих мимо подвыпивших гуляк приняла его за Дьявола и набросилась на него с кулаками. Только, в отличие от фантомного Дьявола, патрульный получил вполне ощутимые травмы, и еще неизвестно, чем бы для него все дело кончилось, если бы его напарники не подоспели на его крики и не отогнали прочь всерьез разошедшихся мужичков. А порой патрульные становились не жертвами, а насильниками, которые использовали свое привилегированное положение, чтобы грабить проходящих путников. И, если их жертвы были представителями простых сословий, жаловаться в вышестоящие инстанции им было бесполезно – никто бы не стал их слушать. Так что некоторое время спустя уже неясно было, кого жители Семи Королевств боятся больше – неведомого Дьявола-на-Перекрестке или же своих собственных стражей порядка.

Впрочем, конные экипажи и всадники продолжали свободно ездить по всем дорогам, ведь лошади не обращали на стоящую на перекрестках фигуру никакого внимания. Да и сам Дьявол редко являлся всадникам, обычно его видели именно пешие путники. Однако движение пешеходов со временем было практически приостановлено, разве что большими шумными компаниями при свете дня двигались люди по дорогам Семи Королевств. Путешествовать в одиночку, а тем более ночью, стало считаться чрезвычайно опасным делом. Ведь всем известно, что либо Дьявол мог заморочить любого человека и заставить его пожать его проклятую руку, либо собственный патруль постарается и обдерет тебя как липку. Впрочем, вскоре после того, как люди перестали ходить пешком по дорогам и новые жертвы одержимости больше не появлялись, жители Семи Королевств стали забывать и о Дьяволе-на-Перекрестке, и из жуткой реальной истории он превратился в страшную сказку, которой пугали детишек на ночь.

2. Встреча-на-Перекрестке

Но не все забыли о Дьяволе-на-Перекрестке. Один молодой человек из города Скельн, по имени Джек, сын местного видного ученого и алхимика, искренне желал разгадать тайну странного существа, являющегося на перекрестке. Он ни на секунду не верил в то, что это действительно Дьявол, и вообще, как ученый человек, к религиозным догмам относился весьма скептически. Слишком многие утверждения «отцов Церкви» расходились с открытиями и достижениями науки, некоторые из которых самолично сделал его отец или даже он сам. Да и потом, Джек ясно видел властолюбие и корыстолюбие священников, их явный сговор с правителями и знатью, и справедливо считал все их речи сказками для умелого обмана «взрослых детей» в лице простого народа. Некоторые из сказок церковников дарили людям утешение и надежду, некоторые были даже красивыми, а некоторые – страшными, как вот эта сказка о Дьяволе-на-Перекрестке.

Впрочем, полностью отмахнуться от этой истории Джек не мог. Слишком много было реальных случаев странной одержимости, чтобы счесть это просто чьими-то выдумками, или галлюцинациями, или случайными заболеваниями. Нескольких несчастных, пострадавших непосредственно в Скельне или в его предместьях, они с отцом и его знакомым доктором осматривали лично. Никаких признаков всех известных медицине Семи Королевств болезней! Они потчевали этих пациентов всеми известными медицине противовирусными средствами и антибиотиками, давали им лекарства для укрепления иммунитета, заваривали травяные отвары, понижающие аппетит, и даже пробовали дать наркотик, который должен был вызвать у одержимых временное помутнение сознания и заставить их забыть напрочь о еде хоть на время. Было чертовски странно лечить людей непонятно от чего – ведь до причины неизвестной болезни ни один из врачей Скельна так и не смог доискаться. Впрочем, все «лечение» также не принесло совсем никаких плодов – ничто, ни лекарства, ни травы, ни даже наркотики не могли отвлечь несчастных одержимых от еды, и они продолжали жадно бросаться на любую пищу в пределах доступности. Один из них чуть не откусил Джеку нос, когда тот пытался прощупать его пульс – хорошо, что у юноши была быстрая реакция и он вовремя увернулся. Конец же этих людей был одинаков, и всякий раз он был ужасен.

Как-то раз Джек и его отец провели вскрытие тела одного из несчастных, умерших после одержимости. Они надеялись найти возможные повреждения или дисфункции внутренних органов, которые помогли бы пролить свет на тайну неведомой болезни. Однако все, что им удалось обнаружить – это увеличенные в размерах печень и желудок, что, впрочем, было неудивительно для людей, страдающих такой степенью обжорства. Однако ни малейших признаков, которые могли бы указать на возможные причины этой прямо-таки мистической страсти к еде. Причины сильной жажды, испытываемой пациентами, также не были установлены – в их организме не было никаких признаков обезвоживания…По всему выходило, что эти люди не должны были мучиться от голода и жажды, ведь их организмы были в полном порядке, и еды и воды они получали более чем достаточно! Но, тем не менее, люди не только мучились, но и умирали. Это ставило в тупик Джека и его отца. Какого черта здесь происходит? Неужели Церковь в кои-то веки была права, и эти люди действительно были одержимы Дьяволом?!

Так или иначе, здесь было явно нечто большее, чем простые суеверия и предрассудки, сдобренные патетикой и пафосом священнослужителей. Впрочем, Джек не отрицал возможности существования сверхъестественных явлений – вернее, он считал сверхъестественными не изученные наукой на данный момент явления природы. И тем интереснее было разрешить эту загадку! Однако, Джек понимал, что сможет найти разгадку, лишь когда доберется до первоисточника – Дьявола-на-Перекрестке. Если тщательные осмотры и наблюдения за поведением жертв, а также вскрытия их трупов после смерти несчастных ни к чему не привели, то единственным способом докопаться до истины оставался лишь один – выследить источник всей этой одержимости, таинственного Дьявола-на-Перекрестке. Что это за существо и действительно ли оно является людям на перекрестьях дорог? И если да, то, что оно из себя представляет – того самого Дьявола, которым издавна пугают людей священники, или, быть может, это какой-то отъявленный негодяй из рода человеческого (а судя по количеству одержимых в разных частях Семи Королевств, то целая преступная группировка), который распыляет новый неведомый науке вирус? Или за всем этим скрывается что-то еще? Необходимо было проверить это самому. Джек не мог спокойно ночами спать, зная, что тайна Дьявола-на-Перекрестке до сих пор не раскрыта.

Здесь уместно будет сказать, что Джек, хотя и был мирным ученым, участвовал в войне против соседнего королевства, пытавшегося присоединить Скельн к себе, пару лет назад, и на этой войне он потерял левую руку, отрубленную вражеским мечом. Полевые лекари спасли ему жизнь, а когда Джек был доставлен раненым домой, отец и его друг, один из лучших лекарей Скельна, приделали ему деревянную руку. Пальцы на этой руке, естественно, не шевелились, однако между их деревяшками вполне можно было зажимать и переносить разные мелкие предметы, а самой рукой можно было ударить недруга не хуже, чем маленькой кувалдой. Кроме того, Джеку нравилось ощущать деревянную руку слева вместо пустоты, которая иначе бы там была.

Эта деревянная рука давала сметливому Джеку смутные надежды на успех при встрече с легендарным Дьяволом у перекрестка. Ведь таинственный Дьявол всегда просил у всех прохожих одно и то же: «Дай мне руку!» И те, кто протягивал ему свою руку, заболевали и в страшных мучениях умирали…А что будет, если протянуть Дьяволу не живую, а деревянную руку? Станет ли Джек одержимым, как все прочие жертвы неведомого фантома? Или, быть может, он таким образом сумеет расставить Дьяволу ловушку, в которую тот попадет, взявшись за деревянный суррогат руки Джека? Это, безусловно, был риск, серьезный риск. Однако Джек чувствовал, что он должен на это пойти, иначе вечно будет обвинять себя в том, что не попытался раскрыть эту загадку. К тому же, что-то внутри подсказывало Джеку, что его уловка должна сработать. А потому юноша решил попытать счастья, и, ни слова не говоря родным, вечером собрался в путь, взяв с собой кинжал, топор, огниво, и флягу с водой. Кинжалом Джек планировал защитить себя от возможной реальной опасности на ночных дорогах – пострадать от бандитов и грабителей одинокому путнику в Семи Королевствах было очень и очень легко задолго до появления Дьявола-на-Перекрестке. Ну а топор Джеку был нужен на случай, если его уловка не сработает, и неведомый Дьявол станет стремительно просачиваться в его деревянную руку, чтобы превратить Джека в такого же одержимого, как тысячи несчастных до него. И вот в этом-то случае Джек возьмет и отрубит свою деревянную руку, чтобы неведомая зараза не сумела распространиться по его телу через нее. Не факт, конечно, что это поможет, тем более когда вообще понятия не имеешь, как этот механизм работает, но все же…Так Джек ощущал себя более защищенным. И с этими мыслями Джек со всем своим скарбом неслышно выскользнул в таинственную тьму теплой майской ночи.

До ближайшего перекрестка за городом Джек добрался уже к полуночи, когда на небе светила полная луна, озаряя своим бледным сиянием оставшиеся позади черепичные крыши города и расстилавшуюся впереди вересковую пустошь. И – какая удача! – на перекрестке прямо перед ним, на самой границе вересковой пустоши в лунном свете виднелась призрачная фигура с протянутой рукой. Подойдя ближе, Джек сумел разглядеть одежду человека – потертые рваные штаны и распахнутая рубашка с оборванными рукавами. Неужели он сейчас видит перед собой легендарного Дьявола-на-Перекрестке? Сердце Джека бешено застучало, и он замер на месте, продолжая с любопытством разглядывать неведомого человека – впрочем, человека ли?

Чем больше Джек рассматривал Дьявола, тем больше росло его удивление. В своем воображении он рисовал его или откровенно уродливым существом, или таинственным закутанным в плащ бандитом, заражающим несчастных путников неведомым вирусом. Но стоящий перед ним человек был совсем еще молодым юношей, почти мальчиком! Более того, очень красивым мальчиком. Длинные пепельные волосы, хоть и скомканные и грязные, но не потерявшие своего шарма, волнами ниспадали на плечи, обрамляя прекрасное лицо с небесно-голубыми глазами, тонко очерченным ровным носом и пухлыми юношескими губами. Удивление Джека было так велико, что он даже почти забыл о цели своего здесь появления. И это называется «непримечательная внешность»?! Боги, да этот «Дьявол» прекрасен – как он может быть таким отпетым негодяем? И какого черта ни один из видевших Дьявола не мог запомнить его внешности, хотя бы просто тот факт, что это красивый юноша?! Нет, во всем этом явно что-то было не так. Совсем не так, как казалось…

Продолжая свои наблюдения, заметил Джек и кое-что еще, на что обычно не обращали внимания путники, встречавшие Дьявола-на-Перекрестке, – в глазах молодого человека была неизбывная тоска, сменявшаяся отчаянной мольбой, а лицо его было покрыто синяками. На распахнутой груди виднелись запекшиеся царапины и ссадины. Что это за человек и что с ним случилось? Джек уже почти сочувствовал неведомому Дьяволу, хоть и знал прекрасно, что этот «несчастный» предположительно погубил тысячи людей в Семи Королевствах. В любом случае, пора бы уже и выяснить это. Не может же он стоять тут все время и пялиться на Дьявола. Кстати, тот, казалось, вовсе не замечал Джека – отсутствующим взглядом молодой человек смотрел словно бы сквозь него, куда-то вдаль…будто видел что-то, недоступное взгляду других.

Это еще больше разожгло и без того уже полыхавшее любопытство Джека. Собрав всю свою отвагу в кулак, вытянув вперед свою деревянную руку и сжимая в другой, «живой» руке, топор, Джек подошел вплотную к таинственному Дьяволу и спросил: «Кто ты? Ты – человек?» Существо слегка повернуло к нему голову и произнесло сакраментальную фразу, которую Джек слышал уже бессчетное число раз, но ни разу – от ее автора: «Дай мне руку!» При этом Дьявол смотрел прямо на Джека, но по-прежнему словно бы не видел его, и взор его проходил сквозь юношу…Да, это все, как и передавалось молвой. Вот только ни разу не упоминалось о том, что голос у Дьявола такой юный, чистый и звонкий, словно весенний ручеек. Не могут коварные злодеи говорить такими голосами!

Нет, что-то со всем этим было чертовски не так. Джек еще пару раз попытался разговорить своего странного визави, но быстро понял, что, кроме пресловутого «дай-мне-руку» ничего от него не добьется. Более того, Джек не был уверен в том, что Дьявол вообще его слышит. Он твердил одну и ту же заученную фразу, словно попугай, или заводная механическая кукла наподобие тех, что в их городах создавали мастера на потеху публике. Вот только кто завел эту куклу и научил ее этой странной фразе? Был только один способ это проверить. Скрепя сердце, Джек исполнил просьбу Дьявола и протянул ему свою левую, деревянную руку.

И тут произошла странная вещь. Существо жадно вцепилось в протянутую ему деревяшку, но, мгновенно поняв, что его обманули, судорожно забилось, пытаясь вырваться. Молодой человек отчаянно пытался отцепиться от Джека, но его рука словно бы прилипла к деревянной руке юноши. Тогда, поняв, что его уловка сработала, и стать одержимым ему теперь не грозит, Джек отбросил бесполезный теперь топор в сторону и стал наблюдать за тем, что будет дальше. Так подсказывало ему внутреннее чутье – сейчас Джек ощущал, что он очень близок к разгадке тайны Дьявола-на-Перекрестке. И все, что ему нужно для этого сделать – не отпускать таинственное существо от себя. Один раз его чутье уже помогло ему, почему бы не поверить ему еще раз?

Дьявол между тем не оставлял попыток вырваться. Он начал отчаянно брыкаться, упираясь ногами в землю, но не мог ни оторваться от деревянной руки, ни перетянуть к себе Джека. Лоб его покрылся испариной, глаза расширись от напряжения…И тут произошла еще одна, ничуть не менее странная вещь. Брыкающийся Дьявол вдруг резко прекратил любые попытки отцепиться от Джека, и, бессильно обмякнув, рухнул прямо на юношу.

– Эй, ты, полегче! – присвистнул Джек, но сумел удержаться на ногах и удержать свалившееся на него существо. Дьявол казался очень легким – да и немудрено, судя по всему, этот молодой человек сильно исхудал – но все же, вполне материальным. Что ж, хотя бы не призрак, с облегчением подумал Джек. Но додумать дальше он не успел – Дьявол внезапно очнулся и поднял на Джека взор своих ясных синих глаз. И на сей раз – Джек был в этом абсолютно уверен

– Дьявол видел его.

– Гэл! – воскликнул этот странный юноша, и губы его при этом тронула мечтательная улыбка.

– О, так значит ты можешь говорить что-то еще, кроме «дай-мне-руку»? – криво усмехнувшись, Джек развернулся к нему. – Это хорошо. Вот только я никакой не Гэл, меня зовут Джек. А ты кто?

Юноша-Дьявол протер глаза свободной рукой, затем резко отпрянул.

– Не Гэл? – проговорил он потрясенно. – А ты так на него похож…Тогда кто ты такой и почему ты ко мне прицепился своей искусственной рукой?

– Знаешь, ровно то же самое я хотел бы спросить у тебя, – с той же кривой усмешкой ответил Джек. Впрочем, уверенности в его голосе уже не было – происходящее чем дальше, тем больше напоминало ему нелепый фарс.

Дьявол некоторое время выглядел озадаченно, затем его словно бы осенило, и он задал нелепый с точки зрения Джека вопрос:

– А какой сегодня год?

– Слушай, ты меня совсем за идиота держишь! – взорвался было Джек.

– Нет, совсем нет, – смиренно ответил странный юноша. – Это важно, очень важно. Какой сейчас год?

– Ну, 1528 от «Богоявления», – ответил Джек.

– О боги! – воскликнул его визави. – Прошло целых двести лет! Неужели…я не могу поверить…

– Во что не можешь поверить? Ты хочешь меня убедить, что ты жил здесь еще двести лет тому назад? – Джек чувствовал, что у него голова начинает идти кругом. – И как тебя зовут вообще – ты мне так и не ответил.

– Мое имя Ллевелин, прости, что не сказал сразу – я был слишком потрясен… – ответил странный юноша. – И да, я действительно жил здесь более двухсот лет назад. И последнее, что я помню в своей жизни – как я висел на кресте на перекрестке дорог, истекая кровью, и умирая от голода и жажды.

– О боги! – не смог сдержать потрясения Джек. Если это все правда, то его сочувствие к этому неведомому юноше, Ллевелину,

Дьяволу-на-Перекрестке, становилось неподдельным. А еще это означало, что перед ним действительно призрак давно минувших дней – явление, в которое Джек до сегодняшнего дня не верил. Но вот только всей истории с Дьяволом это не объясняло никак.

– Слушай, а ты вообще помнишь, как появлялся на перекрестках всех дорог всех Королевств и просил всех прохожих взять твою руку, а когда люди это делали, то становились одержимы маниакальной жаждой еды и питья и в муках погибали? – спросил Джек, не рассчитывая услышать положительный ответ.

Теперь пришла очередь его собеседника испытать потрясение.

– Я что? – Ллевелин уставился на Джека в упор. – Последнее, что я помню, – это как я сам умирал на кресте в мучениях от голода и жажды! А сейчас вот я увидел тебя и принял за…впрочем, неважно. А почему я не могу отцепиться от твоей деревянной руки? – вдруг вскрикнул Ллевелин и резко дернулся, но на сей раз его усилия увенчались успехом, и рука юноши отделилась от искусственной руки Джека.

– Уфф! Я думал, мы теперь навек неразлучны, – саркастически протянул Джек. – Впрочем, теперь в этой связи уже нет смысла… Слушай, Ллевелин, мне кажется, что нам с тобой надо о многом поговорить. Я расскажу тебе о твоей…гмм…деятельности за последние двести лет, ты мне расскажешь о том, за что тебя казнили на кресте, и, возможно, вместе мы сможем пролить свет на эту таинственную историю. Кое-какие догадки относительно произошедшего у меня уже есть.

Джек и правда начал подозревать кое-что. Этот странный юноша, по его словам, умер на кресте от голода и жажды, а после смерти он стал являться людям в виде бесплотного фантома, и все повстречавшие его люди тоже умирали от голода и жажды, словно бы разделяя его собственную смерть…Это явно было больше, чем просто совпадение. Нет, но не может же это быть правдой! Неужели призраки – реальность? Но ведь один из них стоит сейчас перед ним…

– Хорошо, давай поговорим, – безразличным голосом отозвался Ллевелин. – Я все равно понятия не имею, как здесь оказался, что со мной такое и что мне теперь делать. Так что мне и все равно.

– Что ж, тогда, может, присядем? – улыбнулся Джек, снимая со своих плеч плащ. – Разговор предстоит долгий, а ты, хоть и призрак, выглядишь ослабевшим и истощенным.

Джек опустился на землю, расстелив свой плащ вместо покрывала, и уселся на него. Рядом с ним, грациозно сложив ноги, опустился Ллевелин. Сейчас юноша выглядел еще более красивым и еще более беззащитным, чем когда Джек впервые увидел его на перекрестке. Джек отпил пару глотков из фляги, а затем вновь повернулся к своему собеседнику. Джек во всех подробностях рассказал Ллевелину легенду о Дьяволе-на-Перекрестке, легенду, в которой сам Ллевелин был главным действующим лицом. Когда он наконец закончил, Ллевелин тихо заговорил:

– Что ж, теперь я, кажется, понимаю, что произошло. Мое предсмертное проклятие сработало. Правда, не совсем так, как мне бы того хотелось…А может быть, и так тоже, я точно не знаю…Или это просто моя ярость, мой гнев и моя боль пережили мою смерть, воплотившись в этом странном фантоме с моим обличьем, который заставлял людей переживать то, что некогда пережил я сам…

– Погоди-погоди, – поспешно заговорил Джек. – Ты хочешь сказать, что твой предсмертный гнев породил этот жуткий фантом, который преследовал людей и заставлял их переживать то, что некогда пережил ты сам, а когда я дотронулся до твоего фантома своей деревянной рукой, то чары рассеялись, и ты вновь стал собой? Правда, немного мёртвым…Господи, да я сам не верю в то, что говорю! – Джек попытался было всплеснуть руками, но, ударившись обычной рукой о деревянную, ойкнул и примолк.

– Но, тем не менее, все именно так и было, – спокойно сказал Ллевелин. – Я говорю тебе правду, и я не вижу другого объяснения. Мои боль и гнев, или мое проклятие, породили фантом, и, очевидно, часть меня неосознанно жила в нем. А тебе с твоей деревянной рукой каким-то непостижимым образом удалось этот фантом разрушить, и пробудить мою настоящую душу…Правда, теперь я даже не знаю, живой я или мёртвый – хотя, наверное, все же мёртвый. И я понятия не имею, что со мной будет дальше…Но зато, теперь я знаю, что моя… – тут Ллевелин запнулся, но затем быстро подобрал нужное слово, – и не только моя смерть была отомщена. Что ж, это по-своему справедливо.

– Справедливо? – вдруг снова взорвался Джек. – То есть ты считаешь убийство тысяч невинных людей справедливым?! Да ты…

– Охлади свой пыл, однорукий, – холодно произнес Ллевелин, и Джека болезненно задело брошенное словно вскользь слово «однорукий». – Не я убивал этих людей, а мой предсмертный гнев. Я сам очнулся только сейчас, неведомо как, хотя мне полагается уже двести лет как быть мёртвым! А во-вторых, ты считаешь всех этих людей такими уж невинными? Да знаешь ли ты, что эти твои невинные, проходя мимо того креста, на котором я висел, плевали в мое лицо и тело, бросали в меня грязью и камнями, а в ответ на мои просьбы дать мне хоть глоток воды, издевались и ржали как сумасшедшие?! Они даже нужду мне на ноги справляли…