Текст книги "Лохотрон для братвы"

23

Дверь бандитам открыла Лерочка, на ее разбитую мордочку было страшно смотреть: синие фингалы под глазами, распухший нос, кровоточащие губы, ссадины на лбу и на шее. Макарыч, не любивший насилие, особенно в отношении женщин, прошел в комнату и, ни слова не говоря, с ноги влепил в рожу поднимающемуся с кресла Глебу. Длинное тело Глеба рухнуло на пол, под головой сразу растеклось кровавое пятно.

И вот она, загадочная женская душа. Лерочка бросилась к еще несколько минут назад жестоко избивавшему ее муженьку и запричитала:

– Родненький! Да что же они с тобой сделали? Звери, бандиты, садисты!

Глеб, не подавая признаков жизни, лежал в неестественной позе.

– Убили! – истошно завопила хозяйка комнаты.

Макарыч подскочил к ней, зажал рот ладонью и тут же отдернул укушенную руку.

– Ого! Вот это страсть! – выговорил он. – Парни, она в истерике, быстрей налейте водки!

Глеб зашевелился.

– Живой! – выдохнула Лера и обняла скандального супруга.

Лещ взял из буфета хрустальный стакан и наполнил его водкой. Равиль и Клим подняли подающего признаки жизни Глеба и бросили его в кресло. Макарыч, поглаживая Лерочку поочередно по плечам, груди и коленям, усадил ее в кресло напротив.

– Ну что ж ты так убиваешься, лапонька? Тебе в пору себя пожалеть, посмотрись в зеркальце. – Он взял у Леща стакан и поднес к разбитым губам девушки.

Лера выпила одним глотком и даже не сморщилась, потом встала, подошла к очухавшемуся муженьку и, ох уж эта женская душа, со всей силой кулаком вмазала ему в глаз, как бы показывая, что только она имеет эксклюзивное право бить своего законного супруга. Ну и характер!

Бандиты загоготали, обстановка разрядилась. Сидевшие напротив друг друга муж и жена по характеру травм были похожи на близнецов.

– Представляете, типа, этот гандон, – заговорил Равиль, – как бы развел ее на квартиру. Подставил ее под наш «каток» и полгода ныкался, хмырь, бабки просрал и вдруг завалился. А она его как бы еще и защищает. Посмотри на свое рыло, дуреха!

Ну что ж, коротко и понятно.

– А ты знаешь, – обращаясь к Лерочке, дополнил Макарыч, – твой шустрик заказал своего дружка Чернявенького. Нам посчастливилось пообщаться с киллером три дня назад. Что скажешь, Глеб?

Размазывая кровь с разбитого рта, горе-заказчик запираться не стал.

– Это давно было, я теперь и сам жалею, – сквозь сжатые зубы промямлил он.

К сообщению Макарыча Лерочка отнеслась более чем равнодушно, ее больше заботила собственная наружность.

– Молодость! Какие нравы! – прокомментировал старикаша, смотря на то, как красавица покрьшает слоем пудры разбитое личико, и продолжил: – Глеб, так расскажи поподробнее, кто, чего, как и почем?

Тем временем Лещ вытащил из буфета несколько бокалов и разлил водку.

– Ну че, вздрогнем? Лерка, огурчиков ненайдется?

Лера нехотя поднялась и ушла на кухню, через минуту вернулась, неся на подносе закусь: свежие огурцы, помидоры, редиску, зеленый лук и соль.

– Классная хозяйка! – заметил Лещ.

– Никто не оценит, – ответила Лерочка.

Макарыча больше занимал интерес к Глебу, он толкнул его и грубо спросил:

– Ты че, вопросов не слышал? Глухой? Уши прочистить?

– Череп обещал разобраться с Юрой за две тонны баксов, а сам бомжей послал, – откровенно рассказывал заказчик, понимая, что не на допросе в мусорне. Братве лучше не врать, дороже встанет. – Тыщу я Черепу заслал, но Юра, кажется, сидит, бомжи его не нашли. Это все, клянусь!

– Твои клятвы, типа, две копейки стоят! – вмешался Равиль. – Когда должок отдашь? Урод!

– У меня ничего нет, я и к Лерке пришел сутки не жравши, – промямлил Глеб.

– Конечно, откуда деньги у гоп-стопника? – вмешался Макарыч. – Что у бабулек в подъезде можно отобрать, кроме буханки хлеба? – напомнил он о первой судимости Глеба.

– Парни, может, выпьем? – показывая на полные стаканы, спросил Лещ.

– За то, чтобы все было, но нам ничего за это не было, – добавил Клим и подмигнул Лерке. Ее сексапильность он уже оценил.

– Ху! – выдохнул Макарыч. – В общем, так, ты, Глеб, завтра сядешь с нами в машину, поедем к твоим знакомым собирать бабули. Если два косаря не соберешь, пиши Лерке завещание. Усек?

Глеб закивал быстро-быстро. На этот раз он влип капитально. Но никто на него внимания уже не обращал. Взоры окосевших качков были направлены на Лерочку, и ничего удивительного, действительно изумительная девочка, хоть и физиономия расквашена. И она, стреляя пьяными глазками, раздавала авансы всем…

Неизвестно, чем бы закончился вечер, но, наигрывая «Мурку», дала о себе знать трубка Ящера. Татарин аж подпрыгнул. Звонила Флорка.

– Равиль, у меня проблемы! Мне не выйти из раздевалки, какие-то бандиты прихватывают. Конкурс я выиграла. Подъедь в «Гранд-Отель», здесь такой бардак! – сбивчиво объясняла она.

Лещ и Клим были уже никакие. Равиль сообщил Макарьгчу о Флоркином звонке, помочь подруге босса он считал святым. Когда парни вдвоем, покачиваясь, вышли из квартиры, к находящемуся в коридоре телефонному аппарату прошмыгнула соседка и набрала «02»…

24

Стоянка у «Гранд-Отеля» была забита машинами, поэтому Макарыч заехал на тротуар и остановился у парадного входа. Косясь на габариты Равиля, швейцары предусмотрительно расступились, пропустив братков в центральный зал, где вовсю гудели по случаю освобождения босса «кротовские».

Возбужденные зрелищем конкурса «Мисс города», они во что бы то ни стало хотели преподнести в подарок шефу королеву этого шоу. У гримерной терлись четыре мента, и только это временно спасало Флорку от отморозков.

Макарыч в центре зала увидел Вадима и подошел к нему. К счастью, Вадик еще соображал.

– Хорошо! – кричал он в суматохе. – Мы не тронем телку Ящера, но вы с нами выпьете…

Чокаться, пить и обниматься пришлось с полусотней кротовских пацанов. Затем Равиль, Макарыч и Вадим под свист и улюлюканье вывели новоявленную «мисс города» из отеля. В хлам пьяные старикаша и татарин уже и не помышляли вернуться в дом Лерочки, они отрубились на пороге Флоркиной квартиры…

* * *

…Бойцы группы захвата грубо вязали телохранителей Ящера. Клима ткнули мордой в пол на кухне, где до этого он тискал Лерочку. Леща взяли спящим на диване. Перед тем, как лечь спать, он удлинителем примотал Глеба к креслу, так что захват заложника был налицо. На физии заложника явно присутствовали следы побоев. Леща и Клима ожидало долгое общение со следователем.

Терпила под диктовку опера написал заяву и скрылся в неизвестном направлении, и на этот раз Глебу повезло…

Очнувшись около полудня, Макарыч уже полчаса поочередно набирал номера трубок Леща и Клима и телефона Леркиной коммуналки. Обеспокоенный старикаша растолкал спящего татарина:

– Да вставай же ты, блин, нутром чувствую – парней мусора повязали!

Бугай отбрыкивался:

– Че ты гонишь, типа, какие мусора, откуда? – Ему снились голые адвокатши в весь ма пикантной позе, хотелось досмотреть такое редкое видение. Наконец Равиль открыл глаза. – Ты меня от такого зрелища оторвал.

Макарыч уже набирал номер телефона юридической консультации. Одному из адвокатов он поручил дозвониться до ближайшего от Леркиного дома отделения милиции и узнать о ночных задержаниях:

– Если парни там, то выезжай и разберись на месте. Связь по трубе. Гонорар с меня.

В ожидании новостей братки поехали на снятую Равилем квартиру, где привели себя в порядок после вечерней пьянки.

Адвокат объявился часа через два. Сведения были неутешительными. Парням шили избиение и удержание заложника. Однако были и положительные моменты: терпила из милиции исчез, так и не предоставив справку из травмпункта, да и Лерочка дала нормальные показания, утверждая, что ребят вызвала она, чтобы успокоить разбушевавшегося супруга. Поэтому следак не намерен просить санкцию на арест Леща и Клима и по истечении трех суток отпустит их под подписку о невыезде. По неустановленным гражданам Андрею Макарычу и Равилю по городу была разослана оперативка.

Макарыч дал адвокату указание отслеживать ситуацию, поблагодарил и отключил трубку.

– Значится, так, Рав! Мы с тобой в розыске, но по имеющимся у мусоров данным они нас вряд ли найдут, разве что меня через Чернявчика, он мою фамилию знает. Глеб, сучонок, будет ныкаться, а без терпилы дело заглохнет, тем более что Леркины показания нас устраивают. Леща и Клима на третьи сутки выпустят, а пока надо запрятать «вольво» – она может быть засвечена. Впрочем, это не трудно узнать, – подытожил ситуацию Макарыч.

– Глеба надо, типа, грохнуть! – заметил Равиль.

– Мы его не найдем, а вот Лерку надо послать в травмпункт и заставить написать на него заяву, – придумал очередной ход старикаша. – Ты с ней по этому поводу и потрещишь, она же твоя любовница! – и Макарыч ехидно улыбнулся.

От воспоминаний о пройденных процедурах, татарина передернуло, но он ожесточенно стал накручивать Леркин телефонный номер. Осторожный Костров вытащил из кармана «пээмку» с запасной обоймой и спрятал все под электроплитой. Болтаться вооруженным по городу, будучи в розыске, было бы опрометчиво… Оно и правильно.

25

Со среды до выходных Чернявенького никто не беспокоил, разве что Нина Петровна напоминала о недоплаченных десяти тысячах долларов. Юрик вежливо отвечал, что никак не может найти адвокатш. Отдавать случайно перепавшую ему десятку он, естественно, не собирался. В воскресенье с тещей и Наташкой Юрик отправился на авторынок выбирать машину. Репкин от этого мероприятия наотрез отказался и уехал на дачу, при этом строго наказав своим домочадцам не покупать броских автомобилей.

О решении судьи в отношении известного криминального авторитета Кротова сообщили в теленовостях. В газетах же печатали злобно-ехидные статейки, а прокуратура выразила протест. Было бы верхом глупости в такой ситуации разъезжать на шикарном «мерседесе» или БМВ, так что дамочки благоразумно выбрали почти совсем свеженькую бежевую «десяточку». Бумаги у нотариуса оформили на Наташку и, довольные, отправились домой.

Оставив тещу дожидаться Репкина, Юрик и Наташка укатили на новеньком авто к Чернявеньким обмыть покупку и позаниматься любовью, благо успокоившаяся душа авантюриста к этому располагала.

С гордым видом младшая Репкина управляла машиной, предвкушая еще более острые ощущения получить в брачной постели. Но ожиданиям возбужденной дамочки не суждено было осуществиться. В квартире кроме Катерины Васильевны Юрика поджидали Равиль и Макарыч. Внутри хмыря что-то ёкнуло и оборвалось. Появление братков ничего хорошего не сулило.

Парни восторженно выразили свое отношение к покупке и поздравили зардевшуюся Наташку с приобретением. Катюша быстро собрала на стол, все с удовольствием чокнулись, выпили и закусили.

Макарыч на этот раз был особенно внимательным и предусмотрительным к начинающей автолюбительнице и быстро втянул ее в разговор о достоинствах и недостатках разных марок машин.

– Кстати, – сообщил он, – с ремонтом у тебя проблем не будет, я имею долю в представительстве «АвтоВАЗа» и в сети станций техобслуживания.

Словам Андрея Дмитриевича Наташка безоговорочно верила, она считала его коммерсантом, Равиля – телохранителем. Раньше она задавала вопросы Юрочке по поводу Кострова, и что их связывает.

– О, это крутой мужик! – многозначительно отвечал Юрик, но в подробности не вдавался.

Разговаривать с Андреем Дмитревичем было легко и приятно, он вел себя задушевно и просто, и это льстило самолюбию молоденькой глупышки.

Макарыч же мысленно оценил новые дорогостоящие шмотки, появившиеся в Наташкином гардеробе, прибавил сумму в пять тысяч долларов за авто и подумал: «Надо поторопить знакомство с судьей Репкиным, иначе взятка быстро расплывется. Итак, там осталось восемьдесят косарей, Юрик должен выпросить еще двадцать, да и дамочки, судя по всему, не промах, если на малышке сейчас, летом, не меньше двух с половиной напялено, а в будущем шубы, брюлики, путешествия – аппетит приходит быстро».

Старикаша еще не знал, каким образом он вытащит из Репкина бабки, но в успехе этого предприятия не сомневался. Главное, начать. Постепенно Макарыч перевёл линию беседы на интересующую его тему.

– Кстати, Натуля, давно хочу познакомиться с твоим папочкой, это как, возможно?

– Что вы, Андрей Дмитриевич, к нам даже в гости никто не ходит, – ответила Наташка.

– И все-таки скажи ему, что у меня есть превосходное предложение, – «от которого невозможно отказаться» чуть было вслух не добавил стареющий мафиози, – не сомневаюсь, Василию Ивановичу будет очень интересно.

Пока Макарыч и Наташка с удовольствием болтали с друг другом, Равиль обнял Чернявчика и как можно более мягко задавал Юрику волнующие вопросы:

– Ну как дела, замутил чего? Че, типа, Репкин легко отдал двадцатку? – Братки не сомневались, что дурик выпросил деньги у судьи, а где бы еще тот мог взять такую сумму?

Пройхода и так был на нервяке, когда же татарин обнял его, Юрика просто затрясло. Втянув голову, он покорно врал:

– Да, закрутил тут одну тему на мебельной базе, но надо пару недель до получения денег. С Василием Ивановичем проблем не было, он щедрый человек.

– У нас как бы нет пары недель, тебе, типа, надо отдать «тамбовским» двадцатку через десять дней. Усек? – Татарин начал сердиться. – А нам когда по косарю? Помнишь, что обещал?

– Равильчик! До конца месяца отдам, честное слово! – успокоил прохиндей отморозка…

– Юрочка! Сыночка, тебя к телефону! – закричала суетившаяся на кухне Катерина Васильевна.

* * *

– Чернявчик, дружище, что делаешь? – Юра узнал веселый голос своего авторитетного сокамерника Жоры Кротова.

– Да мы здесь с моей крышей пьем, – простодушно ответил бывший заключенный «Лебедевки».

– Ну вот и хорошо, бери пацанов и летите в «Гранд-Отель», – не терпя возражений, объявил Крот. – Здесь попьем и поговорим. Дело есть. Давай побыстрей!

Равилю и Макарычу после событий с Глебом не хотелось светиться в центре, хотя Леща и Клима накануне выпустили, но следствие все еще продолжалось. Пообщаться с Кротом тоже имело смысл, и парни решились. Отправив Наташку домой, Равиль, Макарыч и Юрик поймали такси и поехали в «Гранд-Отель».

Жора выглядел лет на тридцать пять, внешне ничем не отличался от обычного человека, разве что костюмами из лучших бутиков. Он расположился в центре стола, рядом сидели Вадим, Вовик и обе шикарные адвокатессы Таня и Галя. Когда гости подошли к столу, братки встали и церемонно поприветствовали друг друга, с обниманиями, боданиями, похлопываниями и т.д. Ну вы уже в курсе…

Далее неторопливо пили, произнося тосты за свободу, за тех, кого нет, за братву и опять за свободу. Все непринужденно болтали, и только Чернявенькому становилось все тоскливей. Он снова подсчитывал деньги, но на этот раз не доходы, а предстоящие расходы: «Двадцать тысяч через десять дней „тамбовским"; десять тысяч – Вадиму; две „девятки" этим жадным акулам – Тане и Гале – еще десятка; Равилю и Макарычу по тысяче… Итого – сорок две тысячи зеленых американских долларов…»

Юрику иногда удавалось кое-что украсть, но даже в самые лучшие времена у него таких денег не было. По сравнению с имевшимися в наличии под буфетом двенадцатью тысячами пятьюстами и отсутствием видимых перспектив на будущее. Такой должок, и не каким-то там спекулянтам-коммерсантам, а самым известным в городе отморозкам – означал крах. Прохиндею захотелось завыть и повеситься. Или обратно в тюрьму – спокойно отсидеть то, что заслужил, и не думать о том, что будет в ближайшие дни. И он, конченый жулик-атеист, начал молиться. И, о чудо, Бог услышал его! У Юрика появилась надежда. К нему обратился Крот:

– А что, Чернявчик? Трудно было тестя уговорить? Придется тебе еще постараться, двух парней надо вытащить – подельничков. По сорок на каждого мы уже выделили. Танечка-Галечка документы подготовили. Что скажешь?

Юристки-авантюристки уже радостно подмигивали – и это, мол, попилим.

«Вот сучки! Но реальный шанс нажить появился! – быстро соображал Юрик. – Появилась и возможность заодно кинуть этих наглых дамочек. Не отдавать им ничего, интересно, кому они будут жаловаться? За подельников Кротова предложить придурку Репкину по двадцать за голову, проверить-то невозможно! – И пройдоха опять начал мысленно складывать: – Сорок плюс сорок равняется восьмидесяти, минус (двадцать плюс двадцать) – равняется плюс сорок», – такая арифметика решалась быстро и весело.

Чернявчик простодушно заулыбался Кроту. «Нет, Бог все-таки, кажется, есть!» – подумал он и закивал.

– Ну вот и славно! – удовлетворенно произнес Крот и предложил выпить за успех предприятия.

Макарыч внимательно прислушивался к разговорам, которые касались Репкина, не ускользнули от него и странные подмигивания адвокатесс.

«Что-то здесь не так! – подумал он. – Надо поторопить события в отношении судьи».

Кроту же он шепнул:

– Жора, ты что, доверяешь этому дурику?

– Нет, конечно, – ответил Крот. – Но парней мне надо вытащить. И еще есть одно дельце по его специальности, подставлю его под кидок, а дальше он мне не нужен…

Наконец все стали разъезжаться, юристки великодушно предложили подбросить Юрика…

* * *

Макарыч и Равиль не поленились по дороге заскочить к дому Репкиных. Оставив такси за углом, они подошли к бежевой «десятке» и взглянули на темные окна судейской квартиры. Быстро вскрыв капот, старикаша снял центральный провод с катушки зажигания и выдернул из него контакт. Затем восстановил проводку, захлопнул капот и огляделся.

– Завтра Наташка не заведет машину и наверняка позвонит мне, – объяснил Андрей свои действия озадаченному татарину. – Я же обещал ей ремонт. Главное, подгадать, чтобы Репкин был дома.

– Блин, зачем тебе этот козел? – спросил Равиль.

– Доить будем! Понял? – заулыбался Макарыч.

– Понял! – кивнул Рав, но пожал плечами.

26

Василий Иванович возвращался воскресным вечером с дачи весьма раздраженный. Раздражало его все: и косые взгяды председателя суда; и вой с паскудными намеками, поднятый газетчиками; жена и дочь, которые все время крутились у зеркала, примеряя новые шмотки; домик, на восстановление которого ушло все воскресенье; тяжелые сумки с банками солений собственного урожая, которые три часа пришлось переть на себе в такой толкучке, и даже новые, еще не обношенные кроссовки, то, что перепало ему от щедрости собственных дамочек.

«Надо у них деньги забрать», – подумал Репкин, подходя к дому.

У парадной стояла бежевая «Лада-ПО», вокруг которой крутилась с тряпочкой Натащка, сметая пылинки и любуясь собственным отражением в стеклах машины.

– Папочка, посмотри какая прелесть! – еще издали закричала она.

Судья технику уважал. Он поставил сумки, обошел вокруг, погладил пальцем едва заметную царапинку на крыле и уселся за руль. Настроение заметно поднялось. Это был первый собственный автомобиль в его жизни, и он тут же влюбился в него.

Репкин сразу надавал дочке кучу ненужных советов о безопасности вождения и эксплуатации транспортных средств, которые и сам знал только теоретически. Затем побеспокоился о запчастях, замене масла, о профилактических ремонтах…

– Да не волнуйся, папочка. У Юрочки есть знакомый дядечка – он хозяин техобслуживания и еще чего-то, – затрещала Наташка. – Я уже с ним обо всем договорилась. Его Андреем Дмитриевичем зовут. Кстати, у него и к тебе какое-то дело есть, просил познакомить.

Услышав имя зятька, Василий Иванович на минуту помрачнел, но вскоре забылся, увлеченный машиной. Впереди его ожидал первый за последние дни спокойный вечер в кругу семьи…

«Надо у них все равно деньги забрать!» – перед тем как заснуть, подумал Репкин…

* * *

Расчет Макарыча оказался верным. В середине дня Наташка позвонила ему в истерике, после того как безуспешно более часа пыталась завести авто, вконец разрядив аккумулятор.

– Успокойся, милая, и ничего не трогай. Я подъеду и разберусь, – самодовольно улыбаясь, сказал он и спросил: – Папа когда обычно с работы приходит?..

Вечером, возвращаясь из суда, Василий Иванович увидел какого-то прилично одетого седеющего мужчину, копающегося в моторе «десятки». Рядом суетилась Наталья.

– Я же говорил, что ничего страшного, сами справимся, – сказал мужик девушке. – Ты аккумулятор разрядила, сейчас толкнем и поедем.

– Андрей Дмитриевич! Познакомьтесь, это мой папа, Василий Иванович, – представила мужчин довольная Наташка.

– Костров, – назвался Макарыч, – извините, руки испачкал.

– Репкин, – настороженно ответил судья, к знакомому зятя он отнесся с предубеждением, и это было понятно, зная биографию Юрика.

Стареющий плут заметил напряженное состояние Репкина, но повел себя совершенно непринужден но:

– Василий Иванович, давайте толканем «ласточку». Наташа, садись за руль, нажми на сцепление и включи вторую передачу. По команде отпустишь педаль и дашь газку. Понятно? Поехали… Отпускай!

«Десятка» завелась сразу.

– Дело мастера боится! – взвизгнула от удовольствия молоденькая дамочка.

– А что с ней? – поинтересовался Репкин.

– Ничего особенного, – ответил Костров, – машинка свеженькая, но старый владелец не следил за ней, подгорели контакты, пора бы поменять свечи и подрегулировать зажигание. Да и масло на всякий случай замените, неизвестно, сколько на нем проехали…

Андрей Дмитриевич нравился Репкину все больше: примерно одногодки, ведет себя просто и уверенно, умный взгляд, аккуратно и прилично одет, хорошо разбирается в технике, а для начинающих автолюбителей – это все. Хорошему мастеру – почет и уважение!

Немного пообщавшись на транспортные темы, мужчины совершенно расслабились, и Репкин предложил:

– Андрей Дмитриевич, зайдите к нам руки помыть.

Таким образом незаметно для судьи было положено начало его смычки с вымогателем.

«Рэкетир и судья-взяточник – друзья-братья», – вспомнил свое изречение Макарыч.

С Ниной Петровной Андрей завязал отношения за полминуты, сделав комплимент по поводу ее вкуса в манере одеваться, и тут же получил приглашение совместно отужинать.

Дальше все пошло как по маслу. Макарыч запутал обеих дамочек разговорами о современных течениях моды, с папочкой – о спорте, и особенно разговор обострился, когда затронули боевые искусства. Репкин, хотя бы теоретически, имел неплохие знания в карате. Завязался дружеский спор о разнице и преимуществе таэквандо, которым в молодости занимался Костров. В споре, как и следовало было ожидать, победила дружба.

И все-таки Василия Ивановича мучили некоторые сомнения, и он задал прямой вопрос:

– Андрей Дмитриевич! А что вас связывает с Юрой? Меня удивляет такое общение!

Макарыч к этому вопросу был готов.

– С Юрой меня познакомили дней десять назад, сказав, что он разбирается в недвижимости, но я ничего особенного в нем не нашел, разве что он может выполнить для меня несколько мелких поручений.

– Будьте осторожны! – предупредил судья. – Он – хитрая бестия!

– Не беспокойтесь, Василий Иванович! – заметил Костров. – Я знаю его биографию, ничем повредить он мне не может.

Удовлетворенный ответом, Репкин решил сменить тему:

– Наташа говорила, что вы – хозяин станции техобслуживания или что-то в этом роде, это правда?

– Василий Иванович, сам я бизнесом не занимаюсь, я – скромный работник Российской финансово-промышленной корпорации, в сферу которой входит много различных интересов, в том числе, продажа и обслуживание автомобилей. Мое дело – связи с общественностью, властями и прессой в нашем регионе. – Макарыч сам от себя не ожидал такой фантазии и продолжал импровизировать, предугадывая следующий вопрос: – Наташа, наверное, говорила о моем желании познакомиться с вами? Так вот, это часть моей работы. Дело в том, что я подбираю нужную кандидатуру для участия в парламентских выборах в нашем округе и не буду скрывать свой интерес к вам с этой точки зрения.

Макарыч сам обалдел от неожиданного хода своих мыслей, Репкина же это просто заворожило и дало мощный толчок для собственных мечтаний. Сделав вид незаинтересованного человека, он спросил:

– Андрей Дмитриевич! Вы имеете в виду региональный или федеральный уровень?

– Вопрос стоит о выборах в Госдуму, а не в Городское собрание, – в кураже ответил вдохновенный игрок и продолжил: – Не обязательно, что речь идет именно о вашей кандидатуре выбор достаточно широк. Мы можем выдвинуть по партийному списку кого угодно, но нам нужен независимый кандидат по одномандатной системе, имеющий уважение, юридическую специализацию, известность, русскую фамилию и соответствующую внешность. Все это у вас есть!

Политика была главным увлечением судьи, а возможные перспективы в связи с вовлечением в избирательную гонку в качестве кандидата, уже давали шанс сделать карьеру. В голове Репкина все Перемешалось, вопросов было немерено, он просто растерялся.

– А зачем вам это надо? – тупо спросил обалдевший служитель юстиции.

На тупой вопрос умного ответа у Макарыча не нашлось, у него просто не было вариантов ответа, кроме правдивого: «Пилить с вами взятки, дорогой Василий Иванович!». Поэтому наглый политикан просто «съехал»:

– А на этот вопрос я отвечу вам в следующий раз, дорогой Василий Иванович!..

* * *

Неизвестно, кто с большим нетерпением ждал следующей встречи новоявленных друзей: Макарыч – бандит-авантюрист, имеющий вполне определенную цель делать бабки на взятках судьи, а богатых клиентов российского правосудия на вороватой Руси еще, мягко говоря, хватает; или Репкин – взяточник-первоходка, двадцать пять лет проработавший на одном месте, мечтающий сделать карьеру и не сделавший ее, получивший наконец шанс координально изменить свою однообразную жизнь.

Андрей Дмитриевич Костров немногим более часа обдумывал дальнейшие действия в отношении так лихо запутанного Репкина, нашел необходимые решения и спокойно заснул. Василий Иванович же ни на минуту не сомкнул глаз, мечтая о перспективах, открывшихся перед ним. Он представлял себя кандидатом, депутатом, а к утру уже председателем законодательного комитета и неизвестно кем дальше, если бы не зазвонил будильник…