Текст книги "Полигон"

Глава 10
ТЕСТОВАЯ ПОРЦИЯ

В темном кабинете зябко, как ночью в разрытой могиле. Работает кондиционер. Всей мебели тут – большое кожаное кресло за нескромно большим столом. На лакированной столешнице только кисти рук того, кто оккупировал кресло. На левом запястье оккупанта необычный хронометр.

По стойке смирно перед хозяином кабинета вмерз сапогами в пол мужчина, из вороных кос которого торчат орлиные перья. Ну точно, «индеец». Одет он в камуфлированные штаны с ремнем и куртку поверх оливковой майки. Его могучие бицепсы бугрятся. Он напряжен.

– Ну? – выхаркивает тот, кто в кресле.

«Индеец» тут же выдает скороговоркой:

– Как вы и предполагали, посланник обнаружил объект. Есть аудиоподтверждение. Группа быстрого реагирования – лучшие из лучших – хоть сейчас готова…

– Так чего ждете?! – перебивает тот, кто в кресле. – Лично руководишь операцией! Башкой мне отвечаешь!

– Есть! – «индеец» тут же подносит к уху мобильник и отдает распоряжение. Орлиные перья в его косах слегка подрагивают. – Будут еще указания?

Ковбойские шузы «индейца» уже на низком старте.

Однако хозяин кабинета медлит.

«Никому нельзя доверять. Все нужно делать самому», – думает он.

Его бьет нервная дрожь.

«Это глупо, – уверяет он себя. – Для этого есть шестерки, есть пушечное мясо, которого сколько угодно. Зачем рисковать? Нельзя рисковать!»

Он откидывается на спинку кресла и закрывает глаза.

Игру не остановить. А козырей в рукаве больше нет. И никому нельзя доверять.

– Я лечу в составе группы, – хозяин кабинета отрывает седалище от кресла. – Хочу размять кости.

…Пять минут спустя он вместе с «индейцем» загружается в пропахший солдатским потом СН-47 «Чинук»[18]18
  Boeing CH-47 Chinook – американский военно-транспортный вертолёт.


[Закрыть]. Бойцы отдают ему честь, он коротко кивает в ответ.

– Расслабьтесь, парни. Летим на пикник.

Парни хохочут искренне. Шутка понравилась.

Транспортник сопровождают аж три Ми-24, под завязку загруженных бойцами, оружием и боеприпасами. А на всякий случай. Вдруг придется устроить войну?

* * *

Накатила усталость.

Действие спор портулака закончилось.

Вялыми жестами я, как мог, показал Милене: «Сначала, любимая, проведем рекогносцировку, а уж потом, оценив обстановку, я приму решение, и мы будем действовать». Не уверен, что она поняла меня верно, я бы сам себя сейчас не понял. Оно, знаете, не так-то просто показать жестами слово «рекогносцировка», поэтому, прежде чем моя благоверная открыла рот, чтобы уточнить, что именно ее муженек имел в виду, я приложил указательный палец к респиратору и прошипел:

– Тсс!..

Акустика в цехе такая, что слышно было, как внизу у мутантов стучат сердца. Звуки отражались от линий конвейеров, от электрокаров, когда-то сновавших по производственным помещениям, от громадных стальных чанов, по одному из которых недавно лупили кувалдой, сыграв тот тревожный набат, который созвал сюда обитателей ЛВЗ… Если я и преувеличил, то ненамного. Чтобы не обнаружить себя на лестничной площадке, нам с Миленой придется очень постараться. Не то что шуметь нельзя, лучше вообще не дышать. Лишь чудом нас еще не засекли.

– Стало быть, кто задумал нехорошее?! Кто обрек нас на гибель?! – надрывал глотку местный авторитет, вождь клана, а может, просто старейшина, которому выпала честь вести сегодняшнее собрание.

Этот внушительный мужчина обрил голову, оставив лишь длинный огненно-рыжий клок-оселедец. Усы мужчины свисали чуть ли не до брюха. Мочку уха продырявила серьга из потемневшего от времени металла. Его, одетого в камуфляжные штаны и куртку, легко было принять за нормального человека – если бы не чрезмерно длинные верхние конечности, выпирающие из рукавов и достающие до пола.

– Кто?! – оселедец гневно затрясся.

Голос авторитета, точно раскаленный нож масло, разрезал толпу надвое: собравшиеся дружно расступились, образовав пустоту вокруг парочки молодых мутантов. А ведь местные в курсе, о ком вопрошает авторитет, да и сам он слегка переигрывает… Первый юноша был похож на волка: рожа вытянутая, покрытая короткой серо-бурой шерстью, уши торчком. Карикатура на зверя и человека одновременно. Оборотень, процесс трансформации которого остановился на половине, к тому же зачем-то напяливший на себя шорты по колено. У второго неправильной формы череп прикрывала черная вязаная шапка. Вместо носа – два отверстия, нижняя челюсть сильно выпирала.

– Это я, – опустив голову, оборотень шагнул вперед, как бы прикрывая собой товарища. – Я, Волча, во всем… Только я! Но я сделал это ради вас! Вы мне еще спасибо скажете!

Волча? Имя ему очень шло.

Жители Полигона заговорили все разом. Грозя небу в прорехе потолка цеха, кто-то тряс четырехпалым кулаком. Иные выкрикивали что-то бессмысленное, зато громко, с чувством. Не понимая происходящего, но чувствуя недоброе, плакали дети. Старики кривились и покачивали лысыми головами сплошь в пигментных пятнах… Конец балагану положил авторитет, вставший между «виновниками торжества» и шумящей толпой.

– Стало быть, беда у нас, – заявил он, колыхнув жировыми складками на талии, и мутанты тут же уважительно затихли. – Беда у нас, панове. Беда!

– Беда… – прошелестело эхом в толпе.

Я на расстоянии почувствовал чужой страх. Люди – а они все-таки были людьми, хоть и выглядели, прямо скажем, не очень, – боялись. Боялись до дрожи в коленях.

Сквозняк, задувающий в прорехи стен, шевелил усы и оселедец авторитета.

– Мы слабые. Люди за Стеной сильнее нас. Они зайдут к нам, как к себе домой. Сотворят зло, убьют наш скот, уведут наших женщин-красавиц – и мы ничего не сможем сделать! Нам нельзя привлекать к себе внимание. Мы – люди мирные, мы просто хотим жить. Зачем ты, Волча, вместе с дружками бросил вызов тем, кто за Стеной?

Собрание поддержало авторитета возгласами, хотя насчет красавиц он, конечно, загнул.

Я пока что не улавливал сути происходящего, но пятой точкой чуял, что нас с Миленой все это очень даже касается.

– Нам всем нельзя ссориться с людьми из-за Стены! – авторитет развел в стороны руки-грабли. – Стало быть, надо вернуть чужое. Верно я говорю?

– Верно… – прошелестело в толпе.

– Так может, все еще исправить можно? Стало быть, потом решим, кто прав, а кто виноват. Пусть ребятки топают обратно к Стене и вернут, что взяли.

Мутанты разразились одобрительными возгласами.

Услышав приговор, мутант Волча недобро ощерился. Он явно не собирался раскаиваться в содеянном.

– Нет! Мы доставили сюда деньги вовсе не для того, чтобы их возвращать, – он взмахнул рукой-лапой, и правая часть разделенной уже надвое толпы, словно опасаясь угодить под указующий перст, расступилась, образовав новый проход.

Милена тронула меня за руку и указала на гору мусорных пакетов, лежащих прямо на полу в конце этого прохода. Местами полиэтилен прохудился и содержимое выпало. Так что сомнений просто быть не могло: это и есть украденный общак. Обилие пачек с купюрами впечатляло. Вместо мусора – деньги. Забавно, да? Хотя, если пофилософствовать чуток, деньги тоже мусор. Да еще какой. Эх, хочу быть хозяином свалки!.. Рядом с горой денег возвышалась куча тряпья. Небось оттуда черпали свои наряды от кутюр местные жители.

Я кивнул Милене – мол, спасибо, любимая, с глазами у меня пока что порядок, уже увидел наш остров в океане, нашу яхту и вообще наше все.

Итак, деньги здесь, и это расстраивает мутантов. Правда, не всех – Волча и его товарищ в шапочке, слямзившие баблос кланов, явно не грустят. Но почему их только двое? Где третий? Банк ведь грабили трое…

Надо подумать, как добро в пакетах из цеха эвакуировать и протащить через весь Полигон до Стены, а потом еще и переправить на большую землю так, чтобы главари кланов не прознали. Задачка интересная… Накреативить-то я много чего могу с ходу. Ну, к примеру, неподалеку от кучи денег в ряд выстроились чаны кубов эдак на пятнадцать каждый, с краниками и шкалами для солидности. Уверен, в чанах хранили вовсе не томатный сок… Представляю, как непросто приходилось дегустаторам ЛВЗ. Тестовая порция – от полтишка до стакана. И не выплюнешь, глотать надо, чтобы послевкусие проверить. Предположим, дегустатору надо употреблять по одной пробе в день… Да это уже гарантированный алкоголизм! А если по две? По три? По пять? Пожалуй, сталь варить не так вредно для здоровья… Стоп. Куда-то меня не туда… Так вот, берем болгарку и бесшумно – иначе мутанты услышат – срезаем с ближайшего чана верхнюю часть и забрасываем пакеты с деньгами внутрь, потом отделяем чан с содержимым от пола… Чем отделяем? В цехе полно электрокаров-погрузчиков – маленьких, аккуратненьких, с закругленным красным низом и строгим черным верхом. Так и хочется сесть и помчаться. Вот погрузчиком и берем наш чан с баблом и…

И все. Аккумуляторы годы не заряжались. Так что пешочком, с чаном на горбу. И никаких тебе спецэффектов, Макс. Так что не годится план. Ладно, поступим иначе…

От коварных планов изъятия общака меня отвлек напарник Волчи.

– Возвращать деньги нет смысла, – прогудел он. – Зачем рисковать? Вы должны быть благодарны нам. Мы сделали это ради вас всех. Мы можем отомстить им. Мы…

Нас, вас, мы… Слишком пафосно. И кому это «им»? И при чем тут наличность кланов? Увы, пареньку не дали договорить – соплеменники возмутились, разорались. Причем громче всех басил давешний карлик, так и не слезший с трехколесного велосипеда.

Усатый авторитет поднял свою длиннющую руку – и все разом замолчали. Он хотел что-то сказать, но Волча его опередил:

– Пусть Полигон нас рассудит! Что скажете, братья?!

Толпа молчала. Все как-то сразу стали ниже ростом, что ли. Великан «дядя Степа» и тот почти что уравнялся с более низкими аборигенами – так он сгорбился и голову опустил. О, это было печальное зрелище: сотни мутантов прячут друг от друга глаза, уставившись в пол.

Эх, пока не смотрят, сбежать бы по лестнице – и к заветным мусорным мешкам, у которых даже охрану не выставили! Честное слово, едва удержался от этой глупости.

Не дождавшись от соплеменников ответа, гордый, дерзкий, не признающий авторитетов Волча с позорной суетливой поспешностью прошагал к тотемам и хлопнулся перед ними на колени.

И это было мерзко.

Это было настолько противоестественно, что меня едва не стошнило.

Милена стянула с себя респиратор и зажала рот ладонью.

То, что делал Волча, было неправильно и очень плохо, ужасно и даже хуже. Мы с супругой оба почувствовали это. Я снял ВСК с предохранителя, всерьез намереваясь прекратить непотребство.

И тут Волчу затрясло мелкой дрожью. Лицо его посерело. Он закатил глаза. Видать, совсем парнишке хреново стало. Срочно нужно привести в чувство – водой облить или хотя бы отхлестать по щекам. Но почему мутанты – даже Волчин подельник – застыли, точно каменные изваяния?! А как же помочь ближнему?! Ведь подохнет же!..

В тот момент я забыл, что Волча мне враг, что наверняка он с удовольствием убил бы меня, представься ему такая возможность. Он был просто мальчишкой, которому нужна медицинская помощь.

Изогнувшись – удивительно, как позвонки не треснули, – Волча на миг застыл и, разом обмякнув, повалился на пол цеха. Лицо его уткнулось в корни у основания среднего тотемного столба, самого крупного их трех.

Поднялся ветер. Нет, не цеховой сквозняк, а настоящий ветер! С побегов на верхушке столба сорвало цветы и ярким дождем просыпало на Волчу.

Мутанты ахнули, мы с Миленой тоже – уж больно красивое это было зрелище: облако нежных лепестков ложится на плечи и спину оборотня. И тот ожил, чуть приподнялся, подставив лепесткам волчью морду. При этом глаза его были закрыты, и улыбался он легко, радостно, хотя морда его вообще не предназначена для улыбок.

– Чудо!.. – зашелестело по толпе. – Знак!..

Сияющее марево окутало столб и Волчу. Столб как бы засветился изнутри, и Волча тоже – в живот ему будто засунули раскаленный добела шар, и свет его прошел через плоть и вырвался сквозь поры кожи.

Я мотнул головой, прогоняя наваждение. Перекрестился бы, да не верю. Да и незачем – сгинуло все, как и не было. Мистика? Отнюдь. Просто «диоды» какие-то очередные сработали, от них и свет.

Волча поднялся. Ни на кого не глядя, наступая на опавшие лепестки, парень двинул к дыре, через которую тут было принято проникать в цех и покидать его.

Или все-таки не приборы? Увиденное не давало мне покоя. Главный тотем будто звал меня к себе. Мы были с ним… одной крови, что ли, если можно так сказать про полено, на котором распустились листики. Я слышал далекие, едва различимые голоса: «Это источник энергии… Но не просто… Оно… Оно помогает… связь с землей, с водой и воздухом… И с Полигоном…» И пришло понимание: столбы – вроде тела, вместилища души. Они помогают населению ЛВЗ, оберегают его, взамен получая искреннюю любовь… Подобных басен я в Чернобыле наслушался по самое не хочу от тех сталкеров, которым мозг проело радиацией. Но тут я сам додумался. Схожу-таки с ума?..

В проломе появилась девушка – и бросилась навстречу Волче.

Получается, что ее не было на собрании. Потому, что ей не место среди мутантов? Телесных изъянов и деформаций у нее не наблюдалось, россыпь веснушек на лице не в счет. Длинные рыжие волосы девушки трепал сквозняк. Была она худенькой, небольшого роста. И с огромными голубыми глазами, точь-в-точь как у Милены. Трудно поверить, что таких красоток могут рожать мутанты Полигона.

– Ты где пропадала, дочка? – авторитет развел руки-грабли и сомкнул их перед собой, будто намереваясь достать рыжую с того места, где стоял.

Махнув ему рукой, она с разбегу бросилась в объятья Волчи и радостно рассмеялась. Их тела сплелись, губы сомкнулись, по лицам побежали слезы счастья, как бывает после долгой разлуки. Я отвел взгляд. Надо же, любовь-морковь в самом пекле. И не стыдно при всех?..

– Они уже здесь! – закричала девчонка, чуть отстранившись от Волчи. – Они здесь!!! Я провела их через ловушки и открыла им ворота!!!

Сообщение рыжей привело юного оборотня в восторг. Его подельник поднял руки над покрытой головой и исполнил нечто вроде танца. Троица поспешила к пролому. За ними, упираясь костяшками кулаков в пол, прошагал авторитет. Вся община мутантов пришла в движение, всем срочно понадобилось покинуть цех.

Третьей в команде грабителей была рыжая красотка? А что, очень может быть… Но сейчас это не важно. Я жестами показал Милене, чтобы приготовилась. По моей команде мы, едва касаясь ботинками ступенек, бесшумно скатились по лестнице. Это было откровенное безумие. Да, мутанты двигались к выходу, преданно глядя в затылок впереди спешащему, но все равно нас могли заметить, поднялся бы шум и…

И тут же улегся бы. Мой ВСК способен кого угодно уложить – и почти бесшумно, кстати. Да и мало кто способен различить негромкий щелчок оружия в шуме дыхания сотен глоток, кашле и плаче детей, в недовольном гудении толпы, в резких выкриках и шарканье пяток по полу.

Протопав буквально за спинами аборигенов, мы оказались у самой дорогой кучи мусора в мире. Оставить капитал без присмотра, чтобы открыть ворота и встретить гостей дорогих? Так могут поступить только те, кто напрочь лишен пиетета к дензнакам, кто никогда и ничего не покупал и не продавал. Увы, я человек совсем иной породы, но… Но, черт побери, почему меня гложет чувство, что я поступаю неверно?! Я упустил нечто важное. «Мусор» из пакетов сделал меня слепым и глупым, не иначе.

Кто прибыл на ЛВЗ? Кому так обрадовались грабители? Зачем им вообще деньги, если их мутантские мозги не способны осознать ценность купюр? Да еще и в таком количестве?!

Тылом чую, не к добру все это.

Я должен понять, что здесь происходит, прежде чем мы, груженные общаком, отправимся обратно к Стене.

– Любимая, переодевайся, – я указал Милене на груду гнилого тряпья, возле которой нашлось место для «мусора».

– Что?! – прошипела она разъяренной кошкой, которой оттоптали хвост. – Да я эту дрянь никогда…

– Намотай поверх одежды. Чтобы сойти для мутантов за свою хотя бы на первый взгляд.

Мой спокойный тон ее озадачил:

– Край, ты что задумал?

– Мы прогуляемся вместе с ними. Да, любимая, не смотри на меня так, ты все верно услышала. Разомнемся слегка, осмотрим местные достопримечательности.

– Макс, ты псих! – брезгливым движением отделив одну тряпку от груды прочих, она занялась маскировкой.

Обожаю супругу за то, что она не спорит со мной в ответственные моменты.

Через пару минут мы были с ног до головы в грязной вонючей ткани неустановленного цвета и консистенции. ВСК я тоже не пощадил. А вот Милена наотрез отказалась уродовать блочный лук, аргументировав это тем, что он обидится и стрелять перестанет. Теперь чета Краевых выглядела и пахла не лучше обитателей Полигона.

Вместе с последними мутантами мы выбрались из цеха. Вопреки моим опасениям никто из них ни разу не обернулся. Прошлое у них не в чести, живут только настоящим? Несмотря на различный внешний вид особей – не было двух аборигенов с одинаковыми уродствами, – коммуна мутантов представлялась мне чем-то вроде одного большого тела, органы которого являются при этом автономными элементами, имеющими собственные функции, и способными самостоятельно передвигаться, что-то чувствовать и что-то делать по якобы своему усмотрению. Но эта свобода – лишь иллюзия, все-все-все мутантами совершается только на благо коммуны. Особенно сплоченность организма проявляется, когда мутанты собираются в одном месте: их сердца бьются в унисон, они дышат в одном ритме, их мысли совпадают. Они чувствуют единение и даже получают удовольствие от того, что сами по себе сейчас неполноценны, их наполняет гордость, что они, маленькие и слабые, есть часть большого и сильного. И потому троица, бросившая вызов коммуне-организму, – для остальных аборигенов Полигона все равно что раковая опухоль для обычного человека: опухоль может тебя убить, от нее надо избавиться, пока не поздно, но при этом о ней даже думать страшно.

Но это все лирика. А суровая проза жизни в том, что рыжая девчонка отворила-таки ворота, пропустив на завод армейский джип «Скорпион», который по незнанию можно спутать со штатовским «хаммером». Точно такой же есть на видео в моем телефоне. Нетрудно догадаться, что джип – транспортное средство научников, предназначенное для вылазок на Полигон, и что именно рыжая провела его по потайным тропам, мимо залежей приборов и мест повышенного скопления слонопотамов. Но для чего ей это понадобилось? Захотелось тесной смычки ученых мужей с местными обольстительницами?..

Научников из лабораторий у Стены курируют вояки. И потому неудивительно, что из аскетичного салона джипа выпали двое бравых мужчин в желтых РЗК-М с баллонами дыхательных аппаратов промеж лопаток. На первый взгляд – обычные яйцеголовые. Но только на первый. Судя по выправке и уверенным движениям, мужчины никогда не учились в университетах, ни разу не слышали о теории большого взрыва и читают в лучшем случае по слогам. Зато они умеют метко стрелять с двух рук, залпом выпивают бутылку водки и без малейших угрызений совести посылают солдат на смерть. Оба – офицеры, всю челюсть даю. Причем не какие-нибудь взводные «шакалы», а как минимум майоры. А раз они до сих пор не обзавелись животами, то не в штабах геморрой насиживали, а скорее всего, лишь недавно вернулись из-за границы, где лучше быть в хорошей физической форме, чтобы быстрее «отступать на запасные позиции», то есть драпать.

Представьте офицера, который вернулся с проигранной войны на родину. Денег он не заработал, и все, что намародерствовал непосильным трудом, осталось на взлетной полосе, потому что, видите ли, наверху решили освободить нутро транспортника от личных вещей комсостава, чтобы забрать-таки домой безусых мальчишек, будто матери еще не нарожают… И вот еще не старые, на все способные убийцы со звездами на погонах, рыщут, точно голодное зверье, в поисках наживы и ничем не гнушаются. Эти вон не побоялись с ветерком прокатиться по Полигону. С девушкой-поводырем и кучей приборов, налепленных на раму джипа, отчего ж не прокатиться? Иначе путешествие стало бы фатальным. Кстати, хорошая у них тачка…

Милена тронула меня за руку – мол, обрати, муженек, внимание на прибывший транспорт. Я кивнул ей с намеком, что уже подумал об этом. Наверняка в баках полно горючки, ее точно хватит, чтобы выбраться с Полигона. К тому же, перед джипом ворота КПП откроют с радостью, так что одной головной болью будет меньше. Всего-то надо – захватить «Скорпион», загрузить в него бабло и, помахав ручкой воякам и мутантам, отправиться в обратный вояж. Карта у нас есть, приборов на джипе хватает. План – просто блеск! А мутанты с вояками, конечно, возражать не будут. С чего бы они оказались против? Офицеры ведь для того сюда и прибыли, чтобы нам помочь, угу…

Если кто не понял, это был сарказм.

Помогать нам, конечно, никто не собирался.

Собирались вести переговоры на высшем уровне.

– Где ваш главный? – первым начал дипломатический раут военный, который был чуть ниже ростом. Он стоял ко мне вполоборота, поэтому я не видел его лица за располагающей к обзору прозрачной маской РЗК. – Деньги где?

Голос его, даже приглушенный щитком маски, мне показался очень знакомым. Я давно не слышал этот голос, но… Ба, да это же Григорий Иванович Кажан! Я едва узнал его по неистребимой привычке зябко поводить плечами. Где бы он ни был, он постоянно испытывает желание укутаться в любимую фуфайку цвета хаки, с которой не расстается даже в июльскую жару. Еще с Чернобыля у него проблемы с кровообращением. Уверен, фуфаечку он с собой захватил, она в джипе. Надо же, как постройнел Григорий! И куда только подевалось брюшко, нависающее над ремнем?..

Почувствовав мой взгляд, Кажан повернулся так, что я смог рассмотреть его лицо, – он, как есть он! – и зашарил взглядом по толпе мутантов. Да уж, рефлексы у старого знакомца остались прежние – отточенные. Почуял, зверюга, опасность. И брови у него, как и были, кустистые, идеальные, чтобы хмуриться, придавая взгляду значительность. Уверен, под желтым РЗК у Григория шелковая рубашка и костюмчик-троечка. А если стянуть с его башки все лишнее, то обнаружится пробор в напрочь седых уже волосах, сбрызнутых одеколоном.

– Я за главного. – Волча неторопливо, как боксер перед схваткой – к рингу, подошел к Кажану.

Когда мы виделись в последний раз, Кажан был в чине майора и заведовал воинской частью у периметра ЧЗО[19]19
  Подробнее об этих событиях в романе А. Шакилова «Хозяин Янтаря».


[Закрыть]. Я был довольно близко знаком с майором: мы выпивали вместе, а однажды мощным ударом в челюсть ваш покорный слуга даже вырубил его. Я думал тогда, что Григория снимут с должности и с почетом отправят на пенсию в родимый Запорожье – любоваться закатами над металлургическими заводами и вместо «боржоми» пить отравленную водичку из Днепра. Нетушки, все оказалось сложнее. Кажана, ценного сотрудника, перебросили под Вавилон. Неспроста он здесь нарисовался, ой неспроста…

– Ну, ты так ты… – в голосе майора, если он до сих пор майор, отчетливо прорезалось недовольство. – Деньги где, сынок?!

Я присмотрелся к его напарнику, надеясь на еще одну «приятную» встречу, однако второй вояка мне был совершенно незнаком, до сего момента судьба еще не сталкивала нас лбами.

Волча проигнорировал вопрос Кажана. Он остановился у джипа, обойдя военных, в желтых РЗК одновременно похожих на двух цыплят-мутантов и на представителей внеземной цивилизации. Как заправский водила, Волча ударил ногой по колесу. Заглянул в салон, благо стекла не тонированные.

– Машина у вас что-то не очень… – прокомментировал он увиденное. – Не вместительная.

– Ты о чем, сынок? – Кажан начал закипать. – Где ваш главный?!

Юный оборотень его точно не слышал:

– Я говорю, полсотни баллонов с «гремлином» не поместились, что ли, в машину?

Этот его вопрос был точно гром среди совсем не ясного неба.

Местный авторитет ахнул, всплеснул руками-граблями.

Мы с Миленой переглянулись – и сразу поняли: нет, не ослышались, к сожалению.

«Гремлин», чтоб его?! Эта дрянь – самое жестокое БОВ, то есть боевое отравляющее вещество, придуманное военными химиками. Паны генералы собирались применить в банановом раю, где я служил срочную. К счастью, гении из генштаба вовремя одумались, то есть спустя четверть часа после начала операции по заражению местности. И так уж получилось, что именно моему взводу выпала честь доставить баллоны – вроде газовых, только не красные, а цвета хаки – в заданный квадрат и с помощью активатора, сделанного из особого сплава, привести жидкий «Гремлин» – в обычном состоянии он безвреднее лимонада – в боевую готовность и применить по назначению.

«При концентрации 0,001 мкг/л начинает ощущаться воздействие БОВ «Гремлин» на организм, а концентрация свыше 0,01 мкг/л смертельна даже для защищенного аэрозольным фильтром человека: нарушение проницаемости альвеол и быстро прогрессирующий отек легких за считаные секунды уничтожают врага. На кожные покровы «Гремлин» воздействует следующим образом: сначала возникает покраснение, потом – эритемы, опухоли и ожоговые пузыри. Антидота не существует. Все запасы БОВ «Гремлин» уничтожены согласно решению…»

Этот текст – цитата слово в слово – врезался мне в память сразу и навсегда. Случайно попался в руки секретный отчет, и я изучил его очень внимательно. И заочно поблагодарил нашего взводного, которого в армии мечтал пристрелить. Тот тянул с началом операции, как только мог. А то и вовсе не собирался выполнять приказ командования. Он знал, что наших средств индивидуальной защиты недостаточно, чтобы выжить в точке выброса «Гремлина».

Как-то в припадке откровенности я рассказал эту историю Милене, преподнеся как смешную армейскую байку. Мол, был такой случай в соседнем подразделении, это все неправда, это сказочка такая на ночь… И вот, судя по ее испуганному взгляду, она сразу вспомнила о «Гремлине». Значит, моей детке еще долго до старческого маразма, с памятью полный порядок.

Но откуда Волча, мальчишка по сути, вообще знает о существовании секретного БОВ? И почему ожидал увидеть баллоны с «Гремлином» в джипе Кажана? В голове у меня уже выстраивалась в ряд четкая картинка происходящего, но я пока что не спешил с окончательными выводами, ибо натюрморт получался слишком уж мерзкий.

– Баллоны с БОВ у моего партнера в Вавилоне, – поведя плечами, раздраженно заявил Кажан. – Мой партнер – человек надежный. Специально прибыл в город по моей личной просьбе. Зачем баллоны катать туда-сюда? Как я понял, акция будет осуществлена в городе, верно? Ну, сынок, не сопи так обиженно. Об этом по большому секрету мне сообщил ваш главный. Где он, кстати? Мы же с ним все обсудили. Товар заберете в Вавилоне. Загрузите деньги в джип – и я сразу шепну адресок, куда подъехать.

Черт, все-таки я оказался прав!

Юные мутанты выкрали общак криминальных кланов, чтобы расплатиться с вояками под предводительством Кажана за баллоны с боевым отравляющим веществом. Если верить майору, – а почему, собственно, ему не верить? – мутанты намерены с помощью «Гремлина» уничтожить все население города. Им бы хватило одного баллона для этого, а речь идет о полусотне… Да они просто не ведают, что творят! Они же уничтожат всю страну, а заодно и всю Европу! Полигон тоже зацепит, они не могут этого не понимать!..

Да все они прекрасно понимают, эти юные мутанты.

Я осторожно кинул взглядом по сторонам – и не увидел ни одного респиратора или противогаза на рожах аборигенов. И это посреди Полигона, где полно растений, убивающих спорами, и наверняка есть приборы, источающие ядовитые газы! Да на мутантов вся эта дрянь просто не действует, иммунитет у них! Быть может, мутантов не возьмет и БОВ «Гремлин». Наверняка на это весь расчет… Но зачем?! Зачем убивать миллионы ни в чем не повинных людей?!

И бог с ними, с миллионами, но в Вавилоне мой сын!..

Снять ВСК с предохранителя и потихонечку через толпу подобраться поближе к джипу и основным действующим лицам. С их мотивами разберемся потом. Да и не особо они интересны. Главное – сами намерения. И еще… Вояки уничтожили все запасы «Гремлина». Я видел отчеты, акты… Кажан блефует? Этот хитрый лис запросто способен на это. Заберет общак, сообщит какой-нибудь левый адрес, глупые наивные мутанты ему поверят, а потом ищи ветра в поле? Это было бы просто отлично. Хотя денежки мне самому нужны. Но что, если Григорий не блефует? Что, если он действительно собирается продать мутантам БОВ? Майор способен на многое. Он умеет просчитывать многоходовые операции. Именно поэтому БТР с деньгами не остановился у КПП, не сбросил бабки на глазах у сотен бойцов, но с боем прорвался на Полигон. Это нужно было для того, чтобы показать непричастность Кажана к ограблению. А джипы с научниками чуть ли не каждый день совершают рейды на запретную территорию, работа такая у господ академиков. Поэтому поездкой на «Скорпионе» туда и обратно никого не удивишь…

Едва не оттоптав ногу размера, наверное, шестидесятого, я протиснулся мимо великана. Милена следовала за мной, не отставая ни на шаг. На нас никто не обращал внимания. Взгляды всех мутантов были прикованы к происходящему у джипа. Даже грудные дети, почувствовав серьезность момента, молчали, не плакали.

– Волча! Доченька моя! Еще не поздно одуматься! – взывал к голосу разума рукастый авторитет. – Стало быть, убьем этих вояк и все забудем, и заживем как раньше!

Его предложение настолько не впечатлило Кажана и его верного товарища, до сих пор себя никак не проявившего, что оба они, не сговариваясь, потянулись за оружием. И напрасно. Толпа мутантов, до этого совершенно мирная и нейтральная, враз ощетинилась ножами, вилами, копьями, серпами и огнестрельным оружием еще советского производства. Все заговорили, послышались угрозы, дети таки разрыдались. Это был шанс для меня, не вызывая подозрения, навести ВСК на Кажана. Милена поняла мужа без слов и нацелила стрелу на второго вояку.

– Папка, уже поздно. Уже ничего не изменить, – рыжая подошла к авторитету, коснулась ладошкой его изможденного лица, и стало тихо-тихо, мутанты все разом замолчали, но оружие не опустили. – Мы – потомки тех, на ком ставили эксперименты. Мы – мутанты. Ты разве забыл, как на тебе испытывали воздействие разных приборов? И на твоих друзьях? Как вам удалось сбежать и как вы гибли один за другим, продвигаясь вглубь Полигона, и потом поселилась здесь? Как долгие годы жили, точно дикие звери?! Забыл?! Как рождались мы, ваши дети?! Как умирали сразу по семеро из десятка младенцев?! А еще двое – в течение года?! Ты ж сам мне все это рассказывал! Как ты радовался, что я у тебя родилась здоровая, и как горевал, потому что при родах умерла мама! Ее можно было спасти, но у вас не было медикаментов, а покидать Полигон вы не могли, вы боялись!

Я готов сделать дыру в башке Кажана. В таком случае мутанты не узнают, где спрятаны баллоны с БОВ. Милена завалит второго офицера – вряд ли он в курсе темы, но подстраховаться не помешает. А что потом? Как найти посредника в Вавилоне, если даже неизвестно, кто он вообще такой?! Нельзя позволить ему распоряжаться оружием массового поражения! И разве юные обитатели заброшенного ликеро-водочного завода, не получив баллоны с «гремлином», оставят намерения очистить Украину и вообще всю Европу от нормальных людей? Уверен, что нет. Значит, их тоже надо убрать? Но тогда мутанты порвут нас на части. И посредник останется при своих. И Патрик – без родителей.