Текст книги "Хроники игрока. Ортен"

Выждав с десяток минут, медленно подошёл к выходу из комнаты и аккуратно выглянул в коридор. Подспудно приготовившись, что кто-нибудь обязательно выпрыгнет на меня из-за арки или дико заорёт, в лучших традициях интернет-пугалок.

Тишь да гладь. Скелеты убрались по своим мертвячьим делам и не поджидали меня за углом. Тот капающий звук, что я услышал, едва очнулся, издавала совсем не вода, а какая-то фосфоресцирующая субстанция, вытекающая из дыры в потолке и собирающаяся в широкий жёлоб в центре прохода. Оставалось только надеяться, что эта жидкость – не биологическое оружие, превращающее московских художников в ходячие скелеты, и я ещё не успел заразился чем-нибудь эдаким.

Зло сплюнув, окованным медной пластиной носком сапога в сердцах пнул попавшийся на глаза камень. Ноги и руки мелко дрожали – то ли от страха, то ли от перевозбуждения. Булыжник, описав дугу, улетел в темноту, застучал по плитам древнего склепа и с тихим бульканьем нырнул в бледно-зелёную, светящуюся жижу. А я, с удивлением и даже какой-то ненавистью, рассматривал оставшуюся на металле чашки, прикрывавшей мыс сапога, небольшую едва заметную царапинку.

Разлетевшееся по коридорам эхо заставило меня болезненно поморщиться и обругать себя за глупость. Если на звук сбежится толпа этих костяных уродцев, мне сильно не поздоровится. Но спустя минуту и даже две ничто, кроме размеренного звука падающих капель, не нарушило тишину подземелья, и я даже немного успокоился. Усевшись около стены и положив меч на колени, погрузился в размышления.

Вопросов было море. Но основной, пожалуй: «Кто я?»

То, что это не сон, а я действительно нахожусь в игре или, может быть, вижу бред про «Хроники Ортена», – было доказано экспериментальным и очень болезненным путём. Да какая, собственно, мне сейчас разница! Валяюсь привязанным к койке в «Кащенко», или меня перенесла сюда добрая волшебница, танцующая танец живота верхом на единороге, который стоит на ракете, закреплённой на спине у гигантской акулы… Сейчас мне от этого знания ни тепло, ни холодно. А вот от того, художник ли я Ваня, или паладин Вальдер, – зависели мои дальнейшие действия.

Если я – всё ещё Иван и, как говорил один известный ёжик: «…я упал в реку» – то это повод серьёзно усомниться в собственном рассудке.

Переиграл мальчик – бывает… Можно было верить или не верить в параллельные реальности, магические миры и прочих макаронных монстров… Но смиренно признать то, что где-то есть мир, копия компьютерной игры, и из всех доступных в нём мест Его Величество Случай выбрал именно то, в котором я оставил своего персонажа, – попахивало шизофренией.

Только вот… судя по тому, что лицо у меня сейчас именно то, которое я собственноручно слепил в редакторе персонажей «Хроник Ортена», я теперь – паладин… Этот вариант всё-таки оставлял слабую надежду на то, что случившееся – не плоды внезапного сумасшествия, а всего лишь крепкий сон. Или не сон… Я совершенно запутался во всех этих размышлениях о самоидентификации и решил пока подумать о насущном.

Раз я каким-то образом оказался в шкуре своего героя… то мне лучше… Ну, например, начинать вытачивать из окружающих меня камней… да хотя бы из этой самой стены, автомат Калашникова.

Шансов, что я его когда-нибудь сделаю и что он будет стрелять каменными пулями благодаря пороху из гранитной крошки, несоизмеримо больше, чем выжить в чужом мире, по которому толпами бегают ожившие мертвецы. А с АК, тем более каменным, помирать, как известно по фэнтези-книгам, – куда как веселее…

Тяжело вздохнув, я принялся перебирать в памяти всё то, что знал о моём Вальдере Вебере. Паладин, шестой уровень, жизней… кажется, под две тысячи. Я – то, что называется «нуб». То есть новичок, недавно влившийся в игру, а теперь калека с дыркой в плече, полностью лишённый игрового интерфейса. Хотя…

Прислушавшись к себе, я понял, что плечо не то что не беспокоит, а вообще абсолютно здорово. Набравшись храбрости, сунул палец в окровавленную прореху ватника и тут же почувствовал прикосновение к гладкой здоровой коже. Раны как будто и не было. Но что поразило меня ещё больше, стоило мне только задуматься о своём здоровье, как перед глазами нарисовалась орнаментированная красная полоска с цифрами: тысяча пятьсот двадцать очков жизни, из тысячи семисот сорока пяти.

«Вот оно значит как…» – тот или иной элемент интерфейса становится доступен, если подумать о нём. А как насчёт «колдунства»? Могу я вызвать шкалу «маны» – магической энергии, которой у меня отродясь не было? Всплыла синяя – точнее, на данный момент, чёрная полоса с благородным нолём доступного мне ресурса.

Ну да. Я же теперь «профессиональный паладин». Он же «пал», он же «паладильник», он же… Впрочем, не стоит повторять оскорбительные прозвища. В любом случае я вроде как «рыцарь без страха и упрёка», бла-бла-бла и всё такое. Правда, по мнению разработчиков именно этой конкретной игры, паладин – это вооружённый психопат, которому в бою полностью срывает башню.

Не знаю, руководствовались ли создатели «Хроник Ортена» древними шутками про интеллектуальные способности паладинов, или просто хотели выделиться из серой массы… Но их «Воин светлых богов» получился донельзя странным, мрачным типом, явно сбежавшим из отделения для особо буйных пациентов. Черпающий силу в терзающих его разум «Божественном безумии» и «Демоническом спокойствии».

Когда я только скачивал игру, чтобы убить время, залез на официальный сайт – посмотреть описания игровых классов, проникнуться атмосферой и ознакомиться с историей мира. Вчитавшись в текст рядом с картинкой явно взбесившегося мужика с вырывающимися из глаз лучами ярко-жёлтого света, я чуть было не передумал играть за паладина. Уж больно далёким, в представлении создателей игры, этот религиозный фанатик был от классического образа. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, как я узнал чуть позже – к созданию игры приложили руку японцы, а это – те ещё затейники-экспериментаторы.

Под медленно затухающими шкалами жизни и маны, вспыхнули новые. «Безумие», вместе с небольшой иконкой в виде черепа с мигающими огоньками в глазницах, и «Спокойствие», возле которого был изображён полуприкрытый кошачий глаз.

Мда-а-а. Не следовало, наверное, вновь влезать в болото онлайновых игр, из которого моя бывшая супружница за шкирку вытащила меня на просторы реальности. А ведь всего лишь хотелось потешить расшалившиеся после развода и судебных тяжб нервы.

Я усмехнулся. Точно так же оправдывается алкоголик в завязке, наливая себе первый за полгода стакан. Да… похоже, что я доигрался, в прямом и переносном смыслах…

«Ванёк! Ты чего в игре сидишь, морда твоя ленивая? – вспыхнула перед глазами чёткая малиновая строка текста. – Живо на работу дуй, придурок! А не то Давид всех собак за ваш отдел на тебя спустит! У вас тут жуткие факапы по графике всплыли!»

– Кто это? – спросил я вслух.

«Соколов, ответь! Я же вижу, что ты онлайн! Хватит в игрушки играть, наркоман проклятый. Ведь я же себя виноватым чувствовать потом буду…»

– Да здесь я! Кто это? – рявкнул я и тут же затих, прислушиваясь, не стучат ли по камням древнего склепа сапоги сбегающихся на шум костяных воинов.

«Иван! Ау! Приём!»

Понимая, что так эта имитация чата не работает и, как бы громко я ни кричал, меня всё равно не услышат, я в очередной раз запаниковал. Попробовал мысленно составить вопрос, как будто печатая его в своём сознании, и как-то даже не удивился, когда, вспыхнув, появилась желаемая фраза:

«Кто это?»

«Это я, Рольф! Вань, что с тобой – ты читать разучился?»

«Рольф» – он же Рудольф Васильевич Свойский, мой друг и коллега по работе. Собственно, именно он уломал меня неделю назад погонять с ним в новую игрушку – «Хроники Ортена». На рынке она появилась уже относительно давно, но русскоязычная локализация была издана всего-то пару месяцев назад.

«…Там тебе и грандиозные сражения между игроками, и осады! Всё, как ты любишь!» – говорил он.

«Там тебе и битвы с гигантскими боссами, и исследование почти необъятного мира, и прочие маленькие радости сетевого игрока!» – соблазнял меня Рольф.

Не отставал от меня приятель, в течение нескольких дней каждым словом подтачивая волю и желание держаться от онлайновых игрищ подальше. Но опрокинули чашу решимости и сломали хребет слону его слова: «Поиграешь немного… Ну помнишь, как в старые времена! Не залипнешь же ты на самом деле. Зато отдохнешь, взбодришься! А то, как с Ленкой разошёлся, совсем смурной стал!».

«Я тут! Рольф, хорошо, что это ты!»

«О! Вань, я вижу, что ты тут, а не на рабочем месте! Ты какого хрена сотовый отключил? Дуй на работу! Твой начальник рвёт и мечет! А ты в игры играешь!»

«Рольф, я не могу…»

«Что значит «не могу»!»

«Не могу – значит, не могу! – зло подумал я. – Беда у меня, Рольф! Меня только что ножом пырнули, и вообще, я…»

«Хрена себе! Ты ментов вызвал? Ты что, из больницы с ноута играешь? То-то, когда я к тебе на квартиру звонил, твоя мама сказала, что ты давно уже собрался и ушёл! Мужик, держись! Скажи адрес больнички, я после работы к тебе…»

Вот эта новость оказалась для меня ещё большим шоком, чем оживший скелет! Получается, я всё-таки не сплю и не валяюсь в дурке, а… А может быть, это – очередной глюк? Почему я так безоговорочно верю болтающимся в воздухе светящимся буквам?

«Иван, ты чего не отвечаешь? Напиши адрес больнички!»

Говорят, что глюки всегда соглашаются со своими свихнувшимися хозяевами, что бы те им ни говорили. Набрав полную грудь воздуха и зачем-то зажмурившись, я мысленно напечатал.

«Не могу. Рольф, нет никакой больнички. Я нахожусь в игре. Сижу на полу в «Гробнице Графа Лурка». То есть, понимаешь, я очнулся, и последнее, что помню, – как ложился спать! И ни на какую работу я не уходил! Ты понимаешь?»

Если он сейчас со мной согласится, значит, я всё-таки сошёл сума! А если нет…

«Ты что, бухой?»

«Нет».

«Неужели, ты это… С расширяющими сознание веществами поэкспериментировать решил? Вань – ты это завязывай! Вот никогда бы не подумал! Кто угодно, но не ты…»

«Да не наркоман я! Рольф, твою мать! – Меня наконец-то прорвало. – Звони в полицию – не знаю, сделай, что-нибудь! Пусть ищут моё тело! Или…»

«А чёрт, моя начальница припёрлась! Короче! Постараюсь прикрыть твою задницу, а ты давай заканчивай дурить. Жду твоего звонка вечером!»

«Рольф? Рольф, чтоб тебя!!!»

С хлопком передо мной появилась маленькая, похожая на визитку бумажка, на которой было написано:

«Системное сообщение: Персонаж, к которому вы обращаетесь, находится вне игры».

Глядя на слегка выпуклую надпись, я в сердцах выругался и саданул кулаком по стене. Опять я остался один в тёмном подземелье. И что мне теперь делать? Одна радость – похоже, я всё-таки не свихнулся, раз уж со мной спорят мои же собственные фантазии. Но если всё вокруг – не плод моего воспалённого воображения, что будет, если я здесь умру?..

Глава вторая

Да! Самое время поразмышлять о бренности бытия и мимолётности жизни. Так что произойдёт, если следующий супостат перережет мне горло? Иван Соколов престанет существовать, или я, как Вальдер Вебер, пострадав да помучавшись, через какое-то время возрожусь на ближайшем виртуальном кладбище? Как обычно – в поломанной броне и со штрафом к получаемому опыту, да ещё и подарив кому-нибудь часть экипировки и снаряжения?

«Хроники Ортена» игра довольно хардкорная – неласковая к неосторожным игрокам. Трудно даже сказать, на чём при таком подходе строилась её популярность. На агрессивной ли рекламной кампании, в которую были вбуханы огромные средства, или виной тому было то, что, даже несмотря на свою боевую систему и строгие посмертные пенальти, она не казалась чем-то сложным и перемудрённым. Разобраться в правилах довольно легко. Но если воевать у кого-то не получалось, он всё равно находил в «Хрониках» занятие по душе.

Изначально разработкой занимались японцы совместно с корейцами, давно уже поднаторевшими в создании красивых онлайновых миров, а потом недоделанный продукт взяли да и выкупили американцы. Перекроили игровую механику под западный вкус, кое-что добавили, кое-что переделали, оставив неизменными только великолепную графику и шикарный игровой мир.

Наши игроделы тоже поимели на «Ортене» свой бутерброд с чёрной икрой. Локализация, которая началась незадолго до релиза, длилась долгие два года. Производила её довольно известная фирма, и на протяжении всего этого времени вокруг работ не утихал водоворот страстей. Руководство ловили на нецелевом использовании средств, случались утечки внутренней информации и тестовых сборок в общественные сети, сроки выхода постоянно переносились. Как закономерный финал, полиция Италии арестовала по запросу, пришедшему из США, бежавшего из России генерального директора Гарика Черкенипяна в одном из его шикарных особняков на берегу Адриатического моря.

Тем не менее русифицированная версия таки увидела свет. С заметным отставанием от Европы, Америки и Китая, в глобальном игровом мире появились русскоязычные государства.

Первыми, как обычно, вошли в силу представители Тёмной стороны. Их ряды очень быстро наполнились несбалансированными толпами некромантов, чернокнижников, разбойников, миньонов, колдунов и прочих рыцарей смерти пубертатного возраста, которые, немного подняв уровень и окрепнув, полезли в полупустую Дарею и прочие светлые земли, дабы нести на острие своего меча «разумное, доброе, вечное».

К моему появлению в «Хрониках» комьюнити уже устаканилось. Демография выправилась, в игру пришло множество как новичков, так и опытных бойцов из известных сообществ. Персонажи светлых и тёмных королевств выровнялись в численности и теперь, часто совместно, нахраписто теснили на игровых фронтах наших соседей – европейцев и азиатов, во внутренней политике которых не наблюдалось подобного единодушия.

Как и во многих других играх, ориентированных на противостояние в первую очередь между фракциями, русские выигрывали в основном за счёт слаженных действий десятка крупных топовых кланов с обеих сторон, готовых сутками напролёт превозмогать силы иноземцев. Они как таран проминали границу очередного герцогства или провинции, с ходу захватывая пару замков, которые потом делили между тёмными и светлыми. А уже вслед за этими мастодонтами через образовавшуюся брешь в чужое игровое пространство вливался сонм мелких гильдий, одиночек-«нагибаторов» и прочих, сметающих всё на своём пути бешеных Иванов.

Ещё раз глубоко вздохнув, я попытался собрать разбегающиеся мысли. Что же делать-то… что делать? Ну конечно! И почему я не сообразил об этом раньше! Нужно стучаться в службу поддержки! Я внутри их игры, вот пусть и помогают, а ещё лучше – вытаскивают отсюда! Только как мне это провернуть? Вопрос…

«Если, подумав о своём здоровье, можно сделать видимой его шкалу, то, наверное, этот же принцип верен и для других элементов интерфейса!» – осенило меня.

Я попытался мысленно представить себе, как нажимаю на кнопку вызова внутриигровой справки. Именно через это меню в других играх обычно открывалась форма обращения в службу поддержки игроков. Вот только я никогда им не пользовался, и не представлял, как оно устроено в «Хрониках».

После десятка минут и сотни попыток выдумать что-нибудь толковое у меня разболелась голова, так что пришлось забросить это занятие. Нахлынуло чувство опустошения и безнадёги.

Оборвалась очередная ниточка, которая, казалось бы, уже связала меня с реальным миром. Даже если оставалась возможность связаться с администрацией «Хроник Ортена», я просто не знал, как это делалось. Может, пользователей вообще перенаправляли на специализированный интернет-портал технической помощи! В таком случае все мои потуги превращались в бессмысленную трату драгоценного времени.

Что ещё можно сделать? У каждого в сумке есть «личный телепорт». Предмет под называнием «Путевой камень», способный почти мгновенно, раз в день, переместить персонажа в собственный дом или в таверну, с хозяином которой игрок договорился о «привязке».

Дома у меня ещё не было, но таверна, в которой я прописался, находилась в столице. И это хорошо. Просто замечательно! Теперь осталось только понять – как достать камень из вещмешка…

Потерев виски, я зажмурился и пожелал, чтобы открылось окно инвентаря. Ничего не произошло. Попробовал сделать жест руками, как будто открываю горловину торбы и тоже безрезультатно. Наконец, представив, что снимаю с плеча рюкзак, протянул руку, и пальцы сжались на твёрдой кожаной лямке, появившейся, стоило мне только дотронуться до этого места.

– Вот ты ж… Машку за ляжку! – беззлобно выругался я, стягивая со спины маленький, но увесистый мешочек.

Не знаю уж, что со мной случилось и как я оказался внутри «Хроник», однако, несмотря на кажущийся реализм происходящего, вокруг меня оставалось огромное количество игровых условностей. Можно было подобрать камушек, бывший ранее не более чем неподвижным элементом окружения, а то и вовсе нарисованным объектом. Пересыпать из ладони в ладонь пригоршню песка, взяв его с того, что совсем недавно было обычной фототекстурой пола, или с помощью угля написать на стене матерное слово из трёх букв. Скелетам, так сказать, на память.

Между тем что-то в этом мире всё равно оставалось игрой. Внутренности заплечной сумки были забиты ровными рядами покрытых глазурью плиточек-иконок, с искусно нарисованными на них картинками. Я погрузил между ними руку и попытался зачерпнуть ладонью несколько штук. Однако они тут же ссыпались с неё, оставив одну-единственную с изображенным на ней куском сырого мяса, под которым я легко прочитал микроскопическую надпись: «Лежалое мясо волка».

Пробежавшись взглядом по цветастым картинкам и найдя нужный мне «Путевой камень», я аккуратно вытащил его из мешка. Впрочем, радовался я не долго. Стоило, сжав керамический квадратик пальцами, вытащить его из внутреннего пространства мешка, как раздался тихий хруст ломаемого льда, и иконка со спасительным телепортом рассыпалась на моей ладони кучкой бесполезной пыли.

«Вот те раз…»

Пожелав здоровья и счастья создателям игры, я вновь полез в сумку и, уже не глядя, ухватил первый попавшийся предмет. В этот раз плитка не рассыпалась и ничего не захрустело. Между тем я даже не заметил, как произошло превращение – мгновение назад на моей ладони лежал меленький цветастый кусочек глазурованной глины, а уже в следующую долю секунды я с трудом удержал в руке тяжёлое, почти полутораметровое «Простейшее паровое ружьё».

Я настолько погрузился в исследования, что чуть было не подпрыгнул, услышав тихий, навязчивый шорох, похожий на тот, что издаёт крупная змея, ползущая по раскалённому солнцем песку. Довелось мне в своё время ходить в московский серпентарий и рисовать там наброски с этих ползучих гадов. Наслушался я тогда и шипения и различных сопуствующих звуков.

Отложив в сторону карабин и нащупав ладонью рукоять двуручного меча, я начал медленно подниматься. Перехватив поудобнее оружие, сделал несколько шагов, настороженно осматривая комнату и видимый из входной арки тёмный, слегка подсвеченный замогильным зелёным сиянием коридор.

Я не сразу понял, откуда исходит этот противный звук, но осознав – расслабленно выдохнул. Зверски забитый мною монстр-скелет, о котором я уже успел забыть, видимо отлежав положенное ему игрой время, начал медленно осыпаться на пол струйками праха.

Покачав головой и постаравшись унять глухо бухающее сердце, я вновь сел у стенки. Подобрав с пола ружьё, мимоходом заметил, что детали на той стороне, которой оружие лежало на полу, – запылились, а песок и влажная грязь попали в зазоры между деревянными и металлическими частями, а также – прорези на винтах. К тому же на замусоренном полу остался чёткий отпечаток предмета.

Крякнув, я полез в сумку и, достав из неё целую стопку одинаковых плиток с нарисованными на них тёмно-серыми шариками, какое-то время хмуро смотрел, как материализовавшиеся свинцовые пульки градом сыпались с моей ладони на каменные плиты. Простая демонстрация возможностей физического движка, давно уже используемого в играх, завораживала. Снаряды падали, весело стучали по полу и раскатывались в разные стороны, проваливаясь в выемки и застревая в щелях между камнями.

Оттянув затвор, я «вложил» обратно на полочку несколько оставшихся у меня в руке шариков и, с лязгом закрыв приёмник, зло усмехнулся. Вот тебе и АК-47 местного разлива, собственного изготовления. Если открутить этот вентиль, то можно под давлением подать пар из котла с огненной и водной эссенцией в баллон накопителя, напрямую связанного с поршнем. И стоит ему наполниться – можно будет стрелять.

Откуда мне об этом известно? А бог его знает, потому как существование подобного оружия в реальном мире – попросту невозможно.

Сделал я эту побрякушку ещё вчера, сидя за монитором родительского компа, и исключительно с целью освежить в памяти и «стряхнуть пыль» с «Инженерного дела» – выбранной мною ремесленной профессии. Планировал сдать ружьё на аукцион или загнать по дешёвке с рук какому-нибудь начинающему снайперу или рейнджеру, потому что самому мне данная вундервафля нужна как рыбе зонтик.

Паладин, как класс, пользоваться стрелковым оружием не умел. То ли врождённое косоглазие было тому причиной, то ли религия не позволяла – не суть дела. В игре я не мог даже экипироваться подобными предметами, но других вариантов чертежей для прокачки выбранной наобум «инженерии» у меня просто не было. А для того, чтобы создавать схемы первых частей инженерной экипировки пригодной для пала, требовалось всего-то несколько единиц навыка…

– Господи! Какая же у меня каша в голове! – пробормотал я, убирая мешок и поднимаясь на ноги. – Разве о такой хрени должен думать человек в моём положении?

Естественно, мне никто не ответил. Взяв оружие наизготовку, чувствуя себя не то мушкетёром, не то линейным пехотинцем восемнадцатого века, прицелился в валявшийся в дальнем углу комнаты череп какого-то гоблиноида с массивными растрескавшимися клыками на отвалившейся нижней челюсти. До него было метров пятнадцать, и не существовало никаких сомнений, что, нажми я сейчас на спусковой крючок, пуля попадёт прямо в широкую лобовую кость этого нелицеприятного элемента декоративного оформления древнего подземелья.

«А оно не взорвётся у меня в руках?» – мелькнула шальная мысль, заставив вспомнить старую чёрно-белую фотографию с развороченным паровым котлом старинного французского локомотива.

Перспектива лишиться рук, а то и головы была не из приятных. К тому же если учитывать, что в глубине этого ружья ярилось какое-то неведомое «колдунство», бабахнуть могло нехило. Я слабо представлял, на что способны те «эссенции», но рисковать здоровьем ради сомнительных экспериментов мне сейчас ой как не хотелось.

Стравив давление в накопителе и выпустив с помощью клапана пар, отчего карабин с шипением исторг тугую белую струю раскалённого газа, я спрятал оружие в вещмешок. Было забавно наблюдать, как почти полутораметровая палка полностью исчезает в горловине небольшой заплечной сумки, в габариты которой с трудом вписалась бы даже пачка писчей бумаги.

– Входит и выходит – замечательно выходит! – произнёс я голосом грустного ослика Иа из советского мультфильма, мучая несчастный рюкзачок.

Сколько бы раз я ни проделывал это издевательство над законами физики, всё никак не мог нащупать тот момент, когда вполне материальное оружие превращалось в небольшую керамическую плиточку, со скруглёнными углами. А стоило мне её отпустить, как она, упав на самое дно, сама нашла положенное ей место и, раздвинув другие квадратики, замерла, как ни в чём не бывало. Ну, точь-в-точь иконка в игровом инвентаре…

«Так что мне теперь делать?» – после неудачи со службой внутриигровой помощи и полного облома с «Путевым камнем» этот вопрос вновь встал ребром.

Ответ был только один – нужно в первую очередь выбираться из этого подземелья. А для этого – неплохо было бы всё-таки понять: «Что я теперь такое?» Ведь если я – персонаж и у меня есть индикаторы здоровья и маны – значит, должно быть какое-нибудь окно статистики, или интерфейс управления героем. Ну, хоть что-нибудь!

Глубоко вздохнув пару раз, я постарался расслабиться и представить себя со стороны. Воображение сработало безотказно – художник всё-таки, вот только никакого игрового меню появляться не желало. Я даже зажмурился, стиснув зубы от напряжения, и чуть было не закричал от радости, когда в слегка красноватой темноте, в окружении витых готических рамок и узоров, передо мной возникла кукла героя-паладина с нацепленной на него разномастной бронёй.

Как это обычно и бывает в играх, руку к которым приложили вездесущие азиаты, выглядел я словно попугай. Нет, дизайн у игры был великолепен – чувствовалось, что у создателей было всё в порядке и со вкусом, и с чувством прекрасного. Вот только вся эта красота относилась в первую очередь к монстрам и неигровым персонажам – НИП, или, в классической английской аббревиатуре, «NPC», а также высокоуровневым героям.

Если не брать эстетическую сторону ношения розовых или ядовито-зелёных домотканых рубашек и доспехов в суровом фэнтезийном оформлении, всё было не так уж и печально. Так, например, в играх, разработанных американскими корпорациями, недавно созданный персонаж первое время был похож на настоящего бомжа. Игрока вынуждали дефилировать в однотонной коричневой рванине, чтобы будущий победитель драконов запомнил все тяготы своего игрового девства и проникся чувством прекрасного. А уже поднабравшись сил, долго и упорно собирал всё новые и новые вещи, иногда даже не столько из-за их характеристик, сколько из-за внешнего вида, продолжая с завистью поглядывать на своих старших товарищей.

У азиатов был другой, не менее эффективный подход. В «Хрониках Ортена» внешний вид низкоуровневых вещичек был очень даже презентабельным и портился только при износе. Но о какой бы то ни было единообразности фасона или цветовой гаммы не могло быть и речи. Если, конечно, на старте игры одеваться самостоятельно, ориентируясь на нужные тебе характеристики, а не одолжив у знакомых приличную сумму местной валюты, пойти в ближайший магазин и купить нарядный, но бесполезный костюм.

Всего у персонажа четырнадцать слотов под одежду. У меня занятыми оказались далеко не все, и в основном честно найденым мной во время неспешной и не особо вдумчивой недельной прокачки. Можно было, конечно, заняв денег у Рольфа, прибарахлиться на аукционе, но не сложилось.

Плетёные кожаные мокасины, выбранные исключительно за то, что на них имелась сила, да и по уровню защиты они превосходили те сапоги, что я носил с момента появления в игре. Плотные кожаные штаны глубокого зелёного цвета, явно перекрашенные предыдущим владельцем. Красная «революционная» рубаха, под обитым серой тканью, обшитым небольшими металлическими пластинами ватником. Разномастные наручи и перчатки, которые в этой игре, в отличие от обуви, не были парными предметами.

А ещё у меня был наплечник. Один – правый, и очень хороший, но для персонажей другого класса. Сделанный из лёгкого дерева, покрытого голубым паучьим шёлком, и считавшийся тканым доспехом – то есть одеждой, предназначенной в первую очередь для разномастных колдунов и магов. Щедро снабжённый тремя единицами интеллекта и мудрости – статов, полезных для меня, но не очень нужных на стартовом этапе игры. Нацепил я его на Вальдера только потому, что он хоть как-то защищал шею и плечи, в то время как ничего более подходящего мне не попадалось. Так что сейчас этот «эполет» гармонично дополнял образ вышедшего на тропу войны деревенского дурачка.

Оружие – с ним мне, можно сказать, повезло. Ещё вчера в руках моего героя красовался огромный железный лом. Нереальной, почти трёхметровой длины двуручник, то ли в шутку, то ли от большого ума локализаторов названный «Великим мечом городского отребья». С этим убогим недоразумением, отчаянно старавшимся казаться настоящим цвайхандером, я протаскался более двух дней, и наконец, почти перед самым отключением серверов, он благополучно отправился на свалку.

Мой новый «Двуручный меч графской стражи» хоть и обладал значительно меньшим радиусом атаки, не был фэнтезийной оглоблей, рождённой в воспалённом мозгу японского художника, а производил впечатление настоящего боевого оружия. Будучи более быстрым и легким, он наносил при ударе намного больше урона. Нашёл я его в одном из скелетов-палачей, среди многочисленных позвонков, обломков рёбер и костной трухи, остатки которой, если присмотреться, и сейчас покрывали всю его рукоять, оплетенную старым, потрескавшимся кожаным ремнём.

Итак: паладин Вальдер Вебер, из ордена Элинии Меченосной. Шестой уровень. Тысяча семьсот сорок пять единиц жизни, ноль маны из ста. Модификаторы прироста безумия – два, спокойствия – единица.

Я перечитал ещё раз название своего рыцарского ордена. Выбор подобной организации – необязательное условие. Можно быть «Свободным Паладином» без царя в голове, точнее, без божества, так называемым «Светопоклонником» – чистым классом без бонусов и недостатков, которые накладывало членство в определённой религиозной структуре.

Подумав, я на секунду сосредоточил свой мысленный взор на этой строке. Она моргнула, и передо мной развернулось небольшое окошко:

«Паладин ордена Элении Меченосной». Несмотря на своё грозное прозвище, Эления – богиня удачи, любви и дипломатии, покровительствует всем живым созданиям Эделлы и Камзански, обратившимся к Свету. Также ей посвящено Королевство Дарея и его столица – Дианейра.

В те далёкие времена, когда в Ортене небожители ходили среди своих детей, Эления была юна, доверчива и беззащитна. Судьбой ей было уготовано погибнуть в дни «Первой Божественной Войны», и это бы неизбежно случилось, если бы вокруг священной девы не сплотилась группа смертных героев, возглавляемых Эдилом, сыном Ортисея – основателя первого дарейского государства.

Когда миньоны Тёмных ворвались в её город и окружили храм, вместе с немногочисленными священниками ещё не оперившейся высшей сущности их встретили острые мечи новообретенных паладинов богини. Героев было немного – жалкая сотня, перед лицом бесчисленной орды, собранной пришедшими из-за грани света Эрдором и Танитосом.

Ощущая страх, впервые охвативший их покровительницу, паладины презрели собственную жизнь и поклялись умереть, но защитить Элению. Эдил и его сподвижники сложили свои волшебные щиты вокруг её алтаря, прикрыв его от врагов, уже ворвавшихся в святыню, и с одними мечами атаковали превосходящие силы противника.

Горстка верных храбрецов, впавшая в «Истинное Божественное безумие», не только прогнала осквернителей, но смогла отбросить войско противников от стен храма. Погибая, герои призвали на своё место из неведомых далей древних дев битвы – «Валькирий», которые и поныне верой и правдой служат божественной Элении.