Текст книги "Даниэль бен Ашер. Галактическая разведка. Том 1"

Оставшиеся в живых после войны романцы, естественно, перебрались в свои владения в Падан-Араме и начали войну против местных арамейцев. Два боевых подводных корабля Исраэля с биологическим оружием уже вышли в море, чтобы помочь своим братьям островитянам. Но красная чума опять сделала своё дело. На этот раз романцам не удалось сдержать эпидемию, и болезнь проникла в города. Через два месяца всё было кончено. Два миллиона местных романцев и три с половиной миллиона переселенцев погибли. Причиной столь масштабной эпидемии оказалась всё та же радиация, под влиянием которой бактерия pestis rubeus в очередной раз мутировала в организмах переселенцев. Арамейцы острова отделались всего лишь лёгким насморком. Учёные Исраэля долго исследовали этот феномен и пришли к неутешительным выводам. Оказалось, что причиной неспособности романцев противостоять болезни, были генетические ошибки, накопившиеся в их клетках из-за небольших доз радиации, которые неизбежно получает народ, занимающийся обогащением урана и производством плутония. Ещё одной причиной было загрязнение организмов органическими ядами, содержащимися в автомобильных выхлопах.

Чтобы не разделить судьбу эллинов и романцев, король Шломо сорок третий и Большой Совет Исраэля приняли историческое решение – ограничить рост численности населения на всех арамейских территориях, а в Падан-Араме, не затронутом технической цивилизацией на большей части своей территории, оставить всё как есть и не развивать промышленность, чтобы сохранить в неприкосновенности генетический фонд народа.

– Ну, с техникой, в общем, идея понятна – сказала Ада. – А как насчёт антифактора?

– А как насчет яичницы?

– Да. Ты, конечно же, прав. Она давно готова. Доставай хлеб из духовки и пошли есть.

Позавтракали в общем зале под бешеный стук колёс. Ада торопилась, её распирало любопытство. Бильха получила на завтрак ещё два куска культурного мяса с антифактором, увы, дичи тут не было, но она не обиделась и, довольно мурлыкая, улеглась у ног Дани.

– Дети, смотрите в окошко! Это очень увлекательно, – сказала Ада, – а мы с Шиммоном пойдем помоем посуду и приберёмся на кухне.

Ада, сгорая от нетерпения, затащила инженера на кухню и закрыла дверь.

– Ну, так как насчет антифактора?

– Сейчас расскажу и про это. Слушай дальше. Начать придётся издалека, из глубины веков. Вот скажи, как ты себе представляешь происхождение жизни вообще и человека в частности?

– Ну… в Падан-Араме в школах учат, что всё произошло так, как и написано в Торе, то есть Всесильный взял и создал всё как по волшебству. Только, мне кажется, шесть дней маловато будет даже для абсолютного и совершенного волшебника.

– Именно так, какая же ты умная, просто поразительно! Когда учёные Исраэля создали вычислительные машины и начали писать программы для них, то выяснилось, что это не такое простое дело. Чтобы написать мало-мальски сложную программу, требуются огромные трудозатраты. Потом ещё надо отладить эту программу, устранить все ошибки и тупиковые переходы внутри программы, иначе она не будет способна решать задачу, для которой предназначена. Создавая теорию обработки информации с помощью машин, ученые не могли не заметить явной аналогии между вычислителями и биологическими организмами. И то и другое работает по программе. Биологи уже открыли к тому времени способ записи программы в живой клетке. Это генетический код, записанный на огромных молекулах, названных дезоксирибонуклеиновой кислотой. Сокращенно ДНК. Способ записи – это четверичные числа, составленные из четырех цифр. [Здесь и далее химические термины переведены с арамейского, для простоты понимания.] Названия этих химических цифр: аденин, гуанин, тимин и цитозин. Абсолютно любая жизнь запрограммирована именно этим универсальным способом. Это говорит о том, что вся жизнь действительно создана одним автором, или скажем авторским коллективом, и в этом Тора права. Кстати, существует строгое доказательство того, что жизнь действительно авторское творение, и дети непременно будут проходить его в школе. Ты скажешь: «А кто же сомневается?» Романцы сомневались, они в последние десятилетия своего существования стали атеистами, то есть отрицающими само существование бога, морально разложились и погрязли во грехе. В общем: Сдом и Амора!

Итак, авторы существуют, но вот сроки творения, каковы они могут быть на самом деле? Учеными был точно установлен возраст Эреца, как планеты – он равен четырём миллиардам лет. А вот жизнь на Эреце существует только около пятидесяти тысяч лет. Древнее этого возраста не найдено ни одной косточки. Самые древние человеческие останки имеют возраст всего две тысячи семьсот лет. Если даже предположить, что Всесильный и его ангелы сконструировали все живые организмы и написали для них программы очень быстро, то всё равно времени на отладку этих программ катастрофически не хватает. К тому же, в технике не бывает так, чтобы сразу получился совершенный прибор или машина, всегда разработка проходит в несколько стадий: сначала создаются прототипы, затем опытные образцы. Всё это подвергается многочисленным испытаниям и многое отсеивается. То есть эволюция техники происходит постепенно и достаточно медленно. В живой природе мы этого не наблюдаем. Но если предположить, что принцип построения экосистемы такой же, как в технике, то, исходя из времени жизни каждого поколения живых организмов, можно подсчитать необходимое для развития жизни время, – получается нужно около пятисот миллионов лет, самое меньшее. Чтобы разрешить это противоречие, ученые предложили гипотезу «переселения», и сейчас она представляется наиболее вероятной. Согласно этой гипотезе, создание жизни проходило на какой-то другой планете, а на Эрец жизнь была перенесена уже в готовом виде. Что это значит? Это значит, что, во-первых, в космосе существуют ещё планеты, пригодные для жизни, во-вторых, что существует способ преодоления межзвёздных расстояний и, в-третьих, что переместили нас сюда, по-видимому, те же ангелы, то есть те, которые нас и создали.

– Но ведь межзвёздные расстояния огромны. Помню из школы, нам говорил учитель мироустройства, что звёзды такие же тела, как наш Шемеш. Но свет от них может идти тысячи лет, а свет ведь самая быстрая вещь, которая нам известна. И, кстати, здесь явное противоречие с Торой, как я тебе и говорила. Ведь считается, что сейчас идет пять тысяч семьсот восьмидесятый год от сотворения мира!

– Да, Ада, здесь ты совершенно права. Ну, так вот, выводы, которые следуют из гипотезы «переселения», послужили мощным стимулом для разработки космической техники, ведь если найти другие планеты, то можно без ущерба для Эреца увеличить численность народа. Начались упорные исследования, и они увенчались успехом. Было открыто так называемое «темпоральное поле». Не вдаваясь в подробности, скажу, что это открытие позволяет перемещать предметы много быстрее, чем со скоростью света. К сожалению, постройка корабля, способного преодолеть притяжение планеты, никак не получалась. Дело было не только в отсутствии источника энергии необходимой мощности. Почему-то в ходе работ в коллективах разработчиков постоянно случались разногласия по самым незначительным поводам, вспыхивали ссоры, и команды разваливались. Около ста лет продолжалось это безобразие, но вот в области физики было сделано ещё одно фундаментальное открытие. Было открыто торсионное взаимодействие, и создан первый торсионно-магнитный преобразователь. Исследования этого взаимодействия породили целую серию открытий в области биологии мозга. Оказалось, что мозг высших животных способен принимать и излучать торсионные волны. Постепенно выяснилось, что мозг, таким образом, постоянно обменивается информацией, только вот с кем? Многочисленные эксперименты позволили, через несколько десятилетий, расшифровать, наконец, сигналы мозга и открыть, так называемую, ментальную информационную сеть, сокращённо её называют ментос. Оказалось, что абсолютно все многоклеточные организмы имеют связь с ментальной сетью в той или иной мере. Эта связь названа романским словом ligamentum, но можно употреблять термин «душа». Расшифровка протоколов обмена информацией между мозгом и ментосом позволила скопировать личность человека в память вычислительной машины и с помощью очень сложных программ активизировать эту личность. Так появилась возможность обеспечить бессмертие личности человека в информационном состоянии. Должен сказать, что в Исраэле принято и считается необходимым регулярно копировать себя в информационную сеть нашего общества, это позволяет достичь личного бессмертия, даже если тело по каким-то причинам погибает.

– Ну, а как же путь на небеса после смерти, как у нас в Падан-Араме принято считать? Души праведников должны попадать на небеса, так ведь?

– Да, конечно, только не души, а личности! Душа, ещё раз повторю, – это канал связи с ментосом, лигаментум. А личность – это всё, что составляет твоё «я», все твои знания, привычки, воспоминания, способы мышления и решения задач. Душа после смерти передаётся другому человеку. А личность – это и есть ты, и ты уходишь в ментос. Что происходит с личностью в ментосе – это тайна, покрытая мраком. Возвратившихся нет из загробного мира.

– Кто же создал ментос?

– Отгадай с трех раз!

– Всесильный и его ангелы?

– Конечно! Других кандидатур на эту роль наука не видит. Мы считаем, что ментос – это место обитания ангелов. Намного интереснее вопрос: для чего они создали жизнь, которая неизбежно заканчивается? На этот счёт существует гипотеза. Но сначала цитата. Тора, книга Брейшит, глава Брейшит, раздел первый, стих двадцать седьмой: «И сотворил Всесильный человека по образу своему, по образу Всесильного сотворил его, мужчину и женщину сотворил их». Так вот в чем суть этой гипотезы, – раз человек создан по образу Всесильного, то это значит, что после смерти его личность пополняет ряды ангелов. Следовательно, жизнь на Эреце – это способ размножения ангелов.

– Но ведь, наверное, не каждая личность может стать ангелом, много людей совершают зло.

– Вот тут то мы и подходим к самой сути нашего разговора. Да, много людей злых, но оказывается, и эксперименты с устройствами, экранирующими мозг от торсионных полей ментоса, это доказали, что каждая человеческая личность в этом мире подвергается испытанию так называемым тёмным информационным потоком. То есть люди не сами по себе злы, они такие под влиянием тёмного потока. Некоторые люди, и даже очень многие, могут противостоять тёмному потоку, но такое же количество людей сопротивляться не может. Поэтому все жители Исраэля проводят свою жизнь под экраном. Под экраном человек не творит зла. У нас нет преступности. Под экраном все разработки космической техники сдвинулись, наконец, с мертвой точки, и развитие пошло с ускорением. Человек Исраэля вышел в космос, и вышел не так, как романцы с их керосиновыми ракетами. Мы быстро изучили систему Шемеша и вскоре достигли ближайших звёзд. Сейчас у нас двести пятьдесят три колонии на других планетах, правда, они пригодны для жизни лишь условно. Только одна планета имеет океаны и кислородную атмосферу, – это Эден-два, но она была стерильна, и сейчас мы пытаемся заселить её жизнью.

Но за всё надо платить! Экранирование имеет и отрицательные стороны. Под экраном ангелы нас не видят. Под экраном лигаментум не отключается, но молчит. И ангелы считают, что человек хотя и не умер, но находится в коме. И ещё, под экраном человек и любые организмы не могут размножаться, и этот факт явился причиной возникновения целой науки, названной биоморфологией. Предметом этой науки является изучение формирования организма под действием ментоса. Оказалось, что под экраном, оплодотворение произойти может, но когда в процессе развития эмбриона начинают формироваться органы, присутствие ментоса становится необходимым. Полученный при оплодотворении уникальный генетический код является всего лишь списком параметров и признаков организма, а вот реализация всех этих параметров может произойти только под влиянием ментоса. Вот именно по этой причине Падан-Арам должен оставаться нетронутым цивилизацией. Это детский сад для всего арамейского народа и это наш стратегический резерв на тот случай, если вдруг наши эксперименты с экранированием и антифактором плохо кончатся, и Исраэль начнёт вымирать. Кроме того, антифактор оказался несовместимым с тёмным потоком. У некоторых людей, получающих антифактор, тёмный поток вызывает приступы немотивированной агрессии. Так что антифактор противопоказан жителям острова. Так я ответил на твой вопрос?

– Да, но всё это мне надо ещё переварить! Боюсь, что мне тоже придётся идти в школу вместе с детьми.

– В школу тебя не примут, но это не страшно. Ты всему можешь научиться, получая информацию из центральной библиотеки с помощью домашнего вычислителя, я тебя с удовольствием научу, как это делать.

– Шимми, скажи, пожалуйста, а сколько тебе лет?

– Сто пятьдесят, а что?

– По тебе не скажешь! А вот эти все королевские служащие, они ведь тоже выглядят очень молодо. Они на самом деле тоже уже приличного возраста?

– Ну, это бывает по-разному. Обычно житель Исраэля, окончив профессиональную академию, проходит практику в Падан-Араме. Цель этой практики, во-первых, определить какова устойчивость человека к тёмному потоку. Если он устойчив, то в перспективе он или она может получить лицензию на ребёнка, и такой человек продолжает практику с целью изучения обычаев, нравов и образа жизни островитян, потому что, когда он получит лицензию, родить ребёнка и растить его в течение восьми лет он должен именно на острове, чтобы ребёнок правильно сформировался. После этого семья переезжает на континент, и ребёнок поступает в школу. Ну, а если человек оказывается подвержен влиянию тёмного потока, то он снимается с практики, и тогда получить лицензию он не сможет никогда.

– Ну, а если он больше всего на свете хочет ребёнка, я имею в виду женщин, прежде всего?

– Ну, тогда она может отказаться от антифактора и переехать на остров насовсем. В этом случае лицензия становится ненужной, и женщине надо всего лишь выйти замуж.

– Да… нелёгкий выбор: быстро состариться и иметь ребёнка, или остаться молодой, но бездетной. Получается, что мне повезло больше других. У меня и дети есть и антифактор тоже.

– У тебя, Ада, двое! Поэтому все твои новые знакомые, если они будут, очень удивятся.

– Что ж, буду сидеть на ферме и носа в обществе не показывать. Шимми, а что ты делал в Падан-Араме, ведь для практиканта ты вроде бы староват?

– Я то? Я ведь инженер, у меня была командировка для испытания нового гуманного оружия – сонера, я его разрабатывал совместно с двумя биологами. Я сопровождал стражников, когда они ловили преступников, и помогал им в этом. Ну, а потом нас с Ариэлем попросили оценить ваш завод.

– По-моему твоё оружие действует весьма эффектно! Как ты уложил того бродягу. Все просто рты раскрыли от удивления.

– Если бы сонер так же действовал на хара, но, к сожалению, он оглушает хара только на две – три секунды, сам проверял, когда был на границе.

– Интересно почему?

– Хара ведь не люди. Они хоть и похожи на людей, но генетически они вообще, как из другой вселенной. Протоколы входа в их мозг совершенно другие, и мы не можем исследовать их, потому, что хара никогда не сдаются в плен. Если воин хара ранен в бою и не может больше драться, или он теряет контроль над собой под действием химического препарата, он просто усилием воли останавливает своё сердце.

Поезд стал замедлять ход.

– Ада, посмотри мы подъезжаем к Шинару. Ну, и как тебе это?

Ада ахнула, поглядев в окно, – в километре от эстакады среди буйного смешанного леса стояла башня высотой полкилометра и метров триста в диаметре. А дальше ещё и ещё! Башен было много. Никаких улиц между башнями не было, кругом шумел девственный лес. Эстакады местных железных дорог соединяли башни на разных уровнях. Они и были городским транспортом.

– Да… такого города я и представить себе не могла! Как же вы всё это построили?

– Армированная металлом керамика на основе базальта, монолитная технология. Здания не горят и имеют очень высокую теплоизоляцию, летом в них не жарко, а зимой не холодно. Кстати, эстакада, по которой мы едем, сделана так же.

– Очень красиво, мне нравится! Ну, а если человек захочет погулять?

– Лес же рядом, выходи и гуляй. В лесу проложены велосипедные дорожки, можно покататься, только мур-генератор надо не забыть, – в лесу водятся хищники. Велосипеды, это такие двухколёсные механизмы, без всяких моторов позволяют ехать довольно быстро. Я тебя научу.

– Я имела в виду, как же спускаться с такой высоты и подниматься тоже. Как на гору лезть, пока долезешь и нагуляешься и устанешь.

– Да, нет! Не всё так сложно. Есть же подъёмник, такой же вагончик, но движущийся вертикально по зубчатым рельсам.

Поезд остановился у высокой платформы.

– Мы уже приехали? – спросила Ада.

– Нет, это вокзал Шинара. Наша станция Адма следующая на магистрали, но там поезд не остановится, а наш вагон отцепится автоматически. Вообще-то, ехать нам осталось очень мало. Надо собирать вещи, а впрочем, ладно, сначала мы сходим в администрацию Адмы, а потом, может быть, доедем на этом же вагоне до самой фермы.

Шиммон и Ада вернулись в общий зал.

– Ну, как тебе, Эсти, понравился город? – спросил Шиммон.

– Это волшебно! А нам можно будет забраться на крышу этой башни?

– Конечно можно. Экскурсия в Шинар за мной, в шаббат, когда у вас с Дани не будет занятий в школе.

– Здорово, дядя Шимми! – отозвался Дани.

Поезд снова тронулся и быстро набрал скорость. На экране вычислителя заморгала надпись: «Прибытие на станцию Адма через пять минут».

– Ну, вот мы и подъезжаем, – сказал Шиммон.

Вскоре вагон отцепился и стал замедлять ход, потом прошёл несколько стрелок и, наконец, остановился у платформы.

– Пойдёмте знакомиться с Адмой, в этот городок вы будете приезжать в школу каждый день, – сказал Шиммон, обращаясь к детям. – Вещи можно оставить пока здесь, мы ещё вернёмся.

– А на чём они будут приезжать? На велосипеде, наверное? – поинтересовалась Ада.

– Нет, до фермы, насколько я знаю, километров пятьдесят. Это для велосипеда далековато. Не знаю на чём, но точно по местной железной дороге. Другого транспорта в Исраэле нет.

Дети надели куртки, а Ада нацепила пояс с мечом. Дани надел на Бильху ошейник и прицепил поводок.

– Вот мы и готовы, – сказала Ада.

– А меч-то тебе зачем? – улыбнулся Шиммон.

– Это мой главный attributum к костюму островитянки! Правильно сказала?

– Тебе идет! Ладно, пошли уже. Да, Дани, ты сними эту шапочку, тебе не нужно её носить.

– Но мама сказала, что здесь все такие носят.

– Ладно, только дай мне её на минуту.

Шиммон взял у Дани шапочку и незаметно вынул с изнаночной стороны гибкий аккумулятор.

– Вот, теперь можешь надеть, раз она тебе так нравится. Только не меняйся ни с кем!

Глава 2. Коварству хара нет предела.

Они вышли на платформу, спустились по лестнице в поперечный переход, который проходил под многочисленными платформами и путями, и вскоре вошли в здание вокзала на уровне четвёртого этажа. Зал был очень похож на тот, который они видели в королевском дворце. Пассажиры, спешившие по делам, увидев странную группу, забывали закрыть рты.

– Мам, смотри, артисты приехали, – сказал один мальчик.

– Не обращайте внимания, дорогие мои, – отозвался Шиммон. – Вот и подъёмник, сейчас выйдем в город.

Они спустились на первый этаж и вышли на улицу. Город выглядел для Ады гораздо более привычным. Невысокие пятиэтажные дома имели небольшие окна и были облицованы керамикой песочного цвета. Всё вокруг утопало в зелени. Мостовая, выложенная терракотовым кирпичом, выглядела очень аккуратно. Посреди улицы в двух направлениях тянулись рельсы. По бокам от четырёх рельсовых путей были широкие велосипедные дорожки, а дальше пешеходные тротуары. Между тротуаром и домами зеленели палисадники, огороженные густыми кустами. Над рельсами висели контактные провода. Рядом с рельсами, под навесом, на скамеечке сидела девушка, к ней и направился Шиммон.

– Мир вам, добрая девушка! Не подскажете, как мне с моими друзьями добраться до администрации?

Увидев странную компанию с пумой на поводке, девушка вздрогнула и поджала ноги.

– И вам мир, добрый человек. Но у вас пума! Она что, ручная?

– О да! Вполне мирное и дружелюбное создание.

– Тогда садитесь в вагон маршрута семь, через две остановки выходите. Увидите здание с малахитовой плиткой и нефритовыми колоннами, вам туда.

– Благодарю вас, добрая девушка. Я впервые в этом городе и не знаю, как платить за проезд.

– Как обычно, ваш электро-кошелёк приложите к терминалу и всё.

– У меня только наличные, мы только что вернулись с острова, а электро-кошелёк, естественно, дома в Нинвэ.

– Ну, тогда водителю, по три агоры! За зверя я бы взяла шесть. А вы кто вообще, артисты? Из цирка, наверное?

Шиммон решил подыграть, его потянуло на хохму.

– Нет, не из цирка. Мы съёмочная группа, снимаем эпизод видеокниги под общим названием: «Коварству хара нет предела». Там островитяне борются с напавшими на город хара с помощью своего нехитрого оружия.

– А… тогда понятно! Надо будет посмотреть…

Вскоре подкатил вагон. Дани с Бильхой забрались первыми.

– С большими котами нельзя! – завопил в микрофон водитель.

Шиммон уже приложил к лобовому стеклу карточку особых полномочий, и водитель чуть не поперхнулся.

– Возьмите и простите за неудобства, – сказал Шиммон, отдавая водителю тридцать агор.

Через пять минут они уже входили в здание администрации. За огромным столом сидел молодой человек, окружённый экранами трёх вычислителей, видимо, служащий по общим вопросам.

– Мир вам, добрый человек, я Шиммон бен Эйфа. А это Ада бат Леви и её дети.

– Азриэль бен Нафтали, младший администратор. Вы та самая Ада, новая управляющая на ферму Авив?

– Да, наверное, я та самая!

– О! Наконец-то. Мы вас заждались. Ноах бен Дан нам тут все мозги проел. Чтобы мы тут всё подготовили, да чтобы ничего не упустили, да чтобы приняли, как лучших друзей. Так что, мы всё про вас знаем. Вот договор на управление фермой, подписанный верховным координатором Большого Совета. Вам нужно тоже подписать его. Вот здесь, пожалуйста. Давайте ваш вексель, мы его сейчас обналичим. Как вы хотите получить ваши деньги? Можно золотом, можно оставить в банке на хранение и брать по мере необходимости, можно часть денег перевести на электро-кошелёк, не всю сумму, конечно. Если наличным золотом, то это будет примерно тридцать одна тонна, вам не унести. Можем доставить на ферму спецвагоном.

– Шимми, как лучше?

– Надо всего понемногу. Основную часть оставь в банке и возьми чековую книжку, если платить большую сумму, – это удобно. Надо всем вам по электро-кошельку завести, чтобы платить за покупки в магазинах и за проезд. Взять по триста шекелей наличными, чтобы расплачиваться на базаре, например. Я думаю так надо сделать.

– Я сделаю так, как мой друг посоветовал.

– Что ж, всё разумно. Через полчаса всё будет готово, – ответил Азриэль. Но, вам всем нужно пройти первичное сохранение в инфосети Исраэля. Вы знаете, для чего это делается?

– Только в общих чертах, – сказала Ада.

– Скажу коротко, если вы сохранены как личность, то при какой либо катастрофе, медики соберут и регенерируют ваше тело, а мы сможем вдохнуть жизнь в ваш мозг, и ура – никто не пострадал! Но эта процедура займёт некоторое время, дней десять – двадцать.

– Неужели так долго?! – спросил Шиммон.

– Но, господин инженер, вы же должны понимать, что скопировать информацию за неделю не то же самое, что за двадцать восемь лет! Скоростные торсионно-магнитные преобразователи и вычислители на последних нанопроцессорах справились бы с потоком данных за полчаса, но мозг не может отдавать информацию быстрее. Не беспокойтесь, наши медики сделают всё очень аккуратно. Ваши друзья просто хорошо выспятся и проснутся бодрыми и весёлыми. Парентеральное питание обеспечит их организмы необходимой энергией.

– А как же Бильха? – спросил Дани. – Она будет очень беспокоиться без нас.

– Она же у вас домашний любимец, так? По нашим законам, Дани, это то же самое, что член семьи. Мы твою пуму тоже положим на сохранение, и её информационная копия всегда будет с вами, пока светит наш Шемеш. Мы сделаем так, что все проснутся одновременно. Так что, поднимайтесь на третий этаж, медики уже вас ждут. Дани и Бильха в мужскую палату, госпожа Ада и Эстер – в женскую. Приятного отдыха!

Шиммон проводил своих подопечных до медицинского блока, а сам вернулся вниз к столу администратора.

– А, господин Шиммон! Ну, как, всё ли в порядке?

– Да, Ашеры, наверное, уже засыпают, но меня беспокоит наш вагон. Я надеялся добраться на нём до фермы, и там остались наши вещи.

– Я сейчас решу этот вопрос, с каким поездом вы прибыли?

– Семь сорок.

Азриэль взял со стола микрофон.

– Главный вычислитель, диспетчера вокзала мне.

– Диспетчер вокзала на связи, – раздался голос из динамиков расположенных по краям стола.

– Дежурный администратор на связи. Частный вагон, прибывший с поездом семь сорок, остаётся в распоряжении Шиммона бен Эйфы до особого указания.

– Вас понял, господин Азриэль, вагон останется на том же пути.

– Хорошо, конец связи. Ну, вот – всё улажено. У нас на втором этаже гостиница, поживите там. Одноместные номера, всё за счет казны. Детей в школу записывать? У нас городок небольшой, школа, собственно, только одна. Учатся, за редким исключением дети космонавтов-колонистов. Лицензий у нас в городе выдают единицы. Вот на ферму Авив думали розыгрыш провести, шесть вакансий. Шесть! Две семьи улетели в колонию. Но Ноах всё забрал решением Большого Совета. Вы не знаете в чём суть этих событий? Знаете, конечно… секрет, наверное?

– Да нет, ничего особо секретного. Даниэль бен Ашер – телепат высокого уровня, Ноах считает, что он сможет работать для дальней космической связи.

– Это связь через ментос?

– Да, именно. Пятьдесят третий случай в истории Исраэля.

– Тогда всё понятно! И это потрясающе интересно! Но ведь неизвестна устойчивость Дани к тёмному потоку.

– У телепатов она очень велика, как правило. Вероятнее всего и у их родственников тоже. Хотя для них это не имеет большого значения, они-то будут жить под экраном, в отличие от Дани. Наверное, уже известны какие-то параметры личности Дани? Мне нужно посмотреть, я его куратор, на три месяца, по крайней мере.

– Да, сейчас я выведу на экран, и вы увидите.

Азриэль запустил программу просмотра и анализа потока сохраняемых в медицинском блоке данных.

– Так, устойчивость к тёмному потоку девяносто девять процентов! Это очень много!

– Ну, я же говорил!

– Но ему же пока только восемь, когда он достигнет возраста практиканта, всё может измениться.

– Он же не будет жить под экраном, таким образом, он будет всё время контактировать с тёмным потоком и, скорее всего, его устойчивость не изменится.

– Да, наверное, вы правы, телепаты это особый случай, они обречены жить без экрана. Но вот ещё, что странно, смотрите, программа показывает способность на убийство – двадцать процентов, обычно такой показатель у стражников острова, солдат пограничников, воюющих с хара, а у него-то откуда.

– Ничего странного, ему приходилось убивать… но только зайцев, он же из семьи островитян, а у них принято охотится, чтобы добыть мясо для еды, иногда они покупают говядину, но это только тогда, когда удачно продадут свой продукт. Ничего, это не страшно, просто можете его считать готовым солдатом Исраэля. Так! Всё! Остальное -личное! Просматривать не будем!

– О, смотрите-ка! У девочки, у Эстер, программа нашла что-то необычное. Посмотреть?

– Но только это.

– В воспоминаниях зафиксировано множество эпизодов телепатического общения с пумой? Вот это да! Телепат биолог, – это, по крайней мере!

– Ну, вот, никогда не знаешь, где найдёшь! Не было ни агоры, да вдруг шекель!

«Она и меня слушается», – вдруг вспомнил Шиммон. – «Вот оно, ну, конечно! Ноах будет восхищён, целых два ученика! Надо его обрадовать».

– Ладно, господин Азриэль, благодарю за помощь, закрывайте свой анализатор. А что на ферме действительно было шесть вакансий?

– Да, но теперь оставшимися вакансиями можно будет воспользоваться только с согласия Ады. Но какая же она красивая! Шиммон, вы не могли бы меня с ней познакомить поближе?

– А где ваше платиновое сердце, дорогой Азриэль?

– Увы, оно не у меня. Но я со своей подругой расстаюсь, видно надоел я ей. Так как, познакомите?

– А у меня моё платиновое сердце со мной! Значит, я имею приоритет.

Шиммон вытащил из-за пазухи кулончик в виде сердечка, на котором было выгравировано его имя.

– Простите, господин Шиммон, я же не знал, что она вам нравится.

– Да уж, нравится не то слово. Кажется, я тихо схожу с ума! Обаятельная красавица, дикая островитянка, но какая же она нежная и ласковая со своими детьми… Я оставлю свою лабораторию и попрошусь к ней в консультанты, как думаете?

– Она должна попросить, через Ноаха, Большой Совет. Поскольку Ноах всё это затеял, то он, наверное, сможет поспособствовать.

– Ноах мне не откажет! Ведь это я нашёл Ашеров.

– Мне кажется у вас хорошие шансы, но в окладе вы, наверное, потеряете.

– Это не важно! Лишь бы быть рядом с ней. Может, придётся подождать… лет десять… я на всё готов! А где здесь в городе можно заказать платиновое сердце? Хочу подарить ей сердце с её именем…

– Думаете, она вам его отдаст, в обмен на ваше?

– Dum spiro, spero – пока дышу, надеюсь!

– Ну, тогда, Кленовая улица, семнадцать – там ювелирный магазинчик. Вам помогут обязательно, сделают самое красивое платиновое сердце.

– Ещё раз благодарю, дорогой Азриэль, оставьте за мной номер, пойду прогуляюсь.

* * *

Дни ожидания тянулись медленно. Шиммон всё время думал об Аде и никак не мог решить – сможет ли он когда-нибудь ей понравиться. «Кто я такой, чтобы рассчитывать на любовь, простой инженер, ну, разработал сонер, – подумаешь, достижение. Вот если бы победить в конкурсе творческих работ и получить лицензию. В розыгрыше лицензий он участвовать не мог, поскольку не заключил брак второго уровня, но вот участвовать в конкурсе, – это другое дело. Что бы такое изобрести?» Пока ничего стоящего в голову не приходило.

Настал день пробуждения. Шиммон слонялся под дверью медицинского блока. Наконец-то, Ашеров с Бильхой выпустили.

– Дорогие вы мои! Я так соскучился. Ада, Дани, Эсти! Как вы себя чувствуете? Кушать хотите?

– Нет, дядя Шимми, мы поспали-то всего часок-другой, – сказала Эстер.

– А сколько прошло времени? – спросила Ада.