Текст книги "Случайные мысли о том, как научиться думать"

Глава 7. Внутренний огонь

Огонь нельзя направить в осознавание или в никуда. Огонь – явление пространственное. Его можно направлять осознаванием или с осознаванием, но направлять надо либо на что-то, либо куда-то. Что-то должно быть в пространстве. Почему разговор о пространстве так важен?

Тому есть несколько причин. Даже если не слишком пока вдаваться в само понятие о внутреннем огне, все же очевидно, что у него должно быть сходство с огнем настоящим, раз уж народ не нашел лучшего способа, чтобы описать то, что происходит в душе горящего человека.

И что мы можем считать чертами огня? То, что он греет и поддерживает жизнь. Рядом с человеком, который горит, дела расцветают, а люди становятся живее. То, что огонь неразборчив и сжигает все, что встречается на его пути. В силу этого он очистителен. И то, что он очень плохо управляем. Битва человечества за огонь – это битва за управление огнем.

Насколько природа внутреннего огня соответствует собственно огненной природе? Для нас эти выражения «внутренний огонь», «внутреннее горение» – лишь иносказания, метафоры, описывающие нечто, что отдаленно сходно в своих внешних проявлениях даже не с огнем, а с его проявлениями. Иными словами, мы перенесли это сравнение в мир явлений. И поскольку явления никогда не совпадают с сущностью, то есть с тем, что являет себя в явлениях, то и сопоставление разных явлений оказывается сопоставлением разных вещей.

Древние видели это иначе. Они пытались познать самую суть огня, он был для них слишком важен. И заглядывая за явления, они говорили, что природа огня и природа внутреннего огня имеют единый источник. Различия накапливаются по мере удаления от источника. Так рождались славянские мифологические представления об огне, так рождалась тибетская йога внутреннего тепла – Туммо.

Если у внутреннего огня природа сходна с огнем настоящим, то, будучи направлен внутрь, он будет выжигать все подряд. Точнее, все, что горит. Но в действительности выгорает в первую очередь то, на что направлено внимание. Почему он действует избирательно, почему горит не все, а только то, на что направлено внимание и осознавание?

Что вообще выжигается внутренним огнем? Просто вернемся к наблюдениям за действительностью и вспомним свой опыт. Огонь – это вообще средство преодоления себя и помех. Об отсутствии огня говорят, когда человек обленился либо не хочет думать, не играет, делает что-то скучно, так что оно не зажигает. Как видите, язык огня – один из основных способов описания жизни. И очевидно, что огонь заставляет двигаться и самого человека, и поджигает других, то есть усиливает их душевные движения. Настоящий художник всегда полыхает, как и настоящий вождь.

Это описание показывает, что огонь не может относиться к жизни тела, он – из мира души. Душа если и вещественна, то не такой вещественностью, которую берет обычный огонь. Для ее горения нужен огонь более тонкий, но не менее жаркий. Огонь зажигает души, но не сжигает их. Им как бы свойственно жить в этой среде. Но при этом огонь помогает преодолевать те препятствия, которые встают на пути души. Эти препятствия могут быть внешними, и тогда тот, в ком нет огня, сдается, а побеждает тот, в ком есть горение. Но чаще эти препятствия внутри нас, и тогда это личностные помехи. То есть помехи, содержащиеся в сознании. Они могут быть разными, иногда порожденными мной самим, иногда внесенными в мое сознание извне. Но все они живут в моем сознании либо в виде образов, либо в виде напряжений.

Чтобы увидеть это, необходимо принять, что сознание – это не сознавание. Сознание – это тонкоматериальная среда, обеспечивающая душе при воплощении связь с телом. В силу необходимости взаимодействовать с телом, сознание обладает определенной плотностью материальности. Думаю, приблизительно соответствующей тому, что происходит в нервной системе.

Иными словами, вещественность сознания сопоставима с вещественностью электрических токов нервной системы, в силу чего сознание способно оказывать воздействие на нервную систему и управлять телом. Либо оно оказывает воздействие еще на одну среду, более грубую, которая и передает воздействие от сознания нервной системе.

Делается это с помощью образов, в которых и записывается рисунок необходимых воздействий. Не буду вдаваться в физические вопросы, насколько вещество и энергия едины. Оставляю это физикам. Мне важно лишь очевидное: душа участвует в создании образа, образ творится и хранится в сознании, а затем исполняется телом. И телу совершенно все равно, какой образ исполнять – мой или чужой. Лишь бы он поступил из нервной системы.

Наши образы часто несовершенны. К тому же их много, и в силу этого они противоречивы, а иногда и совсем неуместны, словно бред или сумасшествие. И очень часто, когда ты собрался что-то делать, куча образного хлама вмешивается в твое решение, съедая силу, замутняя ясность и подсовывая совсем неподходящие решения. В такой миг необходимо либо иметь огромные запасы силы, чтобы проломить все препятствия, либо уметь очищать свое сознание.

Огонь может и то, и другое. Он может добавить силу, как происходит с матерью, которой надо спасать ребенка. Или выжечь все инородное, что не дает собраться в кулак. Как огонь выжигает хлам сознания? Есть разные приемы, но по сути все они сводятся к простому осознаванию того, что ты в себе рассматриваешь чужим.

Нет, это не вопрос веры, когда ты убеждаешь себя, что то, что ты видишь, есть то, что ты хочешь видеть. Этот путь тоже существует, фанатики просто слепляют два понятия, так что для них это есть то. И не позволяют это оспаривать. И делают они эту магическую операцию явно с помощью внутреннего огня, потому что все видели, как у фанатиков горят глаза.

Действительное очищение гораздо проще. Ты всего лишь рассматриваешь то, что нашел в себе, то есть в своем сознании, и определяешь, откуда оно взялось. Если ты вспоминаешь, как сам создавал этот образ, то он твой. А если не можешь понять, как у тебя появилось это, то разумно предполагаешь, что это чужое содержание в твоем сознании. Одного этого бывает достаточно, чтобы освободиться. Но лучше рассмотреть все части этого чужого содержания, потому что в них могут скрываться дополнительные ловушки.

Суть осознавания проста: ты либо Хозяин себе, либо у тебя есть другой хозяин. И ты всего лишь избираешь, кого слушаться. Хозяин исполняет только свои образы, потому он выжигает из своего сознания все инородное. Как это ни странно, но внутренний огонь в состоянии выжигать хлам сознания.

И вот мы возвращаемся к исходному, потому что рождается вопрос: как эта неуправляемая сила, выжигая что-то в огромной свалке сознания, не жжет все подряд? Как ей удается быть избирательной?

Ты ленишься, ты не хочешь упражнять свое тело или работать ради хлеба насущного? Почему, очищая сознание от этих помех, ты не выжигаешь того, что относится не только к телу, но и к личности, и к преодолению себя? Почему вообще нам не просто удается разделять разные предметы, а вообще не затрагивать преодоление себя, пока мы не поставили себе такой задачи.

Напрашивается простой и очевидный ответ: разные образы находятся в разных пространствах сознания, и огонь, выжигающий одно пространство, не в силах проникнуть в другое. Но ведь пространства эти накладываются друг на друга, и, убирая лень, я преодолеваю себя!

Да, преодолеваю, не осознавая это как преодоление. Просто жизнь и давление окружающих заставляют меня трудиться. Очевидно, это наложение пространств либо кажущееся, так сказать, в перспективе, как накладываются витражи, стоящие один за другим. Либо вещество сознания качественно меняется от пространства к пространству. И потому огонь, выжигающий телесные образы, не может перекинуться на образы преодоления себя.

Впрочем, перекинуться он может, если будет открыта дверь. Дверь эта открывается осознаванием. Если, работая над ленью, ты осознаешь, что корень бед именно в преодолении себя, ты можешь вспышкой прорваться в это пространство, и твой внутренний огонь начнет бушевать в этом тонком мире.

Тонкое правит грубым. Изменения в пространстве преодоления скажутся на всех грубых мирах, лежащих ниже. Начав работу над способностью преодолевать себя, ты будешь делать ее на примере телесного и личностного выживания. И это изменит всю жизнь.

Если, конечно, ты захочешь менять ту жизнь, которой жил до этого. Часто люди предпочитают уйти в этот новый мир, что открылся им, и жить только самосовершенствованием. Так становятся йогами.

Глава 8. Древняя йога

Сейчас человечество переживает бум йоги. По всему миру открываются школы и клубы, где люди стоят на голове и выворачивают себе ноги под счет вдохов и выдохов. Все это не имеет к йоге почти никакого отношения, кроме названия. Йога никогда не была предметом массовой культуры, она – удел немногих. Поэтому для того, чем сейчас стала современная йога, более подходит название коммерческая йога.

На Западе для нее придумали и еще одно название – postural joga – йога поз или позовая йога. Это даже не хатха-йога, это именно набор упражнений для растяжки в определенных позах. Хатха-йога никогда не имела такого количества асан, какое появилось сейчас. Средневековый трактат «Хатха-йога прадипика» знает всего 15 асан. «Йога-сутры Патанджали», как и «Бхагават-гита», знают лишь «удобные положения тела», в которых и должна вестись действительная йогическая работа. Можно предположить, что это две асаны – сидхасана и шавасана. По-русски – сидя, скрестив ноги, и лежа на спине.

Йога – это совсем не гибкость тела. Йога – это направление внутреннего огня в то пространство сознания, где лежат главные помехи твоему развитию. В сущности, это всегда преодоление себя. Само название йога частенько производят от корня, означавшего связь. Из-за этого йога оказывается синонимом религии, то есть связи или воссоединения с богом. Но это неверно. Хоть йогу и используют разные религии для достижения своих целей, все же в самой йоге никакой религиозности нет.

Йога – это искусство и набор упражнений для обуздания собственной внутренней жизни, как иногда говорят – ума. В действительности это обуздание шире, оно распространяется и на желания, и на чувства, в общем, на все, что можно обнаружить, заглянув в собственное сознание. Поэтому гораздо более верным выглядит связь йоги с древним индоевропейским корнем, который сохранился в русском слове «иго».

Иго – это и есть обуздание. Игом называлось в старину не рабство, а ярмо, с помощью которого волов запрягают в упряжку. Именно это ты и должен сделать, если хочешь стать йогом. Только обуздать надо то, что правит тобой. В общем, все тот же простой вопрос: кто дома хозяин? И если ты хозяин самому себе, то в состоянии ли ты добиваться всего, что наметил? Или в это может вмешаться что-то из глубин твоего сознания, заставив тебя изменить намерения?

Совершенно очевидно, что йога со временем все усложняется. Это плохой знак. Бесконечное усложнение явления означает, что оно развивается не вглубь, а вширь. Попросту говоря, когда-то существовавшая йога превратилась в пену. Но если это очевидно, то не менее очевидно и то, что когда-то йога была проще. Об этом свидетельствуют и сохранившиеся древние тексты. Чем они древней, тем проще йога. Но даже эти, дошедшие до нас тантры, сутры и упанишады йоги – уже довольно позднее явление. Йога родилась задолго до них.

И если мы не примем на веру индусские уверения, что йога была подарена человечеству богами, то остается лишь предположить, что само ее зарождение было совершенно естественным. По крайней мере, в том смысле, что было обнаружено какое-то всегда существующее свойство человеческой природы. И поскольку работа с этим свойством давала плоды, делавшие человека более успешным, родились школы, изучающие, описывающие и обучающие этому искусству. Успешность – это ценный товар, поэтому действительные знания делали тайными, а наружу выпускали то, что должно было отвлечь или увести в сторону от главного. Так и творилась современная йога.

Но что было главным? Если почитать предания о древних йогах, то обнаружишь, что они поразительно похожи на сказки и на мифы. Не в том смысле, что описывают чудеса. А в том, что в них действует один и тот же герой. Его можно назвать йогом, можно богатырем или шаманом. Но это всегда человек, сумевший так или иначе раскрыть в себе какие-то особые способности. Например, силу. Чаще всего именно силу, пусть в разных ее проявлениях. Иногда эти способности его личные, иногда они даются как волшебные помощники.

И все же способ добыть эти способности-помощников всегда один – он описан в русской волшебной сказке. Впрочем, сюжет волшебной сказки одинаков у всех народов мира.

Однажды ты должен потерять покой и довольство собой. И ощутить некую нехватку – внешнюю или внутреннюю. Нехватка должна быть настолько сильной, чтобы сдвинуть тебя с места и позвать в поход. И там ты будешь преодолевать множество препятствий, что дает тебе силы, способности либо помощников. И тогда ты вступишь в битву и преобразишься, став новым человеком. В сказках это называется стать царем.

Герои былин идут в настоящие походы ради этого. Герои Гессе бродят в воображаемом паломничестве по пространствам своей памяти в поисках страны Востока. Йоги ныряют в собственное сознание, несомые струей внутреннего огня.

Древняя йога должна была обнаружить в устройстве человека нечто, что делало возможным преображение, ставящее тебя выше царей, и способ, как на это нечто воздействовать. Но преображение – это и есть преодоление себя, если мы вдумаемся и вглядимся в описания жизни великих йогов. А значит, это прорыв в пространство преодоления. И прорыв такой, что возврата обратно нет.

Для этого необходимо было научиться направлять свой огонь не наружу, а внутрь, и удерживать его там так долго, пока он не преображал всю твою природу.

Думаю, древняя йога и была всего лишь искусством направления и удержания внутреннего огня.

Глава 9. Преображение

Выход в пространство преодоления себя означает полное преображение. Мы так или иначе занимаемся преодолением лени и собственного сопротивления учебе и находясь в пространствах разума. Мы не можем не преодолевать себя, потому что жизнь вынуждает нас делать это. В каком-то смысле это она, а не я сам, преодолевает мое сопротивление действовать, меняться, а по большому счету, жить, двигаться и гореть.

Жизнь постоянно давит на меня, словно с задачей поднять мою внутреннюю температуру. Это буквально физический процесс, который ведет к внутреннему разогреванию вещества, из которого я создан, как разогревается металл под ударами молота. И делается это, будто так было задумано и устроено. Для нас словно бы создана среда, которая нелениво давит и колотит нас, чтобы вызвать собственное желание жить. Это особенно ярко заметно в современной России…

Под лежачий камень вода не течет, а хорошо живут те, кто шевелится. Если в человеке нет собственного источника движения, значит, в нем нет источника тепла и жизни. Он должен умереть. Но мир или Бог любит нас и заставляет шевелиться внешним воздействием. Это внесение жизни извне. Оно спасает от смерти, но по замыслу мы, похоже, должны бы жить сами. Для этого мы должны разжечь собственный огонь.

Вообще-то мы считаем себя теплокровными, в отличие от рептилий, которые засыпают, когда температура снаружи опускается ниже требуемой для их жизнедеятельности. Однако мне кажется, что это заблуждение. Теплокровными являются животные, а человек не животное. Возможно, в нем есть что-то от драконов. Во всяком случае, он тоже спит, если температура внутри него ниже требуемой. Вся разница с ящерами только в этом: снаружи или внутри должно быть тепло.

Большинство людей спит и начинает шевелиться только под воздействием извне. Мир не скупится на такие воздействия, в этом проявляется его милосердие. Мы уже давно должны были бы вымереть, как вымерли не только ящеры, но и множество древних народов, начиная с питекантропов. Обладающих собственным огнем очень мало. И по большей части это люди, получившие этот огонь в дар, то есть как некую одаренность.

Возможно, дар горения был именно тем огнем, который подарил людям Прометей. Не обычный огонь принес он людям – обычным огнем мы овладели естественно, и за него боги не должны были наказывать Прометея, скорее уж Зевса с его перунами. Нет, он подарил людям нечто иное, что давало им возможность божественности, а значит, и богоборчества. И люди ведь действительно начали строить всевозможные вавилонские башни, чтобы свергнуть и отвергнуть богов, став вместо них…

Подозреваю, что Прометей был тем, кто научил людей возжиганию внутреннего огня, иными словами он принес им ту Древнюю йогу, что стала сутью всех тайных, жреческих учений человечества. А это значит, что помимо дара есть и иной путь к овладению огнем. Именно им можно достичь полного преображения, возможно, даже перестав быть человеком в том смысле, что мы созерцаем в себе и себе подобных каждый день.

А может, наоборот – только так, преобразившись, ты и становишься человеком из той заготовки, которая жила-была со своей старухой… Очевидно одно: чтобы стать царем, нужно, как в сказке, осознать нехватку чего-то очень существенного и выйти в поход, чтобы подвергнуть себя испытаниям. А это значит, что необходимо захотеть сдвинуться с той точки, где ты находишься сейчас. Хочешь ты того или не хочешь, доволен ты собой или нет, но то состояние, в каком ты осознаешь себя сейчас, – это мертвая точка. Это сон. Но с неё можно начать.

Даже если мы как-то движемся в саморазвитии или самопознании, само сегодняшнее состояние – это мертвое состояние, если только оно не изменится уже сегодня. Совершенно не имеет значения, ты просто оставался неподвижным или достиг мертвой точки, совершив какое-то движение. Значение имеет только непрерывное движение, а значит, непрерывное усилие движения. Если вдуматься, это и есть горение. Именно оно и называлось внутренним источником движения, чем живое отличается от неживого.

Так и получается, что овладение горением – переход от движения под внешними воздействиями к внутреннему источнику движения – и есть полное преображение. В каком-то смысле – изменение своей природы. Как оно достигается?

Пока могу сказать только одно: переходом в пространство преодоления себя. Если ты преодолеваешь себя вынужденно, то ты спишь и грезишь о жизни. Если ты осознал, что смысл твоего прихода на землю – разжечь свой собственный огонь, то ты приходишь к пониманию, что именно постоянное усилие по преодолению себя и есть главное.

Тогда ты начинаешь жить этим, преодоление становится смыслом жизни, а преображение – ее главной целью. И ты начинаешь видеть все, что есть и было в твоей жизни, а значит, и в твоем сознании, только сквозь задачу преображения.

Пока ты живешь в пространстве разума, ты постоянно решаешь задачи выживания. И если ты, к примеру, с кем-то поссорился, разум решает эту задачу так, как если бы от ее решения зависело твое выживание. Борьба захватывает тебя, а сознание переполняется переживаниями, которые сводят с ума. Но ты перешел в пространство преодоления, и значимость борьбы с врагом пропадает, теперь главная задача – не уничтожить его, а понять, какой урок ты можешь извлечь из борьбы для преображения себя.

Это не значит, что ты перестаешь бороться и переходишь в непротивление злу насилием. Отнюдь не толстовщина теперь правит твоим разумом. Скорее – это Бхагавад-гита, скорее, урок Карма-йоги, который преподает Кришна Арджуне: сражайся, будь воином, но сражайся бескорыстно, не ради плодов этого деяния, сражайся ради собственного преображения, ибо ничто так не преображает, как битва!

Ты просто честно делаешь то, что должен, но при этом стараешься извлечь как можно больше уроков и развить в себе то, что недостаточно развито. Жизнь теперь раскрывает твои способности, а противники становятся помощниками. В итоге жизнь становится легче и радостней, а ты многократно успешней. Как успешней становится и твой разум.

Только избрав преображение и постоянное преодоление себя, ты обретаешь средства для дальнейшего овладения наукой думать и улучшения своего разума. Если мы хотим думать лучше, мы должны не просто постоянно упражнять разум. Мы должны сменить цели, ради которых он действует, и научиться получать наслаждение, устраняя его слабости.

Это иная жизнь и иной мир.