Текст книги "Ружь, или Внешние силы"

Александр Александрович Шевцов
Ружь, или внешние силы

Знания, изложенные в этой книге, хранились потомками офеней, звавшими себя мазыками и считавшими их тайными.

Передо мной стоял выбор: сохранить их тайными и позволить уйти вместе с мазыками или сохранить их как память о русских людях, учивших меня…

А. Шевцов

© А. Шевцов, 2016-2018.

© Издательство «Роща», оформление, 2017-2018.

* * *

Я начну эту книгу с мысли, которая может показаться слишком смелой: современная философия проморгала одну из субстанций мироздания. Мы живем в полярном мире, где идет битва между духом и материей, а мир больше и шире. И самое очевидное, что мы можем в нем обнаружить непредвзятым взглядом: кроме духа и вещества он соткан из силы.

Из силы же создан и человек. Не из праха земного, потому что из вещества сделано лишь тело человека, и не из духа, хотя духом человек обладает. Но все составы, все устройство человека пропитано и увязано силой. Мы дети силы, и мы ее повелители. Мы живем, охотясь за силой, собирая ее, управляя ею. В этом мы подобны своему творцу.

И каждая часть человеческого существа сопричастна силе и приспособлена для использования силы. И тело, и сознание, и душа. И даже дух, если вслушаться в русский язык, обладает силой. При этом человечество накопило огромный опыт отношений с силой и силами. Но он осмыслен только прагматически, то есть с точки зрения научных и бытовых задач, в которых сила либо используется, либо добывается. Но у нас отсутствует культура внутренней работы с силой, тем более философская культура силы.

Мы накачиваем силу либо в тела, либо в личности. И лишь редкие из нас охотятся за силой ума или духа. Да и то, чаще охота эта оказывается обманом, потому что происходит подмена, и силу обретает не ум и не дух, а та же личность. Но сила – среда нашего существования, она самая сущностная действительность нашей жизни, и ее стоит знать и понимать. Ищущий самопознания человек может овладеть силой, начав с самых грубых ее видов и постепенно подымаясь ко все более тонким.

Мне кажется, на этом пути разумно начать с самого доступного – с силового устройства физического тела, с Тела силы, как называли его учившие меня мазыки. Эта часть силового состава человека считалась внешней и называлась Ружью. Ружь – это все телесные силы человека, а их, как это ни странно, наш народ знал довольно много.

Мазыки, потомки владимирских офеней, жившие весьма закрытым сообществом на территории современных Владимирской и Ивановской областей, очевидно, совершенно не случайно закрывались от внешнего мира. Видимо, они хранили знания, которые когда-то считались тайными…

Но времена тайных знаний ушли. Сейчас даже государственные тайны невозможны. Знания либо становятся явными, либо умирают, поскольку никому не нужны. Я считаю, что знания мазыков должны жить. И назвал бы их философской антропологией силы, которая должна лежать в основе здорового образа жизни.

Я начну эту книгу с самого простого – с внешних сил, как называли их мазыки. Русский язык говорит о силах во множественном числе: сил моих не хватает! При этом для русского человека силы могут быть как телесными, так и душевными. Именно здесь пролегает граница между внешними и внутренними силами. Все, что относилось к телу, они считали внешним.

О силах, которыми живет тело, и пойдет речь в этой книге.

Часть первая. Силовой состав человека

Современное естествознание агрессивно вытесняет все прежние знания, которыми владело человечество, поэтому многие исконные понятия русского языка давно заменены на научные и исчезли из словоупотребления. Так и понятие состава давно заменено термином «организм», что означает «нечто, сложно организованное». Если вдуматься, тот же состав, но только научно и модно.

Русская мысль отчетливо различала плотный и тонкий составы человека. Под плотным понималось то, что стало предметом анатомии и частично физиологии. Под тонким – преимущественно все то, что связано с душой и духом. По крайней мере, используется слово «состав» в основном православными авторами, которые строго делят человека на три составные части: тело, душу и дух.

Народ видел человека несколько сложнее. Начать хотя бы с того, что по народным понятиям у человека может быть две и даже три души. В этом народные представления гораздо ближе к Аристотелю, который в трактате «О душе» тоже говорит о растительной, живой и думающей душах. Впрочем, о том же говорит и Платон, поэтому можно уверенно считать, что это наследие народных воззрений, осмыслявшееся греческой философией.

И если это так, то мы можем предполагать, что у одинаковых понятий разных народов могли быть общие более древние корни. Что становится еще более доказательным, если вспомнить, что и индусы говорят о разных душах, называя одну из них совсем по-русски – Дживой или Живой. Иными словами, представление о том, что у человека несколько душ, скорее всего, является еще индоевропейским, хотя я не проводил полноценного исследования этого вопроса.

Впрочем, в этой работе меня больше интересует не душа, а тот состав, который относится к силе. И в этом отношении народные представления гораздо богаче христианских и научных. До сих пор по всей России находятся бабушки, которые ставят на место пупки, ладят надсаду и правят жилы, по которым течет в человеческом теле жизненная сила. Именно сила, потому что надсаживаемся мы при тяжелом труде, чаще всего, подымая непосильные тяжести. Иными словами, надсада – это болезнь именно силового состава человека.

Сделанные во время этнографических экспедиций зарисовки жил человеческого тела удивительно похожи на то, как видят йоги те протоки, что зовут нади, несколько меньше похожи на китайские меридианы, но, что всего удивительнее, они почти в точности совпадают с описанием жил в человеческом теле, которое приводит Платон в «Тимее».

Естествознание жил не обнаруживает, если не считать жилами сухожилья. Но народ отчетливо отличает сухие жилы от жил и беложилий, поскольку в его описаниях жилы – это сосуды, а не связки. Всем известно выражение «силушка по жилушкам гуляет», которое в некоторых записях звучит и как «силушка по жилушкам разливается».

Современные исследователи русского языка, работающие в рамках школы, заложенной академиком Апресяном, составляя описание «наивной» анатомии человека, все больше пишут о невидимых органах и субстанциях. Сила подпадает в их работах под имя субстанции, что в простонаучных представлениях означает, что язык описывает ее проявления, как если бы она имела жидкостную природу. И если это так, то выражение, что сила разливается по жилам, очень точно в отношении природы силы, а через нее и в отношении жил, как сосудов, по которым может разливаться какая-то жидкость.

Многие люди видят жилы, и даже если это не дано естественникам, все же это еще не повод отрицать их существование. Долго отрицавшиеся меридианы китайской и тибетской медицин все определенней рассматриваются, наравне с гипнозом, как вполне научные средства современной медицины.

То, что не дано видеть цирюльнику, занимающемуся кровопусканием, не обязательно не существует. Нужен лишь исследовательский ум, который задастся вопросом, как это обнаружить, и уже завтра жилы станут основой современных медицинских взглядов, как когда-то ею становились лимфатическая, кровеносная и нервная системы.

Мой опыт работы с подобными вещами показывает, что жил может быть даже не одна система, а несколько. Возможно, даже существуют жилы, предназначенные для перераспределения не только внутренних жидкостей и воздуха, но такой непонятной стихии, как «огонь», хотя я пока не в силах объяснить, что под ним понимать, потому что, когда человек сгорает на работе или от радости занялся, как от огня, это не тот огонь, что выскакивает из спички.

Как бы там ни было, но даже одно то, что у нас есть души, если они у нас есть, заставляет с очевидностью предположить, что должно быть и некое устройство, которое удерживает душу внутри вещественного тела и к тому же осуществляет ее жизнеобеспечение.

Иными словами, состав человека с необходимостью должен соответствовать нашим ожиданиям и русскому языку, который описывает наличие не только души, но невидимых органов, вроде сердца, разума, внутреннего зрения, шестого чувства и таких, как говорят ученые, «субстанций», как дух, сила, любовь, страх, совесть…

В этой книге я намерен в рамках общего разговора о составе или, иными словами, устройстве человека, ограничиться только Ружью, то есть внешними силами и их силовым составом или Телом силы, как говорили мазыки.

Глава 1. Основа силового состава человека

Мы сотканы из силы и склеены силой. Сила внутри живых существ действует так же, как внутри космоса. Именно поэтому греки уподобляли человека космосу, что с очевидностью читается хотя бы в платоновском «Тимее». В космосе, даже по современным физическим взглядам, силы не дают планетам падать на солнца и не дают им улетать от них. В веществе они точно так же не дают атомам сжиматься и не дают их частицам разлетаться.

Именно так устроено и живое вещество. Оно занимает ничтожную часть человеческого тела, все остальное пространство между единицами вещества заполнено силами, которые и поддерживают тот внешний вид тел, что мы видим. В сущности, это не вещество делает тела такими, как мы их воспринимаем, а сила.

Но это далеко не все. Эти тела живут в мире вещества, которое точно так же связано силой. И это именно сила делает вещества плотными. Поэтому вполне допустимо сказать, что мы ходим не по веществу, а по силе, которая творит вещество. И сидим мы на силе. Мы даже едим силу, когда поедаем пищу.

Мы то, что мы едим. Все это значит, что мы одной природы с силой окружающего мира, и мы не просто умеем ее использовать, мы приспособлены к этому. Мы ходим по силе, как по полю, потому что умеем на нее опираться и умеем создавать опоры из силы, которые создают плотные основания под нашими ногами. Эти опоры целиком сотканы из силы.

Они же пронизывают все наши тела, делая их упругими, и тем самым обеспечивают нам прямохождение. И они же, наполняя все наши мышцы, создают особый узор, когда мы боремся или проделываем какую-то телесную работу. Эти внутренние опоры мазыки называли мостошами. Очевидно, это слово произведено от того же корня, что и мослы, то есть кости, потому что мостоши исполняют в теле роль, сходную с костяком, они создают внутренние плотности, позволяющие нам двигаться и прилагать силу.

Обычно мы считаем, что ходим прямо за счет костяка. Он нами и воспринимается, как то, на что мы опираемся при ходьбе или работе. Это заблуждение чрезвычайно очевидное: все видели анатомические костяки и знают, что подобные конструкции стоять не предназначены. Однако почему-то забывают это при взгляде на живого человека. Тем не менее, если вспомнить, сколько в человеческом теле суставов, станет понятно, что удержать его вертикальным – маленькое чудо.

Кости всего лишь не дают мышцам сжиматься. Но опоры они не дают. И любой желающий опереться на костяк был бы тут же наказан жестоким падением.

Как только разум осознает это, он тут же переключается в поиске тех опор, благодаря которым мы ходим, на мышцы и связки. Однако и это решение сомнительно. Мышцы процентов на восемьдесят – жидкость, и растекаются, подобно каше, дай им такую возможность. Тело само по себе стоять не может, хотя и кости, и мышцы принимают в этом волшебстве участие.

В действительности тем, что становится опорой при нашем прямохождении, являются мышечные напряжения. По крайней мере, так кажется. Мы стоим, потому что напрягаемся определенным образом, мы движемся, потому что напрягаемся разными образами, мы взаимодействуем с миром и другими телами за счет смены напряжений.

Определенный образ, которым мы напрягаемся, в действительности есть рисунок мышечных напряжений, который постоянно меняется в соответствии с образом действия, который мы хотим осуществить, и в соответствии с отклонениями от вертикальной оси, задающей нам направление относительно земли.

Ось эта у мазыков называлась торшаком. Она есть чистая сила, противодействующая земному притяжению, и потому всегда устанавливается по отношению к земле. Точнее, сила эта течет от земли вверх, навстречу земному притяжению, что теперь принято называть вертикалью. Она и есть основа всего силового состава человека.

Напряжения же, которые гуляют по нашим телам, не просто так гуляют в соответствии с неким образом. Они всего лишь временные отвердения мышц, соответствующие тому, как гуляют внутри мышц действительные опоры из силы, то есть мостоши. Чтобы стоять прямо жидкому телу, состоящему из мышц и множества суставов, нужны действительные подпорки. Подпорки не могут быть внутренними, они должны упираться в землю.

Напряжения не могут ни во что упираться. По своей сути они всегда есть только одно: сжатие мышц. Мышцы не умеют распрямляться или разжиматься, они могут только сжиматься, стягиваться. И расслабляться, возвращаясь в естественное состояние, что позволяет противоположным мышцам растягивать наши конечности до исходного положения.

Нельзя опираться на то, что сжимается, опираться можно на то, что разжимается, отталкиваясь. Можно опереться на палку, на клюку, на шест. Нельзя на веревку, если она ни к чему не привязана. Опоры должны иметь непосредственную связь с землей, раз мы на нее опираемся. Если земля для существ силы есть силовое поле, то и опоры должны быть силами. А напряжения – это отражения силовой игры в веществе наших тел.

Опоры, обеспечивающие наше прямохождение, той же природы, что и вертикальная ось, торшак. И как торшак есть сила, противодействующая земному притяжению, чтобы мы могли стоять прямо, так и они направлены в своем усилии против той силы, что тянет нас к земле. Все опоры давят снизу вверх, от земли к небу, а мы умудряемся для своих нужд перенаправлять их в нужных нам направлениях.

То, как человек ходит, более всего похоже на плавание под парусами при боковом ветре. Именно из-за того, как это трудно, я и называю наше прямохождение чудом.

Торшак, как основная опора, не дающая нашим мышцам сжаться, а костям сложиться, постоянно оказывает давление на человеческое тело, заставляя его напрягаться и переключать напряжения, чтобы удерживать некое особое ощущение, которое и определяет наше положение относительно земли. Ту же самую роль играет и вестибулярный аппарат, определяющий отклонения именно от торшака.

Но роль вестибулярного аппарата хорошо изучена, а вот ощущения от собственной оси прямохождения люди не изучали, поскольку анатомически она не проявлена, а ощущения от ее присутствия настолько естественны и привычны, что мы просто считаем их частью своего самочувствия. Однако существуют упражнения, когда можно показать эти ощущения, и хоть при этом на вестибулярный аппарат никакого воздействия не оказывается, мы отчетливо ощущаем, что мир покосился, а земля словно бы стала покатой…

Торшак, мостоши и та часть опор, что сохраняют для души ощущение полета даже внутри грудной клетки, куда она заключена, и есть основа силового состава человека, определяющая возможность не только хождения, но и использования обычной физической силы в быту. Нельзя быть сильным человеком, если не крепко стоишь на ногах и не можешь упереться, чтобы сдвинуть или перенести тяжесть.

Но основа не есть устройство, которое она поддерживает. То, как мы совершаем различные действия, определяется не только использованием разных видов сил, но и разными органами, эти силы передающими. Даже для простой ходьбы мы вынуждены создавать хитрейшие увязки внутри силового состава, потому что такая сложная конструкция, как человек, ходить не должна. Как шмель по всем законам аэродинамики летать не может. Однако мы ходим. И не поражены этим только потому, что это слишком привычно.

Кто-то, кто однажды придумал это, был действительно всемогущим изобретателем!

Глава 2. Силы жизни

По понятиям мазыков человек обладает силами жизни и силами действия. Все вместе они и называются Ружью.

Мы ходим, мы делаем дела, мы играем и даже достигаем мастерства, но прежде мы живем и развиваемся. Стоит нам только перейти на естественнонаучный способ думать об этом, как понятие жизни превращается в биос, и все размывается, превращаясь в некие непонятные и совершенно недоступные человеку физиологические процессы.

При этом мы с очевидностью и с первого взгляда определяем, что один человек «живой», а другой словно бы потухший. Живой в смысле наполненности некой жизненностью, или, как теперь принято говорить, энергией. Однако слово «энергия» – это еще один способ усложнить понимание.

Исходное значение этого греческого слова – действие или способность действовать. Но мы используем не его, а слово с тем же звучанием, рожденное в рамках механической физики для замещения нескольких понятий – от силы до духа. Наука постоянно придает свои значения словам обычного языка, вот и энергии были приданы значения, отнятые от других понятий. Так родился этот понятийный кентавр.

И когда мы теперь говорим про человека, что он полон энергии, мы невольно видим его в виде электрической батарейки. А человек не батарейка. И это первое возражение против использования непонятного, иностранного слова. Второе: в русском языке не просто было свое слово для обозначения того же, их даже было несколько. А несколько их было потому, что наш народ видел это явление состоящим из нескольких частей. Переход на простонаучье не только опростил наше видение, но и утерял уже найденное в описании человека.

Мы отчетливо видим разницу в состояниях людей, а русский язык описывает эту разницу в подробностях. Человек может быть слаб, болен, потерян, но может быть живым, бодрым, полным охоты, переполненным жаждой жизни. И все эти слова не случайны, они не просто добавляют оттенки к описанию внутреннего состояния человека, они описывают грани чего-то, что определяет это состояние.

А определяет его, как считалось, наличие жизненной силы. Когда ее мало, человек не просто слабеет и становится болезненным, он даже внешне обретает признаки опустошенной оболочки. У него пропадает глубина, свет, огонь, взгляд его тускнеет, а тело дряхлеет. И все это выражается в том, как он движется.

В жизни мы легко по походке и движениям человека судим о наличии у него жизненной силы. Значит, способность или способ двигаться есть способ явить жизненную силу и признак, по которому о ней можно судить. Но это такой сложный помощник, что к настоящему времени мы не создали язык для описания жизненности человека по его движениям. Мы видим, но не в силах об этом говорить, иначе как в самом общем виде: он подвижен, полон жизни, видно, как бурлит в нем жизненная сила.

Звучит это так, словно не только тело человека есть некая емкость, но и сами движения подобны прозрачному хранилищу силы, и мы видим, как она переливается по движениям, словно по жилам.

Но сила жизни или то, что делает человека живым в обоих смыслах этого слова – и как не мертвый, и как подвижный – проявляется не только движениях. Мы судим о ее наличии и по состоянию самого тела. Упругая кожа, наполненность тела неким жизненным соком, розовый цвет щек, сверкающие глаза, исходящее от половозрелой особи желание и привлекательность – все это считается признаками того, что человек полон жизненной силой.

Естественнонаучное мировоззрение требует разложить все подобные вещи на калории, сведя чуть ли не к пищевой ценности. Это как-то работает, когда ты глядишь на гриб, который хочешь съесть. Там вполне можно ощущение жизненной силы, которую ты ощущаешь в грибе, посчитать лишь бытовым восприятием пищевой ценности продукта. Но как свести к этому радость, которая рождается в тебе, когда ты глядишь на играющих детей?..

Народная культура говорит о жизненной силе возвышенно. Индоевропейцы воспринимали ее как божественное присутствие, воплотившееся в душу. Так родилось ведическое понятие Живой души – Джива-атмы, и так появилась у Аристотеля животная душа, делающая людей и животных живыми. Наши предки тоже помнят Живу, и даже имеют несколько производных понятий, вроде живицы или животворения, что звучит в животворной иконе или животворящем источнике.

За всеми этими словами стоит понятие о живой или живящей силе, которой целитель лечит больных, а святой исцеляет сквозь икону, возвращая не только телесное, но и душевное здоровье. Жизнь, как понятие философское, качественно: ты либо жив, либо мертв. Жизнь, как понятие народное, количественно: кто-то едва жив, а кто-то переполнен силой.

Очевидно, что это неверно: ты либо жив, либо не жив. Значит, при количественном взгляде мы говорим об иной «жизни», о жизни как о какой-то внутренней среде, подобной жидкости или газу, способной наполнять собою тело, накапливаться, переполнять, расходоваться, уменьшаться и уходить. Очевидно, что для этой «жизни» нужно особое имя, именно им и являются живая душа или жизненная сила.

Является ли жизненная сила одновременно и некой человеческой душой, подобной растительной душе Аристотеля или чувствующей душе Библии, я обсуждать не хочу, потому что вопрос сводится к определению понятий: что понимать под душой? Если исходить из простейшего: душа – это то, в чем я свой прах переживу и тленья убегу, – то душа – это особое тонкое тело. И тогда жизненная сила – не душа, а некая среда, подобная духу, которая наполняет тело души и тело физическое – тель. Но для полной уверенности необходимо глубокое исследование, на которое я сейчас не готов.

Народ же наш видел эту силу в нескольких проявлениях. Часть из них сохранилась в общерусском живом языке. Часть существовала только в языке мазыков. Так, сила, которую мы сейчас называем физической, что значит, телесной, считается грубой и может рассматриваться как исходная. И народ, и мазыки называли ее Ражей силой. Мы получаем ее из пищи, то есть из вещества, и из воздуха. Строго в соответствии с тем, как видит это физиология.

Однако ражая сила – это лишь исходное состояние доступной человеку силы. И жизненная сила с очевидностью проявляется и в здоровье. Живой – значит, здоровый. Но здоровье это не только отсутствие болезней. Мы говорим: здоровый мужик! – подразумевая отнюдь не это. Мы имеем в виду, что он либо большой, либо очень сильный. Здоровье – это имя для особой силы, а точнее, для особого состояния жизненной силы.

Если ража, в мужчине дающая мощь, а в женщине, как это показывают словари русского языка, красоту, необходима для зарождения жизни вообще, и, следовательно, именно она нужна для продолжения рода, то здоровье – более тонкое состояние той же силы. Оно как сверх способности произвести потомство, оно – в способности наслаждаться жизнью, жить с удовольствием, без страданий.

Для этого состояния жизненной силы у мазыков было имя Рова. Очевидно, сокращение от «здоровье». Считалось, что Ража переходит в Рову путем некоего уплотнения или утончения. Но об этом надо рассказывать особо.