Текст книги "Пойди туда, не знаю куда. Книга 3. Три царства"

Медный всадник

Приступ богопочитания через богоподражание у Нетота, в отличие от Голымбы, исчерпался, и он понял, что бог отличается от человека тем, что не прекращает творить. Ничтожество человеческих сил было очевидно в этом сравнении…

Нетот поднялся, ругая себя за жадность и зарекаясь мешать знакомую пищу с незнакомой, и увидел, что поблизости стоят облеченный в бронзовые доспехи Офицер, который в действительности был полководцем, и Конь, который был племенем конных всадников. Да еще Красный всадник на красном коне, собирающийся отправиться в путь. Головы у них не были свернуты, руки и ноги шевелились. Красный всадник, завидя Нетота, поднес руку к виску в приветствии, а Офицер даже улыбнулся, будто давно ждал.

Голымба продолжал мучиться своими бесконечными родами. Лицо его страшно корчилось на недоступной высоте, глаза от невыносимых болей были закрыты, руки локтями лежали на согнутых коленях вместе с раздутым, шевелящимся брюхом. А между коленями было видно, как обрушиваются на землю очередные потоки его творческой мощи.

– Голымба! – крикнул Нетот. – На твоей службе я потерял глаза!

Голымба со стоном приоткрыл один глаз, положил голову на ладонь своей громадной ручищи и посмотрел на Нетота. В его взгляде был укор, но он все же нашел силы пошевелить пальцем и показал на Коня.

Конь, видимо, что-то понял, подошел к Нетоту и склонил перед ним голову. Нетот потрепал его по лбу, но Конь, мотнув головой, отбросил его руку и склонил голову так, чтобы прижаться своим лбом ко лбу Нетота. Когда до Нетота дошло, что хочет Конь, и он прижался лбом ко лбу Коня, они словно разделили одно зрение на двоих.

И мир тут же вспыхнул в глазах Нетота всеми цветами. Это было непривычное зрение, не такое, каким было раньше собственное зрение Нетота, но он подумал: «А какое оно было – мое зрение, если я чужими глазами глядел?» – и принялся наслаждаться зрелищем этого нового мира.

О, он был прекрасен! Блажен, кто мир сей посетил в его минуты зарожденья! Рождающиеся миры свежи и так же красивы, как и любые младенцы. Красивы и невинны, так что даже понос Голымбы теперь нравился Нетоту. Этот понос стоило однажды увидеть! Да и кто мы такие, чтобы судить, что прилично богу, а чего ему стоит стыдиться и скрывать!

Он изливался цветочными водопадами, а вокруг места извержения кружили бесчисленные стаи ярких мух и жуков разных расцветок, каких Нетоту не доводилось видывать. От них все пространство сияло синими, зелеными, красными маревами, словно огромное медное облако!

Потоки этой живой меди расползались от той горы, что навалял Голымба, реками, реки затвердевали и тут же прорастали травами и цветами. А там, где потоки уже прошли, поднимались молодые деревья и даже появились первые звери и птицы…

– Как мне вернуться в свой мир? – крикнул Нетот Голымбе, налюбовавшись его творением.

Голымба поморщился, будто крик Нетота был слишком громким, и скосил глаза на Офицера. Тот поклонился Голымбе и улыбнулся Нетоту:

– Тебе придется пройти через Медное царство, потом Серебряное, и в Золотом ты найдешь все, что нужно для возвращения.

Офицер поднял руку, указывая на Голымбу, и стало ясно, что он передает слова бога.

– Как мне через них пройти?

– До медного тебя довезет он, – показал Офицер на Коня.

Конь заржал.

– Но у него не хватит сил уйти из Медного царства. Дальше – сам.

– А куда хоть идти?

– О, это просто. Иди за Красным всадником.

Красный всадник снова помахал Нетоту рукой и ударил своего коня пятками. Конь заржал и сходу пошел рысью. Сразу стало видно, что небо очень низко и его край соприкасается с землей. Конь запрыгнул на край неба и сразу оторвался от земли, оказавшись скачущим в вышине…

– Вот! – улыбнулся Офицер. – Но голым тебе в Медном царстве будет трудно.

– Да уж! – согласился Нетот.

– В медных царствах любят медь, и там принято дарить медные вещи. Там они оживают и становятся важными, – сказал Офицер и принялся снимать свои бронзовые доспехи. – Это тебе пригодится. Но не дари все. Медные люди свирепы, скорее всего, тебя ждет там битва. Сохрани хотя бы оружие.

И он протянул Нетоту шлем, щит, короткий меч в ножнах, медный топор на медной же рукояти, доспех из медных пластин и прекрасный пояс. Все богато украшенное образами. И особо вручил плеточку, наказав:

– Все дари, но плетку береги. Она тебя выручит.

Тут Голымба сплюнул, Офицер нагнулся и поднял плевок, но он оказался тонкой работы медными сандалиями с крошечными крылышками:

– Это особо от великого.

Отдал также свои сапоги, тунику и накидку, оставшись совершенно нагим.

– А как же ты? – невольно содрогнулся Нетот.

– А с кем мне здесь воевать? И прятаться от кого? – обвел Офицер свой молодой мир руками. – Я тут единственный человек. Даже Конь уходит с тобою.

Он попытался обнять Нетота, но тот невольно шарахнулся прочь.

– А, да, извини! – засмеялся Офицер, оглядев себя. – Мы тут еще без греха за душой! Ну, прощай, пойду искать свою женщину! У нас с ней долгий век и много надо успеть…

– А где она? – спросил Нетот, обводя взглядом бесконечные окрестности.

– Пока не знаю. Но где-то должна быть. Женщины всегда прячутся и хотят, чтобы их искали. А потом обижаются, что долго не находил!

– А если не найдешь?

– Я буду очень искать. И знаешь, что хорошо в моем случае? У меня нет возможности ошибиться и найти не ту! Она единственная!

– Да… – протянул Нетот, задумчиво. – Вот откуда взялось это: моя единственная…

И Нетот долго смотрел вслед первочеловеку, с завистью наблюдая, как он шагает нагой по лугу, иногда срывая какие-то ягоды, и как дикие звери трутся об его ноги и подставляют головы под руку, чтобы он их погладил…

Но тут Голымба издал звук, похожий на раскаты грома, и пролил на свой мир очередной ливень благодати. Нетот вздрогнул и принялся одеваться в медные доспехи. Во всей этой броне и на коне, вся упряжь которого, удила, седло и стремена, были украшены прекрасной работы медными бляшками, он ощутил себя Медным всадником.

Нетот достал плетку и указал Коню на Красного всадника, который был виден в небе далеко впереди. Конь заржал и радостно помчался вперед, так что Нетоту, на котором зазвякали все его медные доспехи, оказавшиеся на удивление тяжелыми и неудобными, пришлось его легонько придерживать, поскольку путь ощущался не близким.

– Медное царство, – подумал Нетот. – Что-то мне сказывали в детстве про медное, серебряное и золотое царства… Кажется, там красивые царевны, которым нравятся заезжие витязи… Да, и царства! Царства сворачиваются в колечки… или в яички! И их можно взять с собой, положив в карман!

На этом знания Нетота обрывались.

Конец света

Долго ли, коротко ли длилась скачка за Красным всадником, но земля вдруг оборвалась, и дальше, насколько хватало глаз, простиралась знакомая каменная плита. Творческая сила Голымбы дальше не пролилась. Конь под Нетотом заржал и остановился, заставив звякнуть все его медные доспехи.

– Что встал, волчья сыть, травяной мешок?! – прикрикнул на него Нетот, доставая плетку.

Естественно, он не ожидал никакого ответа, но Конь столь же естественно заговорил человеческим языком:

– Ждать надо, хозяин!

– Чего? – подивился Нетот этому чуду и подумал: «На каком именно человеческом языке мы с ним разговариваем? Хочется верить, я говорю на русском…»

– А некуда ехать, – ответил Конь. – Да и холодно там…

– Как некуда? Нам в Медное царство!

– Нет его пока, сам не видишь? Красный всадник за землю не опускался, земля не весь камень покрыла.

– И что?

– Значит, там земли нет. А нет земли, нет и царства!

– Ты прямо вещий конь! Какие хитрости знаешь.

– Это место такое – конец света… Здесь просыпается мудрость многих, что живут в тебе… – ответил Конь, и Нетот вспомнил, что конем Конь был только на Ходиполе в играх Богов, а так это было то ли конное войско, то ли племя конных наездников…

– Ты же войско?

– Кочующее племя…

– А зачем вы город взять пытались? Крепости конницей не берут.

– Мы ищем свою землю, мы слишком давно кочуем. Нам было обещано, что если мы возьмем ту крепость, нам дадут того, кто вернет наш дом. Где-то нас ждут женщины и дети… Ты отдашь нам Медное царство!

– Как я отдам его вам?!

– Мы завоюем его тебе, а ты подаришь нам в благодарность. Это будет наш обмен дарами.

– Странный обмен… Как можно подарить то, чего не имеешь?

– Дары учат жить в долг. Учись, это пригодится тебе в будущем.

– Ладно, как не было, так и не будет. Дарю!

– Ты не понимаешь, – возразил Конь. – Это царства у тебя как не было, так и не будет. Но будет дар, который ты сделаешь нам.

– И что?

– Долг. Дар – это долг. Ты не хочешь этого слышать. В Медном царстве люди дарят друг другу медные вещи. И кто больше дарит, у того и больше должников, и больше власть.

– Мне придется там дарить?

– И дарить. И принимать дары. Если тебя передарят, если подарят больше, чем ты, то ты можешь навсегда застрять в Медном царстве!

– Где я возьму эти дары?!

– А зачем тебе все эти доспехи и оружие? Нет в Медном царстве лучше вещей, чем те, что подарены тебе богом! Но дари умно. Когда прибудем в Медное царство, просись повидать царицу, мол, у тебя для нее подарки. Тебя не будут к ней пропускать. Ты дари им все, чтобы они тебе служили. И броню свою, и оружие, упряжь конскую. Но не дари только меня и плеточку…

Пока они разговаривали, Красный всадник уехал за край каменной плиты, показался Бледный всадник на белом коне, подмигнул Нетоту и поехал туда же.

Конь принялся щипать траву, как будто он только что не вел мудреную беседу. Нетот тоже походил рядом с ним, собирая какие-то ягоды и съедобные травы. Здесь, на самом краю мира их разнообразие было поменьше и сами травы пожиже. Нетот думал о том, что предпочел бы приготовить в костре какую-нибудь дичь.

Тут же появились птицы, доверчиво разгуливая возле самых его ног. Подлетела тетерка и уселась ему на плечо. Нетот поднял руку, погладил топчущуюся по оплечью доспеха птицу, стараясь не подтолкнуть на скользком металле, и понял, что не сможет воспользоваться ее доверчивостью. Тетерка зацокала, спрыгнула на землю и принялась копаться в земле рядом с ним.

Нетот снял доспех, положил его под голову и устроился под кустом, накрывшись плащом офицера. Спать натощак ему было не впервой, и он спокойно наблюдал, как медленно возвращается в тело голод, от которого он совсем отвык за последнее время. Благодаря голоду он возвращал чувство хозяина над своим телом, и это было приятно… Впрочем, скоро ему на помощь подоспело лучше средство от голода – сон.

Однако уснуть глубоко оказалось непросто. В кусте, под которым он лежал, вдруг завелась какая-то живность, что-то запищало, что-то зацвиркало. Многочисленные маленькие ножки принялись по нему бегать, удивительно сильно топоча. Крошечные лапки вдруг стали раздвигать губы, чтобы поглядеть, что он прячет во рту. Он сжал губы и дунул, тогда лапки принялись открывать ему веки, возмущенно пища, когда он жмурился и тряс головой.

В конце концов, Нетот не выдержал и приоткрыл глаза. Прямо над ним плыл хоровод из крошечных светящихся существ с крыльями, как у стрекоз. Заметив его взгляд, они засмеялись, словно зазвенели серебряными колокольчиками, и принялись выплясывать в воздухе.

Смутные воспоминания из далекого прошлого появились в сознании Нетота, но тут очередные бесцеремонные лапки попытались спрятать орех у него в ухе. Нетот затряс головой, морщась. В тот же миг одно из светящихся существ подлетело к его лицу и длинной острой травинкой прогнало надоедливого соседа. А потом подлетело к самому ухо и шепнуло:

– Хочешь, мы вернем тебя к самому началу? Ты сможешь исправить все!

Сон накатывал и убаюкивал, предложение казалось очень заманчивым, хотя Нетот совершенно не представлял, что именно ему надо исправлять.

– Все? – спросил он, блаженно улыбаясь.

– Все-все!

– Ты меня знаешь?

– Мы все тебя знаем!

– Мы встречались?

– Много раз!

– Тогда это не последняя встреча. В следующий раз я буду готов ответить…

И Нетот уснул на теплой земле, укрытый душистым облаком запахов нового мира. Но голод напомнил о себе, и он подумал, отключаясь:

– Хорошо бы мое ружье ждало меня на следующем привале…

Что-то замурлыкало в темноте в ответ.

Богатырская застава

Посветлело и посвежело. Бледный всадник на белом коне показался в той стороне, где остался Голымба. Сразу стало видно, что каменная плита исчезла. Теперь и впереди простирались луга и молодые леса, за которые нырнул Черный всадник на черном коне.

Нетот поднялся, позвал Коня, и они тронулись в путь вслед за Черным всадником. Бледный всадник догнал их и долго ехал рядом над макушками деревьев, но сзади появился Красный всадник на красном коне, и Бледный всадник умчался вперед, показав рукой, чтобы они следовали за ним.

Вокруг был молодой и красивый мир, в котором все цвело и пело. Одно было странно: в нем было светло, но не было солнца!

– Вот, значит, как оно в подземных мирах… – подумал Нетот.

– В нижних, – поправил его Конь, и Нетот задумался, не вслух ли он это подумал.

Затем пришла ему мысль, не особенность ли это конского зрения, которое он теперь делил со своим Конем. Что-то вроде того, что у коней голова всегда склонена к земле, и потому они не видят солнца. Это показалось ему настолько глупым, что он засмеялся над собой. Тут явно была другая причина.

К тому же он вспомнил, что ночью, когда ему досаждали зверушки и крылатые малыши – точно, были крылатые малыши, которые предлагали что-то заманчивое! – он не видел ни луны, ни звезд!

Мысль его перескочила на этих летающих и светящихся человечков, и он принялся вспоминать, что же они предлагали. Но в памяти было только то, что он отказался, и, похоже, отказом прогнал и предложение, и воспоминание. Однако путь был не близкий, и ничто не отвлекало, Нетот все же вспомнил, что во сне видел что-то из своей очень прошлой жизни… Но так и не смог вспомнить, что же видел, как ни старался…

Зато вспомнил, как один из малышей гонял копьем от его лица какого-то наглого зверя, а потом, когда предлагал очень важный выбор, кто-то напал на него, скрутил и уволок прочь, помешав принять мудрое решение. Кто был этот могучий противник? И как могло статься, что Нетот проснулся под тем же кустом, где на него напали?!

– Так это же был сон! – вдруг прозрел Нетот, чувствуя, что езда снова убаюкала его, и сон снова готовится напасть. Сон сразу отступил, спрятался за плечом и захихикал оттуда.

– Имел ли право Сон вмешиваться в такой выбор? – подумалось Нетоту. – Возможно, он нарушил судьбу, превысил свои права и будет наказан!

Сон притаился, услышав его мысли.

– Либо сну дозволено все? Кажется, он насмехается даже над богами… – сон за его плечом издал неуверенное хмыканье. – Или боги отличаются от людей тем, что не спят? – подумал Нетот и не смог вспомнить, как спал в Голымбе. – Определенно, есть нечто в нас, что не подвластно Сну! – гордо подумал Нетот и не заметил, что это Сон снова скрутил его под мерную поступь Коня.

Проснулся Нетот от того, что Конь резко встал и зафыркал. Они стояли перед мостом через речку, за которой виднелась избушка, обнесенная частоколом.

– Богатырская застава, – сказал Конь.

– Не иначе, как река Смородина на границе Медного царства.

Конь фыркнул:

– Точно. Как бы драки не было!

– Тогда надо посмотреть, – сказал Нетот, спешился и осторожно пошел к мосту на разведку. Перед мостом росло большое развесистое дерево. Нетот почему-то сразу решил, что на нем должно висеть его ружье, и принялся осматривать дерево со всех сторон, забыв про осторожность. Но ружья, к его разочарованию, не было, что изрядно подивило и даже обидело Нетота.

Тут он сообразил, что за мостом должны быть стражи и таится опасность, и крадучись пошел к мосту. Ощущения были странными донельзя: по всем сказочным понятиям своего детства Нетот должен был быть по ту сторону моста, а с этой на мост должен был въезжать какой-нибудь Змей о трех головах. Но Змея не было, и стражей тоже не было видно, а Нетоту очень не хотелось, чтобы богатыри на заставе были застигнуты вражьей силой врасплох, но при этом он сам крался, точно враг.

Он шел по мостку, который оказался довольно хлипким и вряд ли выдержал бы тяжелого всадника на коне, и все ждал, что сейчас из-под моста выскочит богатырь и загородит ему путь. Никто не выскочил из-под моста, никто не стоял на дороге, ведшей к мосту, и в кустах тоже никто не прятался. Возможно, объяснением этой беспечности было то, что оттуда, откуда пришел Нетот, к мосту не пролегало ни одной тропинки, а вот с другой стороны от него шла торная дорога…

Нетот, озираясь на заставу, осмотрел мост и заглянул под него: ружья не было, хотя он все сильнее чуял его присутствие. Со стороны заставы по-прежнему не раздавалось ни звука, и никто не спешил к нему с богатырским окликом: «Стой! Кто идет?!» Нетот сошел на противоположный берег, и Конь протопал следом, им никто не заступил дорогу. Они пошли к заставе.

Частокол из заостренных кверху кольев выглядел впечатляюще, но ворот не было. Просто стояли две вереи с перекладиной, на которой был прибит для устрашения белый череп с рогами. Нетот с Конем зашли во двор заставы. Здесь следы жизни были явственнее: валялись вокруг костровища кучи наломанных веток, стояло соломенное чучело с торчащими из него стрелами. Стрелы были простенькими, с каменными наконечниками. Несколько ворон и галок доклевывало испеченного на костре и почти полностью обглоданного дикого поросенка.

Нетот прогнал птиц, покрутил остатки поросенка, нашел более или менее сохранившийся кусок мяса и отрезал его себе вместе с костью. Подумал о хлебе и к своему удивлению нашел половину каравая, соль и плошку с толченым чесноком, лежавшие на расстеленной тряпице. Он отломил себе краюху каравая, забрал плошку и, жуя, принялся осматриваться.

Повсюду валялись кости и объедки. Похоже, кто-то изрядно попировал с вечера, как это полагается богатырям. Нетот уселся на положенное вместо скамьи дерево и принялся за мясо, макая его сначала в соль, а затем в толченый чеснок.

– Так ты говоришь, вчера этого царства не было? – спросил он Коня, наслаждаясь забытым вкусом мяса.

Конь покосился на вход в избушку и молча покачал головой. Видимо, не хотел, чтобы его видели говорящим. Нетот тоже посмотрел на вход, поднялся и, продолжая жевать, пошел искать свое ружье. Почему-то те, кто был в избушке, совсем его не пугали, хотя он их и чуял.

Нетот распахнул дверь и шагнул внутрь. Внутри конское зрение начало ему отказывать, зато включилось его внутреннее, сумеречное, и он начал видеть все живое. Нетот сразу увидел свое ружье, висевшее на стене снова в образе лука. Все же чутье его не подвело, и ружье ждало его на ближайшем привале, как он и пожелал.

Увидел троих, спавших на нарах у стены. Ружье висело как раз над ними и призывно светилось, явственно мурлыкая. Сбоку появилось какое-то странное свечение. Нетот шагнул в его сторону и обнаружил на скамье корчагу с квасом, который бродил.

– Бродить – это же ходить, – мелькнуло у него. – Как есть живой!

Скамью Нетот видел плохо, а вот квас был живым, а потому хорошо виден. Нетот пошарил вокруг и обнаружил ковш на краю стола, он зачерпнул себе квасу и присел на скамью лицом к спящим.

На столе, похоже, немало ели и пили, а также много хватались за него жирными руками. Поэтому все следы жизни постепенно проступали в восприятии из серого сумрака. Так же постепенно он начал видеть не только стол, но и стулья, и одежду спящих, их оружие, печь, кочергу возле нее, посуду и горшки… Восприятие налаживалось.

Оружие было простеньким – дубинки и луки из согнутых веток. Ничего стоящего. Нетот принялся рассматривать спящих богатырей, и они тоже показались ему какими-то мелкими, не противниками. Он понял, что уже с улицы чуял отсутствие большой силы, почему и был спокоен. Оказывается, силу он видел даже сквозь стены.

Он взял со стола обглоданную кость и швырнул ее в крайнего. Тот заворчал, завозился и вдруг подскочил с криком и принялся хлопать руками позади себя, будя остальных.

Все трое вскочили, похватали свои дубинки и, тыкая ими в сторону Нетота, закричали:

– Мы тебя убьем!

Выглядели они при этом как-то неуверенно и были действительно невелики. Да и дубинок их Нетот в своей медной броне не боялся. Поэтому он просто продолжал есть мясо, макая в чеснок. Его спокойствие подействовало на троицу. Они перестали кричать, хотя и держали дубинки перед собой.

– Ты трехглавый змей! – заявил самый маленький. Нетот удивленно вскинул брови. Похоже, стражи и сами поняли, что на трехглавого их гость не тянет, как, впрочем, и на шестиголового.

– Ты – Змей Тугарин! – выкрикнул средний.

– Вот это может быть, – кивнул Нетот. – И сейчас я вас всех съем.

Стражи заорали и замахали дубинками:

– Мы богатыри! Мы тебя убьем!

– А какие вы богатыри?

– Усыня, Горыня и Вертидуб!

– О! Тогда я, пожалуй, подавлюсь!

– Да, подавишься!

– Полагается съесть, но как-то мне сомнительно…

Последние его слова вызвали у богатырей явное согласие.

– Может, устроим испытание, – предложил Нетот. – Кто вон тот лук натянет и из него стрелу в цель пошлет, тот и будет всем старшим братом!

– А ты станешь нашим братом?

– Кто же не захочет побрататься с такими богатырями?!

Богатыри переглянулись и задали неожиданный вопрос:

– Какой лук?

– Так вон же, на стене висит.

Богатыри повернулись к стене и принялись чесать в затылках:

– Точно, лук… Откуда?

– Так что, будете пробовать?

Они вышли из избы во двор заставы, зрение Коня вернулось к Нетоту, и он увидел трех мальчишек, младшему лет двенадцать, старшему – четырнадцать, тащивших его ружье. Оно по этому поводу стало тяжеленным луком из рогов какого-то заморского зверя, так что им пришлось тащить его вдвоем. Ясно, что натянуть его они не смогли.

Нетот забрал лук, играючи послал несколько стрел в сторону речки и приказал:

– Бегом, братишки, тащите сюда уточек!

Это ружье никогда не промахивалось. И потому они вскоре пекли себе ужин, обмазав уток глиной прямо с перьями.

Когда такая птица испекается, перья отваливаются прямо с глиняными черепками, а мясо оказывается сочным, словно его готовили лучшие повара.

– Ты не Змей, ты знатный гость Тугарин, – неожиданно сказал старший. – У нас тебя давно ждут…