Текст книги "Грузия. Закавказский тупик?"

Глава 13
Абхазия и Южная Осетия в составе Грузинской ССР

14 апреля 1921 г. Ленин отправил письмо «Товарищам коммунистам Азербайджана, Грузии, Армении, Дагестана, Горской республики». Фактически это был план советского строительства в Закавказье: «Горячо приветствуя Советские республики Кавказа, я позволю себе выразить надежду, что их тесный союз создаст образец национального мира, невиданного при буржуазии и невозможного в буржуазном строе. Но как ни важен национальный мир между рабочими и крестьянами национальностей Кавказа, а еще несравненно важнее удержать и развить Советскую власть, как переход к социализму. Задача трудная, но вполне выполнимая»[69]69
  Директивы командования фронтов Красной Армии (1917–1922). Сборник документов. М.: Воениздат, 1969. Т. III. С. 387.


[Закрыть].

Ленин советует: «Больше мягкости, осторожности, уступчивости по отношению к мелкой буржуазии, интеллигенции и особенно крестьянству. Использовать экономически всячески, усиленно, спешно капиталистический Запад в политике концессий и товарообмена с ним. Нефть, марганец, уголь (Ткварчельские копи), медь – таков далеко не полный перечень громадных горных богатств. Есть полная возможность политику концессий и товарообмен с заграницей развернуть широко.

Надо это сделать широко, твердо, умело, осмотрительно, используя это всячески для улучшения положения рабочих и крестьян, для привлечения к строительству хозяйства интеллигенции. Всеми силами развить, используя товарообмен с Италией, Америкой и др. странами, производительные силы богатого края, белый уголь, орошение. Орошение особенно важно, чтобы поднять земледелие и скотоводство во что бы то ни стало.

Более медленный, более осторожный, более систематический переход к социализму – вот что возможно и необходимо для республик Кавказа в отличие от РСФСР»[70]70
  Там же. С. 388.


[Закрыть].

Комментарии к этому письму, я думаю, излишни. Где тут имперское мышление, где диктат, где призывы к репрессиям?!

6 марта 1921 г. в Сухуме был сформирован высший законодательный и распорядительный орган власти – Ревком Абхазии в составе Е. Эшба (председатель), Н. Лакоба и Н. Акитрава. На совещаниях Ревкома сразу встал вопрос о провозглашении независимой Абхазской ССР. 26 марта 1921 г. Ревком сообщил об этом решении в Москву Ленину. Окончательное решение по этому вопросу было принято лично Лениным, что признают и грузинские историки, в частности, Л. Тондзе, а Орджоникидзе был лишь исполнителем воли вождя, сам же он высказывался против независимости Абхазии. Грузинские большевики одобрили действия сухумского Ревкома, и 21 мая 1921 г. вышла декларация Ревкома Грузии «О независимости ССР Абхазии».

Однако нарком по делам национальностей И.В. Сталин и 1-й секретарь Закавказского крайкома ВКП(б) Орджоникидзе выступили против независимости Абхазии. Замечу, что дело было не в их национальных пристрастиях, а в текущих коньюнктурных моментах. Так, например, абхазский лидер Ефрем Эшеба был личным другом Троцкого. Всерьез же парад суверенитетов ни Сталин, ни Орджоникидзе не воспринимали.

В феврале 1922 г. состоялся I съезд Советов Абхазии, который ратифицировал «особый союзный договор» между Грузией и Абхазией. Договор этот стал результатом сильнейшего давления со стороны Сталина и Орджоникидзе. В декабре 1922 г. председатель ССР Абхазии Н. Акиртава поставил свою подпись под Договором об образовании СССР. Абхазия не входила тогда в состав Грузии, а объединялась с ней в качестве договорной республики. Эти межгосударственные отношения Абхазии и Грузии отражены в Конституциях Грузии 1922 и 1927 гг.

В Конституции 1927 г., во 2-й статье, говорилось, что ССР Грузия является федеративным государством.

Повторяю, альянс Грузии с Абхазией возник лишь под сильным нажимом Москвы. Население Абхазии слишком хорошо помнило «прелести» грузинского правления. Побывавший в Абхазии в 1922 г. писатель Исаак Бабель констатировал: «А меньшевики, эти роковые мужчины, разломали все вдребезги. Поистине, в этом феерическом и плодородящем саду, который называется Абхазией, научаешься с особой силой ненавидеть эту разновидность вялых мокриц, которые наследили здесь всеми проявлениями своего творческого гения. За два года [на самом деле за три. – А. Ш.) своего владычества они успели разрушить все жизненные учреждения города, отдали лесные богатства на разграбление иностранным акулам и объявлением табачной монополии добили вконец нерв страны»[71]71
  «Заря Востока» № 112 за 29 октября 1922 г.


[Закрыть].

От ситуации в Абхазии перейдем к Южной Осетии.

В начале сентября 1921 г. Ревком и Партком Юго-Осетии принял решение по «Вопросу о самоопределении и политическом устройстве

Юго-Осетии». В принятом постановлении говорилось: «а) Признать необходимость образования Автономной области Юго-Осетии с центром в Цихинвали; б) Юго-Осетия добровольно вступает в федеративную связь с Социалистической Советской Республикой Грузией; в) Социалистическая Юго-Осетия образуется в границах, соответствующих наличным этнографическим, географическим и экономическим условиям, гарантирующим свободное экономическое и культурное развитие трудящихся Юго-Осетии».

Все документы, связанные с организацией югоосетинской автономии, Ревком Юго-Осетии передал как высшим партийно-советским органам Грузии, так и Кавказскому бюро РКП(б). 31 октября 1921 г. ЦК КП(б) Грузии вынес решение о предоставлении Юго-Осетии политического статуса автономии. Но проект решения, представленный Юго-Осетией, в Тифлисе серьезно подредактировали, и согласно принятому тексту, Юго-Осетия не создавала своей автономии, вступая в федеративную связь с Грузией, а ей предоставляли автономию. Как видим, уже тогда у некоторых грузинских коммунистов появились шовинистские тенденции.

Уже тогда грузинские партаппаратчики высказывали недовольство границами Грузии. Националисты внутри страны и в эмиграции утверждали, что «по навязанному» Грузии Карсскому Договору1921 г., исторические грузинские земли Юго-Западной Грузии, (провинции Тао, Кларджети, Ардаган – Артаани, Шавшети, Кола и др., сокращенно именуемые «Тао-Кларджети») с грузинским населением были отторгнуты и по договоренности переданы Турции. На данной территории находятся многочисленные вековые духовно-культурные центры грузинского народа, церкви и монастыри, памятники грузинского зодчества, имеющие огромную культурную и историческую ценность: Ошки, Хахули, Тбети, Хандзта, Ишхани, Бана, Пархали и многие другие.

После этого власти Турции продолжили свою политику насильственного отуречивания, изменения демографической ситуации, уничтожения следов культурно-исторической деятельности грузин. В связи с этим Анкарой было принято решение, по которому коренное грузинское население этих мест в своей значительной части подверглось насильственному переселению во внутренние районы Турции, а именно в Анатолию.

По мнению грузинских историков, насильственный территориальный передел якобы коснулся и других «исторических земель» Грузии. Была передана в состав Азербайджанской ССР (нынешний Закатальский район) восточная часть Грузии (историческая провинция Эрети, ранее входила в Тифлисскую губернию царства Грузии), на которой и в настоящее время проживают этнические грузины, а также находятся остатки многочисленных грузинских церквей, монастырей (Курмухи, Куми, часть пещер монастыря Давид Гареджи и другие).

Были отторгнуты и переданы в состав Армянской ССР (теперь составляет северную часть Республики Армения) «исконные грузинские территории» Южной Грузии (Квемо Картли) – районы Лоре и Ташири (ранее составляли Тифлисскую губернию, Картлийско-Кахетинское, Грузинское царство), на которой расположены памятники грузинского средневекового зодчества, свидетельствующие об истории края, храмы, известные в литературе как Ахтала, Кобери, Акори и другие, исторически входившие в Ташир-Агаракскую епархию Грузинской православной церкви.

С другой стороны, представители Армении считали присоединение Джавахка к Грузии произволом Москвы. После ликвидации меньшевистского режима подавляющее большинство населения края, и в первую очередь Ахалкалакского района, выступало за присоединение края к Советской Армении. Вопрос о принадлежности Ахалкалакского района был решен на пленуме Кавбюро ВКП(б) 7 июля 1921 г. и был передан на рассмотрение ЦК КП Грузии. «Нейтральная зона» Лори была мгновенно присоединена к Армении. ЦК КП Грузинской ССР 16 июля вынес решение, что, «учитывая политическую, как и экономическую связь района Ахалкалаки с Тифлисом, принять предложение армянских товарищей не приемлемо». Джавахк был передан Советской Грузии.

Ну а тем временем в Москве и Тифлисе попытались возродить нечто типа Закавказской федерации. 12 марта 1922 г. в Тифлисе конференция представителей ЦИК Азербайджанской ССР, ЦИК Армянской ССР и ЦИК Грузинской ССР утвердила договор о создании Федеративного Союза Социалистических Советских Республик Закавказья (ФСССРЗ).

13 декабря 1922 г. 1-й Закавказский съезд Советов, проходивший в Баку, преобразовал ФСССРЗ в Закавказскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику при сохранении самостоятельности входивших в нее республик. Съезд утвердил Конституцию ЗСФСР, образовал Закавказский ЦИК и правительство – Совет народных комиссаров ЗСФСР. Столицей ЗСФСР стал город Тифлис (с 1936 г. – Тбилиси).

Во всех советских изданиях указывается, что идея объединения Закавказских республик принадлежала Ленину; лично я уверен, что и Троцкий не остался в стороне. Но, в любом случае, инициатива создания ЗСФСР принадлежала Москве.

30 декабря 1922 г. был образован СССР, и ЗСФСР вошла туда вместе с другими республиками.

В итоге получилась какая-то идиотская (мягче не скажешь) иерархическая система. Так, в XIX веке, к примеру, Абхазия подчинялась наместнику на Кавказе, а тот – непосредственно царю. Теперь же Абхазская Автономная ССР подчинялась Грузинской ССР, та, в свою очередь, подчинялась ЗСФСР, а последняя – СССР.

По мнению автора, сама по себе идея создания ЗСФСР в целом неплоха, но она должна была состоять не из республик, а из областей и автономных районов. Причем границы этих областей и районов следовало провести с учетом географических особенностей местности – хребтов, рек, железных и шоссейных дорог. В Закавказье проживали десятки национальностей, и все они должны были быть представлены в Верховном совете ЗСФСР.

Большевики забыли старый принцип: «Разделяй и властвуй», и сами создали малые «империалистические» республики – Грузию, Азербайджан и Армению, власти которых начали подавлять и принудительно ассимилировать жителей нетитульной нации.

В апреле 1925 г. III Всеабхазский съезд Советов принял первую конституции Абхазии. Абхазия приняла тогда свою Конституцию в качестве союзной республики, поскольку автономные республики не имели своих конституций. В этот период ССР Абхазия по своему статусу была не автономной, а союзной республикой, имевшей статус суверенного государства, о чем говорилось в 5-й статье Конституции Абхазии 1925 г. Это была последняя попытка со стороны Сухума пересмотреть взаимоотношения Абхазии с Грузией.

5-я статья гласила: «ССР Абхазия есть суверенное государство, осуществляющее государственную власть на своей территории самостоятельно и независимо от другой какой-либо власти. Суверенитет ССР Абхазии, ввиду добровольного ее вхождения в ЗСФСР и Союз ССР, ограничен лишь в пределах и по предметам, указанным в Конституциях этих Союзов… ССР Абхазия сохраняет за собой право свободного выхода как их состава ЗСФСР, так и из Союза ССР».

Языком государственных учреждений Абхазии признавался русский. Замечу, что это стало поводом для издевательства у грузинских националистов. Так, А. Ментешашвили ерничает: «О каком суверенном государстве можно было говорить, если абхазский язык так и не объявили государственным языком, хотя бы наряду с русским»[72]72
  Ментешашвили А. Исторические предпосылки современного сепаратизма в Грузии. Тбилиси, 1998. С. 70


[Закрыть].

Ну а Индия – независимое государство или нет? Так там тоже государственный язык английский[73]73
  Хинди и английский.


[Закрыть]. Ясский язык в Абхазии был понятен абсолютному большинству населения страны – абхазам, грузинам, сванам, армянам, грекам и т. д. Ни абхазский, ни грузинский языки не имели столь широкого распространения. Наконец, курорты и туризм всегда были важной статьей дохода Абхазии, а практически все туристы и курортники были русскоязычными.

Надо отметить, что в подготовке III съезда Советов Абхазии важную роль играл Троцкий, находившийся тогда в Абхазии. Позже он вспоминал: «Весною 1925 года мы жили с женой на Кавказе, в Сухуме, под покровительством Нестора Лакобы, общепризнанного главы Абхазской республики».

В марте 1925 г. в Сухум в гости к Троцкому приехали его друзья и сподвижники – посол СССР во Франции X. Раковский и нарком почт и телеграфов И. Смирнов. Раковский, выступая 5 марта в Сухуме, говорил: «В связи с сессией Союзного Центрального Исполнительного Комитета, которая заседает в Тифлисе, было постановлено, чтобы члены правительства посетили разные кавказские республики. На меня выпала доля раньше других приветствовать молодую Абхазскую Социалистическую Республику. Мы даем всему миру пример, как нужно решать национальный вопрос»[74]74
  Цит. по: Лакоба С.З. Абхазия после двух империй XX–XXI вв. М.: Материк, 2004. С. 88.


[Закрыть].

Далее процитирую абхазского историка профессора С.З. Лакобу: «Раковский, безусловно, был вполне осведомлен об абхазских планах. Сталин в это время начинал борьбу с Зиновьевым и Каменевым, а в рядах партийной бюрократии вовсю шептались о возможном союзе Сталина с Троцким. Авель Енукидзе и Нестор Лакоба искренне надеялись на перемену курса, и оба, по словам Троцкого, “подняли головы”. На предстоящем съезде, который готовился принять Конституцию Абхазии, должны были присутствовать Л. Троцкий, А. Мясников, С. Могилевский, Г. Атарбеков и другие видные деятели партии.

Однако 22 марта 1925 г. “Юнкерс”, на котором вылетели Мясников, Могилевский и Атарбеков, пилотируемый летчиками Шпилем и Сагарадзе, загорелся в воздухе и рухнул вблизи тифлисского аэродрома. В тот же день Лакоба выступил на траурном заседании Совнаркома. Большую речь по поводу трагической гибели своих друзей произнес 23 марта на митинге в Сухуме Троцкий, который прозрачно намекнул на убийство: “…Какая-то техническая случайность, а может быть, и не случайность, – мы пока что причин этой катастрофы не знаем – во всяком случае, что-то постороннее, лежащее вне борьбы, вне обычной жизни, вне организма этих товарищей, что-то внешнее пересекло одним ударом их жизнь… Вряд ли мы дознаемся когда-либо с точностью о действительных причинах гибели. Ведь живых свидетелей того, что произошло, нет! ”

Наиболее видной фигурой среди погибших был А. Мясников, член Президиума ЦИК СССР, член Реввоенсовета СССР, бывший секретарь Закавказского крайкома. Ключевые посты занимали С. Могилевский, председатель Закавказской ЧК, и Г. Атарбеков, уполномоченный СССР в ЗСФСР. Троцкий тогда говорил о Мясникове: “Он летел сюда, в Абхазию, на Съезд Советов, но, к несчастью, не долетел…”

Этой акцией Сталин решал сразу несколько задач, и заместитель Могилевского по Закавказской ЧК Л. Берия получил соответствующий приказ. В свое время кадровый чекист Сурен Газарян заявил по этому поводу: “История когда-нибудь прольет свет на это дело и выявит зловещую роль Берия”. После гибели своих единомышленников, которую он назвал “тройным ударом”, Троцкий спешно выехал из Сухума в Тифлис»[75]75
  Там же. С. 88–89.


[Закрыть].

Председатель Совнаркома Нестор Лакоба правил в Абхазии, старясь меньше оглядываться как на Тифлис, так и на Москву. И республика под его руководством быстро возрождалась. Академик И.И. Вавилов в 1932 г. говорил: «На примере маленькой Абхазии можно видеть, как быстро Советская страна становится высококультурной, как быстро изменяется лик земли. Абхазское правительство под просвещенным руководством уважаемого Нестора Аполлоновича Лакоба всегда проявляло исключительное внимание к науке, всемерно привлекая всесоюзные научные учреждения и создавая свои научные исследовательские институты и станции в советской Абхазии».

Н.А. Лакоба к решению проблем подходил творчески, принимая во внимание местные особенности. Так, например, он не допустил в Абхазии насильственной коллективизацией. В отличие от других районов страны в Абхазии этот процесс завершился гораздо позднее, только после смерти Лакобы. Он прямо говорил: «Не нажимать на колхозы», и считал, что с коллективизации во вверенной ему республике нельзя торопиться, поскольку «кулака у нас нет, а потому вопрос о ликвидации кулака как класса отпадает».

Недоброжелатели отправили на Нестора Аполлоновича несколько доносов в Москву. Но неожиданно для всех Лакобу поддержали Сталин и Орджоникидзе. 19 октября 1929 г. Сталин обвинил Абхазский обком в том, что он «не учитывает специфических особенностей абхазского уклада, сбиваясь иногда на политику механического перенесения русских образцов социалистического строительства на абхазскую почву».

Однако Сталин не удержался и от критики: «Ошибка т. Лакоба состоит в том, что он а) несмотря на свой старый большевистский опыт, сбивается иногда в своей работе на политику опоры на все слои абхазского населения (это не большевистская политика) и б) находит возможным иногда не подчиняться решениям обкома (это тоже не большевистская политика). Фактов не привожу, так как они общеизвестны. Я думаю, что т. Лакоба может и должен освободиться от своих ошибок. Я думаю, что обком должен помочь т. Лакоба в этом деле, а т. Лакоба должен признать без оговорок руководящую роль обкома во всех делах абхазской жизни»[76]76
  Цит. по: Лакоба С.З. Абхазия после двух империй XX–XXI вв. М.: Материк, 2004. С. 102.


[Закрыть].

В то время как в СССР повсеместно наблюдался рост бюрократизма, Лакоба «продолжал принимать людей не только в правительстве, но и прямо на улице, в кофейнях, на набережной, по дороге домой. К нему подходили старики и беспризорники, табаководы и беглые абреки. Он свободно общался с людьми, обладал большим чувством юмора. Так, на одном из совещаний Лакоба говорил: “Мы организовали Совнархоз. К нам приходят крестьяне и спрашивают: кто такой Совнархоз – абхазец или мингрелец?”

При нем открылись абхазские, русские, греческие, грузинские, эстонские, армянские национальные школы, техникумы, театры. Большую помощь народ Абхазии оказал голодающим Поволжья, Крыма и Кубани. Тысячи беженцев, сотни сирот были спасены от смерти крестьянами.

Нестор помогал даже местным… князьям и дворянам, которые оказались в затруднительном материальном положении Бывший личный секретарь Нестора А.М. Буланов показывал в 1954 г.: “…Не велось в Абхазии какой-либо борьбы с абхазскими князьями, которые чувствовали себя свободно, и это бросалось в глаза. В 1924 году я несколько раз был свидетелем того, как в Совнарком Абхазии приходил князь Александр Шервашидзе, и Нестор Лакоба принимал его. Кроме того на прием к Нестору Лакоба приходили князья Эмухвари, Эшба, крупная домовладелица Дзапшипа. О чем они говорили с Нестором Лакоба, я не знаю, но видел, как Шервашидзе, Дзяпшипа по запискам Нестора Лакоба получали деньги в бухгалтерии Совнаркома. В бухгалтерии говорилось, что им выдавали пособие…”»[77]77
  Цит. по: Лакоба С.З. Абхазия после двух империй XX–XXI вв. М.: Материк, 2004. С. 102–103.


[Закрыть]

Постановлением ЦИК СССР от 15 марта 1935 г. Абхазская АССР была награждена орденом Ленина. Такой же орден получил и Н.А. Лакоба. Но церемония награждения состоялась на год позже, в Сухуме, в дни празднования 15-летия Советской Абхазии. В том же решении ЦИК СССР говорилось о награждении орденом Ленина Грузинской ССР и Л.П. Берия.

В 1935–1936 гг. Лакоба постоянно ставил перед Сталиным вопрос о включении Абхазской АССР в состав РСФСР, что очень сильно раздражало Кобу, о чем сохранилось множество свидетельств. Так, М.Х. Гонджуа вспоминал: «Поскольку я находился в течение длительного времени на ответственной партийной работе, то мне известно, как происходила борьба против Н. Лакоба и его сторонников. Должен прежде всего сказать, что центральным вопросом, вокруг которого происходила борьба, – это было открыто не высказываемое нигде мнение о том, что Абхазия должна входить непосредственно в РСФСР, не быть в составе Грузинской ССР. Поэтому прошлое руководство Грузии, и в частности Берия, боялись, как бы Абхазия не вышла из состава Грузинской ССР. Поэтому принимались все меры к тому, чтобы опорочить Нестора Лакоба»[78]78
  Там же. С. 111.


[Закрыть].

Но для такой позиции у Лакобы были серьезные основания. Один из его соратников, Д.И. Джергения, в августе 1937 г. показывал на допросе: «Мы считали, что политика, проводимая ЦК Грузии в Абхазии, есть не что иное, как желание ЦК КП(б) Грузии и его руководителя Берия превратить Абхазию в неотъемлемую часть Грузии и заселить ее грузинами».

Это проявлялось и во внешних, на первый взгляд безобидных акциях. Но народ Абхазии расценивал их как грубые попытки вмешательства во внутреннюю жизнь их республики. Так, в протоколе допроса С.С. Туркия от 21 июля 1937 г. говорится: «Кажется, в 1935 г. были введены единые номерные знаки для автомашин с надписью “Грузия” для Грузии с автономными республиками. Как только получили эти знаки в Сухуми, Н. Лакоба воспретил автоинспекции их реализовывать, а сам начал телеграфно ставить вопрос перед Тбилиси о введении для Абхазии отдельных номерных знаков с надписью “Абхазия”. Этого он добился».

Согласно правительственному сообщению, 28 декабря 1936 г. в 4 часа 20 минут в Тбилиси от сердечного приступа скончался председатель ЦИК Абхазской АССР Н.А. Лакоба. Ему было 43 года.

Однако многие русские и абхазские историки уверены, что Лакоба был отравлен Берией, в доме которого ужинал Нестор Аполлонович. После осмотра трупа Лакобы его личный врач Иван Григорьевич Семерджиев сказал: «Нестор отравлен». Все внутренности, желудок, печень, мозг и даже гортань были изъяты врачами.

После смерти Лакоба был объявлен врагом народа. Начались аресты его соратников, друзей и родни.

После гибели Лакобы начался процесс «огрузинивания» Абхазии. В первую очередь это стало проявляться в кадровой политике. Один из ближайших сподвижников Берии С.С. Мамулов позднее вспоминал: «Я наблюдал, что Берия и Лакоба внешне соблюдали хорошие отношения, а после смерти Лакобы Берия на бюро ЦК стал прямо заявлять, что в Абхазию нужно больше посылать работников мингрельцев, так как в Абхазии абхазцев мало и чуть ли не меньшинство. Ранее этого Берия не заявлял». То же показал и А.М. Дедян: «Я хочу отметить, что Н. Лакоба правильно проводил национальную политику в Абхазии. В период его деятельности в СНК Абхазии его заместителями были греки, армяне, мингрельцы. Но после “лакобовского процесса” в 1937 г. стала проводиться со стороны Берия такая политика, что армянин, русский, грек не могли найти работу в Абхазии. Все ответственные посты стали заниматься только грузинами, мингрельцами»[79]79
  Цит. по: Лакоба С.З. Абхазия после двух империй XX–XXI вв. М.: Материк, 2004. С. 116.


[Закрыть].

В начале 1937 г. председателем ЦИК Абхазии стал А.С. Аграба. При нем в Абхазии начались массовые аресты. Аграба долгое время работал в аппарате Закавказской ЧК и был приближенным Берии, а после назначения последнего на пост первого секретаря ЦК Грузии стал председателем Закавказского ГПУ.

Историк Марк Блиев писал о 20—30-х гг. XX века: «Концепция государственности, по которой Грузия делилась на метрополию и сателлитов-колонии, была неизменной и устойчивой. Особенно это сказывалось в налоговой политике, где также основная тяжесть налогового бремени ложилась на сателлитов и более щадящие налоги вводились для грузинских районов. По мере усиления в СССР тоталитарного режима и возвышения Сталина до роли “вождя всех народов” в Грузии наращивались националистические силы. Сталин становился для грузинского общества символом особого превосходства, благодаря которому происходил дальнейший расцвет грузинской фанаберии. Идеология особой исключительности, господствовавшая среди партийно-советской элиты, способствовала сохранению в грузинском обществе реакционных политических процессов, оживлявших прежде всего национал-шовинизм. Менялся у политической элиты Грузии взгляд и на саму Россию, которой теперь управляли два грузина – Сталин и Берия.

Национал-шовинистической политикой являлось финансирование экономики Южной Осетии по остаточному принципу. Несмотря на наличие богатых залежей цветных металлов, строительных материалов в Южной Осетии, автономная область держалась на традиционных сельскохозяйственных формах экономического развития. В этих условиях не приходилось ставить вопросов повышения материального благосостояния народа, строительства предприятий, жилых домов, школ и культурно-просветительных учреждений. Цхинвали, столица автономной области, производила впечатление полузабытого районного центра. Имея поблизости превосходные источники питьевой воды, которая по трубам поступала в Гори, жители Цхинвали постоянно испытывали недостаток в водоснабжении»[80]80
  Блиев М. Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений. С. 383–384.


[Закрыть].

В 1926 г. из бюджета Грузинской ССР надушу населения внутренней Грузии приходилось 9,3 рубля, на Абхазию – 5,6 рубля, на Аджарию – 7,3 рубля, а на Южную Осетию – всего 4,2 рубля.

Бюджет Грузии с каждым годом возрастал, но пропорция распределения его по административным образованиям оставалась такой же неравномерной. Так, в 1928 г. для Южной Осетии на душу населения отпускалось 9,2 рубля, в то время как в Грузии-метрополии (без Тифлиса) эта сумма составляла 15 рублей.

«Колониальное положение Южной Осетии особенно сказывалось в области школьного образования. В грузинской исторической литературе немало страниц посвящено тому, как Османская империя, господствовавшая в Западной Грузии, занималась отуречиванием грузин. Словно подражая турецким завоевателям, накануне 1944 учебного года, когда Советская страна все еще продолжала вести тяжелую войну с фашизмом, власти Грузии перевели школьное образование на русский и грузинский языки, запретив при этом преподавание на осетинском языке. Таким образом, осетинских учеников заставляли учиться по школьным учебникам, составленным на двух разных языках и изданным на ничего общего не имеющих алфавитах.

Школьное образование осетинских детей было особенно затруднено, когда в 1949 году на грузинский и русский языки были переведены также начальные классы югоосетинских школ. Это при том, что в Северной Осетии, где. проживало около 12 тысяч грузин, власти республики открыли грузинскую школу и не забывали ее опекать…

В 1955 году первый секретарь Юго-Осетинского обкома партии А.Г. Имнадзе по поручению ЦК КП Грузии дал указание о переводе делопроизводства на территории Южной Осетии на грузинский язык. Дело здесь дошло до изъятия в Юго-Осетинском педагогическим институте всей литературы, изданной на осетинском языке. Введение делопроизводства на грузинском языке сопровождалось сменой кадров – во всех сферах государственной службы, в особенности в правоохранительных органах – вместо осетинских работников подбирались кадры грузинской национальности. Подобная политика особенно быстро набирала темпы при первом секретаре ЦК КП Грузии А. Мгеладзе, не скрывавшем своего негативного отношения к Юго– Осетинской автономии. Малейшее недовольство, которое высказывалось по поводу национальной дискриминации, проводившейся руководством Грузии, немедленно пресекалось правоохранительными органами – сажали в тюрьму без суда и следствия…

Обстановка на уровне первого эшелона власти несколько изменилась лишь после того, как в 1956 году Президиум ЦУ КПСС принял специальное постановление “Об ошибках и недостатках в работе ЦК КП Грузии”. Это был единственный случай, когда открыто заговорили о грузинском национализме, хотя он никогда не сходил в истории Грузии с политической сцены. Постановление Президиума ЦК КПСС, нами упомянутое, имело несомненное значение, однако было видно, что оно носит временный характер. Грузинский национал-шовинизм, имеющий глубокие исторические корни, нельзя было изжить партийными постановлениями, какими бы они ни были принципиальными. Национальные болезни лечатся, очевидно, иными способами. Нет, по-видимому, готовых рецептов от этой чумы, одно лишь ясно – дело самой нации, чем ей болеть, главное, чтобы жертвами ее не становились другие народы. Стоит отметить, что несмотря на грузинский шовинизм, фанаберию и ксенофобию, получившие в советское время в Грузии свой дальнейший подъем, Москва не снижала уровень своего покровительства этой кавказской империи.

В послевоенные годы, вплоть до середины 80-х годов, Грузия представляла собой одну из самых процветающих республик СССР. Грузинские фанаберисты не сравнивали свою столицу с Москвой – столицей великой державы, они называли Тбилиси вторым Парижем. Грузинская ССР по темпам экономического (за счет союзного бюджета!) и политического роста опережала все другие республики СССР»[81]81
  Блиев М. Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений. С. 384–386.


[Закрыть].

Несколько слов стоит сказать и о межконфессинальных спорах в Грузинской ССР. После вхождения Грузии в состав Российской империи Грузинская церковь утратила свою автокефалию. Несмотря на то что грузины единодушно приветствовали присоединение своей церкви к Русской церкви, осуществлено это было антиканоническим путем – решением светской власти. Последний грузинский Католикос Антоний V (1810) получил звание члена Святого синода, но удержал за собою и звание Католикоса. Через год он был уволен на покой (1811), а звание Католикоса – упразднено. Согласно императорскому распоряжению, Русский синод назначил вместо него экзарха Иверии, митрополита Мцхетского и Карталинского (с 1818 г. – «экзарх Грузии архиепископ Карталинский и Кахетинский»),

В начале XX века грузины начали ставить вопрос о восстановлении автокефалии своей Церкви. Этот вопрос рассматривался в 1906–1907 гг. на Предсоборном Присутствии, которое отнесло его к компетенции предстоящего Поместного Собора Русской православной церкви.

После Февральской революции 1917 г., 12 марта грузинские епископы, духовенство и миряне, собравшись в Мцхете в кафедральном соборе Двенадцати Апостолов, без благословения Святейшего синода РПЦ приняли решение о восстановлении церковной автокефалии в Грузии, а до тех пор, пока не будут проведены выборы Католикоса Грузинской церкви, они назначили ее местоблюстителем епископа Горийского Леонида. Под его председательством было установлено временное управление Грузинской церкви, состоявшее из духовенства и мирян.

А в сентябре 1917 г. духовенство и народ избрали Католикосом всея Грузии епископа Кириона, грузина по национальности, и приступили к установлению новых митрополичьих и епископских кафедр, а также к избранию новых епископов. Произошел разрыв молитвенноканонического общения с Русской церковью, продолжавшийся 25 лет, вплоть до избрания Патриарха Всероссийского Сергия. Это избрание послужило для Католикоса Грузии благим предлогом, чтобы возобновить сношения с Русской церковью по вопросу об автокефалии. Телеграммой поздравляя Сергия со вступлением на патриарший престол, Святейший Каллистрат выразил пожелание и надежду, что «отныне Православные Церкви-сестры будут жить в мире и общении между собой во славу Божию, согласно работая на ниве Христовой». В ответ на телеграмму Патриарх Сергий направил в Тифлис в качестве своего представителя архиепископа Ставропольского Антония для всестороннего выяснения дела и дал преосвященному поручение в благоприятном случае вступить от лица Патриарха и всей Русской церкви в евхаристическое общение со Святейшим Католикосом и подведомственным ему духовенством.