Текст книги "Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг."

Ну а 8 сентября 1914 г. туда доставили нового «зэка» – митрополита греко-католической церкви Андрея (в миру графа Романа Шептицкого).

Таким образом, суд присяжных в России рассматривал только те дела, которые ему соизволяла передавать власть. Но и тут Александр III и особенно Николай II любили влезать даже в чисто уголовные дела, подведомственные суду присяжных. Вот, например, офицер соблазнил молодую девушку. Через некоторое время она попросила или жениться на ней, или оставить ее в покое. Как видим, довольно скромное пожелание. Офицер, не раздумывая, застрелил девушку. Суд присяжных приговорил его к каторжным работам, а царь решил, что за такие шалости достаточно и разжаловать в солдаты.

В 1907 г. в модном ресторане Санкт-Петербурга гвардейский офицер поднял тост за царя. Рядом спал пьяный студент. Офицер увидел, что кто-то не встал, и разрядил наган в голову спящего. На беду офицера студент оказался не революционером, а племянником важного сановника. Но и тут Николай II повелел оставить дело без последствий.

Страшным бедствием для России конца XIX – начала XX века были административные высылки. Конечно, ссылку даже в места не столь отдаленные не сравнить с пребыванием на сахалинской каторге или в тюрьме Спасо-Евфимиева монастыря. Зато административная ссылка происходила очень легко, буквально росчерком пера, а у ссылаемого не было никакой возможности защититься или просить обжаловать приговор, а точнее, распоряжение.

Административные высылки, за редким исключением, применялись не к революционерам или уголовным преступникам, а в лучшем случае – к людям подозреваемым или инакомыслящим. Но и эта категория лиц составляла ничтожный процент высылаемых. Большинство же их составляли люди чем-то неугодные или неудобные властям. Николаю II административные высылки очень импонировали. По его приказам в ссылку без объяснения причин и установления срока ссылки неоднократно отправлялись даже великие князья.

Вот характерный пример. В начале 1911 г. в Государственном совете обсуждался закон о введении земства в западных губерниях, внесенный премьером Столыпиным. Член Госсовета видный сановник В.Ф. Трепов специально добился аудиенции у Николая II с целью узнать, последует ли его приказ голосовать «за». Царь ответил, что он в таком деле приказывать не может и что здесь следует «голосовать по совести». Трепов истолковал эти слова как знак недоверия Столыпину, и Госсовет 92 голосами против 68 провалил закон.

В ответ Столыпин начал шантажировать царя отставкой. И в конце концов царь 10 марта 1911 г. в присутствии Столыпина подписал указы о перерыве сессий Госсовета и Государственной думы и приказал выслать из Петербурга членов Госсовета П.Н. Дурново и В.Ф. Трепова.

Ну полбеды, если бы правом административной высылки обладал бы один царь. Но такое право получили министры, губернаторы и даже чиновники меньшего ранга. Это было введено еще до Николая II, но Александра III все боялись и действовали более осмотрительно. Новый же царь смотрел сквозь пальцы на произвол своих слуг.

Вот, к примеру, в августе 1903 г. министр внутренних дел Плеве вызвал заведующего Особым отделом Департамента полиции С.В. Зубатова и без объяснения причин приказал сдать дела и ехать в ссылку во Владимир под гласный надзор полиции.

Что же случилось? Крупнейший провал охранки? Ничуть не бывало. Просто Плеве получил донос, что министр финансов С.Ю. Витте вступил в сговор с князем В.П. Мещерским и Зубатовым с целью свержения Плеве и передачи его портфеля Витте. Кстати, донос оказался ложным, но Зубатов уже был во Владимире, а вернуться из ссылки в Москву ему разрешили только в 1910 г.

Губернаторы при Николае II распоясались дальше некуда. Даже не революционеров, а просто инакомыслящих среди высланных было немного. Можно было выслать купца, торговавшего не по цене, установленной губернатором. Говоря современным языком – пышно расцветал рэкет. Причем главными рэкетирами были губернаторы и их ближайшие чиновники.

Освистать актрису на сцене было модой среди офицеров. Помните: «Обшикать Федру, Клеопатру, Наину вызвать (для того, чтоб только слышали его)». Обшикал поручик Клеопатру раз, два, а потом красотка отдалась «ответственному лицу», и поручика без объяснения причин отправляют в места не столь отдаленные. А могла ли актриса, скажем, не отдаться губернатору? Могла, но за такие штучки нижегородский губернатор Хвостов выслал весь театр из города. Это с одной стороны. А с другой – отдаваться надо было тоже с умом. Понравится молодому аристократу соблазненная им мещанка или купчиха, и предложит он сдуру ей руку и сердце. Тогда родственники аристократа сразу бегут к губернатору. И на следующий день девица-красавица вместе с родителями отправляется в долгий путь.

Вятский губернатор Камышский издал постановление: «Виновные в печатании, хранении и распространении сочинения тенденциозного содержания подвергаются штрафу с заменой тюремным заключением до трех месяцев». Объяснений, кого из литераторов считать тенденциозными, не последовало. Таким образом, за решеткой можно было оказаться за хранение Толстого, Достоевского, Булгарина или Каткова. А попробуй докажи, что они не тенденциозны.

Симферопольский вице-губернатор Массальный развлекался ловлей гимназистов на улицах. Если ребенок зазевался, не углядел в пролетке его превосходительство и не поприветствовал его, то немедленно шел под арест в каталажку на несколько дней.

Не отставали от губернаторов и градоначальники. Так, у Николая на хорошем счету был ялтинский градоначальник Думбадзе. Долго думал градоначальник, чем бы угодить жителям вверенного города, и наконец надумал: «А есть ли в частях, расквартированных вокруг Ялты, евреи?» – «Есть!» – «Так выслать их немедля!» Кого бы еще выслать, – задумался Думбадзе. И начал высылать по этапу дам, которые плескались в море без купальников. Вообще-то говоря, в начале века один купальник в России приходился на несколько тысяч женщин. Да и сам Николай II купался голышом, даже документальные кадры сохранились. Чтобы не прослыть женоненавистником, Думбадзе ссылал и мужчин, которые хоть и были одеты, но преступно наблюдали за обнаженными купальщицами.

Надо сказать, что на этом Думбадзе не успокоился и в 1915 г. издал указ «О соблюдении благочиния в купальных местах городов…» Там воспрещалось «лицам, купающимся с берега… оставаться вне воды для отдыха и т. п., если только они не имеют на себе носильного платья». В переводе на нормальный язык это означало, что человек, выйдя из моря, не мог находиться на пляже даже в купальном костюме, а немедленно должен был надевать верхнюю одежду.

26 февраля 1907 г. в экипаж Думбадзе из-за забора особняка купца Новикова была брошена самодельная бомба. Никто не был убит, нападавшие бежали. Хозяев в доме не оказалось. Тогда нерастерявшийся градоначальник приказал конвою сходить в бакалейную лавку, взять там бидоны с керосином и сжечь дом ни в чем не повинного купца. От особняка остались только каменные стены, поскольку полиция запретила тушить огонь.

Николаю II сей случай очень понравился, а Министерство внутренних дел тайно выплатило Новикову 40 тыс. рублей отступного.

Продолжать подобные истории можно до бесконечности. Спору нет, экономика России развивалась, народонаселение увеличивалось, но подавляющее большинство образованных людей понимали, что царский режим без кардинальных реформ падет, и не в отдаленном будущем, а в ближайшие годы.

Глава 2
Охота на царя

Все наши цари, за исключением Петра Великого, обожали охоту. Ну а после выстрела Засулич революционеры начали охоту на царей.

Солнечным весенним днем 2 апреля 1879 г. Его Императорское Величество изволили прогуливаться по Дворцовой площади в Петербурге. Вокруг царя на расстоянии до 50 саженей находилось не менее двадцати полицейских и агентов в штатском. Тем не менее к царю на расстояние около 5 саженей сумел приблизиться Александр Соловьев и открыл огонь из револьвера. Царь зигзагами убегал от террориста, крича: «Спасите меня!» Пока полицейские скрутили злодея, тот успел выпустить пять пуль, две из которых пробили императорскую шинель.

После выстрелов Соловьева царь прекратил любые прогулки по городу, заменив их моционами во внутренних двориках Зимнего дворца.

Летом 1879 г. была создана организация «Народная воля», отколовшаяся от народнической организации «Земля и воля». Образованный Исполнительный комитет (ИК) организации возглавили Александр Михайлов и Андрей Желябов. На своем первом заседании члены ИК единогласно приговорили к смерти императора Александра II.

Первоначально было принято решение взорвать царский поезд, который раз или два в год перевозил царя из Петербурга в Ливадию через Одессу или Севастополь. ИК сформировал две группы для закладки мин на пути следования царского поезда.

Первая группа должна была работать в районе Одессы. Для осуществления плана народоволец Михаил Фроленко устроился железнодорожным сторожем в 14 км от города. Мину удалось заложить без проблем, не вызвав никаких подозрений властей. Но царский поезд изменил маршрут и пошел не через Одессу, а через Александровск.

И такой вариант террористы предусмотрели. Еще в начале ноября 1879 г. в Александровск приехал сам Андрей Желябов под именем купца Черемисова. Он купил участок земли возле железной дороги для строительства там кожевенного завода. Террористы, работая по ночам, прорыли тоннель под железнодорожное полотно и заложили там мину.

И вот 18 ноября на горизонте показался царский поезд. Желябов укрылся за железнодорожной насыпью и, когда поезд поравнялся с ним, соединил провода, идущие к мине. Но взрыва не последовало. Электрическая цепь взрывателя не сработала.

Теперь все надежды возлагались на третью группу, возглавляемую Софьей Перовской. Эта группа должна была заложить бомбу на Рогожско-Симоновой заставе вблизи Москвы. Задача осложнялась тем, что застава хорошо охранялась, поэтому невозможно было заложить мину непосредственно на железнодорожное полотно. Тогда террористы выкопали узкий лаз и установили бомбу. Но царю снова повезло.

В те годы первым шел свитский поезд, а затем царский. Однако в Харькове по техническим причинам первым пустили царский поезд. Не зная об этом, народовольцы пропустили первый состав и взорвали мину под четвертым вагоном второго. Узнав о том, что в очередной раз избежал гибели, Александр II, по словам очевидцев, горестно произнес: «Что они имеют против меня, эти несчастные? Почему они преследуют меня, словно дикого зверя? Ведь я всегда стремился делать все, что в моих силах, для блага народа!»

В конце 1879 г. Александр II занялся ремонтом Зимнего дворца. Одна из целей ремонта – отделка комнат для гражданской жены царя княжны Екатерины Долгоруковой и троих ее детей. Замечу, что в том же дворце жила и законная супруга царя Мария Александровна.

Среди нанятых столяров-краснодеревщиков был и Степан Батышков. Жили столяры в подвальном помещении под царской столовой, расположенной на 2-м этаже, а на 1-м этаже под ней была караульная.

И вот Степан Батышков, он же народоволец Степан Халтурин, стал потихоньку проносить в подвал динамит.

5 февраля 1880 г. царь пригласил на обед принца Гессенского, брата императрицы Марии Александровны. Халтурин узнал время обеда, поджег фитиль и спокойно покинул дворец. В 18 ч. 27 мин. произошел взрыв 30 кг динамита.

К счастью, принц опоздал, и взрыв застал Александра II, встречавшего принца в Малом Фельдмаршальском зале, далеко от столовой. Рухнуло перекрытие между цокольным и первым этажами. Полы дворцовой гауптвахты обрушились вниз. Двойные кирпичные своды между первым и вторым этажами дворца выдержали удар взрывной волны. В бельэтаже никто не пострадал, но взрывом приподняло полы, выбило множество оконных стекол, погас свет. В столовой треснула стена, на накрытый стол упала люстра, все засыпала известка и штукатурка.

В результате взрыва в первом этаже дворца погибли 11 нижних чинов лейб-гвардии Финляндского полка, и еще 56 человек получили ранения.

После взрыва в Зимнем дворце Желябов предложил взорвать Каменный мост над Екатерининским каналом. Мост небольшой, длиной всего 19 м и шириной 14 м. В начале лета 1880 г. на дно канала у самых опор были заложены 4 резиновые подушки, содержавшие 7 пудов (115 кг) динамита.

Однако мост так и не был взорван. 17 августа царь быстро проехал по мосту, и террористы не успели произвести взрыв. Далее царь не ездил по этому мосту, да и террористов увлекли другие идеи покушения. Охрана узнала о неудавшемся теракте лишь в 1881 г. от предателя Ивана Окладского, и 6 июля 1881 г. резиновые подушки с динамитом были подняты со дня Екатерининского канала.

Царь и сановники буквально заметались в поисках выхода.

После покушения А.К. Соловьева принимается указ о создании генерал-губернаторств в Петербурге, Харькове и Одессе и наделении их администрации особыми полномочиями. После взрыва 5 февраля 1880 г. в Зимнем дворце учреждается «Верховная распорядительная комиссия» во главе с облеченным диктаторскими полномочиями генералом М.Т. Лорис-Меликовым.

В конце 1880 г. Лорис-Меликов, ставший к тому времени уже министром внутренних дел, направил Александру II специальный доклад, в котором предлагал «завершить великое дело государственных реформ». Однако в докладе оговаривалось, что ни о конституции, ни об ограничении самодержавия и речи быть не может. В своем проекте Лорис-Меликов исходил лишь из возможности создания неких временных подготовительных комиссий при генерал-губернаторствах и включения в них представителей земств и городского населения. В задачу этих комиссий входила разработка законопроектов по самым важным вопросам: крестьянскому, земскому, управления городов.

После нескольких обсуждений император окончательно одобрил этот проект, и на 4 марта 1881 г. было назначено заседание Совета министров, на котором и должно было состояться его утверждение.

Это дало повод ряду историков фантазировать на тему, что Александр II де хотел дать России конституцию, да вот злодеи-народовольцы сорвали сей прекрасный замысел. Увы, проект Лориса-Меликова давал России не конституцию, а совещательный орган при совещательном органе, каким являлся Государственный совет. Понятно, что теоретически Александр II мог потом объявить о принятии конституции, создании колхозов, отмене дворянских привилегий и т. д. – тут фантазировать можно сколько угодно!

Другой вопрос, что к 1 марта 1881 г. Александр II сам готовил Россию к большим потрясениям. Еще в 1866 г. царь завел себе очередную любовницу – двадцатилетнюю княжну Екатерину Долгорукову и прижил с ней четверых детей, один из которых, Борис, умер в младенчестве.

22 мая (3 июня) 1880 г. императрица Мария умерла от чахотки. На отпевании супруги в Петропавловской крепости Александр горько плакал, а через 40 дней, 6 (18) июля, царь тайно обвенчался с Екатериной Долгоруковой в церкви Царскосельского дворца. Одновременно он подписал тайный указ о предоставлении ей и ее детям титула князей Юрьевских.

Тут я сделаю маленькое отступление. Для современного читателя сказанное – просто ненужная информация. Но ведь в 1213–1340 гг. существовало Юрьевское (Юрьев-Польское) княжество. Присваивать фамилии княжеских родов Рюриковичей не смел никто из московских князей и царей, включая Петра Великого.

Ну а в XIX – начале XX века наши цари успешно «возрождали» древние роды князей Рюриковичей. Тот же Александр III в марте 1884 г. по просьбе брата Алексея дал его внебрачному сыну от Сашеньки Жуковской, дочери поэта и воспитателя цесаревича Александра В.А. Жуковского, имя и титул – граф Алексей Алексеевич Белевский-Жуковский. Белевский – по названию имения В.А. Жуковского вблизи города Белева. Сам Жуковский был внебрачным сыном помещика Бунича и рабыни-турчанки, которые никакого отношения не имели к белевским удельным князьям[2]2
  Город Белев – центр удельного княжества в XIV–XVII вв. Иван Грозный в 1558 г. отправил в заточение в Вологду последнего белевского удельного князя Ивана Ивановича.


[Закрыть]. Так Романовы глумились над памятью наших князей Рюриковичей, присваивая их титулы своим бастардам, по-русски – бастрюкам.

Сын Александра II Павел прижил детей и решил жениться на довольно скандальной даме Ольге Пистолькорс. Николай II немного пошумел, а в 1915 г. она и ее дети от Павла – Владимир, Ирина и Наталья – получили титул князей Палей.

Почему Палей? Николай II любил давать титулы, отдававшие стариной, но, увы, он слишком плохо знал историю. В конце XVII – начале XVIII века в Правобережной Малороссии прославился лихой полковник Семен Палий. Замечу, что настоящая его фамилия была Гурко, а Палий – просто прозвище, в переводе с малороссийского «поджигатель». И действительно, Палий в этом ремесле мог дать фору самому Стеньке Разину.

Во Франции или в Англии в ходе военного бунта могло быть казнено не 5, а 50 офицеров. Но никого, ни короля, ни премьера, не интересовало, поедут ли жены осужденных офицеров к местам их заключения. А в России царь Николай I лично решал, что из нижнего белья могут взять с собой в Сибирь декабристки.

В этом и разница самодержавия западного и восточного. В Европе самодержец имел исключительное право издавать законы, а затем правил согласно им. Ну а Российскую империю Лев Толстой не без оснований сравнивал с Кокандским ханством.

И вот Александр II взял да и задумал короновать княгиню Юрьевскую. В Москву были отправлены чиновники с секретной миссией найти документы, касающиеся церемониала коронации Екатерины I. Россию ждали изрядные потрясения, но тут вмешалась «Народная воля».

В доме на углу Малой Садовой улицы и Невского проспекта на первом этаже сняли помещение под сырную лавку некие супруги Кобозевы. Это были опытные террористы Юрий Богданович и Анна Якимова. Из сырной лавки народовольцы начали рыть подкоп под Малую Садовую. В этих работах участвовали самые опытные революционеры. С ноября 1880 г. там трудились Желябов, Колодкевич, Суханов. В подкопе поместили 89 фунтов (36,4 кг) динамита.

Но в ноябре 1880 г. один из руководителей «Народной воли», Александр Михайлов, был арестован, а всего за несколько дней до даты запланированного покушения, 27 февраля 1881 г., полиция арестовала и Андрея Желябова. Это заставило народовольцев действовать без промедления, назначив день покушения на 1 марта 1881 г.

Руководила операцией Софья Перовская. На совещании ИК, проходившем на квартире Григория Исаева и Веры Фигнер, решили завершить подготовку к покушению немедленно. Еще раз обсудили кандидатуры метальщиков. За одну ночь Николай Суханов, Николай Кибальчич и Михаил Грачевский изготовили четыре бомбы, которые утром 1 марта передали Гриневицкому, Михайлову, Рысакову и Емельянову.

Григорий Исаев в ночь на 1 марта заложил мину в подкопе под Малой Садовой. Все покинули сырную лавку. Осталась лишь Анна Якимова, которая, стоя у окна, ждала появления кареты Александра II. Заметив карету, Якимова должна была дать сигнал Михаилу Флоренко, который находился в соседнем помещении и должен был взорвать мину.

И вот появился царский кортеж. Но в последний момент он изменил маршрут и, минуя Малую Садовую, поехал другим путем. Тогда Перовская приказала метальщикам перейти на набережную Екатерининского канала.

Александр II, заехав после развода караула в Михайловский дворец, направился по Инженерной улице на Екатерининский канал.

Карета царя неслась «так шибко, что казачьи лошади принуждены были скакать». Впереди кареты скакали два казака, с каждого бока еще по два и один сзади. «Вслед за экипажем Государя ехал в санях, запряженных парою в пристяжку, полицмейстер 1-го отделения полковник Дворжицкий, а за ним – начальник охранной стражи отдельного корпуса жандармов капитан Кох и командир лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона ротмистр Кулебякин в отдельных санях, запряженных в одиночку»[3]3
  Дневник событий с 1 марта по 1 сентября 1881 года. СПб., 1882 // 1 марта 1881 года: Казнь императора Александра II. Документы и воспоминания / Сост. В.Е. Кельнер. Л.: Лениздат, 1991. С. 32.


[Закрыть].

Первым в царский экипаж бросил белый узелок с бомбой Рысаков. «Взрыв был настолько силен, что он разбил заднюю стенку экипажа Его Величества, оставил глубокий след на земле и поранил лошадей полковника Дворжицкого, который следовал тотчас же за каретою Государя Императора. О силе взрыва можно было судить по воронкообразному углублению в промерзлой земле, это углубление имело аршин грубины и аршин с четвертью в диаметре. Как только раздался взрыв, весь царский поезд сразу остановился и как бы замер»[4]4
  Там же. С. 34.


[Закрыть].

Александра II погубило собственное любопытство. Вместо того чтобы немедленно мчаться во дворец, он пошел смотреть на схваченного полицейскими Рысакова. Пока царь читал мораль террористу – «Что тебе нужно от меня, безбожник» и т. п., к нему приблизился на два аршина Игнатий Гриневицкий и, подняв высоко узелок, кинул бомбу между собой и царем.

Умирающего царя доставили во дворец, и вскоре поднятый над Зимним черный флаг известил об окончании двадцатипятилетнего правления Александра II. Россия вступала в новую историческую эпоху.