Электронная библиотека » Александр Широкорад » » онлайн чтение - страница 11


  • Текст добавлен: 17 сентября 2020, 15:40


Автор книги: Александр Широкорад


Жанр: Исторические приключения, Приключения


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 11. Летопись славных дел британского флота

27 октября (8 ноября) 1853 г. англо-французский флот вошел в Черное море. Как уже говорилось, Николай I и командование русской армии ничего не сделали для создания противодесантной обороны в районе Севастополя и Евпатории. И вот началась оборона Севастополя. А рядом, на берегах Азовского моря, расположены десятки русских городов. Их склады (магазины) буквально ломились от экспортных товаров, которые русские и иностранные купцы не успели вывезти в связи с закрытием Проливов.

Особенно большими были запасы хлеба. Естественно, хранить его в зоне досягаемости корабельной артиллерии противника было преступлением. Донской наказной атаман Хомутов предлагал отправить запасы хлеба из азовских портов в Севастополь и на Кавказ в действующую армию. «Даже и острый русский штык без сухарей окажется туп», – писал он военному министру Долгорукову. Но, как и в Евпатории, тут сработало правило: «Частная собственность неприкосновенна», и никто из начальства с ней не захотел связываться.

Царские генералы и адмиралы могли защитить приазовские города, благо об этом позаботился Господь Бог (или Матушка-природа), создав мелководный Керченский пролив.

В то время пролив имел наибольшую глубину у входов в Черное (до 18 м) и Азовское (до 9 м) моря. В прочих же местах его глубина не превосходила 6–7,3 м, и даже местами встречались отмели. Керченский пролив суживается на двух пунктах: у Павловского мыса и у Еникале. У Павловского мыса ширина пролива 6 верст, но фарватер у Крымского берега не шире полуторы версты и не глубже 7,5 м. У Еникале пролив шириной около 4,5 версты, разделялся отмелью на два прохода, глубиной до 7 м. Наибольшая глубина Азовского моря доходила до 12 м, но у берегов она гораздо меньше: так, например, у Таганрога – всего 3 м при илистом вязком грунте[103]103
  Богданович М.И. Восточная война 1853–1856 годов. Экспедиция Союзников в восточную часть Крыма. С 11-го (23-го) мая по 31-е августа (12-го сентября) 1855 г. Материалы сайта http://history.scps.ru/crimea/bogdan30.htm


[Закрыть]
.

За два года войны русское командование не удосужилось как следует защитить вход в Керченский залив, а все надеялось: «авось пронесет» и «само рассосется». Еще до войны в Керчи планировалось построить казематные батареи, но построили их только после войны. Взамен казематных батарей у входа в Керченский пролив на мысах Павловский и Ак-Бурун были построены две земляные батареи, на которых установили шесть 68-фунтовых бомбических пушек и 23 пушки среднего калибра. Керченский рейд защищали 6 пушек. В районе давно упраздненной крепости Еникале было устроено три батареи (23 пушки), из которых одна (8 пушек) находилась на восточной стороне Керченского пролива на косе Чушка. Все эти батареи были слабо защищены с фронта и открыты с тыла. В 1854 г. приступили к заграждениям пролива сначала бонами из бревен и железных цепей, но после бури заградили вход у Павловского мыса и Еникале 53-я затопленными судами и двумя сотнями якорей. В 1855 г. были заложены подводные мины впереди обоих заграждений по 40 штук у Павловского мыса и Еникале и 20 штук для защиты Керченского рейда. Полуразрушенная крепость Арабат была приведена в оборонительное положение и вооружена 17 орудиями.

У Еникале находилась флотилия из трех малых пароходов, четырех транспортов и восьми барказов под командованием контр-адмирала Вульфа. На вооружении этой флотилии было 62 пушки малого калибра. Ясно, что с такой «армадой» Вульф в лучшем случае мог противостоять канонерским лодкам противника. Керченскую флотилию планировалось усилить 8 гребными канонерскими лодками и 16 большими казачьими лодками, которые строились на Дону в станице Ансакайской. Эти гребные суда должны были нести сорок 24-фунтовых карронад. Однако к маю 1855 г. закончить их строительство не успели.

Увы, мин было до смешного мало. Вооружение береговых батарей и малых пароходов состояло из малокалиберных и старых орудий. Использовать пароходы в качестве брандеров и тут никому не пришло в голову. Зачем нужно было строить гребные канонерские лодки, когда под рукой была куча находившихся в строю частных пароходов? Или наши адмиралы были настолько глупы, что считали, что канонерские лодки должны быть только гребными?

В азовских портах находилось 17 пароходов, принадлежавших частным владельцам, в основном грекам и финнам. На Дону было как минимум два новых речных парохода – «Хомутов» и «Опыт». И те и другие русские власти не рискнули тревожить, а англичане пришли и сожгли.

Да за два года можно было, имея сотни плавсредств, попросту завались узкий фарватер пролива камнями как сбрасывая их в воду, так и топя баржи с камнями. Причем ничего нового и неизвестного русским властям в этом не было. Вспомним, что со времен Петра Великого и до 1855 г. в Кронштадте такими способами было построено не менее дюжины довольно больших искусственных островов.

Для заграждения фарватера можно было использовать, к примеру, канатную дорогу. Кстати, в 1942–1943 гг. немцы создали канатную дорогу через Керченский пролив.

В середине ХХ века меры царского правительства по защите Керченского пролива назвали бы коротко – вредительство.

Для захвата Керчи союзники выделили 6 кораблей, 27 паровых фрегатов и мелких судов под начальством Лайонса и 3 корабля, 21 паровой фрегат и мелких судов под начальством Брюа, 3-тысячный английский десантный отряд под командой Броуна, 7-тысячный французский отряд под начальством д’Отмара и 6-тысячный турецкий отряд под начальством Решида-паши. Общее же командование осуществлял Броун. 10 мая эскадра взяла курс на Одессу, чтобы ввести в заблуждение русское командование, затем повернула на восток и на следующий день, 11 мая, была уже ввиду мыса Ак-Бурун.

К этому времени полевые войска в районе Керчи насчитывали 8850 человек при 20 полевых пушках. Ими командовал генерал-лейтенант барон К.К. Врангель. Войска были разбросаны: у Феодосии, Арабата и между ними – 3132 человека пехоты, вдоль берега Керченского пролива – 2682 человека пехоты, у Аргина – 1325 человека кавалерии, от Керчи до Судака – 1711 казаков.

12 мая, получив сведения о движении союзной эскадры к Керченскому проливу, барон Врангель сосредоточил у Камыш-Буруна 9 рот (1900 человек) с четырьмя орудиями и перевел гусарский полк с батареей (1325 человек с 8 орудиями) от Аргина к Султановке. Феодосийский отряд был оставлен у станции Парпала и в Арабате для охраны сообщения Керченского отряда с главными силами армии.

Вдруг барона охватил страх, и он приказал береговые батареи в Керчи и Еникале взорвать, суда флотилии затопить, а полевым частям отступить по Феодосийской дороге, оставив противнику не только Керчь, но и весь Керченский полуостров.

Союзники беспрепятственно заняли Керчь. Город подвергся разграблению со стороны союзников и крымских татар. В поисках ценностей они даже раскапывали курганы и могилы на кладбищах.

Разграбив Керчь и Еникале, союзный отряд отправился в Азовское море. 15 мая англо-французы напали на совершенно незащищенный Бердянск, сожгли там провиантский магазин, где хранилось 8040 кубометров пшеницы, два частных дома, уничтожили все стоявшие у причалов суда, включая и рыбацкие лодки. А на другой день 13 пароходов отряда союзников встали в боевую линию напротив Арабата и открыли огонь. Но защитники крепостицы Арабат встретили врага огнем пяти 24-фунтовых пушек, повредив два неприятельских парохода. Несмотря на огромное превосходство в огневой мощи, неприятельский отряд после трехчасовой перестрелки вышел из-под выстрелов крепостицы, а затем и вовсе ушел.

17 мая 15 союзных пароходов под командованием Лайонса подошли к Геническу. Лайонс потребовал сдать ему стоящие в проливе суда и казенные запасы провианта, но получил категорический отказ. Тогда неприятельские пароходы начали бомбардировку города, результатом которой был большой пожар, уничтоживший 20,6 тысячи кубометров провианта из 23,7 тысячи кубометров, хранившихся в городе. Прорвавшиеся в пролив на шлюпках англо-французы сожгли там 48 купеческих судов.

22 мая отряд союзников подошел к Таганрогу и потребовал сдать город, но получил отказ. Тогда союзники открыли артиллерийский огонь с пароходов и под его прикрытием высадили на берег 300 человек десанта. В Таганроге не было артиллерии, и отвечать неприятельским пароходам было нечем, но рота русских солдат под командованием отставного саперного подполковника Македонского сбросила союзный десант в море. Союзники продолжали безнаказанно обстреливать город. Было сожжено 2 казенных здания и 17 частных домов, 77 магазинов с провиантом, повреждено 4 казенных здания, 52 частных дома и 4 церкви.

Затем союзный отряд так же безнаказанно обстрелял Мариуполь и Ейск, а к 3 июня возвратился к Севастополю, оставив в Керчи полк англичан, полк французов и всех бывших с ними турок.

На обороне Севастополя эта операция союзников никак не отразилась, так как ни один наш солдат из-под Севастополя не был отвлечен.

В начале июня 1855 г. союзная эскадра вновь появилась у северных берегов Азовского моря. 3 (15) июля 12 пароходов открыли довольно сильную канонаду по Бердянску. Затем неприятель бомбардировал несколько приморских селений, а 5 (17) июля попытался высадить десант у Бердянска и у селения Глафировки на Ейском лимане, но был отражен казаками, успев зажечь только несколько строений и хлебных амбаров. Еще неудачнее были нападения Союзников между Кривою Косою и Мариуполем, где есаул Тарасов, с частью сотни 66-го полка, защищая свой собственный поселок, встретил высадившихся с лодки неприятелей ружейным огнем, обратил их в бегство и, догнав в море, по колено в воде, изрубил собственноручно двух человек. Между тем большой пароход, приблизясь к берегу, осыпал казаков картечью, но не успел нанести им ни малейшего вреда.

6 (18) июля английские суда снова подошли к Таганрогу. С этого дня в продолжение двух с половиною недель несколько пароходов постоянно громили город, ежедневно выпуская от двадцати до ста и более выстрелов. Вечером 9 (21) июля, в субботу, во время всенощного бдения в соборе Успения Богородицы, 92-фунтовое ядро попало в алтарь и сильно ушибло осыпавшеюся штукатуркою одного из священников, стоявшего там на молитве. Другой священник, совершавший богослужение, приказал диакону произнести с коленопреклонением народа обычную при нашествии врагов молитву. Никто не вышел из церкви до окончания всенощной службы.

Утром 12 (24) июля один из английских пароходов сел на мель близ Кривой Косы в 60 верстах от Таганрога. Командир Донского 70-го полка, донося о том генералу Краснову, просил прислать ему два орудия, а между тем казаки открыли ружейный огонь по матросам неприятельского парохода, с которого отвечали пулями и картечью. В 8 часов утра появился другой пароход, который, из-за своей осадки не имея возможности подойти к берегу, остановился в полуверсте и стал осыпать казаков гранатами и картечью. Но, несмотря на то, экипаж стоявшего на мели парохода, потеряв надежду на его спасение, зажег его и ушел в шлюпках на большой пароход. Несколько охотников, вызванных из казачьих команд, бросились в воду и доплыли до брошенного англичанами парохода, где нашли флаги неснятыми, орудия не заклепанными, и даже сигнальные книги, брошенные при поспешном уходе английского экипажа.

Подполковник Македонский, прибыв с орудиями, когда пароход был уже взят казаками, немедленно приступил к снятию с него орудий. Две 24-фунтовые карронады были вытащены на берег и отправлены в Таганрог. Хотели также увезти с парохода 92-фунтовую бомбическую пушку и паровую машину. Но 15 (27) июля появились два английских парохода, которые помешали русским водолазам вести работы. Судя по всему, англичанам удалось подорвать свой пароход, поскольку позже его не было видно на поверхности моря, а останки затянуло илом.

Тем временем британские суда занялись уничтожением рыбных заводов и жилых домов на Кривой косе. В последующие четыре дня англичане бомбардировали Таганрог и Новомариинское селение, принадлежащее господину Бенардаки, а 28 июля (9 августа) вся неприятельская флотилия, крейсировавшая вдоль северного прибрежья в Азовском море, прошла мимо Мариуполя. На этом подвиги королевского флота на Азовском море завершились.

Не менее успешно действовал союзный флот и на Балтике. Весной 1854 г. англо-французский флот появился в Балтийском море. Английская эскадра адмирала Непира состояла из 10 винтовых и 7 парусных кораблей, 15 винтовых фрегатов и корветов, 17 малых судов (всего 2344 орудия). Французская эскадра адмирала Парсеваля-Дешена состояла из 31 судна, из которых 12 были паровыми. (Всего 1308 орудий.) В июле на Балтику пришла еще одна французская эскадра с десантным отрядом в 6 тысяч человек.

Русский флот был в основном парусным и не мог эффективно противостоять союзникам в открытом море. Начать крейсерскую войну на коммуникациях союзников или использовать штурмовые силы – брандеры, малые пароходы с шестовыми минами и т. д. – у русских адмиралов не хватило ни ума, ни смелости. Поэтому Балтийский флот в ходе кампаний 1854-го и 1855 годов отстаивался в базах.

«Командующий Балтийским флотом Англии адмирал Непир уже в марте 1854 г. получил приказ захватывать “корабли, которые принадлежат императору России, или его подданным, или другим лицам, проживающим в его странах, или на территории, находящейся под его управлением”. Речь шла почти исключительно о финских кораблях, главным образом о тех, порт приписки которых находился в каком-нибудь приморском городе, например, в Похъянмаа. Но экономические факторы, однако, имели такой вес, что кораблям неприятеля, то есть на практике – финским, несмотря на войну, было разрешено производить выгрузку древесины и дегтя в Великобритании вплоть до 15 мая: эти товары, в соответствии с правилами того времени, чаще всего были уже собственностью покупателя. Но постепенно все корабли, шедшие под русским бело-сине-красным торговым флагом, стали подвергаться досмотру и захватываться. Финский торговый флот был потерян в Крымской войне почти полностью, что, конечно, сразу же поспособствовало возникновению антианглийских настроений в Финляндии»[104]104
  Клинге М. Имперская Финляндия. СПб.: Издательский дом «Коло», 2005. С. 192.


[Закрыть]
.

В конце мая 1854 г. отряд союзных кораблей вошел в Ботнический залив. Корабли обстреляли порт Брагештадт (ныне Раахе), где была сожжена судоверфь, и порт Улеоборг (Оулу), где сожгли смолокурню и несколько домов. Было захвачено несколько десятков малых финских судов, принадлежавших частным лицам.

26 мая (7 июня) союзная эскадра под командованием британского адмирала Плюмриджа появилась перед Гамле-Карлебю (Коккола). Противник на девяти барказах, каждый вооруженный пушкой, попытался высадить десант. Город защищали две роты финских стрелков при двух полевых пушках и около сотни вооруженных местных жителей.

Бой длился с 9 часов вечера до полуночи. Один барказ союзников затонул, другой с 22 матросами сдался. Англичане потеряли около пятидесяти человек, финны – 4 человека. Через месяц большой английский барказ местные жители установили в центре города в качестве памятника. «Позднее портреты коммерции советника А. Доннера и крестьянина Маттса Густавсона Канкконена, руководивших во время сражения местными жителями, были вывешены в императорском дворце в Хельсинки, а в период независимости эти портреты украшали зал, в котором послы иностранных государств вручали президенту верительные грамоты»[105]105
  Там же. С. 195–196.


[Закрыть]
.

После неудачи у Гамле-Карлебю адмирал Плюмридж с двумя фрегатами двинулся на самый север Ботнического залива, где обстрелял город и порт Кеми.

М. Клинге пишет: «События, произошедшие в Ханко, Витсанде, Раахе и Коккола, решительным образом повлияли на формирование общественного мнения в Финляндии. Первым эту тему затронул Топелиус в своем стихотворении “Первая капля крови”».

Там говорилось:

 
Мы верили в добро и праведность Британии,
Наварин, Трафальгар известны были нам.
Блистательный Шекспир или дворец хрустальный
Всегда были милы отзывчивым сердцам!
Но гордые сыны седого Альбиона
Набросились на нас – собратьев во Христе.
Европы хлебный край – в пожарах, воплях, стонах!
Как понимать такое служение мечте?
Когда ваш грозный флот, непревзойденный в мире,
Геройски стал топить торговые суда:
Беспомощных людей расстреливать, как в тире —
Уж так ли благородно и славно, господа?
И вот, когда ворвались вы с целью грабежа,
Чтоб уничтожить гавани, чтоб обескровить нас,
И вот на этих мирных торговых рубежах
Капля крови первая снова пролилась!
<…>
Если вы, люди юга, приведете свой флот
Снова в гавани наши, вам придется познать,
Как за родину финское сердце умрет —
Как бесстрашно мы будем ее защищать[106]106
  Клинге М. Имперская Финляндия. СПб.: Издательский дом «Коло», 2005. С. 196–197.


[Закрыть]
.
 

Естественно, что в правление Маннергейма эти стихи были запрещены.

Единственным сколько-нибудь существенным успехом союзников стало взятие недостроенной русской крепости Бормарзунд в Аландском архипелаге. Гарнизон крепости состоял из 42 офицеров и 1942 нижних чинов, среди которых был и финский батальон. Союзная пресса преподнесла взятие Бормарзунда как важную победу. На самом деле этот частный успех не дал союзникам почти никаких преимуществ.

Воодушевленный взятием Бормарзунда английский адмирал Непир попытался захватить город Або. Однако там был сосредоточен 10-тысячный русский корпус, вход в порт перекрывали боновые заграждения, которые защищали 10 канонерских лодок и два парохода. В 4 часа дня 10 августа 1854 г. пять английских пароходов открыли огонь с 2000 саженей (4,3 км, то есть с предельной для того времени дистанции) по канонерским лодкам. Канонерки открыли ответный огонь, поддержанный береговой артиллерией с острова Рунсола. После нескольких часов безрезультатной перестрелки союзники ушли.

На том и закончилась кампания 1854 г. Союзники побоялись оставить гарнизон в районе Бормарзунда, и развалины крепости были вновь заняты русскими.

В кампанию 1855 г. на Балтике союзникам также не удалось добиться сколько-нибудь серьезных результатов. Их попытки захватить ключевые точки финского побережья Гангут и Поркалаудд потерпели неудачу. Атаку Кронштадта союзники даже не планировали, а два корабля, посланные на разведку, 9 июля 1855 г. подорвались на русских минах севернее острова Котлин. Оба корабля остались на плаву, но психологическое воздействие оказалось столь сильным, что более союзники к Котлину не совались. Всего у Кронштадта было выставлено 609 мин.

С 28 по 30 июня 1855 г. союзный флот бомбардировал крепость Свеаборг. В ночь с 27 на 28 июня французский десант занял скалистый безлюдный островок Абрамс-Гольм, где установили шесть дальнобойных 27-см мортир. Эти мортиры превосходили по дальности стрельбы русские орудия. Да и на многих британских и французских судах были сделаны приспособления для увеличения углов возвышения пушек, что позволяло увеличить дальность стрельбы. На некоторых финских либералов произвел большое впечатление факт, что русские орудия в большинстве случаев не доставали до союзников, а снаряды противника разрывались в крепости.

Но тем не менее попытка захватить или, по крайней мере, разрушить Свеаборг закончилась неудачей. К 30 июня почти все орудия союзников, стрелявшие под большим углом возвышения, вышли из строя – было несколько разрывов стволов, но чаще всего разрушались станки и проламывались деревянные палубы под орудиями.

Повреждения же крепости были незначительными. В ходе бомбардировки в Свеаборге были убиты 55 человек и ранено около двухсот, у союзников потери составили 33 человека убитыми и ранеными.

Всего союзники выпустили по Свеаборгу 20 тысяч снарядов общим весом 60 тыс. пудов (почти 5 тыс. т), израсходовав 12 тыс. пудов (200 т) пороха. Только стоимость боеприпасов составила свыше 5 млн франков.

Забрав свои мортиры с островка Абрамс-Гольм, союзники 1 августа отплыли от Свеаборга. Дальше союзному флоту удалось пограбить несколько финских малых населенных пунктов на берегах Финского и Ботнического заливов. А в ноябре 1855 г. союзная эскадра ушла с Балтики.

Нападение англичан в 1809 г. на Кольский полуостров ничему не научило наших адмиралов и министров. Они ничего не делали ни для обороны Русского Севера, ни для создания там операционной базы крейсерских судов. Ведь в случае войны с Англией Балтийский и Черноморский флоты оказывались запертыми в своих базах, и лишь фрегаты и корветы, базировавшиеся в Екатерининской бухте, могли свободно в любое время года выходить в Атлантику на коммуникации противника.

В итоге к началу Крымской войны в Архангельске находился один малый пароход «Смирный» (длина 38 м, машина мощностью 60 номинальных л. с.), шхуна «Полярная Звезда» (8 пушек, длина 23,1 м), старый бриг «Новая Земля» (16 пушек), исполнявший обязанности брандвахты при Архангельском порте, и четыре транспорта. Кроме того, в Архангельске 13 июля 1854 г. был заложен еще один малый пароход «Полезный»[107]107
  Возможно, указания названий судов покажутся кому-то из читателей излишними подробностями. Тем не менее это очень важно. К примеру, во всех солидных изданиях, посвященных Крымской войне, говорилось, что на Севере к ее началу имелось два парохода.


[Закрыть]
, спустить на воду который удалось лишь 1 мая 1855 г.

Весной 1854 г. на Север двинулась англо-французская эскадра в составе 10 судов. В Белом море они появились 5 (17) июня 1854 г., и первое, что сделали, – захватили две ладьи крестьянина Ситкина и мещанина Ломова с грузом муки. 11 (23) июня они отобрали у кемского мещанина Василия Антонова шхуну «Волга», шедшую в Норвегию («Волга» имела свидетельство норвежского консула, но англичане заявили, что свидетельство недействительно, так как написано не на гербовой бумаге!). 14 (26) июня три неприятельских судна захватили кочмару кольского крестьянина Андрея Ильина с грузом трески. 29 июня (11 июля) английский винтовой корвет остановился против одинокой рыбацкой избушки между селениями Чаванским и Кузонемском. Два офицера и 15 матросов вломились в избушку, отняли у крестьянина Василия Климова ружье, три ножа, 50 саженей бечевы, 15 деревянных ложек, бумажный кушак, головной убор жены, прихватили с собой корову и теленка и ушли.

6 (18) июля 1854 г. два британских паровых фрегата, вооруженных 35 и 28 пушками калибра 3 пуда, 96, 36 и 24 фунтов, подошли к Соловецкому монастырю.

Никаких военных объектов на Соловецких островах никогда не было. Тем не менее монахи не ждали ничего хорошего от «носителей европейской цивилизации». В начале мая в монастыре по указанию настоятеля отца Александра была проведена ревизия вооружения, хранившегося в крепости со времен войны монастыря с царем Алексеем Михайловичем. Итого было найдено 16 пушек калибром от 3 до 18 фунтов, две 5-фунтовые медные пушки, две мортиры, четыре пищали, 645 различных ружей и… 20 арбалетов. Увы, пушки XVI–XVII веков при пробе рвались, а большую часть физически нельзя было отчистить от ржавчины. Боеспособными оказались лишь 3-фунтовые (76-мм) пушки.

В мае из Архангельска прибыла инвалидная команда в составе 50 человек во главе с поручиком Бугаевским, прапорщиком Никоновичем и фейерверкером Друшевским. Вместе с ними прибыли и восемь 6-фунтовых пушек.

Увидев вражеские пароходы, отец-настоятель вместе с прапорщиком Никоновичем, фейерверкером Друшевским, двумя унтер-офицерами, десятью нижними чинами и двенадцатью монахами, взяв две древние 3-фунтовые пушки, направились к берегу. После установки пушек на берегу настоятель и прапорщик отправились в монастырь.

Англичане, не мудрствуя лукаво, открыли огонь по монастырю. Позже они оправдывались, что, мол, первые выстрелы были холостые. Фейерверкер Друшевский в ответ велел палить из 3-фунтовых пушек, стоявших на берегу.

Первая английская бомба[108]108
  До 1918 г. в русской армии артиллерийский снаряд, содержавший ВВ, весом до 1 пуда (16,38 кг) назывался гранатой, а более пуда – бомбой.


[Закрыть]
весом 1,5 пуда попала в ограду Преображенского собора, не разорвавшись. Следующий выстрел был сделан по больничному корпусу, но и эта бомба не взорвалась. Третья бомба попала в Святые ворота, чудом не задев находившихся рядом настоятеля Александра и монахов. Несколько последующих бомб разорвались. За время первой бомбардировки ни один человек в монастыре не пострадал, хотя несколько зданий и получили повреждения.

3-фунтовые пушки Друшевского добились как минимум одного попадания в английский фрегат «Бриск». На следующий день с «Бриска» была спущена шлюпка под белым флагом. Парламентеры доставили настоятелю ультиматум командующего британскими силами на Севере Эразмуса Омманея. Тот потребовал в течение трех часов гарнизону цитадели капитулировать, а коменданту крепости сдать шпагу. В противном случае Омманея грозил немедленно начать бомбардировку. Отец Александр на это ответил, что шпаги у него нет, а сдавать монастырь неприятелю он не желает. Тогда Омманей пошел на хитрость – он заявил, что считает своим долгом высадить на берег пленных русских, захваченных им ранее. Однако хитрость не удалась – монахи отказались принять «пленных», а на самом деле английский десант.

Омманей все же попытался высадить десант, и несколько гребных судов уже направлялись к берегу, когда совершенно неожиданно высадка была сорвана. Спрятавшиеся в лесу охотники (то есть вооруженные богомольцы и монахи) не смогли совладать со своим любопытством и, нарушив «воинскую дисциплину», высунулись из леса посмотреть, что делается на море. А англичане, обнаружив эту «засаду», поспешили вернуться на свои суда. После этого Омманей приказал вновь открыть по монастырю огонь, продолжавшийся несколько часов.

Замечу, что 6 и 7 июля 6-фунтовые пушки исправно вели огонь со стен монастыря, но их ядра не долетали до вражеских фрегатов. Близко же к монастырю «просвещенные мореплаватели» подходить боялись, и поэтому их стрельба была малоэффективна против каменных строений с толстыми стенами. Монахи при обстреле не теряли присутствия духа и даже провели под огнем два крестных хода по крепостной стене. Архимандрит Александр доносил своему начальству: «В оба боевые дня из людей монастырских не было ни одного убитого, ни одного раненого, нигде ничего не загоралося и все повреждения оказались ничтожными».

К большому удивлению защитников монастыря утром 8 июля вражеские фрегаты снялись с якоря и двинулись по направлению к Заяцким островам. Подойдя к Большому Заяцкому острову, фрегаты сделали два выстрела и высадили десант, который разграбил деревенскую церковь апостола Андрея Первозванного. Англичане разрубили дверь церкви, разломали кружку с пожертвованиями, рассыпав медные монеты, осквернили церковные святыни, украли три колокола и два серебряных крестика. Этим и закончились боевые действия англичан против Соловецкого монастыря.

За заслуги в обороне монастыря отца Александра наградили наперсным украшенным бриллиантами крестом на Георгиевской ленте. Золотыми наперсными крестами на Георгиевской ленте были награждены иеромонахи Матфей, Варнава и Николай.

В 1855 г. британский флот возобновил боевые действия на Севере. Был подвергнут артиллерийскому обстрелу городок Кола на Кольском полуострове. «9 (21) июля 1855 года английский пароход подошел к приморскому селению Мегры и высадил десант, который сжег три дома (из шести), уничтожил лодки рыбаков, а три карбаса с припасами увел. В августе с Мурманского берега в Архангельск шли на трех собственных шняках с грузом рыбы крестьяне Кемского уезда Сороцкой волости Павел Малашес, Семен Галанин и Петр Леонтьев; английский пароход остановил их, две шняки сжег, а третью увел. 18 (30) сентября во время отсутствия жителей, ушедших на рыбный промысел, английский десант сжег Екопский лопарский погост (7 избушек и несколько веж)»[109]109
  Горев Л. Война 1853–1856 гг. и оборона Севастополя. М.: Воениздат, 1955. С. 271.


[Закрыть]
.

Несколько раз вражеские пароходы появлялись в районе Соловецкого монастыря, но нападать на него не решались.

Не умея защитить свою территорию, бездарное царское правительство не могло вести даже психологическую войну. Когда в начале Первой мировой войны германские линейные крейсера обстреляли пару раз военные объекты в Англии, британская пропаганда кричала на весь мир о разрушении целых городов. Все германские линейные крейсера получили название… «детоубийц». Действия же союзников, как в Азовском море, так и на Балтике, грубо нарушали все международные нормы ведения войны.

Все эти «подвиги» просвещенных мореплавателей могли бы стать грозным оружием в пропагандистской войне. Царь обладал огромными финансовыми средствами, за ничтожную часть которых десятки, а то и сотни европейских газет начали бы ежедневно печатать фотографии изнасилованных английскими матросами чухонок, ограбленных русских купцов, а также лубочные рисунки, где британские корабли громят горящий Соловецкий монастырь.

Увы, ничего этого не было сделано. Мало того, когда несколько петербургских газет назвали действия британского флота пиратскими, то бездарный космополит канцлер Нессельроде строго предупредил редакторов о недопустимости подобных выражений.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации