Текст книги "Время больших пушек. Битва за Ленинград и Севастополь"

Можно было попросить и командование 3-го корпуса ПВО в Баку, благо ни город, ни нефтепромыслы никто ни в 1941 г., ни в 1942 г. не бомбил.

Наконец, через Кавказ и Каспий шел огромный поток военной техники союзников. Можно было и оттуда получить несколько батарей.

Да и вообще, в обороне портов Кавказа решающую роль должны были играть истребители, а не зенитная артиллерия. Там было достаточно и флотских, а главное, сухопутных истребителей. Уже 2 ноября 1941 г. истребительные эскадрильи 62-го смешанного авиаполка перелетели из Крыма в Анапу. А 16 ноября в Новороссийск из Крыма перелетели 93-я и 101-я отдельные истребительные эскадрильи. В случае необходимости остававшиеся в СОР истребители могли перелететь на Кавказ за пару часов.

Самое же интересное, что еще до войны Черноморский флот отвечал за оборону района Севастополя, в том числе и зенитную, а от Адлера и до турецкой границы за оборону побережья Кавказа, включая ПВО, отвечал Закавказский военный округ.

Замечу, что Октябрьский вывез из Севастополя не только боеприпасы и зенитную артиллерию, но и многое другое, крайне необходимое защитникам города. Так, например, осенью 1941 г. из Севастополя была вывезена значительная часть медперсонала Черноморского флота, причем не гинекологи и дантисты, а хирурги, анестезиологи, рентгенологи и т. д.

Я далек от мысли, что Октябрьский был вредителем. Чем в действительности он руководствовался, доподлинно мы никогда не узнаем. Скорей всего, он действовал как купец или, как теперь говорят, «крепкий хозяйственник». Севастополь, мол, все равно сдадут, и посему свой хозяйство – корабли, боеприпасы, зенитную артиллерию, медперсонал и т. д. – хорошо бы увезти куда подальше и спрятать, как спрятали в Поти линкор «Парижская коммуна». До конца войны супостат так и не узнал, где сховался наш линкор. Как жаль, что дальше не было канала, а то увел бы его Филипп Сергеевич в Красноводск, а то и во Владивосток.

Впервые о вывозе Октябрьским боеприпасов и зенитной артиллерии из Севастополя было написано в моей книге «Битва за Черное море» (М.: АСТ: Транзиткнига, 2005). Позже и другие авторы стали критически подходить к деятельности командующего Черноморским флотом. Так, Мирослав Морозов полностью привел доклад Октябрьского Сталину от 5 ноября 1941 г. Замечу, что в «Хронике…» в докладе были сделаны купюры.

«Положение Севастополя под угрозой захвата… Противник занял Дуванкой – наша первая линия обороны прорвана, идут бои, исключительно активно действует авиация… Севастополь пока обороняется стойко частями флота, гарнизона моряков. Прорвав фронт в районе Ишуня, противник рассеял крымские армии, остатки которых до сих пор бродят по горам Ай-Петри. Противник занял Евпаторию, Феодосию, Алушту и другие пункты. Севастополь до сих пор не получил никакой помощи армии. Мною брошено все, что было на оборону базы. Резервов больше нет. Одна надежда, что через день-два подойдут армейские части: если этого не будет, противник ворвется в город. Исходя из обстановки, мною было написано два донесения о положении и принятых мерах. Несмотря на столь серьезное положение, я до сих пор не получил никаких руководящих указаний от своего Наркома. Как же действовать в данной обстановке? Правильно я действую или нет? Утверждены мои мероприятия или нет? Докладываю третий раз, прошу подтвердить, правильны ли проводимые мной мероприятия. Если вновь не будет ответа, буду считать свои действия правильными… Если обстановка позволит довести дело эвакуации до конца, после выполнения намеченного плана ФКП[173]173
  флагманский командный пункт


[Закрыть] флота будет переведен в Туапсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и боевыми действиями на Черноморском и Азовском театрах".

Под «намеченным планом» Октябрьский подразумевал практически полный отвод на Кавказ кораблей, авиации, зенитной артиллерии, всех запасов, мастерских и судоремонтного завода. Фактический командующий ЧФ пытался максимально отдалиться от вопросов обороны города, поскольку не верил в ее успех и боялся ответственности за провал. Не приходится сомневаться, что полное осуществление этого замысла привело бы к падению Севастополя, даже при условии храброй обороны его немногочисленными наземными войсками".[174]174
  Морозов М. Воздушная битва за Севастополь 1941?1942. М.: Яуза; Эксмо, 2007. С. 138–139.


[Закрыть]

Тут мне бы не хотелось «вешать всех собак» на Филиппа Сергеевича. За постановку мин у Севастополя нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов несет еще большую ответственность, чем Октябрьский.

А вот в ночь на 7 ноября 1941 г. Кузнецов отправляет вице-адмиралу Левченко в Севастополь директиву Ставки Верховного Главнокомандования № 1882, в которой говорилось: «Часть зенитной артиллерии из оставленных районов использовать для усиления ПВО Новороссийска… Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но не нужное для обороны».[175]175
  Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Выпуск 1. С. 219.


[Закрыть]

Это как понимать? Зенитную артиллерию надо направить в Новороссийск, но в то же время оставить в Севастополе все нужно для обороны. А что, зенитная артиллерия не нужна для обороны СОРа?

Предвижу возражения, мол, подписал директиву № 1882 ни один Кузнецов, первой стоит подпись Сталина. Но когда немцы стояли в нескольких километрах от Москвы и Ленинграда, мог ли Верховный главнокомандующий вникать в вопросы передислокации отдельных зенитных батарей? Он доверял авторитету Кузнецова. И зря!

Глава 6
Крым готовится к обороне

21 августа 1941 г., на 61-й день войны, Адольф Гитлер подписал директиву № 441412/41, которая фактически должна была стать для верховного командования сухопутных войск планом ведения русской кампании. Там говорилось:

"Предложение главного командования сухопутных войск от 18 августа о продолжении операции на Востоке расходится с моими планами. Я приказываю следующее:

Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа…

Захват Крымского полуострова имеет первостепенное значение для обеспечения подвоза нефти из Румынии. Всеми средствами, вплоть до ввода в бой моторизованных соединений, необходимо стремиться к быстрому форсированию Днепра и наступлению наших войск на Крым, прежде чем противнику удастся подтянуть свежие силы".[176]176
  Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск 1939?1942 гг. Том 3. От начала восточной кампании до наступления на Сталинград (22.06.1941?24.09.1942), М.: Воениздат, 1971. Том 3. С. 296.


[Закрыть]

За четыре дня до директивы Гитлера советское командование в Крыму получило директиву Сталина. Я приведу ее полностью, естественно, не из пиетета перед Верховным, а ввиду ее чрезвычайной важности для обороны полуострова. В директиве приказывалось:

"1) Для обороны Крыма сформировать 51-ю отдельную армию (на правах фронта), с непосредственным подчинением Верховному Главнокомандованию. Штаб армии иметь в районе Симферополя.

2) На армию возложить задачи:

а) не допускать врага на территорию Крымского полуострова с суши, моря и воздуха;

б) удерживать Крымский полуостров в наших руках до последнего бойца;

в) действиями Черноморского флота воспретить подход и высадку на Крымский полуостров десантов противника.

3) В боевой состав войск вновь сформированной 51-й армии включить 106-ю, 156-ю, 271-ю и 276-ю стрелковые дивизии; 40-ю, 42-ю и 48-ю кавалерийские дивизии.

4) Командующему 51-й армией в оперативном отношении подчинить Черноморский флот, в отношении выполнения задач, касающихся обороны Крыма.

5) Военному Совету 51-й армии:

а) за счет призыва людских ресурсов Крыма до 1895 г. включительно сформировать две-три стрелковых дивизии и необходимое число бронеплощадок.

б) немедленно развернуть с привлечением местного населения инженерные работы по усилению обороны территории полуострова, прочно закрыв, в первую очередь, пути на полуостров, фронтом на север, на рубежах: Юзкуй, ст. Ново-Алексеевка, Люблинка на Чонгарском перешейке.

Перво-Константиновака и «свх» на Перекопском перешейке, северная оконечность Арабатской стрелки, Тюп-Джанкой, ст. Сивыш, Таганаш, Джейтуган, Камышевка, Рулевка, Уржин и Ишунь;

в) очистить немедленно территорию полуострова от местных жителей – немцев и других антисоветских элементов;

г) для организации обороны Крыма использовать все материальные средства территории полуострова; все ценное и ненужное для обороны эвакуировать".[177]177
  Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Выпуск 1. С. 67.


[Закрыть]

Перед самым началом войны из Краснодара в Симферополь были передислоцированы Управление отдельного 9-го стрелкового корпуса, вновь сформированная на Северном Кавказе 106-я стрелковая дивизия, 73-й отдельный батальон связи, 19-й отдельный саперный батальон. Там в состав корпуса вошли 156-я стрелковая и 32-я кавалерийская дивизии. Командовать корпусом был назначен участник Первой мировой войны и боев в Испании генерал-лейтенант П.И. Батов. Корпус предназначался главным образом для противодесантной обороны. 106-я стрелковая дивизия должна была оборонять район Евпатории, 156-я – район Феодосии, а 32-я кавалерийская дивизия находилась в резерве в районе Симферополя. Корпусных артиллерийских частей еще не было. В Симферополе находилось интендантское военное училище и в Каче – авиационное училище, которое готовило летчиков-истребителей.

17 августа Военный Совет Черноморского флота получил из Москвы от наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова сообщение: «По агентурным данным, немцы готовят десант в Крым из румынских и болгарских портов, и десант будет поддержан авиацией, действующей из района Николаева».[178]178
  Там же. С. 72.


[Закрыть]

Ну, допустим, малограмотная «агентура» клюнула на фальшивку, так неужели Николай Герасимович со товарищами из Наркомата могли всерьез предположить, что четыре румынских эсминца смогут прикрыть от пяти крейсеров, десяти эсминцев, подводных лодок и торпедных катеров армаду транспортов, перевозящих большой немецкий десант. А ведь для занятия Крыма требовались войска, по меньшей мере, корпуса! И после этого у нас Кузнецов считается великим флотоводцем!

В результате большая часть сил 51-й армии была сосредоточена вдоль побережья, а не у Перекопа и Чонгара.

С 15 августа по 9 сентября 1941 г. из Крыма в Ставропольский край было выселено около 50 тысяч немцев, а вместе с лицами, состоящими с ними в браке, 61 184 человека.

К 4 июля мобилизация первой очереди личного состава в Крыму была завершена. Призвали около 10 тысяч коммунистов, то есть более трети состава областной партийной организации. Из 153 тысяч трудоспособных колхозников было мобилизовано 43 тысячи (около 30 %).

В 1987 г. Академия наук выпустила претенциозный труд А.В. Басова «Крым в Великой Отечественной войне 1941–1945». Там говорится: «Не было случаев уклонения от явки на призывные пункты или самовольных уходов. Все свидетельствовало об организованности населения, его патриотизме и высоком политико-моральном подъеме».[179]179
  Басов А.В. Крым в Великой Отечественной войне 1941?1945. М.: Наука, 1987. С. 20.


[Закрыть]

На самом же деле практические все мобилизованные крымские татары после вторжения немцев на полуостров попросту дезертировали.

К сожалению, не сохранились или хранятся в совершенно секретных архивах документы, показывающие реальную ситуацию в Крыму в июле-октябре 1941 г. Поэтому автору приходится пользоваться бравыми мемуарами наших военных и гражданских начальников.

24 июня 1941 г. Совнарком принял постановление «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов» для борьбы с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе. Организация этих батальонов, их вооружение, обучение и руководство боевой деятельностью возлагалось на управление НКВД районов. Батальоны эти формировались только из надежных проверенных людей из числа партийного, комсомольского и советского актива.

Всего в Крыму было создано 33 истребительных батальона. В каждом батальоне по штату должно было числиться 205 человек в составе двух стрелковых рот или кавалерийских эскадронов.

17-й истребительный батальон Старокрымского района обеспечивал город, 11 сельсоветов, 34 колхоза, где до войны проживало около 21 тысячи человек. Батальон имел общевойсковую организацию – стрелковую роту, кавалерийский эскадрон и взвод связи.

22-й истребительный батальон был создан в Кировском районе. Он состоял из двух стрелковых рот и взвода связи и имел на вооружении 220 винтовок старых образцов, ручной пулемет, три пистолета ТТ, 100 гранат и 5 автомашин. Штаб 22-го батальона находился во Владиславовке.

Основной задачей истребительных батальонов ставилась борьба с воздушными, а также морскими десантами противника. (Везде мерещились жуткие призраки линкоров Дуче!). В оперативном отношении истребительные батальоны подчинялись командирам соединений Красной Армии по территориальному расположению.

В конце августа 1941 г. личный состав батальонов с казарменного положения был переведен на квартирное и снят с централизованного довольствия.

7 июля 1941 г. вышел приказ Наркомата здравоохранения о массовой подготовке медицинских сестер и санитарных дружинниц. Около двух тысяч девушек, в основном комсомолок, окончили в Крыму курсы медсестер и были направлены на фронт. Почти 6 тысяч комсомольцев помогали ухаживать за ранеными и больными в бывших крымских здравницах, теперь превращенных в госпитали.

На предприятиях Севастополя, Симферополя и Керчи было срочно начато производство минометов. До ноября 1941 г. включительно предприятия Крыма выпустили 2 тысячи ротных 50-мм минометов и 70 тысяч мин к ним, более 800 батальонных 82-мм минометов и 60 тысяч мин. Было изготовлено 40 тысяч противотанковых гранат, 300 тысяч ручных гранат, 50 тысяч противотанковых мин и 150 тысяч противопехотных мин. В Керчи наладили производство зажигательной смеси.

Осенью 1941 г. в Крыму было сформировано 7 бронепоездов. Три из них оборудовали на Севморзаводе («Орджоникидзевец», «Войковец» и «Железняков»). Бронепоезд № 74 был оборудован на заводе им. Войкова, бронепоезд «Смерть фашизму» – в железнодорожной мастерской станции Сараголь (сейчас станция Айвазовская), а «Горняк» – на Камыш-Бурунском железорудном комбинате. Установить название седьмого бронепоезда мне не удалось.

В первых числах сентября началось формирование дивизий народного ополчения. 1-я, 2-я и 3-я Крымские стрелковые дивизии создавались в Феодосии, Евпатории и Симферополе соответственно. 4-я Крымская дивизия формировалась на южном берегу Крыма в районе Судак – Балаклава. В ее составе кроме трех тысяч ополченцев имелось некоторое количество пограничников. Позже эти дивизии народного ополчения были переформированы в стрелковые дивизии и получили номера 320-я, 321-я, 172-я и 184-я соответственно.

Работы по созданию укреплений на Крымском перешейке начались лишь в августе 1941 г. 18 августа Октябрьский доложил Кузнецову, что, "несмотря на то, что еще 14 июля и 2 августа им ставился вопрос перед командиром 9 стрелкового корпуса об усиленном строительстве оборонительных сооружений на севере Крыма, в настоящее время ведутся оборонительные работы только на Перекопе и в районе Чонгарского моста. Сиваш для пехоты и танков проходим, местами совершенно осыхает, но никаких оборонительных сооружений на побережье Сиваша не велось. Качество работ очень низкое.

На Перекопе окопы вырыты в одну линию, без необходимой глубины обороны. Проволочные заграждения в ряде мест проведены в один кол. Начата постройка пяти-шести дотов. Работал лишь одни саперный батальон. Местное население привлечено недостаточно. Руководство работами осуществлялось второстепенными исполнителями".[180]180
  Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Выпуск 1. С. 74.


[Закрыть]

В заключении командующий Черноморским флотом сделал вывод, что существующее положение со строительством оборонительных рубежей Перекоп – Сиваш – Чонгар недопустимо. Такой оборонительный рубеж для противника серьезной преградой не будет. Октябрьский попросил Кузнецова срочно доложить Сталину о состоянии дел на Перешейке.

Черноморский флот располагал несколькими десятками «свободных» пушек среднего калибра (100-152-мм). Под «свободными» я подразумеваю орудия, находившиеся на складах, а также на тех береговых батареях, которые не могли быть использованы в этой войне. К августу 1941 г. немцы захватили Прибалтику, бои шли на Лужском рубеже, немцы форсировали в нескольких местах Днепр и шли к Перекопу. Что нужно было делать с этими пушками? Ответ очевиден даже для хорошиста-старшеклассника – отправить их на Перекоп и побережье Сиваша или на укрепление сухопутной обороны Севастополя.

Но нарком Кузнецов и адмирал Октябрьский и в августе продолжали игру в виртуальный флот дуче. В августе 1941 г. формируется Каркинитский сектор береговой обороны Главной базы (КСБО). В состав сектора вошли:

– управление КСБО;

– стационарная батарея № 17 (три 130-мм орудия) на Бакальской косе (ныне село Стерегущее);

– подвижная батарея № 725 (четыре 152-мм МЛ-20 на мехтяге) в городе Армянске;

– стационарная батарея № 27 (три 152/45-мм орудия) в Ярылгаче;

– стационарная батарея № 28 (четыре 152/45-мм орудия) в Ак-Мечети (ныне поселок Черноморское);

– подвижная батарея № 727 (четыре 152-мм МЛ-20) в Ишуни;

– стационарная батарея № 124 (три 152/45-мм орудия) в п/о Литовском;

– стационарная батарея № 121 (четыре 152/45-мм орудия) в деревне Брулевке.

Командиром Каркинитского сектора был назначен полковник Е.Т. Просянов.

Обратим внимание: часть батарей могла действовать на Перекопе, а стационарные батареи № 717, 27 и 28 предназначались для действий против кораблей виртуального противника. Благо, раз супостат виртуальный, то его линкоры и крейсера запросто могли плавать по мелководному Каркинитскому заливу.

Но этого нашим адмиралам показалось мало. По всему крымскому побережью были поставлены береговые батареи:

– стационарная батарея № 26 (три 130-мм пушки) на мысе Чауда в Феодосийском заливе;

– стационарная батарея № 32 (три 130-мм пушки) на мысе Киик-Атлама у поселка Орджоникидзе в 6 км восточнее Коктебеля;

– стационарная батарея № 735 (четыре 100-мм пушки) в Судаке;

– стационарная батарея № 478 (четыре 100-мм пушки) в Судаке;

– стационарная батарея № 4 (три 102-мм пушки) в Евпатории.

10 октября Военный совет Черноморского флота доложил наркому Кузнецову, что в связи с прорывом противника на нашем Южном фронте и захватом почти всего северо-западного побережья Азовского моря, а также в связи с подготовкой противника к захвату Крыма для Черноморского флота необходимо утвердить следующие мероприятия:

1. Организовать сектор береговой обороны Азовской военной флотилии в пунктах:

а) на косе Очаковской, где поставить три 130-мм орудия, сняв для этой цели два орудия с плавбатареи № 3 и одну пушку с батареи № 242;

б) на косе Сазальникской, куда перевести батарею № 717 с косы Бакальской (130-мм орудия);

в) на косе Долгой, куда перевести батарею № 718 с Тендры (130-мм орудия);

г) в городе Ейске, куда перевести батарею № 232 из района главной базы (100-мм орудия);

д) в порту Ахтари, куда перевести батарею № 242 из района главной базы (130-мм орудия).[181]181
  Там же. С. 172


[Закрыть]

«Народный Комиссар ВМФ 11 октября одобрил эти мероприятия, за исключением одного, – он не дал согласия на снятие батареи в Каркинитском заливе; кроме того, он предложил для укрепления ПВО у побережья Азовского моря и базы Туапсе использовать зенитные части СОР».[182]182
  Там же. С. 173.


[Закрыть]

Таким образом, Октябрьский попросил, а Кузнецов разрешил снять 130-мм пушки Б-13 с плавбатареи № 3, стоявшей в Севастополе, и вывести из Севастополя 130-мм батарею № 242 и 100-мм батарею № 243. Зачем? Оборонять побережье Азовского моря от того же злодея Муссолини.

Мне в очередной раз совестно утомлять читателя дислокацией отдельных батарей, но как иначе избежать многочисленных обвинений в очернительстве деятельности наших героических адмиралов? Хотя, честно говоря, со мной лампасники в основном предпочитают спорить не цифрами и фактами, а исключительно на эмоциональном уровне. И что самое забавное, делать это в казенных кабинетах и в казенное время, то есть за счет налогоплательщиков, включая меня и моих читателей.

Все же часть стационарных батарей в августе – начале сентября 1941 г. была размещена на Крымском перешейке. Среди них были:

– батарея № 121 (четыре 152/45-мм пушки Кане) на берегу Сиваша у села Брулевка (в 15–16 км к юго-востоку от железнодорожной станции Армянск);

– батарея № 122 (четыре 120/50-мм пушки) в 8 км на северо-запад от железнодорожной станции Таганаш (Соленое Озеро);

– батарея № 123 (четыре 130-мм пушки) у деревни Тюп-Джанкой (ныне Предмостное) в восточной части Сиваша;

– батарея № 124 (четыре 130-мм пушки) на полуострове Литовский в 6 км западнее железнодорожной станции Армянск;

– батарея № 125 (три 130-мм пушки) на Чонгарском полуострове;

– батарея № 126 (три 120/50-мм пушки) у деревни Средний Сарай;

– батарея № 127 (четыре 100-мм пушки) у деревни Гениченская Горка (урочище Гениченское) на Арабатской стрелке.

Между Ишунью и Армянском находилась и подвижная батарея № 724 (четыре 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20).

Все стационарные батареи, за исключением 126-й, были сведены в 120-й отдельный Чонгарский артиллерийский дивизион береговой обороны под командованием капитана В.Ф. Моздалевского. В распоряжение51-й армии был передан флотский бронепоезд «Орджоникидзе» под командованием капитана С.Ф. Булыгина.

Понятно, что этих орудий было недостаточно для прикрытия перешейка. Еще хуже было то, что пушки ставились без инженерной подготовки позиций. Высота орудия на временном бетонном или деревянном основании составляла около двух метров без щита и около 3,5 метров со щитом. Установленные на равнинной местности, почти не замаскированные от наземного и воздушного наблюдения, орудия хорошо просматривались с суши и воздуха и представляли прекрасную мишень для неприятельской артиллерии и авиации.

На строительство укреплений на Перешейке было согнано несколько тысяч местных жителей. Крымский обком из ресурсов народного хозяйства выделил 3886 кубометров лесоматериалов, 108 т цемента и много других стройматериалов.

Ко времени подхода немцев командующий 51-й армией генерал-полковник Ф.И. Кузнецов предельно рассредоточил свои силы, ориентируясь в первую очередь на морские и воздушные десанты супостата. В итоге с севера Крым защищали примерно 30 тысяч солдат, из них 7 тысяч на Перекопе. Около 40 тысяч были разбросаны по всему побережью, и до 25 тысяч находились в центральной части полуострова.

По приказанию Ф.И. Кузнецова, изданному после выхода немецких войск на западный берег Днепра в район Каховки, три дивизии 9-го корпуса были выдвинуты на север: 276-я дивизия (под командованием генерал-лейтенанта И.С. Савинова) на Чонгарский полуостров и Арабатскую стрелку, 106-я дивизия растянулась на 70 км по южному берегу Сиваша на Перекопские позиции. Три кавалерийские дивизии – 48-я под командованием генерал-майора Д.И. Аверкина, 42-я (полковник В.В. Глаголев) и 40-я (полковник Ф.Ф. Кудюров) – имели противодесантные задачи; 271-я дивизия под командованием полковника М.А. Титова находилась на противодесантной обороне в районе Симферополя; четыре сформированные в Крыму дивизии – 172-я моторизованная полковника И.Г. Торопцева, 184-я полковника В.Н. Абрамова, 320-я полковника М.В. Виноградова, 321-я полковника И.М. Алиева – ставились на оборону побережья.

Все танки 51-й армии имелись только в 172-й моторизованной дивизии в 5-м танковом полку. Там было 10 танков Т-34 и 56 плавающих танков Т-37 и Т-38, ранее принадлежавших 4-му воздушно-десантному корпусу и вывезенных в Крым на ремонт.

В Крыму базировалось около 82 самолетов ВВС Черноморского флота (53-я авиабригада и 9-й истребительный авиаполк), а также группа бомбардировщиков Краснодарских курсов усовершенствования ВВС (39 самолетов СБ, 9 самолетов ДБ-3). ВВС собственно 51-й армии состояли из 82-го и 247-го истребительных авиаполков.