Текст книги "Отпуск с убийцей"

Глава 11

В директорском кабинете майор долго и придирчиво разглядывал паспорт Невского, его служебное удостоверение, его санаторную карту…

Там, на улице, про убийство и нож он сказал таким тоном, будто Невский изначально был в курсе всех событий и, главное, всем об этом хорошо было известно.

В принципе майор ничуть не ошибался, хоть и видел Невского впервые. Но подобное отношение, эдакая безапелляционность в разговоре раздражали…

Мог бы, черт возьми, и потактичнее, подумал Невский. Что я – бомж безродный из вонючей подворотни? Да и в этом обязан деликатней быть. Служака!..

Меж тем проверка документов завершилась, но майор зачем-то вновь раскрыл служебное удостоверение и, неотрывно глядючи в него, задумался надолго…

Судя по всему, он искренне недоумевал, как такой известный, уважаемый человек вдруг оказался замешан в этом диком преступлении. Зачем здесь очутился вообще – в таком-то, не по рангу, месте…

Однако же Невский и сам был в полнейшей растерянности, мягко говоря…

В номер его не пустили – оставили сидеть внизу, а двое милиционеров наведались наверх. Однако уже довольно скоро возвратились, не обнаружив ничего предосудительного. Да и откуда было такому взяться?! Если только сам Куплетов трепанул чего спросонья…

Но расчудесного массовика-затейника, как выяснилось, и след простыл.

И снова гаденькое, скверное предчувствие непроизвольно поднялось в душе…

Хотя, по совести, как смеет он кого-то без улик подозревать?!

Все эти умопостроения, предощущения не стоят и гроша. Пока, по крайней мере…

– Вы знаете своего соседа? – въедливо спросил майор. – Надеюсь, было время познакомиться получше?..

– К сожалению, нет. Так, встречались мельком. Два-три слова в основном.

– А почему?

– Такой уж у него житейский распорядок, – пожал плечами Невский. – Он здесь – ветеран, бывалый человек. Кому-то может показаться и в диковинку…

– Но только не вам, – хмыкнул майор. – Понимаю… Ну, а чем он вчера, например, занимался? Сколько-то вы виделись с ним, надо думать?!

– Сколько-то – конечно. Но не больше. Исключительно поверхностные впечатления… Вчера он появился только под вечер, ближе к ужину, потом опять ушел. В карты с друзьями играть. Он это дело уважает. Вернулся только утром, когда собрался уже завтракать. И сразу же лег спать. Кажется, он был… до крайности усталый…

– Вон как… – покивал майор.

– Но ему нельзя! – вмешался главный врач, сидевший здесь же, в кабинете.

– Что нельзя? – строго уточнил майор.

– Да пить – вот что!

– А почему вы вдруг решили? Нам товарищ… – майор быстро глянул в паспорт Невского, – товарищ Невский ничего об этом не сказал.

– Да, господи, и так все знают! – с раздражением ответил врач. – Когда больная печень! И не только… Там – букет болячек, надо от всего лечить!

– У него был день рождения, – пояснил Невский. – Сорок три года.

– Как будто это что-нибудь меняет! – возмутился главный врач. – А пятьдесят он будет где встречать? И с кем? Один, в могиле?!

– Позвольте-ка взглянуть на его санаторную карту, – попросил майор.

Он долго, как и прежде документы Невского, исследовал ее – с таким значительным и сопричастным видом, словно это было интереснейшее в мире чтиво, форменный бестселлер, и наконец вернул врачу.

– Действительно, м-да… – очень важно произнес он, и, что это должно было значить, так никто и не понял. – Да уж… И впрямь. Ну, мы к нему еще вернемся. Каждый этого достоин, – философически заключил он, исподлобья посмотрев на главврача. – Если понадобится… А пока поговорим о вас, – и он так же недобро уставился на Невского.

Тому это не понравилось, но виду он не подал.

– Собственно, о чем нам говорить? – немедленно осведомился Невский, совершая легкий выпад вперед своею бородой. – И ваше удостоверение еще не означает…

Тому, кто знал его манеры, это вроде бы простецкое движение могло определенно показать, что Невский не на шутку раздражен, почувствовал опасность и готов, при надобности, защищаться до последнего.

– Ах, вон вы как… Вам сразу надобно визитку на тарелке с голубой каемкой… – недовольно и с сарказмом произнес майор. – Вас в заграницах, я так понимаю, приучили… А мы – дома, дома! По-простому, значит… Ладно, я, конечно, извиняюсь, что не слишком деликатно…

– Это – наш начальник всей милиции! – восторженно и льстиво встрял директор санатория, сидевший здесь же, рядом с главврачом, и исключительно довольный до сего момента, что никто его не поминает и не теребит. – Майор Афонов. Анатолий Аверьяныч. Человек известный!

И в этом словечке «известный» с отчетливостью прозвучало: дескать, что же ты, дружок, сюда приехал, а таких вещей не знаешь, даже некрасиво…

– Мне майор уже показывал свое удостоверение, – небрежно кивнул Невский. – Так что я в курсе…

– И вы слышали о нем в столице?! – прошептал директор, натурально пораженный.

Он-то ведь хотел майору сделать комплимент – и только, а тут как бы получалось, что и вправду угадал…

Известное начальство – это плохо. С ним трудней договориться…

Директор принял это к сведению и мигом закручинился.

– Ну, Михаил Викторович тоже не последний человек на свете, – с невольным вздохом проговорил майор. – Имя на слуху… И вообще… Вы, Бонифатий Павлинович, учтите это!

– Как? Неужели? – ахнул директор, окончательно утратив все ориентиры. – Вот не знал… А с виду – такой скромный, без претензий… Что же вы не подошли ко мне? – с обидой глянул он на Невского. – Ведь я же не могу учесть все сразу… Может, вам не нравится что… Номер, например. Не нравится? Так мы и одноместную вам комнату нашли бы! Все удобства, тишина, покой… Какой вы странный!.. И заявочку писать не надо. Мы сейчас всё сделаем – в момент!

– Нет, погодите, – предостерегающе махнул рукой Афонов. – Вы сначала вникните, зачем я вызвал человека, а потом уж… Ублажить всегда успеется. А может, и нужды не будет никакой! Тут ситуация, извольте видеть… несколько пикантная… – Он повернулся к Невскому. – Сечете? Нам бы надо познакомиться поближе…

– Слушаю внимательно, – откликнулся Невский подчеркнуто любезно.

Ни в какие перепалки с местной властью ему сейчас вступать не хотелось.

И уж тем более с места в карьер качать права – вот это никуда не денется, такому дивному искусству за годы своей службы Невский обучился хорошо.

– М-да, очень странная история, – задумчиво начал майор. – Я бы сказал, зловредная даже… Всё как-то так, не по-людски… Я ведь три раза видел вас по телевизору. И статьи читал – в газетах, в нашей ведомственной прессе… Понравилось, чего скрывать. Хотя не все, не обессудьте. И – пожалуйста! Такой авторитет, а вот… На месте преступления – ваш нож. Чудовищно! Откуда, как туда попал?

– Но, Анатолий Аверьяныч, вы же знаете: у нас всегда был полный порядок. Ни воровства, ни хулиганств особых… – снова встрял директор санатория, горя немедленным желанием спасти репутацию вверенного ему заведения.

– Был порядок, – жестко отрезал Афонов.

– Ей-богу, тут какая-то накладочка! Поверьте! Может, кто что перепутал…

– Ну уж нет, – Афонов криво усмехнулся, – путаницы никакой здесь нет. А вот иначе ежели взглянуть… Тогда, признаться, многое наводит на, так скажем, фантастические допущения… Чувствуете? Не простой ведь человек приехал отдыхать – известный журналист, телеведущий, о нашем правосудии не раз писал… Такие люди в самой гуще норовят быть, где всего погорячей… Вы говорите, в санатории всегда порядок. А вот прибыл человек с общественным лицом – и нет порядка!.. Сразу же – убийство. Словно и не отдыхать и не лечиться к нам пожаловал товарищ Невский, а работать над какой-нибудь статьей, материалы собирать… Мол, началось – с того-то, а вот эдак – кончилось… Да только разве же он мог о преступлении заранее узнать? Не мог! Никто бы не сумел. А получается, что знал… Такие параллели. Не пойму.

– Вы на что намекаете? – совершенно ошарашенный подобной логикой, взбеленился Невский. – Да так можно что угодно с ног на голову перевернуть! Это же прямая подтасовка фактов! Даже хуже. Вы еще кому-нибудь скажите, что когда я был в Италии, а там как раз убили Альдо Моро, то и в этом деле я замешан, для того и прибыл, чтоб руководить на месте!.. Право же, смешно!

Он все никак не мог взять в толк, зачем майору вдруг понадобился этот балаган.

А в том, что это – безусловный балаган, дурацкий розыгрыш, нелепый фарс, сомнений не было. Иначе просто невозможно было сколько-нибудь внятно и разумно объяснить произнесенное Афоновым.

Не дети ведь сейчас здесь собрались, чтобы от скуки поразвлечься, попугать друг друга!..

– Я понимаю, чувство юмора – отменная черта, – с иронией заметил Невский. – А когда кого-то убивают, только шутка и способна навести на след убийцы.

– Нет, случившееся вовсе не смешно, – проигнорировав издевку, возразил майор и для чего-то снова принялся разглядывать санаторную карту Невского. – Смеется тот, кто смеется на суде. Вот это настоящий смех! Я его уважаю. А в нашем деле все пока довольно странно, не до смеху. Мне оно совсем не нравится. Поймите: найден нож, весь в крови, и на нем, верней, на его ножнах – аккуратненькая надпись: «Невскому – не Александру, но Михаилу»… Именно так у меня на бумажке и записано. Вот. Каково?!. Вы – Михаил, и Невский – тоже. Всё, как говорят, точь-в-точь. А этим ножом, между прочим, нанесено без малого одиннадцать ран, из которых шесть – смертельные. Такое впечатление, что преступник, грубо выражаясь, спятил. Жестокое, бессмысленное убийство. Прямо тянет на сенсацию. Чтоб только заголовки разные… И, повторяю, Невский тут как тут. Не кто-нибудь!..

От изумления Невский лишь тихонько крякнул.

– Вы что ж, за сумасшедшего меня считаете? – невольно вырвалось у него. – Или за садиста?

– А я не знаю! – майор развел руками.

– Нет, позвольте-ка, позвольте, здесь у нас – не сумасшедший дом! – брякнул с возмущением директор санатория и посмотрел беспомощно на главврача. – Ведь правда, да? Здесь лечат по другому… профилю. Как так? И у товарища… э-м… Невского в путевке прямо сказано…

– Да кто же спорит?! – горестно вздохнул майор.

Тут Невский наконец решил, что пора брать инициативу разговора в свои руки. Хватит! Чересчур уж далеко зашел весь этот вздор.

– Отлично! Просто превосходно! – саркастически воскликнул он. – Вы, стало быть, считаете, что это я – организатор преступления? Его идейный вдохновитель или, может, даже главный исполнитель? Для того сюда и прибыл, чтоб, имея на руках необходимые готовые детали, все это дело в лучшем виде описать? Мол, полюбуйтесь, что у нас бывает!.. Сенсация, которая подстроена заранее, – так? Мы где живем, позвольте вас спросить? В Нью-Йорке, что ли? Или на Сицилии?

– Где живем – там и живем, – угрюмо пробурчал майор. – Что вы пристали?

– А презумпция невиновности? А следствие? А доказательства? Вы что?!

– Я не знаю, – повторил Афонов. – Дело, сами понимаете, заведено. Расследование началось. Но уже есть улика против вас. И это пока все.

– Чудовище! – бессильно сжавши кулачки и опасаясь повстречаться с Невским взглядом, прошептал директор санатория. – И это называется – больной!..

– Послушайте, но так же ведь не делается! – возмутился Невский. – Мне ли объяснять…

– Всяко делается, – возразил майор, неторопливыми движениями расчищая место на столе перед собой, как будто собирался что-либо писать. – По-разному бывает нужно. М-да… Закон – он гибкий. И не надо мне им тыкать. Сам, представьте, разберусь.

– Ну, хорошо, а может, все-таки с другого бока подойдем, а? Без фантастики и разных злостных козней? Может, это ограбление? Ну, как бывает иногда… – предположил Невский. – Так сказать, местными силами, без всякой команды из центра, без нажима? Разве можно исключить?

– Нет, преступник ничего не взял, – досадливо поморщился Афонов. – Ничего ценного, по крайней мере. И следов борьбы не заметно. Когда мы вошли, Мостов лежал на полу, а рядом валялся окровавленный нож.

– Мостов – это…

– Убитый. Муж Лидии Степановны. Ее-то хоть, надеюсь, знаете?

– Да, Лидию Степановну я знаю, – сухо отозвался Невский. – Мы с ней познакомились в автобусе, когда я ехал в санаторий… Вчера утром.

– Х-м… У нас есть и другие сведения, – загадочно-значительно сказал майор. – Не только про автобус…

– Пусть это останется фактом вашей служебной биографии, – презрительно заметил Невский. – Я про себя сплетни не коллекционирую.

– Ну, почему же непременно – сплетни? – с укоризной произнес майор. – Зря вы так… Да и покойный был немаленький, по здешним меркам, человек…

– Жаль, что при жизни с ним не познакомился: какие-никакие, а всё – связи!.. – в тон Афонову посетовал Невский. – Значит, фамилия его была – Мостов…

– Запоминаете? – ехидно вскинул бровь майор.

– Запоминаю, – с вызовом ответил Невский. – Я все-все запоминаю.

– Ну, вы мне не угрожайте!

– И не собираюсь. Просто я действительно запоминаю. Метод у меня такой. Давнишняя рабочая привычка… Ладно… А как, скажем, насчет отпечатков?

– Ждем результатов экспертизы. Будут, будут результаты, вы уж не волнуйтесь! А покуда вот – такие удивительные факты… Факт, точнее…

– И со всею очевидностью он говорит за то, что опаснейший преступник – перед вами, – с невеселой улыбкой докончил Невский. – Если уж не главный исполнитель, то по крайней мере – главный вдохновитель. Что ж, спасибо. Вы раскрыли мне глаза.

– Да бросьте ерничать! Не торопитесь с этим, – вдруг миролюбиво произнес майор. – У меня тоже – метод. И не хуже вашего. Ведь я нарочно краски сгустил. Чтоб вы не очень-то кичились: дескать, не виновен – и не тронут. Если надо будет – тронут! Невзирая на заслуги. А невиноватых – нет. У нас их – нет, как и незаменимых… Это, знаете, все сказки… Вы же творческий работник, так сказать, интеллигент, и вы должны понять… А дело это очень сложное, вот селезенкой чую. Да… И коли вообще уж ничего не будет получаться, следствие зайдет в тупик, тогда мы примемся за вас… Для подстраховки. – Трудно было разобрать: не то майор вот эдаким манером шутит, не то, напротив, говорит всерьез. – Нет, вы пока тут отдыхайте, в голову особо не берите, – обнадежил он. – Ведь все же человек заслуженный, заметный, наш, в некотором роде… Словом, погодите… Я вас просто проверял. Фактически.

Майор легонько боднул головою воздух и успокоительно поморгал.

– И то спасибо, что хоть не физически… Вы дьявольски великодушны, – усмехнулся Невский.

– Да чего там! Кушайте на здоровье. А вообще-то, как сказал один классик, – философически заметил Афонов, – жизнь нужно прожить… И – точка. Да-да, именно прожить весь срок, отпущенный природой. С пользой. И чтоб раньше времени тебя не порешили… Очень важно.

– Я тут, простите, слушал, слушал… – снова вмешался директор. – У меня сомнение… Сейчас ведь дождь, и все следы, поди-ка, смыло…

Майор неторопливо, всем телом, развернулся в его сторону, еще сильней побагровел и лишь сочувственно склонил голову набок.

– А наука на что? – ядовито спросил он.

Директор засмущался и прикусил язык.

– Ладно, хватит, – распорядился Афонов. – Кое-что мы застолбили. Для начала. Теперь – конкретные дела. Вы, Дергун, останетесь в санатории.

Директор сделал кисло-радостное лицо и панибратски положил сержанту Дергуну руку на могучее плечо.

Тот слегка попятился и встал по стойке «смирно».

Директор вздохнул и томно заложил руки за спину.

– Как зовут вашего соседа, вы хоть выяснили? – с коротким смешком осведомился майор. – Успели?

– Представьте себе, успел, – ответил Невский, снисходительно разглаживая бороду. – Куплетов Савва Иннокентьевич. Как видите, не только выяснил, но даже помню. Только я не понимаю… В карте, что вы посмотрели, все написано…

– Бумага – предмет посторонний, мертвый, – с важной миной на лице изрек Афонов. – А нам нужны одушевленные контакты – с них-то все и начинается… Вы уловили мою мысль? Вот и прекрасно. Сержант Дергун, проследите как следует за обоими – за Невским и… Нет, что я?! Только за одним, за этим… как его… Куплетовым! Не сметь спускать глаз с этого субъекта. Ну и вообще – понаблюдайте за людьми. Это всегда полезно. Есть ему какая-нибудь штатская одежда?

– Сыщем, – коротко и любезно пообещал директор. – И комнатку дадим.

– Только попрошу не создавать помех. И – никаких ненужных разговоров.

– Ну, это уж – пардон… – обиделся директор. – Сам соображаю.

Афонов еще больше раскраснелся и, видно, окончательно вошел в распорядительский бедовый раж.

Ему это очевидно нравилось, и он хотел, чтоб все такое его рвение ценили.

В чем суть службы? – словно спрашивал всех окружающих майор. А в том, чтоб эдак вот распоряжаться, пусть никто и исполнять не станет, но распоряжаться надо. Это – изначально, это – навсегда.

– Вы, Михаил Викторович, поедете с нами, – безапелляционно заявил Афонов. – Ну, на всякий случай. За компанию, а? Скажем так… Чтоб мысли разные не мучили зря. И чтоб не скучно было.

– То есть вы хотите меня задержать и поместить во временный изолятор? – пристально посмотрел на него Невский. – А, собственно, какие основания…

– Почему – задержать, почему – изолятор? – пожал плечами майор. – И при чем тут изолятор? Мнительный какой вы, право… Разве я об этом говорил?

– Ну, говорить не обязательно, – брезгливо покривился Невский. – Умному и так понятно. А дурак…

– Ему и вовсе ничего не растолкуешь! – хохотнул майор. – Зачем же тратить силы?

– Значит, все-таки я прав…

– Подождем, Михаил Викторович, не будем заглядывать вперед. А что до оснований… Вы имеете в виду законные, конечно, да? Сейчас их может и не быть, а через пять минут они появятся… Тут многое от вас зависит… Впрочем, что я объясняю!.. Вы ведь умный человек…

И опять Невский не смог толком разобрать, куда же клонит майор.

Либо и впрямь желает, не ущемляя его достоинства, временно как-то изолировать от непредсказуемых контактов, либо просто, без обиняков, дает понять, что там, в угрозыске, его, Невского, опыт может пригодиться и будет даже в случае чего необходим.

Тогда не грех сейчас же это и проверить, по крайней мере уточнить, на каком свете он находится и на какую в принципе, реакцию мог бы рассчитывать в дальнейшем.

Небрежно сунув руки в карманы и всем своим видом демонстрируя полнейшую независимость от любых поворотов судьбы, Невский прошелся по кабинету.

– Между прочим, – спокойно, словно бы не то советуясь, не то подсказывая, произнес он, – не мешало бы, мне кажется, выяснить, с кем именно играл Куплетов в эту ночь. И до которого часу. А также, с кем общался в предыдущие дни. Встречи, поступки, разговоры… И не грех проверить его вещи.

– Да? Вы что-нибудь имеете против него? – встрепенулся майор, хитро буравя Невского маленькими глазками. – Не вижу пока оснований…

– Но вы сами только что мне объяснили, – ядовито поддел Невский, – сейчас их нет, а через пять минут, если вдруг очень понадобится… На самом деле, они есть, и ничего выдумывать не надо. Уж тем более сейчас!.. – Он покосился на директора и главврача. – Я по дороге расскажу.

– Н-ну, хорошо. Мы это постараемся исполнить. Если следствие сочтет необходимым… Если сочтет! – повторил майор уже чуть громче, как бы намекая санаторскому начальству, что пока для беспокойства оснований нет.

– Лидия Степановна останется здесь? – угодливо спросил директор.

– А куда бы вы хотели ее отправить? – покосился на него Афонов. – Понимаю: баба с воза… Нет уж, дорогой товарищ, ей с нами делать совершенно нечего. Мы с ней побеседовали, и покуда – хватит. Пусть лучше побудет в санатории. Что ей сидеть одной в пустом доме? А тут – люди. Ободрят, утешат… Пронаблюдают! – он выразительно взглянул на Дергуна. – Ведь плохо одной, очень плохо. Потому небось сюда и прибежала – с самого утра…

– Да, ваша правда, – горячо поддержал директор. – Все условия создадим!..

– Наш санаторий для нее – что дом родной, – добавил главный врач. – Ее тут любят, уважают…

– Позвольте ключик от комнаты товарища Невского, – попросил неожиданно Дергун.

Похоже, сержант с полуоборота вошел в предложенную ему роль и первым делом порешил, что самодеятельность в данной ситуации – верней всего.

Директор в смятении уставился на Невского. Тот только пожал плечами, всем своим видом ясно говоря: отныне моя хата – с краю, я тут ни при чем.

Майор тактично – но, пожалуй, не без одобрения – промолчал и принялся глядеть в окно.

– Ну так я дам? Прямо сейчас? – на всякий случай уточнил директор.

– Давай-давай, – глумливо-резко произнес Дергун, как будто и не замечая рядом ни Афонова, ни Невского.

Директор шумно выдохнул, развел руками и передал запасной ключ сержанту.

– Вот теперь можно и ехать, – подытожил майор.