Текст книги "Русский флот до Петра 1 (1496 – 1696)"

Александр Смирнов
Русский флот до Петра I (1496–1696)

©АЛЕКСАНДР СМИРНОВ

Автор выражает благодарность донским казакам:

Тимофею Геннадьевичу Лозневу – родовому казаку Новочеркасска и полковнику Всевеликого Войска Донского – Феликсу Владимировичу Кармазинову за помощь в издании книги и за веру в мои способности и в значимость изучения подлинной истории флота России для соотечественников.

В 2006 году исполнилось: 510 лет со дня первого успешного похода русской флотилии против Швеции по морям Северного Ледовитого океана; 550 лет со дня установления морской торговли русских купцов с Англией; 350 лет победы русского флота над шведской эскадрой восточнее острова Котлин.

От автора

Уважаемый читатель, если Вашему сознанию комфортно в рамках официальной «исторической науки», если Вы бережете свой разум от колких и тревожных вопросов – закройте книгу и отложите ее, пожалуйста, в сторону. Она не для Вас, увы…

Не рекомендуется читать эту книгу лицам, награжденным медалью «300 лет Российскому флоту» и особенно дипломированным историкам, сочинявших свои диссертации и научную карьеру на темах: «300-летие Российского флота» и «Петр 1 – основатель регулярного русского флота». И вот почему.

Я, как автор данной книги, имею право на ошибку. У меня нет медали «300 лет русскому флоту» и я не защищал на подобную тему диссертации, давшую толчок на пути к диплому кандидата – доктора исторических или военно-морских наук. Мне терять нечего и я имею шанс признать свою ошибку. Иначе говоря, я свободен мыслью. Мои оппоненты, защитники «300-летия русского флота» этой свободы лишены в принципе. Для них признание моей правоты – означает не итог научной дискуссии, а отказ от медали, от диплома и статуса кандидата или доктора исторических наук. Более того, возможно, что и от должности на кафедре, то есть места работы и источника доходов. Тут уж не о возрасте русского флота дискуссия, не «300-летие» его они защищают, а свой личный статус, должность, доходы и награды.

Поэтому само название этой книги ими может быть воспринято как вызов. Официальной истории. Общепринятому мнению. Признанным традициям. Их административному благополучию.

Книга о до-петровском регулярном флоте Руси… Это все равно, что написать книгу под таким названием «История мира до его сотворения.»

Эта книга для тех, кто свободен мыслью, кто не оплевывает свою родину в угоду Европе и США, а главное тревожится о будущем русского народа. Но если конкретно, русский торговый и военный флот до царствования Петра 1 – не миф ли это? Отечественная историография по числу мифов, наверное, опережает истории многих стран и народов. Мифами грешат все. Но наши «историки», обслуживающие пропагандистские интересы «текущего» российского правительства, в этой области бесспорно мировые лидеры. Особенно по части, так называемой, эпохе новой и новейшей истории.

Один из них – самый густой, пахучий и до сих пор не развеянный, как смог – миф о прогрессивности петровских реформ для России и его «отцовство» в создании регулярного военного флота страны. Создание исторических трудов часто превращается в идеологическое обслуживание властей. Правдивую книгу может написать только такой автор, которого за нее неоткуда выгнать и нечего лишить. Тема «300-летия российского флота» – яркое и убедительное доказательство истинности этого вывода.

Вспомните, летом 1996 года в Российской Федерации гремело и сверкало небывалое военно-морское шоу. Нет, все было вполне прилично. Подновили обветшавшие памятники морякам и установили несколько новых. Вспомнили о ветеранах и наговорили комплиментов служащим морякам. Издали много хорошей и разной литературы по истории флота (понятное дело, что только по периоду, посвященному после 1696 года). В военно-морских городах провели тожественные парады кораблей и грохнули праздничным салютом в небо. Начеканили красивых юбилейных медалей на Андреевской ленте и наградили ими даже тех, кого абсолютно не за что награждать. И уж везде подняли традиционный тост – «За тех, кто в море!». Короче, хорошо посидели…

На пиар этой магической цифры – «300 лет флоту» была задействована вся мощь современной рекламы. С экранов телевизоров, из радиоэфира, со страниц газет и журналов, со щитов наружной рекламы, даже с коробок конфет и с бутылочных наклеек по зрению и слуху людей била, как по затылку подушкой, юбилейная цифра – российскому флоту 300 лет! Эта цифра не сползала со стенгазет и не исчезала из викторин даже в детских садах, не говоря уже о военно-морских и кораблестроительных учреждениях. А за ней, тенью следовал облик «Медного всадника». Перефразируя коммунистического поэта Маяковского: Мы говорили царь Петр 1 – подразумевали рождение русского флота, мы подразумевали русский флот – говоря о царе Петре 1. И все всем взахлеб рассказывали, как в 1696 году юный царь вернулся после азовского похода в Москву и убедил Боярскую Думу выделить деньги из казны на постройку боевых кораблей. «Морским судам быть…» согласились бояре, и флот России, якобы родился тогда в истории. Вот такая трогательная и краткая байка легла в основу президентского Указа в 1996 году.

Почти никто и не заметил, не осознал факт исторического жульничества. Ловкой подмены. Суть этой большой аферы состояла в том, что 300-летие флота, созданного по велению Петра 1, выдали за весь возраст всего русского флота. Мошеннически совместив «биографии» и «даты рождения» флотов многовековой России и «петровского». И почти все верили и верят до сих пор в то, что это одно и то же.

ФЛОТ РОССИИ – это не синоним «петровского» флота. Нас, славян, заставляют верить в то, что до Петра 1 в Московской Руси не было достойных великой православной державы торгового и военного флота, национальной судостроительной промышленности, победоносных флотоводцев и оборотистых купцов-мореходов. Нас, русских, в очередной раз наши ненавистники старались заставить забыть свою историю. Ряд «русских» журналистов, историков и писателей тогда стали хуже проституток. Ибо эти «девы» продают только физическое тело. На время. А они мысли и душу. Навсегда. А на думы и чувства презерватив натянешь?

С горечью признаешь – это им почти удалось… Вот за это краткое – «почти», русофобы ХХ1 века споткнулись, как некогда Наполеон и Гитлер о «порог» народной войны. Сегодня война за будущее России идет не посредством баллистических ракет, самолетов, танков, атомных подлодок, пушек и штыков. Оружием стали книги, СМИ, памятники культуры и истории. Оружием лжи. И оружием правды. Пуля и штык поражают тело. Ложь фальшивой истории – душу и разум. На тело можно одеть бронежилет. Что можно одеть на разум и душу?

С целью их поражения чеканятся медали и подписываются Указы, издаются книги, пишутся статьи, вещают с телеэкранов псевдооракулы, рисуются картины и ваяются скульптуры. Противостоять им трудно. А в одиночку – почти невозможно.

Сегодня против души и разума каждого русского человека, на экранах телевизоров, на страницах книг и газет идет война информационная.

И за их спасение война ведется тоже. Священная война. Вкладом в общую духовную битву русского народа с его врагами является моя книга.

Александр Смирнов

Подъесаул Донского казачьего Войска.

Действительный член Русского Географического Общества.

Глава 1
Московская Русь эпоху великих географических открытий

Справедливости ради надо признать, что о морских силах древней Руси упоминать всегда было можно. О вещем Олеге, что прибыл свой щит на вратах Царьграда, доплыв до него, понятно, что не держась за гриву лошади. О морских походах древних новгородцев…

Но о регулярном флоте Московской до-петровской Руси упоминать было нельзя. Нет, никто прямо не запрещал, просто все молча, но дружно «сговорились» о том, что р е г у л я р н о г о морского флота у Московских царей не было и быть не могло.

Иногда, не настойчиво, но соглашались с тем, что корабли царские и до Петра 1 по морям ходили. Но были моряки, купцы и кораблестроители у московитов не регулярные. Хаотичными так сказать, были эти корабли и моряки. Не как в Англии, в Испании или в Голландии. А значит, был флот, но не регулярный, «не правильный», не настоящий.

Спросите у любого слушателя военно-морской академии – каковы отличительные черты р е г у л я р н о г о морского флота? Или полистайте, в поиске ответа на этот вопрос, военную энциклопедию… Станет ясно, что признаками регулярного морского являются следующие факторы: 1. Издание Акта высшей государственной власти в стране – царского Указа, о начале строительства морских судов, 2. Финансирование кораблестроения из государственного бюджета – царской казны, 3. Система подготовки кадров для флота, 4. Наличие органа государственной власти в структуре правительства, отвечающего перед главой государства за развитие морских сил и осуществляющего контроль за их деятельностью.

Так вот, все четыре фактора у флота Московской Руси до 1696 года имелись. Не такие как в Европе, но были (о чем и будет написано в этой книге). И, тем не менее, все считают его не регулярным. Потому, как не такой, как на Западе.

Этот вывод – «ключик» к философской тайне «300-летия русского флота». Авторы этой тайны стремились, и надо признать много добились, к тому, что бы все мыслящие люди в России жили с комплексом не полноценности перед западной культурой (в самом широком смысле этого слова). Что все русское, национальное, но отличающее от Запада – все это плохое, не качественное, не правильное. Система ведения хозяйства, музыка и техника, флот и законодательство, религия и производственные технологии – словом все должно копироваться, покупаться у Запада. А если нет, значит, все, что было до Запада – «не регулярное». Партизанское. Что до воцарения Петра 1 у московитов все: государство, религия, вооруженные силы, культура, искусство, торговля, финансовая система были «партизанскими». И не приобщись московиты к «окну в Европу», не поднимись Русь на дыбе царя-палача – пришла бы погибель русской нации. Не иначе. А кто думает иначе, тот ретроград, консерватор и противник прогресса любимой державы.

На примере Петра 1 современные сторонники «прогресса» подводят современных «руссиян», что если мы, по примеру Запада, не сохраним институт президентства, не «отвяжем» отечественную экономику от денежной массы враждебного России государства, не вступим во Всемирную Торговую Организацию (внятно никто не объясняет – зачем, для какой выгоды?)… то все. Российской Федерации, как некогда Московской Руси наступит конец в истории. Так что миф о Петре 1 – живее ленинской мумии в мавзолее.

Однако, вернемся к флотской истории. Сторонники рождения флота Петром 1 справедливо указывают, что Московская Русь практически не участвовала в эпохе великих географических открытий в мировом океане. И технология и масштаб европейского кораблестроения превосходил русский. Стало быть, Московская Русь – дикая и отсталая страна и до воцарения Петра 1 своих ВМС не имела, равно, как и развитого торгового мореплавания.

Взглянем на эпоху географических открытий взглядом прагматиков?

Исторически образованные люди скажут, что с ХVI-го века за океан устремились сначала португальцы и испанцы, потом англичане и голландцы. Еще позже французы и немцы. Что объединяет жителей этих стран в те времена, помимо естественного выхода к морю? Дефицит сухопутной территории их королевств и республик! Численность населения увеличивалась и имеющиеся территории не могли прокормить его. Вот и отправлялись за океан в поисках свободных земель и лучшей доли европейские колонисты – безземельные крестьяне и беспоместные дворяне. Плыли на кораблях в Северную и Южную Америку, в Африку, в Австралию, в Азию… А на чем же еще можно было туда добраться? Конечно, европейцев интересовали новые торговые пути. Но это не причина, а следствие массовой морской миграции европейцев. Хотя во многих учебниках географии поиск новых торговых путей назван главной причиной «эпохи великих географических открытий».

На стапелях портов Европы закладывались тысячи судов, совершенствовались искусство мореплавания, технология кораблестроения, парусное вооружение. Стремились вывезти из Европы больше, быстрее, безопаснее! Пассажиров и припасов, товаров для обмена с туземцами. Но, образно говоря, прогресс европейцев в мореплавании был вызван «пинком в зад», который дала им матушка-природа с куцых коренных земель.

(На уровне подсознания у русского образованного человека Русь является, как бы, огромным «придатком» к странам европейской цивилизации. Нас приучили к тому, что мы смотрим на нашу необъятную Родину с запада на восток… С этой точки зрения и оцениваем и сравниваем Русь и Запад. А надо бы наоборот! С востока на запад. И тогда мы увидим, что к огромной континентальной Руси с Запада примыкает мозаика европейских стран – территориальных лилипутов, паразитов сосущих «соки» и ресурсы русского гиганта. – примеч. А.Смирнова).

А Московская Русь? Казаки – «православные конкистадоры» присоединили Сибирь к московскому царству. Зачем русским было искать новые земли где-то на экваторе, если за Волгой, за «горой-камнем» Уралом простирались богатейшие земли? Донской казак Ермак – это русский Кортес. Казаки, как и европейские колонизаторы огнем и мечом шли по новым землям, воюя с местными племенами, уничтожая сибирские княжества. Обращая покоренных в подданство русской короны и в христианство. Ермак коварен и жесток не меньше, чем испанский идальго. Сибирь для Московии это как территория американского континента для Англии, Испании и Португалии времен средневековья. Европейцы плыли за богатствами Нового Света под парусами океанских каравелл по Атлантическому океану. Казаки и московиты добирались до сибирской пушнины под парусами речных судов по сибирским рекам. В Московии, получившей огромные колонии на суше – на Востоке, не было необходимости в большом морском флоте, как для западных стран.

Можно сравнить территорию Московской Руси в канун завершения царствования Ивана Грозного с территорией Англии Испании, Голландии. Русь той поры, мало чем отличается от современной территории РФ, только что у московского царя не было Северного Кавказа, Кубани и низовьев Дона (Украины, Казахстана, Прибалтики тоже не было). С присоединением Сибири Московская Русь получила богатейшие сырьем края, универсальные для решения собственных территориальных и демографических проблем. Московитам для этого никуда не надо было плыть далеко под парусами. И «русскому Кортесу» – Ермаку, в заснеженной сибирской тайге океанские каравеллы были так же нужны, как его испанскому коллеге в экваториальных водах лыжи.

Англия, зажатая на куцых островах, просто обречена была стать «владычицей морей». Иначе, англичане просто бы не выжили. Московия, одаренная Богом столь необъятной территорией, была «владычицей суши» и без океанского флота жила не плохо. И до Петра 1 и после него (вплоть до начала ХХ века).

С точки зрения геополитики Московская Русь просто не нуждалась в морском флоте равному английскому или испанскому. Так же как житель города Сочи не нуждается в наборе зимнего гардероба, какой вынужден иметь житель Мурманска.

О морской торговле… Европейские и русские купцы и тут принципиально отличались друг от друга. Европейцы сырье и продовольствие для метрополий ввозили морем. В трюмах кораблей в Англию, Голландию, Испанию, Францию везли продовольствие (в Лондоне бананы и кофе не растут), строевой лес, драгоценные металлы, железную руду, невольников. Везли европейцы. Кто видел в порту Глазго, Амстердама, Марселя, Дублина торговые суда ацтеков, инков, майя прибывших со своими товарами (сырьем) из Америки? Торговые корабли бушменов Африки разгружающихся в Стокгольме? Торговые дома в Копенгагене принадлежащие аборигенам Австралии?

Местные вожди получали товары европейского производства из трюмов прибывших кораблей.

Русские купцы из Новгорода, Пскова, Астрахани везли свои товары сами на своих кораблях в Англию, Швецию, в Данию, в Персию, в Турцию. И ввозили домой, опять же на своих кораблях, все, что было нужно им. Из «Нового Света» Московии – Сибири, русские колонизаторы вывозили добычу во вьюках сухопутных караванов или в трюмах речных судов.

Московская Русь в целом была самодостаточна и по продовольствию и по размерам своих земель. Морская торговля играла в ней второстепенное значение (без нее, например, англичане бы голодали). Тем более, что она имела массу речных и сухопутных торговых путей. Следовательно, и рост русских ВМС не мог быть столь стремительным, как у англичан. Принцип – «формула»: объем морской торговли равен мощи военно-морского флота, не нарушался в мире вплоть до середины ХХ века. Стране, не имеющей большого тоннажа торгового флота большой военный флот тоже не нужен, хотя она и имеет выход к морю (например, средневековая Польша, или более поздние Дания и Норвегия).

Помимо территориально-экономических особенностей Руси, в условиях которых существовал русский флот, были еще и климатические. Сколько, например, в Англии – «владычицы морей» было (и есть) замерзающих портов, хотя бы на месяц? Правильно – ни одного. Все порты британских островов, все до единого, работали 365 суток в году. Причем, Великобритания находится в северных широтах, то, что говорить о теплых водах южной Атлантики омывающих порты Франции, Испании, Португалии? А сколько на Руси было незамерзающих портов? Тоже правильно – один единственный порт – в Астрахани (но и там из-за бушующих зимних штормов навигация прерывалась на три-четыре месяца). Лишь на короткие отрезки времени Московия завоевывала предместья Риги и Ревеля (Таллина) и отдавала обратно, на мгновения прорываясь в Азовское и Черное моря. Практически вся внешняя торговля русских купцов велась на юге через посредников – крымских татар и турок.

Против мороза и льда, сковывающих русский флот, бессильны были храбрость его моряков и бесполезна дешевизна русских товаров. Почти на полгода русские моряки, купцы и судостроители работали меньше, чем их коллеги-современники: англичане, испанцы, португальцы, французы.

Эти три важнейших обстоятельства, диктующих Руси условия ее морской доктрины в период ХV – ХVII-го веков (и позже) очевидны. Но они почему-то почти не находят отражения в трудах историков и русских адмиралов после 1696 года. И осмысления. Все, как попугаи с пиратского брига про «пиастры», твердят об отсталости России от Запада, по причине ее военно-морской немощи до Петра 1.

Итак, вывод первый – московской, до-петровской Руси активное участие в эпохе великих географических открытий в мировом океане было не нужно в силу континентального характера ее экономической географии. И было труднодоступно в силу холодного, континентального климата.

И второй. По той же причине, у нее не было надобности в океанском торговом и военном флоте.

Но это не значит, что военно-морских сил не было у царей Всея Руси. Были и весьма успешные! Все русские цари с конца ХV-го века по вторую половину ХVII-го, считали военный флот на реках и на морях – «судовые рати» – необходимым для войны родом войск. Самостоятельным и равноправным, как конница, пехота и артиллерия.

Глава 2
Судовая рать основателя Московской Руси – царя Ивана III-го

Поклонники Петра 1, как «основателя российского флота», обожают цитировать своего кумира, учившего что-то там про всякий потентант и про то, как хорошо обе руки иметь. Какой был умный и скромный бомбардир, до него никто на Руси, оказывается, не мог додуматься, что прибрежные крепости надо штурмовать соединенными силами сухопутных войск и вооруженных кораблей! Интересно не то, что до него это понимали и практиковали на Руси. А то, где, когда и как это делали…

Миф о Петре 1-м, как об основателе флота, пока забудем. Вспомним другой загадочный период в русской истории. О монголо-татарском иге. Еще из школьного курса истории помнится, что это иго окончательно завершилось после 1480 года, после так называемого «стояния на реке Угре». Московские и татарские войска якобы постояли – постояли, поругались и разошлись… А Казань, столицу волжского ханства, покорил в XVI веке царь Иван 1У-й Грозный после сухопутной осады. Примерно так написано в школьных учебниках по русской истории.

Военный флот русские князья активно использовали в своих междуфеодальных распрях еще до окончательного образования русского государства с центром в Москве. Так в 1434 году вятская судовая рать, защищавшая интересы московского князя Василия Васильевича, вступила с сражение с судовой ратью Галицкого князя Василия Косого (хотя можно предположить, что на их парусно-гребных судах были установлены мелкокалиберные пушки, но такое сражение больше напоминало морские сражения древних времен). Но бои под парусом, были знакомы русским так же, как и рубки конных лав, не только в эпизодах перманентной внутренней «гражданской войны» между князьями.

Мысленно представим себе кремлевские палаты московского царя. На дворе 1469 год, до освобождения от татарского ига Руси ждать еще 11 лет. У

трона царя Ивана 111-го ведет речь военный совет. О чем говорят с самодержцем князья да воеводы? Как точно дань для Орды сосчитать, да скоро отправить, а то как бы не осерчали татарские ханы? Как бы не так! В Кремле обсуждают план наступательной операции на Казань. Причем доклад держат не военачальники конницы или пехоты, а воеводы судовой рати. Адмиралы военно-речного флота.

Следует сделать пояснение. Судовой Ратью назывались не речные баржи, на которые посадили вооруженных ратников, для переправы с одного берега на другой. А парусно-гребные суда вооруженные легким огнестрельным оружием, с экипажами, обученными абордажному бою на воде и высадке десантов.

Так вот, весной 1469 года «изнемогая от 250-летнего татарского ига», московские воеводы разработали операцию по овладению Казанью судовой ратью. Планировалось, как только реки очистятся ото льда, начать наступление с двух направлений. Первая рать, под флагом воеводы Константина Андреевича Беззубцева, должна была идти вниз по Волге до Казани от Нижнего Новгорода. Хотя она была многочисленная и считалась великокняжеской, то есть шла под флагом московского царя, все же ее функция была демонстративно-отвлекающая. Личный состав речной флотилии был слабо подготовлен. Командирами кораблей шли купцы-судовладельцы, матросами – мобилизованные ополченцы с посадов. Эта рать должна была отвлечь на себя внимание татар и напугать их своей массой.

Вторая судовая рать формировалась тайно и тихо в Великом Устюге. Под командованием князя Даниила Васильевича Ярославского. Она была сравнительно малочисленна – всего 1000 воинов, но это были кадровые, профессиональные дружинники. При ставке князя было 9 молодых московских бояр, для приобретения боевого опыта. Флотилия князя должна была совершить глубокий обход в тыл казанским татарам. Пройти две тысячи километров по северным рекам в верховья реки Кама, затем спуститься вниз на веслах к ее устью. И опять на веслах подняться вверх по Волге к Казани для внезапного удара в тыл – с юга.

Замысел был хорош, но то ли в кремлевских палатах обитал «татарский Штирлиц», то ли полевая разведка татар не спала. Но о скрытном маневре второй рати татары узнали. И маршрут, и время движения уточнили…

Тем временем, 21 мая 1469 года русские корабли первой, великокняжеской рати, появились в предместьях Казани. Вместо того, что бы покорно сложить дань к ногам хана, московиты принялись жечь и грабить его владения. Но штурмовать стены казанского кремля не стали. А нахватав конины, кумыса и юных татарок, отступили на остров Коровничий. Но едва успели разбить лагерь и расположились на отдых, как были контратакованы татарами. И не конниками на низких мохнатых лошадках, а татарской речной флотилией. Русские татарскую флотилию отбили, но сами отошли на остров Ирыхов. Их адмирал – воевода Иван Дмитриевич Руно, сменивший Беззубцева, выполнял ранее поставленную задачу. Боями отвлекать татар и уводить их за собой подальше от столицы. Тем более выучка у его ополченческой рати была слабее, чем у речников казанского хана.

Сам же хан Ибрагим, отлично знал курс и скорость движения судовой рати князя Ярославского. И правильно рассчитал, что времени у него хватит, что бы разбить русских адмиралов поодиночке. Поэтому приказал преследовать отходящую эскадру Ивана Руно. 23 июля 1469 года (точная дата сражения установлена историком Н.С. Борисовым. – огромная ему благодарность за это) произошла вторая битва между московской и казанской речными флотилиями у Звеничева Бора. И опять московский воевода сумел избежать разгрома и оторваться от противника.

Тяжелые предчувствия беспокоили Ивана Дмитриевича. Пошел второй месяц, как его корабли достигли Казани, а о рати князя Ярославского ни слуху, ни духу. Его флотилия понесла большие потери, запасы на исходе, уцелевшие гребцы смертельно устали. И он решился отдать приказ – возвращаться в Нижний Новгород.

Интуиция не подвела воеводу. Случилось самое худшее. Судовую рать князя Ярославского в устье реки Кама подкараулила засада татарских речников. В абордажном бою был убит сам князь, боярин Тимофей Иванович Плещеев. Только убитыми русские потеряли 430 ратников. Раненые, пленные… Но полного разгрома судовой рати не произошло. Уцелевших собрал князь Василий Ухтомский. И он прорвался через боевые порядки татарской флотилии. Русские что называется «в наглую», открыто проплыли вверх по Волге мимо парализованного от такой дерзости казанского гарнизона (впрочем, успех прорыва мог быть обусловлен и тем, что казанцы издалека приняли корабли Ухтомского за свою флотилию). И доплыли до Нижнего Новгорода…

Когда в Москве узнали о поражении сразу двух ратей, там, видимо, объявили всеобщую мобилизацию. В стахановском темпе рубились свежие ладьи, формировались экипажи речной пехоты, выкатывались пушки и отливались ядра. Нижегородское речное Адмиралтейство распахнуло ворота своих складов и арсеналов. Татарам рвались отомстить быстро и жестоко, не дожидаясь освобождения от их ига. Разгромленные флотилии достигли Нижнего Новгорода в начале августа. А уже 1 сентября 1469 года целая речная армада кораблей московского царя, трепетала парусами у Казани. Флотилию вел родной брат царя – князь Юрий Васильевич Дмитровский. Напрасно хан Ибрагим пытался сосчитать паруса русских галер. Он и его придворные сбивались со счета. Удрученный своими арифметическими выкладками, он поспешил направить послов для переговоров.

Видимо князь Дмитровский тоже был склонен к компромиссу, так как в тот раз в Казань русские так и не вошли. Ограничились принятием огромной контрибуции. Татары так же освободили всех православных пленников захваченных за 40 лет, то есть с 1429 года. И обязывались впредь не чинить препятствий русским купцам на волжском торговом пути (опять та же формула: объем речной торговли русских купцов равна численности военно-речного флота Московского царства).

Впрочем, относительный мир длился недолго. Летом 1478 года русским пришлось опять направлять карательную эскадру к Казани. До татар дошли слухи, что московского царя разбили новгородцы на реке Шелонь. Хан не проверил информацию и на радостях разрешил своим речникам пограбить и потопить русские речные торговые суда. Наказать татарских каперов прибыла судовая рать князя С.И.Хрипуна-Ряполовского и воеводы В.Ф. Образца-Симского. Но покорения Казани опять не состоялось. Обошлось без этого. Новый казанский хан – Алигам (сын скончавшегося Ибрагима), во-первых, подтвердил условия договора 1469 года о свободе торговли русских на Волге. А во-вторых, во избежание рецидивов, русские воеводы забрали с собой в Москву, в качестве почетного заложника, младшего брата хана – 10-летнего Мухаммеда-Али. Дальновидный Иван 111-й мечтал воспитать будущего хана казанских татар при московском Кремле. Волжский торговый путь вновь стал свободен для русских купцов.

Только с 4 по 10 октября 1480 года произошло сражение на бродах рек Угра и Ока, между войсками Орды и московского царя. Получившее название «стояние на реке Угре» и в официальной истории «назначенного» датой освобождения от татаро-монгольского ига.

Волжские татары вынуждали русского царя часто направлять карательные военно-речные эскадры на Волгу. Так, в 1482 году по свидетельству летописца «судовая рать ходила по Волге мало не до Казани, и много повоевав, возвратилась.» В тот год речниками московского царя командовали князья Федор Семенович Курбский – дед знаменитого корреспондента Ивана Грозного, и воевода Ивана Салтыка – Травин. По великой реке – практически единственной в то время транспортной артерии, текли не только мощные воды, но и купеческие караваны с богатыми товарами. По Волге буквально струились огромные деньги, и алчность рвала все договорные обязательства и родственные чувства.

Поэтому хан Алигам не слишком дорожил жизнью своего младшего братишки, жившего в Москве на положении почетного заложника. Что именно натворили татары вновь, летописцы не сообщают. Но что-то очень серьезное, так как летом 1487 году русская судовая рать вновь появилась у их столицы. Ни на какие переговоры русские князья уже не шли.

9 июля 1487 года войска московского царя Ивана 111-го вошли в Казань (по общепринятой версии русские войска вошли в Казань после штурма 2 октября 1552 года, под началом царя Ивана 1У-го – внука царя Ивана 111-го.) За 65 лет до победы внука столицу казанского ханства покорил его дед. Расправа с царствующей династией казанских ханов, повелителей речных пиратов, была суровой. Но не жестокой. Самого хана-Алигама, его мать – царицу Фатиму, его братьев и сестер, его гарем в полном составе, под конвоем отправили в Москву. Самого хана позже, отдельно от семьи, сослали на вечное поселение в Вологду (летописцы умалчивают, одного или вместе с гаремом). Его семью и ближайших царедворцев – отправили в Белозерск. Казанским ханством стал править наместник Кремля – хан Маммед-Эмин. А что бы он имел хорошую память, в Казань ввели «ограниченный контингент» русских войск во главе с воеводой Дмитрием Васильевичем Шеиным. Волжский торговый путь вновь стал русским, почти до самого Каспия, до границ Астраханского ханства.

Однако, Иван 111-й не сделал того, что совершил его внук. Он не включил Казанское ханство в состав Московского царства, живыми и вооруженными остались казанские адмиралы речных флотилий. Их просто вынудили убрать сабли в ножны, но они остались у них под рукой. И выхватили татары клинки, едва узнали в Казани о смерти их врага Ивана 111-го. (Основатели новой хронографии истории Руси: Фоменко и Носовский приводят аргументы в пользу того, что Иван 111-й Грозный (дед) и Иван 1У-й Грозный (внук) – это один и тот же Государь, правление которого историки XVIII-го века «разделили» на две части. Что по злому умыслу фальсификаторов или в следствие ошибки, в истории Московской Руси произошел «сдвиг» на 90 лет. Это пока не более, чем версия, но нельзя не заметить явное сходство в деяниях и в описании этих «двух Иванов Грозных». – примеч. А. Смирнова).