Текст книги "Навсегда"

Лена спешно накрыла на стол, что было в холодильнике. Тамара Викторовна достала огородные дары с дачи – малосольные огурчики, маринованные грибочки, зелень и редиску. Мужчины сидели молча, и смотрели друг на друга. Затем Семен Игоревич разлил коньяк в четыре рюмки.

– Чего молчите, мальчики? – прервала тишину Тамара Викторовна.

– Ждем, когда вы накроете на стол, – буркнул Семён Игоревич.

– Мы уже готовы, – мать хлопнула себя по бедрам, потерла ладошки, – начинай, Паша. Мы тебя слушаем.

– Минуточку. У меня вступительное слово, – вставил Семен Игоревич, – я люблю свою дочь больше всего на свете, и не позволю никому сломать ей судьбу. Рассказывай. Свое решение я скажу позже.

– Совершенно с вами согласен, – кивнул Паша, – мне тридцать лет, я работаю ведущим менеджером по продажам в крупной кондитерской компании…

Паша подробно рассказал свою биографию. Куда делась вчерашняя молчаливость? Почему со своими родителями он стеснялся, а с Лениными разговорился? Лена смотрела на Пашу влюбленными глазами, поглаживала его по коленке. Изредка переводила взгляд на маму, затем на папу. Постепенно родительские глаза добрели, смягчались. Семен Игоревич часто прерывал Пашу, и задавал уточняющие вопросы. Паша отвечал. Под разговоры налили еще по рюмке. Потом по третьей. Глаза заискрились. Тамара Викторовна по-матерински смотрела на Пашу. Он ей явно нравился. Роль суровой тещи в этой семье, как ни странно, больше подходила Семену Игоревичу.

– Зарабатываешь ты, значит, не плохо, – подвел итог беседы отец, – где собираетесь жить?

– Здесь мы подошли к самому главному моменту нашей беседы, – опустил глаза Паша, – дело в том, что меня по работе переводят в Новосибирск. Там мне предоставляется съемная трёхкомнатная квартира в центре города. Несколько лет мы проживём там. За это время я планирую скопить денег на квартиру в Москве или ближайшем Подмосковье.

– Мать, ты готова отправить дочь в Сибирь? – скорее весело, чем сурово спросил Семен Игоревич.

– Паша, а тебе обязательно ехать в Новосибирск? – спросила Тамара Викторовна.

– Не обязательно. Я могу, конечно, отказаться. Но предложение очень выгодное.

– А ты что скажешь, доченька? – спросил отец у Лены.

– Мне нравится предложение Паши, – сообщила Лена, – поехать в новый город, пожить там. Тем более мне все равно где работать в Москве или в Новосибирске. Такие же школы. Такие же дети.

– А ты бы за мной поехала, Тома? – вдруг смеясь спросил отец.

– А то я не ездила, – ответила Тамара Викторовна, – мы в молодости три года прожили с Семеном в Брянской области в городке Локоть. Мы смялись, что локти будем кусать, если туда не поедем. Поехали по распределению как молодые специалисты после института, пожили в общежитии. Тогда еще был Советский Союз. Весело было. О тех годах я совсем не жалею. Там и Леночка должна была родиться. Я на девятом месяце поехала в Москву к маме рожать. Поэтому она формально москвичка, а так лимитчица из Брянской области.

Семен Игоревич и Тамара Викторовна рассмеялись.

– Вот такая у нас семья, – Лена артистично вылила остатки коньяка по рюмкам, – я еще и алкоголичка.

– Ты мне об этом не рассказывала, – рассмеялся Паша.

Скопившееся напряжение вышло у всех групповым пятиминутным смехом.

– Женись, – сказал Семен Игоревич, вытирая слезы, – благословляю, ха-ха-ха!

– А ты, мам, что скажешь? – спросила раскрасневшаяся Лена.

– Плодитесь и размножайтесь, – махнула рукой веселая Тамара Викторовна.

Родители посидели немного и засобирались на дачу. Там, видите ли, много работы: поливать, полость, охранять, консервировать.

– На свадьбу не забудьте пригасить, – крикнул на прощание Семен Игоревич.

– Обязательно, – ответил Паша.

Влюбленные долго стояли, обнявшись в прихожей. Жизнь набирала обороты, менялась в лучшую строну. В глазах рябило и захватывало дух от надвигающихся событий.

– Боишься? – спросил Паша, поглаживая Лену по волосам.

– Есть немного. Я никогда не жила с мужчиной.

– Слабая отмазка. Нет таких людей, которые жили с рождения со своими мужчинами. Если мы любим друг друга, то все получится.

– Еще я никогда не жила долго и далеко от мамы. Кроме Москвы и Питера вообще не бывала в других городах России. Про заграницу никогда и речи не было.

– Не переживай, мы справимся, – Паша крепко прижал Лену, – поехали в ЗАГС, подадим заявление.

– Поехали, – согласилась Лена.

Заявление у них приняли, но день бракосочетания пришлось ждать больше месяца. Свадьбу назначили на конец августа. Через неделю после свадьбы Паша уехал в Новосибирск. Обустроился, и через три дня встретил в аэропорту Лену. Получилось длинное свадебное путешествие на несколько лет…

Глава 4

В провинции Лена с Пашей прожили почти четыре года. Поработать в школе у нее получилось меньше года. Через семь месяцев после начала учебного года, Лена ушла в декретный отпуск. По сложившейся семейной традиции рожать ездила к родителям в Москву. В положенный срок Лена родила здорового мальчика, вес – три восемьсот, рост – пятьдесят семь. Назвали Славой.

Не выходя из одного декретного отпуска Лена плавно перешла в другой. И в расчетный срок родила, опять же в московском роддоме девочку Полину, три триста на пятьдесят четыре. Через год после рождения дочери молодая семья вернулась в Москву. Вернее, в Подмосковье. В подмосковном Переделкино молодожены приобрели шикарную четырехкомнатную квартиру. Весело с шутками и прибаутками блудные москвичи вернулись на родину. Вхождение в новую квартиру сделали согласно традициям с перерезанием ленточки, с внесением молодой хозяйки дома на руках, с впусканием первым за порог квартиры соседского кота Барсика, взятого на прокат за бутылку конька «Арарат» пятилетней выдержки.

Паша с Леной широко отметили новоселье и возвращение в столицу. Чтобы вместить всех гостей, пришлось три недели подряд по субботам собирать застолья. Первое сделали для родных и близких. Второе – для друзей Лены, третье для друзей и сослуживцев Паши. Счастливые обладатели новой жилплощади щедро делились своими впечатлениями от жизни в далекой Сибири. Рассказывали, какие там зимой жуткие морозы, но хорошие, добрые и отзывчивые люди. Ведь в суровой Сибири по-иному не выжить, надо друг другу помогать и поддерживать.

Лена с Пашей гордо демонстрировали своих бегающих и весело кричащих детей. Не многие подруги могли похвастаться сложившимся семейным счастьем, детьми и своим домом. Многие жили на съемных квартирах, много работали, упорно выстраивали карьеру. О создании своего собственного очага не задумывались. Дети – это же обуза, это – бессонные ночи, болезни, распашонки и дурно пахнущие памперсы. Чтобы родить ребенка, пришлось бы на время оставить работу, а там никто ждать тебя не будет. Найдут замену. Через пару лет придется все начинать заново.

Собственную квартиру покупать – это тоже пережитки прошлого. Зачем? Лучше жить на съемной квартире. Можно спокойно переезжать в разные города, не думая о недвижимости – что с ней делать? Ремонтировать? Сдавать, убирать? А молодые люди должны быть мобильными и несвязанными обязательствами. Лена слушала подобные разговоры, кивала, разводила руками. Вот, мол какие мы несовременные, не подумали, не догадались. Ввязались во все тяжкие, детей нарожали. Да и квартиру купли. От детей, конечно, не избавишься, но квартиру всегда можно продать, если что. Главное не слишком много денег потерять при продаже. Для этого поиском выгодных покупателей надо заниматься прямо сейчас, чтобы было время перебирать варианты.

Московские гости, родственники, друзья и подруги порядком надоели советами и рекомендациями. Уставшие от почти месячного отмечания новоселья, Лена и Паша лежали на новой широченной кровати в просторной спальне собственной четырёхкомнатной квартиры. Дети тихо спали в соседней комнате.

– Ты счастлив? – спросила Лена, разместившись на груди Паши.

– Думаю, да, – Паша погладил Лену по спине, – устал немного от столичного новоселья.

– Теперь все закончилось, можно дальше спокойно жить. Чего ты хочешь от жизни?

– Много чего хочу. Всего сразу не расскажешь, – ответил Паша.

– Я не тороплюсь. Начни с самого главного, – Лена привстала и строго посмотрела Паше в глаза.

– Главное, у меня уже есть. Это ты и мои детки. Теперь моя задача в том, чтобы вырастить детей и сделать тебя счастливой. Ты достойна самого лучшего в этой жизни. Потому у меня вопрос к тебе: ты что хочешь добиться в жизни? Куда пойдешь работать? Что будешь делать со своими песнями и стихами?

– Я думаю. Теряюсь. Не знаю с чего начать.

– Почему? Не переживай, я тебе всегда помогу.

– Я знаю. Но в рассуждениях моих бездетных подруг есть своя логика. Без детей действительно проще строить карьеру. Ты ничем не связана, можешь работе посвящать все свое время, ездить в командировки, на учебу, в другие города…

– Давай представим, что у тебя нет детей. Что бы ты сделала?

– Вышла бы за тебя замуж и родила бы двух детей. А может трех…

– Я готов продолжить заниматься любимым делом, Паша крепко обнял Лену и положил ее на лопатки.

– Погоди, погоди. Ишь, расхрабрился. Не хочу сидеть дома, хочу пойти на работу. Тогда и решу, что буду делать дальше.

– Куда?

– Я преподаватель, Паша. В школу, к детям. Попробую найти какой-нибудь новомодный колледж, там зарплата побольше. И наши дети там могут учиться, они должны получить хорошее образование.

– Ты про деньги не думай, я смогу детей и тебя обеспечить, – прервал ее Паша.

– Я знаю. Но мне важно внутренне ощущение, что я полноценный член общества. Я тоже хочу зарабатывать много, тоже хочу строить карьеру. Я хочу быть и мамой, в первую очередь, и продвинутой бизнес-леди.

– Справишься? Всего нельзя успеть. Иногда надо выбирать, и от чего-то отказываться.

– Я понимаю, я ж не маленькая девочка. Я – мать двоих детей, между прочим.

– Я знаю, знаю. Сегодня ты будешь строгой учительницей. Хорошо?

– Нет. Я буду просто Леной. Люби меня такой какая я есть.

Несмотря на рождение детей, Лена не утратила девичьей фигуры, не растолстела, не обвисла. Тонкие длинные ноги и упругая грудь сводили с ума Пашу. Он часто ловил себя на подсматривании за женой, как она нагибается на кухне, или тянется на высокую полку шкафа. Лена знала это, видела любопытные взгляды Паши, подыгрывала ему, специально надевала дома обтягивающие лосины или которые платьица. И сейчас Паша гладил Лену по тонкому шёлковому пеньюару, который легко соскользнул с ее гладких плеч. Паша в которой раз не смог оторваться от манящих округлостей груди и волнительных поверхностей бедер, рук и живота…

Прошло уже больше пяти лет со дня свадьбы, но Паша и Лена не разочаровались и не успокоились. Они всегда искали и находили новые глубины в любимом человеке. Лена смотрела на Пашу, и иногда сама себе завидовала, что встретила такого мужчину.

Проштудировав объявления о вакансиях, Лена нашла в двадцати минутах от дома новообразовавшийся лицей, носящий высокое имя А. С. Пушкина. Штат преподавателей еще не был сформирован, и Лену с удовольствием приняли на работу. С первого сентября, Лена одев строгий темно-синий брючный костюм, вошла в свой второй по счету, а для ребят – шестой класс.

Забота о собственных детях во многом была доверена бабушкам. Тамара Викторовна приезжала рано утром в гости и сидела с маленькой Полиной, отводила в садик Славу. Лена приходила из школы к обеду, и отпускала бабушку домой. Антонина Петровна приезжала сидеть с внуками гораздо реже, но это только потому что Тамара Викторовна рвалась в процесс и никого не слушала. В конце концов все привыкли к такому порядку вещей.

Как и положено, преподавательский состав в лицее был преимущественно женский. Но были исключения. Предметом восхищения почти всего женского коллектива стал молодой учитель физики в восьмых и девятых классах Сергей Антонович Рыбаков. Высокий, красивый, с вьющимися черными волосами, спортивного телосложения. Он смело и оригинально высказывался на любые вопросы. В частности, с упоением рассказывал о преимуществах монархического строя в России.

– Русскому народу по своей природе противны идеи демократии. Нам нужен царь-батюшка, строгий, но справедливый. Кто бы из либералов или демократов ни пришёл к власти, все будут использовать полученные полномочия для достижения собственных корыстных целей.

– А царь будет думать о народе? – съязвил, уязвленный безоговорочным согласием женской половины коллектива, историк Петр Аристархович Буйнов.

– А царю этого не надо. Он не будет думать о выборах. Не будет прогибаться, чтобы понравиться электорату. Настоящий царь будет думать о народе, как о неразумном ребёнке. Заботиться о нем, воспитывать, помогать. Простому русскому человеку больше и не надо. Он будет рад свалить с себя тяжкое бремя выбора власти. Зачем думать, кому отдать голоса, если за тебя это сделал Господь Бог?

– Почему тогда сто лет назад помазанник Божий не думал о народе? – не унимался Петр Аристархович, – почему народ скинул такого хорошего царя в семнадцатом году?

– Это происки мирового империализма, – широко жестикулируя на радость женскому коллективу, продолжал Сергей Антонович, – враги России хотели разрушить великую империю. И они добились своего. Если бы не эта проклятая революция, наша страна сейчас была бы экономическим и технологическим лидером, достижения которой и не снились Соединённым Штатам. При царе Россия достигла небывалого могущества. В начале двадцатого столетия были заложены основы для экономического рывка. Коммунисты во главе с Лениным и Сталиным просто ловко воспользовались результатами царского правления.

– Вы глубоко ошибаетесь, – перебил его Петр Аристархович.

– Нет. Все очень просто, – продолжал Сергей Антонович, – вы в плену стереотипов, навязанных вам коммунистической пропагандой. Надо взглянуть шире на исторический процесс, и все встанет на свои места.

В это мгновение прозвучал звонок. Учителя один за другим взяли классные журналы, и разошлись по кабинетам. У Лены был свободный час, она осталась в учительской. Достала тетрадки и углубилась в проверку домашних заданий.

– А вы что думаете по этому поводу? – подсел рядом с Леной Сергей Антонович.

– У вас нет урока? – Лена строго подняла глаза на школьного мачо.

– Представьте, нет, – учитель физики сиял от своей неотразимости.

– Извините, мне надо работать, – Лена наклонилась над ученическими тетрадками.

– Я думаю, что это судьба, – продолжил Сергей Антонович, – я уже в пятый раз замечаю, что у нас одновременно нет уроков. Мы могли бы провести это время с большей пользой. Поближе познакомиться. Приятно поболтать.

– Сергей Антонович, вам заняться нечем? – Лена холодно посмотрела на учителя физики.

– Признаться, нечем, – кивнул тот в ответ, – надо сказать, что вы мне очень симпатичны. Мне нравятся подобный тип женщин – строгие, красивые, сексуальные, недоступные.

– А мне ваш тип мужчин не нравится, – ответила Лена, опустив глаза в тетрадки, – наглые, напыщенные, самовлюбленные нарциссы. Не мешайте мне, я занята!

– О! Я понял, понял, понял, – Сергей Антонович встал, – удаляюсь. Прошу прощения. Палку перегнул. Искренне прошу прощения.

Учитель физики встал, на показ раскланялся и скрылся из виду. Лена продолжила проверять задания. Через минуту она забыла про навязчивого физика. Но в конце урока, тот появился в учительской с большим букетом оранжевых хризантем.

– Милая, Елена Семеновна, – учитель физики на вытянутой руке держал огромный букет, – прошу меня простить, и в знак примирения принять от меня этот скоромный букет.

– И вы от меня отстанете? – спросила Лена.

– Я же не дебил, я все понимаю, – физик покорно склонил голову, – принимаю неминуемый удар судьбы. Будь, что будет.

Лена взяла букет и положила на край стола. Физик, высоко подняв голову, удалился из учительской. Прозвенел звонок, кабинет быстро наполнился преподавателями. Появление букета на Ленином столе не осталось незамеченным. Лена видела косые взгляды, и слышала перешептывания. Она положила проверенные тетрадки в стол, непроверенные – в сумку, и пошла на урок в 6А-класс. С открытием входной двери в кабинет английского языка, цветы и неприятный разговор с учителем физики полностью вылетели из головы. Придя в учительскую, она увидела, что букет цветов стоит в высокой вазе с водой.

Лена переставила букет на подоконник подальше от своего стола. «Зря я его не выкинула сразу», – подумала она. Появление и перемещение букета в учительской отразилось на атмосфере в коллективе. Лена почувствовала, что на нее смотрели как-то по-другому. Или ей показалось? Но в чем она виновата? Она ничего плохого не делала. Почему такое отношение? Завидуют, что Сергей Антонович обратил на нее внимание? Или осуждают, что она отвергла его ухаживания? Лена окинула изучающим взглядом учительскую. При встрече с ней глазами, педагоги отводили взор, как будто знали какую-то страшную тайну. Что делать? Лена не знала. На этом уроки у нее закончились. Лена собралась и пошла домой. На выходе из школьных ворот, ей перегородил дорогу большой черный джип. Открылась водительская дверь, из нее вышел Сергей Антонович…

– Елена Семеновна, я чувствую себя виноватым, – широко улыбался физик, – чтобы загладить свою вину, разрешите подвезти вас до дома.

– Не стоит, я живу недалеко, – Лена прошла мимо навязчивого ухажера.

Сергей Антонович пикнул сигнализацией и догнал Лену.

– Тогда разрешите я вас провожу, – не унимался учитель физики.

Лена кинула взгляд на школу. Сколько там любопытных глаз наблюдают за ними? О чем завтра будут говорить между собой в учительской?

– Сергей Антонович, что вам от меня надо? – не замедляя хода, спросила Лена.

– Я же вам все рассказал, – физик попытался завладеть сумкой Лены, – давайте я вам помогу поднести сумку. Тяжело же.

– Мне не тяжело, – Лена с трудом освободила сумку от рук настойчивого кавалера, – Сергей Антонович, я – замужем. Меня не интересуют отношения с другими мужчинами. Я люблю своего мужа. Вам ясно?

– Да. Ну и что? Любите своего мужа. Я же не против. Но меня же вы совершенно не знаете. Дайте шанс, и наша жизнь изменится.

– У меня двое детей. О вас я знаю достаточно, чтобы понимать – у нас нет будущего. Если вы не отстанете от меня, я закричу и вызову милицию! Вы мне надоели!

– Как вы прекрасны, когда сердитесь, – восхищенно произнёс Сергей Антонович, – когда я вас первый раз увидело в учительской, я сразу понял, что вы необыкновенная женщина.

– Вы меня не слышите? – ускоряла шаг спросила Лена, – идите к черту. Вы мне противны.

– Я ухожу, но вы подумайте, – Сергей Антонович, запыхавшись, остановился, – я буду ждать сколько потребуется. Видит бог – мы предназначены друг для друга небесами. Не делайте ошибки, Елена Семеновна, жизнь слишком короткая, чтобы раскидываться такими шансами. Подумайте, а ваш муж тоже такой принципиальный? Он не позволяет себе на работе служебных романов? Он всегда вовремя приходит домой? У него от вас нет тайн?

– Придурок, – буркнула Лена под нос и повернула на вход в магазин, ей над было купить фрукты и хлеб домой.

Настроение было испорчено окончательно. Что он пристал? Чего ему надо? Неужели она подала физику какие-то невербальные знаки? Причем он ей явно не нравится. Напыщенный хлыщ. Самовлюблённый эгоист. Наверное, ему никто никогда не отказывал, он и завелся от одного вида недоступности. Чеканутый. Скользкий голосок в голове тихонечко покидывал вопросы: Чего же это ты завелась? Может тебе он нравится? Да, нет. Ага, конечно, не нравится?! Всем нравится, а тебе не нравится. Нет! Смолкни! Не нравится, и все. Мой Паша самый лучший! Самый лучший, потому что ты не знаешь с кем сравнивать.

Да, есть, подумала Лена. За пару лет до знакомства с Пашей, у Лены была сумасшедшая любовь. Она тогда училась на третьем курсе пединститута. Лена занималась в художественной самодеятельности родного ВУЗа, и они поехали давать концерт в военно-морское училище. Она пела, подыгрывала себе на гитаре, по окончании концерта к ней подошёл молодой курсант Володя, представился, предложил проводить. Он был старше ее на четыре года и в том году заканчивал училище. Володя должен был поехать служить на морские просторы Родины.

Лена влюбилась быстро, безрассудно и самозабвенно. И было в кого. Володя был высоким, крепким физически, умел постоять за себя, что продемонстрировал пару раз на темных улочках Москвы. Рядом с ним Лена чувствовал себя защищённой и уверенной. В общем, не мужчина, а герой. С таким можно на край света. Тем более он моряк, и увезет ее на белом лайнере по бирюзовым волнам за горизонт, только дай знать. Достаточно быстро Лена с Володей оказались в постели. Это было потрясающе, незабываемо, волшебно!

– Я хочу от тебе ребенка, – сообщила восторженная Лена, обнимая голый торс своего любимого.

– Не рано ли нам про детей думать? – удивился Володя.

– Ты же женишься на мне? – глаза Лены сверкали.

– Ну, да, – кивнул Володя.

– А ты меня любишь? – спросила неопытная в любовных играх девушка.

– Конечно, – ответил Володя.

– Нам надо срочно пожениться, – сообщила радостную новость Лена своему кавалеру.

– Это еще зачем? – Володя чуть не перевернулся.

– Ну ты же меня любишь? – захихикала Лена, – любишь, любишь. Я видела, ты меня не обманешь. Я про тебя все знаю. Нам надо жениться, я буду рожать тебе детей и ждать на берегу, пока ты будешь плавать по морям и покорять водные стихии.

– Ты серьезно? – спросил Володя.

– Конечно, – Лена не могла сдержать эмоций от переполняющих чувств, – я самый счастливый человек на Земле. Ты слышишь? Я тебя обожаю!

Володя задумался, молча собрался и, чмокнув на прощание Лену, уехал в общагу мореходки. Влюбленная Лена еще долго лежала на растерзанном диване и мечтательно смотрела в потолок. А там было все – и пальмы, и море, и теплый белый песочек, бананы и лазурные заливы, диковинные животные и ночи полные любви под незнакомыми созвездиями южного полушария. То, что Володя изменился в лице и ушел задумчивый, Лена тогда даже не заметила. Потом она часто думала и анализировала, что произошло в тот раз. Чем она оттолкнула любимого, чем напугала? Но не находила ответа. А Володя пропал. Он не звонил. День, два. Потом Лена сама пыталась позвонить в общагу, в деканат и найти курсанта Володю. Как фамилия? Точно не помню. Высокий такой, со светлыми волосами. Учится на последнем курсе. Кажется, Кусков, Крючков, а может быть Краснов… Девушка, не хулиганьте. Сперва определитесь, что вам надо, а потом звоните сюда. Пим-пим-пим…

Лена еще немного порыдала на диване, помнящем пылкие объятия влюбленных. Может он заболел? Ему нужна помощь? Лена перебирала варианты в голове. Что он просто сбежал, струсив перед необходимостью жениться и растить детей, такое в голову даже не приходило. Нет. Нет. Он не такой. Он сильный, справедливый, честный, любимый. Она просто не могла полюбить негодяя. Хорошие люди притягивают хороших. Это ясно, как белый день. Плохие пускай живут с плохими. Нам с ними не по пути, твердила Лена.

«Долго ли ты собираешься распускать сопли?» – подумала Лена. Надо действовать, надо спасать любовь. Влюбленная девушка собралась и поехала в общагу к Володе. Подошла к вахтерше, еще раз попыталась объяснить, кто ей нужен и узнать, где живет ее любимый. Но властительница проходного турникета разводила руками: мол, слишком мало информации, чтобы найти человека. Тут пол общаги подходит под твое описание, девочка. Делать нечего, Лена села на скамейку у входа в общежитие. Должен же он когда-нибудь прийти ночевать, или выйти на учебу?

Будущие бравые офицеры и гордость Военно-Морского Флота России входили и выходили из заветных металлических дверей. Но Володи среди ни не было. Лена просидела на скамейке до позднего вечера. Стало холодать, затем стемнело. Лена пошла в одиночестве домой. В голове перебирались варианты, объясняющие странное поведение курсанта Владимира. Он подрался, сломал себе ногу, сидит на гауптвахте, у него срочное секретное задание…

На следующее утро она вновь сидела на скамейке, и внимательно вглядывалась в проходящих студентов. Порою ей казалось, вот он идет. Да. Это точно он, его походка. Фигура… Прическа… Но раз за разом при приближении черты Володи таяли и проступали совсем незнакомые лица молодых парней. Пару раз с ней пытались познакомиться. Но Лене это было не интересно, и дальше пары фраз разговоры не строились. Лена терялась в догадках и страдала от неизвестности.

Ближе к вечеру к ней подсел один из курсантов мореходки и спросил:

– Девушка, добрый день.

– Здравствуйте, – печально кивнула Лена.

– Вас зовут Лена? – спросил незнакомец.

– Да, – вздрогнула Лена, сейчас должно что-то произойти!

– Меня к вам послал Володя, – вежливо и спокойно продолжил разговор курсант мореходки.

– Кто? – Лена с тревогой подняла глаза на собеседника, – что с ним? Он заболел? Где он?

У Лена навернулись слезы, затряслись плечи…

– Вы не волнуйтесь. С ним все хорошо. Он жив и здоров. Да, что с ним случится…

– Слава богу, – с облегчением вздохнула Лена, – где он?

– Он в общаге.

– Проводите меня к нему. Срочно!

– Простите меня пожалуйста, возможно, это очень для вас тяжело. Но Володя не хочет вас видеть. Он просил передать, что вас не любит и не хочет видеть… Извините, но он женат. У него во Владивостоке есть жена и маленький ребенок…

– Что!? – из груди вырвался стон.

Четырёхдневное ожидание завершилось потоком слез. Лена поднялась и, размазывая по лицу косметику, побрела в сторону метро.

– Лена, вас проводить? – услышала она сзади.

– Нет, – прошептала она себе под нос, – теперь мне ничего не надо…

Как она оказалась дома, Лена не помнила. В голове всплывали размазанные картины, как к ней подошел милиционер, и спросил не надо ли ей помощь. Она ответила, что справится сама. Вспоминалось, что ей уступали место в вагоне метро. Люди расступались. Участливо кивали головой и сопровождали взглядами.

От вероломства, с которым Володя прошелся по ее неокрепшей юной душе, Лена страдала долго. Очень долго. Примерно месяц она думала о Володе каждый день. Строила планы, как его вернуть, поговорить с ним, рассказать, убедить. Он же просто ошибается. Вместе они справятся с любыми неприятностями. Ведь им же было хорошо вместе. А жена? А ребенок? Вероятно, это ошибки молодости. Бывает. Володя может развестись, и они заживут вместе, душа в душу. Его ребенка Лена будет любить как своего, она согласна взять его сыночка в свою семью.

Лена собиралась, одевалась. На пороге дома останавливалась, понимая безнадежность затеи. Страдания дочери не остались без внимания родителей. Лена рассказала матери историю любви. Тамара Викторина провела рядом с дочерью много вечеров, рассказывая ей семейные поучительные истории. Боль постепенно ушла. Образ Володи покрылся пылью и потускнел. Лена о нем вспоминала все реже и реже. Примерно через два месяц она смогла вернуться к нормальной жизни, пошла на занятия в институт. Написала серию страдальческих стихов и песен. В последствии она не любила вспоминать стихи этого периода. Слишком они была грустные и упаднические.

Жизнь продолжалась. Лена поклялась больше никогда не влюбляться и не доверяться красивым мужчинам. Не только красивым, вообще всем мужикам. Потому что они негодяи и подлецы. Думают одним местом. До встречи с Пашей, Лена так никогда по-настоящему и не влюблялась. Пару свиданий и поцелуев у подъезда, не в счет. Тем более удивительным для нее начался роман с Пашей. Она как будто бы забыла все свои разочарования и горести прошлых лет. Буквально с первых слов, с полувзгляда Лена поверила ему. Да. Это был именно ОН. Мужчина ее мечты. И Паша ни разу не разочаровал. Были, конечно, ссоры и мелкие стычки. Если честно, то Лена в них была виновата больше сама. Бывают такие дни у женщин, когда всё бесит и раздражает. И ничего нельзя поделать. Конечно, Паша не так на нее смотрел, и говорил совершенно не то, что надо было в этот момент. Это отвратительно и ужасно. Так мужчины не поступают. Но Паша всегда стойко переносил тяготы и лишения счастливой и необычной жизни рядом с шикарной и эмоциональной женщиной. Лена была за это ему очень благодарна.

Сергей Антонович рядом не стоял по достоинствам с ее мужем. Чего она тогда так расстроилась? Возможно, будут говорить в школе про нее всякие непотребности? Шушукаться за спиной? Ну, и пускай. Главное, не обращать внимания, и интерес к этой теме спадет сам собой через пару дней. Если, конечно, физик не продолжит подливать масло в огонь неуместными ухаживаниями. А он может продолжить. Это точно. Что тогда делать? Рассказать мужу? Пойти пожаловаться директору лицея на сексуальные домогательства коллеги? Можно ли с физиком договориться и объясниться по-человечески?

Что он еще крикнул ей напоследок? Уверена ли она в своём муже? Конечно, уверена. До этого мгновения, у Лены даже мысли о неверности Паши не возникало. Паша всегда внимателен к ней. Все выходные, за редким исключением, когда Паше надо съездить помочь родителям, они проводили вместе. Конечно, у Паши бывают редкие командировки. Ну, так это же работа. Что поделаешь? На работе задерживается он редко. Глаза никогда не прячет, по телефону разговаривать в соседнюю комнату не бежит. Запаха духов и следов от помады Лена не замечала. Все это напраслина, подвела итог Лена. Сергей Антонович – завистник и не далекий человек. Сам негодяй, по себе судит. Думает, что так поступают другие люди. А Паша не такой. Нет.

Перебирая в голове различные варианты своего и Пашиного поведения в сложившейся ситуации, Лена незаметно пришла домой. На встречу выбежала маленькая Полина, кинулась к маме на ручки.

– Мамочка, пишла, – доченька уткнулась Лене в коленки.

Она подняла Полину, поцеловала, прижалась к ее нежной розовой щеке. Какое еще надо доказательство любви? Зачем ей этот Сергей Антонович? И чего она себе надумала? Почему распереживалась? Все это наносное. Это пройдет. Останутся только ее семья, Паша и дети. И мама с папой. Лишь бы они не болели никогда.

– Ты какая-то странная, – заметила Тамара Викторовна, – у тебя все хорошо на работе?

– Да, спасибо, мам, – ответила Лена, не отрываясь от доченьки, – все хорошо. Все очень хо-ро-шо!

– Значит, мне показалось, – Тамара Викторовна пристально посмотрела на взрослую дочь, – сходить за Славиком?

– Ты, наверное, устала. Мы сами сходим. Правда, Полина?

– Павда, павда, – весело защебетала малышка.

– Тогда я поехала. Буду завтра, как обычно, – Тамара Викторовна обняла Лену.

– Спасибо тебе, мама, за все, – ответила Лена.

– Не за что. Мне с Полиной одно наслаждение, – ответила довольная бабушка.

– До завтра, мам, – кивнула на прощание Лена.

– Пока, мои хорошие, – попрощалась бабушка и поехала домой к дедушке.