Текст книги "Кровь за кровь"

– Да я в случае чего и защититься могу – в багажнике помповик лежит. Ничего, нормально все! А салон гребаный мне за все заплатит.

– Куда ж он денется? Ну, бывай. Удачи тебе!

– Вам того же! И все же хороша у вас тачка.

– Глядишь, и ты такую заимеешь со временем.

Кожанов вернулся в салон «Тойоты». Окунько спросил:

– И че?

– Гони в город, быстро! – приказал подельнику бандит.

– Так че? Не скажешь?

– Семейка здесь до утра задержится. До трех часов. Вот и клиенты. Понял?

– Значит, их мочить будем?

– Да. И сразу не рви! Отойдем от «кроликов» метров на триста, потом педаль до полика.

– Понял!

Окунько не спеша объехал «десятку», прошел указанное подельником расстояние и резко увеличил скорость. Кожанов достал сотовый телефон, набрал номер:

– Демьян? Кожан.

– Слушаю тебя.

– Есть цель!

– Уже? А камеры видеонаблюдения ментов вы обнаружили?

– Да! Они в деревне Бакатово, на деревьях; там же, на площадках, два мобильных патруля. Скорей всего, службу несут в круглосуточном режиме. Это не мешало бы проверить.

– Проверю! А где нашли цель?

– От Блачинска девятнадцать километров. Стоит «десятка» с заклинившим движком. Семья из четырех человек ехала в Туапсе.

– Почему водила не пытается добраться до сервиса?

– Ждет брата на эвакуаторе из Воронежа. Тот обещал подъехать часам к трем. Так что, как стемнеет, надо мочить семейку.

– На каком расстоянии от деревни стоит «десятка»?

– Чуть больше пяти километров. Лучшего варианта и не придумать. Муж, жена, двое детей. Как на заказ.

– Дети взрослые? Хотя ладно, чего по телефону трепаться? Давай к Коробко, там все обсудим. «Тойоту» не свети. Оставь в городе, до Степаныча доберешься на перекладных.

– Я понял тебя!

Кожанов отключил телефон. Подумал: не мешало бы с Ачилом связаться, показать работу. Но при Окуне не свяжешься. Если только остановиться по нужде? Но лесополосы кончились, далеко от дороги не отойдешь. Окунь может засечь переговоры и стукануть Демьяну. Придется оправдываться. Конечно, отмазаться легко – бабе звонил, и все дела; но надо ли это? Ачил и так все поймет. Возможно, решит встретиться, дабы узнать подробности акции. Нет, рисковать даже в мелочах не стоит.

«Тойота» вошла в город через десять минут. Кожан повернулся к Окунько:

– Довезешь меня до трамвайного круга, оттуда я поеду к Степанычу, а ты припаркуйся где-нибудь и жди.

– А чего ждать-то? – спросил Окунько.

– Или моего возвращения, или звонка Демьяна. Короче, ты узнаешь, что тебе дальше делать. По городу не шарахайся, встань где-нибудь в людном месте и стой.

В 10.20 Кожанов вошел в дом Коробко, как всегда, пройдя тылами, через овраг. Демьянов уже находился там, и с ним впервые за все время на хате Степаныча была Верка-Метла. Она восседала на деревянной скамье у окна, закинув ногу на ногу, обнажив ляжку, и курила длинную тонкую сигарету, сбрасывая пепел в пустую банку из-под консервов. Демьян раскладывал пасьянс. Увидев подельника, жестом указал на скамью напротив.

– А где Степаныч? Спит? – спросил, присев, Кожан.

– Во дворе он. Давай о деле. Значит, «десятка» с семьей в пяти километрах от Бакатово загорает?

– Да.

– Сколько лет мужику, бабе, детям?

– Мужику под сорок, бабе – точно не скажу, она у пруда была, когда я с муженьком ее базарил, но тоже где-то этих лет; пацану на вид лет тринадцать, девчонка еще ребенок, годиков пять от силы.

– Значит, они тебя видели?

– Хороший вопрос, если я с мужиком базарил? Но видел только он, жена его даже не оборачивалась. Ну, а детям все до фени – были бы родители рядом.

– Понятно. Как работать будем?

– Так это тебе решать, ты ж у нас босс! – ухмыльнулся Кожан.

– Босс я, но мочить лохов предстоит тебе.

– Вместе с твоей подружкой? – уточнил Кожан, кивнув на Авдотьеву.

– Вместе с подружкой, – согласился Демьян. – Так как?

– Очень просто.

Кожанов поведал главарю банды план, который родился у него еще при разговоре с главой обреченного семейства.

Демьян выслушал подельника.

– Что ж! План неплох! Одно хреново – менты рядом. И делать им будет нечего. Ночью транспорта на трассе мало, единицы. Могут устроить патрулирование.

– Жечь бензин? Зачем, если потом можно перелить в собственные тачки?

– Надо было поглядеть, чем они по ночам занимаются.

– Ну, проституток им вряд ли из города привозят, если не обслуживает скопом какая-нибудь местная курва. Нет у нас времени, Демьян, пасти ментов. А вот отвлечь надо!

– Что ты имеешь в виду?

– Гусь и Лысый у нас на обеспечении акций? На обеспечении! Так вот пусть и обеспечивают. Выезжают вместе со мной и проезжают в деревню, превышая скорость. Менты их остановят. Гусь или Лысый прикидываются простачками и пытаются развести ментов. Тем делать не хрена, в базар вступят. А пока они будут базарить, мы с Веркой уделаем семейку. Как – я проинструктирую ее.

Демьянов задумался.

– Гусь и Лысый отвлекут один патруль, а что, если второй рванет к Блачинску? Кому его остановить?

– Никому! Если второй патруль дернется, пацаны по мобиле передадут сигнал тревоги. Мы успеем скрыться. Все же «Тойота». Это не ментовские «Лады».

– Хорошо! – кивнул Демьян. Повернулся к любовнице: —Что скажешь, Вера?

Сожительница главаря банды затушила окурок.

– А что мне сказать? Вы, мужики, решайте, а то, что требуется от меня, я сделаю!

– Не дрогнешь в последний момент?

– А ты позови Степаныча.

– На хрена?

– Я удавлю его прямо на твоих глазах. И душить буду медленно, чтобы помучался старый хрыч.

– Дура!

– Может, и дура, но за бабки убью любого.

– Это я уже слышал. Ладно. План принимается. Выезд из города в 22.30 на трех тачках. Гусь с Лысым отвлекают ментов; ты, Кожан, с Веркой мочишь семейку, да так, чтобы крови побольше, и сваливаешь в обратку, не оставив следов. Детенышей лучше замочить ножами, но аккуратно. Гусь с Лысым уйдут в Решту, вернутся утром. Мы с Кузнецом будем находиться километрах в трех, пойдем за вами. На акцию не более двадцати минут. Из салона и с трупов ничего не брать. Сейчас разбегаемся. С Гусем и Лысым я переговорю сам. Встречаемся на трассе за выездным постом окружной дороги, у дорожного кафе «Чайка». Оттуда выходим на трассу, ну и далее по плану.

– Оружие? – спросил Кожан.

Демьян кивнул на любовницу:

– Стволы будут у Верки. Нож возьмешь новый, купишь где-нибудь. Простой, кухонный. Верке тесак свой отдам. Все?

Кожанов пожал плечами:

– Да вроде все!

– Тогда иди! Мы с Веркой за тобой через десять минут.

Кожан поднялся, вышел через сени в сад, спустился в овраг, зашел за куст, где его не могли видеть. Достал сотовый телефон, по памяти набрал номер.

– Слушаю!

– Ачил? Кожан.

– Говори…

Понедельник, 25 августа. Дорожное кафе «Чайка». 22.45.

Первым на стоянку у кафе встал «Форд». Следом с разницей в несколько минут припарковалась белая «Нива», и тут же подошла новенькая «Тойота». Место встречи Демьян выбрал не случайно: здесь, у придорожного кафе, на ночь вставало много автомобилей, как грузовых, так и легковых. Это объяснялось наличием при кафе просторной гостиницы с весьма обширным и недорогим набором всевозможных услуг. На стоянке три машины банды не бросались в глаза. Оставив Кузнеченко в салоне, на площадку вышел Демьян с любовницей, к нему подошли Кожан и Реньков.

– Все готовы к работе? – спросил главарь.

Кожанов взглянул на Авдотьеву:

– Стволы взяла?

– Я все взяла: и стволы, и нож, и перчатки, – ответила женщина.

– Тогда мы готовы.

Демьян повернулся к Ренькову:

– Ты, Лысый?

– Да, как пионер! Гусь тоже в порядке, задачу помним.

– Тогда давайте выходите на трассу; подъезжая к деревне, свяжитесь с Кожаном.

– Без проблем, шеф! – кивнул Реньков.

– Вперед!

«Нива» ушла со стоянки.

Через пять минут Демьян проводил «Тойоту» Кожана с Метлой и в 23.01 выехал на трассу сам в «Форде», ведомом Кузнеченко. Террористическая акция началась, о чем главарь сообщил Мамедову, а тот передал Ачилу. Кавказцы в эту ночь не спали.

Реньков вызвал Кожанова:

– Только что проехали мимо «десятки». Стоит одна-одинешенька на обочине, ниже в кювете костер. Возле костра все семейство. Иду на ментов!

– Давай, и не забудь предупредить об опасности, если что.

– Не забуду.

Вскоре к «десятке» подъехала «Тойота». Остановилась, уйдя на обочину встречной полосы. По дороге Кожан проинструктировал Авдотьеву о порядке действий против семьи, обреченной на смерть, как в машине, так и на улице, исходя из сообщения Лысого. Последний перед самой остановкой «Тойоты» сбросил сигнал о том, что «Ниву» взяли в оборот инспектора ДПС. Это означало, что Кожан и Верка могли начинать работу.

Остановка внедорожника у «десятки» стала неожиданной для семьи Антоненко. Глава ее, Виктор, мужчина тридцати шести лет, встревоженно проговорил:

– Черт! Это кого еще принесло?

Супруга, Елена, всполошилась:

– Не дай бог бандиты объявились!

Виктор взял в руки помповик, заблаговременно извлеченный из багажника:

– Ничего, отобьемся, а выстрелы милиция из деревни услышит. Но, кажется, эта «Тойота» мне знакома.

Он поднялся.

Кожан, выключив фары, вышел из салона. Следом за ним покинула внедорожник и любовница Демьяна. Они прошли к обочине, и Кожан крикнул:

– Эй, командир! Ну, как ты тут?

Антоненко узнал человека, утром уже останавливавшегося на дороге и предлагавшего помощь.

– А! Это вы? А мы подумали, молодняк подкатил.

– Я же говорил, тут у нас спокойно. А мы вот с женой решили проведать вас. Я как Вере рассказал о том, что вы встали на трассе, так она чуть ли не наехала на меня, почему людей с детьми бросил. А как стемнело, сказала: поедем, посмотрим, как семья, да пригласим на ночь домой. Я ей: за ними к трем часам брат приедет, а она ни в какую.

Говоря это, Кожан с Авдотьевой спустились к месту отдыха семьи Антоненко. Кожанов представил себя и «жену», Антоненко познакомил «гостей» со своими – женой Леной и сыном Егором; указал на уснувшую в спальном мешке дочь:

– А это наша младшая, Настя.

Верка подошла к женщине:

– Может, вы все-таки с детьми к нам в дом проедете? Отдохнете в нормальных условиях, пока родственник при-едет? У нас хорошо, уютно. А мужчины здесь побудут.

Кожанов смотрел на изменившуюся до неузнаваемости Верку. Из безжалостной хищницы она преобразилась в радушную домохозяйку – такую приветливую, заботливую, жалостливую…

Елена отказалась:

– Да нет! Ждать осталось недолго, да и зачем вам мешать? Спасибо, что заехали, у нас все нормально.

Кожанов бросил взгляд на мальчика. Сын Антоненко увлеченно запекал в углях картошку, не обращая внимания на взрослых. Бандит заметил, что шнурки его кроссовок развязаны, значит, даже если и попытается, далеко не убежит. Впрочем, он при любом раскладе не убежит – пуля достанет.

Разговаривать далее было не о чем. Следовало провести быструю акцию. И когда Антоненко предложил Кожанову сигарету, тот, подав сигнал Авдотьевой, выхватил из-за ремня брюк пистолет с глушителем. То же самое сделала и Верка. Раздались два хлопка. Антоненко упали друг на друга. Их сын обернулся на шум. Кожанов, отбросивший пистолет, одним взмахом вооруженной ножом руки рассек мальчику горло. Двенадцатилетний Егор так ничего и не успел понять. Он машинально схватился за рану, из которой толчками пошла черная кровь, и, хрипя, завалился на костер, на пропекающуюся в углях картошку. Кожан бросил нож в горящие поленья, осмотрел трупы мужчины и женщины, взглянул на Авдотьеву:

– Неплохо, Верка; если б не видел сам, то подумал бы, что работал профессионал. Где научилась стрелять?

– Какая тебе разница?

Голос проститутки звучал спокойно.

Кожан указал на спальный мешок:

– Давай теперь девчонку! Да так, чтобы крови побольше.

Авдотьева подошла к крепко спящей пятилетней Насте, рывком расстегнула «молнию» мешка, полоснула клинком по горлу и начала методично наносить удары ножом по маленькому тельцу девочки. Видя, что Верка входит в раж, Кожану пришлось остановить убийцу:

– Хватит, Верка!

Но та продолжала резать уже мертвого ребенка. Тогда Кожан отбросил от трупа подельницу, выкрикнув:

– Сказал, хватит!

Верка посмотрела на Кожана горящим взглядом:

– Ты же сам сказал – побольше крови.

– Но не расчленять труп! И так превратила девку в месиво.

– Она должна была сдохнуть, я и сделала все, как надо.

– Ладно, хорош базарить. Где ствол?

– В траву бросила.

– Подбери. Нож в костер – и уходим.

Убийцы поднялись к внедорожнику, сели в салон. Кожан завел двигатель, сдал «Тойоту» назад, развернул автомобиль и повел его в сторону Блачинска – точнее, к месту, где их ждал Демьян. Авдотьева закурила. Кожан посмотрел на ее руки. Они не дрожали. Бандит произнес:

– А ты, Верка, сука! Не думал, что сможешь убить ребенка.

– Я и тебя замочу, если что, без всяких эмоций, и всех тех, кто встанет у меня на пути.

– Пути куда?

– Куда надо! И заткнись, позвони лучше Демьяну.

– А чего звонить? Вот его «Форд» справа на обочине стоит. Да и сам он рядом.

Авдотьева выбросила окурок. Кожанов остановил «Тойоту», не доезжая «Форда», вместе с Веркой подошел к главарю банды.

– Ну и как акция? – спросил Демьян.

– Все о’кей! – ответил Кожанов. – Утром здесь столпотворение будет. И из проезжающих, и из ментов.

– Верка не подвела?

– Она и одна уделала бы всю семью. Видел бы ты, как она работала! Даже для меня это было неожиданно.

Демьянов приобнял любовницу:

– Молодец, крошка! Тебя ждет хорошее вознаграждение.

– Я тебя хочу. Кровь возбудила меня. Готова прямо сейчас на тебя залезть.

– Потерпи. Дома получишь все, что захочешь. – Главарь повернулся к Кожанову: —Ствол, Слава!

Бандит передал ему пистолет с глушителем. Спросил:

– Лысый не звонил?

– Он должен был с тобой связаться!

– Значит, все еще разводит ментов. Не долго ли?

И Реньков словно услышал подельника. Сотовый телефон Кожанова издал сигнал вызова.

– Это я! Мы ушли из деревни. Вы успели провести акцию?

– Успели. А что так долго торчал в Бакатово?

– Так мент попался принципиальный. Протокол долго писал.

– Бабки предлагал ему?

– Само собой! Не взял, придурок…

– Ладно. Значит, вы идете в Решту? Хорошо, мы уходим домой. С Демьяном говорить будешь?

– Давай!

Но Демьянов сказал:

– Утром поговорим, выключай трубу, и сваливаем в Блачинск.

Верка села в «Форд», и Кузнеченко повел его в сторону города. Выдержав паузу, за ними пошел Кожан. Подумав, он решил позвонить Ачилу. Набрал номер. Несмотря на позднее время, ему ответили почти сразу же – Хасан.

– Да, Кожан?

– Ачил спит?

– Нет. Дать ему трубку?

– Да.

– Хоп! Передаю!

Кожанов услышал голос Адаева:

– Слушаю тебя, Слава!

– Акцию на дороге провели. Сделали все в лучшем виде. Как рассветет, много людей увидят на поляне у кювета тела семьи Антоненко.

– Ты с ними познакомился?

– Пришлось.

– Подробности акции?

– Все прошло тихо, быстро и без проблем. Мужика с бабой пристрелили, детей порезали.

– Ты гарантируешь, что все убиты?

– Да, проверил!

– Как вела себя шлюха Демьяна?

– Это страшная женщина, Ачил. Мало того что она спокойно пристрелила бабу, она девчонку чуть ли не на куски порезала. Верка опасна. Она способна на многое. Раньше я недооценивал ее…

– Бабы всегда проявляют бо́льшую жестокость, нежели мужчины. Если дерутся, не разнять. При этом все же остаются бабами. Это хорошо, что Верка безжалостна и лишена эмоций. Такая она нам и нужна. А убрать ее мы уберем. Она уехала с Демьяном?

– Да.

– А «Нива»?

– После разборок с гаишниками, как и договаривались, пошла в Решту. Гусь с Лысым вернутся утром.

– Хорошо, Кожан! Я доволен твоей работой. До завтра отдыхай, но будь постоянно на связи и в нормальном состоянии. Ты понял, что я имею в виду?

– Понял!

– Да, еще вопрос. «Тойоту» Демьян куда велел поставить?

– В сервис к Гиви.

Отключив номер Ачила, Кожан набрал другой номер. И на этот раз ему ответили сразу – молодая женщина:

– Алло?

– Муха? Это Славик!

– О, дорогой, привет, чего так поздно звонишь?

– Только что из района приехал. Ты пашешь или отдыхаешь сегодня?

Женщина наигранно вздохнула:

– Пашу, дорогой. Только что от клиента.

– Я хочу, чтобы ты приехала ко мне!

– Позвони «мамочке». Без нее, сам знаешь, я из салона уехать не могу!

– Ты сама ей скажи, что я беру тебя, на сутки.

– Но завтра с утра у меня выходной!

– Значит, бабки все себе оставишь за выходной!

– Договорились. Со старой курвой я вопрос решу; скажи, куда подъехать, что взять?

Кожанов посмотрел на часы:

– Подъезжай к двум часам. Что взять, сама знаешь; спиртное и закусон на мне.

– Тариф завтра днем как ночью, лады?

– Больше дам, если будешь стараться.

– Когда я не старалась?

– Ладно! Все! Если не застанешь меня дома, подожди в подъезде; по двору не шарахайся, а то тебя молодняк безбашенный так оттрахает безо всякой оплаты, что в реанимации окажешься.

– Я всегда осторожна, Славик! И потом, до твоего приезда меня не оставят одну мальчики «мамочки».

– А, ну да! Ладно, до встречи!

Отключив телефон, Кожанов въехал в город. Сейчас он думал о том, как быстрее поставить внедорожник к Гиви, заказать такси, заехать в супермаркет, затариться пойлом и закуской, а потом завалить в постель шлюшку Муху, двадцатидвухлетнюю проститутку из салона «Весна» – одну из немногих шлюх, услугами которых пользовался бандит. Об убитой семье Антоненко Кожан не думал. В свои 38 лет он убил много людей – и мужчин, и женщин, и детей. Четырьмя больше или меньше – уже неважно. Важно другое: он получит за убийство хорошие деньги, укрепив перспективу в недалеком будущем возглавить банду. Вот что для Кожана было важнее всего. А остальное – ерунда. Цель оправдывала средства, в понимании Кожана – любые средства!

Часть II
ДЕЛО ЧЕСТИ

Глава 1

Среда, 27 августа. Ближайшее Подмосковье, секретный военный городок размещения офицеров спецслужб и членов их семей.

Этим утром заместителя начальника отдела спецмероприятий Главного управления по борьбе с терроризмом полковника Тимохина никто не побеспокоил, и он выспался, несмотря на то что поднялся в 8 утра. Сделав зарядку, приняв душ, позавтракав и переодевшись в летнюю повседневную форму, командир боевой группы «Орион» вышел из дома. И тут же встретился со своим начальником и другом – полковником Крымовым.

– Привет, Крым, не ко мне ли ты направлялся?

– Привет! А разве я когда-нибудь приходил без предупредительного звонка? Шел в штаб.

– Почему без меня?

– Потому, что знал: сам придешь вовремя.

– Ты говорил о каком-то сюрпризе?

– Да. В штабе было принято решение о предоставлении офицерам и прапорщикам очередного отпуска. Но не всем, и не на полный срок.

– А если точнее? – оживился Тимохин.

– Точнее, отпуск в 10 суток предоставляется поочередно всем, но не более двух бойцов из каждой группы. Так что составь график, кто, когда и куда у тебя отправляется на отдых. Заграница запрещена.

– Да кому она нужна, эта заграница? В России мало мест для отдыха?

– Вот и я о том же.

– Действительно сюрприз. Приятный. Ребята будут рады!

Старшие офицеры подошли к зданию управления части, обеспечивающей обслуживание и охрану закрытого военного городка. Навстречу Крымову вышел дежурный офицер, представился:

– Капитан Кожевников!

– Очень приятно! Что-то имеешь сообщить?

– Так точно! Только что звонил ваш начальник, генерал-лейтенант Феофанов, просил передать, чтобы вы связались с ним, как придете на службу.

Тимохин с Крымовым переглянулись.

– Чего это генерал дежурному по части звонил? Мог напрямую мне позвонить, у меня телефон был включен.

– А черт его знает! – пожал плечами Александр. – Значит, дело у него к тебе несрочное, не стал беспокоить раньше времени.

– Возможно! Но идем, отзвонимся в резиденцию.

Старшие офицеры Главного управления по борьбе с терроризмом прошли в кабинет отведенного спецслужбе отсека штаба войсковой части. Тимохин, присев в кресло и пододвинув к себе пепельницу, закурил. Крымов, глядя поочередно на сотовый и обычный телефоны, проговорил:

– С какого позвонить? И в резиденции ли Феофанов?

– Звони с мобильника, с него ты Феофанова и дома застанешь! – посоветовал Александр.

– В это время его дома никто не застанет.

Крымов взял сотовый телефон, нашел в памяти нужный номер, нажал клавишу вызова. Громкость трубки Крымова была настроена на максимальный режим, и Тимохин мог спокойно слышать переговоры начальников.

– Феофанов! Приветствую тебя, Крым! – ответил генерал.

– Здравия желаю, Сергей Леонидович.

– Ты в штабе один или, как всегда, с Тимохиным?

– Как всегда, с Тимохиным.

– И ему привет. Впрочем, мы с ним поговорим отдельно. Ты уже довел до подчиненных решение штаба управления о предоставлении офицерам краткосрочных отпусков?

– Только до Тимохина.

– Это хорошо, больше никому не сообщай.

– Как всегда – не спеши выполнять приказ, потому что следом поступит отмена?

– Ты не передергивай. Решение не отменяю, оно скорректировано. Подробности по приезде.

– Вы собираетесь к нам?

– Проездом.

– Когда вас ждать?

– Все будет зависеть от пробок. Выезжаю немедленно.

Крымов отключил телефон и спросил друга:

– Слышал наш разговор?

– Слышал.

– Вот такие дела. Интересно, что означает корректировка по решению об отпусках?

– Узнаем!

– Хорошо, что, кроме тебя, никому об этом не сказал.

– Да, в этом плане ты поступил мудро. Иначе ребята достали бы тебя.

– Ладно, пиши отчет! Если МКАД свободна, то Феофанов минут через сорок уже будет здесь. А я пройду на построение. Отправлю всех в спортзал, пусть рукопашкой занимаются.

– Тоже верно!

Начальник Главного управления по борьбе с терроризмом вошел в кабинет штаба закрытого военного городка в 10.12. Крымов, проведший развод личного состава, к этому времени уже вернулся и заваривал чай. Тимохин закончил составление отчета и теперь перекуривал. При виде генерала Александр затушил сигарету, поднялся.

– Товарищи офицеры!

Феофанов отмахнулся:

– Отставить! Чаек завариваете? Черный, зеленый?

– Зеленый, с ханкой! – ответил Крымов.

– Шутку оценил, но впредь попрошу посерьезнее; я тоже умею шутковать, да так, что у весельчака после этого надолго пропадет чувство юмора.

– Виноват, исправлюсь, товарищ генерал! – наигранно вытянулся полковник.

Далее разговор продолжался за чашкой чая.

– Решено изменить срок отпуска? – спросил Тимохин.

– Нет, куда еще уменьшать! Просто в отпуск будете отправлять по два человека, но одной группы. Руководство посчитало, что одновременное ослабление группировки на восемь человек недопустимо. Поэтому сначала отдыхают два человека одной группы, потом два – другой, и так до тех пор, пока отпуск не отгуляют все наши бойцы, включая и вас, товарищи полковники. Порядок и очередность определите сами.

Крымов отодвинул выпитую чашку, произнес:

– Мы с Тимохиным, естественно, уходим в отпуск последними.

– Естественно, и не одновременно!

– Ну, это понятно…

– А раз понятно, после моего отъезда можете составлять график и начать отпускать незамедлительно… Ладно, поехал я дальше – дела, знаете ли. За чай спасибо. С личным составом заниматься согласно расписанию и распорядку дня. Кстати, чем сейчас заняты наши орлы?

– Физической подготовкой, рукопашкой, – доложил Крымов.

– Добро. Провожать меня не надо. Находиться на связи. Мир, как водится, изменчив.

– Как и война! – добавил Крымов.

– Ты прав. До свидания!

Пожав старшим офицерам руки, Феофанов покинул кабинет. Вскоре с КПП городка доложили, что «Мерседес» начальника главка вышел с территории части.

Крымов присел в кресло напротив Тимохина.

– Ну хоть так, а то думал, на корню зарубили отпуска.

– Ты куда поедешь отдыхать?

– Не знаю, не решил еще. А ты?

– Тоже не знаю, посоветуюсь с женой. Может, к родичам в деревню, а может, в какой-нибудь санаторий, но не на юга. Осточертела эта жара. Говорят, на Енисее сейчас можно хорошо отдохнуть.

– Мошкары много!

– Мошкара – не пули. Короче, кого первыми определим в счастливчики?

– Ну, если по порядку, то кого-нибудь из твоих.

– Нет! Мои подождут, – возразил Тимохин. – Предлагаю ребят «Миража», им в последнее время больше всех приходилось работать.

– Согласен, но тогда этот вопрос надо согласовать с подполковником Соловьевым.

– Ты видишь в этом проблему?

– Никакой!

Крымов по телефону внутренней связи позвонил в спорткомплекс, вызвал в штаб командира боевой группы «Мираж». Подполковник Соловьев прибыл через пятнадцать минут – в спортивном костюме, еще не остывший от интенсивной тренировки.

– Чем обязан, господа начальники отдела?

Крымов указал на диван:

– Присядь да чайку выпей.

– А что, разговор серьезный предстоит? Выход?

– Нет, успокойся, просто решим один вопрос внутреннего характера – и пойдешь дальше калечить манекены.

– Что за вопрос?

– Руководство решило предоставить бойцам отпуск, по два человека из группы, на десять суток. Мы вот с Тимохиным посоветовались и решили первыми отправить на отдых твоих ребят. Кого предлагаешь? О себе не заикайся.

– Ясно! Отпуск – это хорошо. Всем дадут отгулять?

– Обещают всем. Ты персоны обозначай.

Соловьев, недолго подумав, сказал:

– Предлагаю первыми в отпуск отпустить капитана Волкова и прапорщика Чернова. Они дружат семьями и планировали вместе, при случае, естественно, поехать на море.

Крымов взглянул на Тимохина:

– Возражения есть?

– Никак нет, товарищ полковник, – усмехнулся Александр.

– Решено! Объявляй Волкову и Чернову радостную весть, с завтрашнего дня они в отпуске. И проследи, Леша, чтобы без выставлений.

– Так не положено!

– Тогда без пьянки. Сели, выпили, разбежались. И все это среди бойцов «Миража». У кого-нибудь на хате. Понял?

– Понял!

– Чай допил?

– Хреновый, скажу тебе, чай, Крым. И кто только его заваривал, руки бы такому заварщику оторвать!

Крымов, кашлянув, приказал:

– Свободен, дегустатор!

Соловьев вышел.

– Чай ему, видите ли, не понравился. Гурман, тоже мне, – пробурчал Крымов.

– Да он же пошутил.

– Слышал, что Феофанов насчет шуток сказал?

– Хорошо, что ты не на месте генерала.

– Всему свое время!

– Это точно, до лампасов ты дослужишься. Но, кажется, все? Можно и пообедать?

– Ступай! В 16.00 встретимся в казарме.

Тимохин вышел из кабинета следом за командиром боевой группы «Мираж». Повседневная служба продолжалась.

Офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом весть об отпусках восприняли с радостью. Естественно, больше всех радовались семьи капитана Волкова и прапорщика Чернова. Они тут же начали собираться в дорогу, пока неожиданно не отменили приказ, что не являлось чем-нибудь необычным. Проявись где-нибудь террористическая угроза – и все, поездка на юг закончилась бы, не успев начаться. Вечером, собрав сослуживцев и отметив это событие, утром следующего дня, четверга 28 августа, семьи бойцов спецназа на двух личных автомобилях покинули расположение части. Путь их лежал на Черноморское побережье Кавказа. И пройти дорогу до моря им предстояло по южной трассе, через Решту и Блачинск.

Блачинск, 28 августа. Четверг.

Прошло трое суток после первого убийства на трассе. Убедившись, что след банды, орудовавшей на дороге, местной милиции взять не удалось, о чем Адаева проинформировал оборотень из УВД майор Школяров, Кожанов с Окунько вновь вышли на поиски жертвы. Четверг прошел впустую. Управление внутренних дел области приняло меры после кровавой бойни и усилило охрану трассы. Появились мобильные патрули ДПС на стационарных постах; кроме сотрудников ГИБДД, службу несли бойцы ОМОНа.

Прокатавшись весь день впустую, под вечер Кожан приказал Окунько пройти еще раз до Решты, и оттуда вернуться в Блачинск, закончив на четверг поиски. Демьян одобрил решение подельника. Однако Кожан считал себя обязанным согласовывать действия с Адаевым, продолжавшим находиться в Блачинске, на квартире Мамедова. Поэтому за деревней Бакатово на пути в Решту Кожанов приказал Окунько остановить автомобиль. Окунь подчинился. Он стал бояться своего двоюродного дядюшки. В том проснулось нечто такое, что ранее Окунько в родственнике не замечал: скрытая угроза, сдерживаемая агрессия и что-то еще, не сулящее ничего хорошего. Племянник понял, что при необходимости дядя безо всяких эмоций убьет его, поэтому повел себя иначе – исполнительно-послушно, благоразумно не сообщив Демьяну об изменениях в поведении родственника. Изменения в поведении племянника не осталось незамеченным и Кожановым, отчего он больше особо не скрывал свои действия, зная – племянник никому ничего не расскажет.

Выйдя из салона, Кожанов спустился к придорожным кустам, якобы по малой нужде. Там, откуда он не был виден с трассы, бандит достал сотовый телефон и вызвал по памяти Адаева.

– Да, Кожан?

– Салам, шеф!

– Салам, салам, что у тебя?

– Неудачный день. Менты как с цепи сорвались. Не думал, что у них столько машин и людей. Шныряют по всей трассе туда-сюда, останавливаются возле каждой вставшей машины, грузовой ли, легковой. Посты усилены, но на них гаишники не сидят, как прежде. В Бакатово одна тачка стоит, другая катается. Далеко, правда, не отходит, но тем не менее перекрывает километров десять дороги.

– Где находишься и что делаешь?

– Да решил вот еще раз пройтись по маршруту. Сейчас встали за Бакатово, далее пройдем до Решты, оттуда вернемся в Блачинск. Толку-то светиться перед ментами?

– Они вас останавливали?

– Пока нет…

– Какие номера используете?

– Наши.

– Ясно! Проселочные дороги обследовали?

– Нет.

– За Бакатово есть грунтовка, до рощи, ведущая к озеру у леса. Там вполне могут встать на отдых туристы.

– Эту грунтовку не обследовал.

– Напрасно. Туда менты вряд ли сунутся.

– Я понял тебя, обязательно проверю тот район при возвращении в Блачинск.

Подумав, Адаев сказал:

– Ты вот что, Слава, возвращаться в Блачинск не спеши. Зависни где-нибудь в Реште часов до восьми вечера. Есть где зависнуть?

– Найду!

– Но так, чтобы не привлечь ненужного внимания.

– Не беспокойся, Ачил, я знаю, где убить время.

– После 20.00, сменив номера на южный регион, спокойно возвращайся в Блачинск.

– А если менты к чужим номерам придерутся? Все-таки своих они меньше трогают.

– С 20.00 на трассе останется минимальное количество патрулей. А в Бакатово пост вообще снимут.

– Почему? – удивился Кожанов.

– Потому что, по информации Школяра, в Блачинск сегодня, в 21.00, должен прибыть какой-то высокий чин из Москвы, пролетом в Сочи. Аэропорт находится в стороне от трассы. Всех гаишников приказано стянуть на обеспечение проезда «шишки» от аэропорта до здания областного правительства. Уж что там хочет чин из Москвы, неизвестно, но он собирает все местное начальство вплоть до глав районных администраций. Совещание должно начаться в 22.00, а на 0.40 запланирован отлет чиновника в Сочи. Просекаешь момент? С восьми часов вечера и примерно как минимум до часу ночи трасса будет практически свободна от ментов. И кто-то из туристов должен же встать на отдых?

– А если не встанут? – спросил Кожан.

– Тогда останови сам, – повысил голос Адаев. – Любую тачку. Подрежь, сбрось в кювет, мне все равно. Нам необходимо быстро провести вторую акцию, и именно на участке трассы между Рештой и Блачинском.