Текст книги "В плену у талибов"
Автор книги: Александр Тамоников
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава третья
Пятое сентября, воскресенье
«Тойота», ведомая старшим лейтенантом Самойловым, въехала на территорию аэропорта через служебный пропускной пункт в 9-40. Находившийся рядом командир «Марса» полковник Тимохин указал подчиненному на «Ту-154», стоявший возле ангаров:
– Туда, Сережа! Судя по тому, что возле борта стоит машина заместителя Феофанова, это и есть мой самолет.
Самойлов подвел автомобиль к «Ту-154». Тимохин покинул «Тойоту», и тут же от «Мерседеса» к нему подошел генерал-майор Потапов.
– Здравствуй, Саша.
– Здравия желаю, Владимир Дмитриевич.
Офицеры пожали друг другу руки.
– А тебе идет штатская одежда! – отметил заместитель начальника ГУБТ.
– Просто мы привыкли видеть друг друга больше в военной форме… Но костюм действительно хороший. Только жарко в нем в Афгане будет. Впрочем, мне в нем красоваться недолго.
Потапов достал из кейса пакет.
– Здесь документы сотрудника МИД по культуре и командировочные. В Кабуле тебя встретит офицер ФСБ майор Павлов, он же обеспечит всем необходимым для встречи с агентом СВР, в том числе и прикрытием. Но с этим определитесь на месте.
К самолету подъехал микроавтобус. Из него начали выходить люди, мужчины, женщины, и подниматься на борт самолета.
– А это что за делегация, Владимир Дмитриевич? – спросил Тимохин.
– Сотрудники посольства, возвращаются из отпуска… Ты смотри, Саша, поаккуратней в Кабуле. Если Ревунов раскрыт и работает на талибов, то в его доме тебя могут ждать неприятности.
– Да нет! Талибы, зная, кто я, не станут меня брать, тем более в доме своего человека. Они прекрасно понимают, что за мной будут наблюдать. Уничтожать меня нет никакого смысла. Талибам надо знать, зачем я вызвал на встречу агента, и попытаться выяснить планы отряда по Крофт. В Кабуле не произойдет ничего. А вот в Пакистане… Там возможно все что угодно.
– Сканер с тобой?
– Да, в часах. Я определю, ведется ли прослушка или съемка нашей с Реви встречи.
– Хорошо. Но если что, сразу же подавай сигнал тревоги. Ребята из охраны посольства вытащат тебя из дома Реви.
– Этого, уверен, не потребуется.
– Что ж, пора и тебе на борт, до вылета остается менее получаса.
– До встречи, Владимир Дмитриевич. Надеюсь, завтра вечером обратным рейсом я вернусь.
– До свидания, Саша!
Тимохин поднялся на борт «Ту-154». Лайнер вырулил на одну из взлетно-посадочных полос и, разогнавшись, поднялся в воздух и взял курс на юго-восток.
В 15–10 по местному времени, строго по графику, самолет российского дипломатического ведомства приземлился в международном аэропорту Кабула. Впрочем, тот мало чем напоминал гражданский аэропорт – скорее, военный аэродром. Так было и во время войны восьмидесятых годов – пассажирских воздушных судов единицы, все больше военно-транспортных, истребителей и вертолетов различного предназначения. Только сейчас – натовских, в основном американских. Тимохин вышел из самолета последним, не считая, естественно, экипажа. С трапа увидел довольно молодого человека в белоснежном летнем костюме, не могущем скрыть военной выправки его владельца.
– Майор Павлов?
– Просто Павлов, а лучше Владимир – так проще, Александр Александрович.
– Значит, мы знакомы?
– А разве нет?
– Ну, тогда здравствуй, Володя!
– Здравствуйте, Александр Александрович. Прошу в автомобиль.
Офицеры прошли к «Опелю», ждавшему пассажиров у огромного американского военно-транспортного самолета. Через полчаса автомобиль въехал на территорию российского посольства. Следом вошел и автобус, доставивший сотрудников, вернувшихся из отпуска. Павлов провел Тимохина в свой кабинет. Тот был обставлен новой мебелью; почти неслышно в углу шелестел мощный кондиционер, от которого в кабинете было прохладно.
– Как насчет обеда, Александр Александрович?
– Да перекусил на борту. Поужинаю у знакомого, а вот от крепкого зеленого кандагарского чая не отказался бы.
– Сделаем!
Павлов вызвал женщину и попросил приготовить чай. Как только она вышла, Тимохин поинтересовался:
– В штат охраны посольства входят и очаровательные дамы?
– Эта дама, товарищ полковник, по штату официантка, в действительности же мой секретарь. А по совместительству и моя супруга.
– Неплохо, Володя. Служба у вас тут – позавидуешь.
– Куда послали, там и служим. Мы с Леной, естественно, предпочли бы, скажем, Париж или Рим, но… партия сказала – надо, комсомол ответил – есть!
После чаепития Тимохин присел за приставку рабочего стола офицера ФСБ.
– Теперь приступим к делу, майор!
– У меня все готово.
Павлов достал из сейфа план-схему, разложил ее на приставке.
– Это район посольства и центрального базара. Красным овалом обозначено местонахождение дома господина Абдуллы Реви. Наши люди сегодня с утра походили там. Реви дома с семьей. Из посторонних только водитель джипа, на котором вчера вечером приехал Реви. Ничего подозрительного наши люди не заметили.
– Вы проверили дом на предмет технического наблюдения?
– Да, конечно. Внешнего наблюдения не ведется. По крайней мере, до сего времени не велось. Что будет дальше, как говорят по телевидению, покажет время.
– Одежда?
– Готова, вам надо примерить ее. И бородку заодно.
– Позже, перед выходом.
– У нас должно остаться время на замену.
– Предлагаете примерить сейчас? Хорошо. Где мы можем это сделать?
– Здесь же. Минуту…
Павлов вышел и вернулся с женой, которая внесла национальную одежду афганцев. Та оказалась по размеру. Бородка сильно изменила внешность Тимохина. В новом одеянии он ничем не отличался от обычных жителей Кабула. После примерки офицеры обсудили план прикрытия Александра.
– Я буду находиться недалеко от вас, на машине с афганскими номерами. Рядом с домом Ревунова в подсобке местного дукана займет позицию мой человек. Из лавки дом агента СВР просматривается хорошо – фасадная его часть. Я же, сопроводив вас, стану в проулке с тыла усадьбы. Прослушку вести не будем. Аппаратура сработает лишь на сигнал тревоги, тогда к объекту в течение пяти минут прибудет отряд охраны и полиции.
– Все, перечисленное тобой, отставить! – приказал Тимохин. – На встречу я пойду один, без сопровождения. Наблюдения не выставлять. Тебе оставаться в посольстве и действовать исключительно по сигналу тревоги. В этом случае закольцевать район.
– Но вы можете оказаться в заложниках…
– В доме Ревунова, если тот окажется предателем, меня возьмут в заложники даже при условии, что его усадьбу окружит батальон американской морской пехоты. Так что давай обойдемся без лишней суеты.
– В таком случае, товарищ полковник, мне необходимо иметь ваше письменное распоряжение о запрете на прикрытие.
– Никаких проблем. Давай лист бумаги, я напишу все, что надо.
Оформив распоряжение, Александр взглянул на часы:
– 17–20. Проверим работу сканера. У вас в кабинете установлены видеокамеры и «прослушка»?
– Нет.
– Так установите.
Специалисты Павлова принесли камеры, «жучки», подключили их. И тут же Тимохин почувствовал легкое покалывание на запястье.
– Все нормально, сканер работает. Мне нужна связь с Москвой.
– На столике в углу спутниковый телефон. Я выйду, вы можете связаться с кем угодно. Секретность переговоров гарантирую.
– Хорошо. У вас найдется комната для непродолжительного отдыха?
– Вам отведен двухкомнатный номер в гостевой части жилого здания.
– Прекрасно!
Павлов вышел. Тимохин подошел к столику. Сканер молчал – значит, кабинет майора ФСБ действительно не наблюдался. Александр снял трубку, набрал длинный номер. Феофанов ответил незамедлительно:
– Да, Саша?
– Я на месте, Сергей Леонидович.
– Мне уже доложили об этом, как и об обстановке в районе дома Реви. Мне сообщили также план твоего прикрытия.
– Я отказался от него.
– В принципе, я сделал бы то же самое. Кроме, пожалуй, площади у базара. Вечером там могут оказаться наркоманы, охотники за чужим добром. Времена, Саша, изменились, и грабежи в Кабуле сейчас стали делом обыденным. Не то что в восьмидесятые, когда наши войска патрулировали город вместе с местной милицией… На площадь тебе следовало бы взять кого-нибудь из посольства.
– Павлов предлагал прикрывать меня у базара, но я думаю, что о моей безопасности позаботится Ревунов. А нет, так с грабителями или наркоманами как-нибудь и один разберусь.
– Не сомневаюсь, но нам не нужен шум.
– Не будет никакого шума, Сергей Леонидович.
– Что ж, тебе видней! После разговора с Реви по возвращении в посольство звонок мне. Никакого подробного доклада, лишь подтверждение, что ты на нашей территории, и общее впечатление от встречи. Ну, ты понял меня…
– Понял! Как обстоят дела с подгруппой Шепеля?
– Она уже в Термезе. Жду доклада о вылете в Афганистан.
– Все ясно! До связи, Сергей Леонидович!
Тимохин отключил телефон и вышел в приемную, где находились Павлов с супругой.
– А теперь, друзья, я хотел бы отдохнуть.
– Лена, – обратился к жене Павлов, – проводи, пожалуйста, товарища полковника в его апартаменты. И не забудь афганскую одежду. Мне зайти к вам в 19–00, Александр Александрович?
– Не надо. Ровно в семь я буду здесь. Отсюда вы вывезете меня в город.
…В 19–20 Тимохин вышел на площадь базара. В глаза бросилась пустынность ранее всегда оживленного, шумного места. Торговцы, закончившие работу, разъехались. Те, кто задержался, грузили товар в пикапы и арбы. Слабый ветер ворошил кучи мусора. Все это создавало угнетающую атмосферу. Гражданская война, вспыхнувшая в Афганистане сразу же после выхода из страны ограниченного контингента советских войск, недолгое, но разрушительное правление талибов, присутствие – непонятно, с какой целью – так называемых Сил по поддержанию мира – все это изменило Кабул до неузнаваемости. Изменились и люди. Мимо прошел сравнительно молодой афганец. Остекленевшие, навыкате, глаза, синяки под ними, заметно трясущиеся губы говорили о том, что он подвержен наркомании. У стены – груда одноразовых шприцев. Афганцы, никогда ранее не употреблявшие ничего сильнее марихуаны, или, по-нашему, анаши, теперь вовсю кололись героином. Информация о том, что спецподразделения США специально распространяют среди населения сильнодействующие, в том числе и синтетические, наркотики, подтверждалась. Силы по поддержанию мира нашли способ, как поддерживать мир. Утопи страну в наркотиках – и управляй ею как хочешь. Наркоман не в состоянии воевать. Без дозы он слаб, под дозой безумен, вследствие чего неуправляем и лезет под пулю, не задумываясь. Мозг не работает, какие тут думы? Такого противника уничтожать легко – как на охоте отстреливать беззащитных, мечущихся в ужасе загнанных животных. Однако не все в этой части удалось США и его союзникам, хоть подобная тактика и приносила свои плоды. Ночью в Кабуле активно действовали отряды пуштунов – «охотники на американцев». Не проходило суток, чтобы гарнизоны коалиции и их мобильные патрули не подвергались обстрелам либо прямым нападениям. Очевидно, ни в Ираке, ни в Афганистане американцам не удалось установить марионеточные режимы, способные удерживать власть. Руководству Советского Союза это удавалось в свое время, американцам – нет. Судя по всему, скоро они бросят эти страны и вынуждены будут вывести свои войска. Вот только уйти, как частям Советской Армии – с расчехленными знаменами, под марш оркестров, спокойно, без особых проблем, – у войск коалиции не получится. Конечно, здесь не пройдет вьетнамский вариант, но потери западники могут понести огромные…
Из размышлений, невольно захвативших Тимохина посреди площади, его вывел знакомый голос:
– Приветствую вас, полковник. Вот и свиделись.
Александр обернулся. Перед ним, склонив по обычаю голову и прижав руки к груди, стоял Абдулла Реви, он же майор Службы внешней разведки Сергей Ревунов. Говорил агент на русском зыке.
– Здравствуй, Сергей, – так же слегка поклонился Тимохин, – рад видеть тебя живым и невредимым. Как твоя семья?
– Вы интересуетесь делами дома и семьи знакомого человека как истинный мусульманин, – улыбнулся Ревунов.
– Так не в первый раз здесь, обычаи знаем. А за нами кое-кто поглядывает…
– Не беспокойтесь, это мои люди.
– Я так и понял.
– Пройдемте к машине, она стоит слева от ворот.
– Бежевый «Форд»?
– Да. Поедем ко мне. Угощенье уже ждет в главной комнате. Для вас я купил прекрасный коньяк. Армянский, между прочим.
– Что ж, за встречу не грех и выпить.
Тимохин и Ревунов прошли к внедорожнику Сергея. Реви сел за руль и вскоре завел автомобиль в широкий двор своей усадьбы. Его супруга, прикрыв лицо платком, подала мужу и гостю таз с водой – омыть руки. Сняв обувь, офицеры прошли в главную комнату мужской половины дома. Посреди большого персидского ковра, на шелковой скатерти были выставлены различные кушанья. Стояла и бутылка коньяка с одной рюмкой, а также пепельница для Тимохина. Сканер, вмонтированный в часы командира отряда особого назначения, молчал; значит, ни видеонаблюдения, ни прослушивания – по крайней мере, этой комнаты – не велось.
Разлив по пиалам чай, Ревунов спросил:
– Ваш вызов на встречу, как я понимаю, связан с похищением помощницы погибшего у Джикунзи полковника Харсона, Луизы Крофт?
– Меня больше интересует, каким образом ты оказался замешан в этой истории?
– Понимаю. У вашего командования – и у моего – возникли подозрения, не раскрыт ли я и не принужден ли работать на талибов?
Александр отставил пустую пиалу, прикурил сигарету:
– А разве для подозрений не было оснований?
– Возможно, и были, но для талибов я остаюсь прежним Абдуллой Реви, а не майором Ревуновым. То, что именно меня Абдулла Темирзай попросил – я подчеркиваю, попросил, а не приказал – обеспечить встречу похищенной Крофт и переправку ее в Пакистан, есть чистая случайность. И я мог вполне отказаться от поездки в Дали, куда доставили помощницу Харсона, но тогда мы не узнали бы – по крайней мере, быстро, – куда ее перебросили и где она содержится сейчас… Но давайте, полковник, прервемся и отведаем горячее мясо молодого барашка.
– Ничего не имею против.
Реви хлопнул в ладоши, и жена внесла в комнату чашу с дымящимся ароматным мясом, лепешки, всевозможные приправы. Выставив кушанья на скатерть и поклонившись, она, пятясь, покинула помещение.
– Ты уже привык к подобному обращению с женщинами? – прищурился Тимохин.
– Да нет, – улыбнулся Сергей. – Она ведет себя согласно обычаям, лишь когда в доме гость или гости, а так у нас нормальные светские отношения. Дети воспитываются строго, но на то они и дети… Однако покушаем, пока не остыло мясо.
– И коньяк!
– И коньяк, – улыбнулся агент.
Он распечатал бутылку, налил рюмку. Тимохин выпил.
– Да, действительно, отличный коньяк, не бурда, что у нас в супермаркетах и кабаках продается.
– Кушайте мясо, полковник. Барашка резали для вас.
– Могли обойтись и без этого.
– Нет! Где-то в горах мы еще можем встретиться, а вот посидеть у меня дома – уже вряд ли. И я очень рад вас видеть. Того же, кому рады, встречают по достоинству.
Пообедав и дождавшись, пока супруга Реви уберет из комнаты блюда и скатерть, офицеры вернулись к разговору.
– Кстати, а почему ты, имея полную возможность отправить семью за границу – я имею в виду, в Европу, – оставил ее одну в небезопасном Кабуле?
– Я хотел отправить, но жена не согласилась. Сказала, ей суждено быть там, где муж.
– Что ж, возможно, она и права… Но вернемся к нашим делам. Не слишком ли легко приняли тебя талибы? Я понимаю, они имели долю в наркобизнесе… и все же?
– Им нужен не столько Абдулла Реви, сколько его деньги. Сейчас с финансированием у Омара туго, а тут подвернулся миллионер… И задача куратора внешней разведки попытаться внедриться в руководство «Талибана» разрешилась сама собой. Пришлось вложить несколько десятков миллионов долларов, и я стал доверенным человеком Абдуллы Темирзая. На днях должен встретиться с муллой Омаром.
– Скажи, Сергей, а для чего понадобилась талибам Луиза Крофт? Ну не для того же, в самом деле, чтобы вытащить из нее информацию по секретному проекту? Ведь понятно, что с ее захватом, причем демонстративным, чуть ли не показным, руководство проекта изменит и состав отряда, и все свои ближайшие планы. С открытым захватом Крофт информация, которой она владеет, перестала иметь какую-либо ценность.
– Точно ответить на этот вопрос не могу, лишь высказать предположения.
Александр удобней устроился на подушке:
– Я готов выслушать твои предположения.
– Крофт обладала информацией не только по вашему отряду, но и, насколько мне известно, по секретным акциям ЦРУ, проводившимся и в Афганистане, и в Ираке, а также по планам американцев ликвидировать Бен Ладена и самого муллу Омара. Темирзай как-то обмолвился, что Харсон одно время занимался вопросом размещения тайных тюрем для захваченных в плен террористов «Аль-Каиды». Думаю, что талибы намерены через Крофт придать эту информацию гласности. А они вытянут из нее все. Не поможет и введение препаратов, блокирующих спецсредства типа «сыворотки правды». Кто своими глазами не видел, как талибы пытают свои жертвы, тот ничего не знает о пытках. У Темирзая есть собственный палач, некий Ахмед. Так вот, пытки нацистов в застенках гестапо – детские шалости по сравнению с тем, что вытворяет этот Ахмед. По-моему, его боятся больше, чем самого Темирзая.
Тимохин прикурил сигарету:
– Допустим, Крофт нужна талибам для раскрытия тайн ЦРУ, но почему тогда ее не взяли тихо? Скажем, в США, подстроив автокатастрофу или что-нибудь в этом роде? Почему талибы дают тем же цэрэушникам время успеть принять меры по нейтрализации компрометирующей информации, которой владела Крофт?
– Здесь нет никакого умысла. Крофт и должны были взять тихо, уничтожив патруль и подбросив в машину тело похожей на Луизу американки, проститутки из Исламабада. А чтобы опознание было невозможно провести, и машины, и охрана, и двойник Крофт должны были быть сожжены из огнеметов. Но то ли полевой командир, назначенный на похищение Крофт, неверно понял задачу, то ли что-то помешало ему довести акцию до нужного конца, но он, уничтожив патруль, только похитил помощницу Харсона. За что и был казнен в Дали, куда доставил Крофт.
– Не по твоему приказу?
– Нет, по приказу Темирзая. Но ЦРУ вряд ли хватит времени, дабы успеть подчистить за собой следы своих грязных делишек. Думаю, Крофт обработают в ближайшие дни.
– Черт! Значит, ее уже и вчера и сегодня могли пытать? – Тимохин нервно затушил окурок в пепельнице.
– Нет! Не вчера, не сегодня и даже не завтра.
– Почему?
– В понедельник Темирзай должен отбыть в Пакистан на совет у муллы Омара, который запланирован на вторник, на 7 сентября. Во сколько и где, мне неизвестно. Слышал, что вернуться Темирзай должен также седьмого числа. Это лишь слухи, хотя он вполне может вернуться во вторник, часов в пять вечера, если будет спешить. И вот тогда для Крофт наступит ад.
– Даже если она добровольно сольет всю известную ей информацию?
– Ей не поверят и будут пытать. Но даже если добровольно сданной информации талибам будет достаточно, чтобы поднять шум, то после использования Крофт в качестве изобличителя своих прежних хозяев ее подвергнут для видимости суду шариата и казнят в присутствии тележурналистов ведущих арабских компаний. А спутниковая сеть телевидения разнесет эту казнь по всему миру.
– Понятно. Поэтому американцы пошли на экстренное решение данного вопроса.
– Американцы? – удивленно спросил Ревунов.
– Да, американцы, входящие в состав «Марса».
– Почему не весь отряд?
– Как говорится, высокие стороны не пришли к взаимопониманию. Поэтому американским командованием решено провести акцию по освобождению Крофт без участия российского спецназа.
– Они будут действовать одни в Пакистане?
– Нет. Американцы убеждены, что их сержанта содержат в Афганистане. Нам они ни источник информации не сообщили – по понятным причинам, – ни места, где, по их разведданным, содержится Крофт.
Ревунов внимательно посмотрел на Тимохина, затем неожиданно улыбнулся:
– Я понял! Ну, что ж, американцы так американцы, в Афганистане так в Афганистане. Но… если вдруг к освобождению Крофт будет решено привлечь российский спецназ, то мой вам совет, полковник: поторопитесь. А всю информацию по району истинного содержания Крофт вы можете получить от того, кто продал Омару секретные испытательные образцы модернизированных ПЗРК «Игла».
– Не думаю, что нас привлекут к этой акции.
– А я, – продолжая улыбаться, сказал Ревунов, – почему-то уверен, что в Дерхан отправят именно российскую группу. Ведь прислали же вас проверить меня. Для чего? Но… это не мое дело. Еще чаю?
– Нет, Сергей, благодарю. Мне пора в посольство.
– Вас отвезет к нему мой человек. И смените сканер в своих часах, он сильно фонит при работе моего устройства.
Офицеры рассмеялись.
– Нет, Сергей, с тобой определенно нужно держать ухо востро.
– Совершенно не обязательно. Для своих я открыт.
– Я учту твой совет. Благодарю за интересный разговор.
– Не за что, полковник.
– Ты меня проводи, а то я могу заблудиться в лабиринтах твоего дома. Попаду еще в женскую половину, а ты, как истинный мусульманин, обидишься…
– Конечно, провожу!
Тимохин вернулся в российское посольство в Афганистане в 21–20, за сорок минут до наступления в Кабуле комендантского часа. И тут же из кабинета майора Павлова вызвал Феофанова:
– Сергей Леонидович? Добрый вечер! Я встретился с Ревуновым.
– Впечатление?
– Благоприятное. Остальное при встрече. Завтра могу вылететь обратным рейсом в Москву.
– С нетерпением жду. До свидания.
– До свидания, товарищ генерал-лейтенант.
6 сентября Тимохин, прилетев в Москву, прямо из аэропорта на присланной за ним машине Главного управления по борьбе с терроризмом направился в загородную резиденцию ГУБТ. Его уже ждал Феофанов.
Александр, войдя в кабинет начальника Управления, начал было положенный по уставу доклад, но генерал остановил его:
– Не надо, Саша! И так вижу, что прибыл. Ну, здравствуй. Присаживайся.
Тимохин занял привычное место за столом совещаний.
– Теперь рассказывай, что дала встреча с Ревуновым-Реви.
– Ну, во-первых, у меня сложилось впечатление, что Ревунов по-прежнему «чист». Он объяснил, как оказался причастным к похищению Крофт, более того, чем так заинтересовала талибов помощница покойного Харсона.
– И чем же?
Александр слово в слово передал свой разговор с агентом СВР. Феофанов внимательно выслушал.
– Да, как обладательница секретной информации по темным делам ЦРУ, Крофт, естественно, представляет для талибов высокую ценность. А твое сообщение о самостоятельных планах американцев по Крофт, значит, Ревунов воспринял скептически?
– Он понял, что я веду с ним игру.
– И в то же время намекнул, чтобы мы поторопились?
– Да. Абдулла Темирзай, используя своего личного палача, некоего Ахмеда, «прославившегося» крайней жестокостью, 7 сентября, во вторник, после 17–00 вполне может начать обработку Крофт.
– Следовательно, если мы хотим вытащить помощницу Харсона, то нам надо успеть сработать максимум до обеда вторника?
– Получается, так.
– К утру седьмого числа к Дерхану должна выйти подгруппа Шепеля. Думаю, наши ребята установят контроль над усадьбой Али Чаранди.
– Шепель-то выйдет, а вот сможет ли Дак сегодня отработать объект отвлекающего маневра? И полетят ли в Афган пилоты «Ил-76» Кардопольского?
– С пилотами проблем возникнуть не должно. Мы с тобой сегодня же навестим командира экипажа, майора Горбуна. Как известно, до восьмого числа летчики в отпуске, и Горбун находится в селе Воробьево, что в сорока километрах езды отсюда.
– У продажного майора в селе наверняка приличный коттедж?
– Нет. Коттедж у него в Крыму, недалеко от Ялты, а в Воробьеве проживают родители супруги. Конец отпуска чета Горбуновых решила провести у родителей. За их домом установлено наблюдение; наблюдатели подтвердили, что и майор, и его супруга в настоящее время находятся в селе.
– Интересно, а у меня будет время для отдыха перед операцией?
– Не обещаю… Теперь по американцам. Вчера я разговаривал по телефону с главным координатором проекта. Бригадный генерал Вайринк поддержал наши планы, и сегодня в 10 утра группа Дака была переброшена из Кувейта в Афганистан. Дак начнет действовать в 5-00 завтра, седьмого числа.
– А груз, что должен получить Кардопольский? Он вовремя подойдет на полигон?
– Уже подошел. Кардопольский доложил, что два вагона с вооружением прибудут на погрузочно-разгрузочную станцию в 4 утра шестого числа.
– Но пилоты должны вернуться из отпуска только восьмого числа. Как объяснить талибам, что груз будет переброшен на сутки раньше?
– Это проблема господина Кардопольского, и он обещал ее решить.
– С его доверенным лицом в охране аэродрома наши люди связывались?
– Нет. И кто мог связаться, если у нас в том районе никого нет?
– Помощь зятя Кардопольского в Дерхане нам не помешала бы…
– Я думаю поручить встречу с Умаром Бакаевым капитану Дрозденко из подгруппы Шепеля, если Кардопольскому не удастся связаться с ним по спутниковой связи. Пока бывший генерал не может установить связь.
– Но высылать на встречу с Бакаевым офицера подгруппы прикрытия неоправданно рискованно. Неизвестно, как поведет себя бывший боевик Хаттаба. Это раз. Второе – чтобы встретиться с ним, надо выйти к аэродрому.
– Необязательно. Жилище Бакаева стоит недалеко от дома Чаранди. Если Шепелю удастся вывести ребят на зеленые холмы часам к шести, то Дрозденко успеет застать дома Умара; а вот как тот поведет себя, предсказать действительно невозможно. Кардопольский уверен, что его зять сделает для него все что угодно, но так ли это? Неизвестно.
– Тогда, может, не будем рисковать и обойдемся без этого Бакаева? Ну, чем, по большому счету, он может нам помочь? Показать дорогу до усадьбы Чаранди? Это в состоянии сделать и Шепель, так как будет контролировать район. Обеспечить сохранность борта? А смысл? Уйти на нем в Афганистан ПВО Пакистана нам не дадут. «Ил-76» придется подставлять, группе – отходить в Афган в Тальдакское ущелье маршрутом Шепеля, обходя пограничный пост пакистанцев. Либо забирать группу на плато у границы «вертушкой» Родионова под прикрытием авиации США. Истребители-перехватчики ВВС стрелять по американским вертолетам не станут.
Феофанов задумчиво посмотрел на Тимохина.
– Что ж, если Кардопольскому не удастся связаться со своим зятем, то к операции Бакаева не привлекаем…
В кабинет начальника ГУБТ вошел помощник Феофанова старший прапорщик Ларинов:
– Извините, товарищ генерал, вас срочно просит на связь майор Серов.
– Хорошо, Вася, я понял! На какой он линии?
– На третьей.
– Кто такой этот Серов, Сергей Леонидович? – спросил Тимохин.
– Офицер Федеральной службы безопасности, командир группы, осуществляющей контроль за Кардопольским на полигоне Северный, – пояснил Феофанов. – Я включу громкоговорящую связь, чтобы и ты был в курсе разговора с бывшим генералом.
– Как скажете.
Начальник Управления подошел к столику, заставленному телефонами, и снял трубку одного из аппаратов.
– Феофанов на связи!
– Это майор Серов. С вами желает переговорить господин Кардопольский.
– Он рядом?
– Так точно!
– Передайте ему трубку! Да, Кардопольский?
– Гражданин генерал, я связался – естественно, под контролем ваших людей – с Темирзаем и доложил ему, что готов отправить груз уже послезавтра. Но Темирзай запретил это, объяснив запрет неготовностью аэродрома близ Дерхана принять наш самолет. Переброску груза он назначил на четверг, 9 сентября.
– Нас не устраивает подобный вариант, – сказал Феофанов.
– Но я ничего не могу сделать, генерал.
– А додуматься о том, что на полигон готовится прибыть комиссия Центра, не мог?
– Как я понял, у Темирзая проблемы с организацией воздушного коридора для приема российского транспортного самолета, и если я сообщил бы ему о предстоящей ревизии на полигоне, то он вообще отложил бы отправку груза на неопределенный срок.
– Черт бы побрал тебя с твоим Темирзаем!..
– Повторяю, я в данной ситуации ничем помочь не могу. Все, что было в моих силах, я сделал. Знали бы вы, что мне пришлось выслушать от Аладьева! Ведь он уже все подготовил к отправке груза в ранее обозначенные сроки, а тут… Но, в конце концов, не мы решаем, когда отправлять борт, и Аладьев обещал обеспечить подход вагонов вечером восьмого числа. С Рашидовым я обо всем договорился, но повлиять на Темирзая, извините, не в моих силах, и я предупреждал вас об этом.
– Ладно! Девятого так девятого. Подтверди Темирзаю отправку груза в назначенное им время.
– Слушаюсь!
– С Умаром связаться удалось?
– Нет. Пока нет… Но я вот что подумал. У разведки в Пакистане наверняка имеется обширная агентурная сеть.
– Ну и что?
– С Умаром от моего имени может связаться в Пакистане любой агент.
– А станет ли твой зять говорить с любым агентом?
– Тому достаточно передать просьбу связаться со мной. И вопрос его содействия вам будет решен.
– Я понял. У тебя все?
– Так точно!
– Передай трубку офицеру. Серов? Продолжайте усиленно контролировать Кардопольского. Он ни на секунду не должен выпадать из поля вашего зрения. Даже когда занимается любовью. Ясно?
– Так точно, товарищ генерал!
– Будут новости, звони. Все!
Феофанов бросил трубку на рычаги аппарата.
– Твою мать! Слышал, Тимохин?
– Конечно, слышал.
– И что скажешь?
– А что сказать? Необходимо сообщить Крофт, дабы она не была подвергнута пыткам, чтобы не упрямилась и начала давать показания Темирзаю. Какую именно информацию сливать, решать ей, но Крофт должна протянуть до девятого числа.
– Значит, установление контакта между ней и Шепелем теперь становится крайне необходимым?
– Получается, так… С Шепелем я сам переговорю. Миша найдет способ войти в контакт с Крофт.
– Даже если ее постоянно держат под охраной в подвале усадьбы Чаранди?
– Это вряд ли. Но посмотрим… Шепель, если надо, и в подвал проберется, минуя охрану.
– Ладно, с Шепелем – твои дела. Сейчас пообедаем и выезжаем в Воробьево.
– Работаем с «чистого листа»?
– Что ты имеешь в виду?
– Кардопольский не общался с командиром экипажа?
– Нет. Это могло спугнуть майора.
– Надеюсь, мы поедем в Воробьево не на вашем шикарном «Мерседесе», который соберет вокруг себя местных жителей?
– Сейчас, Саша, и на селе ничем никого особо не удивишь. Но поедем в Воробьево не на «Мерседесе», а на обычной «Волге».
– Лучше еще что-нибудь проще.
– Что именно?
– Я бы посоветовал обычную «Ниву».
– «Ниву»? Хорошо, поедем на «Ниве».
– И вдвоем.
– Согласен! За рулем ты.
– Ну, не вы же…
Феофанов вызвал Ларинова:
– Вася! Обед на две персоны, и подготовить «Ниву» к выезду.
– С водителем?
– Нет. Без водителя и без сопровождения, но с полным баком бензина.
…В 16–30 белая «Нива» остановилась у сельского магазина. Тимохин вышел из машины, прошел в местный мини-маркет, купил сигарет и бутылку минеральной воды. Вернулся. Заняв место водителя, спросил Феофанова:
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?