Текст книги "Последний бой президента"

– Феликс, разворачивай, едем в штаб.

Колонна прошла к управлению сухопутными войсками.

Пиночет оставил подчиненных в машине, прошел на узел связи.

При его появлении офицеры вскочили со своих мест.

Дивизионный генерал обратился к старшему из них:

– Майор, мне нужна радиосвязь с командиром отдельного танкового полка, поднявшего мятеж. Это возможно?

– Вполне, сеньор генерал. Радиостанция командира полка в рабочем состоянии, в режиме приема.

– Вызывайте подполковника Суперо, и только его.

– Есть! Лейтенант!.. – обратился майор к молодому офицеру, сидевшему за радиостанцией. – Слышал приказ?

– Так точно! Пытаюсь связаться. «Стрела», я – «Скала», прием! – Он трижды повторил вызов, потом вскинул голову и сказал: – Есть связь с Суперо.

Пиночет забрал у него гарнитуру, назвал себя и заявил:

– «Стрела», нам необходимо переговорить.

– Как вы это себе представляете?

– Я подъеду к КПП, мой помощник зайдет на территорию, обговорит условия. Встречу проведем в части.

– А вас пропустят те подразделения, которые окружили меня по приказу Пратса?

– Я его заместитель. Конечно, пропустят.

– Я согласен встретиться с вами при условии, что карабинеры и полиция уйдут из военного городка.

– Разве дома, в которых проживают офицеры и их семьи, заблокированы? – Пиночет изобразил удивление, хотя знал об этом.

– Не то слово, сеньор генерал. Они под прицелом танков. Всем запретили выходить из квартир. В подъездах карабинеры.

– Ничего хорошего в этом не вижу. Обещаю вам, что решу данный вопрос.

– Вот сперва решите, а потом и подъезжайте.

– Договорились. Ждите звонка с КПП.

– Я на месте, в штабе.

Пиночет передал гарнитуру лейтенанту, повернулся к майору и спросил:

– Где телефон, по которому я могу связаться с президентом?

– Вот. – Офицер указал на черный аппарат. – Вас соединить с сеньором Альенде?

– Да.

– Что-то случилось, Аугусто? – спросил глава государства.

– Генерал Пратс еще у вас?

– Да, но собирается уходить.

– Не могли бы вы запретить ему какие-либо действия на площади?

– Хорошо. Что-то еще?

– Я договорился о встрече с подполковником Суперо, но при условии, что будет снята блокада с домов проживания семей офицерского состава.

– А что, их заблокировали?

– Да.

– Кто?

– Карабинеры и, как я понял, военнослужащие полка, отправленного туда Пратсом.

– В течение десяти минут блокада будет снята. Это безобразие. Нельзя брать семьи в заложники. Какое безобразие! Вы сами не желаете поговорить с генералом Пратсом?

– Это потеря времени, а у нас сейчас каждая минута на счету. Надо действовать, пока не полыхнуло всерьез.

– Да, я отдам все необходимые приказы. Генерал Пратс слышал наш разговор и уже звонит в танковый полк, окруживший мятежников. Я же немедленно свяжусь с руководством карабинеров и полиции. Удачи тебе, Аугусто.

– Благодарю. Выезжаю к Суперо.

Пиночет положил трубку, вышел в коридор, спустился во двор, сел в машину.

– А теперь, Феликс, к мятежному полку, прямо к контрольно-пропускному пункту, – распорядился он.

– А в нас не будут стрелять?

– Тебя успокоить или сказать правду?

Сержант съежился.

– Правду, конечно.

– Не знаю, Феликс. Не должны.

– Но тогда, может, нам не стоит спешить в пекло?

– Когда ты, сержант, станешь командовать всеми сухопутными войсками или хотя бы какой-то частью, тогда и будешь принимать решения. А сейчас не зли меня, исполняй приказ.

– Есть, сеньор генерал!

Пиночет повернулся к помощнику, сидящему сзади, и сказал:

– Тебе, Камиль, как подъедем к КПП, следует зайти на территорию полка.

– Если пропустят.

– Пропустят. В части ты встретишься с подполковником Суперо. Особо подчеркиваю: именно с ним, никаких заместителей, начальника штаба, только командир полка. Спросишь, где мог бы с ним встретиться я. Он назовет место, ты сообщишь мне. Когда я уйду, охране из машины не выходить, ожидать моего возвращения.

– Вы рискуете, сеньор генерал.

– Мы люди военные, наша профессия подразумевает риск. Тем более что сейчас он оправдан.

– Я все понял.

Пиночет усмехнулся и заявил:

– А ты ведь боишься, полковник.

– Да, сеньор генерал, боюсь, не буду скрывать. Но можете не сомневаться в том, что выполню любой приказ.

– Достойный ответ.

Президент, как и обещал, отдал распоряжения сразу же после разговора с Пиночетом. Одновременно он узнал, что не все командиры частей верны ему, некоторые даже поддерживают мятежников. Неприятным сюрпризом для него стало то, что в военном училище к мятежу призывал курсантов лейтенант Мигель Краснов, сын того самого атамана, который пролил немало крови в сражениях с большевиками. Альенде получил доклад о том, что активисты организации «Родина и Свобода» все активнее подбивают население к акции протеста.

Но отдельный танковый полк был окружен войсками, верными законной власти.

Джип с Пиночетом и охраной беспрепятственно дошел до контрольно-пропускного пункта. Перед воротами были выставлены противотанковые ежи, брошена проволока-путанка.

Подготовка к обороне была заметна и через металлический забор. Повсюду танки, бронетранспортеры, САУ. В окнах казарм, заложенных матрасами и подушками, солдаты, вооруженные автоматами, пулеметами, гранатометами.

Как только джип остановился, помощник сказал:

– Я пошел, сеньор генерал.

– Все запомнил?

– Так точно!

– Разговор веди только с командиром полка и смотри, на территории ведут пропаганду террористы «Родины и Свободы», будь аккуратней. Для меня запроси у Суперо полную безопасность от этих активистов.

– Если они сами не убьют меня.

– Не бойся. Иди.

Полковник вышел из машины, выставил перед собой руки, расстегнул китель, тем самым показывая, что он без оружия.

Прапорщик из окна КПП приказал:

– Обойдите заграждения, входите через вертушку, к воротам и ежам не приближайтесь.

Дорадо кивнул. Следуя командам дежурного по контрольно-пропускному пункту, он зашел внутрь. Солдаты тут же окружили его.

Прапорщик по проводному полевому телефону доложил в штаб о прибытии гостя.

Что ему приказали, Дорадо не слышал, но дежурный указал ему на выход и сказал:

– Сразу за КПП дорога к штабу. Он будет справа. Там вас встретят. Предупреждаю, никаких резких движений, вы под прицелом!

– Понял.

Помощник Пиночета дошел до штаба, где его ожидал офицер.

– Начальник штаба полка майор Баргас, – представился он.

– Помощник главнокомандующего сухопутными войсками полковник Дорадо. Я уполномочен вести переговоры только с командиром полка. Прошу проводить меня к подполковнику Суперо.

Майор усмехнулся и осведомился:

– Разве Альенде решился на переговоры? Для того чтобы они прошли в конструктивном русле, он приказал окружить полк и нашу роту, находящуюся на площади, войсками, верными ему?

Ни один мускул не дрогнул на лице Дорадо.

– Прошу проводить меня к подполковнику Суперо, – повторил он.

– Провожать вас никуда не надо. Я здесь, – донеслось от входа.

Помощник главкома взглянул за спину майора, узнал командира полка, которого не раз видел прежде, и заявил:

– Сеньор подполковник, я полковник Дорадо. Генерал Пиночет уполномочил меня переговорить с вами без свидетелей.

– Вот как? А у меня нет секретов от подчиненных. Говорите, полковник, что надо, или проваливайте ко всем чертям. Вас не тронут.

Дорадо понял, что ситуацию не изменить, и сказал:

– Генерал Пиночет хочет встретиться с вами.

– Это я уже слышал. Он выполнил условия, выдвинутые мной. Семьи военнослужащих сейчас в безопасности. Но если генерал хотел сам говорить со мной, то почему прислал вас?

– Чтобы вы определили место встречи. Разговаривать с вами на улице он не будет и, естественно, требует, чтобы вы обеспечили его безопасность.

– Так, да? – Командир полка повернулся к начальнику штаба. – Что ж, майор, иди вместе с полковником к машине генерала и приведи его ко мне в кабинет.

– Есть, сеньор подполковник!

Вскоре Пиночет зашел в кабинет командира полка. Всего того, что произошло дальше, Суперо совершенно не ожидал.

Главнокомандующий сухопутными войсками и по факту вице-президент страны осмотрелся, улыбнулся и проговорил:

– Да, все как обычно. Помню, когда я впервые занял кабинет командира полка, он выглядел так же и был для меня пределом мечтаний. Надо же, я теперь целый командир полка. А у вас в части все как положено. Я имею в виду оборону. Укрепились вы по всем правилам. Одно не учли. Штурмовать ваши позиции никто не стал бы. Для этого на военном аэродроме в полной готовности стоит звено «Хантеров». Не исключено, что где-то в окрестностях города генерал Пратс разместил дивизион или хотя бы батарею реактивных систем залпового огня. Он мог это сделать, даже имея полную возможность уничтожить ваш полк авиацией. – Пиночет прошел к столу, сел на место командира полка, а потом учтиво и неспешно спросил: – Вы не против, сеньор подполковник?

– Нет. Но я против затягивания времени, – ответил тот чуть позже, чем это следовало бы сделать.

– Вы куда-то спешите? Ожидаете подкрепления? Беспокоитесь за роту, которую отправили и бросили на площадь Конституции. Впрочем, не зря волнуетесь. Мне стоило больших усилий отсрочить ее уничтожение силами, верными власти.

– Зачем? Вы же обязаны выполнять приказы Пратса.

– Любой приказ, подполковник, можно обойти.

– Вы в курсе того, что моя рота должна была выйти на площадь?

– Да. Я в курсе и о ночном совещании, которое проходило в этом кабинете. Назревают серьезные события, подполковник. Далеко не все те люди, которые сейчас считаются приверженцами Альенде, являются таковыми на самом деле. Но давайте перейдем к делу. Я настоял на том, чтобы президент не допустил расстрела вашей роты на площади. Теперь вы должны – я подчеркиваю, должны! – сделать то, что я вам скажу.

– Интересные дела творятся. Я считал, что вы должны защищать мой полк, и не ошибся. Но мы, по-моему, ведем переговоры, а не обсуждаем подробности приказа, который вы собираетесь отдать.

– Вы заблуждаетесь, подполковник, и сделаете то, что скажу вам я.

– Вы хотите, чтобы я отвел роту от дворца Ла-Монеда?

– Нет.

Суперо усмехнулся и спросил:

– Прикажете мне расстрелять его?

– Тоже нет. Да вы и не успеете.

– Так что я должен сделать?

– То, что уже обсуждали с сотрудником ЦРУ. Репутацию мятежника вы уже заслужили. О вас будут писать газеты, трезвонить радио и телевидение по всему миру. Вы же первый человек, который решился на вооруженное противостояние с режимом Альенде. Ну а насчет переговоров скажу вот что. Вы должны понимать, что главком сухопутных войск не стал бы рисковать жизнью, чтобы просто провести их.

– Это меня и удивляет.

– А между тем ничего удивительного тут нет. Слушайте меня, Суперо, и все для вас сложится очень хорошо.

– После того как я поднял мятеж?

– Именно потому, что вы подняли мятеж. Кстати, сильно давил на вас Андерсон?

– Да не сказать. Но вы не раскрываете карты, и это начинает меня раздражать.

Пиночет усмехнулся и заявил:

– Как вы похожи на меня молодого. Но ладно, хватит болтовни. Надо заканчивать с мятежом.

– Мне отдать приказ командиру роты об отходе?

– Нет. Отход ударил бы по имиджу президента, сейчас этого допустить нельзя. Вы должны отдать приказ и роте, и полку сложить оружие. Да-да, Суперо, именно так. Сложить оружие и сдаться! Кстати, это вы тоже обсуждали на ночном совещании.

– Но меня, заместителей, да и всех офицеров тут же арестуют.

– Конечно, арестуют, но ненадолго. Вас поместят в специальный изолятор, где вы и ваши офицеры не почувствуете себя узниками. Вам предоставят возможность ежедневно связываться с семьями, хорошее питание, содержание не как в отеле, но вполне приличное. Начнется следствие, без этого не обойтись, но слово Аугусто Пиночета, никакого трибунала над вами не будет. Андерсон должен был сказать вам об этом. Речь не идет лишь об офицере, убившем на площади невинных людей. Впрочем, можно подумать, как и его вывести из-под наказания. Вы в состоянии разоружить роту и полк?

– Так точно! Но до этого придется нейтрализовать активистов «Родины и Свободы», а вот этого их лидер не простит ни мне, ни моей семье.

– Не беспокойтесь. Родригесу будет не до того. Ему самому унести бы ноги.

Суперо внимательно посмотрел на Пиночета и неожиданно спросил:

– На место Альенде встанете вы?

– Если вы так прямо ставите вопрос, то я и отвечу на него конкретно. Намерен встать. А произойдет это или нет, во многом зависит от таких офицеров, как вы.

– На что я могу рассчитывать в случае вашего успеха?

– Мы уже начали торг? Знаете, подполковник, у русских есть очень хорошая поговорка. Не следует делить шкуру неубитого медведя. Этот зверь пока еще жив. Но я о вас не забуду. Даю слово. Вам должно быть известно, насколько оно крепко.

– Известно.

– Одно меня смущает, подполковник.

– Что именно, сеньор генерал?

– Вы с такой легкостью сказали, что сможете разоружить полк, что невольно возникает вот какой вопрос. Не преувеличиваете ли вы свои возможности?

Суперо улыбнулся и ответил:

– Нет. Личный состав считает, что мы проводили обычные учения по приказу свыше, который оказался фальшивкой. Нас подставили, и сейчас мы невольно стали мятежниками. Но я объявлю, что мне удалось договориться с самим генералом Пиночетом. Большинство офицеров и все солдаты не будут привлечены к ответственности. Мне поверят и выполнят приказ. Ну а с заместителями я переговорю отдельно. Но мне нужна будет встреча с командиром роты.

– У вас будет такая возможность. А сейчас немедленно отдайте приказ в роту сложить оружие, сообщите на узел связи моего штаба, что мятеж прекращен. О вашем заявлении тут же будет доложено президенту, и начнется работа по полку.

– Хорошо. Все равно другого выхода у меня нет. Впрочем, я знал, на что иду. Подчиняюсь, сеньор генерал. – Командир полка вызвал из приемной связиста с радиостанцией и распорядился: – Сержант, связь с капитаном Фонтом!

– Есть, сеньор подполковник!

Фонт ответил тут же:

– Я – двенадцатый, прием.

– Я – «Стрела», слушай приказ!

– Да, готов.

– Вы свою задачу выполнили. Маневры закончены. Приказываю вам сдаться.

– Что? – воскликнул капитан Фонт. – Я не понял.

– Повторяю, приказываю экипажам танковой роты и личному составу пехотного взвода покинуть боевые машины, вам лично – поднять белый флаг.

– У меня нет белого флага.

– Так порвите на себе рубашку, капитан. Хотя вы ведь все в комбинезонах. Тогда поднимите руки, покажите, что сдаетесь.

– Это такой позор, командир!

– Ты забыл, для чего твоя рота находится там? Все, игры закончились. Приказываю сдаться законной власти.

– А как же техника?

– Ее потом можно будет перегнать в полк. Смотри за лейтенантом Гомесом, сам арестуй его.

– Но это вызовет недовольство.

– Мартин, ты уже бесишь меня! Приказ ясен?

– Так точно, – тихо проговорил капитан. – Выполняю!

– Вот и хорошо. Аресту не сопротивляйтесь. Полк тоже складывает оружие.

– Понял. До встречи за решеткой, сеньор подполковник. Хотя вас поместят в камеру для старших офицеров. Если мы и увидимся, то во время прогулок или на допросе.

– Конец связи. – Суперо бросил гарнитуру связисту, после его ухода взглянул на Пиночета и сказал: – По роте все, сеньор генерал.

– Скоро вы будете национальным героем. Потерпите. Приступайте к разоружению полка. Технику и ключи от оружейных комнат передать офицерам полка, окружившего вас, солдат держать в казармах. До этого отдайте приказ комендантскому взводу задержать активистов «Родины и Свободы». Окажут сопротивление – стреляйте. Это мой приказ. Я могу оформить его письменно. Всех на гауптвахту. Позже их заберут. Вопросы ко мне, подполковник?

– Вопросов нет, сеньор генерал.

– Рад был лично познакомиться. Вас ждет большое будущее.

Суперо вызвал начальника штаба полка, приказал ему арестовать всех активистов террористической организации и сказал:

– Никто нас, Артуро, не атакует. Мы прекращаем сопротивление. Отыграли свое.

– Понимаю, – проговорил тот.

Пиночет благополучно выехал из полка, теперь уже не мятежного полка.

Капитан Фонт по бортовой радиостанции передал приказ всем экипажам выйти из танков, мотопехоте – оставить бронетранспортеры и собраться у командирской машины. После этого он спрыгнул с брони, поднял над головой платок и помахал им.

Это увидел начальник охраны Альенде и крикнул ближнему офицеру:

– Передайте президенту, что мятежники, похоже, желают сдаться.

Получив такое сообщение, Альенде вернулся в свой рабочий кабинет, подошел к окну и, соблюдая все меры предосторожности, стал смотреть на то, что происходило на площади Конституции.

Солдаты оставляли личное оружие в боевых машинах, покидали их и шли к командирскому танку, который находился ближе всего к дворцу. Рядом с ним стоял офицер с белым платком над головой.

Узнав о приказе ротного, лейтенант Гомес вспылил:

– Какого черта? Нас же расстреляют за измену. Экипажу оставаться на месте. Зарядить орудие бронебойным снарядом, навести орудие на окна кабинета Альенде!

Но подчиненные и не думали слушаться его. Они заблокировали замок орудия, разрядили пулеметы, выбросили из танка коробки с лентами.

Гомес перезарядил пистолет-пулемет и прорычал:

– Сейчас будет тебе, капитан, сдача!

Он вылез на броню, поднял автомат и тут же был сбит с танка ударом в спину, нанесенным одним из членов экипажа. Солдаты связали его.

Фонт видел все это, усмехнулся и пошел к дворцу. Навстречу ему двинулся офицер карабинеров. Они сошлись между танком и дворцом.

– Что означают ваши действия, капитан? – спросил офицер карабинеров.

– То, что подчиненная мне рота и приданный мотопехотный взвод прекращают сопротивление. Можете передать президенту: мы сдаемся.

Офицер карабинеров хмыкнул.

– Хотите знать мое мнение, капитан?

Фонт пожал плечами.

– Высказывайте.

– Я сожалею, что вы именно сейчас решили сдаться.

Капитан взглянул на лейтенанта.

– Да? И почему, позвольте узнать?

– Потому что за дворцом в готовности расстрелять вашу мятежную роту стоят САУ «Паладин», а вокруг площади – танки, бронетранспортеры, пехота с гранатометами. Я сожалею, что президент не отдал приказ прибить вас как бешеных псов.

Фонт усмехнулся и осведомился:

– Ты хоть знаешь, лейтенант, что такое бой в городе с применением техники? Или только тем и занимался, что охранял дворец?

– Благодарите генерала Пиночета за то, что он спас вам жизнь.

– Увижу, отблагодарю. Передайте мои слова о сдаче президенту или генералу Пратсу. Еще скажите, что офицер, без приказа расстрелявший мирных жителей, задержан.

– Передам. Вы не хотите узнать, кого убил ваш безумный лейтенант?

– Скажите.

– Сержанта правительственных войск, журналистку одного из ведущих СМИ, служащего банка, случайно попавшего под раздачу, но, главное, фотографа и кинооператора из Аргентины. Меня успокаивает то, что международный скандал, который не замедлит разыграться, не позволит уйти от ответственности вам, командиру роты.

– Надеждой и жив человек, лейтенант. Это все! Разговор окончен.

Фонт вернулся к танку. За ним выстроились экипажи роты и мотопехотный взвод.

К командиру роты подошел лейтенант Торнеро и заявил:

– Знаете, капитан, странные занятия у нас прошли. Я рад, что мы остались живы. Нам не удалось бы долго продержаться здесь, на площади. Зачем вы обманули меня? Это же был настоящий мятеж.

– Что, не желаете стать национальным героем?

– Скорее врагом народа.

Гремя дизелями и лязгая гусеницами, из-за дворца вышли самоходные артиллерийские установки «М-109» «Паладин». За ними следовали грузовики. Мятежников окружили карабинеры. Впрочем, никто никакой агрессии не проявлял.

К командирам роты и взводов подошел какой-то полковник и заявил:

– Сеньоры офицеры, вы арестованы. Обвинения вам предъявят позже. Прошу сдать личное оружие.

– Оно в машинах. С собой ни у кого из нас оружия нет, – сказал Фонт.

– Тогда подходите к кузову переднего грузовика.

Командир роты спросил:

– А что, полковник, разве погоны вы с нас срывать не будете? Мы же государственные преступники.

– Если это кто-то и сделает, то не я. Не в моих привычках унижать достоинство даже тех офицеров, которые готовы были убить меня.

– Благодарю и на этом. Сеньоры офицеры, за мной!

Командиры мятежных подразделений были увезены в изолятор. Лейтенант Гомес под конвоем отправился в полицию. Солдаты сели в грузовики и поехали в полк. Механики-водители частей, окружавших площадь, погнали туда же технику.

Слухи о мятеже распространились по всему Сантьяго. Поэтому власть задействовала радиостанции, которые сообщили, что в 11:30, менее чем за три часа, мятеж, названный «Танкетасо», был полностью подавлен. Президент Альенде призвал своих сторонников собраться на площади Конституции.

Подполковник Суперо, начальник штаба, командир первого батальона танкового полка и майор Бьяндо были арестованы во второй половине дня. В США срочно вылетела группа американцев, среди них Джеймс Андерсон.

Прошли аресты участников и сторонников организации «Родина и Свобода». Всех взять не смогли, часть перешла на нелегальное положение. Лидер движения Родригес сумел бежать в Кито, столицу Эквадора.

На площади Конституции собралась многочисленная толпа. На балкон дворца Альенде вышел вместе с высшим военным командованием, генералами Пратсом, Пиночетом, Ли, адмиралом Монтеро, показывая единство армии и народа. Он зарекомендовал себя отличным оратором, поблагодарил вооруженные силы за защиту государственного строя, высказал свое уважение рабочим, которые не поддались на обман оппозиционеров и не пополнили их ряды.

В тот же день Альенде внес в Национальный конгресс законопроект, дающий президенту право объявлять военное положение в стране на срок до шести месяцев. Но он отклонил предложение лидера христианско-демократической партии о формировании коалиционного правительства с участием в нем высших должностных лиц вооруженных сил.

В своей речи президент неоднократно упоминал заслуги генерала Пиночета, из чего официальным лицам стало понятно, что отставка генерала Пратса не за горами. Альенде делал ставку на того человека, который в данный момент уже планировал военный переворот.