Текст книги "Мертвая тишина"

Глава 6

На первом же привале Шубин достал карту и еще раз внимательно ее изучил. Он решил выбрать для постоянной дислокации отряда местность к западу от Вязьмы, в районе высоты 309 метров. Отсюда, со склонов Смоленско-Московской возвышенности, начинали свой путь сразу несколько малых и больших рек, таких как Вязьма. Отсюда было двадцать километров до самой станции и десять – до ближайшего участка железной дороги. В то же время здесь, в глухом лесу, не было населенных пунктов, не было дорог. Найти здесь разведчиков немцам было бы трудно.

Весь этот день, до самого вечера, отряд держал путь на север, к месту, где бойцам предстояло создать свою постоянную базу. Но еще до того, как разведчики добрались до места, они снова вступили в бой. Вот как это получилось.

К шести вечера группа вышла к железной дороге Смоленск – Вязьма – Калуга. Разведчики вышли в районе крохотного полустанка, где всего-то и было что будка обходчика да пара запасных путей. И тут Шубин получил возможность убедиться, что рассказ пленного лейтенанта о намерении немецкого командования в ходе отступления полностью уничтожить железную дорогу был не пустым звуком. На обоих запасных путях разъезда стояли вагоны со специальной техникой. Тут были железнодорожные краны, платформы, приспособленные для перевозки рельсов, землеройные машины. Обычно такая техника используется при строительстве дорог. Теперь же, как понял Шубин, она предназначалась для разборки и ликвидации железнодорожного полотна, а затем и самой насыпи. Как видно, эту технику немцы только что сюда пригнали. А после прохождения последнего состава на запад она должна была выполнить свою роль и полностью уничтожить весь путь от Вязьмы до этого места, а потом и дальше, в сторону Смоленска. Разумеется, Шубин не мог пройти мимо этого места.

– Кажется, Борис, для тебя здесь есть работа, – сказал он подрывнику Борису Косолапову. – Мы сейчас займемся уничтожением охраны этой техники. Как только избавимся от охранения, ты будь готов приступить к подрыву крана, землеройной машины и всего прочего. А ты, Петр, – обратился капитан к своему новому бойцу, – будь готов помочь Борису. Пока он будет заниматься подрывом немецкой техники, ты будешь его охранять. Ясно?

– Ясно, товарищ капитан! – отчеканил Петя.

Шубин вообще-то не думал, что во время подрывных работ Косолапову будет угрожать какая-то опасность. Скорее он дал такое задание мальчишке, чтобы уберечь его от участия в настоящем бою с охраной ремонтного поезда и при этом не обидеть.

Следующее задание Шубин дал лазутчику Василию Теплову.

– Сходи-ка ты, Василий, посмотри, что за охрана у всей этой техники, – сказал он. – Сколько там человек, как они вооружены и где находятся. А заодно прикинь, как нам к ним подобраться.

Теплов сбросил мешок, чтобы было сподручнее ползать по снегу, и двинулся влево от поезда. А остальным разведчикам оставалось только ждать его возвращения.

Ждать пришлось около сорока минут. Уже солнце село, начало темнеть. И тут откуда-то, словно из-под земли, вынырнул Теплов. Лазутчик лег в снег рядом с Шубиным и стал докладывать результаты разведки:

– Охраны не очень много: я насчитал всего восемь человек. Все сидят вон в том вагоне, прицепленном к железнодорожному крану. Там у них печка топится, в общем, жить можно. Вагон, ясное дело, охраняется. Но часовой всего один. Я берусь его снять. А остальных можно брать голыми руками.

– Ну, тут, я думаю, ты преувеличиваешь, – сказал Шубин. – Что-то я не припомню, чтобы немцев можно было брать голыми руками. Но попробуем. Пошли, ребята. А ты, Борис, готовься к минированию техники. Но приступать к подрыву будешь только по моему приказу.

Последние слова Шубин произнес, потому что у него возникла соблазнительная мысль. А что, если у них получится легко уничтожить охрану поезда? Тогда разведчикам удастся переночевать в их теплом вагончике. А уже завтра, с рассветом, они подорвут немецкую технику, а затем отправятся дальше на север – искать место для будущей базы, рыть землянку и приступать к своей основной работе – оберегать железную дорогу и станцию Вязьма от уничтожения.

Василий Теплов повел товарищей тем же путем, каким шел сам: далеко обходя разъезд со стоящими на его путях вагонами, на ту сторону, где виднелись дверь вагона и часовой, прогуливавшийся взад и вперед вдоль него. Они подобрались на максимально близкое расстояние, на котором их не было заметно из вагона. Шубин отметил, что расстояние это весьма приличное: немцы заранее, видно довольно давно, вырубили лес вокруг разъезда, так что подобраться к вагонам незамеченными было трудно.

– Ну и как ты думаешь снять часового? – спросил Шубин у Теплова.

– А я по рельсам подберусь, – заявил лазутчик. – Смотрите: часовой в основном нашим лесом интересуется, сюда смотрит. Ему и в голову не придет, что кто-то может подобраться к нему по железке. К тому же темнеет быстро, через четверть часа ночь настанет. Так что я к нему незамеченным с той стороны и подберусь. А как только сниму часового, войду в вагон и скомандую фрицам: «Руки вверх!» И дело будет сделано.

– Может, тебе помочь надо? – спросил Шубин. – Может, кто-то из наших с другой стороны станет немца отвлекать? Тогда тебе проще будет с ним справиться…

– Не нужна мне помощь, товарищ капитан, – заверил Теплов. – Я сам справлюсь.

И он углубился назад в лес и под прикрытием деревьев направился к железной дороге. А там лег на рельсы и пополз к стоящему на пути вагону.

– Всем приготовиться! – скомандовал Шубин остальным бойцам. – Как только Василий снимет часового, сразу выдвигаемся к вагону!

Как и говорил Теплов, пока он выдвигался к железной дороге, окончательно стемнело. Теперь и Шубин стал думать, что лазутчик был прав и что немецкий часовой его не заметит в наступившей темноте. А тогда и вся операция по ликвидации немецкого сторожевого отряда пройдет гладко.

Теплов подползал все ближе к вагону. Было уже так темно, что даже Шубин плохо видел своего лазутчика. Но все же его можно было разглядеть, если знать, куда смотреть. Вот Теплову осталось до вагона тридцать метров… двадцать… Еще немного – и он сможет броситься на часового и вонзить в него нож…

И тут что-то встревожило немца, стоявшего на посту. Возможно, он заметил что-то подозрительное. Немец вдруг насторожился, выхватил из-за пояса ракетницу и выстрелил в небо. Вспыхнул яркий свет, и Теплова стало видно как на ладони. Скрываться уже не имело смысла. Теплов вскочил и кинулся бежать – но не к немцу, до которого было еще слишком далеко, а вбок, к платформе с краном. И пока немец срывал с плеча автомат и нажимал на спусковой крючок, разведчик уже скрылся за краем платформы.

Грянула автоматная очередь, пули с визгом били в платформу и отскакивали от нее. «Вот тебе и прошло все гладко!» – мелькнуло в голове Шубина.

– Вперед! – приказал он. – Быстро выдвигаемся к вагону. Но без команды не стрелять!

Он не хотел, чтобы противник раньше времени узнал о существовании отряда, который находился вблизи вагона. Пусть немцы пока думают, что лазутчик был один, что опасность грозит им со стороны дороги, а не из леса.

Дверь вагона распахнулась, послышались крики, немцы один за другим стали выскакивать и занимать позиции вокруг вагона. Напрасно Шубин думал, что его группа останется незамеченной. Как только немцы заняли позицию, они сразу обратили внимание на опушку, на поле перед лесом. И заметили на этом поле какое-то движение. В небо устремились новые ракеты, и в их свете стали видны разведчики. Загремели автоматные очереди, немцы открыли огонь по группе. Теперь и разведчикам не имело смысла не стрелять в ответ.

– Огонь! – скомандовал Шубин.

И разгорелся бой. Силы сторон были почти равны: немцев было восемь человек, разведчиков, если считать вместе с Петей Томилиным, – семь. Значит, все решали боевой опыт, мастерство и смелость. А с этими качествами у разведчиков все было в порядке.

Отличился Василий Теплов. Разозленный тем, что его план взять немецкий вагон без сопротивления сорвался, лазутчик действовал смело и напористо. Он пробежал по платформе с краном, с нее перебрался на крышу вагона – и внезапно оказался у немцев прямо над головами. Отсюда он выпустил по врагам две длинные очереди, а затем бросил вниз гранату. Трое врагов упали, сраженные пулями из автомата Теплова и осколками гранаты. Остальные разведчики тоже не тратили патроны впустую. Они сумели убить или ранить еще троих врагов. Оставшиеся двое немцев кинулись назад в вагон и отстреливались оттуда, через окна. Теплов и здесь сообразил, что делать. Он схватил еще одну гранату и бросил ее в окно вагона. Прогремел взрыв, и стрельба из вагона прекратилась.

Разведчики бегом преодолели расстояние, остававшееся до вагона. Шубин первым ворвался в вагон, готовый в любую секунду открыть огонь. Однако стрелять было не в кого. Один из защитников вагона был мертв, второй – тяжело ранен и умирал. Оставалось провести смотр собственных сил. Шубин вышел наружу и осмотрел своих людей. Вроде бы все были здесь. Вот и Василий Теплов спрыгнул с крыши вагона, живой и невредимый. И тут Шубин понял, что не видит снайпера Максима Глухова.

– А Глухов где? – спросил он.

Никто не мог ничего ответить. Только Лернер вспомнил, что снайпер шел в атаку слева от него. Разведчики все вместе спустились с насыпи и отправились искать товарища. Долго искать им не пришлось. Максим Глухов лежал недалеко от железной дороги, сжимая пулемет, которым он так и не сумел воспользоваться. Немецкая пуля попала ему прямо в лоб. Надо признать, что выстрел был метким. Шубин снял шапку, постоял минуту над убитым.

Потом Глеб оглянулся на вагон, в котором он надеялся переночевать. Теперь об этом нечего было и думать. И дело было не в том, что все стекла в вагоне были выбиты взрывом гранаты – окна можно было чем-то заткнуть. Дело было в том, что немцы, несомненно, успели позвонить в Вязьму и сообщить о нападении. И сейчас сюда, на разъезд, наверняка спешила дрезина, а может, и несколько вагонов, которые везли подкрепление. Спустя час немцы будут здесь. Следовало немедленно уходить.

– Значит, так, – сказал Шубин, обращаясь к своим бойцам. – Андрей, Василий, берите Максима, несите его в вагон. Немцев, которые там лежат, выбросьте наружу. А вагон после этого нужно поджечь. Пусть он будет Максиму вместо могилы. А ты, Борис, закладывай взрывчатку, будем подрывать кран и остальную технику. Да, и железнодорожное полотно тоже подорви – пусть немчура его чинит. Им ведь надо еще несколько эшелонов пропустить, прежде чем разрушать дорогу. Остальные подбирают боеприпасы, которые нам могут пригодиться. И еще, там у немцев в вагоне еда какая-то есть – ее тоже нужно забрать. Как только Борис подорвет шашки, мы сразу уходим. Ночевать будем в лесу. А греться… греться будем при рытье землянки. Все, всем за работу!

И разведчики разошлись выполнять приказ командира.

Глава 7

Борису Косолапову потребовалось полчаса, чтобы заложить толовые шашки в нужных местах. Но вот все было готово. Разведчики отошли к опушке и оттуда наблюдали за тем, как догорает спальный вагон, ставший гробом для Максима Глухова. Затем раздалось сразу несколько взрывов, слившихся в один. Железнодорожный кран оторвался от платформы и свалился под откос. За ним последовала землеройная машина. А затем рвануло и само железнодорожное полотно. В общем, комплекс немецкой техники превратился в груду пылающих обломков, загородивших основные пути.

– Ну вот, теперь пусть фрицы разбирают завал, – заключил Шубин.

И он повел свой отряд дальше на север. Разведчики шли около двух часов и лишь к полуночи добрались до района, который Шубин заранее выбрал для того, чтобы устроить там базу. Походив взад-вперед, он наметил место, где решил расположить землянку. После чего раздал бойцам лом и две лопаты и приказал:

– А теперь – вперед, сражаться с мерзлой землей. Надо вырыть землянку не меньше двух метров глубиной и не менее шести квадратных метров площадью, чтобы мы все в ней поместились.

Борис Косолапов взял лом, стукнул по мерзлой земле десяток раз, потом сказал:

– Товарищ капитан, а зачем нам эту землю долбить? Давайте заложим толовую шашку и взорвем. Один подрыв – и землянка почти готова.

– Да, конечно, – скептически произнес Шубин. – Один взрыв – и немцы точно узнают, где мы расположились.

Однако остальные бойцы поддержали Косолапова.

– Почему немцы должны думать, что это мы землю взрываем? – спросил Лернер. – Наши артиллеристы постоянно обстреливают немецкие позиции, самолеты наши летают, бомбят. Скорее всего, они подумают, что это бомба взорвалась. Борис прав. Давайте ускорим работу. А то мы здесь до утра провозимся, а то и дольше. И дело пострадает…

Этот довод подействовал на Шубина, и он разрешил подорвать шашку. Но для этого все равно нужно было вырыть ямку, чтобы заложить в нее заряд тола. Но ведь рыть ямку гораздо быстрее, чем большую землянку. Косолапов с Лернером принялись копать ямку, а Теплов и Коростылев взялись за пилы. Они спилили несколько сосен, а затем распилили их на бревна нужной длины – из них предстояло соорудить крышу.

Когда ямка была готова, Косолапов заложил в нее заряд. Все спрятались за деревьями, и прозвучал взрыв. Образовалась яма приличных размеров. С помощью лопат разведчики довели ее до нужных параметров, уложили бревна, а между ними – ветки и мох и все это засыпали выкопанной землей.

– Все, теперь можем отдохнуть, – сказал Шубин. – До утра отдыхаем, потом сделаем вылазку на железную дорогу. Надо еще в одном месте им движение нарушить. А уже ближе к вечеру, когда стемнеет, нанесем визит на станцию.

День выдался трудный, разведчики буквально валились с ног от усталости, поэтому никого не нужно было уговаривать отправиться отдыхать. Выставили часового, постелили на пол землянки елового лапника, легли тесно друг к другу – и все сразу уснули. Спустя два часа первый часовой, Вася Теплов, разбудил сменщика, Михаила Лернера, а тот, уже под утро, – сержанта Коростылева. А остальные спали без задних ног.

В семь утра Шубин проснулся и стал будить остальных. Пора было вставать, завтракать и собираться на новую операцию. На этот раз Глеб задумал выйти к железной дороге значительно западнее, ближе к Спас-Деменску, и подорвать там немецкий эшелон. Это задержало бы отступление немцев и вывоз вооружения. А на вечер у него была запланирована главная операция, в которой решающая роль отводилась ему самому.

Но пока что о вечере рано думать – пока было время завтрака. Разведчики вскипятили в котелке воду для чая, подогрели три банки тушенки и стали есть.

Шубин закончил завтракать раньше остальных. Он развернул карту и еще раз внимательно изучил местность. Им предстояло пройти двенадцать километров и выйти к тому месту, где железная дорога пересекала речушку. В этом месте через речку был перекинут короткий мостик. Шубин надеялся, что мост этот, из-за его малых размеров, не охраняется. А если даже и охраняется, не беда – с небольшим караулом разведчики могли справиться.

Спустя полчаса они уже были в пути и направлялись на юго-запад. Спустя два часа вышли к тому самому мосту, который Шубин наметил в качестве цели. Здесь разведчик понял, что ошибся насчет того, что мост не охраняется: возле моста виднелась сторожка, над ее крышей поднимался дымок, а возле сторожки виднелся бруствер, из-за которого торчал ствол пулемета. Мост хорошо охранялся.

Шубин достал бинокль и внимательно оглядел окрестности. Его интересовало, как подобраться к мосту, не привлекая внимания охранников. Но, сколько он ни смотрел, он не видел такой возможности. Немцы выбрали хорошее место для своего поста. От сторожки они могли просматривать местность и на этой, и на той стороне реки. Никаких оврагов и складок местности, в которых можно было бы укрыться, здесь не было. «Значит, до темноты придется здесь куковать, – со злостью подумал разведчик. – А когда стемнеет, они удвоят охрану, а еще начнут ракеты то и дело пускать. Начнем их штурмовать – еще кого-нибудь потеряем. Так я весь свой отряд положу и задание командования не выполню. Неужели никакого способа нет к ним подойти?»

Он снова стал осматривать окрестности. И тут ему в голову пришла мысль. Он некоторое время ее обдумывал, а потом скомандовал:

– Косолапов, Теплов, идете со мной. Маскхалаты наденьте и хорошенько их расправьте, чтобы вас на снегу не было видно. Да, Борис, возьми пару толовых шашек и моток провода. Остальные нас прикрывают. Ты, сержант, остаешься за старшего. Если будет какая-то нестандартная ситуация – сам примешь решение. Ну, все готовы? Тогда пошли.

И он повел свою маленькую группу вперед. Но не к мосту, а выше него. Разглядывая местность в бинокль, он заметил, что берега речки крутые и немцы из сторожки не могут видеть, что творится у самого берега реки. Значит, маленькая группа людей, плотно прижимаясь к берегу, может подобраться к самому мосту и установить взрывчатку – и немцы ничего не заметят.

Разведчики дошли до реки и спустились на лед. Затем они двинулись вниз по течению, приближаясь к мосту. Когда мост стал хорошо виден, они, двигаясь у самого берега, пошли по одному. И так дошли до самого моста – он оказался у них над головами.

– Сможешь подобраться вон к той опоре? – прошептал Шубин на ухо Косолапову.

– Думаю, смогу, – ответил подрывник. – Если вы меня немного подсадите, точно смогу.

Косолапов снял полушубок, чтобы не мешал, взял две шашки, моток провода и полез на мост. Шубин и Теплов его подсадили, чтобы он добрался до первой опоры, дальше Косолапов действовал сам. Это был крайне рискованный момент: достаточно было кому-то из немцев выйти из-за бруствера, подойти к началу моста – и он сразу заметил бы подрывника. Но немцы, к счастью, сидели за бруствером, не подозревая об угрозе.

Шубину казалось, что Косолапов возится слишком долго – целый час, не меньше. На самом деле подрывник провел на мосту не больше трех минут. Вот он закрепил шашки, приладил к ним провод и спустился на лед. Все трое тем же путем двинулись обратно, таща за собой моток провода.

Этого мотка не хватило до места, где засели остальные бойцы группы, только до опушки. Можно было взрывать мост хоть сейчас. Но Шубин хотел дождаться военного эшелона. Тогда урон врагу был бы намного больше. И они стали ждать.

Впрочем, ждать пришлось не слишком долго – эшелон показался спустя полчаса. Он шел с востока, вез на открытых платформах орудия и минометы. Шубин, сидевший наверху, на опушке, откуда была видна железная дорога, дождался, когда поезд приблизится к мосту, после чего крикнул вниз Косолапову:

– Давай!

Подрывник крутанул рукоятку ящика, вызывая искру, – и установленные им шашки рванули как раз под колесами паровоза. Опора моста подскочила и просела. Паровоз свалился с моста и врезался в лед, увлекая за собой вагоны. Орудия посыпались с платформ, сами платформы полезли одна на другую. Немцы, сидевшие в сторожке, выскочили из нее, стали бегать вокруг в поисках диверсантов. А диверсанты быстро смотали оставшийся провод и направились к ожидавшей их группе. Первая операция, намеченная Шубиным на этот день, была успешно проведена, можно возвращаться на базу.

Пока шли обратно к землянке, сержант Коростылев спросил Шубина:

– Товарищ капитан, а правильно ли мы делаем? Ведь полковник Данилов сказал, что командование хочет, чтобы мы мешали немцам разрушать железнодорожные пути. А мы сами их только что разрушили…

– Ты верно понял, сержант, – сказал Шубин. – Командование действительно отправило нас сюда, чтобы мы помешали немцам уничтожить железную дорогу. Но дело в том, что в ближайшую неделю немцы будут эту дорогу беречь. Пока что она им нужна позарез. Они только с ее помощью могут вывезти из Ржева, из Вязьмы, из других пунктов свое вооружение, боеприпасы, население захваченных районов. Ты сам видел, какие здесь дороги. А через пару недель начнется распутица, дороги размокнут и станут непроходимыми. Так что вся надежда у оккупантов – на эту железку. Они ее будут разбирать и вывозить в последнюю очередь, когда ничего другого, чтобы везти, уже не останется. Вот тогда мы и вступим в бой за железку. А сегодня и завтра будем вести разведку на станции Вязьма. Теперь все понял?

– Да, товарищ капитан, теперь мне все понятно, – ответил Коростылев.

К концу дня разведчики вернулись в землянку и пообедали. А потом Шубин стал собираться на «вечерний выход», как он назвал предстоящую операцию на станции Вязьма. Он достал из своего вещмешка фуражку, китель немецкого лейтенанта, а также две немецкие каски, которые подобрал возле железной дороги, где разведчики уничтожили немецкий дозор. Китель он надел сам, фуражку тоже, а каски протянул Лернеру и Теплову.

– Надевайте, парни, – сказал он. – Вы пойдете со мной. Будете изображать немецких рядовых железнодорожных войск. Думаю, в темноте вы за немцев сойдете. Тем более долго мы там расхаживать не будем, ведь наша цель на сегодня – только разведка. Посмотрим, где у них на станции что расположено. Особенно нас интересует, где сложены боеприпасы. Поэтому мешки оставьте здесь, возьмите только винтовки. Немецкие солдаты из транспортных войск ходят не с автоматами, а с винтовками. А я вообще только с пистолетом пойду. Ну, все готово? Тогда вперед.

И трое разведчиков отправились к станции. Как и рассчитывал Шубин, дорога заняла у них два часа. В начале одиннадцатого они подошли к контрольному пункту, расположенному на окраине поселка. Здесь железнодорожное полотно пересекала дорога, идущая из Смоленска. Железную дорогу ограждал шлагбаум, возле него находилось укрытие для солдат, за ним виднелся пулемет.

Шубин понимал, что немецкий офицер, идущий пешком прямо по путям, должен вызвать у солдат удивление. Чтобы объяснить этот факт, он придумал действовать и разговаривать агрессивно и напористо. Он не стал проходить мимо, а направился прямо к солдатам, сидевшим в укрытии возле пулемета.

– Хайль Гитлер! – приветствовал он караульных. – Скажите, здесь недавно не проезжала машина майора Вурста? – назвал Шубин первое пришедшее на ум имя.

– Нет, господин лейтенант, за последние полчаса никакая машина здесь не проезжала, – ответил сержант.

– Так я и думал! – воскликнул Глеб, изображая сильное волнение. – Значит, его машина также попала в засаду русских, как и моя. Мой водитель был убит, представляете? Мне пришлось взять с собой этих двух транспортников, чтобы они меня сопровождали. Не мог же я один идти через лес, так и кишащий русскими диверсантами! Скажите, где здесь комендатура?

Сержант, успокоенный объяснениями офицера, подробно объяснил ему, как пройти к комендатуре Вязьмы. И Шубин в сопровождении двух «транспортников» продолжил свой путь. К коменданту Вязьмы он, конечно, идти не собирался – это был просто предлог, чтобы завершить разговор на посту. Отойдя на достаточное расстояние от поста, чтобы оттуда их не видели, Шубин свернул вправо, в сторону железнодорожной станции. Его не интересовала комендатура, а вот все, что относилось к железной дороге, ему было крайне интересно.

Проплутав по переулкам, разведчики вышли к насыпи и затем двинулись уже по ней. Так они прошли около трехсот метров. А затем пути стали разбегаться в стороны – началась территория станции.

– Начиная отсюда, смотрите внимательней, – инструктировал Шубин своих подчиненных. – Смотрите, где какие грузы сложены, как они охраняются. Где стоят поезда, готовые к отправке, где – просто вагоны. Особенно нас интересуют боеприпасы, а также тяжелое вооружение – танки, гаубицы, зенитные орудия.

Вскоре вдоль путей разведчикам стали попадаться сложенные грузы. Это были ящики и мешки, закрытые маскировочной сетью, чтобы эти склады под открытым небом нельзя было разглядеть с воздуха. Но как узнать, что в этих ящиках? Шубин решил этот вопрос просто. Он свернул к ближайшему штабелю, который охранял молоденький солдатик.

– Слушай, солдат, – сказал ему Глеб. – Мне нужен склад со снарядами сто пятьдесят два миллиметра. Они, случайно, не на этом складе?

– Нет, господин лейтенант, – ответил солдат. – Здесь медикаменты. Снаряды, насколько я знаю, лежат дальше. Я видел, как вечером их привозили.

– Молодец! – похвалил его Шубин. – Ты очень внимателен!

И разведчики двинулись дальше, в ту сторону, куда указал молоденький рядовой.

– Скажите, товарищ капитан, а если бы там другой солдат стоял, более опытный, вы бы все равно его стали спрашивать? – поинтересовался Лернер.

– Нет, Михаил, к опытному солдату я бы ни в коем случае не стал приставать, – ответил Шубин. – Опытный бы сразу насторожился, заподозрил неладное и при случае доложил бы своему командиру о слишком любопытном незнакомом офицере. Я всегда смотрю на противника и решаю, можно ли к нему приставать с расспросами или нет.

Они прошли метров сто и действительно увидели сложенные снарядные ящики. Их охраняли сразу трое часовых, и к ним Шубин подходить не стал. Он даже голову в их сторону не повернул, словно эти ящики его не интересовали. На самом деле это был самый важный объект, который он пока что обнаружил в Вязьме. Проходя мимо, Шубин замедлил шаг и постарался прикинуть, сколько же здесь хранится снарядов. Получалось, что их хватит на три-четыре вагона.

Капитан уже думал, что можно возвращаться на базу, но тут на дальнем боковом пути он заметил приземистые силуэты.

– А ну, ребята, давайте чуть левее пройдем, – шепотом сказал он. – Только головами не вертите.

Они свернули левее и пошли вдоль эшелона. Весь этот эшелон состоял из платформ с танками. Часть этих танков была повреждена в боях и требовала ремонта. Видимо, они все подлежали восстановлению, поэтому немцы и хотели их вывезти в тыл.

– Так, парни, вот наш второй объект на этой станции, – сказал Шубин своим спутникам. – Склад со взрывчаткой мы с вами вряд ли найдем, так что хватит с нас и этого. Все, держим путь обратно.

– Опять через тот же КПП пойдем? – спросил Теплов.

– Ни в коем случае, – ответил Шубин. – Идти через тот же КПП – все равно что повесить себе на грудь плакат «Мы партизаны». Второй раз такой номер не пройдет. Нет, нам теперь придется возвращаться обходным путем. Пошли вот сюда, правее.

Разведчики ушли в сторону от железнодорожных путей и по переулкам направились к окраине города. Вязьма находилась пока что далеко от линии фронта, поэтому здесь не было окопов, которые надо было бы пересекать. Немецкие посты стояли лишь на дорогах, выходящих из города. Но разведчики не пошли по дорогам. Выйдя из города, они направились прямо в поле. И так шли, пока не достигли леса. Здесь они свернули и двинулись на запад, стремясь выйти на железную дорогу, которая служила им ориентиром. Их никто не преследовал, и на дороге тоже никто не попался. Так что в три часа ночи они вышли в знакомый распадок и увидели присыпанную снегом землянку. Едва они вошли, как находившиеся там товарищи кинулись к ним с расспросами. Однако Шубин заявил, что они расскажут о своих приключениях утром.

– Сейчас главное – хорошенько выспаться, – заявил он. – Завтра нам предстоит большое дело. Надо будет готовиться к выходу, к первой большой операции в Вязьме. А сейчас – спать.

И, показывая пример, первым улегся на постель из еловых веток.

…Встали разведчики довольно поздно. Но Шубин и не торопил товарищей – в светлое время им было, в общем-то, нечего делать. Единственное, что требовалось, – это подготовиться к ночной операции. На этот раз немецкий мундир, как и вражеские каски, остались в землянке. Разведчики надели маскхалаты, взяли с собой запасные магазины, гранаты, половину толовых шашек и взрыватель. Когда начало смеркаться, они покинули землянку и направились на восток.