Текст книги "Александр Тихонов. Легенда мирового биатлона"

X зимние Олимпийские игры Франция, Гренобль, 1968

Александр Васильевич Привалов лучше, чем кто-либо в советском биатлоне, знал, что такое Олимпийские игры. Он был пятикратным чемпионом СССР. В 1960 году на Олимпиаде взял «бронзу», спустя четыре года стал серебряным призёром. В биатлоне тогда был всего один вид соревнований – гонка на 20 км.

С 1966 года он начал тренировать сборную страны, и Олимпиада в Гренобле становилась проверкой его тренерских способностей. Внутреннее спокойствие и твёрдость – вот что требовалось биатлонисту. Вновь переживая свой опыт, Александр Васильевич думал: вот если бы в шестидесятом, в Скво-Вэлли, не кричали бы ему по ходу гонки, что на него вся надежда, он бы на последней стрельбе не задёргался. Ведь попал бы три из пяти – стал бы чемпионом. После «серебра» в Инсбруке все убеждали его, что третья Олимпиада непременно принесёт ему «золото». Но когда предложили тренерскую работу, решил попробовать. Его задевало, что биатлон был на втором плане по сравнению с лыжными гонками, хотелось изменить отношение к этому сложнейшему виду спорта, азартному, зрелищному, требующему одновременно столь разных навыков – способности взорваться в рывке и максимально сосредоточиться для стрельбы.

Привалову 35 лет. Ему надо было доказать своё право тренировать сборную, особенно перед старшими членами команды, с которыми он ещё недавно вместе выступал как гонщик. Руководство поставило перед биатлонистами нелёгкую задачу: завоевать как минимум одну золотую медаль, при том, что в биатлоне было всего два вида состязаний. Всего же в X зимней Олимпиаде представлялось 6 видов спорта, разыгрывалось 35 комплектов наград. Одним словом, на кону стояло многое.

В Гренобль советские спортсмены летели через Париж, там пересаживались в поезд. Прибыли в Отран – небольшое курортное местечко в тридцати километрах от Гренобля. Там выяснилось непредвиденное: при перегрузке багажа исчезли патроны. Паника в руководстве поднялась – не передать. Леонид Михайлович Свиридов, возглавлявший делегацию биатлонистов, сбился с ног. Наконец стало ясно, что патроны задержали и отправили обратно в Москву. Привалов собрал команду:

– Спокойно, ребята. На тренировках работаем вхолостую.

Целую неделю стреляли вхолостую. Задача заключалась с том, чтобы мушка после спуска курка осталась на прежней отметке.

Позже, анализируя положение, Привалов увидел, что неожиданная пропажа патронов сыграла на руку: крупный калибр с его мощной отдачей отнимает у спортсмена массу нервных и физических сил. Каждый выстрел – стресс. Холостой тренаж дал возможность сохранить силы. Но эти мысли пришли позже. А тогда, в Гренобле, биатлонисты должны были не только физически адаптироваться к иному климату и времени, но и выдержать психологический удар.

Гренобль произвёл на советских спортсменов неизгладимое впечатление.

Все объёкты находились максимально удобно и близко к Олимпийской деревне, службы обеспечения работали безукоризненно, размещение и питание идеальное. Русских французы принимали особенно тепло.

Однако тёплым был не только приём, но и погода. Александр Тихонов, не зная коварства Французских Альп, надел кроссовки, сильно промочил ноги и простудился – за несколько дней до старта. Температура под сорок.

– На всю жизнь будет тебе наука, – не раз повторял тренер лыжников Анатолий Васильевич Акентьев, пытаясь вылечить гонщика «русским методом»: малина, водка и крепкий чай.

Александр теоретически знал, что в большом спорте не бывает мелочей. Теперь постигал это на практике. К примеру, помня о падении Валентина Пшеницына, он стал резинками крепить по три запасных патрона прямо на ложе винтовки. Берёг свою винтовку, не позволяя прикасаться к ней никому. Иногда для неточной стрельбы бывает достаточно царапины на дуле. Оказывается, организму надо не меньше внимания и заботы. Частые перелёты, необходимость акклиматизации и реаклиматизации, смена часовых поясов – всё влияет на самочувствие.

Тихонов с трудом пришёл в себя. Он, только что избранный капитаном команды, должен выступить! Тренеры решились поставить его на индивидуальную гонку. Бежал и Владимир Гундарцев. У него последний год сильно болели ноги, и товарищи понимали, что Олимпиада будет для него единственной. Знали, что готовился он, каждый день преодолевая себя, и переживали за него особенно. Одним из фаворитов считался Виктор Маматов, бывший знаменосцем советской команды на открытии Игр. Фаворитам разрешалось выбрать себе стартовый номер. Обычно сильнейшие стартуют среди последних, и Маматов выбрал четвёртую группу. Тихонову же предстояло стартовать под номером один, то есть молодой, ещё мало известный спортсмен оказался для всех «зайцем». Это требовало серьёзной психологической устойчивости и опыта. Накануне Александр нервничал, не спал всю ночь. Сказались так называемые предстартовые накачки. Тренеров, которые считали необходимым перед стартами «динамить» спортсменов, ребята называли «незримыми динамовцами». Грустная это была шутка.

Утром 12 февраля, в день своей первой олимпийской гонки, Саша обнаружил, что сидит на кровати, завёрнутый в одеяло. На старт вышел в ужасном физическом состоянии.

С утра зарядил небольшой дождь. Тихонов рвался вперёд, зная, что десятки гонщиков дышат у него за спиной, пытаясь догнать «зайца». На первом же огневом рубеже он поразил зрителей необычным способом снимать винтовку с плеча, рациональным и изящным одновременно, с раскрутом в два с половиной оборота. Сам в это время падал на снег. Движения отточенные, артистичные, словно у героя вестерна. Лихой финт репортёры окрестили «вертушкой Тихонова»[4]4
  Сейчас «вертушка», по правилам биатлона, запрещена ради безопасности зрителей.


[Закрыть].

Но как он рискует с этим финтом! И надо быть на двести процентов уверенным, что винтовку не уронишь. Чувствовать её как часть своего тела. Уронишь – снег в затвор может попасть, чистить придется, время уйдет, или вообще повредить. Левая рука – опорная. Изготавливается, начинает стрельбу. На правой руке рукавица, на вид нефартовая, но зато какая полезная! Не даёт пульсу влиять не стрельбу.

Парад спортсменов в Новосибирске, 1968 г.

Дождь всё усиливался. 58-м номером стартовал Виктор Маматов. Уже на первых километрах он понял, что спортивное счастье обмануло его. Лыжня превратилась в кашу, из которой был виден только носок ботинка. Особенно сложно было на спусках. На силе воле ему удалось попасть в группу сильнейших. В общем зачёте первое место завоевал Магнар Солберг. В тридцать один год впервые стать олимпийским чемпионом – это переворачивало представления о возрасте в спорте.

Тихонов уступил норвежцу: два промаха дали две штрафные минуты, из которых проигрышными стали 50 секунд. В итоге – вице-чемпион. «Бронзу» взял Владимир Гундарцев. Маматов оказался седьмым.

Конечно, сразу нашлись те, что стали говорить: Тихонову просто повезло, он бежал по хорошей лыжне. Выходит, мало стать призёром в гонке, надо ещё доказать, что твоя победа – не случайность. Что ж, докажем! Те, кто победит в эстафете, войдут в историю как первые олимпийские чемпионы в этом виде состязаний.

В ожидании эстафеты болельщики разделились: одни ставили на команду СССР, другие – на норвежцев.

Тренеры решили провести контрольную гонку. Её выиграл ленинградец Николай Пузанов. В заявке на первом этапе оказался Александр Тихонов, далее Николай Пузанов, Виктор Маматов и Владимир Гундарцев. Тихонов был самым молодым, и старшие ласково звали его Тишкой. С тех пор и закрепилось за ним это прозвище.

Привалов счёл, что импульсивный, горячий гонщик лучше всего подходит для первого этапа. Нужен задира, который не растеряется в сутолоке старта, сумет выскочить из толпы и занять лыжню.

Итак, всё готово к старту. Зрителей собралось огромное количество, страсти накалялись. Но в горной долине повис такой сильный туман, что соревнования пришлось отложить на полтора часа. Размятые, готовые к бою участники первого этапа осеклись. Настроение у многих упало. Но погода постепенно улучшилась, туман рассеялся. Но ненадолго: полил дождь. Но откладывать больше нельзя. В 14.00 – старт!

Семь с половиной километров и два огневых рубежа – лёжа и стоя.

Тихонов сразу вырвался вперёд. Двести метров на одном дыхании – и лишь после этого перешёл на раскатистый, широкий шаг. Напряжение было столь велико, что он просто забыл перед стрельбищем сбавить скорость, расслабиться, настроиться на стрельбу. Сердце колотилось у горла, мушка скакала вокруг мишени.

На первом огневом рубеже, на «лёжке» – круг штрафа. Но после штрафной двухсотметровки Александр сумел догнать соперников. Впереди шёл швед Ларс-Гёран Арвидссон. Кровь ударила в голову Александру! Какой позор! Кто там впереди русского?

На «стойке» отстрелялся быстро и без промахов.

Оставалось 2 км 200 м. Тихонов выиграл у шведа 44 секунды!

Позже Тихонов рассказывал:

«Страшно тяжело далась вторая петля. Видимо, стараясь убежать от соперников на первой же половине дистанции, я загнал себя, да ещё этот “волчий” круг.

На «стойке» отстрелялся быстро

В общем, пока я настиг ушедших вперёд Арвидссона, Суутаринена и Вёрхауга, сил уже не оставалось, но тащиться за их спинами, выжидать было рискованно и психологически неверно, так как соперники быстро сообразили бы, что я выдохся, и навязали бы мне свою тактику.

Я пошёл ва-банк, решил окончательно сбить их с толку и, не медля ни секунды, по параллельной лыжне начал обходить их одного за другим. Я старался бежать легко и делал вид, будто мне этот штрафной круг “до лампочки”. Я обходил их, слыша, понимая, что и они бегут на пределе. У самого же круги перед глазами и звон в мышцах, как предупреждение о страшном напряжении, о приближении кризиса. Но я, сдавливая стон, хрип, продолжал наращивать темп и уходить от соперников. Это-то и выбило их из колеи. Как стрелял стоя – не помню. Финишировал в полуобморочном состоянии.

Одним словом, та эстафета трудно мне далась. Я долго не мог отойти и почти не выступал больше в том сезоне. Но удовольствие от той гонки я получил удивительное: будто впервые ощутил то состояние, когда в человеке, как говорит медицина, открываются жизненно важные резервы, которые организм пускает в ход в исключительных, чаще всего опасных для жизни, ситуациях. Это дорого обходится организму. Нервные и физические силы после этого восстанавливаются очень медленно. Но во время эстафетной гонки у меня было такое ощущение, что я всё могу, что мне всё подвластно. Даже если бы мне пришлось тогда пробежать не один, а два, три штрафных круга, я бы всё равно догнал соперников и вырвался вперёд.

Трижды ещё в жизни я испытывал подобное: когда ночью шёл с голыми руками на вооружённого бандита, в Лейк-Плэсиде на чемпионате мира в 1973 году и на последней Олимпиаде. И в том и в другом случае – в эстафетной гонке»[5]5
  Бурла А. Первым буду я… М., 1990. С. 86–88.


[Закрыть].

Сборная СССР в доме отдыха, 1968 г. (дама в центре – заведующая домом отдыха)

Николаю Пузанову пришлось выдержать нешуточную борьбу – Олав Йордет оказался крепким орешком, шёл шаг в шаг. Но преимущество удержать удалось. Виктора Маматова тренеры специально поставили третьим – под Магнара Солберга. Норвежцы рассчитывали, что именно он сможет уйти в отрыв. У Маматова неожиданно забарахлила обойма винтовки, он передал эстафету всего на 8 секунд раньше Солберга.

За кем останется четвёртый этап: за Йоном Истадом или Владимиром Гундарцевым? Истад нарочно не выходил вперёд, наступал на задники лыж Гундарцева, ожидал, когда лидер дрогнет. Напряжение не спадало до самого последнего момента.

Товарищи по команде волновались за Гундарцева особенно: накануне он жаловался на боли в печени. А вдруг на дистанции боли возобновятся? На последнем отрезке Владимира стало прихватывать. Огромным усилием воли Гундарцев выдержал напряжение.

На последнем рубеже Истад оказался чуть позже Гундарцева. Норвежец быстро разбивает три шара, затем трижды промахивается и косит глаза на Гундарцева. Тот загоняет в ствол последний патрон. Каждый ждёт, кто выстрелит первым. Решающий момент – и вздох облегчения вырывается у советских тренеров. Гундарцев уходит на последний отрезок. Истад дважды мажет.

Есть золотая медаль! Чистая! С отрывом более двух минут!

Необычайная радость охватила ребят. Смеялись и плакали все до одного. Подбежал Владимир Меланьин. Гундарцева подняли на плечи – и тут же провалились по пояс в снег. Выкарабкались, пронесли друга на плечах по финишному городку. (Все спортивные газеты мира опубликовали фотографию ликующей команды с четвёртым номером на плечах.) Качали тренеров. Повалили зрители – за автографами.

Чествовали победителей в штабе сборной. Туда пришло огромное количество телеграмм, писем, подарков. Тихонов был растроган: в далёком французском городке он читал телеграммы и письма из родного села, из Челябинского ФЗО, из Новосибирска. Ощущение, что ты принёс настоящую радость своей Родине.

На тренировке. Прыжки через барьеры

Победители были награждены медалями «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие». Тихонову присвоено звание «Заслуженный мастер спорта СССР».

За две олимпийские медали спортсмен получил премию в размере 2200 рублей.

Может быть, главный приз получили не Тихонов со товарищи, а жители Новосибирска: после Олимпиады в Гренобле решено было создать в Новосибирске биатлонный комплекс. С тех пор каждый биатлонный сезон начинался стартами на призы Новосибирской школы высшего спортивного мастерства (ШВСМ). Но Москва не сразу строилась. Только в зимнем сезоне 1971 года биатлонисты получили радиофицированное стрельбище. Огневой рубеж закрывала от ветра трибуна на две тысячи мест с судейской вышкой.

Крупнейшее событие Белой олимпиады 1968 года – третья олимпийская победа советской хоккейной сборной в противостоянии с Чехословакией. Тихонов во время игры нашей сборной стремился быть на трибуне среди зрителей. На матче со шведами, где Вениамину Александрову сломали ключицу, Тихонов всё время игры простоял у борта, затем пошёл к ребятам в раздевалку. Он буквально благоговел перед их мужеством, сочетавшимся с виртуозной артистичностью.

1968 год отмечен в судьбе Тихонова ещё двумя событиями.

Первое: Александр женился на Любаше, красавице-сибирячке с цыганскими кровями.

Второе: он едва не погиб.

Ранней весной Александр с товарищем по команде Владимиром Мельниковым отправились на охоту в село Петраки. Там, в Здвинском районе Новосибирской области, находилась динамовская база. Приехали поздно вечером. Местные жители предупредили, что переходить озеро надо осторожно, с пешнёй. Лёд во многих местах сильно подмыло течениями.

«Золотой квартет»: Александр Тихонов, Владимир Гундарцев, Виктор Маматов, Николай Пузанов, 1968 г.

Охота выдалась удачной. Возвращались уже в сумерках. Лёд потрескивал, ухал, попадались небольшие разводья. Тихонов шёл впереди. До берега оставалось минут десять, когда он внезапно ушёл по лёд. Глубина невелика – метра полтора-два, но дно илистое, и охотника стало засасывать. Поднял руки – скользят по краю льда. Дёрнулся – увяз ещё сильнее. Сознание ещё работало, а воздуха уже не хватало. Подумалось: «Всё, отбегался голубчик».

Шансов выбраться не было. Володя заметил – шапка всплыла. Пошарив в воде рукой, нащупал лямку рюкзака, за неё вытянул друга. Сам он мог провалиться в любой момент, но думал не о себе: важно было спасти товарища.

До базы – около десяти километров. Температура – минус семнадцать.

Мельников долго не думал: помог другу снять мокрую, замерзающую на глазах одежду, снял с себя сухое, отдал Сане. Один сапог у Тихонова увяз в иле, и на его голую ногу Мельников надел свою шапку, привязал покрепче. Бежал с ним рядом до деревни, не давая товарищу остановиться и замёрзнуть.

9-й чемпионат мира по биатлону Польша, Закопане, 1969

Новосибирский техникум физической культуры, куда три года назад Александр поступил никому не известным лыжником, он закончил в 1968 году чемпионом Олимпийских игр. Вскоре был зачислен в ряды Советской армии, продолжал тренироваться. Для спортсменов, проходящих срочную службу, основной задачей оставались старты и турниры.

Тренер биатлонистов Александр Васильевич Привалов подолгу думал, как сбалансировать команду. Команда – это та же семья, в ней главное – дружба и уважение. Великолепные парни, но не началась бы у них звёздная болезнь после такой блестящей победы.

И насколько разный уровень физических данных. На легкоатлетических тренировках Тихонов бежит по нормативам мастера спорта, а Маматов – по третьему разряду. Но он же старше Тихонова на десять лет! На лыжне оба оставались непримиримыми соперниками.

В то же время было ясно, что эти спортсмены не могут выполнять одни и те же нагрузки. Их надо тренировать индивидуально. Но отрываться от коллектива – это не советский стиль. Планы для всех пишутся одинаковые. Всё это раздражало и спортсменов, и тренеров.

Привалов старался ставить себя на место своих подопечных, не запрещать, а создавать обстановку, в которой каждый спортсмен мог бы раскрыться. Но порой сама система противодействовала этому.

Постоянные занятия общефизической подготовкой. Кроссы по пересечённой местности. Тихонов считал, что в ОФП необходимо быть первым. Лучшим. Подтягивался он 35 раз. И всё время что-то изобретал. Выполнять наклоны с утяжелением – с грифом от штанги или «блинчиком» – неудобно. Александр изобрёл собственный спортивный снаряд – «чернобурку», «чернобурочку». Так товарищи в шутку назвали разрезанную пополам автомобильную камеру. Её набивали песком или землёй, а концы завязывали проволокой. Клали на шею, как воротник. Такая «чернобурка» не ёрзала при наклонах, не натирала и не спадала при беге. Тихонов и сейчас убеждён: не обязательно иметь суперсовременные тренажёры. Тот, кто хочет заниматься, найдёт возможность делать это в любых условиях.

Летом – акцент на тренировках на стрельбище, для отработки изготовки и спуска. Привалов обращал особое внимание на то, как спортсмен чувствует уровень натяжения курка. Секунда – резкое поджатие до границы натяжения. Вторая секунда – доведение курка до срыва, до выстрела. Чтобы чувствовать эту грань, надо постоянно над ней работать. Самое подходящее для этого время – межсезонье. Пока не начались лыжные тренировки, как раз самое время сбалансировать зрительный и двигательный анализаторы. Иначе получается как: человек целится, а курка не чувствует, выстрелить не может. И работа под секундомер здесь только мешает, палец пляшет, спортсмен привыкает дёргать курок. Когда после длительных и постоянных тренировок наладится обработка курка, тогда и с ритмом проблемы исчезнут.

С первым снегом – целый месяц вкатывания, когда происходит постепенная и последовательная адаптация организма к определённым условиям. И только затем отбор.

Тренировка с «чернобуркой»

Личным тренером Тихонова оставался Евгений Дмитриевич Глинский.

Александр в этом сезоне был бесспорно лучшим. Выиграл чемпионат СССР, оторвавшись от ближайшего соперника на 4 минуты 45 секунд.

Из Кирова, с чемпионата СССР, Александр возвращался в Новосибирск с биатлонистом Владимиром Мельниковым на поезде. В вагоне-ресторане Александр кивнул Мельникову на коренастого мужчину: у того рубашка не сходилась на шее, а пиджак треснул под мышками – явно с чужого плеча. Товарищ отмахнулся – эка невидаль, алкаш какой-нибудь!

Купе спортсменов было ближайшим к вагону-ресторану. Вернулись, легли спать. Около двух часов ночи – сильный удар в дверь, истошный крик. Тихонов выскочил из купе. В проходе тамбура лежала женщина в белой куртке, по её плечам расползались тёмные пятна. Кровь!

– Помогите… Там… режут!

Александр наспех оделся и бросился в вагон-ресторан. Столы, как обычно, были подняты на ночь к стенам. Лишь один был откинут – за ним ночью считала выручку кассирша, чтобы утром сдать её в Свердловске. На полу лежал мужчина, возле его рассечённой головы валялась кочерга, которой проводницы выгребают золу из титана. Возле сейфа с ножом – тот самый битюг в треснувшем под мышками пиджаке.

– Не подходи! – крикнул вор. Схватил второй нож.

Тихонов поднял кочергу. Противники сближались. В двух метрах от бандита Тихонов резко подался корпусом назад, бандит пытался достать его ножом. Тихонов ударил кочергой в плечо. Один нож выпал. Тихонов ещё раз ударил – ногой в живот. Бандит отпрыгнул к двери, выскочил в тамбур и повернул замок.

Тихонов разбежался с середины вагона, ударил ногой в дверь. Та подалась. Поддев язычок ножом, увидел, что стекло во второй двери, ведущей на сцепку, выбито. Думая, что она тоже заперта, Александр ринулся в оконный проём. Бандит, затаившийся на сцепке, целился в шею, но за долю секунды до удара кто-то с силой дёрнул Тихонова за ноги. Нож мелькнул мимо лица. Упавший в тамбур Тихонов резко обернулся: Мельников!

Бандит выскочил в следующий тамбур, выбил стекло наружной двери и собирался выскочить. Тихонов дёрнул стоп-кран, и они вдвоём с Мельниковым бросились вслед за преступником, свалили его в снег, скрутили руки за спину.

– Убейте меня! – хрипел бандит.

Тупой стороной ножа Тихонов ударил его по уху. Бандит закричал, на крик прибежали люди.

Саша кинулся в тамбур, где лежала кассирша, – перевязать раны. Она уже не приходила в сознание. У неё насчитали одиннадцать ножевых ранений – не только грудь, но даже ладони были изрезаны. У мужчины в ресторане, слесаря поезда, было шесть ножевых ранений. Врачи сумели спасти обоих. Позже выяснилось, что незадолго до этого тот же бандит убил сестру кассирши.

Задержанного сдали в милицию на станции Кунгур. Оказалось, он был приговорён к высшей мере наказания, бежал из тюрьмы и промышлял грабежом в поездах.

Спустя много лет на вокзале в Свердловске Александр встретил женщину, у которой кисти рук были словно сведены, не разгибались. По ним Тихонов и узнал ту женщину…

Владимир Мельников и Александр Тихонов. Новосибирск, 1979 г.

За задержание особо опасного преступника Александр Тихонов и Владимир Мельников были награждены орденами Красной Звезды.

Перед чемпионатом мира в польском Закопане Магнар Солберг нервничал. Да, его называли наиболее вероятным претендентом на победу в индивидуальной гонке, но этот нахальный русский парень бросил ему перчатку, вывел из равновесия.

– Добрый вечер, Магнар! Как чувствует себя олимпийский чемпион? – спросил Тихонов на смеси русского и немецкого, войдя к нему в номер.

Магнар пожал плечами.

– Только что закончилась жеребьёвка, – продолжал Тихонов. – Вы знаете, под каким номером вы идёте? У вас двадцать шестой!

– А у вас?

– Двадцать седьмой.

Солберг изменился в лице. Значит, всю дистанцию русский будет висеть у него на плечах. Тихонов продолжал:

– Так что поздравляю вас с бронзовой медалью!

– Я не понимаю. Почему с бронзовой?

Тихонов сделал шаг вперёд и произнёс вкрадчиво:

– Вы завтра будете третьим. А я буду первым. Понял? Ну и отлично. Спокойной ночи!

Тихонов вышел, напевая «Катюшу».

У себя в комнате он завалился с книжкой в постель и вскоре сладко заснул.

«– Знаете, что я видел сегодня во сне? – рассказывал наутро Тихонов.

– Любашу свою, кого ж ты ещё мог увидеть, – вполне серьёзно сказал Привалов: Тихонов на сборах часто вспоминал свою жену.

Кавалер ордена Красной Звезды

– Вы угадали, Александр Васильевич. У Любы завтра день рождения, и представьте, вижу сегодня во сне, будто я приехал домой, открываю дверь и говорю: “Я подарок тебе привез, рыжая!” – И подаю ей две золотые медали.

– Так что же теперь, только за серебро нам прикажешь бороться? Ведь бронзу ты вроде уже тоже распределил? – подковырнул Тихонова Виктор Маматов. Затяжной, насупленный взгляд Виктора был настолько серьёзен, будто его и вправду ещё до старта обделили золотой медалью.

– Выходит, так! – продолжал балагурить Тихонов.

Кругом засмеялись. Маматов даже не улыбнулся. Ещё вечером он узнал о разговоре Тихонова с Солбергом. Виктор не одобрял подобных выходок Тихонова, и частенько, когда Александра, по его мнению, уж слишком заносило, он останавливал его короткой фразой: “Кончай трепаться!” Не любил чемпион мира пустословия. А уж проделки Тихонова наподобие вчерашней вызывали сильное возмущение у Маматова»[6]6
  Бурла А. Первым буду я… М., 1990. С. 96.


[Закрыть].

Победители чемпионата СССР по биатлону. 1-е место – Александр Тихонов, 2-е место – Николай Круглов, 3-е место – Владимир Очнев. г. Кирово-Чепецк, 1977 г.

…Солберг не любил, когда ему дышали в затылок. Сразу за ним стартовали Тихонов и экс-чемпион мира Йон Истад. Уже на первой петле, не доходя до огневого рубежа, Магнар решил оторваться от соперников. Тихонов преследовал норвежца в постоянной готовности к атаке. Магнар буквально спиной чувствовал, что русский только и ждёт замедления темпа.

На огневом рубеже первым, кого увидел Тихонов, был Солберг. Он лёжа достреливал последние патроны. Заставить себя не обращать внимания на соперника! Сосредоточиться на выстреле! Но не удаётся. Кровь молотком стучит в висках, сотрясает всё тело.

Первый выстрел – мимо. Второй, третий – в цель. Четвёртый – мимо. «Соберись ты, размазня!» Пятый – в цель.

Две минуты штрафа. У Солберга – одна. Значит, надо на второй пятикилометровке взять такой темп, чтобы выиграть потерянное время.

За стрельбищем начинался тягун. Тихонов взял такой темп, что потемнело в глазах. Вот он, Солберг! Рукой подать! Но не догнать – надо выровнять дыхание. Лыжня пошла под уклон. Лыжи скользили неплохо. Надо дать мышцам отдохнуть, подольше оставаясь в наклоне… Ну вот, немного пришёл в себя, теперь можно и прибавить. Но Солберг прибавил тоже.

На втором рубеже у соперников – по минуте штрафа.

На третьем отрезке Солберг и Тихонов показывают лучшее время среди стартовавших гонщиков, но догнать норвежца не удаётся. На десять секунд тот опережает Александра. Третий рубеж – вновь по минуте штрафа.

После четвёртого рубежа Глинский крикнул: Солберг – 4 минуты, Тихонов – 5 минут.

Проигрыш? Но борьба не закончена. Остался последний отрезок – 3700 метров.

Перед финишной прямой – полуторакилометровый подъём. Солберг умел мощно и грамотно проходить тягуны, знал, что Тихонов не отстаёт, но не мог даже представить, что Тихонов начнёт атаку именно здесь.

Ещё до начала подъёма Тихонов резко увеличил скорость. Бежал на нервах, не снижая темпа. На вершине подъёма Солберг обернулся, чтобы бросить на Тихонова прощальный взгляд. Он был уверен, что проучил нахала.

Но Тихонов не внизу – вот он, за спиной, в нескольких метрах. «Не может быть…»

Тысячи зрителей, сгрудившихся вдоль финишной прямой, увидели потрясающую дуэль. Тихонов догоняет Солберга. Уходит на полметра. Солберг пытается хотя бы удержаться за соперником. Отрыв уже метр, полтора. Осталось двести метров… сто… Тихонов! Финиш!

Серый, повалился на снег. Тренеры подхватили, увели, на мокрую спину – одеяло. Владимир Вениаминович Иерусалимский, Александр Васильевич Привалов, Евгений Петрович Новиков… в глазах тренеров – слёзы.

– Сафин – первый, ты – второй, – сказал Привалов. – У тебя пять штрафных минут, у него три.

У Солберга четыре.

Миновал последний рубеж. У Солберга и Тихонова в целом равное количество штрафных минут.

На первом месте Сафин – 1:22.49(3), на втором Солберг – 1:24.00(5).

Как мучительны минуты, когда ты уже выложился, а на табло ещё нет твоего результата… И Александр не выдержал. Он поздравил Рината Сафина с первым местом, отвернулся и пошёл от финиша. Аплодисменты заставили его повернуться. На первой строчке стояла его фамилия. Он выиграл у соперника 1,8 секунды.

Солберг действительно оказался третьим.

Норвежцы не хотели сдаваться. И вновь, как год назад на Олимпиаде, они сделали ставку на эстафету. Но «золото» взяли Тихонов, Маматов, Сафин и Гундарцев, оставив норвежцев на втором месте.

Новосибирск встречает земляков после чемпионата мира. Виктор Маматов, Александр Тихонов, 1969 г.